Эпилог
— Да, мистер Крауч, я всё помню, — в очередной раз повторяет Дейзи, прижав к уху телефон. — Букет красных камелий завтра будет ждать вас в магазине.
— Благодарю, Дейзи! — восклицает мужчина. — Мне жаль, что вам с бабушкой придётся работать в выходной…
— Ничего страшного. Вы — наш единственный клиент. Индейка сможет немного подождать, пока мы поможем вам создать нужную атмосферу на ужине с миссис Крауч. Поверьте, оно того стоит.
После короткого прощания Дейзи вешает трубку. Розали одаривает её благодарной улыбкой.
— Спасибо, что согласилась мне помочь, — произносит она, завязывая ленту на только что завершённом букете. — Понимаю, в последнее время на тебя навалилось слишком…
— Мне не сложно, — перебивает её Дейзи. — Пейдж улетела в Бостон. Следующая свадьба запланирована на середину декабря, так что у меня есть несколько дней, чтобы поработать в магазине.
«И заодно чем-то себя занять» — мысленно добавляет Дейзи.
С недавнего времени вся её жизнь стала крутиться вокруг взволнованных невест, владельцев заведений, с которыми постоянно надо было о чём-то договариваться, и недобросовестных поставщиков. Свадебный бизнес напоминал опасный и вечно бушующий океан. И если Пейдж была в нём акулой, то Дейзи пока еле дотягивала до рыбы-попугая.
Однако за пару месяцев работы с Пейдж она успела полюбить своё новое дело. Если создание букетов всегда дарило Дейзи чувство спокойствия и вдохновения, то организация свадеб наполняла кровь адреналином похлеще, чем прыжки с парашютом. Не зря Пейдж шутила, что кризисные менеджеры так не стрессуют, как она, когда за пять минут до начала церемонии невеста случайно оставляет затяжку на своём шикарном платье.
Звонит телефон Розали, и он с неловкой улыбкой удаляется из зала. Дейзи цокает языком. Снова эта миссис Питтс! Так сходит с ума на своём незапланированном больничном, что терроризирует Розали звонками каждый час. Впрочем, что в этом плохого? Ей хотя бы есть, с кем поболтать…
Рука лезет в карман за телефоном, чтобы открыть мессенджер. Последнее сообщение от Пейдж приходило два дня назад и содержало указания о подготовке фотозоны. И больше ничего. Кажется, пора привыкнуть и смириться, что девяносто процентов диалогов в её жизни теперь происходят исключительно по рабочим вопросам.
Дейзи бросает взгляд на стоящий на витрине букет пионов. Один из них начал темнеть и опустился, тем самым испортив вид всей композиции. Она тяжело вздыхает. Не дело. Такой букет вряд ли привлечёт внимание покупателей, а значит, ему требуется срочная реанимация!
Дейзи встаёт за стол флориста, принимаясь удалять увядшие растения из композиции, чтобы заменить их на более свежие. Раньше этот процесс казался ей в сто раз скучнее сбора букета с нуля, но сейчас она находит особый шарм в том, как может измениться цветочная композиция, когда она, путём несложных манипуляций, преображает её, словно вдыхая вторую жизнь.
Работа над букетом вновь напоминает Дейзи, как сильно она любит своё хобби. Возможно, когда-нибудь ей удастся расширить бабушкин бизнес и превратить его в крупную сеть с доставкой в любой город штата. А если повезёт, то и всей Америки. Эта мысль так вдохновляет Дейзи, что уже через несколько минут букет выглядит так, будто его собрали из недавно сорванных цветов. Довольная своим результатом она возвращает его на витрину.
Экран телефона загорается от пришедшего сообщения. Дейзи берёт его, читая два слова.
С наступающим.
Губы приподнимаются в слабой улыбке. Им с Ирвином не было суждено стать ни парой, ни даже друзьями, однако, благодаря общим усилиям, они всё же смогли сохранить приятельские отношения.
Его нечастые сообщения приятно греют душу. С недавнего времени список друзей Дейзи сократился до нуля, поэтому их прогулки по Медоу-Стрит по выходным и обсуждения литературных предпочтений — за всё время их отношений Ирвин ни разу не говорил, что фанатки от комиксов! — стали её спасательным кругом посреди бескрайнего моря одиночества.
Поэтому, недолго думая, она печатает краткое:
И тебя.
Вряд ли у него была бы возможность написать завтра. Судя по рассказам Ирвина, его мать просто настаивает, чтобы на семейных праздниках никто не пользовался гаджетами: это сильно отвлекает от совместного времяпрепровождения.
