Глава 5: Психическая наследственность
«Тараканы – единственные домашние животные,
передающиеся по наследству.»
Айра о психологии.
Несмотря на внезапное обретение утраченного много лет назад члена семьи – Малфои, в большинстве своём, не спешили налаживать отношения.
***
Нарцисса – особа нервная и трепетная, даром, что Блэк – узнав подробности жизни Айры настроилась пострадать. Со вкусом, с толком, с расстановкой пострадать, потерзаться стыдом и муками вины…
Показаться Айре на глаза она не могла – она искренне считала, что он должен ненавидеть её за все, что с ним случилось. И она вполне могла бы быть права – не будь Айра настолько… оригинальным. И поэтому – как бы чудовищно это не прозвучало – Айра, такой, какой он есть сейчас, для Малфоев скорее благо, чем проклятие.
Потому что шестнадцатилетний ребёнок – каким бы сильным, умным, хладнокровным и рациональным он ни был – всё ещё остаётся просто брошенным и никому не нужным ребёнком. И даже если он смог бы понять и простить Малфоев в этой ситуации – осадок бы всё равно остался.
Айра же – будучи полу-растением – не испытывал злости. Не мог, и всё. А следовательно не мог как обидиться, так и простить. Он просто принял ситуацию к сведению. И всё. Но страдающей Нарциссе этого всё равно не объяснить.
Так бывает. Ты вроде и понимаешь, что сделал всё, что мог, что вроде и не виноват… но от этого тебе – почему-то – ни чуточки не легче.
***
Люциус тем временем размышлял. Нет, он тоже винил себя в непростой судьбе младшего сына, но, в отличии от Нарциссы, не позволял себе полностью концентрироваться на переживаниях.
Да и мысли его занимали немножко другие. Многие годы Люциус тайно и про себя – чтобы не бередить раны Цисс – мечтал, как однажды потерянный ими мальчик вернётся в белые стены Малфой-мэнора, будет бродить по саду, дремать в библиотеке, летать на перегонки с Драко…
А теперь, столкнувшись с реальностью, столь отличной от его мечтаний, Люциус не мог перестать думать: а надо ли ему это вообще?
Можно, конечно, попытаться подогнать Айру под мечты. Привести его в мэнор, попросить вести себя более… человечно. Можно. И что-то Люциусу подсказывало, что Айра не будет сильно против. И он даже согласится играть роль второго Наследника Малфоев – пока не надоест. Но когда гораздо более адекватного Сириуса семья попыталась загнать в рамки – он брыканул и сбежал. Что помешает Айре поступить так же? Алый шёпот не нуждается в семье или деньгах и в любой момент может просто исчезнуть.
Теперь Люциус пытался принять то, что его сын – его ребёнок, и пусть Абрахаса на том свете черти раскалённой кочергой имеют! – никогда уже не станет Малфоем в полном смысле этого слова.
А ещё – понять что теперь со всем этим делать.
***
Драко… стеснялся. Не Айру – ибо тот произвёл на Драко просто неизгладимое впечатление своей крутостью, смертоносностью, хладнокровностью…
В первую очередь Драко стеснялся себя. Он на фоне Айры выглядел как-то… совсем не айс.
Будь это по-прежнему Потти – шрамоголовый придурок, с которым Малфой мечтал подружиться с первого курса, – таких проблем бы не было. Драко благородно и по-братски помогал бы ему познавать этикет, учил бы традициям и обычаям, рассказывал бы историю рода… В общем – был бы старшим братом. Таким, каким и полагается. И плевать, что изначально они были близнецами – сейчас у них вряд ли сложатся настолько близкие отношения.
Но Айра – это не Гарри Поттер. Это даже не Кассиан Малфой.
Смешно и думать, что такому, как он, понадобиться чьё-то покровительство. Айра казался существом полностью самодостаточным, не нуждающимся в других.
И при таком раскладе совершенно не ясно – а нужен ли ему будет Драко вообще?
***
Северус, входящий в семью Малфоев на правах крёстного отца Наследника Рода, терзался ответственностью.
