В качестве эксперимента

Один день

Серый полумрак комнаты медленно рассеивается, и свет возвращает краски привычному нежно-персиковому интерьеру. Дейзи бросает грустный взгляд в окно, а потом стягивает со стола лежащий экраном вниз телефон. Часы показывают неутешительные 4:19 утра.

«Вот чёрт».

Дейзи глубоко вздыхает, вновь залезая под одеяло. Сорок минут несчастных попыток уснуть ни к чему не привели. Да и нужно ли это? Стоит только прикрыть веки, как перед ними тут же предстают тёмно-голубые глаза Джаспера и его тонкие губы, находящиеся в паре миллиметров от губ Дейзи. Настоящая пытка.

И если каким-то чудом получится её пережить, вместо вознаграждения в виде крепкого сна Дейзи настигнут настоящие кошмары. В них бархатный голос Джаспера вновь будет доводить до мурашек, заразительный смех дарить улыбку, а горячие касания сводить с ума всё сильнее и сильнее, пока он блуждает ладонями по её обнажённому телу, оставляя на нём влажные поцелуи...

Воспоминание, словно игла, пронзает рёбра, а заодно и лёгкие, на мгновение лишая возможности дышать. Дейзи поджимает губы. Кончики ногтей упираются в ладонь, даря слабый отголосок боли — единственное, что позволяет держаться на плаву.

«Это было просто экспериментом» — напоминает себе Дейзи в попытке вернуть рассудок и наконец выбросить все мысли о Джаспере, которые вот уже целые сутки превращают её жизнь в бесконечную агонию.

Но тщетно. Становится только хуже.

У неё не остаётся сил, чтобы держаться, и она вновь проваливается в бездну горечи и нестерпимой боли. Из груди вырывается всхлип, который Дейзи тут же прячет, уткнувшись лицом в подушку, — мера предосторожности, чтобы случайно не разбудить бабушку или сладко дремлющую на краю кровати Джерри, которая всю ночь провела в её комнате.

Горячие слёзы стекают по лицу, впитываясь в уже и так влажную подушку. Дейзи дрожит, сильнее натягивая одеяло. С каждым всхлипом становится чуточку легче, словно с груди убирают по одному тяжёлому кирпичу, мешающему свободно дышать. Но боль никуда не уходит. Она заполняет каждую клеточку тела, не давая и секундной передышки.

Это лето выдалось чересчур насыщенным на события. За него Дейзи успела лишиться единственной подруги, собственной девственности и первого за несколько лет человека, рядом с которым вместо жгучего дискомфорта она словно ощутила крылья за спиной.

И если о расставании с двумя первыми пунктами Дейзи ни капли не жалела, то мысль, что через несколько часов на её телефон не придёт традиционное пожелание доброго утра, которое Джаспер отправлял ежедневно, едва продрав глаза, заставляла всё внутри болезненно сжиматься. Словно её тело наотрез отказывалось принимать их разрыв.

Дейзи переворачивается на спину, делая глубокий вдох. Морально она полностью вымотана, и пережить эту ночь кажется невыполнимой задачей.

Взгляд цепляется за гирлянду фотографий, на которой недавно появился новый снимок.

— Может быть, ты не будешь ко мне так жестока?

— Дай-ка подумать... Нет. Мне нужна эта фотка!

С губ Дейзи невольно срывается смешок. На фотографии довольный Джаспер прижимается губами к её щеке. В тот момент она была уверена, что эта выходка испортит фото, но вышло лишь наоборот. Снимок получился таким живым, что при взгляде на него в груди снова ощущается приятный трепет. Словно через несколько часов они встретятся на очередном фальшивом свидании, которое прольёт свет на их настоящие чувства...

Но этого не случится.

Грудь вновь пронзает тупая боль. Пустые надежды — худшие союзники в борьбе с горем, потому что они никогда не дадут его пережить. Пора покончить с ними. Прямо сейчас.

Дейзи вскакивает с места, резким движением срывая со стены гирлянду. Звук отклеивающегося скотча пугает Джерри. Они резко спрыгивает с места, устремляя на Дейзи удивлённый взгляд, пока на кровать падает десяток фотокарточек, опускаясь на смятое одеяло. Это зрелище заставляет Дейзи грустно вздохнуть. Кажется, будто только что в её жизни завершился очень долгий этап.

Она осторожно собирает квадратные снимки, подписанные снизу её округлым почерком. Каждый из них хранит миллионы воспоминаний о школьных годах, о многолетней дружбе с Моной и о том, кем Дейзи была всё это время. Раньше от них на душе становилось тепло, но сейчас хочется спрятать их как можно дальше, чтобы мысли о прошлом навсегда покинули разум.

И, к счастью, такое место существует.

Дейзи подходит к книжному шкафу, выдвигая его нижний ящик. В нём хранится маленькая коробочка с подписью: «Школа». Открыв её, Дейзи вздыхает. Их совместная фотография с Мэттом. Снимки с Моной и Зейном в школьной столовой. Может быть, пора избавиться от них раз и навсегда?

Мысль об этом вмиг захватывает разум Дейзи. Она достаёт фотографии, выдвинув из-под стола мусорное ведро, и по одному бросает в него старые снимки. С каждым следующим комнату всё сильнее озаряет свет восходящего солнца, будто оно пробралось сюда специально, чтобы освободить Дейзи из лап поглощающей её тьмы.

