3: О прошлом и непрошенных экспериментах
Телефон трезвонил уже минут пятнадцать. Я коротко глянул на экран: в четвёртый раз звонил Минхо, который явно собирался расспросить, почему я вчера так быстро свалил из клуба. Поднимать трубку не хотелось, так что мобильник отправился под подушку, а я натянул тонкое одеяло повыше. Расскажу ему всё потом. Может быть.
Я перевернулся на спину, уставился в потолок и тяжело вздохнул. Вчерашний вечер не выходил из головы. Вернувшись домой, я первым делом залез в душ, чтобы смыть с себя всё, что произошло. Горячая, едва ли не кипяточная вода, справилась на отлично. Во всяком случае, на первые минут десять. Потом же меня снова накрыло. Вновь вернулось некогда позабытое чувство собственной никчёмности и ненужности. Смешно, да? С чего бы я при всей своей внешности и успешности чувствовал себя таким. Но именно в этом всё и заключалось. Именно из-за этого когда-то произошли далеко не самые приятные события, оставившие глубокий след, от которого я старательно избавлялся. И мне это удалось, с трудом, но удалось. А этот мистер Австралия, драть его за ногу, устроил мне долбанные вьетнамские флешбеки. И дело даже не в том, что он облапал меня в клубе, а я это позволил. Точнее, не только в этом. Всё поведение Феликса в отношении меня — триггерило и наждачкой елозило по тому самому следу. Теперь я понял, в чём дело. Почему с самого начала, ещё при первой встрече в курилке, отреагировал на него именно так, а потом ещё говнился, как ненормальный. Именно эта мысль всё время пыталась пробиться в сознании, чтобы намекнуть — Хёнджин, код красный.
Феликс был таким же, как он. Смотрел, как на красивую игрушку, и лип с отчётливо понятной целью.
На кровать прыгнул Кками, высунув язык и виляя хвостом. Ему-то уж точно невдомёк, что я тут лежал и крышей ехал, но грузить собаку своими рассказами не собирался, пусть пёс всё равно ничего бы не понял. Я запустил пальцы в его пушистую шерсть, когда Кками растянулся пластом у меня на груди. Вот он и мои друзья однозначно не видели во мне только яркую обёртку. Да, именно её и показывал, танцуя в клубе. И мне нравились взгляды посетителей, чего уж там, но я знал — они посмотрят и больше ничего не предпримут. В обычной же жизни старался не сталкиваться с людьми, которые будут раздевать меня глазами, говорить всякую похабщину прямо в лицо и светиться откровенным желанием трахнуть. Но мне везло далеко не всегда: жизнь подкинула Феликса. Ну и сука же ты, жизнь.
А почему я вчера вообще позволил кому-то трогать себя? Тогда ещё было непонятно, что это Феликс, которого, конечно, ни на шаг бы не подпустил, и для меня он казался просто незнакомым человеком. Какого же чёрта мнимый незнакомец мог ко мне прижиматься? Я прикрыл глаза, мысленно возвращаясь на танцпол в синей подсветке неона. Вспомнил руки на своей талии, ненавязчивые поглаживания и горячее дыхание возле уха. И тут меня осенило. Те прикосновения... Блять! Они не казались гадкими и грязными, они были другими. От них не хотелось сбежать и закрыться в раковине; тогда, в тех тёплых руках, хотелось только остаться, потому что в них хорошо и спокойно. Я не чувствовал давления или каких-то требований, ведь в каждом движении чужих пальцев ощущалось нечто сродни восхищению. А потом увидел, что эти руки и эти пальцы принадлежали сраному Феликсу. Феликсу, который до этого открыто показывал, что его интересовало только моё тело и внешность. То, что сначала показалось чем-то особенным, превратилось в «ты такой красивый, хочу трахнуть». Спасибо, но больше мне подобного дерьма не нужно. Натерпелся тогда, ещё четыре года назад.
Телефон снова зазвонил. Я выругался и вытащил его из-под подушки, чтобы сбросить вызов и поставить эту дьявольскую технику на беззвучный режим. С экрана смотрел Минхо: ну и дебильную же фотку выбрал для его контакта, хорошо, что он её не видел, иначе сто процентов моя жизнь окончилась бы во фритюрнице. Я потянулся отклонить звонок, но в этот момент Кками решил, что было бы славно подпрыгнуть и куда-то свинтить. Палец соскочил, и из трубки тут же послышалось гневное:
— Ты охуел не отвечать?!
От неожиданности я выронил телефон, и он с размаху шлёпнулся на лицо. Больно, блять! Пока я шипел от боли и пытался схватить идиотский мобильник, что скатился куда-то в одеяльные складки, Минхо продолжал ругаться:
— И теперь ещё молчишь, хорь недоделанный! Ты схерали меня игноришь? Я приеду и зажарю тебя!
— Да я телефон уронил, не ори! — мне всё-таки удалось подцепить трубку. И очень вовремя: если Минхо что-то пообещал — он исполнит. А быть зажаренным я не хотел, мне и так хорошо.
