Глава 25
Аня
По-настоящему сильными мы становимся только рядом с теми,
кто действительно нуждается в нашей защите
— Итак, что мы видим? — Тихо говорит Елена, передавая изрисованный Славой листок и указывая длинным пальцем на неровные и уверенные цветные линии. — Зеленый луг – символ радости и свободы, а два мальчика, играющие в мяч – это дружба и общение. И ярко-желтое солнце. Даже если оно прячется в уголке, оно все равно есть и светит. — Ее губ касается легкая улыбка, а я чувствую, как внутри поднимается волна радости за такой небольшой, но очень важный шаг. Слава идет на поправку! Мне не верится, но это правда. Боже мой! — Что это значит для нас? Похоже, Слава становится спокойнее и радостнее. Темных красок стало меньше, а ярких – больше. Это очень хороший знак!
Господи Боже Мой! Руки дрожат, коленки подкашиваются, а я готова прыгать от радости и обнимать весь мир! Смотрю на Славу, который, не обращая на нас внимания, катает полицейскую машинку по подоконнику, и на сердце теплеет. Мой маленький братишка, скоро все наладится. Обещаю.
Но есть кое-что еще...
— Простите, могу я с вами посоветоваться? — Говорю неуверенно и тихо, почти шепотом. Я пойму, если она откажется, ведь это не входит в договор, который мы подписывали перед первым сеансом.
— Конечно. Что у вас стряслось? — Взгляд ярко-голубых глаз отвлекается от рассматривания рисунка и впивается в меня. Клянусь, я готова выложить все свои секреты, настолько эти глаза могут заглянуть глубоко в душу.
Стоит ли вообще об этой спрашивать, если в нашей предпоследней переписке Елена четко сказала, что с большей вероятностью Леша и Слава не поладят. Стоп! Я уже все для себя решила, надо все-таки спросить.
— Помните, я рассказывала вам о моем знакомом Степе и друге детства Леше? И о том, что Слава больше тянется именно к Степе. — Елена молча кивает, внимательно слушая. — Это немного странно, но я уже смирилась. Но мне не дает покоя вражда между Лешей и Славой. — За словами следует обреченный вздох, а глаза непроизвольно опускаются вниз, прерывая зрительный контакт.
— Как я вам уже говорила, дети всегда чувствуют что-то неладное, людей которые могут причинить им или их близким вред. В моей практике это частое явление. Родители приводят деток, утверждая, что они больны, но часто получается так, что проблемы не у детей, а у их родителей. Это может быть причиной такой нелюбви со стороны Славы. — Женщина ободряюще сжимает мое плечо. — Подумайте, стоит ли вообще мучать ребенка и заставлять его принимать в свой близкий круг Алексея.
— Хорошо, спасибо вам большое. — Искренне благодарю эту светлую во всех смыслах женщину. В какой-то степени я с ней согласна, но до сих пор не понимаю, как Лешка, мой Лешка, может быть плохим человеком. Настолько плохим, что Слава ни в какую не хочет видеть его рядом со мной. Очень хочется задать братишке вопрос «Что же не так?», но он опять надуется и отвернется, и вряд ли что-то скажет по этому поводу.
По дороге к остановке я на репите прокручиваю эти мысли в голове и пытаюсь найти решение. Решение, с минимальным количеством потерь, а лучше вообще без них. Но ничего не выходит. Я не могу отказаться от кого-то из этих двух мужчин, ведь они оба мне очень дороги. Они – все, что у меня осталось после гибели родителей.
Кровная мать бросила меня в роддоме не оставив ни адреса, ни номера мобильного телефона, по которым ее можно было бы найти. Настолько она не хотела меня. Про отца вообще молчу. Кажется, что и мать его не знала, если так легко отказалась от новорожденной дочери.
Шестнадцать лет в детском доме и вот меня забирает молодая семья. Но и их я умудрилась потерять. Как бы не старалась, но все равно виню себя в этом. Ведь если бы у них не было меня, не с кем было бы оставить Славу, и они бы не поехали за город в этот день. Может звучать глупо, но именно эти мысли медленно убивают меня уже на протяжении полугода.