В мусорку летит снимок с Моной со школьного бала, и пальцы сжимают последний. Дейзи замирает. При взгляде на Джаспера тело охватывает ступор, будто оно не в силах отпустить это воспоминание. Она поджимает губы, вытягивая руку. Стоит лишь разжать пальцы, — и этот болезненный эпизод будет похоронен на дне мусорного ведра, где ему самое место. Однако при попытке это сделать руку сводит от боли. Будто тело отчаянно борется с желаниями разума, вновь мешая принять правильное решение. А малейшая попытка сопротивления острой болью отзывается в груди.

Не в силах продолжать эту борьбу, Дейзи выдвигает нижний ящик стола, пряча снимок на самое дно, под другими фотоальбомами.

«Когда-нибудь потом, — обещает она себе. — Я точно от него избавлюсь».

Убрав с кровати запутавшуюся гирлянду, Дейзи залезает под одеяло, опуская голову на мягкую подушку. Она закрывает глаза в надежде, что в этот раз образ Джаспера не будет преследовать её во снах. Хотя бы несколько часов.

***

Три дня

Громкая музыка бьёт по ушам, неприятно раздражая барабанные перепонки. Джаспер фыркает: всего месяц в захолустье, а он уже отвык от нормальной жизни со всеми её прелестями. Нужно это исправлять!

— Ваш заказ, — молоденькая официантка ставит на стол поднос с коктейлями и текилой.

Джаспер хватает один шот и мгновенно осушает его. Горечь текилы растекается по его языку, согревая кровь, словно горячее пламя, — лучшее сочетание для вечеринок. И в подтверждение этому вокруг раздаются одобрительные возгласы.

— С возвращением, чувак! — восклицает Майк, хлопая Джаспера по плечу.

Губы расплываются в улыбке. Старая добрая компания безбашенных друзей, отличная выпивка, электронный хит на фоне, что ещё нужно для счастья?

И даже сидящая напротив сладкая парочка не в силах испортить этот великолепный настрой. Видеть Меган, удобно устроившуюся на коленях довольного Кевина, так же дико, как за пять минут до начала гонок отдать свою машину другому участнику. Рука Кевина по-свойски блуждает по её светлому бедру, рискуя поднять и без того неприлично задранную юбку и продемонстрировать всей компании кружевное бельё своей уже девушки.

Джаспер едва подавляет смешок. Суккуб со стажем и по уши влюблённый дурачок. Да, они определённо нашли друг друга.

— Ну как прошли твои каникулы? — пытаясь перекричать музыку, спрашивает Майк. — Скольких старушек успел довести до сердечного приступа своим порнушным костюмом плотника?

Джаспер лишь закатывает глаза. По какой-то причине все его друзья были твёрдо убеждены, что в таких городах, как Саннивуд, живут лишь старики, желающие посвятить последние годы поиску долгожданного покоя и умиротворения.

Как они были далеки от истины.

Однако вдаваться в подробности своих летних приключений Джаспер не намерен. Поэтому он лишь показывает средний палец Майку, который тут же заливается громким хохотом, и берёт с подноса ещё один шот текилы, желая быстрее сбросить остатки напряжения.

— У-у-у, кажется, он скрывает какую-то тайну, покрытую мраком, — присвистывает Митчел, каким-то чудом сумевший выбраться на сегодняшнюю вечеринку. — Как думаешь, Меган, твой шарлатанский дар поможет нам узнать правду?

— Я не шарлатанка, кретин! — недовольно фыркает Меган, с трудом оторвавшись от Кевина, который вместо губ упирается поцелуем в её аккуратный подбородок. — Мои карты никогда не врут.

— Ну тогда тебе ничего не стоит расколоть нашего чересчур загадочного друга, — с улыбкой произносит Майк, слегка прищуриваясь. — Или слабо?

Меган одаривает его таким взглядом, словно в её аккуратном клатче лежит кукла Вуду, которую она сейчас же привяжет к Майку. Он даже слегка бледнеет, когда Меган действительно открывает клатч. Но, к счастью, вместо ведьминских инструментов пыток, она достаёт оттуда ту самую колоду карт, которая уже долгие годы является её путеводной звездой в принятии всех важных решений.

Меган выбирает одну из карт, протягивая её Джасперу.

— Раздели мою колоду и думай о себе, своём прошлом, настоящем и будущем.

Джаспер послушно выполняет её инструкции, едва сдерживая смешок. То, чем они занимаются, больше напоминает дурачества в детском саду, чем развлечения лучших друзей, которые не виделись целый месяц.

Однако невозможно отрицать: трюки Меган с картами действительно выглядят эффектно. Она быстро перемешивает колоду своими изящными пальцами с чёрным маникюром на ногтях и, прикрыв глаза, что-то шепчет, прямо как настоящая ведьма.

Ну или её копия с порно сайта, учитывая глубокое декольте чёрного платья, которое Майк и Джордж — Митч изо всех сил пытается быть джентльменом в присутствии своей новой девушки, которая сидит у него на коленях и с недоверием косится на Меган, — бесстыдно сверлят своими голодными взглядами, игнорируя даже грозную физиономию Кевина.