— А на предыдущие звонки не отвечал, потому что твой дурацкий пёс запретил?
И ничего он не дурацкий, кошатник херов. Но разумеется, такое говорить ему нельзя: к хрустящей фритюрной корочке прибавятся специи. Я поморщился из-за возникшей в голове картинки.
— Не слышал. Чего звонишь-то?
Минхо замолчал. Я слышал только какой-то шорох на фоне, хлопок двери и, как показалось, облегчённый выдох.
— Хотел убедиться, что ты сдох, и теперь мне можно забрать твои шмотки.
— Обойдёшься, — захихикал я. Привык уже к подобным словам от друга, это он так свою заботу показывал. Почему-то Минхо никогда не говорил прямо, что беспокоился или переживал, а всегда выдавал какую-то остроту, в которой, на первый взгляд, сплошное безразличие. Но на самом деле он искренне волновался. Мне даже стало стыдно за то, что игнорил звонки, и решил его немного успокоить: — Со мной всё нормально.
— Да где там, — заворчал он. — Ускакал вчера, как в жопу ужаленный. Вряд ли тебе просто побегать захотелось.
Я вздохнул и глянул на одеяло, которое перебирал в пальцах. В какой-то степени вчера мне реально захотелось побегать — в сторону дома.
— Потом расскажу, ладно? Не сейчас.
— Ла-а-адно, — протянул Минхо. — Если всё-таки надумаешь помирать, скинь смс-ку — приеду с чемоданом.
— Договорились, — ему всё-таки удалось меня рассмешить.
***
Конечно, помирать я так и не надумал. Да даже и не собирался надумывать, на кого я Кками и любимую тачку оставлю? Но, тем не менее, дома просидел до конца недели, выходя из квартиры только для того, чтобы выгулять пёселя. В остальное же время старательно пытался врасти задницей в диван и стать с ним единым целым. Я тупил в ютубе, смотрел сериалы и питался практически одними снеками — это мой личный сорт релакса. После него, правда, приходилось устраивать дополнительные походы в тренажёрку, чтобы согнать всё то, что нажрал, но да пофиг. Главное, что помогало расслабиться. Звонок Минхо тоже помог, хоть тот ничего по сути не сказал, тут дело скорее в самой поддержке, пусть и дохера своеобразной. Конечно, всякая дуристика так и продолжала лезть в кипящий мозг ещё пару дней, но в общем и целом — реально стало полегче. Флешбеки угомонились, как и осадочек после очередного подката Феликса.
Только долго быть затворником у меня не вышло. Пятница подкралась тихо и незаметно, знаменуя собой начало рабочих вечеров в клубе. Все тренировки я благополучно пропустил, соврав в общем чате, что приболел, но вот пропустить работу уже нельзя. Тут вариант отбрехаться только реальной болезнью и справками от врачей, чего я предоставить, естественно, не мог. Пришлось собираться, чтобы поехать в клуб. Я горестно взглянул на себя в зеркало: оттуда на меня смотрел парень в розовой повязке с бантиком, растрёпанными волосами и припухшим лицом от вредной, но такой вкусной еды. Ну и похер. Никто там особо моё лицо рассматривать не будет, тем более, его ещё и загримируют. Махнув рукой на своё не слишком презентабельное отражение, сходил в душ, а потом влез в джинсы с футболкой и отправился в клуб.
Оставив машину на парковке, я зашёл внутрь. Сцену уже вовсю готовили к выступлениям, Крис из-за чего-то ругался на осветителей (те вообще огребали от него регулярно), бармен пересчитывал бутылки на полках, а официанты натирали столы. Я со всеми поздоровался и порулил в сторону гримёрок. Там переоделся в сегодняшний костюм: полупрозрачная водолазка, чёрный атласный пиджак с парой ремней на поясе и такие же атласные брюки. На вешалке всё смотрелось как образ для поехавшего крышей выпускника, но уже на теле — вполне себе ничего. Даже классно. После того как надел цепочку на шею, меня сцапала за локоть Мэй — наша визажистка — и потащила к зеркалу.
— О боже, что с твоим лицом, — заворчала она. — Ну хоть бы маску увлажняющую сделал, что ли.
— Уж каким уродился, — заулыбался с небольшого диванчика Сынмин. — Ты полегче с ним, Мэй, парню и так не повезло.
Рядом с ним заржал Минхо и отбил ему пятюню. Вот жеж черти. Я закатил глаза и рухнул на стул перед зеркалом. Мэй продолжала тихо возмущаться, нанося мне на кожу кучу каких-то средств, чтобы замаскировать следы того самого релакса. Чёрт его знает, что там в кремах и эссенциях, какими секретами делились улитки для их состава, но почему-то эта бурда всегда помогала. Естественно, дома я так же ухаживал за кожей, только в моих средствах не наблюдалось никаких улиточных слюней. Наверное, надо попробовать и их. За всеми манипуляциями Мэй едва не уснул. Она водила мне по лицу кисточками, превращая в красавчика, потом слегка дёргала за волосы, укладывая их. Это конкретно вгоняло в дрёму. Очухался только после того, как внезапно получил по плечам маленькими, но, сука, тяжёлыми ладонями. Открыв глаза, я увидел нависшего надо мной Минхо с довольной лыбой:
— Полегчало, драма-лама?
