Ты ненормальная |Атака Титанов|

— Твою мать.

Руби с непониманием обернулась к студенту, пока её рука так и замерла в сантиметре от звонка квартиры близнецов.

— В чем дело? — удивленно спросила она, видя, как Леви с раздражением прислоняется спиной к двери и как-то бессильно смотрит в телефон. И вместе с недовольством и злостью она заметила и его растерянность, поэтому вопросительно подняла бровь.

— В моем везении дело, — сухо и мрачно ответил Аккерман, и тон голоса его в конце фразы снизился почти до тихого рыка. С какой-то ненавистью он перечитывал сообщение от хозяйки квартиры, все силясь понять, куда он посеял свои последние мозги. Когда он стал таким рассеянным?

Как он вообще умудрился вляпаться в такую дрянную ситуацию?

На сутки остаться вне закрытой квартиры без ключей и вещей. Какое сомнительное веселье, черт возьми. Помнится, были у него мысли про симулятор бомжа, когда он торчал на крыше колледжа — что ж, видимо, пора испробовать это на практике.

А на самом деле он сейчас крайне растерялся, не зная, как из подобной ереси выпутываться.

— Что, домой попасть не можешь? — Руби обводит взглядом дверь его квартиры.

— И не смогу до завтрашнего дня, — глухо отвечает брюнет, повертев в руках телефон. Какая каверзная ситуëвина, даже сказать нечего. — Зарра сейчас за городом, только завтра вернется, откроет эту поганую квартиру. А свои ключи я внутри забыл.

Одуванчик ненадолго заглохла, пытаясь сопоставить факты и не совсем понимая всю прелесть происходящего. Видно было, что она ещё что-то спросить хочет, но решила смолчать, дабы не нервировать парня.

— И-и... — тянет она, перекатившись с пятки на носок, — что намереваешься делать?

Да хрен знает, если честно.

— Пока понятия не имею.

— То есть, до завтра ночевать тебе придется не здесь, раз в квартиру попасть не можешь. Что насчет Эрвина? Твой друг ведь.

Вариант с Эрвином был единственным, ибо кроме него в этом городе у Леви друзей больше нет, однако брюнет колебался. Задумчиво покусал нижнюю губу, а потом мотнул головой.

— Нет, к нему сейчас я не буду обращаться.

— А причина?

— Занят он. Явно не до меня. Он этого дня ждал, а тут я ему на голову упаду.

Сегодня ведь суббота — отец Эрвина возвращается домой из командировки. Блондин ждал этого момента все это время и сейчас, наверное, от радости на седьмом небе, ибо отца своего он очень любит. Конечно, понятное дело, Эрвин бы без вопросов пустил Аккермана к себе, раз такая ситуация произошла — для близких людей у него душа крайне широкая и щедрая, однако сейчас Леви тормозил сам себя. Он будет третьим лишним, неудобным гостем, особенно в такой день — в первый день приезда Смита-старшего. Пусть уж семья соберется без проблем, Леви не хочет мешать.

— То есть, вариантов сейчас у тебя нет, раз уж Эрвин — твой единственный друг здесь? — спрашивает Руби, хотя её вопрос скорее похож на утверждение. Леви ощущает подкатившее к горлу раздражение, однако нечто заставляет его стиснуть зубы и проглотить язвительный ответ. Самому себе он удивился из-за этого, ибо обычно на колкости он был крайне щедр, но сейчас почему-то отдернул себя, отчего-то не захотев огрызаться на одуванчика.

— Вариантов сейчас никаких, — только и сказал он глухо, передернув плечами. И ведь все вещи, почти все деньги — тоже в закрытой квартире. Каков везунчик.

— Тут ты немного ошибся, — вдруг говорит Руби, и Леви поднимает на неё взгляд, вдруг видя, как она улыбнулась.

— Насчет чего?

— Насчет вариантов. Не все так безнадежно, Львёнок, у тебя есть один. И он сейчас перед тобой стоит, — она развела руками, а потом показала указательными пальцами на себя и заулыбалась еще шире.

Аккерман только моргнул пару раз.

— Нет, — тут же отрезал он. Почему-то ему даже подумать о подобном было трудно. Вломиться в чужой дом — ну где это видано вообще? Тем более к девушке, с которой знаком меньше недели.

— Почему-у? — протянула одуванчик, ни капельки не расстроившись, и в её глазах парень увидел лукавый блеск. Коза, сразу видно, что так просто не отстанет.

— Я не шастаю по чужим квартирам, — отвечает Леви хмуро. — Своим удобством ты жертвовать ради меня не должна. Это моя проблема, и расплачиваться за свою тупость я должен сам.

— С чего тупость-то? С кем не бывает, подумаешь, квартиру без тебя заперли. Не все ведь так безнадежно, тебя не ограбили, Зарра не уехала навсегда с ключами в какую-нибудь Индонезию. Завтра все будет как прежде, а самобичеванием ты ничего не добьешься. Тебе всего лишь надо дождаться завтрашнего дня, и я предлагаю тебе самый подходящий сейчас вариант с жильем. А ты, упрямый, опять упираешься.

Это, наверное, должно было прозвучать как упрек, однако обращение «упрямый» было сказано до одури теплым девичьим голосом.

— Ты сама вообще с головой дружишь? — немного грубо спрашивает Леви, злясь, однако злясь на себя самого: какого хрена он вообще о её голосе думает в такой ситуации?

— Временами, — невозмутимо ответила Руби, а потом слегка наклонила голову. — А что?

— Что? Спрашивает еще, — фыркает студент. — Совсем не боишься тащить парня, с которым знакома меньше недели, к себе в квартиру? Сомнительное для тебя предложение, а вдруг я окажусь маньяком или насильником, к примеру?

