Глава 14. Солнце, солнце, солнце, вот оно...
- Когда будем выходить, откроешь мне дверь с моей стороны, ака мой придворный, - Габриэль спрятал обмазанный растаявшим шоколадом фантик от конфеты в карман очень чистых брюк. - Нужно представить меня в хорошем свете перед богатенькими ублюдками.
Сэм бросил на Гейба недоумеващий взгляд, но через миг уже вернул внимание на дорогу.
Сегодня не было жарко, хотя июль был в полном разгаре. Усталость от дороги давала о себе знать, в ушах давно уже шумело от играющей фоном музыки. И шею больше не оттягивала золотая цепочка с кольцом - она пригрелась в верхнем кармане рубашки и прожигала через ткань кожу. Но сейчас Сэм об этом не думал - как и не думал о том разговоре в июне.
Сейчас его больше взволновало сказанное Новаком пару секунд назад.
- С каких это пор тебя интересует собственная репутация? - просто спросил он.
- Если раньше, - Новак потянулся вперёд и всё теми же грязными руками из бардачка вытянул сухую салфетку, - я мог выступать перед обычными, иногда - даже бедными семьями и людьми - потому что это было моё желание, привилегия, можно сказать...
- Будто бы ты раньше перед бедными выступал, - буркнул Сэм, краем глаза наблюдая, как Гейб тщательно начал оттирать шоколад, которым уже успел испачкать часть салона, со своих пальцев.
- Я выступал перед теми, кто мог позволить себе билет в двадцать-тридцать баксов.
Сэм выхватил из рук Новака салфетку, стёр быстрыми движениями оставшееся пятно на бардачке и сунул её в специально подготовленный к подобным случаям пакет между ними. После чего вытер руку о штанину.
- И ты раньше ещё удивлялся, почему твои выступления не окупались, - молвил он, но на пару минут между ними повисла тишина, пока Гейб с недовольством смотрел на него, хмуря брови.
Но вот он уже отвернулся и обиженно уставился на дорогу, отряхивая руки от остатков шоколада.
- Тогда у меня не было наследства папочки, - всё-таки ответил Новак. - Сейчас есть. Деньги для меня неважны. Я выступаю перед теми людьми, с которыми вырос.
- Ты вырос в неблагополучных районах?
- Это что, допрос? - спросил Гейб несколько раздражённо. - И да, вырос. Папаня не заботился о своих пяти детках и они бродили, как отшельники, по улицам, почти что босые, пока писатель напивался и негодовал, что его работы никто не покупает. Всё изменилось только тогда, когда его произведения начали разбирать, как горячие пирожки.
Сэм медленно кивнул, постукивая пальцами по рулю. Он точно не ожидал сегодня услышать подобное от Габриэля, потому времени обдумать это у него практически не осталось.
Из-за этого Винчестер вернулся к прежней теме разговора.
- И ты, выходит, решил выступать перед теми, кто не является «богатенькими ублюдками», одними из которых был твой отец?
Гейб неопределённо взмахнул руками, заправляя пряди волос за уши.
- Я себе ещё в детстве поклялся, что не брошу эти районы, чем бы в будущем ни занимался, - эти слова прозвучали нерешительно, словно Новак не был уверен, стоило ли ему рассказывать об этом Сэму. - А теперь - по инициативе Бальтазара и Анны, заметь, - так вышло, что нужно будет выступить и перед зазнавшимися богачами. И ты откроешь мне дверь. И наденешь свой глупый официальный костюм до того, как мы выйдем.
Сэм резко повернулся к нему, пытаясь показать всё недовольство по отношению к своему «клиенту».
«Другу», - буркнул внутренний голосок, сливаясь с остальным потоком мыслей. Но вместо того, чтобы задержаться на ней, Сэм стиснул руки на руле до побелевших костяшек и сконцентрировался на происходящем.
- И где я, по-твоему, это сделаю? - спросил он.
Габриэль потянулся в его сторону и просто приподнял пакет для мусора и вытянул оттуда зелёный журнальчик, который Сэм успел уже изучить от начала до конца и едва ли не выучить наизусть каждый из адресов. И с мягкой усмешкой Новак протянул её Сэму.
- В Книге указан отель с забронированными номерами. Изначально нам нужно поехать туда. А уже после - на ужин перед выступлением.
