По Мотиву Зелёной Книги

Спал он или грезил прямо сейчас? Всё путалось, растягивалось в разные стороны, словно резина. Реальность - если она всё ещё была таковой - стала липкой, противной, пугающей. Глаза впились в стену напротив, а из головы не уходила дрожащая, словно какой-то мираж, картинка.

Всё сужалось к одной центральной точке - улыбающейся девушке в белом-белом платье, которое колыхалось на ветру. Она стояла на поляне и тянула к нему руки, но через мгновение отбегала, как заманивающее в ловушку привидение. Однако Сэм наивно шёл к ней. Он так сильно хотел оказаться рядом, вдохнуть аромат её духов, коснуться её мягких волос, обнять, понять, что она реальна.

Грянула музыка. Сэму показалось, что он оглох. Он отшатнулся, и его спина ударилась о прямую спинку красного стула. Музыка стала громче, отчётливей, пальцы пианиста били по клавишам, играя надрывно, с бесчисленным количеством эмоций. К нему не подключались никакие другие инструменты, кроме скрипки. Два звука сливались в тишине, и внутри всё холодело от этой немыслимой красоты. Они лишали мыслей. И только тёплые пальцы, сжавшие кисть Сэма, держали его на поверхности и не давали утонуть.

Сэм медленно повернулся к сидящей рядом улыбающейся девушке и заглянул ей в глаза. В них отражались сотни искр. А запах... Тут не существовало другого запаха, кроме её лавандовых духов, хотя позже она утверждала, что в помещении слишком сильно пахло выпечкой.

Их пальцы переплелись. Сэм сжал чужую руку и неожиданно поднёс её к губам, чтобы запечатлеть на ней осторожный поцелуй. Девушка смутилась, её щёки заалели, но она продолжала смотреть на сцену. Её примеру последовал и Сэм, уставившись на рояль.

За ним сидел парень лет двадцати пяти. Он полностью вкладывался в мелодию, словно через секунду мог умереть. Внезапно Сэм сообразил, что он выглядел знакомо: ярко одет, как противящийся родителям подросток, с пирсингом в бровях, губе, носу. Глаза были подведены, а галстук висел на шее, как ненужная ленточка. Сидящий рядом пожилой старик в грубой манере сказал, что парень словно вылез из гей-бара. Спутница Сэма его осадила, скривившись в отвращении далеко не к пианисту.

- Не вашего ума дело, откуда он вылез. Ваша задача - слушать эту невероятную музыку и молчать. Спасибо.

Старик ощетинился, но, встретив взгляд Винчестера, сразу же стушевался.

Музыка сливалась воедино с дыханием. Она была невероятной, завораживающей дух. Через какое-то время Сэм сообразил: в такт роялю играла не скрипка, а виолончель, и к ним явно желал подключиться стоящий рядом саксофонист. Перед глазами Сэма все они размывались, ведь он был гораздо больше сосредоточен на своей спутнице, чем на сцене. Было бы грехом не коснуться её губ своими, когда музыка финальной точкой поднялась от более-менее спокойной к пронзительной, громкой, даже жестокой.

Девушка, улыбаясь, ответила на его поцелуй.

Сэму казалось, что его губ касались вечность, даже если это была лишь секунда, которая совсем скоро сменилась попытками пробиться сквозь гущу толпы и отдать цветы пианисту. Губы жгло ещё несколько часов, даже пока они ехали в такси, держась за руки, как смущённые подростки. Сэм был счастлив.

А теперь он даже не мог вспомнить цвет её глаз.

Но вот музыкантов в тот вечер - вечер их первого свидания - он помнил на удивление хорошо. Именно с ними Сэм теперь разъезжал по Америке, а того, кому он отдал цветы и от кого поймал ухмылку, лично возил на Импале. Они станут извечным напоминанием о том, почему у него на шее висит цепочка с золотым кольцом.

Пальцы невольно потянулись вперёд и вцепились в прохладное золото, словно именно оно могло подарить ощущение тепла чужой руки. Сэм помнил тот смех и улыбку, когда он вручил своей спутнице один цветок из букета для пианиста. Однако цвет глаз и аромат духов он вспомнить не мог.