Неврубашка вначале удивленно округлила глаза, посмотрев на него так, что он даже подумал, что сморознул бред, однако тут же эти мысли отбросил. С чего бред-то? Абы-кого в свою квартиру пускать нельзя, особенно когда ты — девушка и потенциально слабее парня, которого приглашаешь. А Руби об этом, видимо, душа наивная, вообще не подумала. А если бы на его месте кто-то другой оказался? Эта сердобольная дурочка бы тоже этого «кого-то» к себе пригласила и потом поплатилась бы за это?

— Ты? — она вдруг хохотнула, пока Леви поднял бровь. — Маньяк и насильник? Ну ты и рассмешил, Львёнок!

— Что смешного? — помрачнел он. — Серьезная тема, а ты ржешь. Почему так неосмотрительно предлагаешь подобное, если мы знакомы всего-ничего?

Поймав его суровый взгляд, Руби немного стихла, а потом со странной внимательностью оглядела его. Шагнула к нему чуть ближе, вглядываясь в юношеское лицо.

— С чего ты решил, что я предложила это неосмотрительно? — спросила она, как-то пытливо и чересчур внимательно смотря ему в глаза. — Не думай, что я не способна думать о последствиях, Львёнок. Поверь, раз уж я предложила, как ты выразился, парню, с которым знакома всего-ничего, переночевать у меня в квартире, это значит, что я прекрасно все обдумала. И это абсолютно не значит, что я предложила бы подобное каждому, с кем случилась бы такая ситуация. Можно сказать, ты — большое исключение, ибо в свою квартиру я не пускаю каждого встречного.

Она вдруг на глазах переменилась за несколько мгновений — вместо несерьезной улыбчивой девицы перед Леви предстала серьезная, удивительно уверенная девушка с ровным тоном голоса и пронзительным взглядом. Глаза её были по-прежнему теплые, однако какие-то странные — будто по-кошачьи внимательные, цепкие. И эта перемена Аккермана удивила, он будто оцепенел, смотря на стоящую перед ним студентку.

— Если я зову тебя к себе, значит, я в тебе полностью уверена, Леви, — говорит она, обратившись к нему по имени. — И я тебе доверяю.

— Почему ты так уверена, что я не воспользуюсь этим доверием в своих целях?

— Потому что ты спрашиваешь это от беспокойства за меня, представляя, как бы я себя повела, если бы на твоем месте был кто-то другой, — внезапно отвечает Руби, словно мысли его читая. — За меня мало кто беспокоился когда-либо, и твое беспокойство — показатель того, что ты не будешь плевать на мое доверие. Ты не тот человек, кто будет делать подобное.

Эта девка удивляет его все больше и больше. Насколько же многогранная личность таится за вечной напускной улыбкой?

— У тебя было мало времени, чтобы определить, какой я человек, — говорит Леви, а потом напоминает: — Мы знакомы меньше недели.

— Порой, чтобы понять человека, не требуется много времени. Да и кто определил так называемые стандарты, за какое количество времени можно это сделать? Каждый случай, как и каждый человек, уникален.

Они в недолгом молчании смотрели друг на друга, а Леви, легка прищурил один глаз. Руби потом улыбнулась — тепло, мягко, наклонила голову на бок и шагнула ещё ближе к нему.

— Что ж ты упрямишься? Будто у тебя так много вариантов. Почему-то пытаешься вразумить меня, чтобы я опасалась тебя. Зачем? Не потому ли, что ты представить не можешь, чтобы тебе доверяли?

— У меня есть люди, мне доверяющие, — мрачно отвечает Леви, хотя Руби, можно сказать, в точку попала. Всегда он считал себя таким человеком, которому доверять трудно. Он — сложный, со скверным характером, и других людей к нему отнюдь не тянет.

— Не спорю. Но доверие одного Эрвина тебя от сомнений полностью не спасает, мне кажется.

— Когда кажется — креститься надо, — глухо огрызнулся Леви, ибо тема разговора ему не понравилась. Слишком глубоко Руби смотрит, слишком в душу заглядывает.

Девушка лишь улыбается, никак не задетая его ответом.

— Ну так что? — спрашивает она. — Так и будешь тут сутки дверь подпирать или все же позволишь помочь? Нет, могу, конечно, попросить моих друзей-близнецов, у них и для тебя место найдется, — она красноречиво указала на дверь упомянутых парней. — Корей как раз по ночам в компьютер рубиться любит, а Кори — лунатик.

Издевается, поганка хитрая.

— Нет уж, спасибо, — мрачно отвечает ей Аккерман, чувствуя себя крайне хреново во всех смыслах. Уж лучше в квартиру к этой девчонке, чем в общество братиков задрота и лунатика.

— Ну, вот и договорились, — хлопнула Неврубашка в ладоши, и выражение её лица приобрело крайне довольный оттенок, а Леви только бровь поднял. Когда это он дал явное согласие, чтоб она с таким утверждением это сказала? Вот ведь лиса. А с другой стороны, что ему остаётся? К Эрвину он не попрется, придется идти к ней. Других вариантов нет.

Из крайности в крайность.

— Так, только для начала надо забрать у них пару вещичек для Августа, — говорит Руби, а потом поворачивается к двери квартиры близнецов, в то же время поудобнее устроив рюкзак с котом внутри на спине. Предусмотрительно оставленная щель в молнии открывала ему полный доступ к воздуху, да и в принципе Август оказался котом вполне спокойным.

Только вот любитель орать в неподходящий момент.

— Откуда у них вещи для кота, если Зарра запрещает заводить животных у неё в квартирах? — задает Леви вопрос, смирившись с данной ситуацией. Делать все равно нечего, остается только... довериться одуванчику, что ли.

— История долгая и непонятная, — отвечает Неврубашка. — Вообще, просто прими тот факт, что у этих двоих найдется почти все. То ли другие друзья оставили на время и забыли, то ли еще что-то, фиг их разберет, если честно, я и сама этот круговорот вещей у них не до конца понимаю.

