В качестве эксперимента

Месяц

Звук заведённого двигателя, резкий свет прожекторов и гул толпы — всё словно окатывает Джаспера волной. Он снова здесь. На Island Dragway*. И, чёрт возьми, как же он скучал по этому чувству.

До старта остаются считанные минуты. Воздух будто гудит от напряжения. Джаспер окидывает взглядом тех, кто стоит рядом на линии выстраивания. Их руки сжали руль до побелевших пальцев, а нога вот-вот вдавит педаль газа в пол. Они замерли в ожидании сигнала, наверняка уже предвкушая, как сегодня ночью надерутся в дрова, праздную долгожданную победу.

Но этому не бывать. Ведь в грядущей гонке будет лишь один победитель.

— Мы ставим на тебя, бро. Не подведи, — Майк заглядывает в окно Феррари с привычной ухмылкой, но быстро исчезает, когда маршал отгоняет его в сторону.

На стартовую полосу выходит эффектная брюнетка. Короткие шорты, бордовая помада, блестящие ботинки — она мгновенно приковывает к себе взгляды присутствующих. Трибуны разражаются волной визга и одобрительных возгласов. Джаспер уверен, что слышал, как один из его соперников выкрикнул ей предложение перепихнуться после гонок.

Не обращая на них внимания, девушка поднимает руку с шахматным флажком, делает паузу, будто затягивает ожидание, и резко опускает его.

Лампы на «ёлке» мигают одна за другой — жёлтый, ещё один, ещё… Зелёный.

Машины рвутся с места подобно пулям, вылетевшим из пистолета. Рёв моторов разрывает напряжённую тишину, шины визжат, дым стелется по асфальту. Джаспера вжимает в сиденье. Он бросает беглый взгляд по сторонам. Слева — старая, затюнингованная «Супра», справа — глухо рокочущий «Шелби». Борьба между ними не уступает настоящей битве. Позиции скачут, тела вздрагивают при каждом скачке стрелки тахометра.

Джаспер держит руль, будто от этого зависит не результат гонки, а вся его жизнь. Пот скатывается по виску. Всё внутри сжимается в узел, но мысли как никогда ясны. В них он пересекает финиш, а после выпивает шот победителя в «Marquee Skydeck». Проще простого! Он делал это миллион раз. И сегодня не станет исключением.

Сто метров. Джаспер не опускает глаз с «Шелби», ловит момент между переключениями — и резко нажимает на газ. Мотор взвывает. Машина отзывается на каждое движение. Будто она, как и сам Джаспер, жаждет получить эту победу. Губы растягиваются в предвкушающей улыбке.

«Не беспокойся, красавица: она будет нашей!» — мысленно обещает Джаспер.

Впереди «Шелби», на полкорпуса. «Супра» уже позади. Но этого мало. Недостаточно.

Джаспер вырывается вперёд. Почти.

Проносится сто пятьдесят. Потом двести. Воздух внутри салона становится плотным как вата. Он больше не слышит толпу. Только рёв, только дорога. Только чистый адреналин.

Взгляд Джаспера случайно падает на пассажирское сиденье. Сегодня оно пустует, но воображение, будь оно неладно, рисует знакомый образ.

— Останови… Машину… Джаспер, остановись…

Голос Дейзи в его голове звучит так реально, что на секунду Джаспер забывает, где находится. Он словно тонет под толщей воды, откуда не слышно ни рёва моторов, ни криков зрителей. Только её тихий голос, которым она, как мантру, повторяет молитву остановиться.

В реальность его возвращает «Шелби», которая едва не вырывается вперёд. Джаспер резко давит на газ. Сердце бьётся так, будто вот-вот проломит грудную клетку. Чёрт! Он отвлёкся! Ещё мгновение, и победа бы ускользнула от него!

Ярость заставляет кровь кипеть. Джаспер устремляет взгляд вперёд. Никакой драмы и напрасных сожалений о прошлом: сегодня для него важен лишь финиш!

Цифры табло приближаются. Сердце вгрызается в рёбра. Джаспер давит на педаль сильнее. Чуть-чуть. Ещё немного.

Его цель уже совсем близко.

Машина прорывается к финишу с отчаянным рывком. Цифры на табло вспыхивают: 12.18. Скорость — сто шестнадцать миль в час.

Джаспер сверлит его пустым взглядом. Цифры расплываются, словно его мозг не в состоянии их прочитать. И лишь когда справа пролетает Шелби, Джаспер наконец-то осознаёт: он победил!

Не сдерживаясь, Джаспер резко бьёт по рулю, выкрикивая громкое: «Да!». Он это сделал! Несмотря на целый месяц пропусков тренировок, он смог надрать зад всем, кто за время его отсутствия успел расслабиться. Большая ошибка!

Джаспер усмехается и аккуратно толкается с места. Феррари медленно выкатывается в зону торможения. Асфальт ещё вибрирует под колёсами, мотор урчит, будто недоволен тем, что всё закончилось. Джаспер сбрасывает скорость, выруливает вправо на обратную полосу, проезжает мимо судейской будки и машет рукой в сторону маршала.

За забором собралась целая толпа, без остановки скандирующая его имя. Джаспер уверен: Майк и Джордж сорвали большой куш со ставок на его победу. Кевин наверняка рассыпется в куче комплиментов его стилю вождения, втайне мечтая оказаться на его месте, а Меган… Её карты и так знали исход гонки, верно?

Он паркуется в зоне участников. Слева маячит трейлер с логотипом команды, справа — с радостными возгласами бегут его друзья, ставя целью вечера задушить Джаспера в своих объятиях или сломать лопатки, энергично похлопывая по ним в процессе.

Джаспер вздыхает, расставляя руки и добровольно сдаваясь в их плен. И первым, кто с разбегу надевает на него, едва не сбив с ног, становится Майк.

— Бро, ты просто монстр! Рейнольдс уже понадеялся тебя обставить, но ты обломал его прямо у финиша!

— Так, я срочно должен это запечатлеть! — восклицает Джордж и приносит камеру телефона к лицу Джаспера. — Смотрите: так выглядит сегодняшний победитель и человек, который принёс нам тысячу долларов! Мистер Уайлдер, не хотите сказать нам пару слов?