Резко выпустив из рук кольцо, Сэм сбросил с себя жаркое одеяло и спустил босые ноги на прохладный пол. Ему не стоило об этом думать. Нужно было скинуть пелену сна и забыть о нём.

Сэм медленно поднялся с кровати и на нетвёрдых ногах прошествовал к окну. Отодвинув штору, он впустил в комнату приглушённый уличный свет. Фонарь вдали неприветливо мигал, прохладный ветер тревожил голые деревья, а небольшая морось была бы практически незаметной, если бы не рябь на лужах.

Сэм отошёл от окна и глянул на время. Не было ещё и часа ночи. Сэм сел на кровать и бездумно уставился в пол. Всё-таки избавиться от мыслей невозможно, и он это прекрасно понимал.

Во сне он увидел своё прошлое.

Увидел Габриэля.

Значит, они уже встречались раньше - в один из немногочисленных... На первом посещении Сэмом музыкального выступления. И, подумать только, тогда он встретил Новака с его группой - Новака, слишком отличающегося от того, которого сейчас знал Сэм.

Конечно, память могла всё перепутать, а во сне - и подавно. Однако если он действительно встретил Габриэля уже тогда... Интересное совпадение.

Тряхнув головой, Винчестер потёр слипающиеся глаза. Тело невероятно хотело спать, но мозг больше не собирался приходить в состояние покоя. Даже те несколько таблеток снотворного, которые Сэм выпил ещё вечером, не подействовали. А для более сильного препарата нужен был рецепт врача и возможность не подрываться на работу с утра пораньше.

Натянув на себя рубашку и джинсы, Сэм проверил наличие денег в своём кошельке и подхватил с полки ключи. Тут недалеко был бар, в котором он планировал немного посидеть.

Куртка не спасала от холода - градусник у входа показывал минус два. Сменившая прошлого дежурного сонная девушка посоветовала Сэму укутаться поплотнее.

Людей на улице почти не было. Сэм видел только пару пьяниц на другом конце улицы. Их тягучие песни были похожи на вой раненых псов. Сэм улыбнулся, вспоминая, как во времена колледжа часто видел Дина в таком же состоянии. Однако улыбка быстро потухла.

Зима отчаянно боролась за право владеть землёй ещё хотя бы несколько недель, если не месяцев. И сдаваться она не планировала до тех пор, пока весна не отберёт у неё возможность замораживать всё, к чему тянутся её ледяные щупальца. Сэму оставалось лишь надеяться на то, что тепло наступит пораньше. Не любил он холода.

Морось сменилась мокрым снегом. Винчестер свернул в сторону тёмного переулка, который заметил ещё с утра, и, втянув голову в плечи, поспешил вперёд.

Бар оказался спрятан за серой дверью, которую заслонили собой два громилы. Стоило Сэму подойти, как они сразу же напряглись.

- Я похож на шестнадцатилетку? - вскинул брови Сэм.

Прозвучало не так уверенно, как он планировал. Наверное, из-за стучащих зубов.

- Паспорт. И поднимите руки, пожалуйста, - потребовал один из них. - Пожалуйста, сэр, быстрее.

Сначала Сэм не понял, но после до него дошло - они хотели убедиться, что он безоружен. Сэм вытащил кошелёк и возблагодарил того себя, который сунул паспорт внутрь одного из его отсеков. Громила взял документ в руки и внимательно сравнил фотографию там и лицо перед собой, пока второй искал у Сэма какое-нибудь оружие.

- Вам не холодно стоять тут часами? - вдруг с сочувствием поинтересовался Винчестер.

- Работа такая, деньги нужны, - хмыкнул первый, возвращая паспорт.

- Такое себе.

- Какая есть, - пожал плечами второй, после чего удовлетворённо кивнул и отошёл от Сэма. - Добро пожаловать в бар «У Дороги».

Сэм благодарно улыбнулся и переступил через порог. За ним плавно закрылась дверь, отрывая его от холода.