Странное у одуванчика окружение. В принципе, такое же странное, как и она сама.

А теперь в этом окружении еще и сам Аккерман, и он начинает чувствовать в этом какой-то уж слишком ненавязчивый подвох.

Никто из близнецов не шёл открывать дверь, а Руби, как выяснилось, гостьей была упорной и навязчивой. Не получив никакого отклика на звонок, она затарабанила по двери руками.

— Открывайте, двое из ларца, одинаковы с лица! — довольно громко сказала она, хлопнув ладонью по дверной поверхности. — Я ведь знаю, что у вас обоих выходной сегодня! Опять с наушниками по разным концам квартиры разбежались, не дозовешься уже.

Упертая какая девка.

Однако её упертость была вознаграждена — вскоре послышались шаркающие шаги, и на пороге открывшейся квартиры оказался молодой блондин. Кто это был конкретно из близнецов, Леви разобрать не смог, ибо до сих пор на харю они оба для него были абсолютно одинаковы, однако Руби тут же уверенно и весело поприветствовала его:

— Приветики, Корей!

Да как она их различает так быстро? Какие у этих парней отличительные черты? Кажется, расположение родинок на мордах... Так, у Корея, вроде, под левым глазом родинка, у Кори — под правым.

У вышедшего парня тёмная точка была под левым. А еще он выглядел так, будто из спячки выбрался — футболка мятая, залежалая и с заляпанной эмблемой Конохи из «Наруто», на ногах — надетые на разные стопы мягкие тапки, а ещё свободные мешковатые штаны, которые болтались на стройном поясе так, что вот-вот будто свалятся на пол. На голове ворох светлых волос торчал, как охапка соломы, а выражение глаз — вялое, будто со сна не отошедшее.

— Шумная ты, — поморщился слабо Корей, никак не удивившись неожиданному приходу подруги. Потом он широко зевнул в кулак, и Леви показалось на секунду, что он себе вот-вот челюсть вывихнет. — Здоров, морковка. Какими судьбами? О, — взгляд заспанных глаз медленно перешёл с Руби на самого Аккермана, который продолжал подпирать дверь собственной квартиры спиной, недовольно сложив на груди руки, — и ты тут, мрачный львище.

Леви поджал губы. Ухлопать бы этого засранца — аж руки зачесались.

— Опять всю ночь в комп гонял? — безобидно поинтересовалась Неврубашка, мигом оценив всю красоту внешнего вида блондина. — Отсыпаешься?

— Угу. Умеешь же ты на голову падать, как снег за шиворот, — Корей опять зевнул. — Так в чем проблема? Вряд ли просто так сюда пришла, еще и с ним, — он кивнул на Аккермана.

— Правильно мыслишь. Мне нужны вещи для кота. Лоток там, хотя бы.

Корей медленно удивился, лениво пару раз моргнув.

— Для... кота? Тебе?

— Коту. Ну а так, то да, мне.

— С каких времён у тебя... кошак появился?

— С сегодняшнего дня, — Руби слегка повернулась, позволяя Корею разглядеть рюкзак за её спиной. — Внутри сидит.

Парень ещё пару секунд соображал, напоминая сонную муху, после чего хмыкнул.

— Уж не думал, что ты себе зверьë заведешь, — он отошел с прохода, освобождая дверной проём. — Ну проходи, где-то тут было. Найти бы еще...

Как у людей, которым нельзя в квартире заводить животных, оказался ненужный кошачий лоток? У Руби все друзья с приветом, что ли? Леви благоразумно остался стоять на своём месте, возле собственной двери, ожидая появления Неврубашки, которая исчезла в квартире близнецов вместе с Кореем. Впрочем, она быстро вышла оттуда, держа в руках пакет, поблагодарила друга, получив в ответ кивок, а потом пошла к лифту, увлекая Аккермана за собой. При этом Леви уловил на себе любопытный взгляд блондина, который был удивлен тем, что местная мрачная бука водится с жизнерадостной морковкой.

На выходе из многоэтажки Леви без спроса перехватил пакет из девичьей руки.

— Ты лучше о кошаке в рюкзаке позаботься, — только и сказал он, словив на себе вопросительный взгляд Неврубашки. Она спорить не стала, только улыбнулась, и они вместе отправились к нужному дому. — Я не побеспокою никого своим приходом?

— Кого ты там беспокоить собрался? — удивилась Руби.

— Семью там, мать...

— Не, не беспокойся, я одна живу.

— И давно?

— Да как только совершеннолетие исполнилось, так сразу и упорхнула. Уже как пару лет.

Проблемы с матерью этому поспособствовали?

Хоть и жили они в одном районе, до нужного здания надо было ещё немного пройти — мимо детской площадки и чуть дальше. Руби была вполне в хорошем настроении, пока им навстречу вдруг не вышла собака — здоровенная, с длинными и мощными лапами и с отнюдь не добрым видом. Стоило только девушке увидеть её, так сразу она на секунду застопорилась, привлекая внимание Аккермана. Повернувшись к ней и увидев её распахнувшиеся глаза, он сразу понял, что именно эта псина, идущая им навстречу, стала причиной сегодняшнего испуга одуванчика, как и причиной ссадин на девичьих ладонях. И, понятное дело, Руби сразу же напряглась, стоило только ей увидеть ту же собаку.

Леви думал отнюдь не долго, сразу сместив девушку чуть в сторону, словно неосознанно прикрывая её собой, и мельком коснулся ее дрогнувшей ладони.

— Идем, не бойся, — сказал он, все равно словив на себе тревожный взгляд голубо-зеленых глаз. — Тебя она не тронет.

