Глава 14
Владеем мы секретом, но рано знать об этом.
Подробности не будем рассказывать всем людям.
Подробности не будем рассказывать всем!
Геннадий Гладков, «Песня о невесте».
Энтони ждал не сам кошмар, а того, кого он мог там увидеть. Перед сном вампир как следует напился крепкого кофе за девять паультов, поднял этим самым давление и довольный лег на диван. Запутавшись в простыни, Бабочка приковыляла к подушке и тоже уместилась рядышком, подставив свою серую задницу для почесываний.
По закону подлости, когда в планах только отдых от тяжелого дня, на голову обрушивались все кошмары мира, сонное тельце погружалось в пучину ужаса и психоделические сюжеты. А вот намеренное ожидание красочных снов приводило к их отсутствию вообще. Кошмары чувствовали готовность сражаться и отступали. Кошмарам не интересны те, кто мог контролировать сновидения, кто мог рулить и планировать.
Кошмары окутывали лишь тревожных и ослабленных. Кошмары любили поедать живьем, цепляясь за уязвимые места. Кошмары кусали больно и не прощали ошибок. Они поднимали со дна сознания такие воспоминания, что и самому трудно бывало понять, ложь это или явь. Кошмары играли и манипулировали... Они...
Сигареты в пачке почти закончились, спать все еще не хотелось. Энтони и представлял всякое, и страшные ролики смотрел, но это не помогло. Вампир ворочался почти до рассвета, а как солнце зашло за тучи, в зал робко постучала Аня. Вождение. Передача «сдохни или умри» набирала новые обороты.
Денег уже вбухано немало, и оставлять их в подарок автошколе Энтони не планировал. В понедельник, еще до того, как вся полиция города была озабочена появлением Савина, он отправил туда Эдмунда с проверкой. Товарищ пришел по форме, с документами и заявлением, но ему никто не открыл.
Эдмунд без Энтони никуда не вломится, ни на кого не наорет, чтобы его запустили. И ксивой светить будет только при особом случае. А там попросту никого и не было. Тогда Энтони и решил, что они возьмут автошколу на живца, и Ане непременно надо соглашаться на экзамен по городу.
— Этот хуй опять тебя завалит, я тебе говорю. Он поставит тебе зачет, только если ты снимешь перед ним трусы, — Энтони раскачался достаточно быстро и наполовину надел домашнюю растянутую футболку. Аня так и молчала. — Что стоишь? Доставай учебник! Я как буду знания твои проверять?
Инструктор — вредный одинокий мужик, у которого личной жизни не было, как и жизни в принципе. Его противная грубая рожа отпечаталась в памяти Энтони еще с того момента, как они с Аней впервые посетили автошколу: глубокие складки у глаз; резкие линии рта; седые виски, обрамляющие жидкие короткие волосы; выцветшие и позеленевшие партаки; отсутствие пальца и небрежная борода.
Ему самому было чуть за пятьдесят, и в Энтони он почему-то признал ровесника. Точнее, подумал, что вампир был Аниным отцом. Хоть не мамой, спасибо и на этом.
Тонкая, но тяжелая книжка легко развернулась у Энтони на коленках. Левую руку он снарядил карандашом, а в правой зажал телефон с открытыми правильными ответами. Не мог же он знать все на свете. Аня села напротив, и они поехали на невидимой машине по бумажной дороге.
Энтони пробежался глазами по тексту и внимательно следил за движениями Ани: пристегнуться, завести автомобиль, включить дневные ходовые огни, выжать педаль тормоза, переключить коробку передач в режим «драйв», снять машину со стояночного тормоза, нажать на газ.
На перекрестке их встретил дядя Степа-полиционер. Регулировщик в защитной зеленой светоотражающей жилетке замахивался полосатой палкой на автомобили.
— И что он за морзянку показывает? — Аня стушевалась и неловко сглотнула, пытаясь подглядеть в учебнике.
— Смотри внимательно, как он своим нефритовым жезлом машет. Ты на дороге тоже будешь у кого-то спрашивать? Или в интернете искать? Внимательно смотри. Вни-ма-те-ль-но. Вспоминай.