Чем тут только не пахло: и виски, и пивом, и сигаретами... Длинный коридор-прихожая тянулся к стене с картинами. Оставив куртку, Сэм прошёл по мягкому ковру, который скоро сменился полом. На стенах закручивались какие-то непонятные узоры. Всё помещение казалось экзотическим, слишком дорогим для обычного бара, и именно это объясняло наличие аж двух охранников на входе.

Сэм закрутил головой, пытаясь разглядеть всё вокруг. После чего, одёрнув на себе рубашку, спрятал в её внутренний карман кошелёк и сжал наличку, которую вытащил ранее.

И, пообещав себе выпить не больше двух стаканов, Винчестер подошёл к барной стойке. Даже в такой поздний час тут было достаточно людно, что поражало. А выносливость двух барменш была достойна отдельного уважения.

- Приглушите музыку, нихуя не слышно! - рявкнул сидящий у самого конца стойки парень, но никто из девушек не отреагировал, продолжая работать и отдавать заказы. - Эй!

- Сейчас, Рик, сейчас! - брякнула в ответ одна из них.

Через мгновение больше не приглушённый музыкой гомон усилился. И, судя по выражению лица Рика, ему это не сильно понравилось.

- Ладно-ладно, - принял поражение он, уловив ехидную улыбку одной из барменш. - Врубайте свою музыку.

Бар вновь наполнился приятной мелодией, которая показалась Сэму знакомой, но он не мог вспомнить её название. Он опустился на свободный стул, желая поскорее окунуться в резкость напитков и стать частью общего шума.

- Что тебе, дорогуша? - спросила барменша, наклоняясь к нему.

- Любой ваш виски, мэм. И если он будет подешевле и повкуснее, я оставлю пятьдесят процентов чаевых, - молвил Сэм с мягкой улыбкой.

- Как скажешь, дорогой. И Эллен будет достаточно, никаких «мэм».

Сэм улыбнулся шире и кивнул. Ему тут определённо нравилось.

Перед ним опустился наполненный до верхов стакан. Сэм вдохнул терпкий запах виски и через мгновение осушил половину, плавно растворяясь в ярком послевкусии на языке.

Да, чаевые он тут оставит щедрые. Определённо.

Прикрыв глаза, Винчестер качнул стакан в руке, наблюдая, как алкоголь переливается под светом красных и золотых гирлянд.

- Тебе как всегда, милый? - окликнула кого-то Эллен.

- Ты меня знаешь. Хотя я всё ещё поражён твоей памяти и возможности запомнить лицо, которое четыре года не видела.

- Тебя забудешь, - фыркнула Эллен, смешивая несколько напитков одновременно в одном стакане. - Кто в прошлом году нам сыграл живую музыку и бухой проспал до утра? И заметь, всё за счёт заведения!

- Не преувеличивай, Эллен, вам потом выплатили, - хмыкнул её собеседник.

Эллен лишь устало вздохнула и протянула своему «постояльцу» напиток.

- Да, да-да.

Сэм подумал, что голос показался ему подозрительно знакомым. Он заторможенно повернулся в его сторону и увидел, что парень, с которым болтала Эллен, оказался Габриэлем.

Брови Сэма медленно поползли вверх, но среагировать он не успел.

Габриэль одним глотком осушил стакан и соскочил со стула, направляясь в сторону одной из больших компаний, которая уже, видимо, довольно долго рубилась в бильярд.

Сэм не сводил с него взгляда. Наблюдал, как Новак хлопнул по плечу какого-то уже явно поддатого мужика. Как что-то сказал ему, не прекращая улыбаться. Как встретил такую же, хоть и натянутую, но улыбку в ответ.

В его руку лёг длинный кий, после чего Сэм отвернулся.

Да, Сэм просил Габриэля не вылезать одного, в особенности по ночам, но сейчас ему до этого не было никакого дела. Если с Новаком что-то произойдёт, то он вмешается. Ну а на данный момент он просто спокойно посидит в стороне и попьёт чёртов виски, слушая музыку и болтовню людей.