Сэм зажал принятую Зелёную Книгу между большим и указательным пальцами и, поудобнее её перехватив, раскрыл её на странице, обозначенной тёмной закладкой. Если судить по адресу и по показателям навигатора - им осталось ехать без малого целый час. А по прибытию ещё и отдохнуть не удастся.
***
Значит, у Новаков далеко не всегда были деньги.
Они не жили среди тех людей, что за считанные минуты окружили Сэма в новом здании.
Не родились, как бы сказал Дин, с серебряной ложкой в жопе.
Этого Винчестер не ожидал. И раньше думал, что Гейб сдирал со всех приходящих до тысячи долларов, потому что не помнил, сколько на самом деле заплатил за свой билет и билет Джесс к выступлению музыкантов годы назад. И не просто думал - он был уверен в этом.
Начиная с того самого дня, когда Кас попросил его стать водителем для Габриэля... да и, если честно, с самого дня знакомства с тем же Касом Сэм всегда считал, что он - выходец из богатой, влиятельной семьи. Позже, когда слышал от того, что их отец был писателем, а мать - то ли умерла, то ли просто исчезла из их жизни, бросив детей и мужа, от прежней мысли всё равно не отказался. Та и вовсе как-то не думал об этом, потому что о его прошлом с Касом они не говорили больше нужного.
Но теперь, огибая разодетых людей со стеклянными улыбками и отрепетированными добродушными взглядами, Сэм не мог даже вообразить Габриэля - сейчас, к слову, пытающегося незаметно сунуть в карман какой-то блестящий камушек, под искусственными растениями посреди зала - одним из них.
Винчестер поспешил к нему и схватил его за руку.
- Тебе сколько лет? - тяжело поинтересовался он, вытаскивая руку Гейба из кармана. Та оказалась пустой. - Ты же понимаешь, что со своим доходом ты не только эти камушки, но и всё здания можешь купить?
- Но это не интересно! - и правда, как маленький ребёнок, заявил Гейб. - Тем более, им не убудет.
- Это воровство, - категорически заявил Сэм, бросаясь вперёд и пытаясь добраться до чужого кармана.
А Гейб лишь извернулся и выскользнул из его хватки, вертлявый и быстрый по сравнению с Винчестером и его слишком большими конечностями.
- Это... Одолжение, - отказал Гейб.
- Ты не вернёшь это.
- Я не верну. Но это их одолжение мне, потому что именно мне придётся терпеть их попытки сделать умный вид и показать, что они хоть что-то понимают в музыке, - Габриэль сунул руку в карман и выудил камень на свет: переливающийся слабыми голубыми оттенками, в свете он казался какой-то драгоценностью.
Сэм одарил Новака самым своим строгим взглядом и потребовал:
- Габриэль. Положи, где взял.
- Мам, ну, пожалуйста! - Гейб шутливо взмолился, вскидывая к Сэму руки в мольбе, но тот был категоричен. - Ну ты и зануда. Это же надо было увидеть меня не Бальту, что только бы посмеялся вместе со мной, а тебе, засранцу.
Новак швырнул камень в сторону остальных подобрых ему и, отряхнув руки, проскользнул в толпу. Огибая пару человек, он исхитрился забрать с подноса у одного официанта стакан с виски и сделать от него глоток. Сэм на эту показуху лишь глаза закатил и шагнул вслед за ним, тоже принимая предложенный ему стакан.
Бальтазара и Анну видно не было в этой толпе: Сэм мог поспорить, что те скрывались ото всех в своих гримёрках, как не шибко большие любители подобного движения вокруг. Но Габриэлю было плевать - он направился в сторону столика, пустующего ото всех гостей, и первым плюхнулся на мягкое кожаное кресло, повёрнутое к танцевальной части зала. Одним махом опустошая стакан, он отставил его в сторону и подхватил одну из конфет в стеклянной вазочке, выглядя при этом слишком довольным.
После чего помахал одной из конфет прямо у Сэма перед носом и заявил:
- Ты обязан попробовать здешние шоколадные шедевры. Именно у богатых самые эксклюзивные сладости, - пояснил он и добавил: - А именно это - их большой плюс, которым Анна и Бальт вечно подкупают меня, когда тащат в подобные заведения. И когда просят выступить перед ними.
Положив перед севшим за стул Сэмом конфету, довольный собой Габриэль сунул себе за щеку карамельную и прикрыл от удовольствия глаза.