Меган начинает выкладывать карты, попутно объясняя их значение.

— Пятерка пентаклей. Она символизирует трудные времена, — Меган поднимает взгляд. — Видимо, речь идёт о драке с Билли и твоём наказании. Видишь? Карты не врут!

Джаспер снисходительно качает головой. Если бы не эти карты, он мог бы избежать половины своих проблем. Но озвучивать эту мысль он, конечно же, не решается, продолжая наблюдать за раскладом.

— Иерофант, — продолжает Меган, указывая на вторую карту. — В твоей жизни появился мудрый человек, наставник... — она поднимает взгляд. — Речь идёт о твоём отце?

Джаспер лишь усмехается. Ага, как же! С момента его возвращения они перекинулись всего парой слов, и то, это был спор о том дурацком смокинге, который Джаспер не хотел надевать под страхом смерти. Такими темпами задача пережить завтрашний вечер, сохраняя широкую улыбку на лице, пока Эдгар во всех красках рассказывает коллегам про выдуманные достоинства своего сына, кажется невыполнимой.

Из груди невольно вырывается раздражённый вздох. Почему его отец не может быть таким как Лукас? За это лето Джаспер окончательно убедился, что семейные легенды про Уайлдера-неудачника — всего лишь вызванная глубокой завистью ложь, и с его дядей, на самом деле, очень легко найти общий язык...

Но не желая больше думать о семейных разборках, Джаспер просит Меган продолжить. Она вытягивает и кладёт на стол следующую карту.

— Двойка кубков, — с улыбкой произносит она. — Кажется, ты завёл хорошего друга.

— Значит, кто-то нагло врал о своём одиночестве? — догадывается Джордж.

Джаспер выставляет перед собой руки.

— Всего лишь попытался втереться в доверие к фермерскому петуху, иначе смерть от его клюва была бы слишком нелепой.

Джордж усмехается.

— Вряд ли речь идёт о петухе, — продолжает Меган, — потому что... О! — она вытягивает следующую карту. — Дьявол. Вы трахались!

Джаспер давится воздухом. Раздаются одобрительные возгласы. Вся компания бросает на него многозначительные взгляды, Митч одобрительно присвистывает, а Майк энергично трясёт его за плечо, вцепившись, будто краб. Лицо Джаспера внезапно для него самого начинает пылать, и он лишь надеется, что клубный неон сможет замаскировать эту странную реакцию.

— Нам нужно узнать продолжение этой истории! — настойчиво требует Майк.

— В самых грязных подробностях! — подхватывает Митч, тут же получая подзатыльник от своей девушки.

Меган вытягивает следующую карту.

— Отшельник, — произносит она, поднимая взгляд на Джаспера. — Кем бы ни была эта девушка, ты её отверг. Как грубо.

— Кто бы говорил, — подмечает Джаспер. — Ты закончила?

— А разве ты не хочешь узнать, что будет дальше?

Джаспер усмехается. Зачем? Разве могут простые карточки с картинками сказать ему то, чего он не знает сам? Этим они и отличаются от Меган и поплывшего, словно довольный кот, Кевина: Джаспер не верит в тот бред, который так усиленно пытаются навязать всё эзотерики. Судьба всегда находится в твоих руках, а не в колоде карт загадочной тарологини.

Однако отказать Меган в присутствии пяти пар любопытных глаз будет глупо, поэтому он просит её наконец закончить этот дурацкий расклад.

— Влюблённые, — произносит она, положив на стол последнюю карту. Джасперу уже не нравится её название. — Ваше будущее находится в твоих руках: сделай правильный выбор, и вы оба обретёте счастье, — заключает Меган. — Так что, мой расклад попал в яблочко?

Её тон звучит так издевательски, что заставляет кровь немедленно закипеть. В голове вертится куча нецензурной брани, которой Джасперу хочется осыпать эту чертовку.

Но вместо этого он лишь выпивает стопку текилы, уверенно цедя:

— Продолжай разводить своими раскладами недалёких однокурсниц, у тебя отлично получается.

Меган молча убирает карты обратно в клатч, вновь седлая колени Кевина. Тема разговора быстро меняется.

Джордж начинает болтать о финале летнего сезона. И Джаспер вдруг понимает, насколько сильно соскучился по гонкам. К диалогу даже подключается поддатый Кевин, рука которого крепко сжимает ягодицу Меган. Интересно, на соревнованиях они тоже будут вместе? Сядут в одну машину, чтобы потрахаться, как только он достигнет финишной черты?

Это же так в стиле Меган...

Гиперфиксация на бывшей заставляет Джаспера осушить ещё один шот. Они уже не вместе, это нездорово. Ему определённо пора двигаться дальше. Сделать правильный выбор, как подсказали карты этой чертовки.

Скользя взглядом по залу в поисках жертвы своего «движения», он замечает сидящую у бара блондинку. Её волосы аккуратными локонами спадают на загорелые плечи, компенсируя открытое блестящее платье, которое отражает свет клубных софитов. Она похожа на модель, сошедшую со страницы инстаграма или подиума «Victoria's Secret», куда попала за поистине ангельскую красоту и умение притягивать к себе восхищённые взгляды.

