9 - Se mi ami mi trasformerò in un puritano
9 - Если ты меня любишь, я стану пуританином
- Что ты делаешь?
- Я убиваю тебя добротой. Доказано, что это высокоэффективная техника для достижения своих целей.
Джастин Тейлор/Брайан Кинни
***
Чимин просыпается побитым жизнью в прямом смысле этого слова. Голова раскалывается, тело ломит, а на душе будто повисла делегация спортсменов UFC. Стоит только вспомнить о причине вчерашнего горького пьянства, как к щекам неконтролируемо приливает румянец: какое позорище, так нажраться и облажаться из-за эфемерных фантазий, которые, вроде как, он всегда умел отделять от реальности.
Кое-как добредая до ванной комнаты в квартире Чонгука, Чимин так же спустя рукава приводит себя в условный порядок, достаточный для того, чтобы пройтись по людной улице, где никому до него нет дела, но безусловно не являющийся лучшим из его состояний.
Телефон в кармане рубашки, в которой он так и проспал всю ночь, разрывается от уведомлений. Чимин закатывает глаза, решая, что это очередные новости и отметки из социальных сетей. В тот же вечер съёмки «поцелуйной» сцены был официально объявлен актёрский состав дорамы, и, кто бы сомневался, его персона наряду с не последним актёром страны вызвала у публики массу интереса... и массу вопросов.
В основном, конечно, побеждала адекватная сторона, просящая дождаться релиза дорамы, и только потом уже делать какие-либо выводы об актёрской игре каста, но были и те, кто категорически протестовал просто ради протеста: очевидно, их собственная жизнь настолько скучна, что единственное для них утешение - орать о неприемлемости чего бы то ни было в Интернете. Им в противовес появились и такие, кто, основываясь чисто на симпатичной мордашке Чимина, уже создал с десяток фан-аккаунтов, посвящённых его персоне, шапки которых были одна смешнее другой. «Актёр», «талантливый перформер», особенно его посмешила «восходящая звезда актёрского шоу-бизнеса». Эх, как в наше время просто стать чем-то, постояв рядом с кем-то, кто этим чем-то уже стал.
Даже несмотря на то, что последние, вроде как, на его стороне и уже метафорически выдирают кому-то волосы в комментариях за нелестные отзывы, Чимина они пугают ничуть не меньше, чем раздражают те, для кого хейт во имя хейта является своего рода развлечением, расплачиваться за которое, почему-то, должен именно он. В связи с этим ему не очень хочется лезть в карман и проверять, кто из двух лагерей в очередной раз написывает ему в Директ. Лишь спустя какое-то время, когда терпеть противный клёкот становится невозможно, он вытаскивает телефон, чтобы отключить на нём звук, и замирает, мимолётно цепляясь взглядом за ленту уведомлений.
Мерзопакостный мерзавец, 22:04
Чимин, с тобой всё хорошо?
Мерзопакостный мерзавец, 22:05
Ты так быстро ушёл, что у меня не было времени объясниться
Мерзопакостный мерзавец, 22:07
Послушай, мне безумно жаль, что я не предупредил тебя, но мы с мистером Кваном посовещались и решили, что такой подход должен облегчить съёмки в первую очередь тебе
Мерзопакостный мерзавец, 22:09
Я думал, что помогаю, но ты ушёл таким расстроенным, что я теперь чувствую себя, как последний мудак
Мерзопакостный мерзавец, 22:11
Пожалуйста, позвони мне, как прочтёшь это. Нам надо поговорить
На этом сообщения со вчера заканчиваются и начинаются новые. Утром Юнги, очевидно, обеспокоился его молчанием, и, пока Чимин спал, неустанно написывал ему уже не только в обычных сообщениях, но и в Катоке. Несказанно удивившись чужому неравнодушию, Чимин признаётся самому себе, что не знает, как должен трактовать прочитанное. С одной стороны мысль, что Юнги не всё равно, приятно греет сердце, но с другой... Он уже наступал на эти грабли, и не собирается снова надумывать себе непонятно что, чтобы потом опять остаться с удушливым чувством в груди. Не страдает от неоправданных ожиданий тот, кто их не имеет, а потому Чимин решает для себя, что просто выяснит всё сразу и из первых уст, прежде чем его больное воображение раскрутит ситуацию в ту или иную сторону.
Решившись, он медленно вдыхает и выдыхает, после чего набирает номер Юнги. Тот отвечает буквально на следующий же гудок, и в его голосе слышится заметная обеспокоенность.
- Боже мой, Чимин, я чуть не поседел, пока ждал ответа! У тебя всё хорошо? Где ты? Я могу заехать?
- Я сейчас у друга... - начинает Чимин, почти гордясь собой за то, что смог удержать равномерный тон с самого начала. - Ты хотел поговорить?
- Да, о том, что произошло. Твой друг не сильно обидится, если я украду тебя ненадолго?