— Инструктор говорил, что если сзади сигналят, то значит надо ехать!
— Палка вверх устремлена — всем стоять велит она! — начал декламировать Энтони известный стишок.
— Только не начинай! Эта стихотворная шиза воздушно-капельным передается?! Я поняла!
— Если палка смотрит вправо — ехать не имеешь права! Если мент к тебе спиной, то не рыпайся и стой! Если палка смотрит в рот...
— Делай правый поворот, — тихо продолжила Аня, включая поворотник.
— Не ссы в трусы, Аня. Кто будет меня старого и немощного по больницам возить? Давай-давай, реще! А тут ответ? А сейчас что делаем? Кто виноват в этой аварии? У кого главная? Кого пропускаем?
Аня волновалась не по незнанию, а из-за Энтони. И он знал это, упивался собственным благородством и умением наставить сестру на путь истинный. Его упреки и придирки — дополнительный уровень стресса, с которым сестра должна справляться, как опытный водитель. Они натянут зазнавшегося инструктора и отправят за решетку по всевозможным статьям.
Как же Энтони был хорош! Его бы мозги да в нужное русло! Вместо правильных ответов вампир рисовал на полях учебника кошек. Вот они слева направо: Бабочка, Пылинка, Фортуна и Багира. Оставит наскальную живопись для будущих поколений.
Спровадив Аню из зала, Энтони набрал товарища по видеосвязи. Обычно они встречались физически, но сейчас вампиру оставалось переговариваться с Эдмундом только через замочную скважину: как и другие вампирские дома, его дверь запломбировали специальной пастой, чтобы никто не выходил и не входил. Курьеры все равно подлетали на коврах со стороны улицы.
— Как тебе новости? — Энтони укутался в халат и умостился около стенки, поджимая длинные ноги под себя.
— Братан... Чё говорить-то?! Это ваще кабзда. Нас тут всех дергают уже это, блин, за все эти, как их. Кароче, блин, сплошная запара. Он же везде по-разному нарисован, меня тут начальство... Думает, блин, шо я щас как нарисую с первого раза и идеальное попадание будет, прикинь? Уже все листы истратил... На этого.
— Это же не Воландеморт*, а Савин Андрей. Или вы там, в ментовке, думаете, что он по имени отчеству сразу у вас в участке активизируется? Называйте вещи своими именами, а то я среди всех твоих «это» и «этих» не могу разобрать, что из этого Савин. Савин-Савин-Савин. Страшно? Мне — нет. Мне вообще похуй.
Энтони шмыгнул носом и снял с батареи уже нагревшиеся вязаные следки. Не прерывая связь с товарищем, пошел за зеленым чаем: не вовремя начало клонить в сон.
— Ты чё такой спокойный? Я понять не могу! — Эдмунд шел по улице и все это время бубнил в тканевую маску. Товарищ скинул ее с лица первым делом, когда заперся в салоне машины. — Ты валокордина напился? Мне чё выписали всё мимо, ничё не помогает, скоро поседею!
— Нет, а что мне в панике бегать и кричать? Нихрена себе, Савин! Воскрес! Ты сейчас его портрет закончишь для фоторобота, мы его будем на пасхальные яйца клеить. Ради такого события нам с мамой придется уверовать и печь куличи. Савин и Савин. Пусть бегает.
Связь забарахлила, и Энтони закатил глаза.
— Не, братан. Это не просто торч какой-то. Это, блин, Савин! Убийца типа, там писали про него — жуть! Нам читали в отделе на собрании, так он там вампиршу прикинь, расчленил, блин! Не знаю, можно такое говорить по трубе, но это просто, я не знаю...
— Спокойнее, он же не сожрет тебя, — вампир глотнул согревающий чай.
Савин был переоценен медиа, СМИ и даже газетами. То, что он покривлялся на камеры и разрушил несколько дорог — не жестокость, а обычный вандализм. В документах Савин из прошлого резал людей, пачкал кровью стены и действительно делал страшные вещи. Энтони в это охотно верил. И также верил в то, что внезапное и очень громкое появление Савина, — неспроста.
— Не могу, аж трясёт. Представлю как, если он типа... Ну... Продолжит, как начал?
