Глава 9
А мы такие только с Владивостока
Девять часов в самолете, давили сбоку локти.
Коленями трамбовали спины впереди сидящих,
Под креслом – ящик кальмаров спящих.
И вот мы в штаб-квартире на окраине Москвы
«Пацаны мы не в силах, приезжайте вы!»
Холодно, сонно, но проходит час ровно
И у нас в гостях появился Ю.Г. Ништяк!
Ю.Г, Каста, Змей, «Гастрольная»
Недалекое прошлое
Мир изменился. Россия стала другой. На голову Анабель бросили платок, заставили закутаться, а чтобы не снимала, сзади закрепили ткань прищепками. Ее спасителя звали Мечник. Вампирша шла за ним след в след, не сводя взгляда с чавкающей подошвы старых ботинок. Холодный ветер со снегом промочил одежду.
Светлая плиточная кладка в просторном аэропорту отражала их тени. Осматривали их почему-то очень долго. Проблемы с документами у бандитов? Нет. Мечник обещал, что проблем не будет. Анабель прислушалась к голосам. Испуг ударил по вискам барабанными палочками.
Инспектор по досмотру бубнил быстро и невнятно, но отчего-то его тембр напомнил ей Ричарда. Его громкий и звонкий смех, его тихий и добрый шепот, его такое теплое и родное ворчание... Может быть, это он?
Он? Не он? Он? Не он?
— Имелся ли контакт с вампиром за последние двадцать дней? — спросил инспектор. От шума Анабель вздрогнула. Вампиром?
— Нет, — чуть с усмешкой ответил ему Мечник. — Не сообщали о моем визите в ваш регион? Мечников моя фамилия.
Анабель уставилась в пол. Она схватилась за чью-то лямку сумки и шла как собачонка на поводке. Лямка натерла ладонь до красноты. Лямка? Анабель держала змеиную шкуру. Или все-таки лямку?
— Милая! — позвал мужчина из очереди. Позвали не ее. Косарь, шедший позади, грубо толкнул вампиршу вперед и вывернул локоть.
Их пропустили. Быстро и без лишних вопросов. Вампиршу затолкали в маленькую машину. В фургоне у Ричарда всегда было чисто и опрятно, вкусно пахло и играла веселая музыка.
Бандиты потеснили Анабель по бокам, едва вместившись в легковушку всем скопом. Мечник сел за руль. Ее везли как пленницу непонятно куда и зачем. Платок плотной пеленой закрывал кончик носа.
— Ты хоть знаешь, сколько вампиров смогло выбраться от Зилии живыми? — Мечник развернул бумажную карту и сверился с дорогой. — Тебе просто не-ска-зан-но повезло, что мы тебя спасли, да, Валенок?
— Да-а, — протянул мужчина справа. Он был старше Мечника, чуть ниже и без одного пальца на руке. Где он его потерял? Валенок почти единственный, кто оделся по погоде и носил шапку, прикрывая седеющий затылок.
— Нет, — никто не услышал Анабель, и ей пришлось повторить громче. — Нет, мой сын выбраться из замка. Выбраться и выжить.
Бандиты переглянулись. Вампирша и сама не была уверена в том, говорило ли чудище правду. Мало ли, Ричард ей тоже мерещился: появлялся из-за угла, смешивался с толпой, проходил мимо и не оборачивался. Это был Ричард, но другой. Сперва бандиты не верили, шушукались на своем, тюремном русском, а потом Мечник обратился напрямую к Анабель:
— Сын у тебя, говоришь? Из замка выбрался? Не пи... Не врешь, красавица? Как же он выжил? Тебе-то фартануло, а ему?
— Правда, есть. Он спасся от чудища! Он убежать и спастись! Как и я! Он победить чудище в битве!
— Чудище, значит... Косарь, слышал? У тебя появился конкурент! Я-то думал, чудище у нас одно — ты, петушок мой золотой, — Мечник свернул на неровную дорогу, и машину затрясло на колдобинах. Они приехали.