Минута текла за минутой, и Сэм вовсе забыл о присутствии Габриэля. Он попросил у Эллен ещё одну порцию виски, а затем, переча своему желанию остановиться на двух стаканах, ещё одну.

Перед глазами всё ещё была девушка в белом платье, которая сжимала его руку в концертном зале. Она улыбалась, говорила ему что-то, расхваливала музыкантов. А Сэм мысленно расхваливал её, смотрел только на неё и думал только о ней, понимая, что всё это время, которое он работал с ней в отделении, зря не замечал её.

Джессика.

У неё было красивое имя, оно таяло на языке. Пара свиданий - и Сэм понял, что это именно тот человек, кто ему нужен и кому нужен он. Возможно, Винчестер искал в ней утешение после Брэди, а возможно, просто искал человека, в котором можно было раствориться, как в виски сейчас.

И в то же время Сэм просто наслаждался её обществом и улыбкой, чтобы после - влюбиться, как мальчишка.

И вот на его губах растянулась туманная, неконтролируемая усмешка. Эллен, обратив на него внимание, легко улыбнулась в ответ.

- Что, нравится атмосфера у нас? - спросила она.

Сэм поднял на неё заторможенный взгляд.

- Наверное.

- Не подумай ничего, - продолжила она, доливая в полупустой стакан ещё виски, - просто мы тут все друг о друге знаем всё, что можно и нельзя. - Она выдержала небольшую паузу, задумавшись. - Разве что только он. - Барменша указала на Новака, который нагнулся над бильярдным столом и прицелился в один из шариков кием. - Его Габриэлем звать - вечно всё скрывает. Только и знаем, что он пианист, а в остальном - пусто.

Сэм почувствовал себя не в своей тарелке и устроился на стуле поудобнее.

- Ясно.

Эллен отвлеклась на новый заказ, после чего крикнула что-то своей напарнице. Та кивнула и унеслась в кладовку.

- Джо, - молвила барменша, глядя вслед девушке. - Моя дочь.

Сэм понятливо угукнул. Теперь всё встало на свои места, если это можно было так назвать: и почему два человека за стойкой, и почему одной на вид лет сорок, а второй и двадцати не дашь, и почему Эллен намеренно не подпускала девочку к поддатым людям.

Мать на то и мать, чтобы оберегать своё чадо.

- Но, возвращаясь к Габриэлю... - Эллен отвернулась от двери, за которой исчезла Джо. - Наверное, ты слышал. Он вечно тут проездом.

- Я тоже проездом, - буркнул Винчестер. - Завтра меня тут уже не будет.

- А жаль. Ничего за один вечер и не узнаешь, а? - пошутила Эллен, на что Сэм хмыкнул.

- Любите сплетни собирать?

Барменша, вытирая стаканы серой тряпочкой, изогнула бровь. Она наклонилась к Сэму, чтобы лучше его слышать, но её отвлекли - потребовали напитков.

Спустя мгновение она вернулась к Сэму.

- Люблю истории слушать и, может быть, советы давать. Так что? Колись: о ком думал только что?

Сэм, уставившись на женщину, так и не донёс стакан к губам.

- Я не очень понимаю.

- Брось. Улыбаются только тогда, когда думают о чём-то хорошем. А это «что-то» чаще всего является человеком, - Эллен подмигнула ему. - И кто же она? Или он?

Сэм стиснул зубы, чувствуя, как наверх, раздирая всё изнутри, поползла избитая временем и жизнью паника. Она оскалилась, выставив напоказ свои острые клыки, и в отражении её глаз зарябил образ Джессики.

Винчестер сделал глубокий вдох и всё-таки отпил из стакана. Нужно было успокоиться, и он мог это сделать. Мог. Стоило только отогнать Джесс от мыслей, и всё встанет на свои места.

Успокоившись, он отставил стакан в сторону и уже готов был отказать в таких откровениях, но не успел.

- Да ты охренел, пацан!

- Если это вопрос, то сразу говорю - я очень надеюсь, что он риторический.

