По Мотиву Зелёной Книги

Ту, настоящую музыку Габриэля Сэму удалось услышать лишь летом, в начале июня.

Всё давно уже слилось перед глазами Сэма в одну спираль, не имеющую окончания: большие, завораживающие шумом и людьми выступления, следующие за ними организаторские вопросы, после - одна спокойная ночь, чтобы вскоре опять садиться за руль. В течении дня они доезжали до нужного отеля и селились там; а на утро нужно было опять нестись к месту для выступления и уточнять многие вопросы лично. 

Но Сэм уже и привык к этой бесконечной погоне. Не было вокруг ни тревожности, ни тех самых сочувственных взглядов, которые в ФБР он ловил достаточно долгое время ещё до... Дина. Был лишь тот покой, что когда-то обещал ему Кас, и пускающий колкость за колкостью, жующий пригоршнями шоколадные конфеты, вечно настроенный к самому разному диалогу и музыке Габриэль. И был тот Сэм, которого всё тянуло на разговоры, и тянуло к музыке, и к жизни неожиданно сильно потянуло.

Сэм не знал, что делал такого Габриэль, что он стал себя чувствовать раз в двадцать, а то и в тридцать лучше. Может, вся проблема была в его вечном позитивном настрое, или же в его музыке. А, может, и в том, и в другом.

Последняя вдохновляла, хотя и не принадлежала конкретно Гейбу. Да, он её творил, да, он был её автором. Но она не была на самом деле той, которую можно было бы отнести конкретно к этому парню. Она не вторила его энергии, не вторила мыслям. Она была где-то глубоко внутри него его частью, но окончательно ею так и не стала.

В тот же день, когда всё встало на свои места, Сэму просто кожу от жары хотелось содрать - и всё, и не думать ни о чём. Хмыкнув в ответ на такую мысль, Винчестер направился по лабиринту из коридоров нового, выглядящего действительно по-королевски отеля. Пройдя мимо десятка дверей, он хотел было ступить к своей, но вдруг остановился.

Что-то словно удержало его на месте.

Удержало звуком.

- Видимо, где-то тут поселился музыкант, - весело защебетала проходившая рядом девушка, но её подруга пихнула локтём ту в бок и шикнула на неё.

- Тут стены тонкие.

- Ой, да будто бы он что-то услышит!

- А с чего ты вообще взяла, что это «он»? Может, это «она»?

- Да какая разница!

И под неугасающий спор между собой они ушли, оставляя усмехающегося себе под нос Сэма позади. 

Если бы он вставил пять своих копеек, то и разрешил бы спор, – просто вклиниваться не хотелось. У него помимо этого были свои дела, первой частью которых была внеплановая передышка от бесконечной череды поездок, а второй - сиденье в той части отеля, где был работающий во всю силу кондиционер.

Пару часов назад они ехали по раскалённой от солнца и жары дороге. Единственным поставщиком прохлады были распахнутые окна - вот только из-за того, что ветра не было, они помогали не сильно. Потому предложение Новака об остановке в первом попавшемся отеле было принято с удовольствием и довольно быстро.

А поездку они перенесли на ночь и решили днём просто выспаться.

Сейчас спать никто не спешил.

Да, Сэм твёрдо решил пару минут назад подняться в свой номер и лечь в постель, но его оторвала от этой цели и знакомая, и, одновременно с этим, вовсе незнакомая ему мелодия. Она постоянно сбивалась, срывалась, казалась неправильной и слишком резкой, а пианист продолжал её играть, словно желал восполнить все пропуски - то ли в памяти, то ли в музыке - громкостью и скоростью, с которой он играл. Сэм отошёл от своей двери и, немного сбитый с толку, протянул руку и толкнул приоткрытую в номере Новака дверь.

- Так... и так, так, так, сюда, нет, мимо, так... - Габриэль судорожно что-то черкал на бумаге, пока одной рукой повторял одну и ту же часть нот уже по несколько раз. А когда Сэм переступил порог и осторожно прикрыл за собой дверь, даже внимания не обратил. - И... мимо. Ладно. Хорошо. Плевать. А нет, не плевать.

- Что ты делаешь?

Новак дёрнулся. Рассеянный взгляд перебежал на лицо Сэма и недоумённо на нём же и замер. 

