4 - Non ti conosco davvero e ti fisso inavvertitamente
4 - Я действительно не знаю тебя, и я смотрю на тебя непреднамеренно
— Помнишь тот уикэнд, когда самолёт Джон-Джона разбился?
— Его всё время показывали на пляже. Без рубашки. Я даже не знал, дрочить или плакать.
Эмметт Ханикатт/Брайан Кинни
***
— Чимин, ты... Ладно, ты был очень неплох сегодня. Всё ещё не идеально, но определённый прогресс есть.
Чимин отрывается от сценария, который зазубривает в перерывах между съёмками эпизодов: их с Чонгуком идея так захватила его, что он сам начинает верить в конечный успех, а оттого с небывалой прилежностью берётся за работу, чувствуя, что его усилия не напрасны. Бросив беглый взгляд на говорившего, он, однако, чувствует смущение и шок, разливающиеся по телу.
Перед ним стоит Мин Юнги собственной персоной, и, Господи прости, хвалит его за прогресс в работе! Ну где такое видано, особенно в их отношениях, которые и натянутыми-то назвать можно с большой натяжкой. Чимин смеривает его критичным взглядом, невольно цепляя мелкие детали внешности вроде высветленных волос, стройной фигуры и чуть более высокого роста, чем у него самого. Что ни говори, но Мин Юнги действительно «красив, как чёрт», как написали про него в комментариях к одному из постов того самого фан-аккаунта с приличным корейским, из которого он теперь не вылезает, стремясь стимулировать рост семечка чувств, подсаженного в собственное сердце.
После того, как он признался сам себе, что не отрицает выигрышную внешность старшего, стало намного легче искать в нём другие, более духовные, что ли, качества? Так, помимо помощи жертвам ЗППП, Юнги отметился в ряде других благотворительных проектов, и хотя одна из сторон Чимина нашёптывает, что в Корее пожертвования — своего рода откуп от общественности, необходимый для того, чтоб к тебе было меньше поводов цепляться, что-то подсказывает ему, что судьба больных СПИД-ом ему действительно интересна, если не актуальна.
Впрочем, пора сворачивать демагогию; кажется, Юнги ждёт его ответ.
— Твоя похвала всё ещё звучит, как завуалированное оскорбление, но спасибо. Правда. Для меня сложновато играть главную роль, имея скудный опыт школьных спектаклей и необходимого танцорского минимума, но я пытаюсь.
— Получается лучше, — так же лаконично отвечает Юнги, и Чимину кажется, что его голос немного смягчается. — Так ты — танцор? Какое направление?
— Модерн.¹
— Что ж, это объясняет твою пластичность и то, что ты, не считая лица, хорошо смотришься в кадре.
— Эй, что не так с моим лицом?!
— Оно не всегда генерирует необходимые эмоции, — неожиданно улыбается Юнги, и Чимин, правда, чувствует себя максимально странно, разговаривая с ним... нормально?
Обычно все их коммуникации сводились к обмену шпильками и бесконечным наездам. Юнги жаловался на его актёрскую игру и просил найти ему партнёра получше, Чимин отфыркивался и предлагал на столь почётную должность первого, кому не повезёт пройти мимо этой чокнутой парочки, а режиссёр трагично возводил глаза к небу, думая, за какие грехи прошлого он должен снимать... это.
Сейчас же у них в кои-то веки получается выстроить нормальный диалог, и сказать, что Чимин рад этому обстоятельству — не сказать ничего.
— Как ты смотришь на то, чтобы пообедать вместе? — внезапно предлагает Юнги, и Чимин чуть не захлёбывается собственной слюной от неожиданности.
— С чего вдруг такая смена температур? — подозрительно уточняет он, силясь высмотреть в глазах старшего скрытый мотив.
А, как известно, кто ищет — тот всегда найдёт.
— Ну, когда ты закончил запарывать съёмочный процесс, а над нами перестала висеть угроза немедленного закрытия, я решил, что можно дать тебе шанс.
«Я решил, что можно дать тебе шанс», — мысленно передразнивает его Чимин, и всё сразу встаёт на свои места.