Узнав об этом, Дейзи даже обрадовалась, что краткие отношения с Ирвином не дошли до знакомства с родителями. А ещё, что все семейные праздники она проводит со своей бабушкой, которая жить не может без подпевания популярным хитам во время готовки и сопливых сериалов за ужином. Ей несказанно повезло!
Убрав телефон, Дейзи открывает блокнот, чтобы записать заказ мистера Крауча. Она несколько раз обходит ручкой пункт: «Срочно!!!» как подтверждение слов, что он — их самый важный клиент. А ещё ради очередного напоминания, что в этот раз у неё не выйдет прохлаждаться целый выходной.
Тихое чирканье карандашом по бумаге нарушает звон дверного колокольчика. Дейзи раздражённо фыркает: и когда уже эти посетители научатся читать буквы на табличке?
— Мы закрыты, — не отрывая взгляда от блокнота, сообщает она. — Если хотите, можете сделать заказ или прийти завтра утром.
«А лучше перед этим провериться у офтальмолога, чтобы наконец начать разбирать простые слова!» — добавляет она про себя.
Дейзи добавляет в блокнот новый пункт, чтобы записать заказ полуслепого посетителя, когда в помещении раздаётся негромкий бархатный голос:
— Привет, персик.
Карандаш падает на пол. Сердце пропускает удар.
«Нет! Нет-нет-нет-нет-нет, это не может быть…».
Дейзи резко поднимает голову. Джаспер стоит у входа, пряча ладони в карманы чёрной куртки. Он ничуть не изменился с момента их последней встречи. Тонкие губы растянуты в улыбке, а глаза… Они всё так же похожи на тёмно-голубое небо перед стихийным бедствием, от которого уже не получится сбежать.
Во рту пересыхает. Дейзи пошатывается на месте, едва не спотыкаясь о собственные ботинки. В магазине повисает тишина, в которой она отчётливо слышит стук своего сердца. Быстрый, загнанный. Словно она угодила в ловушку, и отчаянно пытается найти способ освободится.
Джаспер делает шаг вперёд. Дейзи инстинктивно отступает. Происходящее не кажется ей реальностью, а больше напоминает отрывок из дешёвого ужастика. А антураж полутьмы и поздняя осень за окном лишь усиливают это ощущение.
Джаспер подходит к кассе, но Дейзи всё так же молчит. Её голосовые связки просто неспособны воспроизводить какие-либо звуки, пока их сдавливает тяжёлый ком. Джаспер окидывает её взглядом: от макушки до закрытых оранжевым свитером плеч, по которым волнами спускаются распущенные волосы, и тёплой клетчатой юбки. На его лице появляется беззлобная усмешка.
— Тебе очень идёт, — произносит Джаспер.
От его спокойного тона кровь начинает бурлить.
Дейзи едва сдерживает истерический смешок. Как он может заявляться и делать ей комплименты, будто последних трёх месяцев вовсе не существовало? Неужели то расставание ничего для него не значило?
И что он, чёрт возьми, забыл в Саннивуде? Вернулся, чтобы проехаться по не до конца зажившим ранам, а потом исчезнуть и оставить её вновь медленно сходить с ума? Дейзи поджимает губы, решительно выпрямляясь. Ну уж нет, такого удовольствия она ему точно не доставит!
— Я же сказала, — с напором произносит Дейзи, — магазин закрыт до завтра!
Джаспер рассеянно проводит пальцами по столешнице, бросая взгляд на стоящие на стеллажах букеты.
— Не бойся, я не займу много времени, — убеждает он, принимаясь расхаживать по магазину.
Руки сжимаются в кулаки, острыми ногтями впиваясь в ладони. Дейзи прикусывает губу. Боль — единственное, что поможет ей пережить этот кошмар. Именно её она чувствовала с того момента, как Джаспер бросил её у магазинной двери, а значит, должна чувствовать и сейчас.
Вот только при взгляде на него в животе снова начинают порхать бабочки, словно их воскресил аромат его одеколона. Но Дейзи лишь сильнее впивается ногтями в нежную кожу. Это ловушка. Нельзя даже думать о Джаспере в таком ключе. Единственное, что она должна сделать, — продать ему самый хилый букет, выставив за дверь, а после наклеить на неё объявление: «Мудакам и собакам выше двадцати пяти сантиметров вход воспрещён».
— Так-так, что у нас тут? — Джаспер указывает на букет жёлтых георгинов.