Он сидел за белым пианино, чёрт знает как оказавшемся в самом номере. А в комнату из-под бордовых штор прокрадывались тонкие солнечные лучи, не знающие покоя. Они то касались волос пианиста, то отражались в пирсинге брови. После чего скрывались в темноте комнаты и пропадали из виду.

- У меня другой вопрос - а ты что тут делаешь? - он изогнул в вопросительном жесте бровь, на что Сэм лишь повёл плечами и шагнул дальше, оглядываясь.

Номер был ровно таким же, как и тот, что был у него – только пианино стояло посередине, как единственное отличие.

- Мне его отдали во временное пользование, - пояснил Новак, ловя взгляд Сэма. - Он, в общем, всегда стоял тут, в этом номере, но за него нужно было вносить доплату и всё такое. А я согласился. Почему бы и нет?

- И правда, - Сэм коротко улыбнулся и обошёл Гейба по кругу, чтобы заглянуть в исписанный закорючками листок. - Что пишешь?

- Не пишу, - отрицательно мотнул головой Гейб. По его лицу пробежала странная тень – сомнения, или же беспокойства – но довольно быстро исчезла и заменилась карикатурной улыбкой в ответ. - А... Вспоминаю?

- Что-то конкретное?

Новак кончиками пальцев подобрал листок, на котором писал, и перевернул его лицевой стороной вниз.

Сэм отстранился. Он понял, что Гейб определённо не хочет, чтобы он влезал в это дело. Потому сделал шаг назад. А после – ещё один, и попытался на спокойной ноте уйти. Собравшись с силами, он скороговоркой произнёс:

- Я, тогда, не буду тебе мешать? Удачи, в общем.

После чего быстрой ходой направился в сторону плотно закрытой им же двери.

Гейб не шевельнулся, он сам по себе сейчас выглядел слишком задумчивым, даже ранимым. Сэм чувствовал на себе, на своей спине его беспокойный взгляд, выжигающий изнутри, и только активнее завозился с дверью, пытаясь выйти.

Эта чертовщина не поддавалась.

Потянув вниз ручку, Сэм раздражённо отпустил её и повернулся лицом к Гейбу.

- Можешь дать ключ?

Гейб не сдвинулся с места. Он сидел на стуле и постукивал пальцем по положенному на колено листу и о чём-то размышлял. Хмурясь, он казался неподвижной статуей, и Сэм ещё раз перевёл взгляд на дверь за своей спиной.

- Гейб? - позвал он.

И Гейб, наконец, откликнулся:

- Знаешь... Останься.

Сэм удивлённо вскинул брови и спрятал руки в карманы. Пальцы там сомкнулись на ключе от своего номера до побелевших костяшек.

- Так... Я же могу тебе помешать?

- Я пытаюсь вспомнить. Ты мне не мешаешь.

- Пытаешься вспомнить о том, что я тебе не мешаю? - Сэм почувствовал себя глупым, от того начав повторно рассматривать саму комнату, в которой, благодаря висящему под потолком кондиционеру, было довольно прохладно. И окна тоже были, оказывается, закрыты. И шторы – занавешены. И Сэм только заметил, что внутри витал какой-то приглушённый аромат, исходящий от зажжённых ароматизированных свечей.

- Сэм, - Гейб оторвался от листа на своих коленях и взглянул на Винчестера. - Просто сядь рядом – стул там, - он неопределённо махнул рукой в сторону скрытого за большим шкафом стола, - и побудь тут. Давай.

- Я точно не...

- Ты не мешаешь, сколько говорить. По слогам повторить? - на изогнутую бровь Гейба Винчестер только закатил глаза и прошёл внутрь.

Довольно быстро он оказался рядом с Габриэлем и его пианино. Поставив стул сбоку, он сдвинул его в сторону, чтобы не мешать. После чего уселся на него и отдался происходящему.

Габриэль продолжал что-то черкать на бумаге, прорисовывая линии и выписывая то, что будет понятно только ему. А через мгновение уже отлаживал бумажку в сторону и ложил руки на клавиши.

Музыка выходила не такой, какой была всегда. Резкая, отрывистая, она резала по ушам, но, в то же время, была по-своему завораживающей. Те отрывки, что слышал Сэм, были словно пазл, что Гейб складывал с особой осторожностью, лелея каждый кусочек. Они растекались по тишине. Они заполняли собой всю тишину. Они казались тяжёлыми и, в моментах, слишком быстрыми, но Сэму отчего-то нравилось. Он слушал её, а после – держал бумажку на вытянутой руке перед лицом Гейба, чтобы ему было удобно. Когда тому требовалось, что-то записать, он забирал листок и наносил на нём новую схему, расписывая её чёрной ручкой. После чего возвращал его назад Сэму.