- Ты невыносим, - покачал головой Сэм, после чего бросил предложенную конфету назад в вазочку. Габриэль того даже не заметил.
Вокруг нарастало движение, люди начали бродить от столиков к столикам, что-то говоря другим. Кто-то улыбался и кивал в ответ на предложения, кто-то отрицательно мотал головой. Танцевальная площадка постепенно становилась пустой ото всех ног и постепенно наполнялась другим - волнением и взглядами. Сэм сообразил, что сейчас будет, и немного сполз в кресле, желая стать невидимым для остальных.
Сейчас будут танцы.
Причмокивая губами, Новак обернулся. Он словно только-только заметил, что люди вокруг стали более активными, чем раньше, и поймал на себе взгляд Сэма.
- Что такое? - вопросительно вскинул брови он. - Не любишь показуху богатеньких?
- Я не люблю танцевать, - лишь качнул головой Сэм.
- А умеешь?
Винчестер устало вздохнул - прекрасно понимал, что Новак просто-напросто не отстанет.
- Умею. В Стэнфорде ещё научился, - буркнул он.
Гейб забавно поиграл бровями, будто намекая, при каких обстоятельствах Сэм мог этому научиться. И Винчестер закатил глаза, но без раздражения.
- Пара парней научили с курса, - ответил он через мгновение. - Пытались заставить меня пригласить на танец девушку одну, а после того, как я одному из них отдавил все ноги, забили на это.
- Так ты всё-таки не умеешь?
- Танцевать? Умею, - ответил Сэм. - Позже доучился. Но не люблю.
- Почему?
Пару секунд Сэм пялился на Новака с мыслью: «Издевается ли тот, или нет?». Но на лице Гейба читалось только чистое любопытство, отражающееся в его глазах.
Потянувшись к вазочке, Сэм схватил одну из конфет и, развернув её, всё-таки сунул себе в рот. Вот уж не думал, что ему придётся уточнять.
- Посмотри на девушек вокруг, - потребовал он, проглатывая слишком сладкий шоколад с оказавшимся там сиропом внутри, что растёкся по его зубам. - Не видишь, какого все они роста? Они едва ли мне до плеч макушками дотягиваются.
Габриэль пару секунд смотрел на него, а ещё через одну - расхохотался. Наверняка вообразил картинку, где Сэм пытается нормально притянуть к себе девушку, покружиться с ней, как натыкается на проблему - даже за поясницу не может нормально обхватить.
Сэм во второй раз закатил глаза и отвернулся. Некоторые уже приглашали на танцы своих дам, некоторые - кавалеров, и почти все сразу же вставали и направлялись в сторону танцевальной площадки. Музыка из интенсивной сменилась на более мелодичную, спокойную, и на середину выскочили некоторые пары, залитые мягким светом и окружённые ленивой болтовнёй.
- И тебе от этого неудобно? - Новак продолжил допрос и даже не попытался спрятать свою наглую улыбку.
- Я уже привык, - пожал плечами Сэм, отворачиваясь от площадки и вновь глядя на Гейба. - Но вот девушкам от этого немного... неудобно.
- Понимаю, - кивнул тот. - А что насчёт парней? Много из здешних повыше девушек.
Сэм поперхнулся воздухом и удивлённо воззрился на него. Сердце громко бахнуло в ушах, по спине пробежались мурашки, и всё, что смог произнести Сэм, это отрывистое:
- Гейб, что ты...
Новак взмахнул рукой и взглянул на него с тем же ехидным весельем в глазах.
- Расслабься, Сэмм-о, расслабься, - после чего сразу же вернул внимание на вазочку перед собой и подтолкнул её к Сэму. - Ещё конфетки?
На несколько секунд Винчестер превратился в статую, боясь даже дышать. В голове роились тревожные мысли: а вдруг всё это время он выдавал себя с головой? Вдруг его истинная природа, так тщательно скрытая ото всех, была видна остальным как на ладони? Однако Габриэль, казалось, не собирался издеваться. В его словах чувствовалась лишь легкая ирония, без капли насмешки. Видимо, он говорил на полном серьёзе.
И Сэм, сделав глубокий вдох, вернул внимание на разговор, который они вели.
- Это была единоразовая акция, - хмыкнул он в ответ, подталкивая вазочку назад.
Новак приподнял уголок губ, почесал за ухом и сразу же пригладил пару торчащих прядей. Видимо, подумал, что это не его дело и что ему, наоборот, больше достанется.
