Глава 21
Всё имеет своё место
Как известно!
Шишечки на ёлочке
Книжечки на полочке
Чайник на плите
Бублик в животе!
Смешарики, «Мастер беспорядка»
Энтони угомонился после двойной дозы димедрола. Вампир вышел из палаты, когда Аня окончательно уснула. Елизавета осталась с ней еще на одну ночь, Беатрис обещала присмотреть за булочной и разобраться с доставками. Интересно, на сколько ее хватит?
Коридоры казались бесконечными белыми лабиринтами. Энтони бездумно бродил то к столовой, то к комнате отдыха — там он трогал фикус и поправлял стопки журналов. В конце концов, он устал от брождений и сел на пыльный диванчик, вытянув ноги в проход.
«Он был здесь все это время... Прятался от Ловцов у своей бабы. И ничего не сказал. И ничего не объяснил. Это он хранил в секрете, когда мы были в комнате? Об этом он не мог рассказать? Что у него теперь новая жизнь со своей докторшей? Бросил всех, ни слова не сказал, но зато начал новую жизнь. Что ж, вполне в его стиле. Сбежал к ней. Интересно, она поддержала решение оборвать связи с прошлым?! Что она ему сказала? Нет, она ему ничего не сказала. Она была рада, что он сбежал к ней».
Энтони искал, где бы ему удавиться, но поблизости даже проводов не было, чтобы повеситься. Разговаривать с Вудом он не хотел и не мог. Они больше не виделись. Вампир приставил кулак к губам, будто пытаясь выбить себе зубы и издал протяжное и тихое: «пу-пу-пу». На телефон пришла СМСка:
Эдик
Он тут, братан. Дед из кутузки.
Я его видел! Он тут лечится! Спроси «Черносливова»,
ток не ржи!
25:30
Истощенный эмоциональными всплесками и стрессами организм Энтони внезапно оживился и заработал лучше прежнего. Вампир вскочил и ринулся к регистратуре. Там ему должны подсказать!
— В какой палате у вас тут дед Черносливов сидит? Лечится тут. У вас! — Энтони перегнулся через стол и гаркнул на разгадывающую кроссворды медсестру.
— В шестьдесят шестой... А вы кем ему приходитесь?
— Полиция! — Энтони мельком показал пропуск, чтобы никто не прочитал, что там написано. — Я с допросом к нему! Он свидетель!
От собственного вранья в горле встал ком. Энтони помчался в отделение «специального ухода», по дороге застегивая халат на все пуговицы. Дверь в палату шестьдесят шесть открылась сама. Вампир остановился, отдышался и с осторожностью переступил порог.
«Ништяк», — пробормотал про себя Энтони, когда дверь за ним захлопнулась.
Это была одиночная палата, маленькая и неуютная. А неуютность в ней создавал, собственно, дед: он сидел вверх ногами на потолке. Все в вампире выдавало животный, настоящий страх. Но Энтони старался держать марку, не трясся и даже удачно сглотнул. Слюна не проходила в глотку.
«Ага, понятно: йога. Поза сфинкса. Может быть, и мне попробовать? Мысли там умные придут... Да нормально это, мы в каком мире живем? Пусть занимается, чем хочет. Я его не осуждаю. Он же не мешает мне своим... Сидением. И другим не навязывает, пусть сидит! Пожалуйста!»
— Черносливов, вы?
Дед медленно кивнул и улыбнулся. А когда Энтони моргнул, тот уже сидел на койке под одеялом, словно и не было ничего. Жопная чуйка затрубила во все колокола — что-то не то.
«Надо было молитву выучить, зря, что ли, мимо церкви хожу? Никто меня туда не пустит. Эдика попрошу, пусть голосовое запишет, я его включать буду. Мне бояться нечего, это они должны меня бояться. Я же вампир! Страшная кровопийца! Сейчас покажу ему клыки... И скажу, что сосу. Всю жизнь сосу, у всех, судя по всему, уже каждый мне в панаму насовал. Он меня пожалеет и не станет убивать».
— Я по поводу вашего внука Никиты. Он в розыске, вы что-нибудь знаете о его местонахождении? — Энтони развел плечи и чуть не обратился вместо того, чтобы хрустнуть позвонком.