Сэм боялся нарушить эту громкую тишину. Но всё-таки спустя какое-то время спросил:

- Что это?

Гейб остановился, его пальцы словно натолкнулись на преграду и вырвали скомканный, фальшивый звук. Через миг он уже отстранился от клавиш и забрал у Сэма листок, и Винчестер почувствовал себя виноватым перед ним. Он опустил руки, терпеливо выжидая завершение паузы.

И эту паузу теперь нарушил Гейб.

- Старая музыка, - просто ответил он.

Изначально Сэм не понял, что тот имел ввиду. Но вскоре осознание ударило по мозгам, как барабанные палочки по барабану. Без сожалений, резко, и Сэм поднял на Гейба заторможенный взгляд.

- Та... Которую ты писал раньше? - тихо переспросил он.

- До тех четырёх лет. До тех пор, пока не понял, что это... Не окупается, - Гейб наигранно равнодушно развёл руками, после чего ещё раз окинул взглядом листок перед собой. - Да. Только я не могу никак вспомнить точную мелодию. Просто не могу никак собрать воедино, я... Теряюсь. Забыл уже всё к чертям собачьим.

Со скрипом проехались ножки стула по полу – Сэм пододвинулся на стуле ближе, и вот он уже забрал листок из рук Габриэля. Тот даже не сопротивлялся, лишь устало уронил руки на колени и безэмоциональным взглядом уставился на пианино.

- Гейб, слушай, - Сэм сложил листок пополам, и ещё, и ещё – пока тот не превратился в бумажный квадратик, раскрашенный чёрной ручкой, - не записывай это, а просто... Сыграй?

Габриэль фыркнул – звук получился коротким и резким. Мотнув головой, он тихо рассмеялся, прежде чем закрыть лицо ладонями. Плечи его едва заметно подрагивали. Он с силой провел руками по лицу, вверх, сквозь волосы, безжалостно их растрепав и сотворив на голове настоящее гнездо.

Сэм медленно выдохнул, откинулся на спинку стула. Бумажка, которую он держал, была небрежно брошена на кровать. А через мгновение Сэм уже повернулся к Гейбу.

Он практически впервые видел его таким.

Растерянным.

Сбитым с толку.

...Разбитым?

- Ты понимаешь, что я ни черта не помню? И не просто не помню, я не хочу вспоминать, - вдруг огрызнулся он, ссутулившись так, словно на его спину взвалили тяжелейший груз. - Я не могу вспомнить.

Сэм нервно облизнул губы. А через мгновение он поднялся со стула.

- Если хочешь уйти, ключи на крючке у входа, - бросил Гейб, но Сэм его проигнорировал.

Он отставил стул в сторону, после чего встал за спиной Гейба и положил руки ему на плечи.

- Я не уйду, - заверил он его. - Я хочу, чтобы ты понял, Гейб, – не надо пытаться вспомнить. Пиши так, как знаешь ты, и пиши именно то, что тебе нравится. Ты не должен делать всё по стандартам и не должен делать ровно то, что ты знаешь. Знал. Неважно. Ты можешь создать новое. На листочке, - он бросил краткий взгляд на кровать, - или в голове, - он вернул внимание Гейбу. - Это новое сохранится и выльется в то, что тебе действительно понравится.

- Чтобы написать новое, то, что мне понравится, нужно будет вспомнить старое, - брякнул Гейб. - А то, что было старым, у меня не вспоминается. Понимаешь?

- Просто пиши, - Сэм надавил на его плечи и склонился к нему. Он не знал, зачем это делал, но чувствовал, что это помогало. - Сейчас я отойду. Я сяду и больше не скажу ни слова. А ты начнёшь писать то, что будет связано не только с прошлым, но и с будущим. Ты не сможешь вспомнить всё, Гейб. И воплотить его в том образе, что понравится всем. Я хочу, чтобы ты написал то, что в первую очередь зацепит именно тебя. Слышишь? Тебя.