— За базар после ответишь.
Косарь помог Анабель выйти на улицу. Рассмотреть новое пристанище ей тоже не разрешили, сразу согнули шею и провели в сырое помещение. Вампирша слышала, как открывались и закрывались замки, как щелкали зажигалки и как пересмеивались бандиты. Обессиленная и уставшая она обрела смирение.
Там к ним присоединились еще двое: Матрас и Доллар. Молодые и живые, такие свежие и приятные. Анабель сглотнула. Доллар, по ощущениям, был совсем юным, даже младше Матраса, куда ему с бандитами? Все ли так плохо у них? Возможно, если бандиты до сих пор ее не тронули, то... Не такие они уж и страшные?
Матрас поздоровался с вампиршей и освободил ей свой стул. На его полосатой тельняшке размазались пятна от майонеза, чая и чего-то острого. Анабель голодно оглядывала место сбора. Мечник говорил, что это его счастливое число.
— Планы изменились. Доллар завтра идет окучивать детей нашей Стрелы, понятно? Мы схватим Савина за яйца через чудище! Оно было в замке, когда Савин там шмон наводил! И чудище точно знает, куда он съе... Пропал, прощу прощения, тут же дамы! Вздернем вампира, он подтянет чудище, а там и до Савина недалеко!
Стрелой они ее прозвали практически единогласно, настоящего имени Анабель постеснялась и не стала раскрывать. Как она поняла, все тут носили клички. И ей теперь нужна была своя. Половину того, о чем говорили бандиты, вампирша не могла перевести. Сидела, кивала. Она знала, кто такой Савин, знала, что он когда-то убивал вампиров...
На этом все. Савина редко обсуждали в ее кругу общения, что Ричард, что Лаверн не любили упоминать его. Мечник же словно был им одержим. Он боготворил Савина. Все внимание с Анабель перенеслось на него, все разговоры были о нем.
Не трогали и хорошо. Не трогали и хорошо.
Бандиты разделили одну большую комнату тряпками и балками. Так у каждого было свое место. Практически свое. Свекла — тот самый молчаливый сгорбленный мужичок, теперь распоряжался хозяйством. Он выделил Анабель место на койке, выдал подушку и дырявое одеяло. Вампирша подобрала под себя ноги.
Анабель жила по соседству с Косарем, их кровати стояли параллельно друг другу. Такое соседство беспокоило вампиршу больше всего остального. Косарь выжидал, когда остальные разбредутся по делам и засовывал руку в штаны. Он массировал пах, глядя на Анабель.
Вампирша отвернулась к стенке. Напрягая слух и чутье, она притворялась спящей, чтобы Косарь прекратил. От чвакающих звуков тело покрывалось неприятной дрожью. Почему Мечник поселил ее с ним? Почему? Косарь закончил и увалился спать. Храпел он знатно, спал с открытым ртом.
Ричард бы никогда не позволил ей находиться в таком неприятном месте и с таким человеком. Он бы забрал ее к себе, утешил. Ричард. Анабель постаралась изо всех сил вообразить мужа перед собой, но вместо этого наблюдала за тараканом, шныряющим между вздутыми кусками краски. Вот бы в рот Косарю заползла какая-нибудь многоножка и он подавился.
Бандиты спали шумно, кто-то остался на кухне и цокал стаканами, кто-то бормотал во сне, кто-то вскакивал каждый час. Рано утром их разбудил Свекла. Он стучал половником о жестяную тарелку.
— Что, красавица, скажешь про своего сынка? А про дочку? Их же двое? Ты родила двоих? Кто первее расколется? На кого можно надавить? — Мечник суетился каждый раз, когда речь заходила о ее детях. О ее прекрасном сыночке и умнице-дочке...
