027. Тогда я научу тебя!
Горные ворота над их головами казались не такими уж далекими, но путь к ним занял целых два часа. Придя туда, Дун Чжи обнаружил, что пейзаж, который он только смутно видел под ступеньками, полностью изменился.
Изначально пейзаж густого леса превратился в храм даосизма, который величественно возвышался перед ним. В центре площади стояли каменные столбы с драконами, а на ветру развевались даосские флаги. По коридорам ходили фигуры в даосских одеждах и с завязанными в пучок волосами. Все это заставило его почувствовать, будто он попал в другой мир.
— Это и есть секта Хэцзао? — Дун Чжи с любопытством спросил: — А обычные туристы могут войти?
Хэ Юй сказал: — Хотя это часть гор, здесь есть барьеры. Обычные люди даже не смогут найти вход, не говоря уже о том, чтобы войти. Как и написано в "Хрониках Тао Юаньмина "*, туда невозможно войти.
*(桃花源记) - известный писатель времен династии Восточной Цзинь. Его сборник произведений под названием "Земля цветущих персиков" выражает его идеалы стремления к лучшей жизни и неудовлетворенность реальной жизнью в то время. Это аллегория погони за "раем".
Под лазурным небом даосский храм стал более торжественным, а напольные плитки тайцзи на площади ярко сияли. Дун Чжи задохнулся от удивления, а глаза смотрели с восхищением: — Он достоин своего знаменитого названия. Так отличается от туристического района!
Хэ Юй: — Ты еще даже не видел больших сект. Такие богатые секты, как горы Лунху и Маошань, в сотни раз величественней. Несмотря на то, что у нас такой же престиж, как и у двух других, Секта Хэцзао носит свое имя впустую, потому что они отказываются тратить деньги на маркетинг, из-за чего она катастрофически бедна... ой!
Его шлепнули по затылку прежде, чем он успел закончить свою дерьмовую речь.
— Какой ублюдок... — Хэ Юй дотронулся до своей головы и повернул ее, затем сразу же сменился на улыбающееся лицо: — Шишу*, ты вышел, чтобы выпустить ветер¹?
*[Шишу] (师叔) Это сочетание слов "учитель + дядя". Это титул для младшего брата своего мастера [шифу] (师父), который младше его. Ранее я переводила это слово как "боевой дядя или дядя", но теперь использую форму пиньинь.
Белобородый старик сделал жест, как будто хотел побить его снова: — Какой ветер¹? Я твой шишу, а не кто-то, запертый в психушке!
Хэ Юй поспешно спрятался за Дун Чжи и подтолкнул его вперед: — Шишу, смотри, смотри. Это ученик, которого я привел к тебе!
Белобородый старик посмотрел на Дун Чжи, добродушно улыбнулся и сказал: — Где ты нашел этого ребенка?
Хэ Юй гордо сказал: — Я подобрал его на дороге. Как у вашего племянника, у меня хороший глаз. Я выбрал того, кто обладает неплохим талантом в рисовании талисманов. Он может почти мгновенно научиться рисовать руны с помощью одного урока, он умён, чем я раньше!
Дун Чжи был скромен: — У меня не так хорошо получается. Только потому, что я ходил в школу графического дизайна, у меня есть небольшой фундамент!
Старик улыбнулся и сказал: — Не волнуйтесь, не волнуйтесь. Ты вернул остатки души Чэн Хуэя?
Хэ Юй: — Вернул. Мы тогда едва избежали смерти! Даже моя жизнь была почти учтена.
Старик сказал: — Твой шифу* ждет тебя, так что быстро отведи Чэн Хуэя. Ему вредно медлить.
*[Шифу] (师父) Относится к мастеру/учителю. Я оставлю его в форме пиньинь, чтобы сохранить единообразие. На мандаринском диалекте будет Шифу, на кантонском - Сифу.
Хэ Юй кивнул и посмотрел на Дун Чжи: — Тогда ты можешь поиграть с моим шишу некоторое время. Позже я вернусь и найду тебя. — С этими словами Хэ Юй увел Чэн Хуэя.
