По Мотиву Зелёной Книги

Дорога.

Улицы сменяли друг друга, районы сливались в одну размытую кашу перед глазами, а штаты… За один день они сумели преодолеть около трёх, если не больше.

Каждая ночь вынуждала их тормозить в мотелях и отелях, а один раз им с Новаком, за неимением варианта получше, пришлось спать в одном, но двухместном номере. Тогда никто практически не выспался, потому что сначала Габриэль возился полтора часа в ванной – при том лишив Сэма возможности покупаться в горячей воде – а после Сэм в час ночи побывал в собственном аду из череды кошмаров.

Выстрел – огонь – застывшее на чужих губах: «Скажи, что всё… будет… хорошо». Одна схема. Одна боль. Один страх. Сэм с воплем подскочил на кровати, забыв о том, что номере он не один. Затем просто спрятал лицо в руках, чувствуя, как его заколотило. Но страшнее всего стало тогда, когда загорелась настольная лампа у кровати Гейба.

В ту ночь Сэм впервые увидел Габриэля настолько обеспокоенным.

- До того, как ты проснулся, я уже с час слушал твою возню, - проворчал Новак, протягивая Сэму пару таблеток снотворного. – На, пей.

Рука Сэма, словно у заправского наркомана, инстинктивно потянулась к раскрытой ладони, но вот в голове мелькнула мысль об утренних делах. И, подавляя желание уснуть и провалиться в блаженную черноту, Сэм отдернул руку.

- Пил сегодня, - буркнул он себе под нос, прячась под одеяло от бороздящего комнату холода. – И прости, что разбудил. Не хотел.

- Винчестер... - Одного взгляда на Габриэля хватило, чтобы понять высокую степень его недовольства. Он опустил руку с таблетками. – Во-первых, скажи, что мне сделать. Во-вторых, извиняться будешь потом. Ещё раз – что мне нужно сделать? Что тебе сейчас поможет?

Сэм хмыкнул и выпутался из одеяла, чтобы усесться и взглянуть на Новака. Пару секунд он сидел на месте, после чего подхватил висящую на быльце кровати рубашку и просунул руки в рукава. Когда же он встал на ноги, Габриэль выровнялся в спине и, закутавшись в одеяло, как в кокон, сел на кровати.

- Пробежка. Уже четыре, так что выйти я смогу. Встретимся часа через два. И, Гейб. - Сэм остановился и, застегнув ремень на джинсах, взглянул на Гейба с некоторым сочувствием. – Постарайся выспаться, когда я уйду.

Он знал, каково это – просыпаться от чьих-то кошмаров. Но Габриэль вряд ли сталкивался с подобным раньше, поэтому лишь растерянно взглянул на Сэма.

- Ты можешь остаться. Если не хочешь спать, то мы можем… - он замялся, бегая глазами по помещению. – Можем что-нибудь… Ну не знаю. Зачем вообще на холод выбегать? На пробежку можно и позже выйти. Там, по меньшей мере, минус десять.

- Не преувеличивай, - попросил его Сэм, после чего накинул на себя ещё и кофту. – И серьёзно, поспи ещё.

- Выспался уже, - просто ответил Новак.

Сэм виновато развёл руками.

- Прости. Не хотел.

- Завались, Винчестер, иначе я за себя не ручаюсь.

Гейб тогда оказался прав, и на улице было настолько холодно, что даже спустя полчаса беспрерывного бега Сэм разве что запыхался, а не разогрелся. И только кофе, который он выпил в одной из замеченных им кофеен, помог хотя бы побороть дрожь по всему телу от мороза.

Но это было неважно.

Их ждала дорога. И Зелёная книга указывала им путь.

Бинты давно уже слетели с рук и оказались в мусорке – с того дня, когда Сэм испортил вечер Габриэлю, прошло несколько недель. На костяшках красовались лишь бледные следы, как напоминание о произошедшем. В голове постоянно гремела музыка, которую Гейб репетировал практически всегда – даже сейчас, постукивая пальцами по коленям. Ещё одно выступление было позади. Музыка всё никак не могла отпустить Новака – она его преследовала, была частью его самого. Стала звеном, на которое он ориентировался и которое превратилось в огромное пульсирующее сердце, невидимо бьющееся для всех. В особенности, для Сэма.

Сэм потянулся к бардачку и открыл его. Там было полно кассет: старые и новые перемешаны между собой. Винчестер благополучно забыл об этом, выхватывая из глубины первую попавшуюся. Он стремился не разбавить тишину, а украсить её чем-то весёлым. Чем-то вроде джаза.

Габриэль поднял ленивый взгляд прямо на Сэма, вставляющего кассету в тёмный разъём. Он ничего не сказал, только расслабленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он хотел. Он ждал. Он знал, что Сэм вновь включит музыку, которую купил именно для таких поездок. 

Прокрутив динамики, Сэм убрал руку и вслушался в знакомое шипение. Ему было не важно, что будет играть. Мысленно он был в восторге от того, что рядом ехал человек, который имел похожий музыкальный вкус, да ещё и пианистом был.