Анабель присела на стул без спинки и сжала икры. Пахло горячим шоколадом и сыростью. От голода сосало под ложечкой, вампирша смаковала на языке вкус желчи. Свекла пододвинул ей граненый стакан крови.
— Я подумал, что тебе нужно поесть, — признался Матрас. Только потом Анабель увидела на его запястье марлю. Клыки удлинились, когда она поднесла к губам живительную жидкость. Кровь Матраса чистая и бархатная, как безе, прохладная, но такая аппетитная! Где-то она слышала, что по вкусу крови можно многое сказать о человеке, но до этого момента никогда не пробовала людей. Судить было нелегко.
Сравнив с животной, Анабель пришла к быстрому выводу, что эту пить намного легче. Стрелка часов перешагнула деление и вампирша захотела еще. Матрас со вздохом улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках. Наверное, они с Анабель были практически ровесниками. В момент обращения ей не было тридцати. Ему, может, чуть меньше.
— Ты оказалась полезнее, чем я предполагал! — Мечник поднес открывашку к подбородку Анабель. — Ты поможешь нам, а мы поможем тебе!
— Не буду вам помогать. Отпустить меня... Я никому не скажу. Никому-никому.
— Будешь-будешь, — передразнивал ее Мечник, — запоешь, как миленькая. Савин ближе к тебе, чем ко всем нам вместе взятым! Ты была права, твой сын тоже выжил, когда сбежал из замка. Не подумай, что я взаправду тебе не верил, Стрела, ты пойми, конспирация дело тонкое... Я тебя проверял.
Анабель чуть не рухнула на пол. На кухне воцарилась тишина. Доллар остановился с завязкой шнурков и тоже поднял глаза на Мечника. Валенок продолжал сербать горячий шоколад из стакана.
— Нужно было убедиться, что ты не засланный казач... Что тебя не послал он. Савин. Я убедился, что ты наша, своя! Стрела, твоего сына тогда спас Савин, но какой ценой... — Мечник покачал головой и причмокнул. — Да-а, соболезную, конечно. Жаль.
— Жаль, очень жаль, — подхватил Валенок. — Такой зеленый, такой добрый был пацан!
— О чем вы говорить?! Вы знаете, что случаться с Энтони?! Откуда вы знать про это? Откуда знать про Савина?!
Ожидание зверем сжирало изнутри. Анабель встала и попятилась, чтобы захватить в обзор всех бандитов сразу. Они смотрели на нее в ответ. Песню по радио транслировали уже который раз. На станции она так сильно нравилась ведущему? Какофония посторонних звуков смешалась в мозгах однородной массой.
— Теперь твой сын его верный раб. Савин охотник на вампиров, ведь так? Так! Он спас твоего сынка с условием, что тот останется его шестеркой... Будет ему служить!
— Ты не прав! Мой сын никогда не будет никому служить! — Анабель поперхнулась собственным криком. Упадок сил сказал о себе и скосил вампиршу. Она удержалась за столешницу и присела на корточки.
— Я прав. Неправа тут только ты, Стрела, — продолжил Мечник. — Савин влез к нему в мозг, промыл ему извилины, понимаешь? Андерстенд? Это больше не твой сын, которого ты знала. Это другой, чужой вампир. И им управляет Савин! Пойми меня!
Валенок потер костяшку недостающего пальца и закивал. Анабель словно гвоздями к полу прибило. Встать самостоятельно она не смогла, ее оторвал Матрас и усадил обратно на табуретку — стул без спинки. Вампирша ударила себя по щеке, вытирая взявшиеся откуда-то слезы. Ее передернуло.
Анабель нахмурилась, пытаясь взять эмоции под контроль, задавить испуг и трезво обдумать ситуацию. Вампиршу трясло. Она извивалась в объятиях Матраса в конвульсиях заведенной юлой, не в состоянии прекратить.