Девушка звонко смеётся, увлечённо болтая с барменом, и кокетливо смахивает волосы, открывая вид на свои изящные ключицы. Джаспер прочищает горло. Пора.

Он поднимается с места, решительно направляясь к барной стойке.

— Привет, — произносит Джаспер, опускаясь рядом с незнакомкой. Благодаря выпитому алкоголю, его голос звучит соблазнительно и тягуче, как сладкая карамель. — И когда в этом заведении появились такие сексуальные ангелы?

— Если ты видишь у меня над головой нимб, советую быть поосторожнее с алкоголем, — мягким тоном отвечает девушка, протягивая через трубочку свой коктейль. — А если это была лишь неудачная попытка познакомиться, то поздравляю: тебя надули на пикаперских курсах.

— Какая досада, придётся устроить им разнос, — с преувеличенным сожалением отвечает Джаспер. — Начнём сначала? Я Джаспер, — он протягивает ладонь для рукопожатия.

— Челси, — тут же отвечает незнакомка, принимая его жест. — Не замечала тебя здесь раньше.

— Я целый месяц провёл в настоящем аду, — признаётся Джаспер. — Даже не видел белый свет, — его взгляд скользит по аккуратно накрашенным глазам, пухлым губам, к изящному декольте. — Но, кажется, встреча с тобой наконец-то это изменила.

Челси игриво усмехается, слегка склоняя голову вбок.

— Что-то мне подсказывает, что мы с тобой можем неплохо развлечься.

Джаспер кивает. Да, определённо могут.

***

Неделя

Это определённо катастрофа. По-другому Дейзи просто не может назвать увиденное.

Она судорожно проверяет содержимое морозилки, искренне надеясь, что её подвела собственная невнимательность. Но нет. Его там нет. Ни одного ведёрка с мороженым. Все запасы словно испарились!

Дейзи тяжело вздыхает, захлопывая морозилку. Теория, что мороженое не исчезло, а было съедено ей самой во время киномарафона, разумеется, кажется полным абсурдом. Но какая разница? Всё равно исход один. Придётся покинуть стены уютного дома, который за эту неделю стал для неё настоящей крепостью, и отправиться в магазин, чтобы пополнить запасы.

Перспектива кажется Дейзи совершенно безрадостной. Она попросила у бабушки отгулы в цветочном, чтобы немного побыть в одиночестве и привести мысли в порядок. И хотя точный срок изоляции не был обозначен, Дейзи на сто процентов уверена: выходить из дома сегодня — плохая идея.

Однако курьерская доставка в Саннивуде всё ещё считается не более чем ругательством, а день без мороженого кажется не менее прискорбной участью, чем приговор к смертной казни. Выбора не остаётся.

Накинув светло-коричневую толстовку с цветочным принтом, Дейзи выходит на улицу. Переодеваться во что-то более приличное, чем домашние шорты, не хочется. Ровно как и смотреться в зеркало. Поэтому она лишь поправляет растрёпанные волосы, чтобы те не лезли в лицо, и подходит к велосипеду.

Это оказывается ошибкой. При виде знакомой надписи Дейзи застывает, словно все функции организма вдруг дали сбой.

«Персик» — читает она про себя, до сих пор не веря своим глазам. Потом бросает вопросительный взгляд на Джаспера. Его лицо расплывается в широкой улыбке.

— Нравится?

— Шутишь?! — восклицает Дейзи, резко обвивая его шею. — Он прекрасен! Я... Я даже не знаю, как тебя благодарить...

— Не стоит, — усмехается он, шёпотом обжигая её ухо. — Я просто возвращаю должок.

Дейзи сама не замечает, как её пальцы вцепляются в велосипед, царапая его, чтобы содрать эту несчастную надпись. К горлу подступает ком. Однако она быстро себя останавливает.

«Это точно сейчас не поможет» — мысленно произносит Дейзи, постепенно ослабляя хватку.

Но смотреть на аккуратно выведенное «Персик» на основании велосипеда — выше её сил. Тогда в голову приходит идея. Дейзи возвращается домой, чтобы найти в своей комнате остатки цветного канцелярского скотча, и в несколько слоёв перематывает им нужную область.

Теперь, когда место этого жуткого прозвища занимают маленькие цветочки, Дейзи наконец-то садится на велосипед и едет в ближайший продуктовый.

К счастью, в нём оказывается не так много народу: видимо, в этот прекрасный летний день у большинства жителей нашлось занятие поинтереснее, чем поиск снеков для киномарафона.

Дейзи медленным шагом, обходит стеллажи, останавливаясь у стенда со сладостями, чтобы бросить в корзину несколько шоколадных батончиков. В наушниках играет Оливия Родриго, которая поёт о наглом предателе, и Дейзи тихо подпевает её душераздирающей балладе.

В отделе с мороженым Дейзи внезапно обнаруживает отсутствие её любимого апельсиново-шоколадного вкуса. Настроение мгновенно портится: на него ведь были такие надежды!

Взгляд падает на чёрное ведёрко с элегантным золотистым оформлением. Дейзи берёт его из холодильника, чтобы рассмотреть этикетку. Надпись на ней гласит: «Мороженое с халапеньо. Попробуйте это экспериментальное сочетание!».

