10 - Voglio sensazioni commoventi
10 - Я хочу движущихся ощущений
- Не будь жалким типом. Ты взял на себя обязательство, теперь ты его выполнишь.
- Много ты знаешь об обязательствах!
- Вот потому я их и не имею.
Брайан Кинни/Майкл Новатны
***
Чимин уютно сворачивается под одним пледом с Юнги, кладя голову тому на плечо и борясь с желанием малодушно обхватить его руками, приговаривая «моё-моё-моё, всё моё». Щека сползает ниже по телу, прямиком к сердцу, и Юнги насмешливо фыркает, но позволяет смотреть фильм, одним ухом приложившись к его грудной клетке. Ритм настолько успокаивающий, что Чимин почти засыпает под его размеренные удары, однако...
На экране большого плазменного телевизора разворачивается действие какого-то классического ужастика, причём классического не в смысле культового, а в смысле самого что ни на есть банального сюжета про маньяка, бегающего по озеру за группой тупых подростков. Чимин не имеет ничего против таких фильмов: более того, иногда их вполне можно посмотреть, как хорошую комедию, в которой идиотизм главных персонажей зашкаливает настолько, что в какой-то момент начинаешь на полном серьёзе болеть за маньяка, мечтая, чтобы этих кретинов уже размозжило-таки об асфальт. Юнги, судя по всему, придерживается схожего мнения: его меткие замечания по поводу актёрской игры и нелогичности действий заставляют Чимина тихонько похихикивать куда-то в ткань футболки парня.
Ещё в начале фильма они решили, что не потянут такое зрелище без шампанского: Чимин, стабильно пьянствующий в последнее время, выпил символический бокал, однако и его хватило на то, чтобы раскрепостить и без того сжиженный мозг, наполнив его абсурдными идеями и странными картинками. Чимин долго не может придать им форму, что периодически сбивает и отвлекает от просмотра, но за счёт внезапности и кратковременности этих наплывов, Юнги не замечает его задумчивости и продолжает язвительно комментировать непризнанный шедевр кинематографа, «продвигающий сюжет на последнем издыхании своей вторичности».
По традиции, на экране демонстрируют постельную сцену, и Чимин вспоминает негласный закон фильмов ужасов, которым спешит поделиться с Юнги; первыми всегда умирают либо парочки, решившие заняться сексом в самый неподходящий момент, либо чувак, отошедший поссать в кусты. Юнги смеётся и соглашается, что эта теория имеет место быть; более того, искушённый в просмотре всевозможных картин самых разных жанров и эшелонов, он сходу называет фильмов десять, этот тезис подтверждающих.
Чимин, отходя от смеха, переводит взгляд на экран, и что-то у него в голове с оглушительной громкостью делает характерный «щёлк». Смутные картинки обретают форму, наполняются содержанием, и Чимин далеко не пьян, но этот несчастный бокал шампанского и избитый сценарий помогают как никогда точно определиться с его желаниями.
Рука младшего ненавязчиво поглаживает живот Юнги. Тот усмехается, но не акцентирует на этом внимание, спустя пару секунд перехватывая чужую кисть и поднося её к губам. Оставляя лёгкие, ни к чему не обязывающие чмоки, парень теряет бдительность и не замечает, как другая рука младшего невесомо двигается в нужном ей направлении, прямиком к ширинке парня.
- Что ты делаешь? - интересуется он, когда пальцы Чимина ощутимо надавливают на пах, вжикая молнией на джинсах.
- Собираю материал для диссертации на тему размножения койотов в домашних условиях, - закатывает глаза Чимин, сползая с дивана и оказываясь перед Юнги на коленях.
- Ты уверен, что хочешь этого прямо здесь и сейчас? - вздёргивает бровь парень, скрещивая руки на груди и смеривая Чимина скептическим взглядом.
- Уверен ли я, что хочу отсосать тебе в данный промежуток времени? А ты сам-то как думаешь, Сократ несчастный?
- Вообще, мне больше нравится Ови... Ах, - Юнги прерывается, стоит Чимину вырубить уже давно не интересующий его фильм, а после прикоснуться губами к начинающему твердеть члену, который чутко отзывается даже не столько на действие, сколько на само присутствие парня в непосредственной близости от его паха.