— На, пей, тебе сейчас полезно, — теперь уже кровь подал Мечник. Это был все тот же стакан, но разбавленный чем-то другим. Чем-то прозрачным. Словно кто-то залил водой томатную пасту и перемешал.
Анабель выпила. Горечь алкоголя узналась сразу. Поморщившись, вампирша облизнулась. Лучше не стало. В сознании всплывали разные картинки, где уже взрослого Энтони Савин сковывал цепями и допытывал прежде, чем подчинить своей воле. Ее сын страдал и мучился, плакал и просил пощады.
— Мы были там, Зилия поймала нас. Хотела скормить чудищу, а мы сбежали, благодаря пожару, — начал рассказ Валенок. Он старчески охнул и наклонился вперед, хлопая себя по коленкам. — Савин завладел его душой, Стрела. Это не шутки! Теперь твой любимый сын полностью под контролем Савина. Как и любой вампир, который приближается к нему. Поэтому заранее отвечаю на твой вопрос: нет, красавица, тебе нельзя спасать сына. Этим займемся мы! Наша бравая команда! Да, ребята? Смотри, тут все согласны!
Валенок растянул морщинистое лицо в ухмылке, сбивая с седой щетины хлебные крошки. Тяжелая рука Косаря легла на плечико Анабель и напряженно смяла кожу вместе с тканью рубашки. Рубашки Мечника, которую он подарил.
— Как ему помочь? Как спасти мой сын? Что с Анной? Она тоже там? — Анабель трепетала ласточкой, запутавшейся в нитке воздушного змея. Кто-то незримый и прозрачный выбил из-под нее землю, плитка обрушилась в жерло вулкана. Вампирша сглотнула. Она потрогала подушечками указательного и среднего пальца клеенку на столе.
Реальность вернулась на место. Анабель ощутила силу собственного голоса, мощность эха, отталкивающегося от стен.
— Потише! — Мечник сначала прикрикнул, а потом сбавил тон. — Мы обещали не шуметь тут! Не надо. Сядь и слушай, терпения у меня немного. Доллар втиснется в доверие к твоим детям, сделает там что-нибудь. Доллар!
— Сделаю, — буркнул Доллар. Он заколол под футболку несколько булавок от сглаза. Готовился ко встрече с Савиным?
— Мечник хочет сказать, что тебе не о чем волноваться! Мы ребята бывалые и знаем, что делаем! С помощью твоего сына мы узнаем о посреднике Савина и выйдем на него, а потом убьем, тем самым освободив твоих детей! Савин очень сильный и злой, но только для вампиров, для людей он не страшен, нет, ты уж поверь, нам он не причинит никакого вреда! А вот тебе может!
Валенок достал из-за пазухи старую толстую книгу: «Упыри и прочие гады нашего мира». Плюнув, он пролистнул страницы и прочистил горло, начав читать. В одной из глав Савин описывал, как распорол вампиру брюхо, чтобы узнать, отличался ли вампирский внутренний мир от людского. Ничем не отличался. А далее шли примечания с вырезками из газет тех годов, как Савин ел вампиров целиком, зверски потрошил их тела, некоторым откусывал головы, кошмарил от безделья мирных жителей, насиловал женщин.
— Он восстал из мертвых, чтобы продолжить истреблять вас, вампиров, — Валенок закрыл книгу, как только Анабель заглянула внутрь. Все, что она успела рассмотреть, — ужасные картинки с расчлененными телами. — Но мы ему помешаем, да, ребята?
Косарь угукнул, остальные отмалчивались.
— Помешаем, ох, как мы ему помешаем! Ты, Стрела, главное доверься нам! Не смотри, что мы тут все грязные, вонючие, ха-ха, со страшными наколками. Времена были такие, страшные, а мы в этих временах стали заложниками! Знаешь, Стрела, я же до тюрьмы стихи писал! И даже читал их в нашем доме культуры! Матрас вон, наше золото! Он бывший спортсмен, волейболом занимался, на площадку ходил! Мы тут все приличные ребята! У Мечника бизнес раньше был — автомойка, много денег получал, а потом его подставили! Он не виноват! И Свекла не виноват, что уродом уродился! Да, Свекла?