Дед пригладил седую спутанную бороду и задумчиво посмотрел на Энтони. Ответа не последовало. Неудивительно, что он попал в кутузку — на вид обычный бомж, только чуть почище уличного: солома вместо волос, пропитое лицо, огромные мешки под глазами.
«Мож, блять, он глухой?»
— Дед! — Энтони крикнул погромче, потому что ближе подходить он не хотел. — Внука твоего, мусора ищут, говорю! Слышишь меня? Где Никита?
— Какой Никита? — совершенно спокойно спросил дед. Слышал он, прекрасно. Просто издевался. — Не знаю никакого Никиты!
— А вот врать сотруднику полиции плохо! Признавайтесь, где Никита?!
— Разве же ты сотрудничек полиции, милок? Ты же бумажками занимаешься, какая полиция? Получаешься, это ты тут мне врешь. От вранья и живот крутит, оттого и сесть не можешь! Скажи правду мне, а я тебе скажу правду. И тебя отпустит. И я тебя отпущу.
Вот оно что. Эдмунд вряд ли бы растрепал случайному деду про своих друзей и их должности. Дед откуда-то знал Энтони.
— Вы были в изоляторе и рассказывали сказку про пацана, змею и платок. Откуда она?
Энтони стало легче, невидимые тиски свалились с торса на пол и растворились. Он задышал полной грудью и расслабился. Дед довольно сощурился.
— Не ври больше, тебе не к лицу притворяться кем-то иным. Своей прямотой надо добиваться целей, а не лукавством. Сказочку эту мне рассказали, не всю, лишь только часть, и эту часть я попытался рассказать в темнице другим.
— Кто ее рассказал?
— Внучка моя, Катенька!
Дед широко улыбнулся. В его глазах сверкнула искра. Недобрая искра. Это был не старик-мудрец из сказок, помогающий заплутавшим героям. Так улыбались злыдни в советских рисованных мультиках. Кошмарное морщинистое лицо деда наклонилось, и вампир сделал пару шагов назад.
— И где сейчас твоя внучка? — Энтони не чувствовал ботинками пола, но никак не мог пошевелиться.
— Везде, — уклончиво ответил дед. Шторы зашевелились, как на сильном ветру, но окна были закрыты. Палата трескалась, как тоненькая пластина слюды.
— Брешешь! Правду мне обещал! Разве можно быть везде одновременно?!
— Ответик мой правдивый! Просто ты не ведаешь за колдунские обряды! Черная магия таким простакам чуждое явленьице! Чем мощнее колдун, тем шире его возможности! Некоторые времечко тормозят и делишки свои доделывают, некоторые с помощью магии всяких тварей взращивают, а другие вон, сразу и везде и нигде одновременно гуляют!
— На сколько частей себя может разделить опытный и сильный колдун? — Энтони смог приблизиться к деду. Пространство исказилось. Вампир украдкой глянул на мобильник: время скакало с одного часового пояса на другой. Это не деменция и не шизофрения. Это магия.
— На сколько сил хватит, на столько и разделит! Надвое делить — тратится столько колдовства, что можно неделю город электричеством питать! А натрое делить — это можно улететь вокруг земного шара, пускай и не плоского!
Дед отвернулся от Энтони к стене и притворно захрапел. Палата перестала казаться странной, солнечный луч из-за шторы обжег кожу через штанину. Странности прекратились. Вдалеке затрещал столик на колесиках — санитарка развозила таблетки. За стенкой негромко общались другие пациенты, на улице подметали тропинки.
— Как мне понять, действительно ли колдун разделил себя на несколько частей или мне показалось? Что выдает эти самые «части»?
Вампир подумал, что времени у него на такие откровенные разговоры осталось немного, шаги санитарки приближались. Дед вывернул голову, как сова, и недовольно хмыкнул, разворачиваясь к Энтони всем телом. Его выкрутасы перестали удивлять.
— Никогда не дели «части» на отдельных людей. Это все еще один человек, одна душа, одна личность, — дед замолк, зашла санитарка, и Энтони пришлось выйти.
«Какая-то залупа коня Будулая, даже на цитату из пацанского паблика не похоже. Что мне с этой информацией делать?!»