Из груди невольно вырывается смешок.

Дейзи быстро возвращает упаковку на место, будто в ней вовсе не мороженое, а тикающая бомба, которая рискует вот-вот взорваться. Всё. Хватит с неё экспериментов! Само слово оставило у неё травму, с которой ей придётся жить до конца дней. Теперь она доверяет лишь чему-то знакомому и надёжному, чему-то, что вряд ли сможет чем-то удивить, но точно никогда не подведёт. И мороженое с шоколадной крошкой как раз подходит под это описание.

Нужное ведёрко стоит прямо перед ней. Дейзи берёт его из морозилки, когда в наушниках вместо её меланхоличного плейлиста вдруг включается какая-то рок-композиция. Она достаёт телефон, ставя музыку на паузу, чтобы найти другой трек.

В этот момент до ушей доносится обрывок разговора:

— ...и теперь её бабушке придётся тащить на себе аж двоих детей, представляете? — тон Мэтта звучит так драматично, словно он вновь проходит пробы в школьную постановку. — Какой нужно быть идиоткой, чтобы залететь в девятнадцать?

Дейзи замирает. По всему её телу пробегает дрожь. Ну нет, только не это!

— Жесть! — отзывается второй, уже незнакомый ей голос. — Ты был прав, Мэтт: твоя бывшая — полная дура!

— Мягко сказано, — поддакивает ещё один, третий участник этого странного диалога. — Прыгнуть на случайный член и не позаботиться о защите. Могла и хламидиоз подцепить!

— Зная её, — Дейзи не видит, но уверена: сейчас Мэтт улыбается, — я бы переживал за этого беднягу. Не зря она работает цветочницей — наверняка наградила его целым букетом!

Вся компания заливается глухим хохотом, а по телу Дейзи пробегает холодок. Ей всегда было плевать, что болтают о ней за спиной, потому что в девяноста девяти процентов эти слухи не имели ничего общего с реальностью.

Но одно дело просто знать о них. Другое — стать невольным свидетелем их массового распространения, за которым стоит твой бывший парень. Беременность и хламидиоз... Как с такой бурной фантазией ему не пришло в голову податься в писатели?

Раздаётся звук приближающихся шагов. Дейзи резко оборачивается, сталкиваясь взглядом с Мэттом и его дружками. На лице Уокера застывает полная растерянность, что сильно контрастирует с тем уверенным тоном, которым он мгновение назад рассказывал удивительные истории о своей бывшей.

Дейзи крепко сжимает холодное ведёрко с мороженым. Интересно, в истории были случаи, когда оно становилось орудием убийства? Если нет — она готова стать первой в этом списке!

— Привет, ребята, — натянув дружелюбную улыбку, произносит Дейзи.

Ответа не следует. На лице Мэтта отражается эмоция, которую трудно описать. Что-то между смертельным стыдом и величайшим ужасом, будто перед ним стоит не бывшая девушка, а сам президент Соединённых Штатов.

И в этот момент Дейзи окончательно убеждается: Мэтт — неизменный трус. Таким он был в шестнадцать лет, когда бессовестно поддакивал Зейну в его рассказах про меркантильную ложь Моны, таким он остаётся и сейчас. Жалким и мерзким. Не вызывающим ничего, кроме отвращения. Будто таракан, которого нужно слегка придавить острым каблуком.

Осознав это, Дейзи выравнивается, уверенно поднимая подбородок, и продолжает:

— В следующий раз, если захотите посплетничать о девчонках, идите в мужской туалет. Там уж точно не будет ненужных свидетелей, — мягким тоном советует она. — И, пожалуйста, говорите тише: а то ваши голоса перекрикивают даже Оливию Родриго!

Парни всё ещё стоят на месте, боясь проронить хоть слово. Дейзи демонстративно надевает наушник, берёт из холодильника вторую упаковку мороженого и размеренным шагом следует к кассе, минуя удивлённую компанию.

И лишь в последний момент ненадолго останавливается, бросая:

— И, Мэтт, я надеюсь, твои пассии в курсе о рисках, — на лицах парней отражается лишь немое непонимание. Тогда Дейзи бодро продолжает: — А то мне будет очень жаль на следующем приёме у врача увидеть огромную очередь бедных девушек, которых ты наградил своим затяжным хламидиозом. Ты же знаешь, я хочу остаться единственной.

И уходит, не оборачиваясь, потому что и так знает: её громкое заявление сильно ударило по хрупкому эго Мэтта. А значит, это было не зря.

На кассе, к счастью, нет очереди. Дейзи с облегчением вздыхает: можно быстро расплатиться за покупки и наконец-то вернуться к себе в комнату, чтобы продолжить марафон сопливых мелодрам. А две упаковки мороженого составят отличную компанию. В конце концов, зачем нарушать общепринятые правила? После расставания его нужно есть так, словно на дне ведёрка скрывается рецепт исцеления разбитого сердца, и добраться до него нужно немедленно.

Дейзи ставит покупки на кассу, ловя на себе уже знакомый взгляд. Очки Ирвина слегка сползают с переносицы, но он быстро их поправляет, принимаясь пробивать товар.