Как там говорили великие? «Тот же заносчивый тип, только в новой обёртке».² Стало быть, то, с чем Чимин уже привык иметь дело, и что уже не угнетало с такой силой, как раньше. Сам Мин Юнги снизошёл до него? Прекрасно! В любой другой ситуации Чимин послал бы его к чёрту и предложил бы зеркало в качестве единственной достойной такого чудо(вища) компании, но прямо сейчас у него совершенно противоположная цель, которая требует закрывать глаза на чужой снобизм и максимально сосредотачивать внимание на положительных качествах этого актёришки с синдромом Бога.
— Сочту за комплимент, — бормочет Чимин сквозь зубы и направляется в кафешку при студии.
— Ну и куда ты идёшь? — останавливает его недовольный голос сзади; Чимин вопросительно смотрит на Юнги, подхватившего свои вещи и идущего в сторону выхода. — Обедать в местной столовке — подкармливать сплетнями одуревший стафф, и если тебе не хочется, чтобы о каждом твоём слове потом говорили в гримёрках и туалетах, будь добр, иди за мной.
***
Юнги приводит их в уютное кафе неподалёку, где его явно знают, а потому, не уточняя, проводят за отгороженную секцию в эдакую «кабинку» со столиком на двоих. Бегло просматривая меню, Чимин останавливается на старом добром кимбапе.³
— Ну вот, так намного лучше, — удовлетворённо хмыкает Юнги, откидываясь на спинку кресла.
— Не любишь людей? По тебе заметно, — не удерживается от очередной шпильки Чимин, тут же досадливо прикусывая язык, но Юнги совсем не выглядит обиженным: наоборот, его очень веселит замечание младшего.
— Не то чтобы я не любил людей... Скорее, у меня не вызывают восторг те, кто меня окружает, — Юнги выглядит удивлённым: кажется, он и сам не ожидал от себя такой откровенности, но, секунду о чём-то поразмыслив, уверенно продолжил, — они все до скучного предсказуемы, а их мечты вертятся вокруг стабильной работы и плюс-минус подходящего под общепринятые стандарты партнёра.
— Но ты не можешь их осуждать, — азартно включается в спор Чимин. — Сама система общества построена таким образом, что вынуждает основную массу людей попадать в «сёркль висьё».⁴
— Это как же? — заинтересованно спрашивает Юнги, благодарно кивая официанту, принёсшему напитки. — По мне так современное общество выстроено таким образом, что степень твоей успешности зависит исключительно от самого тебя. Безусловно, какие-нибудь детки «Samsung» — исключение из правил, так как у них изначально больше возможностей и ресурсов, а политика непотизма⁵ гарантирует им безбедное существование на удобной должности, но пробиться наверх не представляется чем-то невозможным. Я далеко не из самой богатой семьи, вся моя юность прошла в нищете и выборе между обедом или оплатой проезда до очередного прослушивания, а моя ориентация, казалось бы, и вовсе должна была отрезать все шансы на достижение карьерных успехов в Корее. Тем не менее, я справился. Безусловно, для этого потребовались годы не самой лучшей жизни, но в конце концов я оказался с щитом, а не на щите.
— Но есть миллионы людей, которые пробуют, и у которых не получается, — гнёт свою линию Чимин. — Они тратят свою молодость на гонку за эфемерными мечтами, которые приводят их к целому ничему. Взять тех же айдолов: на протяжение многих лет гробить здоровье и психику без всякой гарантии, что по истечение десятилетней стажировки тебя не развернут со словами, что ты уже слишком стар для сцены, а ты обнаружишь, что остался без образования и перспектив, с посаженным постоянными диетами и тренировками организмом и желанием выброситься в реку Хан. Что, скажешь, что эти люди тоже «просто недостаточно сильно пытались»?
— Это обратная сторона любой карьеры, порочащей успех. Если бы всё было гарантированно и просто, то она потеряла бы свою уникальность и ценность, потому что, по большей части, и актёры, и айдолы получают деньги в том числе за оправдавшийся риск. Если все особенные, то не особенный никто.
— Вот же, ты сам сказал «если бы всё было гарантированно и просто»! Поэтому-то люди и разбредаются по офисам, где сидят до самой пенсии, ради успокаивающей стабильности. Стало быть, ты думаешь, что это — предел их мечтаний, или, что ещё хуже — осуждаешь этих людей за то, что они не хотят потратить пол жизни на то, чтобы гоняться непонятно за чем и просрать всю свою юность на бесконечные попытки.