Внимание привлек рабочий телевизор в комнате ожидания:
«По данным ученых и медиков количество смертей от вируса Вапырь-двадцать-четыре возросло до ста тысяч человек. — Вакцина по-прежнему разрабатывается, — отвечает научный комитет по поеданию котлет в г. Уссурийске. Виталий Иванович Наливкин обещает показать готовую вакцину уже к июню этого года. Роспотребобзор объявил об отмене массовых мероприятий во всех городах и деревнях населением больше ста живых человек. Вампиров без прописки депортируют в Перу или Узбекистан. Работникам сфер обслуживания предоставят бесплатные тестовые прививки от вируса. Портовый город Кривой Камень вновь закрывает свои границы. ППЦ-тестирование стало обязательным для всех граждан Российской Федерации».
Элеонора так и стояла с пультом, не соображая, где кнопка выключения.
— Что за ППЦ-тест?
На вампире больничный халат смотрелся уже как родной: врач-хирург из какой-нибудь элитной больницы, а не посетитель ребцентра для алкоголиков и наркоманов.
— Усовершенствованный экспресс тест для вампиров и людей. Теперь им всех проверяют, только через слизистую, а не через кровь. С поверхности небных дужек, миндалин и носовых ходов — он точнее и действует быстрее, — Элеонора помассировала виски. — Не стой! Собирайте манатки и валите отсюда! Так уж и быть, дам вам лекарства с собой, напишу, чем надо заниматься. У меня будет не просто штраф, а закрытие! Ты со своим вампиризмом очернишь мою репутацию!
— Не забывай, кто сделал тебе эту репутацию и выбил тебе премию за чудесное оживление, а еще помни, Элеонора, кто выпустил его из замка.
Он сказал это нарочно громко, в надежде, что Вуд сам услышит его слова. Услышит то, что хотел. Энтони поднял подбородок и возвысился над пациентами ребцентра.
Аня мирно спала вместе с остальными тетками.
— Чучело, вставай, — вампир легонько потрогал сестру за плечо.
— З-зачем? — поморщившись, Аня дрогнула и потянулась. Ее волосы приняли форму подушки с одного боку, а с другого запутались и скомкались в желтое гнездо.
— Мы в жопе, систр. Надо бежать отсюда куда-нибудь.
Аня заметно занервничала. Ей нельзя было резко вставать, много думать и двигаться. Как раз то, чем они сейчас и займутся. Дежавю преследовало Энтони, пока он помогал сестре напялить джинсы и толстовку. Подобрав сестру под руку, вампир повел ее на выход.
— Таблетки, — холодно шикнула вслед Элеонора, протягивая пакет. — И если увидишь его, передай, чтобы зашел.
— В таком случае, надеюсь, что не увижу!
Вырвав лекарства, Энтони хмыкнул, выводя Аню из реабилитационного центра. По пятам никто не гнался, но в мыслях вампиру почему-то казалось, что они с дядей скрывались от Хвостов. На самом деле, хотя бы один Хвост тут бы не помешал! Вуд же наверняка своровал парочку себе в карман, мог бы и поделиться!
Багира
У нас Ловцы, ищут вас с Аней, хотят отвезти в купол.
Лиза сказала, что вы улетели в Швецию, но эта байка на них долго
не подействует. Я подделала билеты и показала им.
Если что сядем всей семьей. Береги нашу сестричку.
17:00
— Твою мать, — Энтони остановился на полпути и промахнулся телефоном в карман. Экран разбился об асфальт.
— Тоха? — Аня засыпала. Она приоткрыла рот, оттопырила губу, чтобы сказать еще что-то, но тяжелые веки упали, и сестра засопела.
— Домой нельзя.
Спешка давила на хребет, перекрывала кислород и добавляла лишней паники. Энтони стоял. Податься было некуда. Единственное укромное местечко, в котором они чувствовали себя в безопасности, оккупировали Ловцы. Вампир отключил телефон, вытащил симку и надломил ее на несколько частей. С Аниным он сделал то же самое.
«Скорее всего, меня видели на улице. Конечно, на улице, где же еще. Донесли, сфотографировали, вызвали наряд. К Эдику нельзя, домой нельзя. Квартиры закончились, придется бежать в леса, отбивать нору у барсука, питаться корнями и ягодами. Мы теперь преступники. Беглые зэки. Наши неудачные фотографии распечатают и повесят в коридоре ГВОПа, меня объявят в розыск. Аню отправят в розыск».