Валенок похлопал Свеклу по горбатой спине. Свекла, как и обычно, тихо промычал что-то в ответ. Он спохватился и отрегулировал маленькую двухкомфорочную плиту на меньший огонь. Суп перестал бурлить.
— Друг с другом будем откровенны, картина каждому ясна: всему на свете есть цена*. И то, что мы тебе поможем, не значит, что ты нам обязана, — Валенок сощурился, — просто постарайся помогать нам в равной мере! И тогда мы будем в расчете!
— Ч-чем я вам помогу? Чем я вам помогу, если к Савину нельзя близко? Как это поможет Энтони? Как это спасти моих детей? — Анабель сбивал с толку пар, поднимающийся из кастрюли. Он приобретал очертания кого-то странного и живого, пока Косарь снова не тронул ее, на этот раз — чуть ниже ребра.
— Ты расскажешь про своего сынка: чем живет, как мыслит, куда в теории может ходить? А Доллар сделает все возможное, чтобы с ним подружиться! — Мечник зыркнул на Доллара исподлобья. — Доллар у нас специалист в этом плане, не подведет, — каждое слово пронизала агрессия.
Мечник ругал Доллара регулярно, будто не понимал, как стоило воздействовать на такого молодого парня. Крики не помогут ему справиться с трудным характером Энтони. Единственное, о чем Анабель тактично умолчала. Стыдно стало признавать, что ребенок, которого она воспитывала по лучшим учебникам, был сложным на подъем, нелюдимым и часто очень грубым. Что из него выросло?
— Доллар! — позвала его Анабель. — Заинтересуй его свой ум! Он очень любит умных людей. Он станет добрее по поводу тебя, если узнает, что ты тоже разбираешься в чем-то, что и он. Не сразу, но станет.
Прислушался он к совету или нет, было непонятно. Доллар сделал вид, что понял и поспешил по каким-то своим делам наружу. Через толстую железную дверь. Из просторной подсобки наружу. На улицу. Анабель удалось вдохнуть несколько мгновений свежего воздуха, прежде чем Мечник закрылся на несколько ржавых задвижек.
От сырости и темноты Матрас резко заболел. Небольшой обогреватель не мог охватить все пространство, и зимы тут были по-особому холодные. Болезнь пахла гадко, почти как смерть. Неприятно и непохоже на что-то конкретное. Едкий и кисловатый запах, он ощущался на деснах кишащими личинками и никак не уходил.
Матрас кашлял, изнывал от температуры. В сливе умывальника Анабель увидела желтые сгустки мокроты. Мечник купил ему антибиотики и сироп. Она была всегда начеку. Косарь не давал расслабляться, Матрас шумел, а Валенок разминал спину каждые десять минут.
Противные часы отбили полночь, когда Анабель вновь встала, чтобы подойти к койке Матраса. Он лежал через два ковра, по соседству со Свеклой, но, оказалось, второй ночевал на кухне в кресле и не приходил на свою кровать.
— Спи... Спи... — Анабель поглаживала его по вспотевшей голове. Короткие волосы впитали в себя весь пот. — Завтра Мечник купит других лекарств.
— Не могу, Стрела, грудину жжет, будто на вертеле! Сатана хочет меня ебать, зуб даю!
— Сон — хороший лекарства вместо таблеток. Спи. Тебе не надо к Сатане, ты хороший человек.
— Нет, Стрела, он ждет всех нас, кроме тебя. Ты по сравнению с нами — святая!
Матрас побледнел вровень с цветом кожи Анабель. Если так продолжится, ему не помогут никакие лекарства. Так он точно не излечится. Так он умрет.
Примечания:
Владимир Басов, «Песня Стампа».