Дун Чжи мысленно пожаловался: — Как ты смеешь говорить, чтобы я играл с ним, когда твой шишу так стар?
Старик улыбнулся и сказал: — Поскольку вы здесь впервые, я хочу вас хорошо развлечь. Как насчет того, чтобы отведать сегодня чайной копченой утки? Повар родом из Сычуаня, поэтому он сочетает сычуаньский стиль приготовления с местной чайной копченой уткой. Это восхитительный деликатес, который вы больше нигде не найдете.
Дун Чжи был польщен и поспешил отказаться, не желая слишком вмешиваться.
Старик сказал: — Все в порядке. Благодаря вам я могу так вкусно поесть. Пойдемте.
Он медленно шел впереди с руками за спиной, время от времени указывая на камень или дерево и говоря пару слов Дун Чжи.
Секта Хэцзао процветала во времена династии Северной Сун. Она, наравне с Маошань и Лунху, была определена императором Сон Хуэйцзуном как три основные секты буддизма. В это время она процветала. В конце династии Сун началась династия Юань, в которой секта Хэцзао почти не существовала. Некоторые даосы секты Хэцзао бежали, чтобы принять участие в восстании. Натолкнувшись на военное бедствие, их даосские храмы были почти разрушены, и все три секты резко пришли в упадок. Только при династии Мин, благодаря огромным усилиям главы 31-го поколения, секта Хэцзао возродилась и снова процветала.
Чтобы не повторять прежних ошибок и не быть уничтоженной войной и огнем, секта Хэцзао переняла опыт Маошаня и Лунху и спрятала свой вход в глубине горы за барьером, который сохранился до сих пор.
Дун Чжи слушал с удовольствием, а когда все закончилось, спросил:
— Значит, обычный турист не может найти настоящий путь к горам Маошань и Лунху?
Старик улыбнулся и сказал: — Естественно, эти живописные места снаружи предназначены для обычных людей. Хотя Секта Хэцзао тоже устроила подобный трюк и находится на одном уровне с историей сект Маошань и Лунху, мы все же всего лишь маленькая группа и не можем сравниться с такой крупной, как они.
Прежде чем Дун Чжи успел задать больше вопросов, он услышал, как старик сказал: — Мы здесь.
Они остановились на озере, где была группа больших белых уток, которые радостно хлопали крыльями в воде. Плакучие ветви низко свисали у берега, а лотос расцвел и начал заселять озеро. Такое зрелище было поистине завораживающим.
Старик: — Ладно, лови.
Дун Чжи: — ???
Видя его лицо пустым, старик сказал: — Разве ты не хочешь поесть чайно-копченую утку? Ты должен сам поймать утку.
Дун Чжи не знал, смеяться ему или плакать: — Неужели я могу так просто поймать утку?
Старик сказал: — Конечно, мы здесь выращиваем все для кухни. Говорят, что у меня высокое давление, поэтому редко разрешают их есть, так что приходится ждать, пока придут гости, чтобы наконец-то полакомиться!
Дун Чжи понял, что слова Хэ Юя вовсе не были неуважением к старшим!
Он действительно имел это в виду, говоря пойти поиграть!
Дун Чжи чувствовал себя так, словно его обманом заманили на пиратский корабль, но под добрым взглядом старика ему пришлось смириться со своей участью, поэтому натянув штаны он пошёл к группе уток.
В то же время в герметичной комнате с закрытыми окнами Чэн Хуэй покосился набок и упал на пол. Глава секты Хэцзао, директор Синь, сильно впотел, лицо было ужасно бледным. Он сказал Хэ Юю: — Когда он очнется, это не будет слишком большой проблемой.
Хэ Юй поспешно протянул полотенце: — Шифу хорошо потрудился!
Директор Синь вытер горсть пота, покачал головой и сказал: — Хоть Чэн Хуэй и хорош в гадании, он не владеет навыками кунг-фу. Как он мог так легко попасть в ловушку?
Хэ Юй сказал: — Сначала я просто хотел, чтобы он помог выследить тех, кто стоит за Подлым Якшей, но не ожидал, что это привлечет архидемонов*.