— А тебя?.. — немного растерянно спросила Руби, неотрывно наблюдая за приближающейся собакой.

— И меня тоже. Давай, я рядом.

Конечно, он не был готов утверждать, что знал действия собаки наперед, однако псина на этот раз спокойно прошла мимо, почти не обратив внимание на молодых людей. Однако Руби неосознанно вцепилась Аккерману в ладонь, и он чувствовал её напряжение. Больших собак она боялась сильно — на лице все написано, даже побледнела вся. А он вырвать руку из её цепкой хватки не то, что не пытался, даже не подумал об этом — ей страшно, так зачем избегать прикосновения, если оно может помочь?

— Ты прям как оберег мой какой-то, — невесело и пугливо усмехнулась одуванчик, то и дело оборачиваясь на удаляющуюся собаку. — А на меня она напала, невезучая я.

— Ты говоришь о невезении человеку, который оказался снаружи запертой квартиры без ключей на сутки, — Леви скосил на неё глаза, и сейчас в его голосе прозвучал подкол — однако не колючий, безобидный и даже с какой-то беззлобной иронией. Без раздражения и недовольства. Руби только моргнула, а потом хохотнула, приходя в себя.

— Ну, у каждого своё невезение.

Многоэтажка одуванчика мало чем отличалась от многоэтажки Аккермана — вернее они были почти идентичны друг другу. Одинаковый блок жилого дома имел ту же схему в нескольких зданиях сразу, поэтому расположение дверей квартир на этажах было абсолютно такое же. И атмосфера та же — грязные стены подъезда, горящая на последнем издыхании лампочка, шмыгнувшая в тени чья-то кошка и ржавые почтовые ящики. Любящий чистоту Леви всегда брезговал подобными местами, однако ирония жизни сложилась таким образом, что именно в подобных местах и прошло все его существование, поэтому подобные местные красоты он воспринимал как само собой разумеющееся. В то время как Леви жил на самом верхнем этаже, Руби — на предпоследнем сверху, поэтому тут им тоже пришлось воспользоваться лифтом, который, слава Богу, не заглох на полпути.

Застрять в таком маленьком пространстве на долгое время вместе с одуванчиком — звучит довольно угрожающе. Конечно, Леви не ловит сейчас приступы постоянных недовольств, как это было в самом начале их знакомства, однако какое-то внутреннее напряжение все же чувствовалось. Причем напрягался он из-за того, что не мог разобрать по полкам впечатления и чувства, которые Руби оставляет после себя.

Как ему кажется, слишком все быстро происходит. Даже недели в полной степени не прошло, а у него случился такой внушительный скачок настроения — от неприязни до непонятного смятения и желания встретиться вновь. И вся эта прелесть — за несколько дней. Не рано ли?

А теперь он ещё и к ней в квартиру прется.

Его жизнь была однотонной, привычной и без неожиданностей. Но тут на его голову свалилось вот это чудо в перьях, вернее в желтых кедах, и понеслось. Эта почти неделя была куда динамичнее последнего года.

Молодые люди вышли из лифта на предпоследнем этаже и пошли прямиком в конец коридора, к самой последней двери. Квартира Руби находилась прям возле выхода на пожарную лестницу, который сейчас был открыт, позволяя ветру задувать прохладные потоки в здание в качестве проветривания. На этой пожарной лестнице сейчас кто-то стоял — его силуэт на светлом фоне показался Леви каким-то уж больно знакомым, и он с подозрением прищурился.

— Привет! — подала голос Руби, подойдя к двери своей квартиры и звеня ключами. Человек на пожарной лестнице обернулся, и Аккерман чуть не подавился, узрев пышноусую физиономию лысого Дота Пиксиса.

Этот-то усатый что тут делает?

Уж увидеть здесь декана, стоящего на пожарной лестнице в домашних штанах и полосатой тельняшке, было крайне неожиданно.

— Здравствуй, — кивает девушке Пиксис, улыбаясь в свои седые усы, а потом вдруг устремляет своё внимание прямиком на Аккермана, несомненно его узнав. — Неожиданная встреча, молодой человек.

Какого хрена?..

Именно эти слова чуть не вырвались у него изо рта, однако Леви вовремя язык прикусил и лишь кивнул мужчине, заприметив у того в руке блестящую флягу. Ага, извечный бухарик — кажется, он имеет хитрые навыки и наглость иногда пить и на работе в том числе. Уж о любви Дота к алкоголю много сказок по всей шараге гуляло.

Перекинувшись с ним парой фраз, Руби все же открыла квартиру и пропустила Леви вперёд. Тот противиться не стал, поэтому послушно зашел в обитель Жёлтых Кед, лишь бы скрыться от внимания усатого мужика. Однако он так не увидел того вопросительного взгляда декана и его в удивлении поднятых бровей, на что Неврубашка только улыбнулась и подмигнула. Уж слишком неожиданная команда собралась из этих двоих — светлая улыбчивая девочка и вечно хмурый таинственный парень. А тут они в одну квартиру зашли.

На удивление, обиталище местного чуда в перьях было, в принципе, довольно чистое, хотя, честно признать, Леви ожидал большого творческого бардака. Эта квартира была абсолютно обычной, однокомнатной, причем по планировке идентичная квартире самого Аккермана, поэтому разбираться с расположением комнат ему было не нужно.

— Зная, как ты чистоту любишь... — немного смущенно сказала Руби, разуваясь и отставляя свои желтые башмаки в сторону. — Прошу прощения, если твоим стандартам это не подойдет.

Леви только хмыкнул. За кого она его принимает? В свою квартиру пустила — уже спасибо, хоть есть, где ночевать. А выражать свои капризы тем, кто пытается ему помочь, он отчего-то не может — не настолько он по-свински ведёт себя, не настолько. Да и кого волнуют его капризы, в принципе. Его хотелки и привычки — только его дело, остальных они вряд ли касаться должны.