— Не продолжит, можешь считать, что я его поручитель. Все, блять, перерыв, харош. Иди, проветрись, тебе еще работать, а ты про Савина думаешь. Меня еще интересует другой персонаж в истории Савина — Катя. Ты сам-то про нее что-то знаешь? Или Сара ее привела, за ручку посадила и сказала: «вот»?
Качество картинки на экране оставляло желать лучшего. Вампир отличал Эдмунда от остального шума только по ярко-рыжей бороде и усам. От Эдмунда приятно пахло кофейными зернами и одеколоном, жаль, что сейчас их разделяло расстояние, и Энтони не мог прочувствовать это в реальности.
Он вообразил товарища, сидящего рядом с ним на кухне. Отчего-то становилось легче.
— Ну, вот чё сказали, то и знаю. Екатерина Мурзина, родилась и выросла в Тихонске, обучалась в частной школе номер один, там же, где и ты, братан. Не раз называла себя твоей одноклассницей с параллели.
— Одноклассников с параллели не бывает. Мы же не в одном классе, а в параллельных.
— Не души. Она действительно, кароче, восемьдесят третьего года, как и ты. Да. С понедельника по пятницу стабильно работала, с часу до шести, пока Сара не приедет. Иногда дольше, кароче, ну, типа она ждёт нас, если мы задерживаемся. А так может и целый день торчать, по тому же тарифу. Она ещё это, жрёт у нас.
— Никто и не сомневался. Как же так интересно совпало? И моя одноклассница, и Сарина подружка? Когда Саре стало интересно водиться с сорокалетними тетками? Она с Багирой дольше десяти минут усидеть не может, хоть ей и не сорок.
Эдмунд какое-то время молчал, обдумывая сказанное вампиром. Энтони ждал, когда товарищ пережует информацию и подкинет ему новые факты. Нужно было цепляться за новые крючки — старые выгнулись в обратную сторону.
— И чё ты хочешь этим сказать? Типа подозрительно? Или ты чё-то знаешь?
— Я хочу проверить кое-что, но для этого мне понадобится связь с внешним миром. А тебе Катя вообще свой номер телефона давала? Или Сара? Она тебе его скидывала? Связь держать с тем, кто дочь твою забирает? Сейчас скину, наслаждайся.
— Ёкарный бабай!
— Он самый.
Поразмыслив, Энтони решил проверить это «кое-что» прямо сейчас, пока Елизавета с Беатрис были на работе. С наступлением карантина они подключились к сети доставок и теперь снабжали курьеров свежей выпечкой. Им даже сделали сайт-меню, чтобы заключенным по домам людям и нелюдям было проще определиться с выбором.
Вообще-то, вампир планировал досмотреть сериал «Тупые козырьки», а потом в десять уйти спать. Спонтанность раздражала, но, увы, в его положении приходилось действовать хаотично и без долгих прелюдий. Закончив болтать с Эдмундом, Энтони все же решил надеть трико.
«Сейчас или никогда. Невозможно быть в двух местах одновременно, у нее нет таких полномочий! Я в книжках читал! Катя либо моя одноклассница, либо мне действительно уже пора ложиться в ящик!»
Его квартиру с Елизаветиной разделяло кухонное окно и подъездная форточка, за которую было не так-то просто зацепиться. Мышь могла вскарабкаться по кирпичикам и перелезть прямо на балкон, но превращаться — опять риски. Увидят вампира, и поедет он в Узбекистан под купол.
Энтони убедился, что около хрущевки не сновали Ловцы или другого рода менты. Москитную сетку они еще не ставили, и хорошо. Вампир вытащил ноги на подоконник. Скользко. Оступится, переломается и кто тогда будет всем этим заниматься? Пришлось снять следки и морозить голые ступни на прохладном весеннем ветру.
«Главное, вниз не смотреть. Пятый этаж все-таки, это не с гаража прыгнуть. Надо кальций попить. И магний. Вроде был где-то... Сейчас. Сейчас. Сейчас точно полезу».