Невозможный язык Чимина и окончательно окрепший орган разделяют злополучные джинсы, которые, впрочем, он даже не собирается снимать. Словно продолжая насмехаться над старшим, парень покусывает ткань, призывно смотрит из-под опущенных ресниц и добавляет немного слюны, спустя минуту представления доводя Юнги до желания залезть на стену от перманентного ощущения какого-то обмана.
Вдоволь поиздевавшись, Чимин наконец приспускает штаны старшего, обхватывая губами сначала головку, а потом и вовсе переключаясь на всю длину. Юнги мысленно помечает устроить долгий и нудный, совсем <s>не</s> преисполненный ревностью разговор на тему, где именно младший почерпнул свои, очевидно, обширные познания в области минета. Впрочем, это довольно быстро улетучивается из его головы, как и что-либо ещё, стоит Чимину выбрать темп и буквально вбивать его в диван своим напором.
Стоит Юнги почувствовать, как всё внутри сладостно сжимается от маячащего впереди оргазма, как Чимин отстраняется, довольно жмурясь и поднимаясь с колен. Никак не комментируя происходящее, он парой ненавязчивых движений раздевается догола и проходит к противоположной части гостиной, прямиком к панорамным окнам, по пути выключая свет и оставляя только пару ламп, создающих потрясающую атмосферу чего-то таинственного и невыразимо желанного.
Чимин опирается руками на стекло, чуть прогибаясь в спине и как бы приглашая встать рядом. Юнги поспешно скидывает одежду, приближаясь к нему, и прижимается к тёплому затылку, довольно выдыхая. Губы мажут по шее, спускаясь к позвоночнику, а возбуждённый орган очень удачно ложится между ягодиц Чимина, не входя, но как бы подразумевая это. Чимин начинает слабо постанывать и тереться о тело старшего, что окончательно сносит тормоза обоим.
В этот момент из сумки Чимина раздаётся навязчивая трель телефона. Юнги чертыхается, а младший, хитро улыбаясь, прошествует к сумке, не забывая вилять бёдрами и грациозно выгибать спину.
- Да, Чонгук-и?
- Чимин, мы с Тэхёном идём на второе первое свидание, - воодушевлённо отзываются на том конце провода. - Сможешь подъехать? Я умру без квалифицированной модной помощи, а нормальный мейк и одежду из всех моих знакомых, не считая Тэхёна, умеешь подбирать только ты!
- Ну разумеется, Гук-и, скоро буду, - мурлычет Чимин, кладя трубку.
После этого он вальяжно подходит к привалившемуся спиной к окну Юнги и, перехватывая его член за основание, шепчет:
- Мы вынуждены будем прерваться - не в моих правилах отказывать друзьям, нуждающимся в моей помощи, но если ты дождёшься меня, то... Скажем так, награда будет очень, очень щедрой, - Чимин ухмыляется, долго и влажно целуя Юнги, после чего отнимает руку и направляется к дивану, возле которого лежат его вещи.
- Подожди, - старший подходит к столику ближе к прихожей и берёт из специального ящика связку ключей, которые вручает Чимину, поясняя: - Просто на всякий случай, уточню. Ты можешь приходить сюда в любое удобное тебе время, и оставаться здесь настолько, насколько захочешь.
- Спасибо, - мягко улыбается Чимин, принимая ключи и одеваясь.
Уже у самого входа он, с секунду помедлив, добавляет:
- А всё-таки, тебе лучше дождаться меня, - после чего выходит из апартаментов, закрывая за собой дверь.
***
Чимин задерживается у Чонгука на приличное количество времени, поэтому особо не рассчитывает на то, что Юнги, дожидаясь его, не вырубился в гостиной или спальне. В конце концов, спать в обнимку - тоже удовольствие вполне себе удобоваримое, поэтому он, шурша на всякий случай взятым пакетом, открывает дверь в апартаменты без особых надежд на продолжение банкета.
Каково же его удивление, когда вместо Юнги он обнаруживает записку, приколотую к самому видному месту на стене таким образом, что её становится нереально не заметить. Подходя ближе и врубая свет целиком, он усмехается, читая содержимое белого стикера, чуть неровно оторванного от блока.
Внезапно захотел шоколадного мороженого. Не вздумай смеяться! Буду через час, потому что Магнум продаётся только в жопе мира.