*термин (人魔) используется для описания того, кем является Сюй Вань. Ранее было написано "демон", но это не точно. Скорее, это нечто среднее между человеком, который "пал" и стал демоном. Я решила использовать "архидемон", потому что это демон высокого уровня, который может управлять другими демонами".
Выражение лица директора Синь застыло: — Архидемон? Вы уверены, что это архидемон?
Хэ Юй кивнул: — Кроме того, мастер нашел фрагменты на каменных стенах в пустынной местности на северо-западе Внутренней Монголии. Руны похожи на те, что были на каменной скрижали, которую мы добыли на горе Чанбай. Я хотел бы попросить вас взглянуть.
Он открыл альбом на своем телефоне и увеличил фотографию. Брови директора Синь напряженно нахмурились.
— Вы знаете, сколько взлетов и падений пережила Секта Хэцзао?
Хэ Юй был озадачен, казалось бы, не относящимся к делу вопросом*: — Я знаю, как вы учил меня, подъем и падение даосизма тесно связаны с подъемом и падением династии. В смутные времена древние записи даосизма теряются и рассеиваются по всем уголкам мира, а некоторые так и не удается восстановить.
*Ветер, лошадь и скот не в гармонии (风马牛不相及) Идиома, означающая несовместимость. В данном контексте Хэ Юй был озадачен вопросом директора Синь, который, казалось, не имел никакого отношения к загадочным рунам.
Директор Синь сказал: — Когда я был ребенком, я слышал, как ваш шицзу* рассказывал, что в секте на Центральной равнине была Книга Писаний, которая была уничтожена пожаром в конце правления династии Цин. Однажды он пролистал ее и смутно запомнил некоторые талисманы и продемонстрировал их мне, но поскольку все это было по памяти, то повторенное было неполным. Я не учил его, но помню, что один из талисманов по крайней мере семью или восемью штрихами похож на руну в центре фотографии.
*(师祖) Титул хозяина вашего мастера.
Он поднял горелку для благовоний, высыпал немного пепла на землю и нарисовал талисман по памяти. Хэ Юй усмехнулся и сравнил его с фотографиями. Хотя он и не был точно таким же, но был очень похож.
— Ты знаешь, что делает этот талисман?
— Подавляет демонов.
Директор Синь похлопал по пеплу на своих руках и сказал: - Я слышал, как ваш шицзу говорил, что Книга Писаний была написана за много лет до основания секты Хэцзао, так что она должна быть, по крайней мере, до династии Тан. На основании предоставленных вами фотографий и остатков руны я предполагаю, что руна, выгравированная на каменной скрижали, должна быть руной, представляющей различные направления или функции талисманного массива.
Хэ Юй глубоко вздохнул: — Тогда этот массив талисманов действительно большой! Один находится в горе Чанбай. Другой - в пустыне Внутренней Монголии. Значит, есть и другие каменные скрижали?
Директор Синь сказал: — Я должен лично рассказать об этом Лун Шеную Дай мне его контактную информацию.
Хэ Юй прикрикнул, включил телефон, несколько раз постучал по нему и передал его. Когда директор Синь посмотрел на него, он был так зол, что поднял руку, чтобы ударить Хэ Юя по затылку.
— Кто будет сканировать QR-код в такое время, чтобы добавить друзей?! Скорее позвони ему!
Хэ Юй обиделся и сказал: — Откуда мне знать, что вы хотите с ним поговорить? Я думал, вам нравится общаться таким образом!
Он набрал номер Лун Шеня, но с первого раза никто не взял трубку. Он попробовал снова, и прошло много времени, прежде чем кто-то взял трубку.
— В чем дело? — раздался голос Лун Шеня.
Директор Синь принял звонок и включил громкую связь: — Мастер Лун, это я, Синь Хуайюань.
Лун Шень встречался с директором Синь раньше, поэтому узнал его голос: — Директор Синь?
