026. Это преследование собаки высшего класса.
Оба проигнорировали его. Тан Цзин с сарказмом сказал: — О, такой красавец, но почему до сих пор одинок как собака?
Хэ Юй сердито сказал: — Как ты можешь говорить обо мне, когда сам – одинокая собака?!
Тан Цзин: — Простите, я не человек. У меня нет необходимости использовать ограниченную жизнь для ухаживаний, как у тебя, спасибо!
Хэ Юй сердито указал на Дун Чжи: — Тогда он тоже одинокая собака! Почему ты ничего не говоришь о нём?!
Дун Чжи посмотрел на него невинным взглядом, показывая, что он устал.
Тан Цзин сказал: — Он гораздо красивее тебя, поэтому завтра я познакомлю его с девушкой. В Восточно-Китайском филиале так много красивых женщин, которые, увидев его, захотят ухватить.
Хэ Юй: — Он не пойдет в Восточно-Китайский филиал. Наше Главное административное бюро зарезервировало для него место! Я также хочу, чтобы мой дядя принял его в ученики. Он подготовительный ученик нашей Секты Хэцзао!
Тан Цзин усмехнулся: — Я слышал только о внешних и внутренних учениках, и никогда не слышал о подготовительных учениках. Что такого хорошего в Секте Хэцзао? Лучше поклоняться мне как учителю. Я могу научить его лучше, чем ты!
Он посмотрел на Дун Чжи и мило улыбнулся: — Как насчет этого, ты хочешь поклоняться мне как учителю? Как вы только что видели, даже Секта Хэцзао вынуждена полагаться на меня, чтобы спасти положение!
Если бы Хэ Юй не лежал на земле, полностью обессиленный, он бы уже вскочил на ноги: — Не надо!
Под взглядом этих двоих Дун Чжи почувствовал сильное давление: — Я уже обещал Хэ Юю...
Хэ Юй засмеялся, но его задушил кашель.
— Кха кха... позволь мне сказать, что наш маленький Дун Чжи не такой уж и легкомысленный человек!
Дун Чжи знал, что Тан Цзин не имел в виду, когда говорил, что примет его в ученики, и сказал это только из-за спора с Хэ Юем. Воспользовавшись перемирием между ними, он поспешно сказал: — Чжан Чун потерял сознание!
Тан Цзин подошел проверить его и с отвращением сказал: — Он в порядке. Возможно, сотрясение мозга. Это поколение Горы Лунху не так хорошо, как предыдущее. Неужели они теперь так талантливы? Не стоит упоминать о высших демонах, он не смог справиться даже с Подлым Якшей!
Хэ Юй кашлянул: — Его выгнали с горы, потому что он был недостаточно искусен и имел слишком высокие амбиции. Я встречался с лидером горы Лунху. Его зовут Чжан Хэн, и его пациент так же хорош, как и мой.
Он достал из своего тела черную фарфоровую вазу, открыл пробку и сел, скрестив ноги, расположив обе руки так, чтобы напевать мантру.
—Чэн Хуэй, ученик горы Хэцзао, вернись в его душу быстро!
— Чэн Хуэй, ученик горы Хэцзао, быстро вернись в его душу!
Когда он произнес это заклинание в пятый раз, Дун Чжи увидел полупрозрачную фигуру, парящую в трансе, и быстро исчез в бутылке. Хэ Юй быстро достал талисман, прикрепил его к бутылке и завернул.
— Я хочу забрать маленького Дун Чжи обратно в школу, а потом пусть мастер и остальные вернут душу Чэн Хуэя, — сказал Хэ Юй.
Тан Цзин на мгновение замолчал, а потом вдруг спросил: — А как насчет того, чтобы закончить работу здесь?
Хэ Юй: — Ах, я чувствую боль в груди! Я теряю сознание!
Сказав это, он действительно закрыл глаза и упал на землю.
Тан Цзин, Дун Чжи: — ...
Дун Чжи шагнул вперед, чтобы проверить. Он поднял его веки и пару раз встряхнул его, затем сказал Тан Цзину: — ...похоже, он действительно потерял сознание.
Уголок рта Тан Цзина дернулся, и он внезапно подошел. Разорвав подол куртки Хэ Юя и прижал руку к рваным дырам.
Дун Чжи в ужасе сказал: — Что ты делаешь?!
Тан Цзин возился с Хэ Юем, делая его похожим на эксгибициониста, который раздевается, затем высоко поднял телефон, наклонился, правой рукой ущипнул его за подбородок, поднял голову на сорок пять градусов и сделал надутое выражение лица, прежде чем сделать снимок.