Гейб не шевелился. Сэм навис над ним, он разделял этот момент с ним, они оба позволили ему растянуться до нескольких минут, слиться с ними двумя воедино. Сэм хлопнул Гейба по плечам и хотел отодвинуться, но Новак пошёл за его движением, спиной находя позади себя опору. Затылком уткнулся куда-то ему в живот. И Сэм оставил руки на его плечах.

- Не уходи, - мягко попросил Гейб. Вся та злость и потерянность, что клокотали в нём раньше, словно рассеялись.

- Не ухожу.

- Спасибо.

Сэм почувствовал разлившееся в его груди тепло, поглотившее всё его тело изнутри. И оно не было связано с физическим их контактом. Оно было связано с чем-то другим, чего Сэм не совсем мог...

- Дай мне секунду. Сейчас сыграю. Только секунду, - пробормотал Гейб, сбивая мысль Винчестера.

- Сколько угодно.

Гейб потянулся вперёд, к пианино. Сэм потянулся за ним, как примагниченный. Его руки подрагивали, но вскоре уже приобняли Новака за шею. Он не был против, лишь какой-то сдавленный выдох сорвался с его губ.

И через секунду он начал играть.

Музыка была точно такой же – отрывистой, рваной, словно Гейб вспоминал с огромным трудом всё, что должно было быть. Но с каждой новой нотой, с каждым новым отрывком она становилась всё более плавной. Она перетекала в одну единую мелодию, что, частично, но напоминала Сэму те мотивы, которые он слышал от Габриэля довольно часто во время всех его выступлений. Но в то же время её часть была другой, – и необычной звучанием, и громкой, и кричащей, и тихой, и шепчущей, и... Бесконечной.

Сэм задержал дыхание и невольно уткнулся подбородком в чужие патлы. Всё его тело вибрировало от быстрых движений чужих рук, что неслись по клавишам только так. Он сам пальцами выстукивал по плечам и по груди Гейба такой же мотив, что проигрывал тот.

«Что именно ты от него хочешь?», - шустрая мысль пронеслась в голове и Сэм успел за неё зацепиться.

Хотел? От Габриэля он ничего не хотел.

Тогда почему он был тут? Сейчас? Он должен был идти и спать, а не стоять, прижимаясь, и слушать. Это было глупо, необъяснимо. Его пальцы сжимали ткани жёсткой рубашки, оттягивая мокрый от пота воротник от шеи. Носом давно уже зарылся в волосы и вдыхал чужой аромат шампуня. Глаза сами собой закрылись. И жарко не было. Было спокойно.

- Откуда оно? - вопрос, поставленный Сэму, вывел его из такой себе дрёмы. Он медленно приоткрыл глаза и вопросительно промычал в ответ, подразумевая, что не понял, о чём Гейб говорит. - Кольцо на твоей шее. Откуда оно?

***

Сэма будто по голове огрели чем-то тяжёлым. Он остановился, распахнув глаза, после чего, как в замедленной съёмке, опустил взгляд вниз – на маленькое, выскользнувшее из-под воротника рубашки золотое кольцо, замулявшее перед глазами.

Сэм подрагивающей рукой подхватил его – и сунул себе под рубашку назад.

- Сэм? - позвал его Гейб, но Винчестер его словно и не услышал. Вновь прикрыл глаза, вновь уткнулся носом в чужие патлы и больше не двинулся.

Но музыка оборвалась и Габриэль облокотился о спинку стула, словно говоря – «не ответишь мне на вопрос, не услышишь и музыки».

- От Джесс, - наконец ответил Сэм. Слова дались с трудом, но он произнёс их, и в груди стало слишком тяжело.

- Ты... - Гейб запнулся. - Ты сделал ей предложение.

Сэм отстранился от Новака. Шаг назад – и он упал на кровать, что встретила его с протестующим скрипом. Гейб поднялся со стула, после чего перекинул через него ногу и уселся на него по-ковбойски, сложив руки у подбородка.

А Сэм лишь заправил пряди волос за уши и отрицательно мотнул головой.

- Я не успел. Я не знаю, зачем я это рассказываю, но... - Сэм зажмурился и резко надавил пальцами на веки. До яркий вспышек под ними. До ярких звёзд, или метеоров, сгорающих в пламени и темноте. - Нужно же закончить саму историю, да?

Но Гейб вдруг перебил его:

- Это твоя история и именно ты волен выбирать – хочешь её рассказывать или нет.