— Помнится, когда-то ты хотел осчастливить ими весь Нью-Йорк, — рассеянно произносит Дейзи, тут же прикусывая себе язык.
Никаких провокаций и излишней реакции. Ей должно быть абсолютно плевать на Джаспера!
Но уже слишком поздно.
— Ты права, — усмехается он, качая головой. — Раньше я бы, не раздумывая, купил именно георгины.
— А сейчас что-то изменилось? — саркастично уточняет Дейзи.
Джаспер поворачивается к ней. Под его взглядом тело начинает гореть так, что даже ноябрьская прохлада кажется лишь неисправно работающим кондиционером. Жар опаляет щёки, и Дейзи спешно опускает голову. Повезло, что лампы в магазине не такие яркие. Иначе Джаспер бы непременно увидел её ненормальную реакцию на его совершенно безобидные действия.
— Ну, знаешь, одна знакомая научила меня не банально смотреть на цветы, — отвечает он, медленным шагом подходя обратно к кассе. — Я чуть глубже изучил эту тему. Ты знала, что некоторые используют в букетах даже орехи?
— Разумеется, — задрав подбородок, отвечает Дейзи. — Но, увы: в нашем магазине не бывает настолько экспериментальных…
»…решений» — мысленно заканчивает она, осознав, что только что произнесла проклятое слово.
Глаза Джаспера загораются огоньком. А Дейзи лишь поджимает губы, мечтая провалиться сквозь землю.
— В таком случае, — продолжает он, — мне нужны голубые гортензии.
На его заявление Дейзи лишь прыскает со смеху.
— С такими запросами тебе нужно закупаться в сетевых цветочных в Нью-Йорке.
— Разве трудно найти их здесь? — интересуется он, приподняв бровь.
— Разве трудно было просто не возвращаться? — не выдержав, выпаливает Дейзи. — Почему бы тебе просто не убраться обратно гонять по Бруклинскому мосту, или чем ты там занимаешься? У тебя же так хорошо это получается!
Джаспер застывает, явно не ожидав от неё такой реакции. Дейзи обнимает себя руками. Подбородок начинает трястись, а глаза — гореть от подступающих слёз.
Тот плотный панцирь, под которым её психика заботливо спрятала все летние чувства, вдруг лопнул. Ураган под названием «Джаспер Уайлдер» вновь вторгся в её жизнь, оторвав все аккуратно прибитые полочки.
Земля стремительно уходит из-под ног. Дейзи сильнее сжимает руки в кулаки, чтобы боль помогла ей продержаться. Ещё немного оттянуть тот момент, когда чувства вновь накроют её ударной волной.
Только не сейчас. Только не рядом с ним.
— Персик, я не… — с улыбкой начинает Джаспер.
Но Дейзи резко перебивает его.
— Ты заставил меня довериться и привязаться к тебе, а потом просто исчез! — чуть громче, чем хотела, произносит она. — Мне было больно, Джаспер. Я… Я скучала по тебе. Я… Да господи, я чуть с ума не сошла! — восклицает Дейзи, хватаясь за голову. — А ты просто заявляешься сюда, как будто ничего не было. По-твоему, это нормально?
Тишина. В глазах Джаспера отражается глубокая растерянность, словно эти слова — последнее, что он рассчитывал услышать от Дейзи. Он убирает руки в карманы, слегка опуская голову, и тихо усмехается.
— А у нас когда-нибудь было что-то нормальное? — вопрос риторический.
Дейзи поджимает губы. К горлу подступает ком, грозящий превратиться в настоящую истерику.
— Пожалуйста, Джаспер, — шепчет она, — уходи.
— Персик, я просто…
— Вон! — громко восклицает Дейзи, указывая на дверь. — И даже не думай сюда возвращаться.
Джаспер открывает рот, желая напоследок сказать что-то ещё, но вместо этого лишь разворачивается, направляясь к выходу. Звон колокольчика заставляет Дейзи прикрыть глаза. Она не может его видеть, ровно как и смотреть, как он уходит. Снова. Чистое безумие.
Магазин погружается в тишину. По телу бежит холодок — то ли от сквозняка, прорвавшегося через открытую дверь, то ли от неприятного столкновения. Не зря Дейзи сравнивала Джаспера с палящим солнцем: будучи рядом он обжигает, но стоит ему уйти, и ничто в мире больше не может согреть её так, как его присутствие.
Горло неприятно саднит, и Дейзи перестаёт сдерживаться, полностью отдаваясь разрывающим грудь всхлипам.