Джаспер усмехается, закрывая камеру ладонью. Его поздравляет Кевин. Меган, загадочно сверкнув глазами, сообщает, что судьба к нему благосклонна. Кто-то из организаторов вручает ему чек за победу. Парни смеются, с энтузиазмом обсуждая, как сегодня ночью выпьют по самому дорогому напитку из барного меню клуба.

Всё кажется таким привычным, правильным и… Неправильным одновременно.

Будто чего-то не хватает.

Или кого-то.

Джаспер поворачивает голову, бросая взгляд на пассажирское сиденье. Пусто. Ещё пара мгновений, и он бы совершил фатальную ошибку. Джаспер глубоко вздыхает. Всё закончилось более чем хорошо, однако в голове всё ещё звучит испуганный голос. Её голос.

— Всё нормально? — шепчет Джордж, вдруг заметив его странную отрешённость.

— Да, — отвечает Джаспер. — Просто… Наверное, устал.

Джордж понимающе кивает, хлопая его по плечу. Неудивительно. Последнюю неделю они только и делали, что тренировались перед соревнованиями. Свалить всё на усталость не составляет труда. Что Джаспер и делает, оставляя настоящую причину своего состояния в тайне.

Краем глаза в толпе он замечает Челси. Надо же, она всё же пришла! Хотя несколько недель распиналась, как далека от гонок, и что совершенно не представляет себя в платье от кутюр среди чокнутых болельщиков.

При виде неё настроение тут же поднимается. И Джаспер не знает, в чём дело: в том, что за последний месяц они успели неплохо сблизиться, или что на Челси надеты короткие шорты, которые демонстрируют её длинные загорелые ноги. Это не имеет значения. Главное, что вместо неприятного холодка тело вновь бросает в жар.

Джаспер решительным шагом направляется к Челси, игнорируя вопросы Майка о поездке в клуб. Она встречает его кокетливой улыбкой, и Джаспер, пропустив привычный ритуал приветствий, резко притягивает к себе Челси, впиваясь в её губы своими.

Позади слышатся одобрительные возгласы. Руки Джаспера блуждают по телу Челси, плотно вцепляясь в её ягодицы, прежде чем оторвать её от пола. Его поцелуй — жгучий и резкий — служит немым предложением поскорее уехать и продолжить празднование в другом месте.

И блеск в больших глазах Челси выражает согласие лучше любых слов.

Джаспер хватает её за руки, и они вместе бегут к его Феррари. Этот вечер обещает быть жарким.

***

Месяц

— Всё в п-порядке? — аккуратно интересуется Ирвин, накрывая ладонь своей рукой.

— Да, конечно, — отвечает Дейзи, натягивая улыбку, и одёргивает руку.

Уровень неловкости по десятибалльной шкале смело дотягивает до ста. А всё из-за кирпичного интерьера, спокойной музыки, приветливых официантов и головокружительного аромата кофе и выпечки.

Словом из-за всего, чем так славится кафе «Sweets & Spices».

Вот только сегодня это место ощущается иначе. Улыбка официантки, принявшей заказ, кажется фальшивой. Музыка — слишком громкой. А голоса посетителей сливаются в один сплошной шум, напоминающий жужжание пчелиного роя, который слетелся на местные сладости.

Дейзи ёрзает на диване, поправляя юбку платья. Начало встречи не задалось. Её мозг словно отказался придумывать темы для разговоров, а речевой аппарат — воспроизводить что-то длиннее односложного предложения. Но главным провалом стало то, что всё её внимание приковал не улыбающийся Ирвин в идеально отглаженной рубашке, а дальний столик у окна, за которым сидела активно что-то обсуждающая пара.

Они выбрали лучшее место во всём кафе для поистине идеального свидания. Ей ли не знать…

Дейзи вздыхает, отправляя в рот кусочек муссового пирожного. Вкус манго и маракуйи медленно растекается по языку.

— Ты б-была п-права, — произносит Ирвин, аккуратно отрезая кусок своего чизкейка. — Здесь п-подают лучшие с-сладости в г-городе!

Дейзи улыбается. Сегодня он выглядит более расслабленным, и его заикания практически сходят на нет.

— Первое правило знакомства с Саннивудом: начинать его нужно с кафе мистера Мартина! — бодро заявляет Дейзи. — Хотя все противники сладкого, скорее всего, сожгли бы меня на костре за такие слова.

— Думаю, он-ни п-просто идиоты, — хмуро отвечает Ирвин. — К-кто в з-здравом уме отказался бы от этих д-десертов?

Его вопрос больше похож на риторический. Но, к сожалению, у Дейзи в голове тут же всплывает имя человека, считавшего здешние изделия адом диабетика. Горло сдавливает ком. Аппетит, с которым она секунду назад ела пирожное, магическим образом испаряется, сменяясь изжогой. Дейзи отодвигает от себя тарелку, провожая её грустным взглядом. Это катастрофа. Даже спустя целый месяц назойливый призрак Джаспера продолжает неизменно следовать за ней по пятам!

Не желая поддаваться его манипуляциям, Дейзи делает глоток ромашкового чая, чтобы промочить пересохшее горло, и быстро меняет тему разговора:

— Расскажешь, почему ты переехал в Саннивуд? — интересуется она. — Обычно люди бегут отсюда, а не наоборот.

— Значит, я п-просто с-сумасшедший, — усмехается Ирвин, выравниваясь и складывая руки на стол. — Мой д-дедушка раньше жил з-здесь. После его с-смерти мои родители р-развелись, и м-мама р-решила вернуться домой.

— Мне жаль твоего дедушку, — сочувственно произносит Дейзи. — Я потеряла своего пять лет назад, и сейчас мне страшно его не хватает.

— З-значит, ты м-меня п-понимаешь, — на лице Ирвина появляется слабая улыбка.

Его слова звучат искренне. Однако ощущаются как базовая реплика, заранее прописанная в сценарии их свидания.

Дейзи мысленно себя одёргивает: никакое это не свидание! И плевать, что Ирвин выглядит так, будто надел свою лучшую рубашку — это ничего не значит. Ровно как и тот влюблённый взгляд, которым он неотрывно смотрит на Дейзи, и неловкие попытки коснуться её руки…

— Знаешь, т-ты… — неуверенно тянет Ирвин, выпрямляясь. — П-похожа на… — кивок в сторону тарелки Дейзи. — На эт-то п-пирожное.

— Такая сладкая, что меня хочется немедленно попробовать на вкус? — без задней мысли уточняет Дейзи.

