Глава 6: Тихая гавань
«Дом – это не то место, куда ты можешь вернуться.
Дом – это то место, куда хочется возвращаться.»
Тёмный Лорд Волдеморт
Чтобы там ни говорил Игла – а проверить, правда ли, что ему открыли доступ в дом, Волдеморт решился далеко не сразу. Собственно – только спустя неделю, да и то, если бы его все не допекли, он бы и дальше сомневался.
На волне раздражения вообще многие вещи почему-то совершаются легче.
***
В гостиной, на диванчике обнаружился странно-отрешённый Игла, потягивающий из кружечки – на литр, не глубже – крепкий чёрный кофе.
– Сердце ведь посадите, – заметил вместо приветствия Том.
– Я – дроу. Полукровка. Мы живучие, – он хлебнул кофе, – Вы по делу или так… в гости?
Волдеморт крепко задумался. По делу он, или так?
– В гости. А где Айра?
– Эмилию домой провожает.
– Может, хоть Вы мне объясните? Как специалист. Зачем Айре всё это надо?
Задумчиво побулькав кофе Игла переспросил:
– Вы имеете в виду, зачем Айре было давать Вам, Малфоям и Снэйпу неограниченный допуск в свой дом?
– Именно. Он не производит впечатления существа, склонного к сантиментам. Потому мне с трудом вериться во внезапно вспыхнувшие родственные чувства. А даже если и так – это не объясняет отношения ко мне.
– С Малфоями и Снэйпом – всё достаточно просто. Айра по каким-то причинам сразу принял в семью Эмилию. А для самой Эмилии семья – это Малфои и Снэйп. И Айра просто расширил на них… круг доверия, скажем так. Насчёт Вас – уж извините, но не знаю.
Волдеморт пожевал губами.
– Я полагал, что Гарри Поттер будет меня ненавидеть. Я ожидал неприятия и равнодушия со стороны Айры. Но…
– Да, Айра как никто умеет ставить в тупик. Хотите совет? Всегда помните, что Айра – существо гораздо более рассудочное, чем многие могли бы и мечтать, – и, поглядев на удивлённо приподнятую лысую бровь, продолжил – Айра – то ли в следствие магической травмы, полученной после первого создания «сети», то ли из-за… «частичной растительности», то ли искусственно усиленный Мастером дар эмпата так проявился – несколько отличается от остальных в чувственно-эмоциональном плане. Эмоции – то есть, грубо говоря, одномоментные, вспышечные реакции на раздражители – у него такие же, как и других живых разумных. Чувства же – то есть, опять же упрощая, одна или несколько эмоций, продлённых во времени – у всех остальных проходящие через подсознание, у Айры идут на сознательном уровне. И Вы, и я, и многие другие чувствуют отдельно от разума. И даже прекрасно контролируя себя – мы всё же не контролируем свои чувства. Любим вопреки, ненавидим просто так… Даже понимая нелогичность или неправильность – мы ничего не можем с собой поделать. Мы, но не Айра. Сила, продолжительность и направленность чувств зависят только от желания Айры.
Волдеморт хотел было ещё что-то спросить, но не успел. Из-за спины раздался призрачный смешок и шёпот:
– Здравствуй…
Тёмный Лорд стремительно, в лучших традициях Снэйпа, развернулся, находя глазами хозяина дома. Или хозяйку, ибо выглядел Айра сейчас как девушка. Длинная тёмная юбка, лёгкая блуза, коса – сейчас не длиннее, чем до талии – с вплетёнными в неё алыми кисточками цветущего вереска.
– Эм… Здравствуй.
Игла куда-то незаметно исчез.
***
Они с Айрой тогда весьма неплохо посидели. До самого утра. Поговорили – у Айры действительно была несколько своеобразная, но любопытная логика.
Утром Волдеморт, попрощавшись, получил в ответ «До свидания» и, неожиданно для себя, вернулся к вечеру.
Так дальше и пошло. Часам к семи Айра провожал Эмилию домой, а где-то к восьми у него появлялся Волдеморт.
Он появлялся не каждый день – всё же у Тёмных Лордов не бывает слишком много свободного времени, – но ночи четыре в неделю он проводил с Айрой.
Айра – спокойный как бронзовый Будда – не удивлялся. Даже тогда, когда Волдеморт притащил с собой кипу бумажек под предлогом того, что ему здесь думается лучше.
И когда находил своего гостя заснувшим прямо в кресле – тоже.
И когда неожиданно получилось, что живёт-то Волдеморт больше у Айры, чем где-то ещё. Видимо что-то такое сразу предполагал.
А Волдеморт… А что Волдеморт?
Ему у Айры просто нравилось.
Он, в конце-концов, человек.
Просто живой человек.
И, как и всякому живому человеку, ему иногда хотелось тепла.
А у Айры было тепло. Смешно, на самом деле. Тепло дома у наёмного убийцы, эмоционального инвалида, существа, которое никогда не поймёт его до конца и никогда не будет понято им.
Что об этом думал Айра – вряд ли возможно узнать.
***
Узнав о смерти Дамблдора – сердечный приступ, всего за два дня до начала учебного года – Волдеморт не думал. Он просто аппарировал к Айре и, застав его во дворе, подхватил на руки и поцеловал.
Айра был… ошарашен. Поэтому, когда Волдеморт тяжело дыша отстранился, он ещё несколько мгновений хлопал глазами.
Потом прищурился, облизнулся и…
…вернул поцелуй.
***
1 сентября на платформе 9 ¾ всегда шум и гам. Все бегают, галдят, кричат.
Ну, хорошо, хорошо! Не все.
Вот, к примеру, Малфои.
Они сегодня отправляют в Хогвартс второго ребёнка. Величественно спокойные Малфои-старшие, просто спокойный Малфой-младший и совсем не спокойная Малфой-младшая. Правда сегодня их сопровождают двое взрослых: высокий синеглазый брюнет лет сорока («Да здравствуют французские косметические иллюзии! Восемь часов гарантированной красоты!») и девушка с кроваво-красной косой и зелёными глазами на вид не старше двадцати пяти лет.
Вот Люциус даёт детям последние наставления и они уже собираются идти в вагон, как Эмилия резко оборачивается и суёт вырядившемуся в девушку Айре сложенный в четверо лист пергамента и убегает.
– Сегодня Слизерин пополнится ещё одним Малфоем, – вздыхает Люциус.
Айра ухмыляется:
– Не Слизерин. Гриффиндор.
Малфой подавился воздухом.
– Не замечал в ней раньше безоглядной храбрости, – как бы между прочим заметил Том.
– Не-е. Храбрые, умные, хитрые, трудолюбивые – это упрощение. Для детей. Вот только дети вырастают, а причин так и не узнают. Гриффиндор – это жажда битвы, борьбы. Слизерин – факультет амбиций. Рейвенкло ищет истины и справедливости. А в Хаффлпаф идут те, кто желает взаимодействия с людьми, с обществом.
– А ты-то это откуда знаешь? – выдавил пришедший в себя Люциус
– Шляпа, – коротко бросил Айра разворачивая пергамент.
Том заглянул ему через плечо и с удивлением прочитал написанное округлым детским подчерком:
«Баллада об Алом Шёпоте
Об Алом шёпоте балладу
Слыхали все наверняка -
Краснее крови, слаще яда,
А по пятам бежит беда…»