- Без проблем. Вообще-то, его здесь нет - уехал на работу, так что можешь заехать за мной, адрес скину смск-ой.
... Юнги оказывается у дома Чонгука через полчаса: Чимин за это время успевает привести свои мысли, чувства и прочие внутренности в состояние относительного покоя, а потому, выходя к старшему, уже не ощущает себя так, будто идёт на расстрел. Решив, что для разговоров такого толка его эго должно быть причёсано должным образом, за тридцать минут он окончательно приводит себя в человеческий вид, одолжив у Чонгука парочку вещей ввиду безнадёжной помятости своих собственных. Юнги ждёт его в машине, и ещё на подходе Чимин улавливает его нервозность. Она ощущается во всём, начиная с того, как дёргано Юнги барабанит пальцами по рулю, и заканчивая тем, как нездорово он выглядит по сравнению со вчерашним днём.
- Привет, - Чимин садится на пассажирское сиденье рядом с водительским и испытующе смотрит на Юнги.
- Мне вот сейчас крайне важно знать... - начинает он излишне поспешно, будто боится, что если не выпалит всё, что думает, прямо сейчас, то не скажет это уже никогда.
- Да? - осторожно отзывается Чимин; нервозность Юнги начинает передаваться ему воздушно-капельным путём.
- Тогда, на площадке, ты был расстроен, потому что я поцеловал тебя? - решается Юнги и мгновенно бледнеет, что на контрасте с и без того белой кожей смотрится жутковато.
- Скажем так, - собирается Чимин, решая, что ему нечего стыдиться в сложившейся ситуации. - Я был расстроен, потому что ты поцеловал меня ради съёмки. И только.
- Ох, - выдыхает Юнги, и Чимин думает, что их отношениям - пусть даже дружеским, - официально пришёл конец. - Я... Могу я... ?
- Что? - еле слышно уточняет Чимин, ненадолго задерживая дыхание.
- Могу я поцеловать тебя снова? Честно, в этот раз это точно не для съёмки!
Чимин потрясено смотрит на парня, нервно покусывающего нижнюю губу и возобновляющего нарастающий стук пальцами по рулю. Против воли на его лице расцветает улыбка, зажигающая в глазах старшего причудливые огоньки.
- Тебе даже не нужно было просить, но если уж ты такой джентльмен... Действуй, - Чимин блаженно прикрывает глаза и подставляет губы: в памяти всё ещё свежи воспоминания о том, насколько приятно целовать Мин Юнги.
А тот и рад стараться, освежая их и наполняя всё большими красками. Долгий тягучий поцелуй сменяется целой серией мелких и нежных, практически невесомых касаний губами чиминовых щёк, век и подбородка. Кто бы мог подумать, что в глубине души противный, въедливый Юнги способен не менее четверти часа сидеть в машине, покрывая его кожу бабочками-поцелуйчиками?
- Ты хочешь съесть моё лицо? - фыркает Чимин, замечая, что старший и не собирается останавливаться.
Парень ловит чужие губы на пути к следующему, менее зацелованному участку, и они ещё какое-то время целуются, хватаясь друг за друга, будто пубертатные подростки. Чимину хочется прыгать, бегать и пищать от счастья «Аллилуйя» - последнее он, кстати, таки делает, чем невероятно смешит Юнги. Однако, так как никто из них не решается хоть на миг оторваться от пьянящего ощущения бабочек в животе, оба так и смеются, как сидят - прямо в губы друг другу, а Чимин тихо млеет, чувствуя длинные, цепкие пальцы, зарывающиеся в его волосы.
Вот теперь Юнги точно - егоегоего. Не важно, надолго ли, ровно как и не важно, что произойдёт, стоит им покинуть эту машину. Теперь, здесь, пусть хоть на пару мгновений, но он всецело принадлежит ему, настолько, насколько вообще может принадлежать отдельный от тебя человек. Там, за стеклом, его ждут фанаты, съёмки, смазливые актёры, но прямо тут, в этот момент, во всём мире не найдётся чего-то, что имело бы над ним больше власти, чем Чимин.
Умиротворённо выдыхая и отрываясь от Юнги, он, не удержавшись, перелезает с пассажирского сиденья к нему на колени - благо, растяжка и размеры машины позволяют сделать это без ущерба тому или другому. Не в силах отказать себе в своей маленькой слабости, Чимин прижимается щекой к груди старшего, слушая, как слегка торопливо бьётся его сердце.
Чимину всегда нравилось украдкой цеплять чужие ритмы: в биении сердца он видит что-то куда более интимное, чем в том же сексе или даже разговоре по душам. Куда ценнее, на его взгляд, молчаливое согласие органов чувств, одно дыхание на двоих, один и тот же темп, бесконечное танго двух сердцебиений, сливающихся в полноценную симфонию из стука.