Бледное лицо Ирвина тут же становится пунцовым. Осознание прошибает Дейзи подобно разряду тока, заставляя неловко прикрыть глаза. Боже, что она только что сказала? Откуда в её голове вообще взялась эта мерзкая метафора?

— Я н-не… — Ирвин делает глоток чая, но тут же срывается на кашель.

Любопытные взгляды посетителей тут же устремляются в их сторону. Дейзи поджимает губы, чувствуя себя обезьянкой из зоопарка. От внимания хочется немедленно спрятаться, скрыться, лишь бы не ощущать это липкое чувство, которое неприятно царапает изнутри её грудь.

— Я н-не им-мел в-виду, ч-что съел бы т-тебя п-прямо с-сейчас, — наконец-то выдаёт Ирвин.

Но от его объяснения становится только хуже.

С соседнего столика доносятся многозначительные смешки. Дейзи готова поклясться: они адресованы им с Ирвином! А если и нет, каждая минута пребывания в этом зале ощущается хуже ночного кошмара, в котором с неё спадает нижнее бельё прямо во время школьного выступления с докладом у доски.

— Мне нужно в туалет, — выпаливает Дейзи прежде чем успевает подумать и вылетает из зала, едва не задевая официантку с подносом.

Встав у раковины, она брызгает на пылающее лицо холодную воду. Сердце бьётся так, будто её только что заставили прыгнуть с обрыва. Дейзи поднимает взгляд. Отражение смотрит на неё с неприкрытым ужасом, будто вместо первого свидания она только что пережила апокалипсис или восстание мертвецов из могил.

Дейзи делает глубокий вдох. И что с ней не так? В какой момент её мозг решил действовать по туториалу: «Как напугать скромного парня своими жаркими подкатами»? Она ведь даже не хотела говорить ничего подобного! Эта фраза сорвалась с её уст так легко и естественно, словно…

«Словно была адресована Джасперу».

Дейзи вновь смачивает руки водой, накрывая ими лицо. Она явно недооценила его влияние. Юмор Джаспера, подобно вирусной инфекции, проник в её разум. Оно и неудивительно: они проводили вместе неприлично много времени, и правило: «С кем поведёшься…» сыграло с Дейзи злую шутку.

Но его больше нет рядом. А сидящий в зале Ирвин боится взять её за руку, не говоря уже о том, чтобы бросить между делом горячий комплимент. И как откатиться назад и отключить этот режим отвратительных подкатов, вернув себе способность поддерживать обычный диалог и не пугать собеседника, — для Дейзи остаётся загадкой.

«Ладно, попытка не пытка: попробуем снова!».

Она вытирает влажное лицо, делает глубокий вдох и, расправив плечи, возвращается в зал.

К счастью, внимание посетителей уже увлекло другое событие. Пара, сидящая за столиком у окна, решила устроить помолвку, и слёзы радости новоиспечённой невесты растрогали всех присутствующих. При виде этой картины Дейзи невольно улыбается. Ещё одна свадьба в Саннивуде означает, что у них с Пейдж есть работа, а значит, впереди её ждут десятки бессонных ночей и щедрый гонорар.

Парень вручает своей невесте пышный букет георгинов, и Дейзи разочарованно вздыхает, цокая языком.

— Оч-чень к-красивые цв-веты, — с восхищением подмечает Ирвин, вставая рядом.

— Да, красивые, — кивает Дейзи. — Но они совершенно не подходят для этого события!

— Поч-чему? — удивлённо интересуется Ирвин, поправляя очки.

— Потому что… — Дейзи вздыхает. — Георгины на языке цветов означают мимолетное влечение. Согласись, неправильно дарить букет с таким посланием в день, когда ваши отношения переходят на новый уровень.

Ирвин лишь пожимает плечами.

— Мал-ло к-кто задумывается о яз-зыке цв-ветов, — размышляет он. — Л-люди б-больше цен-нят кр-расоту.

Дейзи прикусывает губу, чтобы случайно не сказать лишнего, хотя внутри всё начинает стремительно закипать. Большая ошибка считать букеты цветов просто красивым подарком: это всё равно что восхищаться песней на незнакомом языке, не потрудившись выяснить её перевод.

Слова Ирвина задевают её за больное, как будто напрямую говоря: «Мне совершенно плевать, чем ты занимаешься уже несколько лет». И даже если он имел в виду совершенно другое, внутреннее чутьё Дейзи распознало именно этот контекст.

Она вздыхает. Возможно, эти размышления слишком категоричны. В конце концов, далеко не все при выборе красивого букета будут копать настолько глубоко…

Но бывают же исключения?

Дейзи изумлённо ахает, когда он достаёт из-за спины букет белых маргариток, аккуратно протягивая его ей.

— Боже! — она осторожно берёт его в руки. — Они прекрасны, Джаспер! Как ты…

— Понял, что ты будешь визжать, если я подарю тебе цветы? — он наигранно задумывается. — Даже не знаю… Наверное, пошёл по самому банальному сценарию из твоих романов.

Плевать, что в её случае ответ на вопрос о любимых цветах лежал на поверхности: некоторые и при таком раскладе предпочитают притвориться слепыми. Но только не Джаспер. Каким-то магическим образом он всегда знал, что ей нужно. И осознание этого с двойной силой бьёт по больному месту.

Настроение мгновенно падает. Желание продолжать свидание бесследно исчезает, и Дейзи подходит к их с Ирвином столику, чтобы бросить пару купюр за свой недоеденный десерт.

— Т-ты уж-же ух-ходишь? — удивляется он.

— Да, у меня разболелась голова, — неловко улыбнувшись, врёт Дейзи. — Спасибо за вечер. Повторим как-нибудь?

Она забирает свою сумку, но Ирвин вдруг её останавливает.

— Д-давай я т-тебя п-провожу? — вежливо предлагает он. — Эт-то б-будет п-правильно.

Идея не кажется Дейзи хорошей. Каким бы вежливым и галантным не был Ирвин, ей хочется поскорее оставить позади и этот вечер, и его самого. Одинокая прогулка прохладным августовским вечером кажется гораздо привлекательнее неловких попыток вновь завязать разговор.

Однако стоит ей остаться одной, и воспоминания о Джаспере, подобно назойливым комарам, будут преследовать её весь путь. Дейзи вздыхает. Она точно не готова справляться с ними в одиночку.