Директор Синь не стал утруждать себя приветствиями и сразу перешел к делу, объяснил свои догадки, а затем спросил: — Вы уверены, что архфиенда, с которой вы столкнулись, действительно архфиенда?
Лун Шень сказал: — Несколько лет назад, когда Хэ Юй и Тан Цзин отправились на задание к границе Юньнани, они столкнулись с наркобароном, который мог манипулировать Подлым Якшей. Устранив его, они решили, что дело сделано. Кто бы мог подумать, что три года назад мы с Тан Цзином отправимся в Россию и столкнемся с подобным инцидентом. С Сюй Вань это будет уже в третий раз. Подлые Якши - монстры*, которые сгущаются, перерабатывая кровь и душу обиды. При нормальных обстоятельствах они не могут появляться в больших масштабах, не говоря уже о том, чтобы иметь какое-то чувство автономии, так что, должно быть, ими кто-то намеренно манипулирует.
* Я уже называла их "демонами", и технически они таковыми и являются, как (魔物) используется для их описания, но они как демоны очень низкого уровня, чем то, чем является Сюй Вань, так как она может контролировать их. Чтобы не запутаться и установить "рейтинг силы", я теперь буду называть их монстрами.
У людей есть семь эмоций и шесть желаний*, на которые они обижаются, либо их выпрашивают, либо отказываются. В городе, где мужчины и женщины пируют и пьют, бесконечные обиды сгущаются в небе. Некоторые безобидны и со временем рассеиваются сами по себе, другие же являются глубокой одержимостью и могут существенно вечно. Люди с мотивами могут использовать эти обиды и сгущать их, смешивая с душами тех, кто погиб напрасно, и превращая их в монстров.
*Семь эмоций обычно означают: радость, гнев, печаль, страх, любовь, зло и желание.
*Шесть желаний (согласно буддизму) - это: похоть, внешность, осанка, речь, голос, гладкость и человеческие желания.
Это не то, что может сделать любой обычный практикующий. Это может сделать только могущественный демон.
Директор Синь торжественно произнес: — Примите обиду и ненависть как душу. Прими вражду как Бога. Возьмите зло как кость, плоть и кровь, и вместе они образуют Архидемонов.
Лун Шень: — Действительно. Согласно древним записям, среди великих демонов, Небесные Демоны, Земные Демоны и Архидемоны считаются самыми страшными. Небесные демоны вызывают ветер и дождь, Земные демоны разрушают горы и реки, а Архидемоны ходят с десятками тысяч демонов. Хоть его человеческое тело мертво, он может возродиться снова, меняя свои мешочки, как злой дух в "Разрисованной коже" Ляочжая*. Хоть он не самый могущественный из трех, но самый сложный. Круговорот жизни и смерти бесконечен, поэтому их трудно полностью уничтожить.
*Это произведение Пу Сунлина, одно из самых известных из его "Странных рассказов из Ляочжая" и известное произведение в китайских историях о привидениях. Краткое содержание: человек подбирает демона, который носит человеческую кожу, которую он "раскрашивает", чтобы выглядеть как обычный человек.
Выражение лица директора Синь было серьезным: — Если эта каменная скрижаль действительно является частью массива талисманов, то труп дракона, скорее всего, охранял её. Я подозреваю, что цель архидемона при воскрешении трупа дракона заключалась в том, чтобы использовать вас для уничтожения каменной скрижали, тем самым разрушив массив талисманов.
Лун Шень: — Мы тоже так думаем. В сочетании с ценными подсказками, предоставленными вами, можно предположить, что мы недалеко от истины*.
*Восемь к девяти не далеко от десяти (八九不离十) Идиома, означающая очень близкую к реальной ситуацию.
Директор Синь сказал: — Я не знаю, что за монстр находится в этом массиве талисманов. Если это Небесный демон или Демон Земли, то он доставит много хлопот. Вам лучше поторопиться до появления Архидемоны и послать людей найти остальные каменные скрижали и охранять их.
Лун Шень: — Наше бюро сейчас проводит совещание. Если появятся новые новости, Хэ Юй даст вам знать. И еще одно. Я надеюсь, что вы сможете присоединиться к делегации и принять участие во Всемирной конференции по обмену в следующем году.