Дун Чжи: — ...Ты действительно жесток.
Тан Цзин сделал несколько снимков подряд, после чего удовлетворенно остановился: — Собираю доказательства, чтобы он не говорил, что не помнит, что был мне должен.
Увидев безмолвное лицо Дун Чжи, он погладил его по голове и сказал: — Не перенимай от него плохие привычки. Если Секта Хэцзао откажется принять тебя, ты можешь найти меня в Шанхае!
Хотя Тан Цзин сказал, что он мужчина, по его одежде и голосу нельзя было ничего сказать. Дун Чжи смутился, когда его погладили по голове, но был слишком застенчив, чтобы избежать этого.
— Спасибо, брат Тан.
Хэ Юй тихо закатил глаза, лежа рядом с ним.
Сколько лет этому древнему монстру? Притворяется теплым и нежным, блять!
Дун Чжи не хотел вспоминать, как они наконец перевезли Хэ Юя и Чжан Чуна в больницу. Из-за шума, поднятого во время битвы, их обнаружили охранники, которые чуть не вызвали полицию. К счастью, Тан Цзин использовал заклинание иллюзии, чтобы запутать их, и группа смогла уйти без проблем.
Хотя Хэ Юй, кажется, имеет силы препираться с Тан Цзином, на самом деле его травмы были гораздо серьезнее, чем у Чжан Чуна, который был весь в крови. У него были множественные висцеральные повреждения и ушибы мягких тканей, из-за которых врач почти перевел его в отделение интенсивной терапии.
У Дун Чжи дела обстояли лучше. Кроме многочисленных ссадин, других серьезных проблем не было.
Битва на вершине здания Тяньюань подняла слишком большой шум. Вначале Хэ Юй смог заглушить шум с помощью заклинания, но позже он не смог скрыть молнии, гром и водоворот в небе, что не могло не привлечь внимания обычных людей. Кроме того, крыша здания Тяньюань обрушилась, а некоторые этажи и стены были повреждены. Хотя это был не такой уж значительный ущерб, и его можно было отнести к стихийному бедствию, активность была слишком велика, и уже через несколько дней ходили сплетни о том, что в здании Тяньюань обитают демоны и призраки.
В офисе в Гуанчжоу остался только Линь Цзюнь, который оказался совершенно бесполезным. Тан Цзин был вынужден бегать по офису, как безголовая курица, занимаясь всеми делами. Ему приходилось не только отчитываться перед боссом, но и общаться с несколькими отделами, чтобы устранить негативные последствия их сражения. Он был настолько занят, что в гневе подал торжественный протест в Главное административное бюро, заявив, что если они не пришлют больше людей на станцию в Гуанчжоу, то он принципиально не будет убирать беспорядок в будущем.
В далёком будущем, когда Дун Чжи стал важным членом Бюро специального управления и проезжал через Гуанчжоу с деловой поездкой, он обнаружил, что протест Тан Цзина был не совсем безрезультатным. Тамошний офис был преобразован в филиал под юрисдикцией Восточно-Китайского отделения, и персонал также претерпел сокрушительные изменения.
Впрочем, об этом мы поговорим позже.
Через десять дней Хэ Юю стало немного лучше, и он отправился с Дун Чжи и Чэн Хуэем в путешествие к горе Хэцзао. Хотя его раны еще не полностью зажили, Хэ Юй не хотел затягивать с этим, ведь Чэн Хуэю срочно нужно было воссоединиться со своей остаточной душой. Чем больше времени это займет, тем слабее будет ян души, и тем неблагоприятнее это будет для Чэн Хуэя.
Когда они подошли к подножию горы Хэцзао, у Хэ Юя зазвонил телефон. Дун Чжи заметил, что его первоначально небрежная поза вдруг бессознательно выпрямилась.
Хэ Юй сказал: — Мастер хочет поговорить с нами по видеозвонку? Подождите!
Он быстро взъерошил волосы, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и дал себе несколько пощечин.
Дун Чжи: — ???!!!
Хэ Юй подошел, чтобы поправить одежду Дун Чжи. Но он вытянул руку, чтобы блокировать его атаку.
— Что ты делаешь?!
Хэ Юй серьезно произнёс: — Продаём несчастье! Если мы не будем выглядеть хуже, как мы можем заставить мастера сочувствовать нам, чтобы он дал больше бонусов!