Леви прошёл в комнату, тут же устроив свою сумку в каком-то углу на табурете, и огляделся. Хоть квартирка была далека от какой-либо оригинальности, присутствие одуванчика тут все равно чувствовалось — вечно где она, там и креатив. Какие-то отпечатки рук на стенах, фосфорные наклейки в форме звездочек, которые светятся в темноте, полно какой-то дребедени на полках; компьютерный стол со стоящим там ноутбуком прятал под собой целый уютный уголок со сложенным пледом и подушкой в форме авокадо. В помещении один угол занимала кровать — на одного человека довольно большая, однако недостаточно большая для двоих, и над этой кроватью на бумажный скотч была прикреплена к стене гирлянда в виде маленьких домиков, внутри которых находились мелкие лампочки. Кроме кровати, стола и шкафа с полками тут также был ещё и диван со спинкой и подлокотниками; раскиданы по углам разные вещи типа наушников, пустых разрисованных красочных кружек и всего подобного.

Однако что первым делом в глаза бросается — это комната отнюдь не студента-медика. Никаких медицинских пособий, справочников — ничего этого не было. Вместо них квартира была завалена бумагой, блокнотами, красками и всеми нужными для этого принадлежностями, где-то мелькнули даже холсты, припрятанные за шторой. Обиталище художника, дизайнера, человека крайне творческого — вот, что это было. Из медицинского тут только выглядывает книга по рисованию анатомии на полке.

— Пальто давай, — говорит Руби из прихожей, и студент протягивает ей верхнюю одежду, продолжая скользить взглядом по обстановке. Зарисовки мелькают везде — на столе, на кровати, даже кое-где на полу вместе с парой карандашей. — Так, вот, пригляди за Августом, — тут же в руках парня оказался увешанный значками рюкзак, где зашевелился котенок, а одуванчик куда-то умотала. Видимо, переодеваться.

Леви заглянул в рюкзак, сталкиваясь взглядом с зелеными глазищами.

— Приглядеть... — себе под нос проговорил он, а потом с лёгкой руки небрежно поставил сумку на диван, продолжив рассматривать местную одуванчиковую берлогу. Августу тем временем спокойно отнюдь не сиделось, и он вылез на свет Божий, высунувшись из глубин рюкзака и завертев головой. Новая обстановка его не испугала, и он тут же выпрыгнул на диван, а затем слетел на пол, ощутив у себя под лапами ворс разноцветного ковра.

Леви тут же обернулся на шум.

— Мать твою, лапы-то немытые, — шикнул он на кота, тут же подхватив его под пузо и подняв над полом почти на уровень собственного лица. — Нахрен ты вылез, кусок шерсти?

Август с характером оказался — тут же негромко шикнул ему в лицо, за что получил встряску. Решив не влезать в чужой рюкзак, Леви смирился с кошаком в собственных руках и немного несмело, однако с любопытством прошелся по комнате. Надо признать, несмотря на легкий творческий бардак, данное помещение его интриговало. Несколько зарисовок, прилепленных на скотч на стене, скетчбуки, краски, торчащие карандаши... Атмосфера художественной студии. Вдруг его цепкий взгляд зацепился за красочные пятна внизу на стене, почти у самого пола, и он присел на корточки, продолжая держать кота в руках, игнорируя его невнятные бухтения.

Перед ним были отпечатки ладоней — большая и широкая, видимо, мужская, рядом с ней была чуть меньше и поуже — явно женская, а под ними красовалась ладошка совсем ещё маленькая, детская. Явно семейные проделки. И Леви уловил у себя дичайший интерес — это была явно семья Руби. Давно, много лет назад.

Так значит, квартиру эту она явно не снимает, эта квартира была куплена её семьёй давным-давно. Иначе никто бы не посмел на стенах рисовать и звездочки светящиеся на потолок в углу лепить.

— А, вот ты где, — раздалось со стороны, и Леви глянул на дверь, где в проёме остановилась Руби. Её ни капли не смутил его интерес и то, что он сидел перед отпечатками почти на коленях. — Что заинтересовало?

— Да так, — брюнет себя почувствовал немного неловко, будто его за чем-то спалили. — Отпечатки...

— Моей семьи, — мигом продолжила она за него, а потом подошла совсем близко, наклонившись и пробежавшись глазами по стене. — Папа, мама и вот... Это моя ладонь, — она засмеялась, ткнув пальцем в отпечаток детской ручонки. — Представь, какая я маленькая была, совсем ещё карапуз. Сколько мне здесь? — она забавно устремила глаза в потолок, что-то вспоминая, пока Леви смотрел на неё снизу вверх, продолжая сидеть на корточках. — Три года, кажись. Или четыре?.. Ну, около того.

Она была переодета — свободные темные шорты до самых колен и зеленая футболка с россыпью желтых бананов.

— Вы жили здесь?

— Ага. В этой квартире жили родители, потом я тут родилась, а когда мне пять стукнуло — удалось в частный дом переехать. Правда, он был почти на другой стороне города...

Рассказывает она это честно, открыто, с явно хорошим настроением. Однако Аккермана все вопрос мучает надоедливый — что в её жизни не так пошло? Что случилась с их с матерью взаимоотношениями? Почему тогда Руби так была несчастна перед Филиппом днем ранее?

— Ну, так сложилось, что в эту квартиру я в итоге вернулась, — сказала Неврубашка, а потом обратила внимание на кота в руках брюнета. — А, точно, про Августа забыли! Тащи его сюда, купать его будем.