Но уж лучше бы это был психоз, честное слово! Мало что может сравниться по пагубности воздействия с убеждением, что ты всегда и за всё в ответе.
Изначально, по желанию Люциуса и Нарциссы, Северус должен был стать крёстным для обоих близнецов. Северус согласился – его магический потенциал это позволял.
И хотя Кассиан, а позднее Харальд, так и не стал ему крестником – мужчина, тем не менее, от однажды принятых – пусть и не закреплённых магически – обязательств отказываться не собирался.
А ещё – он не терпел недоговорённостей, и предпочитал все точки над «i» расставлять сразу.
Поэтому на следующий же день он явился к Айре с повинной головой.
Айра, без возражений выслушав получасовой монолог кающегося Снэйпа, похлопал его по плечу и напоил кофе. Молча. И после так же молча ушёл на кухню – готовить.
А Снэйп так и не понял: как ему такую реакцию расценивать?
***
Вот у кого не было никаких проблем в общении с Айрой – так это у Эмилии.
Первой сообразив что «Цветик» хоть и странный, но не страшный – она активировала портключ сразу же, как только смогла.
Браслет – тоненькая серебристая цепочка с подвесками-птичками – переместил её в пустую гостиную. И, прежде чем она отправилась искать хозяина дома, оный, отчаянно зевая, появился на лестнице.
И с этого момента Айра с Эмилией весь август друг от друга практически не отлипали.
Они ходили по кафешкам и ресторанчикам – Эмилии очень понравилось в Макдональдсе, хотя вечно царящая там суета её быстро утомила. Зато возможность есть руками, наперекор всем этим дурацким этикетам, приводила её буквально в восторг.
Они посещали кинотеатры – им одинаково сильно понравились мультики, особенно недавно вышедший «Джек и гигантский персик», хотя они, оба, и находили его несколько странным.
Они вместе готовили – или точнее пытались, ибо Эмилия не умела готовить, но зато замечательно мешалась у Айры под руками, отвлекая его от священнодействия над плитой. Правда они очень весело подурачились, в процессе заляпав всю кухню и себя мукой, яйцами, капустой и яблоками. Всё потом, конечно, пришлось отмывать, но… Волшебники они, или где?
Они резали по дереву – Эмилия пыталась учиться под присмотром Айры, с соблюдением всех мыслимых и не мыслимых правил безопасности. Эмилия всё же ещё новичок, да к тому же ребёнок, а оттяпать себе по неосторожности палец занимаясь резьбой проще простого.
Они дремали в обнимку в гамаке под ивами – Айра знал множество историй, и даже умел подделывать голоса, да так, что Эмилия буквально заслушивалась. Правда после первой же истории Айре был задан конкретный вопрос: какого… художника он шепчет, если с голосом у него всё нормально? На что был получен не менее конкретный ответ: голоса подделываются магией, а тратить силы просто так – нецелесообразно.
Они вместе считали звёзды и встречали зарю – на чердаке, одновременно являющемся и спальней, и кабинетом, имелось два огромных окна, магически замаскированных со стороны улицы, открывающих офигенный вид на закат и рассвет.
И ни разу – за весь август – Айра не сделал ничего такого, чего втайне опасались старшие Малфои и Снэйп. То есть никого не убил, не расчленил… даже не подрался ни с кем при сестре!
Потому что – вопреки мнению многих своих знакомых – никогда не получал удовольствия ни от убийств, ни от боли. Что своей, что чужой. От драки – да, бывало. От работы – тоже, хоть и не всегда. От резьбы или рисования – всегда. Но от убийств… С чего это вообще взяли?
Однажды Эмилия осторожненько – готовясь сразу сдать назад, если что – поинтересовалась причинами однажды виденной сцены в переулке. Ответ был краток: работа. И больше они к этой теме не возвращались.
Нельзя сказать, что Эмилия у брата весь август безвылазно провела – дома тоже надо было показаться. Да и у Айры были свои дела…
Например изредка заглядывающий на огонёк Волдеморт.