Несколько мгновений проходят в тишине, под пикающие звуки аппарата. А потом он тихо спрашивает:

— Эт-то п-правда?

— Что именно? — не понимает Дейзи.

— То, ч-что он-ни... — Ирвин кивает в сторону компании Мэтта.

Дейзи вздыхает.

— Что я беременная шлюха с хламидиозом? — саркастично переспрашивает она. — Я дура, а не идиотка. Чтобы допустить такое, мне нужно было опуститься до уровня Мэтта, а у меня нет фетиша на поцелуи с плинтусом.

Ирвин понимающе кивает.

— П-прости, я п-просто...

— ...поверил горячечным бредням моего бывшего, — заканчивает за него Дейзи. — Мой тебе совет: не встречайся с Мэттом Уокером. Иначе в случае расставания ты вдруг окажешься ВИЧ-положительным порно актёром, который не смог оценить его доброту.

Ирвин усмехается, и этот смешок помогает разрядить напряжение, которое преследовало Дейзи с момента выхода из дома. Он пробивает последний батончик, называя сумму покупки, которую Дейзи тут же оплачивает, складывая сладости в небольшой пакет.

Она благодарит Ирвина за помощь. На его бледном лице появляется румянец, а с губ вдруг слетает неловкое:

— М-могу я п-пригласить т-тебя к-куда-н-нибудь?

Дейзи резко замирает. В её планы не входило ни приглашение на свидание, ни смущённый Ирвин. Перед глазами тут же предстаёт довольная улыбка Джаспера и усмешка в стиле: «А я же говорил!».

Но она тут же прогоняет его образ, посланный ей, по-видимому, самим Сатаной. Сейчас её проблема — влюблённый кассир, с которым срочно нужно разобраться! А иначе марафон фильмов будет под угрозой.

— Ирвин, ты хороший парень, — честно отвечает Дейзи. — Но мне неделю назад разбили сердце, и я не готова... Вообще ни к чему. Прости.

Ирвин понимающе кивает.

— Может, в д-другой р-раз?

— Посмотрим, — пожимает плечами Дейзи, выходя из магазина.

Желание как можно быстрее оказаться дома заставляет её крутить велосипедные педали с двойной скоростью. Возможно, покинуть его было не такой уж и плохой идеей, но ноющая боль в груди вновь напоминает ей о собственной уязвимости. Словно она — цветное полотно, которое разорвали на мелкие лоскуты, и потребуется немало времени, чтобы сшить их обратно.

Но сегодня Дейзи сделала первый шаг: дала отпор Мэтту! А значит, медленный процесс её исцеления уже запущен.

***

Две недели

— Так значит, вас всё устраивает? — воодушевлённо интересуется молоденькая девушка риелтор.

— Более чем, — с улыбкой произносит Джаспер, обводя взгляд взглядом помещение.

Квартира с минималистичным ремонтом в серых тонах выглядит так, будто сошла с картинки сайта элитного дизайнера интерьеров. Об этом кричит и кухонный гарнитур в арт-деко стиле, и встроенный бар, и большой диван Г-образной формы, который визуально разделяет зону кухни и гостиной, и плазменный телевизор с неоновой подсветкой.

Но самое главное в этой квартире — гигантская площадь с панорамными окнами, из которых открывается шикарный вид на бруклинский мост. Любой бы убил, чтобы жить здесь. И наверное, поэтому Эдгар так быстро согласился на покупку этой квартиры: хоть у него и напрочь отсутствует отцовский инстинкт, нужно быть полным идиотом, чтобы упустить такую выгодную инвестицию. Даже если принадлежать она будет его сыну.

— Отлично! — восклицает риелтор. — Когда вы будете готовы подписать бумаги?

— Юристы моего отца свяжутся с вами в ближайшее время, — отвечает Джаспер. — Хочу как можно скорее перевезти сюда свои вещи.

Риелтор радостно хлопает в ладоши. От такого поведения вкупе с юными чертами лица возникает ощущение, что Джаспер — её первый клиент, который только что дал мощный старт её карьере.

Риелтор уточняет последние формальности, а после удаляется в соседнюю комнату, чтобы ответить на звонок, оставляя Джаспера одного. Он барабанит пальцами по каменной столешнице. Наконец-то это случилось. Больше никаких неловких разговоров и случайных столкновений с отцом в просторном коридоре: теперь он будет жить один!

Губы растягиваются в улыбке, и из груди вырывается довольный смешок. Он достаёт из кармана телефон, чтобы сделать несколько фотографий квартиры, которая уже через несколько дней станет его собственностью, и скидывает их Лукасу.

В ответ тот присылает фотографию отремонтированного амбара, в котором временно расположились несколько поросят, с подписью:

Скоро у них тоже появятся отдельные апартаменты.

Джаспер ставит палец вверх. К концу лета Лукас принял решение построить на участке отдельный свинарник, и Джаспер был невероятно счастлив, что это случилось после его отъезда: амплуа строителя ему бы точно не подошло! Однако тот факт, что Лукас решил расширить свой бизнес, вызвал у него гордость. Даже отдалившись от семьи, он всё равно не потерял присущую Уайлдерам деловую хватку.