Перед Энтони сперва возник хирургический наряд, а позже в нем материализовался и сам Вуд. Подавив желание повторно съездить кулаком по жирной небритой морде, вампир снисходительно на него посмотрел.
— Возьми и уходи. Запасные знаешь, где лежат, — Вуд по привычке смахнул волосы на плече, но их там не было. Его обстригли, как вшивого Ловца в казарме.
— В жопу себе его сунь, — Энтони не принял связку ключей с кучей брелоков. — Думаешь, я сразу в твой клоповник побегу, как только прижмет? Я уже на улице бомжевать собрался, спасибо, в помощи не нуждаюсь!
— Гордость твоя тут не к месту, Тоша. Я ничего взамен не требую, я хочу тебя спрятать. И рассказать по возможности, сколько позволено. Да, тебе сейчас нелегко...
— Пиздец, как нелегко! — перебил его Энтони.
— Ты многое поймешь, если поживешь в моем доме, мон амур.
— Ну и, естественно, уборка входит в развлекательную программу проживания?
Энтони быстро признал свою беспомощность и забрал ключи. Шанс узнать то, что никто не мог сказать вслух, подогрела интерес к временному переселению в дом Вуда. Скрыв медицинскими синими масками лица, вампиры сели на рейс по межгороду.
Вампиры тихо тряслись вместе со всеми на кочках и так же тихо вышли на остановке. То, что это остановка, Энтони понял только по протоптанной тропинке, которая вела вниз с сопки, сквозь лесной настил. Где-то там спрятался поселок.
Сухая желтая трава цеплялась колючками за черные носки, выглядывающие из-под штанин, оставляя свои семена в надежде распространения. Энтони эта затея не нравилась, и он тормозил, стряхивая с себя нежелательных попутчиков.
— Тох, давай присядем, я щас черпану... — Аня очнулась и сама встала на ноги.
— Мы, нахрен, присядем, если тут останемся! Сейчас зайдем в дом и там... Отдохнешь...
Энтони ступил два шага назад и уперся в твердый ствол березы. Место, где раньше стоял дом Вуда, заросло кустарниками и травой. Когда это?
— Мы заблудились? — Аня потерла ссадину на локте.
— Нет.
Энтони точно знал, куда шел и зачем. Он столько раз ходил к этой хижине, что ноги сами его туда несли. А теперь что? Деменция? Старческий маразм? Признавать, что Беатрис была права со своими диагнозами, не хотелось. Вампир огляделся: до других домов далеко, люди редко заворачивали на эту дорогу, да и сама дорога затерялась среди бурелома.
— Ты же говорил, что знаешь, куда идти, — Катя выросла около пня как гриб. Она игриво намотала розовый локон на палец и надула пухлые губки.
Вампир сглотнул и ощутил во рту привкус жвачки. Он впервые не был рад появлению Кати. Это все выглядело подозрительно. Слишком. Уж не от нее ли их с Аней прятал Вуд? Катя появлялась везде, куда шел Энтони, просочилась в его семью, в его дом, втерлась в доверие Саре и другим. Обманом заставила поверить в бред, который надумал Энтони, а как только он начал что-то подозревать — стерла любые воспоминания о себе и испарилась. Катя знала о его жизни слишком много. Шла по пятам, подобно изголодавшейся лисе, вынюхивающей подбитого лося.
Признаться честно, вампир и не подозревал до этого момента, что являлся чьей-то добычей. Хороший охотник никогда не покажет свои слабые места и не выдаст себя, пока сам этого захочет.
Морось на улице постепенно переросла в дождь, а Катя добралась до поселка в тонкой блузке, пуговицы которой молитвенно трещали и не сходились на объемной груди. Энтони завидовал этим ниткам — это не нитки, а стальные канаты. Ему бы нервы из такого, тогда и жить было бы проще...
Душа ее стойко держала оборону перед чуйкой вампира, но дрожала, словно куцый волчий хвост, когда Энтони выражал что-то помимо раздражения или злости.