И Энтони полез. У него-то балкон незастекленный, а у Елизаветы — да. Неприятное препятствие. Мышцы таза сжались до судороги. Шершавая поверхность кровли натерла ладони. Подушечки пальцев обжигало от раздражения.
Он передвигался боком, почти как канатоходец в цирке, правда, никакого каната под ним не было. Лишь пропасть и козырек фотопечати внизу. И клумбы соседские. Они-то точно не смягчат падение с пятого этажа. Ровно такой же путь осталось пройти, чтобы схватиться за балку.
Елизавета часто оставляла створку окна приоткрытой: так он и попадет к ней в квартиру. По крайней мере, он так планировал. Суставы хрустнули, боль из коленной чашечки стрельнула в таз. Глазное яблоко увлажнилось слезой. Вампир выпустил из себя воздух, сложив губы трубочкой, как спускающий гелий шарик. Ни рук, ни ног он уже не чувствовал.
«Я же чайник из розетки выключил. Кипяток перекрыл. Да. Не смотри туда. Не смотри. Зря на Анькином турнике не подтягивался, зря. Сейчас бы как перемахнул и все...»
Упершись коленом в основание балкона, Энтони оттолкнулся от кирпичной стены и с грохотом провалился в туго натянутые бельевые веревки. Перед глазами пролетела вся жизнь. Он запутался и повис. Повезло, что не ел уже вторые сутки, так бы точно вниз рухнул. Вампир напрягся и старался не шевелиться.
Пояс от махрового халата накрутился на балку петлей и держал Энтони на балконе Елизаветы, как настоящий страховочный трос. Вампир решил подышать диафрагмой, чтобы лишний раз не дрыгаться. Он увидел, что мог просунуть пальцы в створку и сразу подтянуться. Ни о какой сонливости не было и речи.
Душа ушла в голые и замерзшие пятки. Виски сдавило тисками. Энтони все же поддел крючок и беспардонно ввалился к Елизавете в квартиру. Весь потный и трясущийся со страху, он прилип к стеклу и тупо пялился в стенку.
Горло обожгло от интенсивного дыхания через рот, язык высох. Вампир проверил правую руку на подвижность. Без приключений. Он присел на корточки и вжал плечи.
«Что я сделал только что...»
Поправив отходящие от стены темно-зеленые обои, Энтони переполз порог и упал на ковер. Отряхнув трико, он практически не глядя вышел из бывшей детской комнаты, чтобы ненароком не нарушить спокойствие траурного места.
Вампир никак не мог успокоиться. И вправду стоило напиться валокордина. Он вернул все, что уронил, как было и уверенно пошел на кухню.
Энтони почему-то подумал, что у Елизаветы точно был ответ на его вопрос. Катины волосы приманивали к себе излишнее внимание. Вампир никогда не отказывался к ним прикасаться; никогда не брезговал перебирать изящные пряди цвета розовой жвачки; никогда не отстранялся, когда Катя пододвигалась ближе, демонстрируя густоту и лоск локонов.
Их аромат будоражил нутро Энтони, словно порывы свежего весеннего ветра, перемешанного с запахом скошенной травы и морского прибоя. Так ощущалась огромная волна теплой и соленой воды, накрывающая с головой во время прилива.
Энтони выдрал клок Катиных кудрей, пока она лимонничала с ним на застолье. Завел руку и тихонько отщипнул. В общей суматохе и в предобморочном состоянии Катя ничего не почувствовала.
«Бывают в жизни огорчения. Мир нынче жесток и опасен. Никогда не предугадаешь: это просто овечья шкура или в ней кто-то прячется».
Открыв антресоль, вампир разгреб пустые банки для закатки засолок, старые полотенца, коробки и, наконец, нащупал вздутое пузо волшебного котла. Совсем не пыльный, пользовались недавно. Энтони всегда наблюдал со стороны, как колдовала Елизавета: что она делала и что произносила.
«Похеру, я же тоже тварь волшебная. Все мы оттуда. Откуда-то. Вот и поколдую сейчас».
Сквозняк пошевелил книжные страницы на столе, и вампира подкинуло от страха. Книга «Как превратить мужа в жабу» на самом деле являлась каким-то старым замаскированным блокнотом. С печатями и росписями: кто, когда и куда брал. Сплошные шифровки, коды, наименования дел, в каких случаях применять то или иное заклинание. Карандашом на полях наспех были начертаны неразборчивые заметки.