- О чём ты так сосредоточенно думаешь? - спрашивает Юнги, правой рукой разглаживая выступившую на лбу морщинку; левая же крепко прижимает его к себе за поясницу, рисуя на ней невидимые круги подушечками пальцев.
- Если я скажу, ты решишь, что я свихнулся.
- Ради Бога, я и так знаю, что ты ненормальный: здоровый человек не будет заедать кимчи шоколадом.
- Эй, это вкусно! - притворно дуется Чимин, но быстро оттаивает: теперь даже в противной версии Юнги ему видится своя нотка неповторимого очарования.
- Ну так? - приподнимает брови старший, заинтригованный таинственным тоном Чимина.
- В общем... У меня фетиш на сердцебиение, - выпаливает он и моментально краснеет, сталкиваясь взглядом с обескураженным Юнги.
- Так, ладно, и в чём это выражается? - в конечном итоге, старший выглядит куда как более заинтересованным, нежели отдалённым и осуждающим. - У тебя стоит на чужое сердце? Или, ммм, у тебя был травматичный опыт отношений с богатым старпёром, после которого ты обречён проверять, точно ли твой партнёр жив и здоров, и не скончался ли от сердечного приступа в процессе?
- Я тебя умоляю, единственный богатый старпёр в моей жизни - это ты, - закатывает глаза Чимин и заливисто хохочет, получая шутливый тычок в бок и вопли в духе «я не старый, а опытный» в ответ. - А мой... ээ... моё предпочтение заключается в том, что я люблю слушать сердцебиение людей, сидящих рядом. Просто так, честное слово, без сексуального подтекста, хотя в случае с тобой ничего не могу обещать.
- Сочту за комплимент, - Юнги смешливо щурится, а после крепко прижимает голову Чимина к своей грудной клетке, поглаживая парня по голове и давая проникнуться ритмикой.
Чимин окончательно размякает на старшем, приходя в себя только после того, как последний, имитируя мультяшный голос, заявляет:
- Слышишь, моё сердце бьётся, тук-тук-тук. Это значит, я тебя люблю! Это значит, я тебя люблю.
Чимин прыскает в кулак и смотрит на Юнги глазами-щёлочками:
- А это ещё откуда?
- У меня была в детстве плюшевая игрушка - ёжик с клубникой. Когда я нажимал ему на пузо, он говорил эту фразу, а я запомнил, - смущается Юнги, мгновенно уводя взгляд в сторону бокового окна, и Чимин понимает, что ему только что доверили откровение не менее ценное, чем признание в фетишизме на стук сердца.
- Сколько у тебя времени? - помня о куда более плотном графике старшего, уточняет Чимин, потираясь о его шею носом.
- Ну, сегодня у меня должен был быть какой-то модный показ, но я уже сказал менеджеру, что не пойду.
- Почему? - удивлённо вздёрнул брови Чимин.
- Потому что я вот сейчас уеду, а ты возьмёшь и найдёшь себе какого-нибудь другого типа с крутым сердцебиением, - сварливо отзывается Юнги, из-за чего Чимин, не выдержав, улыбается так широко и ясно, что создаётся ощущение, будто в машине старшего загорается второе солнце.
- Как сердцебиение может быть крутым?
- Ну, а вдруг оно у кого-то попадает в ритм песен Queen?
Они ещё какое-то время лежат в блаженной тишине: Юнги задумчиво перебирает волосы младшего, пока тот, едва не мурлыча от наслаждения, вслушивается в равномерные удары сердца под кожей. Ему совершенно точно плевать, что со стороны он выглядит как извращенец. Какая, в сущности, разница, если Юнги отнёсся к этой странности более, чем нормально? Чьё мнение по этому поводу должно волновать его? Ну не того же самого типа, попадающего сердцебиением в «We Will Rock You»?
- Ты соскучился по Донори? - выдёргивает его из размышлений Юнги, и Чимин, не будь дурак, понимает, на что намекает старший.
- Ага! Хочешь заманить меня в своё логово милым котёночком, а потом сожрать! - на это заявление Юнги закатывает глаза, ухмыляется и невозмутимо отвечает:
- Ну вот, и какой теперь смысл в моём злобном плане, если ты так просто его раскрыл?
... Разумеется, Чимин соглашается проведать Донори, мысленно прося прощения у оного за то, что в данный момент последнее, о чём он думает, так это о своём пушистом друге. Куда больше его занимает то, во что потенциально может перетечь грядущий вечер, и одна только мысль об этом пускает по телу волну мурашек.
Отъезжая от дома Чонгука и болтая на самые разные темы, они не замечают, как из-за угла выходит, теперь уже не испытывающий потребности скрываться, мужчина средних лет с камерой с длиннофокусным объективом. У него день удался не в меньшей степени, чем у Чимина с Юнги.
Интересно, сколько за эти фото заплатят Dispatch?