В итоге довольно долгое время они провозились с котенком. Август оказался кошаком с характером и довольно бойкий, однако купание и воду стерпел с явным неудовольствием, но спокойно. Руби затем обустроила ему отдельный угол вместе с лотком, поставила миску и даже умудрилась доставку еды заказать и сама за это заплатить, хотя Леви честно пытался хотя бы разделить эту стоимость. Однако девушка его даже слушать не стала, пригрозив что в её квартире порядки свои, поэтому Аккерман чувствовал себя неловко, хотя в квартире было уютно и приём у одуванчика был крайне теплым.

Потом, впрочем, неловкости он не чувствовал. А все благодаря Руби — удивительным, магическим образом она расположила к себе, и Леви даже начал понемногу оттаивать, позволяя ей увидеть ту часть себя настоящего, что обычно только Эрвин на правах лучшего друга видел. Аккерман признался себе, что с одуванчиком ему вполне легко, он не чувствует никакого неудобства, а с её тарахтением удивительно свыкся. Взаимодействия этих двоих отнюдь не были похожи на флирт, скорее чисто дружеская обстановка, приятная и довольно уютная, хотя Леви не имел привычки говорить много.

Потом Руби почему-то унеслась в магазин, оставив Аккермана одного в квартире вместе с котенком, который, обойдя все помещения, облюбовал себе диван и спокойно на нём дрых. Тем временем брюнет опять обошел комнату, начав разглядывать мелькающие то и дело зарисовки — Руби рисовала вполне сносно. Ей с такими умениями надо не в медицинский, а в дизайнерское училище как минимум. А потом он вспоминает разговор одуванчика и Филиппа — тогда Леви понял смысл слов девушки, что на профессию медика её потащила мать. Но в чем трагедия этой семьи, и почему во всех этих моментах ни разу не фигурировал её отец? Почему детские воспоминания Руби пропитаны счастьем, однако в настоящем она несчастна и прячется за улыбкой?

Сколько вопросов вызывает эта девчонка... Сплошная загадка.

Взяв в руки стопку листов, Леви начал рассматривать рисунки на них — зарисовки карандашом, красками, маркерами. Мелькали лица людей, среди которых он узнал Нарриса с Эшли и Кори с Кореем. Потом ему на глаза попался, на удивление, Маркус Луц — дерзкий, с пронзительным взглядом и ухмылкой. А потом Леви с подозрением начал разглядывать одну зарисовку, которая уж слишком его заинтересовала — лишь силуэт в полумраке какого-то явно парня со спины, на которого не попадают лучи фонарного света. И этот силуэт был ему подозрительно знаком, словно это был сам Аккерман в своём пальто со спины. Его ли Руби нарисовала?

Следом за этим изображением следовал ещё один лист, на котором брюнет узрел трёх людей, однако сразу же распознал, что этот рисунок был явно не авторства Неврубашки. У неё другой стиль, другой характер изображения. Однако люди были детально проработаны, хоть лист этот был словно измотанный временем —  широко улыбающийся молодой мужчина, девушка рядом с ним, а под их лицами — непоседливый радостный ребенок. И ребёнком этим была Руби — её широкую улыбку Леви узнал сразу. Исходившее от рисунка счастье словно опалило его лицо, приласкало щеки и нос. Эти люди были счастливы...

Рассмотрев маленькую Руби, Леви потом принялся с явным любопытством рассматривать, видимо, её родителей. Её мать была симпатична, однако Руби была почти на неё не похожей — девочка являлась почти полной копией отца, от пропорций лица до улыбки.

Он вдруг вздрогнул.

Отец... Её отец, почему он вдруг вызвал у него такое дичайшее чувство дежавю?

Где он его видел? Он ведь видел его! Когда-то давно, смутно, однако почему его лицо показалось ему таким знакомым? Где он мог встретиться с отцом Руби?

Потом ему вспомнилась картина в книжном магазине. Та самая, с мальчиком и девочкой на бумажном кораблике. А ведь черты лица этих детей подозрительно похожи на портреты семьи Рубай, одуванчика не считая. Понятно, почему тогда тот улыбающийся мальчик вдруг напомнил ему Неврубашку — это был её маленький отец, с которым она имела поразительное сходство. А девочка на бумажном кораблике была её матерью, только в образе такого же ребенка. На рисунке в юношеских руках, в самом углу, была подпись — буква «Р» с завитушками. Прямо как там, в книжном магазине...

Автором той картины и этого рисунка был её отец? А хотя, почему именно отец, если фамилию Рубай носит и её мать... Однако явно кто-то из родителей был создателем этого. Почему-то он чует, что это именно дело рук отца, а не матери.

Но почему какой-то внутренний порыв продолжил терзать его? Почему ему кажется, что он что-то упускает из собственной памяти? Словно отца Руби он видел когда-то вживую, а не на картине в книжном.

«Голова кругом», — подумал он, сложив всю эту стопку обратно на тумбочку.

Сколько непонятностей с этой девушкой связано.

— Я вернулась, — сказала Руби довольно громко, зайдя в квартиру, вернувшись из магазина с каким-то пакетом и прошмыгнув тут же на кухню.

Стремительно потемнело на улице. Наступил вечер.

— Раз мы свободны, предлагаю фильм посмотреть, — говорит девушка, прыгая на диван прямо возле сидящего на нём Аккермана и устраивая перед ними ноутбук. — Ваши предложения, Львёнок?

— Особо не люблю фильмы, — отвечает Леви. — На твой выбор.

Ему абсолютно все равно. Ему главное, что он чувствует себя сейчас... вполне хорошо. И даже на душе стало отчего-то тепло и уютно — у себя в квартире, в полном одиночестве, он себя так не чувствовал. А еще — полное спокойствие. Почему-то рядом с одуванчиком... Но он так устал, что его это почти перестало волновать.

— Без проблем, милейший, — жмет девушка плечами, начиная вбивать название в строке поиска в браузере ноутбука.