Сделав ещё пару фотографий, чтобы подразнить друзей предстоящей вечеринкой в честь новоселья, Джаспер убирает телефон, когда его взгляд цепляется за декор на маленьком обеденном столе. В минималистичной вазе стоит букет серых искусственных цветов, напоминающих георгины.

По телу пробегает жар.

— Георгины означают мимолетное влечение. Если ты даришь их, значит, не обещаешь ничего серьёзного.

Джаспер нервно сглатывает. Как только ключи от квартиры окажутся в его руках, нужно немедленно избавиться от этого букета и заменить его более практичной парой из солонки и перечницы.

При взгляде на него разум заполняют ненужные мысли. А зачем думать о том, что уже осталось в прошлом?

***

Три недели

Правду говорят: лучшее лечение душевных ран — это упорный труд.

Возвращение в цветочный магазин словно дало Дейзи свежий глоток кислорода. Создание букетов, расстановка товаров на стеллажах и общение с покупателями помогли вернуться в колею и вновь проникнуться любовью к своей работе.

Записывая очередной заказ Дейзи мечтательно вздыхает, уже представляя, как будет создавать букет невесты из белых гортензий. На её доске в пинтересте сохранена примерно тысяча вариантов свадебных дизайнов: такие заказы обычно приносят больше всего денег, потому что счастливые пары стремятся заполнить цветами каждый уголок свадебного зала — саннивудская традиция, которую создала Розали.

— Да-да, Никки, всё должно быть готово в эту среду, — заявляет Пейдж — местный организатор свадеб и владелица своего салона. — Что значит «доставка задерживается»?! Я когда сказала этим заняться?

От её тона по телу бежит холодок. За десять лет работы в этой сфере Пейдж превратилась в настоящего монстра в идеально отглаженном коралловом пиджаке. Каждый, кто нанимал её для организации своей идеальной свадьбы, пел дифирамбы её исполнительности и вниманию к деталям. Но вот те, кто с ней работал... Дейзи, кажется, слышала историю, как она довела до сердечного приступа местного рыбака за то, что он на час задержал доставку рыбы в ресторан.

Пейдж продолжает тираду о безответственности сотрудников, а Дейзи с опаской переглядывается с бабушкой. Та лишь вздыхает. В нынешней ситуации лучше переждать бурю под названием «Пейдж Бейкер», молясь, чтобы та случайно не задела тебя.

— Поверить не могу! — восклицает Пейдж, бросая трубку. — Эта идиотка не договорилась с виноделом из Вирджинии о доставке алкоголя на свадьбу. А я уже пообещала невесте именно его вина!

— Какой кошмар, — сочувствующе произносит Розали.

Пейдж устало вздыхает, поправляя растрепавшиеся волосы, и убирает телефон в карман. Буря медленно отступает. Воспользовавшись моментом, Дейзи открывает папку с примерами букетов и протягивает экран телефона Пейдж.

— Невеста хочет что-то в этом стиле, верно? — на всякий случай уточняет она.

Пейдж пробегается взглядом по картинкам и одобрительно кивает.

— Да, всё верно: белые гортензии с голубыми акцентами.

Дейзи забирает телефон.

— Как приятно с вами работать! — восклицает Пейдж, обращаясь к Розали. — За столько лет в свадебном бизнесе «Bloom's Heaven» был единственным местом, от которого у меня не поседели волосы.

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой отвечает Розали. — Ты же знаешь, мы с Дейзи рады нашему тесному сотрудничеству.

Лицо Пейдж заметно смягчается. Она берёт телефон и поворачивает экран к Дейзи.

— Невеста хочет оформить помещение в подобном стиле, — на карусели фотографий показан светлый амбар с мебелью в белых тонах и голубыми акцентами в виде букетов гортензий. — Справишься?

— Конечно, — Дейзи согласно кивает. — Нет ничего проще, чем собрать букеты из гортензий. Уверяю: всё будет сделано в лучшем виде!

— Вот это я понимаю: исполнительность! — с восхищением восклицает Пейдж. — Хотела бы я, чтобы моя ассистентка была такой же, но увы: скоро мне придётся искать ей замену.

— Не будь так строга к Никки, — советует Розали. — Она ещё совсем юна и к тому же недавно сама вышла замуж.

— И скоро уйдёт в декрет, — мрачно заявляет Бейкер. — Да, они с её благоверным времени зря не теряли! А мне теперь искать ей замену, — она заправляет прядь волос за ухо. — Только я не понимаю, где мне найти того, кто будет максимально ответственно относиться к работе и следовать моим указаниям, чтобы мне не пришлось краснеть перед клиентами? Всем как будто плевать! И на работу, и на то, что я плачу им тысячу долларов в месяц!

Услышав это число, Дейзи едва не роняет блокнот со своими записями. Надо же. Теперь она полностью понимает праведный гнев Пейдж: такие зарплаты в Саннивуде считаются одними из самых высоких. Многие ищут работу в соседнем городе, чтобы зарабатывать больше. Однажды Дейзи и сама рассматривала такой вариант, однако быстро поняла, что для неё это не выгодно.

Но работа в свадебном салоне — совершенно другое дело! Да, у неё никогда не было подобного опыта, но в школьные годы они с Моной организовывали зимний бал, после которого директор очень высоко оценил их старания.