Дун Чжи посмотрел недоверчиво и отказался: — Я не хочу!
Ему очень хотелось произвести хорошее впечатление на собеседника, чтобы не попасть впросак во время экзамена на собеседовании. Как он мог теперь самооценивать себя!
Хэ Юй обиженно сказал: — Почему, ты больше не любишь меня?
Дун Чжи оттолкнул его с холодным лицом: — Я никогда не любил тебя.
Он плавно нажал кнопку ответа на видеозвонке. На экране появилось хмурое лицо Лун Шеня.
— Почему так долго не отвечал?
— Я не слышал! — Хэ Юй в мгновение ока изменился в лице, теперь он весь заискивал* и улыбался: — Если вам что-то нужно, пожалуйста, скажите мне!
Ну и задница! Прикрыв лицо, Дун Чжи был слишком смущен, что не мог быть свидетелем этого.
*Слишком собачьи ноги (好狗腿) Собачьи ноги - метафора, означающая льстить/лесть.
Лун Шень: — Где ты сейчас находишься? Удобно говорить?
Хэ Юй: — Очень удобно. Я отвез маленького Дун Чжи обратно в свою школу. Мы только что прошли барьер Хэцзао, но я еще не достиг горных ворот. В радиусе десяти миль вокруг только насекомые.
Он также специально направил экран телефона на пейзаж позади себя и просканировал его, чтобы показать, что он не лжет.
Даже если бы сейчас не было пика туристического сезона, вокруг горы Хэцзао все равно было бы несколько туристов. Однако после того, как они вышли из автобуса у подножия горы, Хэ Юй, будучи знакомым с местностью, повел Дун Чжи и Чэн Хуэя по нехоженой тропе. Пройдя через лес на обочине, изрезанная тропинка исчезла, сменившись аккуратной гранитной дорогой.
Когда они шли вверх, возвышающиеся горные ворота выглядели так, словно парили на облаке. Вся округа была покрыта облаками, туманными и дымчатыми. Пейзаж полностью отличался от оживленных туристических мест, переполненных людьми. Здесь были слышны только щебетание птиц и жужжание насекомых, идеальное место для выращивания растений.
Лун Шень сказал: — В Гуанчжоу обо всем позаботились?
— Да! — уверенно ответил Хэ Юй, не чувствуя за собой никакой вины, так как он бессовестно переложил ответственность на Тан Цзина: — Мастер, где вы сейчас? Почему кажется, что за вами песок?
Лун Шень: — Знамя Эцзинь.
Хэ Юй был ошарашен: — Где это?
Лун Шень спокойно сказал: — Пустыня к западу от Внутренней Монголии. Когда закончишь, если будешь в порядке, возвращайся как можно скорее.
Хэ Юй: — Что случилось?
Лун Шень: — Вопрос о пограничном маркере прояснился.
Хэ Юй удивился: — Так быстро? Это действительно связано с костяным драконом?
Лун Шень сказал: — Это не имеет никакого отношения ни к костяным драконам, ни к каменной скрижали, ни к демонам. Разве Тан Цзин не сказал тебе?
Хэ Юй сказал: — Тан Цзин только сказал, что Сюй Вань – демон, но больше он ничего не сказал.
Дело имеет большое значение, поэтому Лун Шень редко говорил так много: — Это прошлое место дивизии Яньцзюнь в городе Хэйшуй во времена династии Западной Ся. Мы с Чаошэном нашли несколько символов на каменной стене, похожих на талисман, но они немного отличаются и смешиваются с текстами Западной Ся. Тебе нужно вернуться и найти эксперта, чтобы расшифровать их. Чаошэн пришлет тебе фотографии. Покажи их своим старейшинам.
Закончив говорить, он развернул камеру. Дун Чжи наклонился, чтобы посмотреть, и увидел в конце другого экрана Лун Шеня в пещере.
На каменной стене позади него были выгравированы плотные символы и тексты, большинство из которых стерлись с годами. Некоторые из оставшихся символов действительно были похожи на те, что были на каменной скрижали, которую они нашли на горе Чанбай.
Раздался голос Лун Шеня: — Ты увидел?
Хэ Юй поспешно сказал: — Да!
Лун Шень: — Эти символы расположены далеко друг от друга, поэтому Чаошэн не может запечатлеть их все на одной фотографии. Я выберу несколько и пришлю их тебе.
Сказав это, он вдруг спросил: — Дун Чжи там?