Небольшая пауза теперь оказалась пропитана только музыкой и затихшими разговорами. Многие от скуки глазели на то, как парень, победивший пьяницу в пятый раз, медленно отступил назад, вскинув руки в знак капитуляции.

- Язык попридержи, - посоветовали ему. Из-за столов неспешно поднялось ещё человека три.

- Послушай, всё честно, - Габриэль развёл руками, попутно пряча в карманы рубашки заработанную сумму. - Я проиграл - с меня деньги. Я выиграл - с тебя деньги. Мне они не сильно нужны, но, может, я их в рамочку над кроватью поставлю и буду всегда вспоминать: вау, да это же деньги того неудачника, которого я обыграл!

И, видимо, это было лишним.

- Эй, ребят, оставьте в покое этого болвана! - крикнула Эллен, но те словно не услышали.

Они медленно надвигались на Габриэля и Сэм, вымученно отвернувшись от стойки, спрыгнул со стула. Ночь окончательно испорчена, - мысленно вынес приговор он.

- Вы слышали. Оставьте его, - потребовал Сэм, не повышая голос.

Однако Сэма всё равно услышали все, в том числе и Габриэль, который шокированно посмотрел на него. Он вряд ли знал, что Сэм был тут всё это время, и вряд ли знал, что Сэму - стоило ему повернуться - откроется вид на его странный, удивительный, но предельно знакомый и незнакомый одновременно образ.

На лице Новака красовался пирсинг, который Сэм уже видел в своём сне. Подведённые глаза блестели в темноте помещения, а на руках переругивались между собой бусины чёрных браслетов.

Типичный вид для какого-то рокера, но никак не для пианиста. К образу осталось добавить лишь чёрные волосы.

Из мыслей Сэма вырвал голос проигравшего в бильярд:

- Ты чё, парень, на стороне этого пидераста?

На этой фразе сознание Сэма словно отключилось.

Всё вокруг завертелось каруселью.

Пульс ударил по вискам.

Внутри всё похолодело.

Стоило этому слову вылететь из уст этого конченого... не соображающего... мерзкого... сукиного сына, как всё полетело к чертям: и хвалёный контроль Сэма, и его спокойствие, и желание провести эту ночь спокойно.

Без воспоминаний о когда-то существовавшей у него внутренней гомофобии. Тогда он доверился, и его чуть не убили: боль растекалась по всему телу, плоть горела от ремня, снова и снова опускающегося на кожу. «Значит, ты из этих! Мелкий паршивец! Из этих, да?! Я спрашиваю тебя! Отвечай, когда спрашивают! Ты ПИДЕРАСТ?!» - слова отца загорелись в ушах и вспыхнули взрывом, который снёс всё, на чём стоял Сэм. Всё до последнего кирпичика.

Шаг вперёд, гул в ушах, соприкосновение костяшек с чужой скулой, кровь.

Он наносил удар за ударом человеку, которого даже не знал, вбивая его в каменный пол. Чужой кулак мазнул по лицу Сэма, вспышка боли пронеслась и потерялась в его сознании. Ему казалось, что оттащить его сумели не через секунду, а через час. Сильные руки держали с такой силой, будто Сэм собирался вырваться из хватки.

- Уходим, - выпалил ему в ухо Новак, перекрикивая музыку и поднявшийся балаган.

Пару секунд оглушённый Сэм простоял под пристальными взглядами остальных, чувствуя, как его заколотило далеко не от холода. Он сцепил зубы и двинулся вслед за Габриэлем, настойчиво тянущим его к выходу.

- Прости, Эллен, - пробормотал Гейб, но та вряд ли его услышала.

Спустя мгновение они оказались на улице. Двое ничего не подозревающих громил проводили их равнодушными взглядами. Натягивая на себя куртку одубевшими не столько от мороза, сколько от волнения руками, Сэм бездумно пялился в пространство перед собой и даже не замечал тонкий слой снега под ногами. На Новака он тем более не смотрел.

Минуты две они брели молча, но стоило им выбраться из переулка, как Габриэль взорвался:

- Ты что, Винчестер, нахуй вытворил?! Мозги совсем отшибло?!