— Да, другую дорогу. И сейчас по ней и пойду, если ты не ответишь мне на вопрос! — строго начал Энтони.
— Нет такого вопроса, на который я могу дать ответ, ты же знаешь, — Катя продолжала с ним кокетничать и подходила ближе.
Энтони приставил Аню к стволу дуба, а сам выдвинулся навстречу Кате:
— Сиськи покажешь?
Катя опешила, округлила глаза и примяла упругую грудь к ребрам.
— Сиськи показывай, лживая сука! Я сейчас из тебя всю правду вытрясу, мозги выбью! — вампир кинулся на Катю прежде, чем Аня успела ухватить его за шкирку.
Энтони отошел на несколько шагов и согнул колени. Ему не нужно было много места для разгона, в конце концов, он мог с легкостью стартовать с места. В прыжке вампир подобрал Катю и поднялся ввысь, до конца обращаясь в огромную летучую мышь.
«Ух ты, бля!» — от внезапной тяжести Энтони потащило вниз. Лапы разжались и отпустили Катю в свободное плаванье.
Девичий визг заставил сердце биться чаще. Тучи метнули острую белую молнию — это Энтони стрелой разрезал плотную вату тумана и вновь подбросил Катю в воздух, так и не дав ей коснуться земли.
Несколько раз Энтони так подбирал и ронял ее, перехватывал перед самой смертью и опять уносил в непроглядные густые тучи. Когтями он поддел синюю блузку и порвал пуговицы. Катя визжала, как свинья на смертном одре у мясника.
Следующим в ход пошел бюстгальтер, синий, с кружевом и нежными шелковыми лепестками. Его разорвать оказалось сложнее всего, но и тут ткань поддалась. Когда Катя осталась полностью без верха, Энтони опустил ее на твердую поверхность.
— Да ты что сделал?! — Аня сразу же накрыла Катю своей толстовкой. — Совсем, что ли, дебильнулся?!
Зря Энтони решил потягать Катю — она была далеко не моделью героинового шика* и весила как порядочный леший. Теперь же вампир минимум неделю будет ходить с растянутыми мышцами. Катя зло выглядывала сквозь закудрявившиеся от влаги локоны розовых волос.
— Руки покажи, — скомандовал вампир.
— Я тебя спрашиваю! — перекрикивала его сестра. — Какого хрена ты сделал?! Это почти надругательство! Ты...
— Руки, я сказал, — продолжал стоять на своем Энтони. Он смотрел на Катю, игнорируя Анины порывы его ударить.
Катя скинула толстовку и выдвинула оба своих запястья. Почти до самых локтей пролегли глубокие белые шрамы. Неприкрытая грудь маячила двумя проколотыми сосками. Энтони возрадовался и, кажется, преисполнился в своей злости, но сразу же после приятного осознания Аня кинула его через бедро в колючий куст.
— Аня! Остановись! — Энтони закрылся от нового удара. — Так было нужно! Я не мог довериться случайному человеку! Нас от кого-то прячут! И этот «кто-то» страшнее Ловцов!
Аня действительно остановилась. Не совсем по своей воле — ее успокоила Катя. Она все же надела толстовку и теперь ласково поглаживала вампиршу по голове:
— Не сердись, он был прав. Твой баламошный* брат так поступил, потому что у него нет времени. Он не мог иначе проверить меня!
— А ты, собственно, кто? — Анина бесконечная энергия направилась против Кати.
— Да так, никто.
— Моя подружка, — громко и твердо сказал Энтони.
У вампира было кое-что для Кати: утешительный приз за пытки и публичные унижения. Он протянул Кате смятую пачку Беломорканала. За то время, пока она хранилась за пазухой куртки, успела слегка порваться и загрязниться собственным табаком.
Их взгляды на секунду встретились, но этого хватило, чтобы разжечь маленькую искру до пылающего костра. Энтони будто обжегся, смотря в серебристые омуты Кати. Они вдруг стали такими, как только вампир предложил ей закурить. Разве такое можно было не заметить? Нет, вряд ли. Он бы сразу заметил, сразу придал значение.
Катины щеки слились с цветом волос, настолько она раскраснелась. Глупая, совсем по-детски наивная, ухмылка засияла на ее уже розовом лице. Катя постаралась скрыть нелепое стеснение, но было поздно. Вампир поднял брови и хмыкнул, обозначив свое внимание на ее важной персоне.