И начали они смотреть фильм... Совсем не комедию, не боевик, не триллер и ничего из подобного. А фильм этот был... про гусей. Нет, серьёзно, гуси? Деваха с приветом решила и фильм странный подобрать, однако Леви не возражал — ему было по барабану, что смотреть. Он просто чувствовал, что находится на странной границе между реальностью и дремотой. Вроде и спать хочешь, а пока не засыпаешь.

— Держи, — одуванчик вдруг протягивает ему какую-то пачку, которую Леви с недоумением принимает.

— Что это? — он вглядывается в дизайн упаковки и поднимает бровь. — Цукаты?..

— Ага, те же самые, что и в кино, — кивает Руби, улыбаясь. — Кажется, они тебе понравились. Тогда ты всю пачку утоптал с явным аппетитом.

Она... издевается?.. Она ради этих цукат в магазин бежала? Для него?

Леви посмотрел на неё со смешанными чувствами, однако с полнейшим непониманием. Да, она права, эти фрукты пришлись ему по вкусу, однако...

Это так странно. Так... непривычно. Он никогда ещё не ощущал таких стараний в свою сторону от кого-то другого. Словно он... кому-то нужен, кому-то дорог, кроме Эрвина.

Удивительная девушка.

И почему её внимания удостоился именно он?

В квартире царил полумрак — выключенный свет, работающий ноутбук, чей экран освещал молодых студентов на диване, тускло горящие фосфорные наклейки-звездочки на потолке в углу... Спящий у Леви под боком котенок, свернувшийся пушистым клубком и мурлыкающий. Все это начало сливаться в неповторимую атмосферу, мазками прыгая у Леви перед глазами вместе с отсветами экрана ноутбука. Прислонившись к спинке дивана, он почти улегся на подлокотник, сонно наблюдая за действиями фильма и вдруг ощущая, что глаза у него начали сами собой закрываться.

Он слишком устал. Устал за последние несколько дней, вымотался после нервного срыва и панических атак, мучился бессонницей и не мог восстановить силы. Слишком измучился.

А сейчас он вдруг ощутил полнейшее спокойствие, обволакивающее его с головы до ног. Именно то спокойствие, которого ему так не хватало. И все это — рядом с Руби, которая сидит у него почти под боком, совсем рядом, даже руку тянуть не надо, чтобы прикоснуться к её руке. И кажется, будто её тепло — и телесное, и душевное, мягко опутывает его, согревает. А она смотрит фильм, даже не зная, что уже как несколько минут Леви наблюдает именно за ней сквозь полуопущенные ресницы.

«Спасибо», — только и думает Аккерман, мысленно обращаясь к ней, прекрасно зная, что она его не услышит. Однако он действительно ей благодарен.

Леви засыпает на середине фильма, сложив на груди руки и опять будто пытаясь отстраниться от внешнего мира. А Руби, посмотрев ещё чуть-чуть, наконец полностью обращает на него внимание и окончательно поворачивается к нему. В полумраке она наблюдает, как свет экрана прыгает по спящему юношескому лицу, обливает отсветами всю его фигуру, бликуя на чёрных волосах. Смотрит, понимая, что он наконец заснул — вот так, сидя на диване, устроившись на подлокотнике. И опять он в закрытой позе — со сложенными на груди руками.

Руби поджимает губы и выпрямляется, поднимаясь с дивана и оглядывая спящего парня. Принимает решение у себя в мыслях, а потом аккуратно перехватывает его ноги, устраивая его полностью на диване во весь рост, боясь его разбудить. Однако он не проснулся. Точно так же она хватается за подушку, после чего подходит ближе и, скользнув ладонью под его затылок, подкладывает ему под голову. Но останавливается вдруг, и пальцы её замерли на чёрных волосах; почему-то она не в силах удержаться — проводит ими по прядям едва уловимо, после чего накрывает брюнета пледом.

— Замотался совсем, — с мелькнувшим сочувствием шепчет она, оглядывая спящего парня. Котенок у Аккермана под боком заворочался, а потом уткнулся мордой в ткань юношеского свитера, не прекращая мурлыкать, словно продолжая баюкать человека, рядом с которым ему тепло.

Леви чем-то влëк её, заинтересовывал, и Руби ловит себя на том, что долго рассматривает его фигуру, лежащую на диване. Её совершенно перестал интересовать фильм в ноутбуке, который продолжал идти, и внимание её было обращено на так называемого сокомандника, который перестал им восприниматься за несколько дней.

— Красивый... — себе под нос говорит девушка, а потом вдруг бесшумно садится перед диваном на колени. Её лицо было совсем рядом с юношеской головой. — Колючий, как ежик, но ведь беспокоишься за меня...

Он её не слышал — спал довольно крепко и обессиленно. Руби грустно поджала губы, понимая, что он, видимо, впервые за последнее время лег так рано. Её взгляд скользил по его лицу, мазнув по острым чертам — выглядел он слишком юным для парня, которому двадцать с хвостиком. Наконец он не хмурился, мышцы лица не были напряжены, а расслаблены полностью, только тонкие губы поджаты.

— На фарфор похож, — тихо шепнула блондинка, и рука её сама собой потянулась к нему, пальцами аккуратно смахивая со светлого лба прядку чёрных волос.

Она походила сейчас на фею, оберегающую его сон — небольшая и худая, можно сказать почти прозрачная от такой худобы, смиренно сидящая на коленях. Она почти всегда носила толстовки, однако под мешковатой тканью пряталось довольное тощее девичье тело — тонкие руки, довольно видные ребра, похожие на спички ноги. Не сказать, что эта худоба была болезненна, скорее это просто такое строение тела, которое Леви за все это время довольно пристально рассмотрел из-за футболки и шорт до колен.

Со стороны этот момент походил на волшебный и трепетный. Спящий парень, наблюдающая за его сном и склонившаяся к нему девушка на коленях, а ещё котенок между ними, которого, в принципе, все устраивало.

