Глава 26
Беатрис с самого открытия суетилась в булочной юлой: Сара с утра посеяла в ней семя сомнения и предложила усовершенствовать дизайн, добавив к нему декоративную саблю, которую Энтони заказывал по интернету. Ему она не пригодилась, а вот в антураж булочной — вполне вписывалась.
Утром заходили Ловцы, опять вынюхивали присутствие вампиров, но на этот раз со специально обученными собаками. После их визита Беатрис была сама не своя. Елизавета спрятала листовку в стол. Ее выдали, чтобы кто-нибудь из сотрудников наклеил на дверь булочной.
***
ВНИМАНИЕ РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПРЕСТУПНИК
Управлением УНМ России по Приморскому краю по подозрению в причастности к освобождению Савина Андрея Александровича, проведения обряда по продажи души Чернобогу разыскивается пособник:
Терменвокс Дмитрий Александрович, ранее привлекаемый к уголовной ответственности за пособничество по статье 33 УК РФ, по подозрению в убийстве 105 УК РФ, мелкое хулиганство 20.1 КоАП РФ.
Приметы разыскиваемого: рост 167 см; возраст не определен (28-30 лет); лицо квадратное; длинные уши с переломленными хрящами, на левом ухе две серьги, на правом три; волосы длинные, кудрявые, седые; подбородок прямой; морда плоская, зубастая.
Особые приметы: колдун, с помощью магии может менять облик на людской, не отображается на визоре ЛУЧа. ! При смене облика остаются шрамы! — продольные от запястья до локтя на обеих руках, татуировка на правом запястье — «V V 0 0 D». Зрение -8 (ориентировочно).
ЗА ИНФОРМАЦИЮ СПОСОБСТВУЮЩУЮ ПОИМКЕ И ЗАДЕРЖАНИЮ ПРЕСТУПНИКА ГУБЕРНАТОРОМ ПРИМОРСКОГО КРАЯ ГАРАНТИРОВАННО ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ В РАЗМЕРЕ 500 000 ПАУЛЬТОВ.
***
— Беатрис, она тут вообще — не пришей кобыле хвост! Зачем нам эта сабля над дверью?! Курьеров распугивать? Нам тут только сабли и не хватало! Сабли и самовара! — Елизавета за сегодня так и не присела — поток заказов валил и валил, будто весь Кривой Камень разом сел жрать и умирал без их фирменных булок. Очень не хватало обычной чуковщины, которая въелась в быт: «И такая дребедень целый день: то тюлень, то олень...»
— Ничего ты не понимаешь, — фыркнула Беатрис. — Сара молодая и разбирается в современной моде! Ты видела, как они ремонт дома сделали? Да в Европе о таком евроремонте еще и не слышали! Рядом, смотри, сколько у нас китайских чифанек*! Может быть, после карантина они к нам будут ходить!
— Чтобы они к нам ходили, дорогая моя, нам нужно и день и ночь лепить пянсе*, готовить маньтоу* и учиться работать с рисовой мукой, а сабля, ну так, для общего развития — японская! Вон на ней ие-рои-глифы разные! — Елизавета только опустилась на неудобный табурет, как пискнуло уведомление на экране.
К булочной подлетел прохудившийся летучий ковер с курьером-наездником. За спиной у парня в медицинской маске висел тяжелый красный ранец для продуктов. Он спрыгнул с ковра и свернул его в трубочку для удобства.
— Капрал, едут и едут! Едут и едут! А у нас когда обед будет?! — Елизавета расправила розовый фартук и приветливо улыбнулась, когда курьер зашел внутрь. Он протянул ей телефон с штрихкодом заказа.
Пикнув штрих код, Елизавета украдкой посмотрела на Беатрис. Она поняла ее без слов и поплелась в кладовую к уже собранным заказам: булки, пироги, пончики, бутерброды с тунцом. Люди стали больше есть в период карантина и это было только на пользу незаметной в обычные дни булочной.
Проводив курьера осатаневшим взором светлых глаз, Елизавета переплела потуже хвост на голове. Волосы выпадали из резинки на затылок и никак не желали вставать обратно.
— Беатрис, дорогая, оставь ты эту саблю! Перезвони этим долбоклюям из «Самолета» и скажи, что их двадцать восьмой заказ торчит у нас уже третий день! Весь хлеб скоро превратится в сухари! Если, конечно, заказчик этого не планировал! Мои булки не могут столько храниться — они же не химозные пирожки из ларька на вокзале! В конце концов! Что же делается-то такое! Капрал их чтобы в задницы шпехал до завтрашнего утра, если не заберут! Так им и скажи!