Директор Синь улыбнулся: — Спасибо за приглашение. Я внимательно рассмотрю его. Если возникнет необходимость, вы можете напрямую сказать об этом Хэ Юю. Он имеет право обращаться к ресурсам Секты Хэцзао.
Видя, что директор Синь повесил трубку, Хэ Юй спросил: — Шифу, вы действительно собираетесь участвовать в следующем году?
Директор Синь посмотрел на него: — Неужели пришло время беспокоиться об этом? С Чэн Хуэем все в порядке, так что тебе стоит поскорее вернуться и посмотреть, чем ты можешь помочь!
Хэ Юй застонал: — Шифу, я твой ученик, и меня не воспитывала мачеха*! Мои раны еще не полностью зажили. Даже тогда я приложил все усилия, чтобы поспешить к тому старику и поздравить Шишу с днем рождения. Как ты можешь так со мной обращаться?!
*(后娘养的) Пословица, относящаяся к ребенку, которого никто не любит.
Директор Синь неожиданно вздохнул и похлопал его по плечу: — У нас в секте Хэцзао нет таких, как ты, и мы не так глубоко укоренились, как секта Лунху. Тебе действительно трудно идти одному в Бюро Специального Управления.
Вопли Хэ Юя резко прекратились, он замер и осторожно произнес: — Шифу, ты... ты в порядке?
Его шифу вдруг стал так нежен с ним. Может быть, это яма, которая ждет, чтобы он прыгнул в нее?
Директор Синь сердито пнул его: — Ты неблагодарный. Тебе не нравится, когда я говорю приятные слова, поэтому ты предпочитаешь, чтобы я тебя побил, а? Тогда позволь мне исполнить твое желание!
Хэ Юй обнял голову, убегая.
________________
Дун Чжи держал большую белую утку, следуя за стариком на кухню, и слышал, как он сказал персоналу: — Я не хочу сегодня есть чайно-копченую утку. Это для гостя, который специально попросил это блюдо, — Дун Чжи потерял дар речи.
Он отдал утку и пошел за стариком, недовольно сказав при этом: — Разве можно использовать меня как щит?
— Почему бы и нет? — Старик шел с рукой за спиной, похожий на утку. Он медленно продолжил: — У меня скоро день рождения, поэтому я просто хочу съесть то, что мне нравится. Это не противоречит закону. Просто в моем возрасте я не могу есть слишком много!
Увидев, что борода и волосы у него седые, а цвет лица румяный, Дун Чжи рассмеялся: — Думаю, вы точно проживаете дольше меня!
Старик улыбнулся: — Хэ Юй не говорил тебе? Мне почти 100 лет в этом году!
Дун Чжи подумал, что ослышался: — Вы выглядите на пятьдесят или шестьдесят!
Старик любезно ответил: — Я намного старше шифу Хэ Юя, просто поздно начал, поэтому отстаю.
Дун Чжи не знал, как зовут старика, поэтому последовал примеру Хэ Юя и назвал его "шифу". Старик, казалось, не возражал, как будто он совсем забыл, что Хэ Юй сказал ранее о том, что он принял его в ученики.
Он повел Дун Чжи по даосским храмам, и наконец они добрались до комнаты. По статуям и табличкам внутри, Дун Чжи понял, что этот храм был посвящен предкам Саньцин* и секты Хэцзао.
*Они являются высшими богами даосизма: Юаньши Тяньцзунь, Линьбао Тяньцзунь, Даодэ Тяньцзунь.
Старик указал на подушку на земле и сказал: — Иди. Поднимись и поклонись. Я буду говорить, а ты повторяй за мной.
Дун Чжи встал на колени и поклонился три раза. Затем он услышал, как старик сказал: — Патриарх Саньцин. Дух предков. Этот человек не является учеником моей секты Хэцзао, но из-за его честности и доброты к нашим ученикам Хэ Юю и Чэн Хуэю, я научу его Талисману Пяти Громов.
Дун Чжи: — ???