— Что здесь произошло? Я слышала крики! — в помещение влетает обеспокоенная Розали. — Дейзи…
— Ба, — сквозь слёзы отвечает она, — нам нужно повесить над дверью крестик, а то в магазин проходит всякая нечисть!..
Эта вымученная шутка становится последним, что произносит Дейзи, прежде чем её дыхание окончательно сбивается. Из груди вылетает звук, больше похожий на жалобный вопль, заполняющий помещение магазина. Равновесие теряется, и Дейзи, пошатнувшись, едва не падает на плитку. Но её подхватывает Розали, заботливо прижимая к своей груди.
— Тише-тише, — шепчет она, заботливо поглаживая Дейзи по волосам. — Всё хорошо, милая. Всё хорошо…
Но её слова нисколько не успокаивают Дейзи. Мысль, что она самостоятельно прогнала человека, без которого еле выживала последние несколько месяцев, тупым ударом бьёт по самым больным местам. Скорбь и обида смешивается с нарастающей злостью, и слёзы льются ещё сильнее, обжигая и без того пылающие щёки.
— Зачем… Он… Пришёл?.. — сквозь всхлипы вскрикивает Дейзи. — Катился бы… К чёрту… Со своими георгинами и гортензиями!..
— Возможно, ему нужна была твоя профессиональная помощь, — монотонно рассуждает Розали. — Кто бы ещё ему сказал, что нельзя сочетать в одном букете столь разные по значению цветы?
— Я не… — пытается отмахнуться Дейзи, но вдруг резко осекается.
Зачем Джасперу вдруг понадобились цветы? Снова решил задобрить миссис Берг или нашёл себе новую подружку в Саннивуде? Последний вариант острой болью отзывается в груди, но Дейзи лишь прикусывает губу, чтобы не разреветься сильнее. В противном случае ей точно придётся бронировать палату в ближайшей в округе психиатрической больнице.
Вместо этого она прокручивает в голове их странный диалог. Чёртовы георгины! Неужели он так и не запомнил их значение? И зачем ему понадобились орехи? Мало кто дарит букеты из них, и ещё меньше знают их истинный смысл: признание вины! Дейзи посмотрела целый подкаст на эту тему, ей ли не знать?
А гортензии? Неужели так сложно догадаться, что букет голубых гортензий — настоящая сказка для холодного осеннего Саннивуда? Было время, когда Дейзи и Розали отчаянно пытались это исправить, посадив гортензии в своей оранжерее. Но увы: эти цветы оказались настолько капризными, что уже через два месяца, они единогласно пришли к выводу, что оно того не стоит.
Зачем тратить столько времени на цветы, истинный смысл которых знает так мало людей?..
— Георгины, орехи, голубые гортензии… — словно в бреду повторяет Дейзи порядок того, что сказал ей Джаспер.
— Что-то случилось? — обеспокоенно интересуется Розали.
Дейзи отрицательно мотает головой, как вдруг её словно пронзает током. Слова, мгновение назад показавшиеся абсолютной бессмыслицей, вдруг складываются в единый пазл.
«Чёрт возьми… Быть такого не может!».
Какова вероятность, что Джаспер просто так упомянул цветы, символизирующие надежду на примирение? Есть лишь один способ это узнать.
Игнорируя недоумённый взгляд бабушки, Дейзи резко выбегает из магазина, громко хлопая дверью. Тело тут же обволакивает холод: очень опрометчиво выходить на улицу, где в некоторых местах уже лежит тонкий слой снега, не накинув пальто. Но Дейзи плевать.
Её сердце бешено стучит, разгоняя горячую кровь по венам. Она оглядывается по сторонам. Где Джаспер? Успел ли он далеко уйти? Хотя, в его случае, он, скорее всего, уже давным-давно уехал на своей Феррари обратно на ферму Лукаса, бежать до которой в одной юбке приравнивается к самоубийству.
Дейзи разочарованно вздыхает: момент упущен! Вселенная дала ей шанс, а она бездумно выбросила его в ближайшую мусорку. Ей точно необходима медаль за везение!
Она дёргает ручку двери, чтобы вернуться в магазин, как вдруг сзади раздаётся негромкий бархатный голос:
— Кого-то потеряла?
Дейзи резко разворачивается. Перед ней стоит широко улыбающийся Джаспер, пряча ладони в карманы куртки.
При виде него Дейзи замирает. Из кучи слов, которая без остановки вертится у неё в голове, она не находит ни одного подходящего, чтобы поддержать этот внезапный диалог. Поэтому она молчит, разглядывая острые черты лица Джаспера, которые так подчёркивает вечернее освещение.