Беатрис сорвала трубку и закрутила номер доставочной компании. Провод натянулся из кладовки, и ей пришлось распутываться прямо во время звонка.
Фурин над входной дверью звякнул, и в булочную зашел высокий лысый мужчина. Плотный вязаный свитер закрывал часть подбородка и уходил вниз, прячась за толстым коричневым ремнем. Густые брови, наверное, забрали всю растительность на лице, потому что щетины или бороды тоже не было. Грузный широкий мужик. Обычно такие заказывали лавандовый раф и слойку с черникой в сахарной пудре.
Он расхаживал по булочной вальяжно и медленно, как хозяин. Елизавета проглотила раздражение. Она старалась быть вежливой со всеми гостями, в том числе и с потенциально дурными:
— Где ваша маска? Вы из какой компании?
— Сейчас-сейчас! — мужчина улыбнулся, но улыбка эта была страшная и безэмоциональная, как у бегемота. Он достал из кармана короткой кожаной куртки мятую и грязную медицинскую маску, с трудом надел ее и перешагнул желтую полосу из скотча. — Почем у вас тортики? Хочу взять для жены, сюрприз сделать!
Его настойчивость посеяла тревогу. Маленькую булочную словно оплел гигантский змей и душил. Душил. Елизавета незаметно поддела резиновым тапком провод от телефона, привлекая внимание Беатрис. Но она болтала, ругалась и что-то активно выясняла. Все не вовремя.
Татуированная рука мужчины легла на кассовый аппарат. Партаки давнишние, тюремные. Елизавета шлепком смахнула его ладонь и заблокировала кассу с помощью пин-кода. Она приготовилась кричать, рвать и драться, смотря, с чего начал бы незнакомец. Мужик повторил еще раз, но грубее, без наигранной доброты:
— Торты почем, женщина?
— Извините, но сейчас мы не занимаемся продажей в розницу, только под заказ и доставкой. Оформите его в приложении, и курьер прилетит к вам в течение часа, — ответ Елизаветы стал громче и тверже. Она ждала, что ее услышит Беатрис. При виде двух женщин мужик мог испугаться и отложить свои планы, какими бы они ни были.
Елизавета пожалела, что у них на входе не было охранника. Беатрис негромко тараторила по телефону.
— Торт нужен сейчас. Разве вы не поможете мне в трудной жизненной ситуации? Вы же добрая женщина, я по глазам вижу.
Мужик облокотился о пластиковый стенд с жвачками и батончиками. Елизавета нащупала на нижней полке тупые ножницы для бумаги. Ранить ими этого борова не получится, нужно было срочно искать что-то острее. Мозг закипел, шестеренки закрутились: швабра, ручки, карандаши, скрепки, скотч, подставка под наличку, журнал должников. Не то, все не то.
— Вот вам пять тысяч, а мне тортик, — мужик вынул из кошелька пятитысячную купюру и засунул ее в нагрудный карман. Ножницы упали на пол, Елизавета оторопела. Мужчина хмыкнул и прошелся по небольшому помещению булочной. — Тортик, я жду.
— А вы берега не попутали случайно, уважаемый? Пошел вон отсюда, хозяин жизни! — терпению Елизаветы пришел конец.
В пару шагов мужик вернулся к Елизавете и попытался схватить ее за розовую лямку фартука, но ведьма перехватила его запястье и уперлась локтем в ключицу. Мужик такого явно не ожидал и выпустил ткань.
— Не будет тортика — будем говорить иначе, — он прочитал имя на бейдже: — бедная Лиза.
— Козлина облысевшая, тебя что, вежливости не учили?! Клешни убрал! — предупредила Елизавета. Злость вскипала в желудке вместе с желчью. — Чего тебе надо? Денег? У нас у самих нет!
Повесилась, что ли, Беатрис, на этом проводе? Пояс на фартуке затянулся туже сам собой, пресс напрягся. Елизавета смотрела на мужика исподлобья не как продавец, а как воин.
— Схватываешь на лету, Лизонька! Скажешь мне, где сейчас прячется твой вампир — и я уйду.
Провод вырвался из телефона и ужиком ускользнул под дверь кладовой.