Старик положил благовония в руку и сказал Дун Чжи: — Повторяй за мной. Предки Саньцин были на вершине, и наши предки получили от них Талисман Пяти Громов. Это наша секретная техника секты Хэцзао. Мы клянемся придерживаться своего сердца и следовать праведным путем. Никогда не клеветать на даосизм, легкомысленно относиться к священным писаниям, не издеваться над бедными и не захватывать имущество. Никогда не будьте жестокими, высокомерными или бесцельными.
Видя, что от Дун Чжи не доносится ни звука, старик призвал: — Начинай повторять!
Дун Чжи бросил недоуменный взгляд и поспешно повторил слова старика.
Старик вставил благовоние в горелку, а затем долго склонял руку. Только после этого он удовлетворенно произнес: — Хорошо, вставай.
Дун Чжи был в замешательстве: — Что вы делаете?
Старик сказал: — Хэ Юй привел тебя сюда, чтобы я мог взять тебя в ученики, но я слишком стар, чтобы иметь такого ученика. Однако у тебя ясный ум, и ты, вероятно, будешь работать с Хэ Юем в будущем, поэтому я научу тебя нашей секретной технике. Я слышал, что ты научился искусству Талисмана Солнечного Света у Хэ Юя, так что твоей основы достаточно. Пойдем со мной.
Когда он услышал, что старик не примет его в ученики, он почувствовал разочарование, но в то же время вздохнул с облегчением. Он не был недоволен ни этим шифу, ни сектой Хэцзао, но замечание Хэ Юя о том, что Лун Шень принимает учеников, все еще оставалось в его памяти, заставляя питать несбыточные надежды.
Старик повернул голову и увидел, что он тупо стоит и не двигается: — Не доволен Талисманом Пяти Громов? Позволь сказать! Это не то, что может быть изучено учениками, если они не пробыли здесь по крайней мере пять лет!
Дун Чжи был ошарашен и почувствовал себя тронутым: — Разве это нормально, что вы преподаете такой важный секрет постороннему человеку?
Старик улыбнулся и сказал: — Это нормально. Неужели ты думаешь, что я так просто научу этому? Я наблюдал за Хэ Юем с самого детства. Он неприхотлив в мелочах, но однозначен в серьезных. Он привел тебя к нему и ты прошел тест на умственные способности. Только что ты долго возился со мной, пытаясь поймать уток, но не проявил никакого нетерпения. Это признак того, что ты хороший ребенок, так что же плохого в том, что я тебя чему-то научу?
Дун Чжи: — Но...
Старик: — Хорошо, хорошо. Это же не против воли. Смысл талисманов в том, чтобы люди их изучали. Если ты будешь скрывать это и не посмеешь никого учить, то какая разница между сектой, которая гордится своей праведностью, и лицемерным негодяем?
Судьба между людьми была удивительной. Хоть эти двое и встретились совсем недавно, между ними мгновенно возникла связь. Как Дун Чжи нравился этот живой и милый старик, так и он испытывал к Дун Чжи схожие чувства. Услышав его слова, Дун Чжи больше не сопротивлялся. Он встал и трижды поклонился.
— Спасибо вам, шифу, что научили меня. Я буду усердно учиться и использовать полученные знания, чтобы следовать праведным путем. Я никогда не совершу никаких преступлений!
Старик был доволен его вежливостью и сообразительностью. Он улыбнулся: — Правильно. Не лицемерь. Хорошо, чтобы научить тебя мы пойдем одно место.
— Вот сюда. — Старик привел его во двор, указал на каменный стол под деревом и сказал: — Это место подходит для обучения. Иди и садись.
Дун Чжи с любопытством спросил: — Здесь достаточно духовной энергии?
Старик достал телефон из внутреннего кармана халата и сказал: — Нет, мы сдесь поужинаем. Подожди минутку. Я напишу группе и попрошу их доставить еду сюда, когда будет готово.
Дун Чжи: — ...
Наконец-то он понял, откуда взялась ненадежность Хэ Юя.
Отправив свое сообщение в WeChat, старик удовлетворенно помахал Дун Чжи рукой и начал обучать его искусству дыхания и питания ци.