Дун Чжи не думал, что Лун Шень упомянет его, поэтому был застигнут врасплох. Он поспешно сказал: — Я здесь!
Лун Шень кивнул ему, его холодное выражение лица немного смягчилось: — Я слышал от Тан Цзина. Ты хорошо справился в этот раз.
Дун Чжи не ожидал, что Тан Цзин, с которым он встречался всего один раз, замолвит за него словечко. Он покраснел и быстро ответил: — Брат Тан просто льстит мне. Он сделал большую часть работы. Я мало чем помог...
Лун Шень слегка улыбнулся. Это было лишь короткое мгновение, но его уловил Дун Чжи. Он вдруг понял, что в этом мире есть люди, способные одной улыбкой стереть пыль с сердца. Все трудности, которые ему пришлось пережить, тревога и паника, которые испытывал при встрече с демонами, в этот миг превратились в клочья и были развеяны по ветру.
Он почувствовал, что его сердце успокоилось и помолодело. Вот оно – стремление собаки высшего уровня.
— Нет, нет! Тан Цзин не сделал всю работу. Дун Чжи действительно очень помог. Без него мы бы, наверное, не справились!
Хэ Юй с детства не знал, что такое смирение. Он поспешно оттолкнул Дун Чжи, побил змею палкой* и нацепил свою глупую улыбку: — Мастер, с этим демоном было очень трудно справиться. Он почти уничтожил всю нашу группу, если бы не большой вклад Дун Чжи. Не будем говорить о том, как пройти через черный ход, но не стоит ли нам выдать несколько бонусов или что-то в этом роде? Смотри, смотри! Это диагноз врача, который я принес!
*(打蛇随棍上) Означает увидеть возможность и воспользоваться ею для достижения большей выгоды.
Дун Чжи хотел было отказаться, как вдруг увидел, что Хэ Юй полез в рюкзак Рилаккума и достал оттуда медицинские и компенсационные формы. При виде такой сцены уголок глаза Дун Чжи дернулся. Будучи остроглазым, он увидел, что среди бланков были не только бланки Хэ Юя, но и его и Чжан Чуна, которые были вложены в середину, отчего стопка бланков казалась толще.
На лице Лун Шеня появилось выражение, говорящее: — Пожалуйста, начинайте выступление.
Хэ Юй сказал: — Мастер, лапа, которую ударил костяной дракон на горе Чанбай, все еще болит время от времени, но я все еще бегу в Гуанчжоу, чтобы поймать демонов. Знаетп, люди часто тайком говорят о тебе плохие вещи, например, что ты холодносердечный, но я каждый раз изо всех сил стараюсь очистить твой образ. Неужели у тебя хватит духу обидеть такого молодого и беспомощного человека, как я...
Лун Шень: — Ты закончил? — Синие вены на его лбу слегка подергивались, указывая на то, что кое кто вот-вот достигнет предела своего терпения.
Хэ Юй тут же использовал руку, чтобы застегнуть рот: — Готово!
Лун Шень: — В сочетании с вашей работой за эти два раза, ваши заслуги и недостатки равны. Ваша зарплата за следующий месяц будет выплачена как обычно, и ежегодный отпуск за этот год также будет предоставлен как обычно.
Хэ Юй: — Спасибо, мастер! Мастер, вы действительно лучший человек в мире, ах нет, лучший в...
Лун Шень отключился.
Хэ Юй был в восторге некоторое время, но потом вдруг почувствовал, что что-то не так: — Почему у меня такое ощущение, что моя левая рука снаружи, а правая внутри*? Разве зарплата и отпуск изначально не мои?
*Это относится к понятию "левая рука в правой" (左进右出). В даосской культуре левая рука называется чистой, а правая - грязной. Это распространяется и на ношение украшений, где ношение вещей на левой руке приносит удачу, а на правой - несчастье. Хэ Юй переиначил поговорку так, что вместо "левая рука в руке" стала "правая рука в руке", что означает, что он в основном столкнулся с несчастьем (его обманул Лун Шень).
Дун Чжи: — ...Поздравляю, молодой человек, вы еще не совсем глупы.
— Ты можешь дать мне номер телефона мастера Луна?
Хэ Юй удивленно спросил: — Зачем он тебе?
Дун Чжи сказал: — В прошлый раз, когда мы попали в чары на мосту Люхуа, разве мастер Лунтне спас нас? Я хочу лично поблагодарить его и пригласить на ужин, иначе это будет слишком позорно...
Хэ Юй вдруг сказал: — Понятно! Может быть, это ты... — Он изобразил знающее выражение, на котором появилась ухмылка.