Джаспер настолько красив, что Дейзи вдруг задаётся вопросом: как она вообще смогла продержаться так долго и не влюбиться в него в первый же день знакомства?
— Я конечно привык, что на меня пялятся девушки, но никто ещё не делал этого так открыто, персик, — словно прочитав её мысли, произносит Джаспер.
Дейзи усмехается. И как она смогла прожить целых три месяца без его наглого самодовольства? Но это уже не важно. Главное, сейчас Джаспер стоит перед ней, и в его тёмно-голубых глазах отражаются искорки света городских фонарей.
— Ни за что не поверю, что среди твоих поклонниц не было настолько отчаянных, — парирует Дейзи.
— Им всем далеко до тебя, — совершенно буднично произносит Джаспер.
Щёки Дейзи мгновенно вспыхивают от такого заявления. Он усмехается и подходит ближе, тем самым усиливая этот эффект.
— Знаешь, почему? — интересуется он, беря Дейзи за руку.
— Понятия не имею, — тихо отвечает она.
— Потому что ни одна из них не бежала за мной полураздетая в разгар осенних морозов.
Его чарующий шёпот сменяется беззлобным смехом. Дейзи лишь цокает языком: Джаспер остаётся в своём репертуаре. Но прежде чем она успевает что-либо ответить, он снимает куртку, опуская на её плечи. Тело тут же окутывает приятное тепло.
— Тебе не кажется, что мы это уже проходили? — тихо спрашивает она, вцепляясь в ворот куртки.
Аромат бергамота и мяты слишком приятный, чтобы так просто с ней расстаться.
— Что именно? — игриво уточняет Джаспер. — Твоё неумение подбирать одежду по погоде?
— Всё это, Джаспер, — отвечает Дейзи, разводя руками. — Скажи, зачем… Зачем ты вернулся?
Он тяжело вздыхает, отходя на пару шагов. В груди зарождается неприятное чувство: а вдруг он снова исчезнет? Растворится в воздухе, подобно миражу? Дейзи сильнее вцепляется в ворот куртки. Пока она на ней, всё это реально, а значит, Джаспер никуда не уйдёт.
— Я перееду в Саннивуд, — вдруг сообщает он.
Рот Дейзи невольно раскрывается от удивления.
— Ты… Что? — ошарашенно спрашивает она. — Кто успел тебя так приложить?
На её догадку Джаспер лишь усмехается.
— Мой отец, — отвечает он, ещё больше повергая Дейзи в шок. — Или его невеста. Или их внезапная помолвка. Или… — Джаспер чешет затылок. — Всё сильно изменилось, персик. Дома для меня как будто нет места. И я уже не уверен, могу ли я называть Нью-Йорк домом.
От его слов всё внутри сжимается. Дейзи так хорошо знакомо чувство, когда из места, которое много лет ощущалось, как родное, немедленно хочется сбежать. Но её порывы покинуть Саннивуд пока не увенчались успехом.
А вот Джаспер действовал более решительно. Это вызывает в ней восхищение и сочувствие одновременно. Как же его вымотали эти три месяца, что он решил вернуться в город, который презирал всеми фибрами души?
— И что будешь делать дальше? — мягко интересуется Дейзи.
Джаспер пожимает плечами.
— Переведусь на дистанционку и начну работать с Лукасом. Ему нужен специалист в моей сфере, а мне — практика и временное жильё, — он вздыхает. — Понятия не имею, что из этого выйдет, но ему ферма помогла начать всё заново. Может быть, и мне поможет?
Дейзи утвердительно кивает. Если Джасперу нужна поддержка в столь нелёгком решении — он сто процентов может на неё рассчитывать! И плевать, что пять минут назад Дейзи хотела облить его святой водой, словно демона, который случайно выбрался из преисподней, чтобы вновь терроризировать её своим присутствием.
Однако… Кто они друг другу? Друзья? Знакомые? И что, чёрт возьми, значит его послание, которым он ошарашил её в магазине?
— Я поддержу тебя, — несмотря на бесконечно преследующие её вопросы, с уверенностью отвечает Дейзи. — Начинать всё сначала — очень сложно. Тебе понадобится хороший друг.
— Хороший друг? — лукаво уточняет Джаспер, приподняв бровь. — Тебе не кажется это забавным?
— Что именно?
— Ну например, твоя попытка зафрендзонить меня.