Сэм не ответил, продолжая идти вперёд и смотреть себе под ноги, как провинившийся щенок. Новак взмахнул руками и затормозил. Сэм затормозил вместе с ним, встретившись с плохо скрываемым беспокойным взглядом.

- Я понять не могу, какого ты на него набросился. Что за триггеры, блин, - слова вылетали из Гейба пулями, но, сталкиваясь с незримой преградой, не долетали до Сэма. - Просто не могу понять. Как и того, почему ты вообще оказался в этом баре. Объяснишься?

- Я...

- Эй, ублюдки!

Объясниться Винчестер не успел. Стоило ему услышать несколько голосов за их спинами, как всё чувство вины само по себе развеялось. Он плавно повернулся лицом к наступающей на них компании, неосознанно прикрывая собой Габриэля.

- Твою же мать... - простонал за его спиной Гейб, но Сэм его не услышал, снова сжимая кулаки. Костяшки саднили: прежние удары о каменную рожу не прошли бесследно.

- Чё такое, пацан, обиделся на характеристику этого чудика? Зацепило слишком? - придурок взвесил большую дубинку в руках и задумчиво протянул: - Это же надо...

- Не хотите просто развернуться и уйти отсюда? - спокойно поинтересовался Сэм, ныряя рукой во внутренний карман куртки.

Теперь все четверо заулыбались и шагнули навстречу.

- Испугался, да?

- Судимость получить - больше нет, чем да. Меня оправдают, я более чем на сто процентов уверен.

Сэм сдвинул часть куртки и, наконец, показал то, что держал всё это время.

- Ты чё... Эй. Эй, это несправедливо, - разом стушевался один из мужиков. Он развёл руки в стороны и отступил назад. Остальные последовали его примеру.

Они шагнули назад ещё несколько раз, пока не оказались в нескольких метрах от Новака и Винчестера.

- А человека пидором называть максимально справедливо, - оскалился Сэм и, без предупреждения, сделал шаг вперёд.

Компания скрылась с глаз, ринувшись назад в переулок.

Глухо выдохнув, Сэм спрятал пистолет обратно. Оружие жалило пальцы, как сотни ос одновременно. Оно обжигало и грело, навевая мысли о том, что Дин сейчас с удовольствием бы посмеялся над ним: это же надо, бывший агент ФБР боится собственного ствола!

Сэм надавил на собственные глаза, вызывая этим действием мириады вспышек под веками. Через некоторое время он ощутил на своих плечах железную хватку и услышал осторожное: «Сэм?»

Винчестер поднял на Новака усталый взгляд.

- Пойдём отсюда, пока они не вернулись и не додумались собственные пушки подоставать, - потребовал он не своим голосом и, обойдя Гейба, направился к проезжей части, где на другой стороне дороги, в самом конце улицы, их будет ждать отель с мягкими кроватями и... тишиной.

Сцепив зубы, Сэм постарался не думать об этом.

Оставшийся путь они прошли в полном молчании. Дверь отеля отворилась, над их головами приветливо звякнул колокольчик. Сэм коротко кивнул подозрительно косящейся на них девушке за стойкой и пошёл дальше, вынимая из глубины кармана ключ от номера.

В этом же молчании они с Габриэлем преодолели лестничный пролёт.

Всё это проклятое время Сэм мысленно корил себя. Какого чёрта он не контролировал свои действия? Что на него нашло? Он должен оберегать того, кого ему поручили, а не набрасываться на неугодных, по его мнению, людей, как цепная псина. Это было ненормально.

Вставив ключ в дверь, Сэм повернул его и распахнул последнюю преграду к желанию рухнуть на кровать и уснуть. После чего с усталым вздохом обратил внимание на Габриэля, чтобы пожелать спокойной ночи или попытаться объясниться, или хоть что-нибудь сказать, но обнаружил его застывшим на месте, со сложенными на груди руками и всё ещё запертой дверью его номера.

Сэм беззвучно открыл рот и так же беззвучно закрыл его, потупив взгляд.