«Сделаю вид, что я этого не заметил. Вернуть, как было. Вернуть, как было! Надеюсь, она не проклята... А если проклята? Да и хер с ним, да? Или не да? Кто мне ответит? Никто, правильно, потому что я тут один. Один-один! И никого тут нет!»
Сразу же после этих мыслей Энтони показалось, что за углом кто-то стоял. Кончики пальцев побледнели, и вампир попытался слиться с белой стеной. Мурашки побежали по нервам от локтя до плеча. Он не понимал, что делал и где находился. Мог ли кто-то другой, не имеющий никаких данных к колдовству кашеварить в этом проклятом котле?
Хотелось по-настоящему разрыдаться, как школьница, и задать эти вопросы кому-нибудь умному и опытному. Вампир разрывался, одновременно мониторя входную дверь и стрелку часов.
В книге «Заклинания для чайников» он нашел подробный рецепт, как узнать о человеке с помощью клока волос. Энтони уже знал обладательницу розового клока, но недавняя новостная сводка свела его с ума, и теперь стоило удостовериться во всех своих догадках.
Содержимое закипело и набухло. На поверхность всплыл плотный черный пузырь. С треском он лопнул, и из котла повалила такая же черная и густая смоловидная жижа. Сначала робко, она просочилась тонкой струйкой на скатерть, затем, осмелев, растеклась широким обсидиановым озером, отражая в своей глянцевой поверхности люстру и испуганное лицо Энтони.
— Горшочек — не вари! — завопил Энтони, пружиной отскакивая подальше.
Жижа вываливалась на пол, плыла по паркету и вздымалась, как тесто на дрожжах. «Горшочек» не слушался и варил, варил... Вампир попытался собрать жидкость обратно, но она выскальзывала и множилась в размерах. Чем больше она соприкасалась с кожей Энтони — тем больше ее становилось.
Из котла вынырнула рука и в спасении потянулась к потолку. Бурление усилилось, от повышенной температуры размягчились плинтуса.
— Ебучий Капрал! — Энтони не мог обуздать панику, чернь не отмывалась и не убиралась.
Следом за рукой высунулось и тело: худое и маленькое, черное и мазутное, с ровной шторкой слипшихся волос и... Длинными заостренными ушами врастопырку. От этого вида вампир заорал еще громче и запустил в существо крышкой от кастрюли.
Судьба ненавидела Энтони. Она всегда портила ему всю малину и не давала передышку после череды неудач. По всем комедийным клише замок щелкнул, и в квартиру зашла Елизавета. Часы пробили двенадцать. Видимо, она забыла дома обед.
— Был на квартиру налет? — Елизавета даже не разулась. Она не знала, куда ей в первую очередь посмотреть: потолок, стены, мебель, кухонная утварь — все уделано в этой черной и липкой дряни.
— У меня есть аргументы, — когда Энтони обернулся, то, естественно, котел пустовал. — Зато на собственном опыте выяснил, что колдовать могут только ведьмы и колдуны.
— А я-то думаю, почему у меня окно так вывернуто нараспашку. Я в ужасе, Антон, это за пределами уже! Кто это убирать будет? Мы с Багирой? А если Ловцы тебя видели?! Святой Капрал! Что же ты тут делал, балбес великовозрастный?!
Елизавета поохала и сняла с картины черную соплю. Если и убираться, то приглашать клининговую компанию и платить много тысяч паультов.
— Не вспоминай, я его уже ебучим обозвал. Колдовал. Учился колдовскому мастерству по твоим книгам, — Энтони увернулся от оплеухи и спрятался за шторой, вытирая об нее остатки жижи из котла.
— Я тебе сейчас покажу «колдовство»! Я тебе сейчас такое колдовство наколдую! Рукожопый ты, а не колдун! Чему ты научился?! Мама-родная, да мою квартиру не узнать!
Примечания:
Лорд Волан-де-Морт — персонаж серии романов о Гарри Поттере, главный антагонист.