— Почему нет? — губы растягиваются в вежливую улыбку, как это бывает при появлении нового посетителя в цветочном магазине.

На удивление, прогулка в компании Ирвина проходит легко и непринуждённо. Они идут по узким тротуарам Саннивуда, обсуждая предстоящую осень и школьные годы. Дейзи узнаёт, что Ирвин учился на инженера, но взял академ из-за переезда, и в этом году планирует вернуться, но уже заочно. А также что он хочет снять квартиру, чтобы не жить с матерью в свои двадцать, и завести далматинца.

Дейзи показывает ему фотографии Джерри, которая недавно покушалась на её комнатные цветы, и Ирвин подмечает их сходство. Разговоры о питомцах магическим образом избавляют их от неловкости. Дейзи даже не замечает, как через несколько минут они уже доходят до её дома.

— Ну вот мы и на месте, — сообщает она, заправляя прядь волос за ухо. — Спасибо за вечер. И за то, что проводил. Было классно.

Последнее предложение звучит как обычный жест вежливости, но у Ирвина оно вызывает улыбку.

— Р-рад, чт-то т-тебе понр-равилось, — в его голосе чувствуется искренность. — И н-надеюсь, т-твоя голова больше не б-болит.

Эти слова пробуждают в Дейзи чувство вины за её маленькую ложь. Она вздыхает. Ну что с ней не так? Ирвин — хороший парень, который совершенно не обязан отвечать всем её требованиям! В конце концов, она и сама не подарок: едва не испортила свидание своими фанатичными мыслями о бывшем. Кто вообще в здравом уме так поступает?

Её взгляд скользит по худощавой фигуре Ирвина, которую особенно подчёркивают обтягивающие джинсы и белая рубашка, останавливаясь на раскрасневшемся лице. Он не похож на тех парней, с которыми Дейзи приходилось общаться: их напористости хватило бы на весь Саннивуд. Ирвин же постоянно выглядел смущённым, будто это чувство было его обычным состоянием.

В романтических историях таких парней задвигают на второй план, но может быть в реальности всё наоборот? Если бы они встретились чуть раньше, возможно, всё бы сложилось совсем по-другому?

Но раз этого не случилось, что мешает попробовать прямо сейчас?

— Поцелуй меня, — просит Дейзи.

От неожиданности глаза Ирвина широко распахиваются.

— С-сейч-час? — шокировано уточняет он. — Н-но…

— У нас было прекрасное свидание, почему бы не завершить его на яркой ноте? — Дейзи делает шаг, подходя к нему ближе. — Я же нравлюсь тебе, верно?

Вместо ответа Ирвин лишь хлопает глазами. Дейзи разочарованно вздыхает: кажется, в скромности тоже есть свои недостатки. Она натягивает улыбку, готовясь извиниться и вежливо попрощаться. Но в этот момент ладонь Ирвина ложится на её щёку, притягивая к себе.

Их губы слабо соприкасаются. Поцелуй получается нежным, правильным и даже слишком целомудренным. Ирвин быстро отстраняется, бросая на Дейзи полный радости взгляд.

— В-всё х-хорошо?

— Да, — кивает она. — До завтра.

И быстро забегает домой. Едва захлопнув за собой входную дверь, Дейзи прижимается к ней спиной, накрывая лицо руками. Внутри всё будто распирает от странного ощущения. И что это было?

Раньше она не думала, что при поцелуе можно испытать одно большое ничего: такого просто никогда не случалось! Поцелуи с Мэттом, когда они ещё были вместе, всегда дарили приятные искорки, похожие на пузырьки в бокале игристого. С Джаспером её тело превращалось в мягкую глину, плавясь от жара, который наполнял каждую клеточку, стоило ему только прикоснуться к ней губами.

Так почему сейчас из всего многообразия эмоций Дейзи ощущает лишь безразличие?

Она вздыхает, сбрасывая босоножки. Из кухни выходит Розали.

— Как прошло свидание? — с нескрываемым интересом спрашивает она.

— Ну, знаешь, ба, — начинает Дейзи. — Невозможно создать кулинарный шедевр, не спалив первую партию.

Розали вздыхает, сочувственно качая головой. А Дейзи лишь надеется, что отношения с Ирвином пойдут не по сценарию этой метафоры: иначе, учитывая её отношения с готовкой, всё пойдёт крахом.

Хватило одного сгоревшего пирога, который теперь до конца жизни будет ассоциироваться только с Джаспером. Больше она точно не выдержит.

***

Месяц

Нащупав дверную ручку в темноте, Джаспер резко дёргает её, на ватных ногах заваливаясь в спальню. Руки ложатся на оголённые бёдра Челси. На её лице появляется улыбка. Он притягивает её к себе, оставляя на губах смазанный поцелуй, и толкает на кровать, нависая сверху.

Челси заливается звонким смехом, принимаясь осторожно расстёгивать его гоночную форму.

— Поторопись, детка, — подгоняет её Джаспер, оставляя мягкий поцелуй на шее и медленно переходя к ключицам.

— Какой ты нетерпеливый, — звук молнии вызывает мурашки по всему телу.

Челси берёт ладони Джаспера, кладя их себе на грудь, словно приглашая пролезть под мягкую ткань топа. Что он и делает. Ощущение её мягкой кожи сводит с ума. Джаспер сминает её грудь, вызывая у Челси сладкий стон. Она быстрее расстёгивает костюм, помогая ему избавиться от одежды.

Однако Джасперу становится тесно даже в нижнем белье. Словно угадав это, Челси запускает руку в его боксеры. Это действие вытесняет из головы все мысли. Джаспер припадает к её груди, покрывая её беспорядочными поцелуями, и сдёргивает с неё топ. Одежда летит на пол. Челси облегчённо вздыхает, подставляя шею для новых поцелуев.

Джаспер вдыхает её аромат. Нежные духи вперемешку со сладким гелем для душа дают крышесносное сочетание. И такое знакомое.

— Ты пахнешь, как… — шепчет он, пытаясь вспомнить, на что же похож этот запах.

— Как персик? — игриво подсказывает Челси.

Джаспер резко замирает. Жар в теле мгновенно испаряется, будто его облили ледяной водой. А возбуждение, минуту назад давившее на ширинку, тут же сходит на нет. И даже плавные движения Челси не помогают это исправить и вновь разжечь пламя страсти, которому они с трудом сопротивлялись по дороге сюда.