Когда Хэ Юй учил его рисовать талисманы, он как-то сказал, что в Дун Чжи нет внутреннего кунг-фу. Даже если талисманы совпадут, они будут иметь только внешний вид, но не благословение. На крыше здания Тяньюань талисманы, которые он использовал для багуа, были нарисованы Хэ Юем заранее. В противном случае, талисман, который он нарисовал сам, смог бы только отпугнуть Подлого Якшу. Было бы заблуждением, если бы он думал, что сможет покорить архидемонов.
Только практикуя кунг-фу тона*, можно по-настоящему приступить к рисованию талисманов.
*Дыхание (吐纳) Техника для очищения ци в цигун. Она включает в себя внешнее и внутреннее дыхание. В даосизме метод дыхания используется для произнесения сутр, мантр и вызова богов. Я буду использовать его пиньиньскую форму, так как это не просто "обычное" дыхание, а особый вид.
Старик сказал: — Этот набор кунг-фу не секрет. Все секты знают его. Ты слышал о горе Удан? На ней каждый год проводятся занятия по тайцзи. Ты можешь научиться методу дыхания за несколько тысяч юаней. Все внутренние кунг-фу в основном одинаковы. Главное - упорство в течение многих лет. Полчаса утром и полчаса перед сном.
Он произнес мантру, используя кунг-фу тона, чтобы Дун Чжи мог ее запомнить, а затем продемонстрировал сам и позволил Дун Чжи следовать за ним. Дун Чжи не знал, как ему повезло, ведь старик не принимал учеников, а ученики секты Хэцзао редко получали его личное руководство.
Старик сказал: — Ты должен научиться медитировать. Закрыв глаза, представь, что над твоей головой находится солнце, и ты впитываешь его сущность. Когда выдыхаешь, представляй, что изгоняешь мутную ци из своего тела.
Аллюзия была очень яркой, и у Дун Чжи сразу же возникло интуитивное впечатление. Он кивнул. Это было несложно. В детстве он занимался тайцзи со своим дедом, который научил его основным навыкам дыхания и практики ци. Однако он не стал им заниматься, поскольку, как и все дети, больше любил играть. Выполнение этого упражнения сейчас вызвало у него воспоминания о прошлом.
Когда старик увидел, что он все сделал правильно, он начал обучать его технике Талисмана Пяти Громов.
Дун Чжи чувствовал, что этот шишу слишком нетерпелив, совсем не похож на того неторопливого старика, когда они только познакомились, но старик, похоже, настаивал на том, чтобы закончить урок до ужина. Он сказал: — Техника Талисмана Пяти Громов - это то, чем владеют многие секты, включая секты Маошань и Лунху. В народе ее называют Законом Пяти Громов, потому что небесный гром может изгонять злых духов и демонов, так как для того, чтобы превратиться в человека, духи и монстры должны пройти через грозовое бедствие. Кань Чаошэн - пример, который вы, вероятно, встречали в их бюро... забудь, забудь. Другими словами, Талисман Пяти Громов - это индукция между тобой и небесами, притягивающая гром и молнию. Понимаешь?
Дун Чжи кивнул и спросил: — Тогда если человек, который использует этот талисман будет ранен, или не будет иметь достаточно навыков в обучении, не сможет полностью контролировать талисман, приведет ли это к обратной реакции?
Видя, что Дун Чжи может делать выводы из его слов, старик был очень доволен: — Конечно. Такая ситуация применима ко всему на свете, и то же самое верно в отношении Талисмана Пяти Громов. Однако, пока ваш разум тверд и нет ошибок в талисмане, то разница будет только в силе. Например, новички не могут привлечь гром. Среди учеников этой секты только Хэ Юй способен на это, и то лишь раз в месяц.
_________________________________________
¹ Отпустить (放风) имеет много значений. В данном контексте Хэ Юй спрашивает, вышел ли он "подышать свежим воздухом", но это слово также имеет двойное значение - "отпускать заключенных погулять во дворе или сходить в туалет".