— Туше, — легко улыбается Юнги, поднимая руки, и Чимин торжествует от своего пусть и незначительного, но выигрыша.
Через несколько минут им приносят панчаны — они же закуски, — самого разнообразного толка, а ещё через какое-то время — заказанное Юнги мясо и кимбап Чимина. Диалог перетекает в более мирное русло, и вместо социальщины они обсуждают съёмки, сценарий и сам концепт дорамы, в которой играют, в целом.
— Как думаешь, у нас будут высокие рейтинги? — беззаботно интересуется Чимин, прихватывая палочками ролл и с наслаждением пережёвывая оседающую приятным послевкусием на языке пищу.
— Я бы на это не надеялся, — задумчиво изрекает Юнги, на секунду отвлекаясь от обеда. — Причём в этот раз дело даже не в твоей игре, которая, пусть и улучшается, но в черепашьем темпе. Сама по себе задумка довольно странная и нетипичная: продюсеры хотят выехать на скандальной теме сексуальных меньшинств, но зная консервативных корейских душнил, всё запросто может закончиться парочкой гневных статеек на «Pann» и петицией с требованием запретить разврат на телевидении. Ладно, уж в чём-чём наших соотечественников упрекнуть нельзя, так это в двойной игре: если они во что-то плюются, то действительно перестают это смотреть. Слышал о дораме с этой айдолкой из популярной группы? Шум подняли колоссальный, а по факту рейтинги — обнять и плакать.
— Да, но у нас, тем не менее, есть западная аудитория, которая любит такие вещи.
— Западная аудитория не сделает тебе рейтинги на корейском телевидении, — усмехается Юнги, возвращаясь к поглощению говядины. — Но, в сущности, не так уж это и важно. По сути, рейтинги влияют лишь на самолюбие и на то, в какие проекты тебя позовут потом. Мне бояться нечего, не после череды успешных дорам и фильмов, а ты, как я понял, классический бедный студент, который вписался во всё это ради денег. Будешь отрицать?
— Нет смысла, — отмахивается Чимин, запивая кимбап соком алоэ: куда больше хотелось вина или соджу, но выпивать за полчаса до съёмок — особо изощрённое самоубийство.
К тому же, в последнее время он обнаружил в себе тревожащую тенденцию к запиванию проблем. Конечно, алкоголь — народное средство от тоски и печали любого толка, но от развлечения до диагноза, как известно, один шаг. Поэтому Чимин, горестно вздохнув, продолжает сёрбать напиток, слегка нервируя Юнги получающимся звуком и отчего-то неимоверно веселясь при обнаружении нетерпимости старшего к громким звукам во время еды.
Закончив есть и расплатившись, они выходят на улицу и уже собираются сворачивать в сторону студии, когда внимание Юнги привлекает едва различимый писк, доносящийся из подворотни. Ловя на себе удивлённый взгляд Чимина, он решительно разворачивается и устремляется к источнику писка, становящегося всё более жалостливым и слабым. Догоняя старшего, Чимин перегибается через его плечо, что оказывается на редкость удобно, учитывая, что тот сидит на корточках, и видит то, что так старательно выглядывает Юнги.
В коробке из-под какой-то посылки (это становится понятно по наполовину оборванной бумажке с указанием фирмы) беспомощно мечется белоснежный, как снег, котёнок, и жалобно пищит, очевидно, ища маму или прося поесть. Худенькое тельце подрагивает от холода, но котёнок упорно продолжает сражаться за свою жизнь, оборачиваясь на звук при приближении людей и в слепой надежде издавая ещё один робкий писк.
— Чимин, — проговаривает Юнги, сжимая зубы.
— Да? — нерешительно отзывается он, чувствуя, как что-то в груди на долю секунды сжимается от жалости.
Наверное, открывшаяся картина не могла не тронуть любое человеческое сердце, если оно, конечно, есть, но вопреки устоявшемуся мнению Чимина среди двух парней — успешного актёра и студента, склонившихся сейчас над коробкой, — сволочей нет, а потому Юнги, аккуратно приподняв коробку, отчеканивает:
— Я отнесу его к себе в машину, в тепло, а ты сбегай в зоомагазин за углом и купи шприц для кормления и молоко: не думаю, что он в том возрасте и состоянии, чтобы пить самостоятельно.