А вот Руби терялась в эмоциях. Леви прав — с момента их знакомства не прошло даже недели, однако сейчас она чувствует дичайшую к нему привязанность. Он интересен ей, она может признать это открыто, а ещё — рядом с ним ей комфортно, даже несмотря на его сложных характер. С ним тепло и... безопасно. Удивительно, но Руби в полной степени ощутила эту защиту во время встречи с собакой, когда Леви оттеснил её в сторону, прикрывая собой. И тогда она была полностью уверена, что с ней ничего не случится — он защитит.

А чувства полной защиты она не чувствовала очень давно.

— А что будет потом?.. — немного растерянно зашептала Руби, бегая глазами по лицу спящего парня. Что будет, когда они закончат работу в аудитории? Разбегутся, не будут замечать друг друга, и все это канет в Лету?.. Почему ей больно от мысли об этом?

Ей бы не хотелось прекращать все это...

Однако, только её желания не играют здесь никакой роли, если Леви захочет обратного. Против его воли она никогда не пойдет, и если он захочет все оборвать — она смирится с его решением, уважая его границы.

Еще немного поглядев на спящее лицо брюнета, она поднялась на ноги и в итоге уселась напротив, включив настольную лампу, однако стараясь не тревожить чужой сон. Фильм на заднем плане все еще шумел, когда в комнате девушка, сидящая напротив спящего парня, взяла в руки карандаш и бумагу, то и дело устремляя свой взгляд на тихого гостя. На бумаге начал вырисовываться узнаваемый силуэт...

Утром Леви открыл глаза и вначале не понял, где оказался, узрев над собой незнакомый потолок. «Домовой затеял ремонт без меня?» — пронеслась у него в голове тупая мысль, пока он медленно бегал глазами по окружению, видя чужую квартиру. А потом он вспомнил, что ночевал отнюдь не у себя, а дома у Руби, поэтому тут же немного расслабился.

Ему в лицо ткнулось что-то влажное, и он скосил глаза на чёрного кота, который тянул нос к его лицу.

— Что надо? — буркнул на него парень, чувствуя першение в горле со сна. Август только дернул ухом, а потом спокойно уселся на краю дивана, облизнувшись.

Леви оглядел себя и понял, что полностью лежит на диване, хотя отчётливо помнил, что засыпал сидя. И подушка откуда-то у него под головой появилась, и плед на теле — тоже магическим образом материализовался.

«Не понял», — он поднял бровь, пытаясь вспомнить прошлый вечер во всех красках, однако помнил только то, что вырубился со сложенными на груди руками. А откуда это все? Неужели опять дело рук Руби?

Кстати, где она?

В комнате было пусто, однако откуда-то из кухни доносился отдалённый шум — видимо, девушка была там.

Леви перевел взгляд на электронные часы, стоящие на тумбе, и вытаращился на цифры — почти девять утра. Он спал почти до девяти утра с самого вечера и не проснулся ни разу — его просто вырубило напрочь. Сказать, что это было неожиданно — значит не сказать ничего, потому что так долго он в последнее время не спал никогда, мучаясь бессонницей.

— Доброе утро, — показалась в дверном проёме улыбающаяся Руби с какой-то миской в руках. Взгляд Аккермана был слегка ошалевшим, поэтому она только хмыкнула. — Выспался, спящий красавец?

Пропустив прозвище мимо ушей, Леви моргнул пару раз. Выспался? На удивление, более чем, и это состояние было крайне для него непривычно. Он действительно выспался.

В ответ Леви только кивнул.

— А то были у тебя круги под глазами, как у панды, а сейчас вон, здоровый вид, — говорит Неврубашка. — На диване, наверное, спать неудобно было?

— Нормально, — подал наконец Аккерман голос, на что девушка только кивнула и скрылась опять на кухне, оставив его наедине с котом.

Он принял сидячее положение и немного потянулся, опять оглядываясь. Все-таки, несмотря на легкий бардак, квартира у одуванчика была приятная...

А вот через пару минут вдруг запищал домофон возле входной двери, и Леви через открытый проход увидел, как Руби подходит туда, хватаясь рукой за домофонную трубку.

— Да? — спрашивает она, наверное, готовясь открыть дверь очередному жильцу, забывшему ключи. В трубке раздалось невнятное бормотание, и Леви услышал лишь непонятный шум, наблюдая за девушкой.

Её лицо неожиданно переменилось.

— Х-хорошо... — сказала она, и Аккерман с подозрением напрягся. Её голос вдруг дрогнул, а глаза испуганно расширились, когда она нажала на кнопку, видимо, открывая кому-то дверь в подъезд.

Что случилось?

Леви немного ошалел, когда одуванчик вдруг повесила резко трубку и ринулась прямиком в комнату, а лицо у неё было крайне растерянное и испуганное.

— Что... — только и хотел спросить брюнет, как она быстро его перебила.

— Тебе срочно надо куда-то заныкаться, срочно! — она не знала, куда деть руки, взмахнув ими.

— Зачем?..

— Сюда моя мать явилась. Господи, почему именно сейчас? Почему сейчас?!

У Леви дернулся глаз.

У него возник тот же вопрос.

Продолжение следует...

Верните меня на дистанционку, верните-е-е... Или дайте лишних пару часов в сутках, я многого прошу, что ли? Укажите на опечатки, пожалуйста, если найдете, а то у меня глаза разбежались и сбегаться не планируют.

Кстати, гусиный фильм — «Расправь крылья». Надеюсь, не одна ведь я про гусей фильмы смотрю...

Taylor Swift — willow

https://www.youtube.com/watch?v=7EvwIw4gIyk

Источник видео: https://youtu.be/7EvwIw4gIyk

Дата публикации главы: 24.02.2021.