— Это мой новый гель для душа, — спешит пояснить Челси. — Что, тебе не нравятся персики?

Джаспер едва подавляет нервный смешок. Боже, это просто издевательство! Он тяжело вздыхает отстраняясь.

— Всё, приехали, — Джаспер слезает с Челси и убирает её руку из трусов, садясь рядом.

Она удивлённо моргает, широко распахнув свои накрашенные глаза.

— Что-то случилось? — мягко интересуется Челси.

— Нет, — отвечает Джаспер.

Звучит неубедительно, но какая разница? Вряд ли Челси согласилась ехать сюда, чтобы полночи слушать рассказы об уже ничего не значащей девушке из прошлого, прозвище которой срабатывает для Джаспера быстрее любого стоп-слова.

— Может быть, я могла бы помочь? — игриво тянет Челси, кладя руку ему на колено. — Хочешь, сяду сверху или возьму его…

— Не нужно, — резко отвечает Джаспер, сбрасывая с себя её руку. — Я просто устал, вот и всё.

«Или свихнулся» — ласково подсказывает внутренний голос.

Как по-другому объяснить то, что в присутствии самой красивой и горячей девчонки в мире его мысли полностью поглощены той, кто давным-давно должна была остаться в прошлом? Это просто несправедливо! А внезапный симбиоз воспоминаний и физиологии вызывают желание и вовсе взвыть от обиды.

Челси окидывает Джаспера сочувствующим взглядом, будто его только что переехала машина, повредив жизненно важные органы. С её губ срывается разочарованный стон — последний гвоздь в крышку гроба этого вечера.

— Мой тебе совет, — Челси поднимается с кровати, натягивая топ, — в следующий раз, прежде чем тащить к себе девушку, убедись, что там, — она указывает на его трусы, — всё в порядке.

— Конечно, — обещает Джаспер.

Челси забирает свою сумку и уходит из спальни. Джаспер медленно плетётся следом, чтобы проводить её и закрыть квартиру. Вместо прощального поцелуя Джаспер лишь слегка касается её щеки — на большее его сил не хватает. Челси это не нравится, но она ничего не говорит, словно понимая: сейчас это бесполезно.

Дверь за ней резко захлопывается, погружая квартиру в одинокую тишину. Становится холодно, словно от пронизывающего потока ледяного ветра. Джаспер обхватывает себя руками. Идея бродить по квартире в полуголом виде не кажется привлекательной, поэтому он возвращается в спальню, чтобы взять из шкафа чёрную футболку и домашние спортивки.

Но одежда не решает проблему. Тело продолжает бить озноб. Испугавшись, что подхватил вирус, Джаспер быстро ищет градусник в аптечке в прикроватной тумбочке. Потом ложится на кровать, чтобы скрасить пятиминутное ожидание вердикта о его состоянии, утыкаясь в телефон.

Соцсети пестрят сторисами друзей из ночного клуба. К их компании присоединился Митч со своей девушкой и ещё пара человек из колледжа. Майк, как обычно, соревнуется с кем-то в выпивании текилы на скорость, выкрикивая после каждого шота: «За Джаспера!», а Джордж, снимающий это зрелище, уже предвкушает, как будет тащить бедолагу до дома. С губ Джаспера срывается горький смешок, из-за чего он едва не роняет градусник. Лучше бы поехал с ними, а не ввязывался в эту авантюру с Челси: кажется, в его личной жизни наступила чёрная полоса.

Он барабанит пальцами по экрану, желая скоротать ещё три минуты с градусником во рту. В голову приходит идея. Джаспер скачивает видео с гонок, которое снял Джордж во время заезда, и пересылает его Лукасу.

Я победил!!!

В ответ приходит куча ликующих эмодзи.

Я ни на секунду в тебе не сомневался!

Джаспер едва сдерживает улыбку. Их общение до сих пор ощущается как что-то странное: то ли из-за того, в каком свете вся семья представляла Лукаса, то ли от непривычки. В конце концов, он — первый родственник, рядом с которым Джаспер чувствует тепло, а не постоянное напряжение и отстранённость, к которым он уже успел привыкнуть благодаря отцу.

Но от мыслей об Эдгаре его отвлекает звук нового сообщения:

Как дела в колледже?

Джааспер вздыхает, печатая ответ:

Всё нормально. Кривые конспекты Кевина помогли мне сдать экзамены, так что преподы снова от меня в восторге!

Значит, между вами не пробежала ни одна симпатичная тарологиня?

Нет. Они с Меган — идеальная пара! А мне пора двигаться дальше.

О своих неудачных попытках это сделать Джаспер технично умалчивает. Лукас отправляет ему довольный эмодзи. Диалог останавливается. Мигающий курсор словно намекает, что теперь очередь Джаспера задать какой-нибудь вопрос, но в голову ничего не приходит.

Кроме одного, мысль о котором тут же вызывает жар.

Джаспер вздыхает, мысленно пытаясь себя убедить, что в этом нет ничего страшного. Пальцы сами начинают печатать то, что волнует его целый вечер.

Как Дейзи?

Но вместо отправки он тут же стирает текст, откладывая телефон на тумбочку. Господи, какая ему разница? Они не общались целый месяц, наверняка она уже и забыла о его существовании. А если и нет — их дружба осталась в прошлом. По её инициативе. Нужно быть придурком, чтобы не уважать желание человека разорвать всё связи. И ещё большим придурком, чтобы продолжать о нём думать.

Таймер на градуснике издаёт писк. Джаспер проверяет температуру. Термометр показывает девяносто восемь градусов** — никаких отклонений от нормы. Он абсолютно здоров. Физически.

Вот только вряд ли такую характеристику можно дать его моральному состоянию.

***

Два месяца

— Заносите их сюда… Хорошо… Осторожно, свечи!

Пейдж смачно выругивается, когда один из сотрудников ресторана едва не задевает композицию из напольных свечей. Дейзи снисходительно улыбается. Повезло бедняге, что их не успели зажечь, иначе сегодняшняя свадьба омрачилась бы его гибелью от рук Пейдж, которая с самого утра ищет жертву.

Оно и неудивительно: до прибытия в ресторан молодожёнов остаются жалкие сорок минут.

Дейзи окидывает взглядом помещение. Привычные белые скатерти заменены на кремовые, по центру каждого стола расположен пышный букет из георгинов — несмотря на все убеждения Дейзи, невеста выбрала именно эти цветы, — астрами и сухоцветами. На столах расположены тарелки с именами гостей на жёлтых бумажках, а под ними — салфетки оранжевого цвета.