- Я правда не хотел портить тебе ве...

- Он и так уже был испорчен, когда эти придурки решились отобрать мой выигрыш, - перебил его Габриэль, после чего подтолкнул его в номер. - Сейчас не об этом. Идём. Я обработаю твои побитые костяшки и уйду, хотя бы со знанием того, что твои пальцы под утро не загноятся. Давай.

- Габриэль...

- Никаких "Габриэль", слушать ничего не хочу. Заходи, я сказал.

Сэм неожиданно послушно переступил через порог и позволил Гейбу пойти за ним.

Новак перегнулся через Винчестера и, ухватившись за ручку двери, спокойно захлопнул её. После чего стащил ботинки и, включив свет, по-хозяйски зашёл в номер.

И правда - как к себе домой. Не удивился неразложенным вещам и мятой постели. Просто окинул всё кратким взглядом и занялся делом.

Сэм тоже попытался собраться. Ботинки полетели к двери, куртку Винчестер, морщась от яркого света, перекинул через слабенькую вешалку, после чего вынул оттуда кошелёк и бросил на сумку у кровати.

- Гейб, я бы и сам справился, - нерешительно начал он, но Новак заткнул его только одним своим сучьим выражением лица.

Он прошёл в ванную одновременно с Сэмом. Там свет он включать не стал, сразу же принимаясь активно рыться в шкафчиках, пока хозяин номера мыл руки. Резкие потоки холодной воды обжигали, но приводили в чувство.

- О, - наконец подал голос Гейб. - Нашёл.

Прямо ему в руки упал средних размеров чемоданчик, в котором по красному плюсику ровно посередине легко узнавалась аптечка. Он поставил её себе под ноги и закрыл дверцу полочки над своей головой.

- Сейчас я могу спокойно обработать свои руки, - заверил его Сэм. - Ты можешь идти, Гейб. Я и так испортил тебе вечер. Хочешь, чтобы я добил его окончательно?

- Как я и сказал - не ты его начал портить, - заявил Новак, подхватывая аптечку и направляясь к кровати. - И это - только во-первых. Во-вторых, не надо мне врать. Ты и не планировал ничего обрабатывать.

Сэм раздосадованно вздохнул и перекрыл поток воды. Вытерев руки о махровое полотенце, он постарался не зацепить костяшки пальцев, чтобы не причинить им ещё больше вреда, чем уже есть. После чего, в последний раз взглянув на своё тёмное отражение в зеркале - потрёпанное, с мешками под глазами и покрасневшей от мороза шеей, - вышел из ванной.

Габриэль уже откручивал крышки у бутылочек с какими-то лекарствами и внимательно читал инструкции.

- Перекись, - пояснил он, кивая на ближайшую к нему бутылочку. - А этой дрянью просто нужно руки твои намазать и к утру оно пройдёт. Покраснение, имею в виду.

- Чудесно. Я сейчас всё сделаю. - Сэм плюхнулся на кровать рядом с ним и попытался забрать бутылочку себе. - Ты можешь идти.

- До чего же ты вредный, - раздражённо выпалил Новак, не давая ему забрать перекись. - Сказал же: сам всё сделаю.

Сэм раздражённо выдохнул, но положил руки на колени и замер. Краем глаза он наблюдал, как Гейб пропитывал ватку перекисью. Ему невольно вспомнилось, как на одном из заданий в ФБР он зажимал ножевое ранение на животе, пока полз по полу в попытках найти выход. Заметив спиртное, он схватил его и выдернул пробку, а затем разорвал свою любимую форму, чтобы после приложить смоченную ткань к порезу. Как же ему тогда было больно, но звуков издавать было нельзя. Если бы его услышали люди, находящиеся в том здании, то, возможно, он бы уже и не сидел тут, рядом с Габриэлем.

Гейб в это время взял его за кисть и, поудобнее разместившись на кровати, приложил мокрую ватку к следам на костяшках. Винчестер стиснул зубы и обессиленно прикрыл глаза.