Дун Чжи: — ...
Хэ Юй: — Ты хочешь воспользоваться возможностью сблизиться, чтобы в будущем пройти через черный ход, когда мы будем нанимать на работу?
Услышав его слова, Дун Чжи попятился назад.
Видя, что Дун Чжи смотрит на него с таким лицом, полным слабости, он рассмеялся: — Я просто стебусь. Знаю, что ты не такой человек. Расслабься!
Он записал номер и передал его Дун Чжи. Дун Чжи спросил: — Разве тебе не нужно сначала получить разрешение у мастера?
Хэ Юй: — Все в порядке. Я отправлю ему сообщение.
Он взял телефон Дун Чжи и отправил Лун Шеню запрос на дружбу. Приложенная записка гласила: [Мастер Лун, это Ли Ханьэр].
Дун Чжи был озадачен: —?????? Кто такая Ли Ханьэр?!
Хэ Юй: — Дочь Ли Жуй, консультанта нашего бюро. Она очень красивая. Ли Жуй родился на горе Лунху, поэтому ходят слухи, что Ли Ханьэр с детства училась на горе Лунху. Сейчас в Восточно-Китайском филиале ее преследует куча безумных пчел и бабочек*, но она смотрит только на нашего мастера.
*Относится к большой группе поклонников. Часто используется в уничижительном смысле.
Зная, что другая сторона – типичный натурал, девушка, которую описывал Хэ Юй, вероятно, белая, богатая и красивая*.
*Термин [bai fumei] (白富美) Buzzword, обозначающий женщину со светлым цветом лица, сильной экономической силой, с красивой внешностью, обладающую хорошей фигурой и темпераментом.
— Значит, она нравится и мастеру Луну?
Хэ Юй пожал плечами: — Я не знаю, поэтому пытаюсь выяснить. Если он готов добавить её в друзья, разве это не означает, что судьба уже написана? Я заключил пари с Кань Чошэном, и тот, кто проиграет, должен будет угощать другого ужином в течение месяца.
*Относится к Бацзы без инсульта/Судьба еще не написана (八字还没一撇) Метафора, означающая, что еще ничего не ясно. В данном контексте Хэ Юй говорит, что судьба уже решена, то есть Лун Шень и Ли Ханьэр будут вместе, если Лун Шень добавит ее в друзья.
На лице Дун Чжи появились черные линии, и он тихо подумал: "У тебя, конечно, много смелости, чтобы так дурачиться со своим мастером"
Через некоторое время запрос на добавление в друзья был отклонен. Причина отказа: [В ежегодном отпуске Хе Юя отказано.]
Дун Чжи, Хэ Юй: — ...
Хэ Юй безумно закричал: — Невозможно! Он не ясновидящий! Как он узнал, что это я?!
Уголки рта Дун Чжи подергивались: — Может быть Кань Чаошэн продал тебя?
Хэ Юй со скоростью света сделал сообщение в чате их внутренней социальной группы, которое представляло собой рычащее выражение лица Ма Цзинтао, а затем прикрепил текст: [Кань Чаошэн!!!!!!!!!!!!!!].
Строка восклицательных знаков не могла отразить того количества внутреннего гнева, который он испытывал.
Кань Чаошэн коротко ответил в группе: [?]
Хэ Юй: [Личный чат!]
Кань Чаошэн: [Ни за что. Если осмелился сказать, то делай это при всех, или ты сделал что-то плохое за спиной мастера?]
Хэ Юй: (безразличное лицо.jpg) [О, я не буду рассказывать мастеру о плохих вещах, которые ты делал, например, прятался в его кабинете, пока его не было, чтобы перекусить].
Кань Чошэн: [Личный чат!]
Хэ Юй: [Хехе.]
В следующую секунду Кань Чаошэн отправил Хэ Юю в приватный чат красный конверт. Хэ Юй нажал на него и получил 66 юаней. Он неохотно принял его и спросил в личном чате: [Ты рассказал мастеру о пари, которое я заключил с тобой по поводу Ли Ханьэр?!]
Кань Чаошэн: [...]
Хэ Юй: [Что означает многоточие? Отвечай быстро!]
Кань Чаошэн: [В прошлый раз, когда мастер проходил мимо, он случайно увидел, что я переписываюсь с тобой. Я случайно проболтался. Ты не можешь меня винить.]
Хэ Юй: [Я знал, что у тебя рот больше, чем у бегемота!]