Фотозона, оформлением которой занималась Дейзи вместе с декоратором, нанятым Пейдж, состояла из стены с кленовыми листьями и сухоцветами, двух кресел-качалок и тыкв разного размера. Они придавали этому месту атмосферу уюта и напоминали о Хэллоуине, до которого осталось чуть меньше месяца.

В колонках уже играют фолковые композиции, а треск брёвен в разожжённом камине мягко успокаивает, словно обещая, что сегодня всё пройдёт хорошо.

— Дейзи, дорогая, — обращается к ней уже загнанная Пейдж, — где ящики с сидром?

— Они у…

Дейзи осекается. Во-первых, потому что устоявшаяся за месяц формулировка «мой парень» до сих пор звучит так же инородно, как звучал бы металл на этой свадьбе. А во-вторых, в этот момент раздаётся звон стеклянных бутылок, заставляя Дейзи и Пейдж синхронно обернуться.

— П-первая п-партия п-прибыла, м-мисс Бейк-кер, — смущённо сообщает Ирвин.

— Слава богам! — Пейдж облегчённо выдыхает, жестом приказывая занести ящик на кухню.

Прежде чем скрыться за дверью, Ирвин одаривает Дейзи восхищённым взглядом. Она невольно улыбается: попросить его помочь с организацией было отличной идеей, любая поддержка сейчас как нельзя кстати.

У Пейдж звонит телефон, и после сухого: «Алло» её лицо искажает гримаса ужаса.

— Как это «приедут раньше»?! — она закрывает динамик, быстро обращаясь к Дейзи: — Проверь рассадку гостей, они уже едут в ресторан! Рэй и Лиана сократили свадебные клятвы!

И убегает на кухню так быстро, будто там вот-вот наступит апокалипсис, и только Пейдж в силах его предотвратить.

Дейзи начинает обходить столы и сверять надписи на бумажке с данными в заметках. Выделить отдельный стол для родителей, посадить подружек невесты подальше от жениха, проследить, чтобы двоюродная тётя со стороны невесты не сидела близко к троюродному племяннику жениха: старушка имеет слабость к мужчинам до тридцати пяти… Дейзи невольно усмехается, зачитывая про себя последний пункт.

Как хорошо, что на её собственной свадьбе таких проблем точно не будет. Они с будущим избранником поженятся в местной церкви, а потом закажут столик в кафе мистера Мартина. Никаких излишеств и пышного торжества: за эти несколько месяцев работы с Пейдж Дейзи поняла, что не подписалась бы на это, даже если бы у неё были миллионы долларов!

— К-как д-дела? — голос Ирвина заставляет её вынырнуть из диких фантазий о своей свадьбе.

— Нормально, — отвечает Дейзи, продолжая проверять бумажки с именами родственников.

Ирвин подходит сзади, осторожно кладя руки ей на талию. Их тепло ощущается даже сквозь ткань жёлтого платья. Дейзи выбрала его, чтобы слиться с гостями, которым жених и невеста установили чёткий дресс-код в соответствии с цветовой палитрой всей свадьбы. Она прикрывает глаза. Но вместо нежности и трепета в памяти всплывает прошлый раз, когда она надевала это платье, и как по-собственнически её обнимали горячие ладони Джаспера…

Щёки вспыхивают пламенем. Дейзи резко отстраняется, чем вызывает у Ирвина недоумение.

— Нет времени, мне нужно работать, — объясняет она, разгладив юбку. — Поможешь проверить рассадку?

Ирвин сдержанно кивает. Хотя на его лице прекрасно читается разочарование. Дейзи отправляет ему на телефон файл со списком гостей и принимается вновь обходить столы, упорно игнорируя тот факт, что некоторые имена на бумажках она читает второй раз.

«Лучше перепроверить, чем выставить себя безответственной идиоткой перед Пейдж» — успокаивает она себя.

Дейзи доходит до стола друзей жениха, когда Ирвин вдруг произносит:

— Н-не хочешь п-познакомиться с моей м-мамой?

Она случайно задевает тарелку, едва не смахивая её со стола. Сердце уходит в пятки. Только битой посуды здесь не хватало! Тогда вероятность продолжить работу в агентстве Пейдж разобьётся о плитку вместе с белым фарфором.

Дейзи быстро ставит тарелку на место, облегчённо вздыхая. Обошлось.

— Надо быть осторожнее, — вслух просит она то ли Ирвина, то ли саму себя.

— Ты н-не от-тветила на м-мой вопрос, — подмечает он.

В дружелюбном тоне появляются твёрдые нотки обиды. Дейзи поджимает губы, изо всех сил убеждая себя, что ей просто показалось.

— Мы только недавно начали встречаться.

Месяц — слишком маленький срок. Однако однажды его вполне хватило, чтобы потерять голову. Но Дейзи об этом скромно умалчивает.

— Да и в последнее время Пейдж загрузила меня работой. Не думаю, что смогу…

— Д-день Б-благодарения, — тут же предлагает Ирвин, в один шаг оказываясь перед ней. — М-моя м-мама гот-товит лучшую индейку в м-мире. Т-ты об-бязана поп-проборовать!

Глядя в его глаза, полные надежды и энтузиазма, Дейзи лишь вздыхает.

— Прости, Ирвин, но мы уже десять лет отмечаем День Благодарения вдвоём с бабушкой, — с сожалением произносит она. — Я не смогу оставить её одну: это будет неправильно.

Дружелюбная улыбка тут же сменяется на вымученную. Он ничего не отвечает, но Дейзи чувствует витающее в воздухе напряжение, словно газ, заполняющее ресторанный зал. Достаточно одной искорки, — и всё вспыхнет ярким пламенем.

И этой искоркой становится вопрос Ирвина:

— Эт-то в-всё из-за н-него, д-да?

Дейзи замирает. Ему не нужно называть имени: образ Джаспера моментально врывается в её мысли, отчего грудную клетку пронзает тупая боль. Всё внутри сжимается. Это неправильно, так быть не должно. Их связь уже в прошлом. Её настоящее — это Ирвин, который последний месяц ежедневно проводит с ней время, окружная заботой и вниманием, что свойственно любым нормальным отношениям.