Сэм рывком поднялся с кровати и шагнул в сторону окна. Задёрнутые шторы поползли в сторону, давая проход золотистым лучам и позволяя ослепить на мгновение их двоих, привыкших к тому полумраку, царившему тут ранее. Но Винчестера это не волновало. Ему нужно было рассказать то, что уже было разделено между ними двумя, и он готов был ради этого даже позволить комнате окунуться в тишину от отсутствия музыки.

- Я утром... Купил, - бросил он, словно и не заметил, как Гейб подошёл к нему и встал рядом. - Двадцатого сентября. В семь утра. Я выбирал, оббегал несколько ювелирных. Подбирал именно то, что понравится Джесс. Хотел пригласить её в кафе. Вечером. Как только вернулся бы с работы, то сделал бы ей предложение. Но, как видишь, не получилось.

Сэм глянул на Гейба и по его виду прекрасно понял, что ему следовало продолжить.

Но вот ему самому нужно было выдержать большую, длинную паузу, которая будет неприятна, может быть, и Габриэлю. А Сэм нуждался в ней, пытаясь уничтожить все образы до единого перед своими глазами. Образ огня и людей в формах, образ чёрного мешка и красно-синего света, освещающего вместе с фонарями тёмные, нависшие над ними подобно монстрам дома. Образ беспокойного Дина, приговаривающего, что всё в порядке, всё должно быть в порядке, и плевать на телефон, на который никто не отвечал, плевать. Всё в порядке.

И тогда уже Сэм продолжил.

- Мне в восемь вечера позвонили, сказали, что на моей улице загорелось пару домов. Я рванул на машине Д... Брата вместе с ним же туда, на мою улицу. Поехал. Всё пытался дозвониться до Джесс. А когда приехал – увидел её, - Сэм сквозь стиснутые зубы добавил: - В мешке. И кольцо не успел отдать, из-за чего оно осталось у меня. Как напоминание.

Сэм раздражённо дёрнул за цепочку и оттянул её, выставляя на свет то, что на ней повисло. Само кольцо.

- Вот и вся история. 

Габриэль протянул руку и подхватил цепочку, вынуждая Сэма опустить руки и упереться ими в подоконник. А чужие пальцы в то время вертели золотой ободок с тонкой полоской посередине, плавно переходящей в узор цветка. Габриэль рассматривал его с задумчивостью и сожалением в глазах. После чего потянул за кольцо и приподнял его над шеей Сэма. И, вместе с цепочкой, стащил его.

- От того, что ты это носишь, становится только хуже, а не лучше, знаешь? - Гейб сжал цепочку в кулаке, а через мгновение уже обхватил кисть Винчестера и вложил кольцо в его ладонь. - Это не память. Это насилие над самим собой.

Сэм ничего не ответил, только стиснул в кулак руку и отвернулся. Он не мог просто взять и решить больше не носить эту цепочку. Не мог, потому что ему хотелось... Сохранить память?

Может быть.

А, может, Гейб был и прав. Ему хотелось ещё больше удавиться в осознании собственного одиночества. Ещё больше упиваться жалостью к самому себе.

- Мне нужно хоть что-то, - неожиданно даже для самого себя пробормотал он. - Хоть что-то от неё, что бы осталось навсегда. Рядом.

- Сэм, - окликнул его Гейб, и Сэм повернулся к нему, стоило его пальцами сжать плечо, до боли, так, как и нужно было, чтобы привести его в чувства. - Мы же можем... Считаться друзьями?

Это был такой неожиданный для Сэма вопрос, что он только глупо моргнул и уставился на Новака.

- Я... не знаю. Наверное?

- Это хорошо - серьёзно кивнул Габриэль. - Потому что я могу тогда сделать так.

И дёрнул Сэма в сторону, вынуждая повернуться к себе лицом, и толкнул его на себя – в грубые, но крепкие объятия, что в одно мгновение сдавили рёбра Винчестера и не позволили ему и вдоха лишнего сделать.

Сэм пару секунд простоял неподвижно, боясь шевельнуться. Но вскоре он уже уткнулся носом в чужое плечо и вдохнул запах – смешанный с лесом, древесными ароматами духов и дорогой, той пыльной, быстро меняющейся и размывающейся перед глазами.

Друг.

Они стояли так, казалось, вечность.

Друг.

И никто из них не двигался.

Друг.

И на душе Сэма постепенно растворялся тот камень, который давил на него с той самой секунды, как Гейб заметил кольцо.

...Друг.