Благо, сообразительный Юнги додумался указать внизу время, в которое выехал из дома, и Чимин путём нехитрых математических вычислений понял, что у него есть ещё сорок минут на осуществление своих планов. Проходя в ванную и вытаскивая содержимое таинственного пакета, Чимин думает, что всё складывается как нельзя лучше, ибо из-за милых слабостей старшего он может использовать эффект неожиданности.
... Юнги возвращается, как по часам, ровно через сорок минут; желанная банка мороженого была уничтожена ещё в машине, благо, он взял про запас с расчётом на себя и Чимина. Закидывая пакет в морозилку и даже не подозревая о том, что ждёт его внутри апартаментов, он, тем не менее, ещё с порога понимает, что Чимин где-то в недрах квартиры, по ненавязчиво играющей музыке откуда-то из дальних комнат. Идя на звук и задумываясь о том, почему младший не вышел его встретить, Юнги добирается до спальни, в которой у него резко отпадают любые вопросы.
Чимин сидит на подоконнике, развернув голову к плечу, и в приглушённом свете больше походит на суккуба, чем на живого человека. Услышав движение позади себя, он грациозно разворачивается лицом к Юнги, и у того едва не отваливается челюсть, потому что Чимин надел на себя грёбаное женское бельё чёрного цвета, которое не было заметно со спины из-за плотного, такого же чёрного кардигана, накинутого сверху. Ловко спрыгнув с подоконника, Чимин, наслаждаясь произведённым эффектом, подходит к Юнги и мягко усаживает его на кровать.
- Обычно я не танцую стриптиз, но для тебя могу сделать исключение, так что расслабься... и не трогай руками, пока я не разрешу.
Юнги удивлённо вздёргивает брови, но покорно кивает, не сводя взгляда с плавно двигающейся по его спальне фигуре. Поправка: теперь уже по их спальне, находящейся в их доме. Чёрт возьми, Юнги никогда не думал, что будет так приятно думать об этом, пусть даже вскользь.
Тем временем Чимин, небрежно сбросив кардиган, быстро переключает музыку на нужную ему, после чего начинает медленно двигаться, постепенно распаляясь и всё сильнее выгибаясь в разные стороны, демонстрируя потрясающую растяжку и танцевальные навыки. Возможно, в этом нет ничего удивительного, и вообще всех танцоров в Сеульском Университете учат подобным выкрутасам, но глядя на то, как Чимин то резко вытягивается, как струна, в такт мелодии, то, наоборот, расслабляется, позволяя мышцам обмякнуть в какой-нибудь причудливой позе, Юнги готов поспорить на всё своё движимое и недвижимое имущество, что таких, как Чимин, делают исключительно на элитном заводе в отдельном котле, а потому искать ему замену - всё равно что, имея возможность поговорить пятнадцать минут с Майклом Джексоном, впарить её первому встречному за двадцать долларов. Чимин придвигается ближе, садясь на колени к Юнги, и тот машинально тянется к завлекательной резинке белья, но вовремя останавливает себя, вспоминая про запрет.
Чимин ухмыляется и одобрительно кивает, шепча что-то в духе «хороший мальчик». Юнги чувствует себя странно, но оттого заинтригованно и приятно напряжённо одновременно. Несмотря на то, что младший безоговорочно выбрал пассивную позицию, крайне сложно сказать, что Юнги контролирует весь процесс. Как раз-таки наоборот: фактическая власть целиком и полностью в руках Чимина, и если раньше бы всё внутри него взбунтовалось, требуя перехватить бразды правления, то сейчас у старшего в мозгах творится такая каша, что он и не против, что им ненавязчиво управляют, подталкивая в нужное русло.
Чимин начинает потираться о чужой пах, и через минуту это становится невыносимой пыткой для обоих. Юнги изнывает от желания затрогать младшего до смерти, если такое вообще возможно, поэтому тихое слово «можно», слетевшее с губ последнего, действует на него, как красная тряпка на быка.
Резко подхватывая Чимина под ягодицы и переворачивая на спину, заставляя полностью лечь на кровать, Юнги целует, кусает и трогает, трогает, трогает, как будто пытается сожрать лежащего под собой парня целиком. Тот лишь лукаво улыбается, вплетая пальцы в жестковатые от постоянных покрасок для ролей волосы, и тянет его на себя, сталкиваясь губами, зубами и языками, удовлетворяя какую-то нечеловеческую потребность врасти друг в друга, сливаясь в причудливом мутуализме.