«Если бы Антон был тут, то они с этим мужиком уже давно бы сцепились в драке. Он бы полез первым, первым бы получил. Как бы сильно он получил.»
— Я вызову наряд ГБР*, и ты уйдешь только вместе с ними, без почек и зубов, — она угрожала кнопкой впервые: буйные клиенты обычно заходили в соседнюю пивнушку, но никогда в их с Беатрис приличную булочную.
Ножницы потихоньку поднялись с пола и повисли в воздухе на уровне стойки прилавка, готовые в любую минуту врезаться в пузо наглому мужику.
— Как хочешь!
Свистнул воздух. Кастет взвыл, проламывая витрину. Прозрачные кристаллики стекла с треском рассыпались по сторонам. Елизавета успела только закрыть лицо и пригнуться. Мимо нее пробежала черная кошка. Беатрис пролезла между ног мужика и сняла с гвоздика саблю.
— Скажешь, нет?! Где вампиры? Где они?! Где ты их прячешь? — мужик упустил кошку из виду. И зря.
Беатрис напала на него со спины: со всей дури огрела по толстой шее саблей. Дерево отрикошетило от мышц и легкую Беатрис унесло обратно, а оружие с глухим стуком упало рядом с Елизаветой.
Движения слились и смазались. Елизавета подхватила саблю, выдернула клинок из ножен и перекатилась через прилавок, отрезав мужику путь к Беатрис. Толчок подошвой в солнечное сплетение заставил его захрипеть и отшатнуться.
В руках блеснула сталь. Сабля стала настоящей. Думать было некогда. Елизавета нанесла первый удар. Промахнулась и отскочила к стенду с заморозкой. Мужик инстинктивно дернулся. Лезвие с лязгом прошло в сантиметре от горла, распоров воротник кожанки. Собачка на молнии отлетела вниз.
— Вон! — приказ Елизаветы прозвучал громко и хлестко, как выстрел. Она не могла надышаться, так тяжело ей дался этот маневр. — Я тебя предупредила. Следующий удар будет на поражение!
— Без ответов я не уйду! Думаешь, меня напугают две старые дуры?!
Мужик рассмеялся до визга. Елизавета не отошла от предыдущего оскорбления, как он оскорбил ее опять! Рот набился ответными ругательствами, щеки надулись. Фиолетовый всполох пролился на кафель неровной струей. Он поплыл по мозаике пола, по прожилкам и трещинкам. Магия подбиралась к мужику маленькой ядовитой гадюкой.
— А что, у дурдома сегодня день открытых дверей? Куда звонить, чтобы тебя в палату отвели? — Беатрис отвлекла мужика на себя и вооружилась скалкой для раскатки теста, чтобы нанести тяжкие телесные*.
Один неверный шаг. Одно неверное слово. Одно неверное движение. И Елизавета схватит мужика за глотку. Полупрозрачные лозы срослись с осколками витрины. На лысом лбу незнакомца нарисовалась мишень.
— Где упырь старший?! Где он?! — мужик взмок и покраснел.
Елизавета забыла, куда дела свой мобильный. В сумке? Дома? Она пыталась запомнить черты лица мужчины, чтобы потом пересказать Эдмунду. Ей приходилось отвлекаться на незнакомца, на то, как он странно шевелился, как трогал внутренний карман кожанки...
Нет, его Елизавета точно не видела в новостных сводках или в объявлениях. Судя по наколкам — в тюрьму сел давно, но ходок мало. Если местный, то ходил отмечаться к Эдмунду?
— Зачем тебе он? — Беатрис скрутила газету в трубочку и смела осколки с витрины. Так буднично и спокойно, словно ничего вокруг и не происходило. Она элегантно, совсем как кошка, вильнула длинной черной юбкой и хмыкнула, в точности повторяя за незнакомцем.
— Он мне нужен! Нужен и все!
— Он нам тоже нужен! А ты разве не знал? Их с Анной Савин украл! — Беатрис сказала это и Елизавета едва не выдала ее блеф своим искренним удивлением. — Новости не читал? Савин в городе! И он похищает вампиров, если ты не в курсе! Он их пытает, высушивает и варит компот!
Беатрис шагала навстречу мужику, а тот почему-то отступал назад. Елизавета выстраивала перед ней полупрозрачную стену щита. Мужик теребил гребанный карман, будто ему там что-то очень сильно мешало. Невротик. А в кармане — пушка. Елизавета старалась не провоцировать незнакомца, когда Беатрис делала все, чтобы вывести его из себя.