Может быть, проблема Пейдж с ассистенткой — это шанс?

— Предположим, я захочу устроиться в салон вместо Никки, — вдруг произносит Дейзи, тут же ловя на себе удивлённый взгляд Розали. — Что будет входить в мои обязанности?

— Всегда быть на связи, договариваться с поставщиками, контролировать работу сотрудников и писать мне отчёты, — перечисляет Пейдж.

— Звучит несложно.

— О, поверь, дорогая: эта работа займёт у тебя столько времени, что тебе будет некогда даже дышать!

Дейзи задумывается. С половиной из этого списка она и так неплохо справляется, работая в цветочном магазине: порой клиенты здесь сходят с ума от невозможности выбрать букет, а поставщики могут задержать товар на несколько дней, вынуждая начать войну за ленты, коробки и губки.

Конечно, в свадебном бизнесе такие инциденты с масштаба дуэли вырастают до массового побоища, но суть остаётся той же, меняется лишь объём работы. Вряд ли с работоспособностью Дейзи сложно будет её выполнять.

— Я хочу попробовать, — уверенно заявляет она

— Конечно, — улыбается Пейдж. — Приходи ко мне завтра в полдень, обсудим условия.

Она вносит несколько правок в заказ букетов, после чего покидает магазин, оставляя Дейзи с чувством, которое в последнее время стало для неё редкостью: надеждой. Она ласково щекочет грудную клетку, пробуждает веру в лучшее и заставляя наконец-то увидеть отголоски слабого свечения в конце тоннеля, который несколько недель окутывал лишь непроглядный мрак.

Однако стоит Дейзи повернуть голову, и это чувство разбивается о пристальный взгляд Розали.

— Дейзи, я...

— Ба, не перебивай, — просит она. — Я понимаю, что помогать тебе в магазине — моя обязанность, и я правда люблю нашу работу! Но в последнее время произошло столько всего, что мне необходимы перемены. Пейдж платит столько, что я смогу откладывать эти деньги на будущее. Возможно, даже поступлю в колледж! Да, сначала нам будет тяжело, но потом... Потом обещаю: я обеспечу нам такую жизнь, которую мы обе заслуживаем!

После её краткого монолога в помещении понимает тишина. Розали внимательно смотрит ей в глаза, а потом на её лице появляется широкая улыбка.

— Я лишь хотела сказать, что очень горжусь тобой.

Не выдержав, Дейзи подлетает к бабушке, заключая её в свои крепкие объятия. Её слова уютной теплотой отзываются в груди. Это чувство помогает Дейзи вновь зажечься и обрести веру в себя.

— Спасибо, — тихо произносит она. — Это именно то, что мне было нужно.

Трогательный момент прерывает звук уведомления на телефоне. Дейзи бросается за ним, надеясь, что Пейдж скинула её информацию о завтрашнем собеседовании, но вместо этого видит сообщение от другого контакта.

Ты свободна в эту субботу?

Из груди невольно вырывается глубокий вздох, что не учитывается от любопытного взора Розали.

— Новый поклонник? — с улыбкой догадывается она.

Дейзи смиряет бабушку хмурым взглядом.

— Во-первых, это слово уже давно устарело, ба, — отвечает она, печатая ответ. — А во-вторых, Ирвин — просто знакомый. Ничего большего.

— Поэтому ты динамишь его почти две недели? — прищуриваясь, произносит Розали. — Или это слово тоже уже устарело?

Дейзи лишь цокает языком. Ирвин — правда неплохой парень, и за время их переписок не раз поднимал ей настроение в моменты, когда оно вновь откатывалось назад. Но... Зачем торопиться?

Чему её и научил разрыв с Джаспером, так это тому, что на старте отношений важен холодный рассудок и максимальная эмоциональная вовлечённость. А у неё нет сил ни на то, ни на другое: всё, о чём сейчас может думать Дейзи, — как случайно сорваться, когда на глаза попадается платье, которое она надевала на их свидание, или букет маргариток, похожий на тот, что однажды подарил ей Джаспер. А её сердце и вовсе покрылось льдом, который, словно доспехи, защищает его от новых ошибок. И как в таком состоянии идти на свидание?

Именно это Дейзи в менее поэтичной форме объясняет Ирвину в своём сообщении. Однако его это не останавливает.

Обещаю: это не будет свиданием!

Просто я хочу узнать тебя поближе.

Разве это плохо?

Дейзи закатывает глаза. Похоже, отделаться от Ирвина — та ещё задачка со звёздочкой, на которую у неё, к сожалению, нет сил.

Поэтому, немного подумав и поторговавшись со здравым смыслом, Дейзи печатает ответ, в который сама верит с трудом:

Думаю, я смогу найти время на следующей неделе.

Ирвин присылает кучу празднующих эмодзи с обещаниями, что их встреча пройдёт в лучшем виде, и он точно не подведёт Дейзи в такой тяжёлый для неё момент. В ответ она отправляет улыбку.

В груди зарождается странное чувство, которое Дейзи вряд ли смогла бы описать. Всё идёт хорошо, верно? Ирвин — просто милый парень, с которым она идёт на ужин.

Она не пожалеет о своём решении, правда ведь?