Но первые строчки, прозвучавшие на весь салон, словно огрели Сэма по голове чем-то тяжёлым.

It's been a long time since I rock and rolled,
Столько лет прошло с тех пор – я играл рок-н-ролл…

- Не знал, что ты слушаешь Led Zeppelin, - бросил ему Гейб, на что Сэм не нашёлся что ответить. Он молчал, чувствуя забившееся птицей в клетке сердцебиение.

Чёрт его подери.

Как он мог забыть убрать старую музыку? Вырывать кассету сейчас и заменять другой было бы… не лучшим вариантом. Нужно было пережить эту песню, и всё, только пережить…

А музыка продолжалась, вливаясь в уши:

Ooh, let me get it back, let me get it back,
О, пустите меня назад, позвольте же мне вернуться назад;
Let me get it back, baby, where I come from.
Детка, позволь мне вернуться обратно – туда, откуда я пришел.

It's been a long time, been a long time,
Столько лет прошло, столько лет прошло…
Been a long lonely, lonely, lonely, lonely, lonely time. Yes it has.
Столько одиноких, одиноких, одиноких лет.

Сэм не выдержал – резко выключил музыку, и салон утонул в тишине.

Габриэль недоумённо взглянул на него, их взгляды пересеклись в зеркале заднего вида. Он нетерпеливо постучал пальцами по собственным коленям. И после этого движения Сэм словно опомнился – вынул кассету и потянулся за следующей, новой, которую покупал специально для того, чтобы в салоне не играла музыка Дина.

- А мне нравится эта песня, - промолвил Новак, глядя в окно.

Прозвучало как бы между прочим, но Сэм поёжился, ему стало неуютно. Он не хотел говорить об этом и уж тем более – что-то объяснять.

- Прости за это, - пробормотал он в ответ, но ту кассету уже заменила другая, с джазом. – Я… хм. Не то чтобы не люблю… Просто…

- Просто это одна из историй, которую ты, возможно, никогда мне не расскажешь?

Сэм устало пожал плечами.

- Я не знаю. Это слишком личное.

- Понял, - Новак поднял руки в жесте капитуляции. – Не лезу.

После чего он вновь отвернулся к окну и, прислонившись лбом к холодному стеклу, под мелодию разливающегося джаза, видимо, задремал.

Потому для Сэма стало неожиданностью, когда Гейб, не открывая глаз, вновь заговорил.

- Помнишь, на первом выступлении, тогда, перед гримёркой, я сказал, что эту музыку я написал в честь истории нашей группы? – Он, не дожидаясь ответа, продолжил: - Так вот. Анна в тот вечер была такой раздражённой, а Бальт – нервным, потому что мы не играли эту мелодию уже очень и очень давно. Года четыре, наверное. Поэтому мы решили в последний раз прорепетировать в одиночестве. Это было для нас слишком личным и больным. Знаешь, когда под кожей оказывается заноза, а ты никак не можешь её достать. Так было тогда и так есть сейчас, потому что мы никак не можем достичь того умиротворения, которое было раньше, и та последняя часть нашей игры – неправдивая. Там мы рассказываем, как мы слились в одно целое, стали семьёй, которой должны были быть изначально, но… нет. Такого нет.

Он приоткрыл глаза и посмотрел на неподвижную фигуру Сэма за рулём. Тот не заставил себя долго ждать.

- Почему?

- Своя история, своё прошлое. Расскажешь своё – я расскажу своё.

Сэм хмыкнул, медленно покачивая головой. Странно, но он почувствовал себя лучше. Это было по-детски нелепое предложение, на которое вестись он не планировал.

- Как хочешь, - просто пожал плечами Сэм и увеличил громкость, чтобы более не слышать ничего.

- Твою мать, Винчестер, ты всегда такой непробиваемый? – пробурчал Новак.

Сэм не отреагировал. Он не хотел ничего рассказывать и перемывать косточки собственного прошлого, потому предпочёл разговорам тишину.

- Сэм, - вновь подал голос Гейб. Боже, до чего же он был надоедливым! – Сэ-эм, не будь заразой. Как по мне, хорошая сделка.

- Да какая к чертям сделка? – невольно вырвалось у Винчестера. – Послушай очень внимательно, Новак…

- Нет, и не собираюсь! – рявкнул Гейб, отстраняясь от окна и наклоняясь к водительскому креслу. – По-твоему, я так просто сдамся, когда у тебя каждая – буквально каждая – ночь проходит в агонии кошмаров? Когда ты пиздец как долго отказывал Касу, хотя никак не мог найти работу, и когда ты ведёшь себя, как полный триггеров и страхов болван? Когда от одной песни выглядишь так, будто именно она и пытала тебя в подвалах? И не смей оправдываться!

Сэм поморщился и выкрутил руль слишком резко – шины засвистели на повороте, и им двоим пришлось ухватиться за ручки над головами, чтобы не отлететь вбок.