— Своим куриным мозгом ты не допер, что появление Савина тут неспроста?! Появился Савин — Великий и Ужасный охотник на вампиров! Савин Андрей! А потом пропали вампиры — Анна и Энтони! Савин украл их! И никто не знает, где они! — Беатрис вознесла руки к потолку. Лампочка замигала.
— Они все были в одном замке! — мужик бросился и схватил Беатрис как тряпичную куклу. Она остановила Елизавету жестом и повисла в огромных руках незнакомца. — Упырь! Савин! И чудище! Чудище пропало! Упырь тоже! Как мне найти Савина?!
Напряжение вытулило из булочной весь свежий воздух. Давление подскочило, Елизавета перестала отсчитывать биение своего сердца. Из ноздри потекла кровь. Мужик мог сломать Беатрис хребет как тонкую веточку. Или пристрелить ее на месте. Да, она будет первой.
Он должен был где-то ошибиться. Сделать что-то не так.
— И ты еще смеешь произносить вслух имя Великого и Ужасного?! Колдунам давно известно, что Савина можно призвать специальным обрядом! — Беатрис обратилась кошкой и выскользнула из стальной хватки мужика.
— Какой еще обряд?!
Он ломанулся за кошкой, но наступил на плинтус. Щелчок.
Елизавета зажмурилась.
Пол обратился потолком, меняя точку притяжения. Беатрис с протяжным мяуканьем повисла у нее на локте. Мужик кувыркнулся, ударился головой о плоскую люстру и вскочил вновь. Дури в нем было немерено!
Осколки витрины сгруппировались в прозрачный пчелиный рой. Они взлетели, постукивая друг о друга и жужжа. Дыхание сперло. Кожаная куртка послужила мужику настоящим щитом. Щелкнул пистолетный магазин, мужик наставил дуло на Беатрис:
— Сука, говори, какой обряд!
Потолок с полом вновь поменялись местами. Пуля впилась в стенку, но вряд ли она была у него одна.
— Так боялся, что тебя одолеют две старые дуры, что притащил с собой пистолет и кастет? Бандиты вымерли еще в девяностых, а то, что осталось сейчас — лишь жалкие пародии. Жалкие трусы, которые прячутся за маской пафоса и страха, ничего из себя не представляют на самом деле! Выбрал противников по силам! В следующий раз соверши набег на детскую площадку! — Елизавета наконец-то сглотнула. Перед ней не бандит, а обезумевший сиделец. И Энтони она ему не отдаст.
Пластиковые двери закрылись на замок, между белых ручек встала швабра. Мужик обернулся. Шанс.
Хлипкую кладовку прорубил мясницкий нож. Резинка в прическе лопнула, каштановые волосы рассыпались на узкие плечи, чуть закрывая зеленый вязаный свитер. Елизавета дернулась от мужского вопля. Кровь ярко-алой речкой хлынула из его уха. Как бы не пытался он закрыть рану — было бесполезно.
Ухо валялось отдельной частью среди хлама и теста.
— Ты куда так торопишься? — Елизавета начала подыгрывать Беатрис. — И Савина тебе, и вампиров! И прямо сейчас! Быстро поедешь — медленно понесут.
— Легко вам, колдунам сраным... — мужик потянулся к пистолету.
Заторможено распознав крик Беатрис, Елизавета пригнулась, но было поздно. Пуля прорезала плоть, на розовый фартук выплыло красное пятно. Боль пришла не скоро и, кажется, рана совсем не саднила.
Елизавета согнулась и заслонила живот. Пуля горячим угольком лежала внутри фартука, сняв только верхний слой кожи. Беатрис продиралась сквозь разбитый в щепки стеллаж, но все никак не могла дотянуться до ведьмы. Пока булочная крутилась юлой, мебель падала внутри бетонной коробки как лотерейные бочонки Мужик сплюнул и перезарядил пистолет.
В старом магазине было всего две пули, в новом будет десять.
Мужик не выражал ни капли сострадания к подбитой Елизавете, он говорил тихо и вкрадчиво. Она притворялась. Ей было не больно, а рана не смертельна. Но вот нападавший видел мучения. И верил. Довольный собой он нагнулся, щерясь в зубоскальной ухмылке. От гнилых темных зубов исходил смрад.
Опознавательный знак: татуировка хохломы, выходящая на шею, видимо с плеча. Мысленно Елизавета уже зарисовала себе его фоторобот.