Внезапно в лоб прилетает что-то очень холодное и мокрое, и комком падает под ноги. Замираю, вмиг выныривая из собственного котла уныния и самобичевания, и опускаю глаза вниз. Снежок, размером с детскую ладошку.
Поднимаю взгляд и сталкиваюсь с хитрой улыбкой и блеском карих глаз Славы, формирующего в красных от холода ладошках второй снаряд.
— Ах ты маленький проказник! — Кричу, когда еще один снежок прилетает в правое колено и осыпается в сапог, неприятно холодя кожу.
Приседаю и, выбрав сугроб почище, загребаю горстку снега.
Слава с веселым хохотом прячется за большое дерево, перед этим получив заслуженный снежок в район бедер. Так-то! Я тоже почти не промах. Мои тихие шаги сопровождаются скрипом снега, когда я подкрадываюсь к дубу, за которым должен был прятаться мой братишка. И снова получаю в лоб! Два один в пользу Славы.
Вдоволь наигравшись и накупавшись в сугробах, мы счастливые, мокрые и с раскрасневшимися щеками заваливаемся в полную маршрутку. Вечер, час-пик и все спешат с работы и учебы домой. Беру Славу на руки и вовремя хватаюсь за поручень, ибо водитель резко жмет педаль газа. Слышатся недовольные возгласы, но быстро затихают.
Поток вновь заходящих людей сдвигает нас вглубь автобуса, останавливая около сидящей у прохода бабушки с костылем. Она окидывает меня цепким взглядом мутных светлых глаз, а заметив Славу, громко произносит:
— Молодежь, уступите место девушке с ребенком!
С сидения позади этой пожилой женщины вскакивает ранее спящая школьница, держа в руках огромный портфель и несколько сумок с длинными лямками. Кивает на свое место, но я вежливо отказываюсь. Слава точно весит меньше всех этих сумок, а девочке тяжело будет стоять. В автобусе хоть и стало немного свободнее, но он все равно почти заполнен. Школьница настаивает, ей поддакивают в близь сидящие бабушки, и я сдаюсь. Усаживаю брата и встаю рядом с ним. Разумнее было бы посадить его на колени, но тут настолько мало место, что мы просто не поместимся вдвоем.
Слава с серьезным лицом перехватывает портфель девочки и тянет руку к оставшимся сумкам. Школьница неловко передает и их. Улыбаюсь, когда за всеми этими баулами вижу лишь макушку зимней шапки Славы и выглядывающий слева маленький курносый нос. Ну, джентльмен. Горжусь.
Думаю, настроение поднимается еще на пару ступень, когда он узнает наши планы на завтрашний день. Ни секунды не переживаю о том, что Слава обидится, если мы не возьмем его с собой, потому что компания Стаса ему намного интереснее, чем взрослые скучные ребята.
Улыбаюсь от этой мысли, представляя сколько радости будет в маленьких карих глазках, обрамленных густыми черными ресницами.
Но улыбка моментально пропадает, стоит вспомнить про Лешку, который еще не в курсе изменений. И я не могу сказать правду, ведь ему это точно не понравится. Надо срочно придумать причину, по которой вечер кино может отмениться. Кран прорвало? Нет, тогда он приедет, чтобы помочь. Подружка попросила о помощи? Но у меня нет друзей, кроме Лешки. Женька не в счет, мы не так близко общаемся, и Леша об этом знает. Придется привлекать к заговору Славу, который внезапно «заболеет». Другие правдоподобные причины в голову не идут, значит, сойдет и эта.
Кидаю взгляд на засыпающего в ворохе сумок братишку и приподнимаю уголки губ. Мы не родственники по крови, но никого ближе у меня нет и вряд ли будет. Сколько бы проблем на нас не свалилось, мы со всем справимся. Вместе.