Только почему Дейзи до сих пор боится назвать его своим парнем? Почему это кажется таким неправильным? А главное — почему она даже не отрицает тот факт, что дело именно в Джаспере?

Сердце начинает биться быстрее. С губ срывается вздох. Она должна что-то сказать или сделать, чтобы прекратить эту гнетущую тишину и успокоить Ирвина. Он не заслуживает такого отношения.

— Ирвин, я…

— Ис-спользуешь меня, чтобы забыть его?

Дейзи осекается. Его речь звучит чисто, практически без единой запинки.

— Это не…

— С-сама п-подумай, Д-дейзи, — не касается он, сжав руки в кулаки. — Я н-не н-нравлюсь т-тебе. Т-ты целуешь м-меня, с-словно чер-рез с-силу, а н-на ч-что-т-то б-большее т-ты н-не гот-това.

— Всё очень сложно, — вяло произносит Дейзи, прекрасно понимая: Ирвин прав.

— С-сложно, пот-тому-ч-что я не б-брюнет на с-спортк-каре? — его голос практически срывается. — Т-ты в-ведь п-просто ис-спользуешь м-меня, Д-дейзи. П-признай эт-то!

Глаза начинает предательски щипать. Жёлто-оранжевые тона зала кажутся слишком яркими, а от фоновой музыки болит голова. Дейзи делает жадный вдох, но кислорода всё равно не хватает. Взгляд Ирвина прожигает её, словно ядовитый огонь, от которого немедленно хочется сбежать.

— Дейзи, официанты сказали… — голос Пейдж слышится словно сквозь толщу воды.

Не отрывая взгляда от раздосадованного Ирвина, Дейзи бросает:

— Мне нужно на воздух.

И пулей вылетает из ресторана через служебный выход.

Дверь громко хлопает. Она оказывается на крыльце. Тело окутывает осенняя прохлада. Дейзи обхватывает плечи руками, делая глубокий вдох. Лёгкий ветерок раскачивает выраженные на территории ресторана деревья, заставляя их сбрасывать золотистую листву. Совсем скоро она сменится мрачными пейзажами с голыми ветками, которые потом засыпет пушистый снег, позволив саннивудской растительности уйти в трёхмесячную спячку, чтобы потом вновь заполнить город яркой зеленью. Всё, как и должно быть.

Глядя на качающиеся ветки, Дейзи задумывается. А как должно быть у неё?

Она медленно опускается на крыльцо. Тело окутывает усталость: то ли из-за нескольких дней усиленной подготовки к торжеству, то ли из-за последних двух месяцев, которые по уровню напряжения обогнали даже выпускной класс. Горло сдавливает ком из поступающих слёз. Что она делает не так?

Скрипит дверь, и на крыльце появляется Ирвин. Он молча опускается рядом с Дейзи, но она даже не поворачивается к нему, предпочитая рассматривать узоры на своём маникюре.

— З-здесь хол-лодно, — заботливо сообщает он. — П-пойд-дём об-братно?

Дейзи сминает ткань платья, словно это — её личный способ медитации. А потом вдруг поворачивается к Ирвину с вопросом:

— Почему мы вместе?

На его лице застывает недоумение.

— П-потому ч-что… — он отчаянно пытается подобрать нужные слова. — Т-ты м-мне н-нравишься.

— Но я использую тебя, — с сожалением произносит Дейзи. — Мне нужен не парень, а жилетка, в которую можно спрятаться, когда меня снова накрывает. Ты прав: это нечестно.

Ирвин складывает руки на коленях, задумчиво устремляя взгляд вперёд.

— И ч-что н-нам д-делать?

Дейзи пожимает плечами.

— Расстаться, — единственное решение, которое кажется ей правильным. — Так у тебя появится шанс найти девушку, которая сделает тебя счастливым.

— Н-но я х-хочу б-быть с т-тобой! — возражает Ирвин.

— Знаю, — Дейзи горько усмехается. — А я хочу быть с ним. И что мне это даёт? Я просто схожу с ума, а страдаешь ты. Какое у этого будущее, Ирвин? Мы мучаем друг друга, нужно остановиться, пока не стало поздно.

Ирвин грустно вздыхает, сжимая ладони Дейзи в своих, будто это задержит неизбежный конец их недолгих отношений. От его прикосновений по венам растекается приятное тепло. Дейзи прикрывает глаза. Ей хочется на мгновение задержаться в этом моменте, прежде чем он навсегда останется в прошлом.

— М-мож-жет б-быть, нам с-стоит нач-чать с-сначала? — предлагает Ирвин.

Его лицо находится в опасной близости от лица Дейзи. Она резко отстраняется, не позволяя случиться непоправимому.

— Мне очень тяжело, Ирвин, — всхлипнув, произносит она. — Я не хочу тебя терять, но сейчас мне нужен друг, а не парень. Ты сможешь им стать?

Ирвин молчит, поджав губы. Дейзи понимает: ответ отрицательный. Из груди вырывается рваный вздох.

— М-мне н-нужно ид-дти, — произносит Ирвин, что становится синонимом фразы: «Всё кончено».

Хлопает дверь, и Дейзи остаётся в полном одиночестве. Она обхватывает себя руками. Боль, которую до этого сдерживало присутствие Ирвина, вырывается наружу, словно вода из прорванной плотины. Тело охватывает агония. Слёзы бесконтрольно стекают по лицу. Тихие всхлипы превращаются в настоящую истерику, которую Дейзи, увы, не в силах остановить.

Её будто переносит в тот день, когда Джаспер поставил точку, навсегда исчезнув из её жизни.

Дейзи закрывает лицо руками. Почему даже спустя столько времени его потеря ощущается ярче, чем расставание, произошедшее мгновение назад? Почему при мысли о Джаспере в животе каждый раз порхают бабочки, которые давным-давно должны были умереть?

Отношения с Ирвином казались ей правильными, ровно как и их конец. А с Джаспером всё выглядело диким и противоестественным — именно так она бы описала свои чувства от того, что его больше нет рядом.

— Дейзи, гости уже здесь! — из ресторана доносится громкий голос Пейдж. — Невеста потеряла пару цветов из букета, его срочно нужно исправить!

Дейзи вскакивает с места, вытирая слёзы. Может быть, когда-нибудь ей удастся побороть нездоровую привязанность к бывшему другу и наконец забить счастливой жизнью. А может быть и нет, и остаток её жизни пройдёт в страданиях, которые медленно её убьют…

Но становиться жертвой разъярённой невесты точно не входит в её планы. Поэтому, собравшись с силами, Дейзи возвращается в зал, чтобы выполнить приказ Пейдж.