Сэм не возражал. Он всегда был равнодушен как к сладкому, так и к танцам - неважно, с мужчинами или женщинами.
Но людям нравилось. Нравилось жаться друг к другу, словно ничего важнее двух их тел не было. Они любили наклоняться вперёд и, касаясь лбами, вылавливать отрывистые поцелуи у друг друга. Им нравилось чувствовать движения друг друга, касаться, танцевать.
А Сэму - нет. Вот и всё.
- Позвольте пригласить вас, - раздался голос сбоку и Сэм резко вышел из своих раздумий. Глянул вперёд и уставился на парня, склонившегося к Габриэлю. - Если вы, конечно, не заняты.
Взгляд чужих острых глаз направился в сторону Сэма и на миг замер на его лице.
- Не, не занят, - отмахнулся Гейб. - Но танцевать не буду. Пардон.
- Но, мистер... Разве откажете мне в наслаждении просто покружиться с вами пару минут?
- Откажу, - Гейб приподнял руки посмотрел на голую от часов кисть руки, намекая на то, что парень перед ним тратит его время.
- Что, я настолько плох?
- Ты настолько хорош, что, пока шёл сюда, поймал на себе, по меньшей мере, с десяток взглядов, - Габриэль резко поднял взгляд и посмотрел на парня. - У тебя уйма других вариантов, ловелас. Иди, покоряй чужие сердца.
- Понял. До свидания.
- Свиданий не будет, родной.
Через миг покрасневший до корней волос незнакомец скрылся в толпе, а Габриэль лишь откинулся на спинку кресла и благодарно кивнул на протянутый Сэмом стакан с виски.
Сделав глоток, Новак прикрыл глаза и устало вздохнул.
- Ты же любишь танцевать, - наконец произнёс Сэм, прерывая поселившееся между ними молчание.
- Кто сказал? - фыркнув, спросил Гейб.
- Ну... Это довольно очевидно?
Новак изогнул губы в подобии усмешки.
- Ладно. Да. Люблю.
- Тогда почему отказал?
Гейб неопределённо пожал плечами и взглянул на Сэма. Очертил его фигуру быстрым взглядом, словно в каком-то разочаровании, и облокотился о стол локтями. Пряди волос упали ему на лицо, когда тот опустил голову. А стакан с виски остался стоять недопитым в стороне.
- Как я понимаю, всё нужно разжёвывать. Ладно, болван, - Габриэль поднял голову и встретился взглядами с Сэмом. - Потому что кандидатура на того, с кем я хочу потанцевать, сидит за одним столом со мной.
Сэм почувствовал, как медленно, но уверенно тот тревожный холодок возвращается к нему. Сначала он сковал его позвоночник, потом перешёл на руки, а после - ударил в голову похлеще любого алкоголя.
Винчестер не знал, что на это ответить. Он прочистил горло, растерянно окинул взглядом окружающие его танцующие пары и вдруг подумал:
«А почему бы, блин, и нет?»
Они оба могли станцевать, как друзья, и Сэм не был против. То есть, да, танцы он не любил, но почему бы не вспомнить прошлое?
Ещё пару секунд были потрачены на сомнения, но вскоре он уже медленно поднялся и неловко улыбнулся. Сделал шаг вперёд и вытянул руку вперёд в элегантном, приглашающем жесте.
- Габриэль Новак, вы подарите мне один танец?
Золотистый свет теперь залил и их. Они ещё не присоединились к толпе танцующих, но Сэм ощущал себя прямо в её эпицентре. Словно уже кружился в танце, и каком именно - физическом или эмоциональном, он не знал. Рука стала влажной от самой неловкости, нереальности происходящего, даже глупости. Сердце всё ещё оглушительно громко билось и эхом отражалось в ушах.
А Габриэль явно ничего такого со стороны Сэма не ожидал, глупо уставившись на него. Но вот на его губах выросла искренняя, широченная улыбка, и он протянул руку, чтобы вложить её в ладонь Сэма. Их пальцы между собой переплелись в крепкой хватке и Винчестер помог Новаку подняться.
- А как же твоя нелюбовь к этому? - просто спросил он.
- Один раз можно.