Новак стирал засохшую кровь и пытался остановить ту, что ещё текла. Эти ранки были из разряда «незначительных» и никак не могли загноиться. Им хватило бы обычной холодной воды, но раз Гейб считал иначе... Ладно. Всё равно Винчестер виноват перед ним, чёрт его дери.

- И всё же, - голос Гейба звучал сдавленно, приглушённо. - Чего ты так взъелся из-за одного оскорбления? Эти придурки всегда подобным бросаются.

- То есть это для тебя норма?

- То, что пьяницы кидаются на тебя, как дикие животные?

- Нет. Другое.

Габриэль нахмурился. Ватка замерла на руке Сэма и вжалась в кожу, вынуждая того сдавленно зашипеть. Гейб быстро убрал её в сторону и заглянул ему в глаза.

- Я похож на гомофоба? - вскинул бровь он.

- Нет, просто...

- Вот, значит, и не намекай на это человеку, который не раз и не два выходил на митинги за права однополых пар.

Сэм коротко усмехнулся. Ему не хотелось говорить, что подобные митинги он считал бесполезной тратой времени. Да, выглядит интересно, но в своё время они ему не помогли. Ему помогло постепенное принятие и нужный... или ненужный человек, который помог ему осознать его бисексуальность.

Габриэль продолжил обрабатывать его костяшки, а Сэм с любопытством рассматривал его лицо.

- Ты знаешь, почему они тебя так назвали?

Новак резко отстранился и с самым неприятным выражением лица посмотрел на Винчестера. Он молчал двадцать секунд.

Он, естественно, знал почему. И Сэм знал почему. Ответ читался в глазах Габриэля, которые блестели от едва уловимой обиды.

- Для них же, настоящих мужиков, пирсинг и банальный уход за собой сразу означает, что ты - гей.

- А... - Сэм открыл рот, чтобы задать один из самых бестактных вопросов в мире, но вовремя себя одёрнул, продолжая следить за манипуляциями Новака, который с крайней осторожностью продолжал бороздить его кожу белой ваткой.

Да. Если бы у Сэма подобное спросили, он бы и сам между глаз зарядил.

- Готово, Сэмм-о, - бросил Габриэль, отодвигаясь. Винчестер рассеянно сжал и разжал пальцы.

- Спасибо.

- Не благодари. И больше не влезай туда, куда тебя не просят.

- Я не взлезал. Они сами влезли, - жёстко возразил Сэм, на что Габриэль лишь рукой махнул.

После чего он закусил губу изнутри и нахмурился. Сэм поднял голову и встретился с его взглядом цвета виски, который он пил в баре.

- Скажи честно, - попросил вдруг Гейб, поднимаясь с кровати и пряча руки в карманы. - Ты следил за мной?

Винчестер чуть воздухом не поперхнулся. Он изумлённо уставился на него и не сразу нашёлся, что ответить.

- Нет. - Он всё ещё таращился на Гейба в полном недоумении. - Я, конечно, твой телохранитель и всё прочее, но я вышел, чтобы чисто расслабиться в ранее замеченном мной баре. Кто ж знал, что ты решил именно там сегодня прошвырнуться.

Гейб от него лишь отмахнулся и шагнул в сторону выхода.

- Я тоже хотел расслабиться.

- И очень удачно, - смешком вырвалось у Сэма.

- Очень, - согласился Гейб, вновь улыбаясь той странно искренней, живой улыбкой, которую Сэм видел на его лице лишь раз до этого. А через мгновение его рука уже лежала на ручке двери и крепко её сжимала. - А теперь спи, болван, и не смей больше бить никому морды.

На этой ноте Новак покинул номер Сэма, оставляя его в пустой комнате наедине с самим собой. Тишина липкой смолой затопила всё пространство, и Сэм, приподняв руки над коленями, посмотрел на бинты, под которыми просто невыносимо чесалась кожа. Да уж, сам виноват. Зачем он полез? А что делать, если это повторится?

На эти вопросы ответов не было. Сэм повалился на кровать, прикрывая глаза.

Чтобы ровно через минуту смолу тишины разорвал пронзительный вопль будильника.