Тень закрыла скрученную у прилавка Елизавету, таким широким оказался мужик. Но вот подбила она его славно! Таким ножиком они с Беатрис нарезали свинину и сегодня отрезали ухо одному вепрю.
Свет моргнул и больше не зажегся. Вечерняя мгла окутала булочную. Мужчина больше не реагировал на шорохи и звуки. Зрачки Беатрис расширились, она ползла с саблей у кассы. Красным заветным маячком горела пожарная сигнализация.
Воздух вдруг стал холодным и свежим, будто зимним. Елизавета вздохнула полной грудью, и откуда-то выпала небрежно смятая бумажная купюра. Пять тысяч паультов, которые мужик сунул ей за фартук.
— У меня без сдачи, — прокашлялась Елизавета, откидывая деньги от себя. В полете банкнота свернулась в трубочку и буром раскрутилась против часовой стрелки. Она подлетела к здоровому уху мужчины и врезалась в раковину наглым насекомым.
Вены на руке вздулись, сжался сильный кулак. Дунув на спадающую седую прядь, Елизавета ударила мужика по челюсти. Из укрытия выпрыгнула Беатрис. Она отбила мужику хребет и попала по затылку, а когда сабля с треском сломалась пополам о его крепкую спину, схватилась за перемерзшие пельмени. Они слиплись в единый ледяной кирпич и стукнули мужика лбом о прилавок.
— Тварь! — взревел мужик и попытался встать.
Кассовый аппарат слетел со стола на Елизавету. Монеты со звоном рассыпались по булочной. Десять медных паультов прикатились к шлепанцу Беатрис. Двуглавая Жар-Птица легла кверху. «Орел».
Мужик стонал и матерился, но не поднимался. Швабра вынулась из дверей, они распахнулись, и коврик для ног потянул мужчину на улицу. Его протащило до самой трамвайной остановки. Холодный ветер раздувал бледно-розовые жалюзи. Елизавета так и лежала, придавленная металлическим коробом кассы. Она смотрела, как мужик ковылял к парку.
— Лиза! Лизонька! Зачем ты его отпустила? — Беатрис приникла к животу Елизаветы, стянула остатки фартука и осмотрела рану. Она и сама выглядела не лучше: растрепанная и побитая, со ссадинами на лице и испорченной прической. Макияж размазался, тушь потекла. Беатрис любила подолгу прихорашиваться по утрам, любила наряжаться и выбирала аромат для булочной.
— Если мы отправим его ментам — он им не расскажет, зачем приходил и чего хотел. Он просто сядет и будет сидеть столько, сколько скажет судья.
Елизавета на мгновение провалилась в старые воспоминания, в суды и бесконечные слезы. Отпустить его сейчас — узнать чуть больше, чем выбивалы в СИЗО. Позвонить в полицию, сдать записи с камеры на соседней китайской кафешке, но раскрыть тайну раньше оперативников.
— Лиза... — Беатрис села рядом, и Елизавета отряхнула ее от мелких щепок и мусора.
— Я бывшая ВГКБшница, а не библиотекарша. Думаешь, я зря лежала и корчилась? Я доставала жучок.
Между указательным и средним пальцем Елизаветы вырос полупрозрачный фиолетовый прямоугольник с множеством белых линий и завитков. По одному из них бежала черная точка. Этому ее научили в милиции. Только вот Елизавета не могла обращать дерево в сталь. Обращать предметы в оружие могли чернокнижники, а обычные бытовые ведьмы умели лишь пользоваться тем, что было.
— Это разве законно?
— Пока полиции нет — все законно. Надо убраться... О, Капрал меня дери...
С трудом приподнимаясь, Елизавета хлопнула в ладоши и лампы зажглись. Во что этот ирод превратил ее милый и укромный уголок? Сплошная разруха! Спаслись только уже заранее подготовленные заказы... И они с Беатрис.
Примечания:
Чифанька – китайская кухня.
Пянсе – булочка на пару с начинкой.
Маньтоу – булочка на пару без начинки.
ГБР – Группа Быстрого Реагирования. Кнопка вызова устанавливается в магазинах и торговых центрах.
Ноггано ft QП, «Водка».
ВКГБ – Волшебный Комитет Государственной безопасности.
На самом деле Энтони изначально заказывал именно катану, но как ее только не обзывали. Им, персонажам, разве докажешь, что японцы саблями и шашками не махались?