Сердце Дейзи начинает биться быстрее. Значит, это было не совпадение.
— Настолько забавной, как твоя попытка купить у меня голубые гортензии? — игриво уточняет она. — Ты же знал, что их не будет в нашей дыре.
— Но попытаться стоило, — беззаботно отвечает Джаспер, разводя руками. — К тому же, если бы я просто пришёл вымаливать у тебя прощение, ты бы послала меня на кактус.
— Кактус — слишком благородное растение для твоей задницы, — парирует Дейзи. — Я бы вручила тебе букет базилика*.
— Понятия не имею, что это значит, и даже не хочу выяснять.
Дейзи усмехается.
— Так значит, — уточняет она, — твои чувства…
— О нет, — тут же перебивает её Джаспер. — Я буду последним придурком, если дам тебе самой это сказать, — с этими словами он подходит ближе, едва касаясь горячей ладонью щеки Дейзи. — Я облажался, персик. Убежал за сотни километров, вместо того, чтобы сказать правду.
— Скажи её сейчас, — дрожащим от волнения голосом просит Дейзи.
Джаспер заглядывает ей в глаза и совершенно искренне произносит:
— Я люблю тебя, персик.
Сердце пропускает удар. Слова, которые она мечтала услышать с лета, теплом растекается по всему телу. Странное ощущение. И настолько приятное, что Дейзи не может сдержать смех.
— Поздравляю, — с улыбкой произносит она. — Ты только что прилюдно признался в любви фрукту!
Джаспер страдальчески стонет, закатывая глаза.
— Дейзи Саммер Холл, — обращается он к Дейзи, пародируя официальный тон, — победительница садовых ножниц и цветочных горшков, укротительница букетов и тайная поклонница доминирования и наручников, я должен…
Дейзи не даёт ему договорить, опасаясь, что с его уст сорвётся ещё более конфиденциальная информация, эхом пройдя по всему Саннивуду. Резким движением она притягивает к себе Джаспера, впиваясь в его губы жадным поцелуем.
Он отвечает, аккуратно скользя языком между зубами и крепко прижимая Дейзи к себе. От этих ощущений у неё в голове словно взрывается фейерверк. Близость с Джаспером безвозвратно сносит крышу. Дейзи кажется, будто ещё немного, и она взлетит. И, на её удивление, так и происходит: Джаспер отрывает её от земли, кружа в воздухе. В этот момент Дейзи готова поклясться, что стала самым счастливым человеком на планете.
Джаспер нехотя разрывает поцелуй. Его тёмно-голубые глаза смотрят прямо в её, и от их взгляда по телу бегут приятные мурашки.
— Всё ещё считаешь меня своим другом? — невинно интересуется он.
— Вот ещё! — фыркает Дейзи. — От таких друзей, как ты, нужно держаться подальше: одно мгновение, — и их руки оказываются под топом. Нужно придумать тебе другой статус.
— Значит, снова будем экспериментировать?
— Ну уж нет! Никаких больше экспериментов! — восклицает Дейзи, чем вызывает у Джаспера громкий хохот.
— Тогда, — предлагает он, — как насчёт того, чтобы обсудить это завтра на ужине? Если вы с бабушкой не против отпраздновать с нами День Благодарения.
— Я спрошу у неё, — обещает Дейзи.
— Отлично! — восклицает Джаспер. — О, и обязательно принеси свой фирменный персиковый пирог. Вряд ли у Лукаса будет что-то на десерт.
— Хорошо, — кивает Дейзи. — Но учти: если я спалю дом во время его приготовления, свалю вину на тебя.
— Как истинный джентльмен, я не буду ничего отрицать, — соглашается Джаспер, а потом шёпотом добавляет: — Только если ты спасёшь из огня те кружева.
Дейзи осуждающе качает головой. Но это же Джаспер. Его действия всегда вызвали у неё желание дать подзатыльник и поцеловать одновременно.
Не решив, чего ей хочется больше, Дейзи притягивает его к себе, позволяя себе утонуть в его крепких объятиях и окончательно потерять голову.
— Пообещай, — тихо шепчет она, — что больше не бросишь меня вот так. Я вряд ли это переживу.
— Никаких расставаний, персик, — отвечает Джаспер. — Но, если тебе так будет спокойнее, можешь заковать нас наручниками.
Дейзи лишь качает головой. В этом мире всё слишком быстро меняется, и только шутки Джаспера всегда будут такими же дурацкими.
И ей чертовски это нравится.
*Базилик — в викторианском языке цветов символ ненависти.