Юнги отрывается ненадолго, глазами скользя по комнате в поисках смазки, которая совершенно точно должна где-то валяться. Чимин, без слов понимая, что ему нужно, тянется к тому самому пакету, на дне которого покоится новая бутыль с нейтральной по запаху (и вкусу, ну мало ли) смазкой.
Юнги не жалеет её, щедро проливая на пальцы и аккуратно растягивая Чимина пока ещё только одним пальцем. Внутри младшего горячо и тесно, и такое же тихое, как и все их реплики в пределах спальни, пояснение: «Я просто давно не занимался сексом», чуть не доводит Юнги до оргазма просто потому, что означает, в каком-то смысле, его уникальность. Ведь если из всех парней Кореи Чимин решил довериться именно ему, это что-то да значит, не так ли?
Несмотря на то, что Чимин начинает ёрзать после второго пальца, намекая на то, что можно покончить с растяжкой и перейти непосредственно к делу, Юнги категорично качает головой, не соглашаясь с младшим, и продолжает вдумчиво растягивать его со словами: «Ты же не хочешь потом бегать по проктологам и лечить пролапс¹?»
- Господи, ты что, хочешь запихнуть в меня кувалду? - почти воет Чимин, когда терпеть методичную растяжку уже не хватает сил.
Только тогда Юнги, для верности ещё немного подвигав пальцами, заменяет их на член, и Чимин гортанно стонет, откидываясь на подушки и по примеру Юнги резко переворачивая их таким образом, чтобы возвышаться над старшим. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, младший насаживается на до предела возбуждённый орган, блаженно прикрывая глаза и не забывая тихо постанывать от удовольствия.
Юнги готов пожертвовать всё, что у него есть, в фонд безнадёжных гомогеев, лишь бы продолжать чувствовать вокруг себя эту одурительную тесноту, жар и тяжесть тела другого парня, совершенно не понравившегося ему с первого взгляда, а теперь пробуждавшего в нём всё то иссохшее и, казалось, давно умершее, успевшее за годы разочарований и корыстных отношений покрыться плесенью и забетонироваться изнутри.
Юнги смотрит на Чимина: он вспотел от подскочившей температуры в комнате, так что старший делает себе мысленную пометку открыть окно на проветривание, как только они закончат. По шее Чимина, соблазнительно блестя, скатывается струйка пота, и Юнги, не выдержав, наклоняет младшего к себе, впиваясь зубами в место, по которому она проследовала вниз.
Чимин неожиданно громко стонет; внутренности Юнги сжимает в тугой узел, и он с прерывистым выдохом доходит до разрядки. Младший, замерев на члене и склонив голову к его груди, кончает следом, вслушиваясь в бешеный ритм сердцебиения в грудной клетке напротив: чем-то похоже на игру барабанов, чуть лихорадочная и на первый взгляд лишённая системы, но на самом деле представляющая из себя самую что ни на есть потрясающую, логически выстроенную организацию.
Они лежат в обнимку какое-то время, не находя в себе силы встать. В конце концов Чимин, у которого начала вытекать сперма из чуть покрасневшего отверстия, анонсирует, что скоро будет, и шустро уматывает в душ. Юнги собирается поступить так же, благо, ванных комнат в апартаментах несколько, но в последний момент его останавливает назойливая трель телефона, извещающая об уведомлении от «Dispatch».
Машинально открывая новость, Юнги мельком смотрит на экран, но, всмотревшись поближе, моментально бледнеет, едва не роняя гаджет на пол от увиденного. Фотография его и Чимина в машине, на которой парни отчаянно и слишком очевидно, чтобы отбрехаться, целуются, висит на главной странице сайта, собирая всё больше комментариев и просмотров, а Юнги понимает, что их с Чимином спокойной личной жизни окончательно пришёл конец.
1) Выпячивание органа или его части, не покрытой брюшиной, через естественные отверстия (например, выпадение матки через влагалище или прямой кишки через анус). И да, он правда может проявиться в результате неосторожности при анальном сексе (будьте крайне осторожны дорогие читатели)