— Аня, ты слишком заморачиваешься, зря мне прописала, все тут свои. Просто тебе после аварии память отшибло, — Энтони затянул на капюшоне шнурки, закрывая Катю. Ей хватит сегодня потрясений.
«Значит, двоих уже нашел. Сколько вас в итоге? Насколько у Савина хватило колдовства? Какова вероятность, что и курьер тоже... Тоже частичка?»
Дом спрятался за другими деревьями, за небольшой сопкой, к которой вампиров любезно проводила Катя. Внутри практически ничего не изменилось, и если еще днем Энтони тошнило от мыслей о ночевке тут, то сейчас он с радостью вдохнул сырой запах застарелых ковров и матрасов.
Под потолком собралась целая коллекция бус любых цветов и форм на выбор, браслетов, нанизанных на леску и ловцов снов. Какие сны они поймают для Энтони? Катя разгребла из завала шмоток первую кровать, ту, что у холодильника. Туда она пригласила прилечь Аню.
— Простите, тут немного не убрано, — оправдалась Катя и отшвырнула тапком груду пакетов. У Энтони, наверное, за всю жизнь не было столько вещей, сколько сейчас лежало в доме. Фигурки, книги, журналы, тетради с записями, скомканные листы, снова окурки, фантики, умерший кактус, зимняя шапка посреди рабочего стола...
— Немного? — голос вампира просел и неожиданно запищал. —Да, по-моему, тут не убирались с тех пор, как тебя в тюрьму посадили!
— Ты путаешь понятия, — осадила его Катя. — Лично меня — никто не сажал, а вот его — да. С ним ты встречался в больнице.
— Как так получается? Разве вы не...
— Это сложно объяснить, опять же. Я не могу, Тоша.
По рецепту Элеоноры Аню необходимо пичкать таблетками каждый день, заставлять заниматься легкой зарядкой, пить воду и много лежать. А еще следить за памятью, но пока сестра не жаловалась.
Энтони впервые полноценно зашел во вторую, вечно пустующую комнату, которая, как и первая, конечно же, была захламлена: из шкафов торчали лацканы цветастой одежды, в пепельнице образовались целые пирамиды из пепла, а окна закрывали от дневного света тряпки.
Вампир занизил стандарты и радовался наличию электричества и горячей воды в душе. В такой дряхлой избе их могло попросту и не быть. Катя вышла в полотенце. Только в нем, абсолютно голая. Этот факт никак не повлиял на состояние Энтони, но Катю заметно расстроила его незаинтересованность в ее обнаженных ножках.
«Шампунь такой сраный и поганый, пять в одном, да у меня скальп снимется, если я им сейчас помоюсь».
Пришла очередь вампира смывать пыль, еловые ветки и возможных клещей. Желудок сжался, когда Энтони проскочил из ванной обратно в «спальню». Катя зачем-то разглядывала его мокрое и уставшее тело с неподдельным интересом. Она оделась, но одеждой это было назвать трудно: растянутая футболка, которую вампир видел еще на первоисточнике, Вуде, и трусы, спасибо, что они там были.
На полу сам по себе расстелился уссатый-полосатый матрас. Энтони сразу занял мозг тетрисом, чтобы высчитать такую позу, где он бы не касался Кати. Одеяла было два, а матрас всего один. Стемнело окончательно, потухла лампочка и несколько сверчков начали свой концерт.
— Тоша? — заговорила Катя шепотом. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей ключице. — Перебрось руку, станет больше места.
— Куда я тебе ее переброшу?! В окно? Может быть, в жопу тебе ее сунуть? — Энтони ворочался, но куда не денься — везде дотрагивался до Катиной прохладной кожи.
— Через меня, вот так, — Катя рулила вампирской рукой и сама придвинулась ближе, ложась на его напряженное плечо. Она прижалась к Энтони и положила голову ему на грудную клетку. Защемило нерв.
Примечания:
Баламошка — дурак.
Героиновый шик — направление в моде 1990-х годов, для которого была характерна специфическая внешность моделей: бледная кожа, тёмные круги под глазами, необычайно худые тела.