— Х-хорошо, — будто под гипнозом отвечает Чимин и бегом направляется в указанном направлении, торопливо совершая нужную покупку и разворачиваясь назад.
По дороге к машине Юнги (тот прислал смс-ку, в которой подробно описал, как она выглядит и в каком ряду её можно найти) Чимин судорожно обдумывает произошедшее, чувствуя, что нашёл в личности старшего один жирный плюс. Ещё с детства парень был ярым защитником животных, а потому его несчастные родители чуть ли не каждый день были вынуждены объяснять ему, почему они не могут приютить трёх щенят, ужа, дождевых червей и всевозможных жучков, которых младший находил и с непонятным упорством тащил к ним в дом. Как-то они с Чонгуком даже подрались с компанией десятилеток, которые в свободное от учёбы время издевались над бездомными котами, и хотя влетело обоим знатно, по прошествии лет об этой драке не пожалел ни Чимин, ни Чонгук.
Наверное, именно с того нежного возраста в Чимине и закрепилась вера в то, что человек, который не может пройти мимо брошенного котёнка или сбитой машиной собаки, априори не может быть плохим. В самом деле, животные — своего рода проекция отношения к людям, наиболее наглядная в силу того, что зачастую они оказываются абсолютно беспомощными перед человеком. Чимина в своё время очень приободрило безоговорочное возмущение Гука, как и его согласие отбить бездомного кота у той шайки жестоких детей, да и сейчас, чего скрывать, он проникся к Юнги если не безграничной любовью, то глубоким уважением. Подумав об этом, парень улыбается своим мыслям и ускоряет шаг.
... Остаток перерыва они с Юнги осторожно кормят ослабшее существо, после чего старший достаёт из багажника пушистый плед и аккуратно приподнимает котёнка, подкладывая тёплую ткань на днище коробки.
— Не самая лучшая лежанка, но если мы оставим тебя на сиденье, ты можешь упасть. Потерпи, пушистик, это временно, — говорит с котёнком Юнги, и его голос теплеет и смягчается, становясь из презрительно-заносчивого вкрадчивым и даже нежным. — Ты сможешь забрать его? — обращается он уже к Чимину. — Не хочу отдавать это чудо кому попало.
— Боюсь, что нет, я живу в общежитии, а там всё строго с питомцами, — с сожалением откликается младший.
— Тогда я заберу его себе, — решительно говорит Юнги, осторожно касаясь пушистой головки подушечкой пальца.
Котёнок под теплом чужой руки сначала напрягается, но потом расслабляется и поудобнее устраивается на пледе, затихая и издавая звуки, похожие на едва слышный моторный двигатель.
— Как ты его назовёшь? — чуть не лопаясь от умиления и улыбаясь в ответ на задумчивую улыбку Юнги, спрашивает Чимин.
— Не знаю. А ты как думаешь, какое имя ему подойдёт?
— Донори,⁶ — не задумываясь, отвечает Чимин.
— Значит, Донори, — удовлетворённо кивает Юнги, и Чимину думается, что в такого старшего он вполне может влюбиться.
Значения :
1) Танец модерн — одно из направлений современной зарубежной хореографии, зародившееся в кон. XIX — нач. XX веков в США и Германии. Термин «Танец модерн» появился в США для обозначения сценической хореографии, отвергающей традиционные балетные формы.
2) Оригинальная фраза: «Тот же заносчивый лох, только в новой обёртке». Была озвучена на Версусе «Jubilee VS МЦ Похоронил», и я отказываюсь объяснять, откуда Чимин мог узнать о его существовании, во мне говорит фанючество и тоска по моему 2018-ому.
3) Кимба́п (кор. 김밥) — популярное блюдо корейской кухни, представляет собой роллы, завёрнутые в сушёные прессованные листы «морской капусты», наполненные приготовленным на пару рисом, с добавлением начинки, нарезанной или выложенной полосками, обычно квашеных овощей, рыбы, морепродуктов, ветчины и омлета.
4) Cercle vicieux (франц.) — Порочный круг.
5) Непоти́зм (по-русски — кумовство) — вид фаворитизма, заключающийся в предоставлении привилегий родственникам или друзьям независимо от их профессиональных качеств
6) 덩어리 (кор.) — Комочек