Повезло, что, несмотря на всё безумие, она до сих пор остаётся лучшей флористкой Саннивуда.

Хоть что-то в её жизни неизменно.

***

Три месяца

Осень приносит с собой золотистые тона, аромат тыквенного латте и тревожную бессонницу.

К сожалению, Джаспера настиг именно последний пункт из этого списка.

Он жмурится от лунного света, проникающего в спальню через окно, и забирается с головой под одеяло. И как давно такая мелочь мешала ему уснуть? Особенно в разгар семестра, когда все силы организма уходят на бесконечные исследования и эссе, которые, видимо, стали новым трендом среди преподавателей. А может быть, это просто неотъемлемая часть последнего курса. Впрочем, какая разница? Мысли Джаспера заняты совсем другим.

Сегодня Эдгар впервые за долгое время пригласил его поужинать вместе в любимом ресторане. У Джаспера появилась надежда, что отец решил сделать первый шаг, чтобы наладить их отношения. Словно восторженный ребёнок, которому пообещали поездку в Диснейленд, он самолично отгладил костюм и даже завязал галстук — всё, чтобы показать отцу, что он настроен серьёзно.

Но, увы: ужин быстро перетёк в другое русло.

Как только Джаспер прибыл на место, за их столиком рядом с отцом уже сидела обаятельная незнакомка лет тридцати. В тот момент всё стало понятно без слов.

«Это Вивьен» — представил Эдгар свою новую пассию.

По крайней мере, так думал Джаспер.

Когда им подали горячее, Вивьен кокетливо захихикала, демонстрируя бриллиант на левом безымянном пальце. Большой и безвкусный, прямо как тот, что когда-то давно носила Аннабет. От шока Джаспер выронил вилку.

«Жизнь быстротечна, сынок, — пародируя философа, поспешил объяснить Эдгар. — Разве я достоин того, чтобы провести её остаток в одиночестве?».

Джаспер хотел пошутить, не диагностировали ли ему рак простаты, раз он идёт на такие радикальные меры, но вовремя заткнул себе рот куском стейка.

Остаток вечера прошёл, как на пороховой бочке. Каждый изо всех сил делал вид, что наслаждается местными блюдами, но на самом деле мечтал оказаться в другом месте. И когда Джаспер кое-как запихал в себя несколько кусочков десерта, намереваясь вежливо попрощаться и доехать до ближайшего бара, чтобы запить его приторное послевкусие, Эдгар огорошил его ещё одним заявлением.

«На День Благодарения мы с Вивьен улетаем во Флориду: хочу познакомиться с её родителями, — с улыбкой сообщил он. — Ты же не против отметить без меня?».

Джаспер ответил краткое: «Конечно». В конце концов, отмечать семейный праздник без единого члена семьи — это именно то, о чём мечтает каждый! Поблагодарив отца и Вивьен за приглашение, он вышел из ресторана, сел за руль и, словно в трансе, доехал до своего дома, совершенно не понимая, был ли этот вечер реальностью или плодом его больных галлюцинаций.

Это событие стало последним гвоздём в крышке гроба его состояния.

Джаспер громко вздыхает, резко вскакивая с кровати. Сон не идёт. В его крови слишком много адреналина, чтобы просто отключиться. Обмотавшись одеялом, он подходит к открытому окну.

Там, за ним, ночная жизнь Нью-Йорка бьёт ключом. По бруклинскому мосту разъезжают сотни машин, в некоторых окнах многоквартирных домов горит свет, а из открытых заведений доносятся звуки, похожие на музыку. Джаспер всегда считал Нью-Йорк своим идеальным домом, который принимал его даже в самые тёмные времена. Но сейчас по какой-то причине всё по-другому.

Он понятия не имеет, как назвать то состояние, когда музыку хочется сделать тише, на предложение друзей поехать в клуб ответить отказом, а вместо этого целый вечер проваляться в кровати, поедая сэндвичи. Возможно, он просто сошёл с ума.

Джаспер идёт на кухню, чтобы заварить остатки чая, который ему притащил Кевин, когда они вместе готовились к экзамену. Несмотря на висящую в воздухе неловкость, им удалось наладить общение. Продлится ли оно долго — Джаспер пока не знает.

Аромат трав быстро заполняет помещение, тонущее в ночном полумраке. Джаспер обводит взглядом комнату. Возможно, за этим столом ему придётся в одиночку прикончить индейку из ближайшего ресторана, а потом, переместившись на диван, устроить себе киномарафон. У всех друзей уже есть планы на предстоящий праздник, так что компанию ему составят лучшие актёры Голливуда! Звучит неплохо, не так ли?

Однако при мысли об этом внутри всё сжимается. Джаспер вздыхает. Одиночество — то состояние, в котором ему никогда не было комфортно.

Он наливает чай и вместе с бокалом возвращается в спальню, чтобы вновь завалиться на кровать. Но взгляд цепляется за лежащий на тумбочке телефон. В голову приходит идея, которая в первую же секунду кажется полным бредом. На часах двенадцать ночи, а он явно не в себе после ужина с отцом. Разве не лучше отложить все важные решения на завтра?

Ответ очевиден.

Джаспер падает на кровать и берёт телефон, тут же открывая список контактов. В голове вертится мысль, что в такое время его просто пошлют к чёрту, однако внезапно проснувшийся дух авантюризма просто не даёт ему остановиться на полпути. Он находит нужный контакт и набирает номер.

— Алло, — из трубки доносится сонный голос Лукаса.

— Привет, — с усмешкой произносит Джаспер. — Я знаю, что звонить в такое время не очень этично.

— И что же мешает тебе воспользоваться этими знаниями? — саркастично интересуется Лукас.

— У меня есть одна просьба, — отвечает Джаспер. — Только не считай меня психом, ладно?

*Island Dragway — драг-трасса в Грейт-Мидоус, штат Нью-Джерси (США), открытая в 1960 году. Здесь проходят гонки на ускорение (drag racing), включая любительские заезды и крупные соревнования. Известна как место, где в 1964 году впервые официально зафиксировали скорость 200 миль в час.

**98 °F (Фаренгейта) ≈ примерно 36,7 °C