Сэм нерешительно потянул Новака за собой. Казалось правильным, что тот отказал подошедшему к нему незнакомцу, ведь невольно вспоминался другой, иной танец Гейба с другим человеком, тоже незнакомым ему. Тот танец произошёл с месяца четыре, или пять назад, но отпечатался в памяти Сэма жирным следом. А сейчас он заменялся другим воспоминанием, в котором Сэм более не был просто наблюдателем. Теперь он был его частью, вторым, а не третьим лицом. Теперь он сливался вместе с Гейбом в толпе танцующих, осторожно притягивая его к себе. И теперь его как-то не волновал ни собственный рост, ни то, как они выглядели со стороны, ни то, что было удобно, а что нет.
И Габриэль явно был этим доволен.
Они продвигались к той части танцевальной площадки, где людей было не так много. Сэм утягивал Гейба и тот позволял ему вести себя до тех пор, пока они не добрались до пустующей точки. Прямо к динамикам, откуда доносилась песня... Битлз?
А вот и солнце,
Here comes the sun,
Вот приходит солнце, и я говорю
Here comes the sun, and I say
Все в порядке
It's all right
Милая, это была долгая, холодная и одинокая зима.
Little darling, it's been a long cold lonely winter
Сэм замер, не совсем понимая, что ему делать. Он чертовски долго не танцевал и неожиданное решение воплотить воспоминания в реальность казались больше нереальными, размытыми. Тогда тело двигалось само - само кружило в танце Джесс, само утягивало за собой Брэди. Теперь же Сэм напрочь забыл обо всём.
- Положи сюда, - Гейб ухватился за кисть руки Сэма и положил себе на талию, после чего второй обхватил пальцы другой его руки и приподнял их в такой себе пародии на вальс. - Не смущает разница в росте?
Сэм лишь качнул головой и только через некоторое время сообразил, что это была шутка.
Милая, кажется, прошло много лет с тех пор, как она здесь.
Little darling, it feels like years since it's been here
А вот и солнце,
Here comes the sun,
Вот приходит солнце, и я говорю
Here comes the sun, and I say
Все в порядке
It's all right
Милая, улыбка возвращается на лицо.
Little darling, the smile's returning to the faces.
Когда они начали двигаться нога в ногу? Сэм не помнил. В танце что Гейб, что Винчестер стали словно единым целым, и плевать, что их направлял именно Гейб. Сэм закручивал его, притягивал к себе, спиной к своей груди. Они забылись довольно скоро, а песня, казалось, шла уже битый час, а то и дольше.
Вот и солнце
Here comes the sun
Вот приходит солнце, и я говорю
Here comes the sun, and I say
Все в порядке
It's all right
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
- Когда ты в последний раз танцевал? - тихо поинтересовался у него Гейб, повернув голову.
Он сделал шаг вперёд - и нарушил личное между ними пространство; сделал шаг назад - и вновь оказался в полуметре от него, и его слова было практически не разобрать. Но Сэм услышал.
- Лет пять назад, - также тихо ответил он. - На какой-то дискотеке в дешёвом баре, куда нас с Джесс вытащил Дин.
- Твой старший брат?
Сэм сжал руку Гейба и подтолкнул к себе. Их разделяло несчастное количество расстояния, максимум, сантиметров двадцать, а Винчестер продолжал держать Гейба за руку так, словно ничего важнее этого не было. Шаг вправо и назад - и они оказались в толпе, а не отдельно ото всех. И их обступили со всех сторон, и Сэм видел перед собой так много разных лиц, но в то же время обращал внимание только на Гейба.
Он не хотел отвечать и посвящать очередной важный момент на историю, что не имела смысла.
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
Он вновь прокрутил Гейба и вновь толкнул его на себя.
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
Казалось, их лица были слишком близко, чересчур.
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
И людей. Людей было очень много. Толпа сдавливала их, а Сэм сдавливал в хватке Гейба, словно он - последнее, за что в этом потоке из тел он мог ухватиться.
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes... - снова и снова повторяли в динамиках. Песня приближалась к концу, как и приближалось время окончания их танца и начала выступления Гейба. Но Сэм не хотел его отпускать.
Он хотел раствориться в этом танце вместе с Новаком. Тут и сейчас. И не отвечать ни на какие вопросы, и не рассказывать никакие истории, какими бы важными они в жизни Сэма ни были.
Нога в ногу. Они продолжали танцевать. И Сэм вроде понял, почему людей вокруг так тянуло пригласить хоть кого-то на танец, хоть с кем-то разделить настолько личный момент.