В то время как Хэ Юй стиснул зубы, препираясь с Кань Чаошэном, Дун Чжи снова отправил Лун Шеню запрос на дружбу. На этот раз он написал: [Простите, мастер Лун. Это Дун Чжи. То, что произошло сейчас, было розыгрышем].
После отправки он стал с нетерпением ждать ответа. Усталость, которую он чувствовал от подъема на гору, полностью перешла в его внимание к телефону. Время от времени он доставал телефон и смотрел на него.
Хэ Юй был слишком занят спором с Кань Чаошэном в WeChat, что не обращал внимания на Дун Чжи. Через некоторое время, не получив ответа от Лун Шеня, Дун Чжи дал волю своему воображению.
Самой нормальной ситуацией было бы то, что Лун Шень был занят и не имел времени просматривать свои сообщения. Также возможно, что он уже видел это сообщение и решил проигнорировать его, внутренне фыркая и думая что-то вроде: "Хэ Юй, ты все еще хочешь меня обмануть?!" или "Этот Дун Чжи - обычный человек, но он осмелился захотеть сблизиться с..." Он представил себе Лун Шеня в образе властного президента, который улыбается в трубку, говоря: — Маленькая фея, только потому, что ты хочешь дружить с этим президентом... — Он вдруг почувствовал, что сюжет развивается в плохом направлении.
Нет, нет, босс Лун не должен быть таким! Какой ужас!
Погрузившись в свои мысли, он посмотрел на телефон и увидел на экране сообщение.
[Лун Шень принял ваш запрос на дружбу].
Дун Чжи: ?!
Его сердце готово было взлететь. Он быстро нажал на него и убедился, что это действительно чат между друзьями.
Что должно быть в моем первом сообщении? Привет - это просто. Мастер Лун так занят, что, скорее всего, даже не ответит. Может, сразу перейти к делу и сказать, что он хочет пригласить его на ужин? Нет, нет. Это слишком прямолинейно, а что если он получит отказ?
Настроение у Дун Чжи было как у фанатки, которую только что добавил в WeChat бога-мужчина, но она не знает, как начать разговор. После долгих колебаний он наконец написал: [Здравствуйте, мастер Лун. Большое спасибо за то, что спасли мне жизнь, когда я был в Яньчэне. Интересно, могу ли я пригласить вас на ужин? Хочу выразить свое почтение. (*^__^*)]
Это должно быть нормально, если добавить выражение в конце, верно?
Дун Чжи удалил некоторые части, сократил другие и, наконец, отправил сообщение. Подумав, он добавил: [Если вы заняты, не стоит отвечать. Желаю вам крепкого здоровья и гладкой работы! O(∩_∩)O].
Когда он отправил второе сообщение, то почувствовал некоторое сожаление, подумав, что Лун Шень, скорее всего, не ответит. Возможность подружиться со своим кумиром уже была наивысшим стремлением, на которое может надеяться любой фанат, так что большего он и не мог ожидать.
Похоже, Бог услышал его смятенное сердце и с огромным нетерпением ждал исполнения его желания. Когда он и Хэ Юй прибыли в пункт назначения, Дун Чжи получил ответ.
[Oк]
Это было простое, односложное слово, без знаков препинания, не говоря уже о каких-либо сопроводительных выражениях, но этого было достаточно, чтобы Дун Чжи взлетел со дна долины в небо.
О Боже, бог-мужчина ответил мне!
Он тут же ответил: [Спасибо, мужской бог! Я угощу вас ужином, как только вернусь в Пекин!]
После отправки сообщения Дун Чжи понял, что изначально хотел написать "Мастер Лун", но его пальцы оказались быстрее мозга, и вместо этого он написал "Мужской бог". Его мгновенно охватил ужас.
Несмотря на это, Лун Шень больше не отвечал. Скорее всего, он осматривал каменные памятники в пустыне и был слишком занят другими важными делами, чтобы беспокоиться об этом. Ответить ему было нелегко, поэтому Дун Чжи отложил телефон в сторону, довольный тем, что его переполняет блаженство.
После того, как Хэ Юй закончил спор с Кань Чаошэном, он повернул голову и увидел Дун Чжи, который шел бодро и в приподнятом настроении, поэтому он подозрительно сказал: — Ты не устал?
Дун Чжи повернул голову и широко ухмыльнулся: — Когда я думаю о тяжелой работе и стремлении стать твоим коллегой, это наполняет мое сердце мотивацией!
Хэ Юй: — ...