Винчестер глубоко вздохнул и, на удивление, спокойным голосом потребовал:

- Не начинай таких разговоров, когда я за рулём.

- А когда мне их начинать? Есть расписание? – съехидничал Гейб, откидываясь на кресло.

- Никогда.

Новак фыркнул, словно такого ответа и ждал, но Сэм на это не отреагировал. Он глянул на время в телефоне и убедился, что они успевали даже с запасом – в отеле нужно быть к девяти, а до него рукой подать. Сейчас же они проезжали длинный, расстелавшийся над водой мост.

Сэм помнил это место – одно из самых старых на его памяти, одно из самых завораживающих, по большей части благодаря своей красоте.
Сэм подъехал к ограждению, чтобы не мешать проезжающим машинам, и притормозил. Заглушив двигатель и забыв выключить джаз, он открыл дверь со своей стороны.

- Ты куда? – окликнул его Новак. – Что, проветриться захотел?

Сэм не ответил. Он пару секунд постоял на месте, наслаждаясь морозным ветром, ударяющим по лицу, глубоко вдохнул и, захлопнув за собой дверь, двинулся к багажнику ради одной спрятанной там «вещи». Краем глаза заметив, что Гейб выбрался вслед за ним на свежий воздух, Винчестер вытащил белый ящик, который они с Дином так часто использовали раньше.

- Язык проглотил?

- Держи, - бросил Сэм, протягивая ящик Новаку. Гейб схватился за две ручки и тут же едва не выпустил ящик из-за неожиданно потянувшей вниз тяжести.

- И что это?

- Терпение.

Захлопнув багажник, Сэм забрал ношу из чужих рук и поставил её на землю у бампера.

- Зачем мы остановились? – вновь подал голос Гейб, и Сэм наконец повернулся к нему, пальцами поддевая кнопки на ящике.

- Посмотреть на эту красоту. - В один миг ящик со щелчком раскрылся, и Сэм откинул крышку, предоставляя вид на ряд зелёных бутылок с дешёвым пивом. – Чтобы не рассказывать тебе историю, а… показывать.

Гейб не понял, да и Сэм сам не очень-то понял себя. Он подхватил две бутылки, чувствуя себя как никогда спокойно, и одну из них протянул Габриэлю. Тот нерешительно взял её.

Весь его вид говорил о том, что он уже стушевался, сдался и не планировал продолжать свои попытки вытащить из Сэма хотя бы крупицу информации. И, судя по вскинутым бровям, такая решительность со стороны Сэма явно его удивила.

Сэм отбросил в сторону все мысли и забрался на капот. Привычным движением скинул железную крышку от пива и сунул её себе в карман, после чего приложился к узкому горлышку.

Небольшими глотками Сэм на четверть осушил бутылку, после чего отнял её от губ и стёр с них влагу.

- Ты хотел, чтобы я тебе всё рассказал, - промолвил он, раздумывая над каждым произнесенным им словом. – Ты хотел размен и, можно сказать, свою часть уже выполнил, - добавил он. – Ты мне уже показал свою историю. Показал, Гейб, – сыграл на сцене в тот первый раз. И, думаю, теперь я могу показать свою историю и тебе.

Он вновь отхлебнул пива, а Гейб в это время молча уселся на капот рядом с ним и зубами вскрыл свою бутылку. Через пару мгновений он уже отпил из неё большую часть и задумчиво посмотрел перед собой.

Габриэль обдумывал слова Сэма.

- Значит, ты принимаешь мою сделку? – просто спросил он.

- Можно и так сказать, - пожал плечами Сэм. Это было глупо, да. Но от того не менее интересно – по крайней мере, ему, с его царапающим изнутри желанием знать, что же всё-таки произошло.

Это желание появилось почти из ниоткуда – оно не имело корней. Будь тут Кас, он бы обязательно назвал эту ерунду ребячеством, к выводу о чём он уже и сам успел прийти.

- По сказаниям, сделки заключают в документах, - продолжил вдруг Гейб.

- Ручки и бумаги с собой нет. Сам знаешь.

- Не. Есть ещё и другой способ, - Новак нагло усмехнулся и стало яснее ясного – он планировал всё перевести в шутку. – И он мне нравится.

- И что за способ?

- Поцелуй.

Сэм подавился пивом и резко пихнул Габриэля в плечо. Тот расхохотался, откидываясь на капот. Отставив бутылку в сторону, он развалился на прямой поверхности и, всё так же довольно улыбаясь, сощурился от солнца. Он смотрел на плывущие кровавые облака, и Сэм посмотрел туда же.

- Пшёл ты к чёрту, Новак.

- Если под «чёртом» подразумевается твоя история, то я согласен.

Сэм ничего не ответил. Где-то в глубине души разливалось тепло. Ветер, неожиданно теплый, легко окутывал их, переплетаясь с прохладными лучами уходящего солнца. Они лишь изредка обменивались тихими репликами и смотрели на закат. Слушая далёкие звуки джаза, они растворялись в тишине и покое момента.

Напряжение между ними спало окончательно.