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
Солнце, солнце, солнце, вот оно...
Sun, sun, sun, here it comes...
Он действительно понял.
***
Маленькие, словно укороченные дома сменяли друг друга один за другим. Некоторые деревья, растущие тут, легко по росту обгоняли их. И змеиные тени, выплетающиеся из ветвей, тянулись по каменным стенам и под светом уличных фонарей увеличивались, расплывались.
Сэм брёл по длинной улице, бросая краткие взгляды на развешанные над его головой бельевые верёвки - ветер всё пытался сорвать с них одежду, которая и так держалась там на соплях. Под ногами - гравий. На часах же - не больше двух часов ночи.
- Честно сказать, я очень скучал за этими улочками. Я тут в детстве облазил все углы, по крышам бегал, тайно от Майкла курил... Майки - мой старший братец, что долгое время мне чуть ли не отцом был, а теперь и думать обо мне забыл, - Габриэль быстро свернул за угол двухэтажного дома и издали донёсся его голос, превратившийся в эхо: - Представляешь?
- Поссорились? - больше уточнил, нежели поинтересовался Сэм, догоняя Новака.
- Что-то вроде. Он после смерти отца со всей семьёй разорвал связи, - ответил тот, пряча руки в карманы. - Наверное, правильно сделал. Давно Майки не получал свободы ото всех и сразу, особенно, от нашего папани.
- У меня была похожая ситуация. Только мы с моим братом связей не разорвали, - сказал Сэм и, поймав на себе быстрый взгляд Гейба, сменил тему разговора. - Так куда мы идём?
Продолжать прежний не было смысла. Они бы снова зашли в нём в тупик, если уже не зашли, и вновь брели бы в полном неуютном молчании. А поддаваться ему после выступления Гейба, а до того - произошедшего между ними танца - не хотелось.
- Я давно не был в одном старом баре... Джаз-клубе, - Новак ткнул куда-то пальцем, явно намекая, что они уже близко. - Я поговорил с администрацией ещё сегодня с утра, когда мы только приехали, и они мне разрешили там исполнить кое-что.
Сэм хохотнул, качая в ответ на это головой.
- Соскучился, значит, по простым лицам.
- Без этого никак.
- А то, что для остальных это будет бесплатно, тебя не расстраивает?
- Это мои люди, выросшие на тех же правилах, что и я. Тем более, деньги у меня есть и мне лишние не очень-то нужны. Так что - нет. Ни в коем случае.
Сэму показалось, что он начал задавать слишком много вопросов, потому на некоторое время замолк. Он разглядывал улицу и вскоре уже заметил яркие вывески помимо обычных горящих окон в домах, которые призывали людей купить какие-то товары, объявляли о скидках, просили отведать то или иное блюдо. Количество прохожих, что любили дешёвую выпивку и еду в барах, выростало, особенно, перед тем самым джаз-клубом, о котором говорил ранее Гейб. Небольшая толпа окружила вход и один за другим просачивалась через двух, или даже трёх охранников, что стояли у дверей и требовали документы.
Само помещение было украшено гирляндами, и тёмные оттенки растекались краской на дорогах. Они с Гейбом практически сразу же утонули в них, когда, пробиваясь через народ, уверенно направлялись к охранникам с документами наперевес.
- Мальчик, послушай, тебе и шестнадцати нет, о каких восемнадцати ты мне тут втираешь? - резко поинтересовался у одного парня громила.
Тот, скукурузив недовольное лицо, выпалил:
- Меня там ждут!
- Подождут на улице. Вали отсюда по-хорошему, - посоветовал ему второй, после чего повернулся к Сэму, что был на голову выше него. - Добрый... вечер.
- Добрый, добрый, - ответил вместо Сэма Гейб, проскальзывая перед ним. - Я выгляжу на восемнадцать? Или тоже дадите мне пятнадцать?
Громила «Энди», если судить по бейджику, с прищуром взглянул на Новака и придирчиво оценил сначала его, а после - протянутые им документы. Двое стоящих рядом охранников с трудом пытались сдержать смех.
- Мистер Новак, рады приветствовать, - кивнул Энди, после чего протянул документы назад. - Не переусердствуйте там. Ваш молодой организм может не выдержать такого изобилия алкоголя.
- Скорее уж, печень, желудок и пищевод спасибо не скажут. А я скажу, если пропустите побыстрее.
Двое стоящих за Энди и проверяющих документы у других не выдержали и пырхнули от смеха, с губ Сэма сорвался смешок, а сам Энди, наконец, отступил в сторону и приглашающе махнул рукой на вход.
- Идите уже, - Энди кивнул, но через мгновение сделал шаг вперёд и перехватил попытавшегося вбежать внутрь подростка за воротник. - Стоять!
Бесконтрольно улыбающийся Сэм шагнул внутрь здания. Невольно вспомнилось, как в детстве он тысячи раз пытался прошмыгнуть внутрь таких помещений. И как тысячи раз его ловили на этом - пока Дин не смилостивился над ним и, будучи уже восемнадцатилетним, выставил и своего брата таким же. Это было довольно легко, ведь в свои четырнадцать Сэм по росту уже догнал Дина.
- Бальт и Анна тут, но они сейчас за кулисами, - вырвал его из раздумий Гейб. - Я к ним. Ты можешь быть сегодня зрителем, если хочешь. Займи столик. И расслабься.
- Без проблем, - бросил Винчестер, стаскивая с плеч пиджак и вешая его себе на руку. - Я... Хм. Попытаюсь сесть недалеко, но не обещаю.
- Не парься. Играть буду не для остальных.
- А для кого тогда?
- Для тебя, солнышко, - ухмыльнулся Гейб.
Сэм лишь отмахнулся от него:
- Пшёл ты к чёрту.
Пока что они ещё не нырнули в толпу и лабиринт из столиков, лишь стояли на пороге, давая себе минутную передышку от людей. Гейб остановился перед небольшим зеркалом у входа и посторонился, пропуская внутрь пару человек. Быстрыми движениями он попытался поправить волосы, но вместо этого только ещё сильнее их взъерошил.
- В общем, сегодня я бы хотел, чтобы ты был для меня другом, что пришёл ко мне на выступления, - добавил он напоследок. - И всё-таки, пожалуйста, попытайся сесть ближе к сцене.
После чего развернулся и скрылся в темноте гораздо шустрее, чем Сэм успел ответить: «...Постараюсь».
Винчестер остался один в темноте и красных оттенках, оточивших его. Взглянув на своё отражение, он отрывисто выдохнул и направился в сторону основного помещения.
Оттуда доносился лёгкий, кружащий голову джаз, и запах алкоголя, и шум нескладных разговоров. Люди выглядели такими необычными, такими яркими, красивыми: были девушки в разных платьях, парни в классических костюмах, бармены, чутка поддатые алкоголем. И живая музыка.
Сэм почти сразу же заметил пустой столик, расположенный у сцены, и, мысленно обрадовавшись, направился к нему. Заказав у официанта какой-то салат и пиво, что подешевле, Винчестер откинулся на спинку кресла и стал ждать.
Кто-то тут танцевал под энергичную музыку, а какие-то музыканты, предавшиеся незнакомой Сэму мелодие, активно играли. На сцене сейчас использовались пианино и саксофон, за которые вскоре сядут знакомые Сэму лица, а к ним присоединится ещё и виолончель. Винчестер ждал этого. Ждал, нервно постукивая пальцами по поверхности стола и не отрывая глаз от незнакомого ему пианиста.
Почему Гейб не позволил ему зайти за кулисы? Та чёрт его знал. А его слова о том, что сегодня он хотел бы видеть на своём выступлении именно друга, а не телохранителя, нанятого Касом, сбили Винчестера с толку. Он не совсем понимал, что Новак подразумевал под этим. И вряд ли, если честно, поймёт.
Сегодняшний день сам по себе был странным и непонятным. Не впервой у него такое с Габриэлем, просто... Сегодня Сэм особенно чувствовал себя потерянным и близким по отношению к Гейбу.
- Ещё раз добрый вечер, дамы и господа. Прошу внимания, - музыканты только-только завершили своё выступление и на сцену почти что выскочил улыбчивый ведущий в длинном до пола плаще и яркой на лице улыбкой. - Вы меня уже видели, я видел вас, но тех, кого всё-таки не видел, представляюсь: меня звать Джеймс и я сегодня заменяю комиков и нормального ведущего, на которых у нас денег не хватило.
Сэм подавился смешком, а вместе с ним и пивом, которое ему принесли пару минут назад. С зала донёсся приглушённый смех, а Джеймс продолжил:
- Но сейчас не об этом. Я хочу вам представить трио музыкантов, что выступят для нас, - Джеймс махнул рукой в сторону кулис. - Габриэль Новак, Бальтазар Роше - двоюродные братья, уверяю вас, потому что внешне - абсолютно разные, а характеры... - на губах Джеймса заиграла нагловатая улыбка, а Сэм удивлённо вскинул брови. Но ведущий уже продолжил, словно пришёл в себя: - И Анна Милтон! Поприветствуйте их аплодисментами!
На сцену вышли трое - даже не вышли, они выбежали под грохот тех самых аплодисментов, к которым присоединился и Сэм. В тени их лиц видно не было, но блеск в глазах... Сэм не сумел подавить усмешки.
Габриэль повернул голову и сразу же наткнулся взглядом на него. Он никак не среагировал, но выражение его лица с серьёзного изменилось на более спокойное. Умиротворённое даже.
Когда гул аплодисментов стих, трио уже оказалось на своих местах. Бальтазар подхватил свой личный саксофон, вынесенный из-за кулис, Анна поставила перед собой виолончель. А Гейб сел за пианино.
На миг в помещении залегла непробиваемая тишина. Она тянулась смолой, она затягивала. Но через секунду её разорвало в клочья осторожное прикосновение к клавишам.
Музыка полилась ото всех трёх инструментов одновременно, и Сэм отчего-то чувствовал напряжение, играющее в каждом из музыкантов. И видно было - напрягала их далеко не публика, а что-то... Другое.
И вскоре Сэм понял что.
Музыка была не такой, какой была всегда. Не такой, какой её чаще всего они представляли на выступлениях. Она слишком отличалась от привычной Сэму.
Габриэль скользил пальцами по пианино, набирая звук и силу, пропитывая мелодию жизнью. Вскоре он прикрыл глаза и отдался тому, что играл, окончательно. Не прошло и минуты, как к нему подключились и остальные, и их мелодия превратилась в танец, дикий, нескончаемый. Кто-то с публики громко присвиснул от удивления, и Сэм не мог судить этого человека. Он сам был не менее поражён.
Габриэль играл, ударяя по клавишам, и вкладывал в музыку всего себя - как и всегда. Только это была не его музыка. Это был тот же мотив, который он играл Сэму ещё с месяц назад, когда поведал ему, что желает вернуться к своей музыке. Старой музыке. К той, от которой отказался из-за отца.
И тогда он сказал ему, что не может ничего вспомнить, а теперь же играл так, словно никогда не делал никаких перерывов в ней. Словно играл её не просто всю свою жизнь, а вечность, словно давно уже слился с ней и стал единым целым с нотами.
Люди завороженно слушали лишь некоторое время, но вскоре танцы возобновились. А Сэм не мог шевельнуться. Он даже представить не мог, что сейчас чувствовал Гейб. Лишь сумел выдержать его пристальный взгляд карих глаз. Лишь сумел улыбнуться ему и заторможенно кивнуть.
Мурашки разбежались по рукам холодом, и он потёр предплечья. И улыбка на лице стала шире, искреннее, а после Сэм заметил, что Гейб улыбнулся в ответ.
Они смотрели друг на друга, пока Гейб впервые за столько лет исполнял свою старую музыку перед публикой. Вокруг танцевали люди, официанты разносили заказы. А Сэм не двигался, слушая то, в чём даже не разбирался.
Ещё с год назад он вряд ли мог представить себя на подобном месте, и это было чертовски необычно. Его фантазия тогда работала только в сторону работы и ФБР, что вместе с Дином, постоянно находящимся рядом, стали после смерти Джесс единственным утешением. А сейчас он был... Тут.
Когда Гейб сыграл последнюю часть мелодии, он убрал руки с клавиш. Но взгляда с Сэма почему-то не сводил - будто тут и сейчас существовали только они. Будто среди всей толпы незнакомцев именно его друг был важнее всего.
- Спасибо, - одними губами произнёс Новак, на что Винчестер только кивнул. Гейб был благодарен ему за то, что тот слушал, а Сэм был благодарен Новаку за то, что тот сыграл.
За то, что открылся окончательно.
И последнее, что Сэм почувствовал прежде, чем утонуть в гвалте новых аплодисментов - это неожиданное удовлетворение.
Он был там, где должен был быть, с тем, с кем хотел быть.