— Всё клёво, — я поднял два больших пальца вверх.
— А крыло-то отчего? — Минхо уселся на соседний стул и, отталкиваясь ногами, подъехал на нём поближе. Он внимательно вглядывался мне в лицо, пытаясь там что-то отыскать.
Я оглянулся по сторонам: Сынмин ушёл, а Мэй копалась в костюмах будучи в наушниках.
— С нашим крокодилом Данди столкнулся тогда на танцполе, — тяжело вздохнул, разглаживая складку на пиджаке.
— Данди? — удивился Минхо, наморщив лоб. — Это ты про Феликса?
— Ага.
— Так, и что дальше?
Я снова вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Слова как-то не шли, застревая в глотке. Но сказать всё-таки надо, иначе Минхо из меня всю душу вынет и далеко не факт, что безболезненно. Прочистив горло, я повернулся к другу:
— Он напомнил мне прошлое, Хо.
Минхо выгнул бровь в недоумении, а потом его лицо словно окаменело. Он явно понял, что имелось в виду.
— Твою ж мать. Только не говори мне, что ты сейчас про уёбка Сониля.
Я криво улыбнулся.
— Блять, всё-таки про него, — Минхо шарахнул рукой по столешнице, отчего на ней подпрыгнули какие-то флакончики. Он с круглыми глазами обернулся к Мэй, а потом облегчённо откинулся на спинку стула: если бы что-то сломалось, она бы его отсюда живым не выпустила. — Ну ты вроде сейчас живчиком, но если опять накроет — звони. Приеду с целебным эликсиром от волшебника Джека Дэниэлса.
Минхо всё знал про ту паскудную историю. Более того: он помогал мне из неё вылезти и пинками загнал к психологу, к которому я не хотел идти. Мы с Минхо подружились ещё в средней школе. Ему я всегда доверял и дорожил этой дружбой, несмотря на его несносный характер. Хотя мой не лучше. Два сапога пара, блин. Но с ним весело: Минхо всегда втаскивал меня в какие-то дебильные истории, зачинщиком которых обычно и был, не давал сидеть на жопе ровно и постоянно тащил вперёд, словно на локомотиве. Он же привёл в танцы, которыми тот занимался почти всю свою жизнь, а потом и в эту группу. Когда четыре года назад мой мир схлопнулся, Минхо первым пришёл на выручку. Я никогда не забуду, что он для меня сделал.
— Спасибо, — я улыбнулся и сжал его плечо, отчего он закатил глаза. Ну ничего нового: Минхо делал вид, что вообще не при делах и благодарить его не за что.
Выйдя из гримёрки в основное помещение клуба, я оглянулся по сторонам. Сцена уже готова, бармен протирал стаканы и переговаривался с официанткой, что явно отлынивала от дел, а уборщики домывали полы. На длинном диване у стены сидели Сынмин и Сан, которого Уён подкармливал мармеладками из пачки в руке; Феликса нигде не видно, как и Криса. Минхо хватанул меня за рукав и повёл к дивану. До открытия клуба оставался ещё целый час, в который мы со спокойной совестью могли заниматься пинанием фаллических органов. Я покосился на Сана с Уёном и разулыбался. Уж у этих-то двоих явно никаких проблем между собой. Они сидели, прилепившись друг к другу, листали что-то в телефоне и негромко переговаривались, жуя мармелад и время от времени хихикая. Вообще, удивительно тут только одно: Сан не опоздал. Он был уже в костюме, с укладкой и макияжем. Я не видел его в гримёрке, а значит, тот приехал ещё раньше меня. Интересно, что такого случилось, что Сан уже целый второй раз на моей памяти проявлял чудеса пунктуальности? На тусовку он тогда собирался вместе с Уёном, так может, и сейчас дело в нём? Хм. Может, они вообще съехались? Я негромко ухмыльнулся своей мысли и закинул ногу на ногу. Надеюсь, они реально теперь живут вместе. Наблюдение за этими двумя всегда доставляло мне особое удовольствие — как дорама, только не по телику.
Я в принципе люблю наблюдать за людьми, это в какой-то степени прикольно. Но я не сталкер! Упаси боже сталкерить, фу. Просто у всех свои истории, какие-то свои привычки и фишки. Сынмин, вон, например, до одури обожает кофе и собак (респект ему от всей души), да и сам он чем-то напоминает золотистого ретривера. Впрочем, у него и есть золотистый ретривер: пушистая красотка Линда. Я даже едва не обзавёлся внуками из-за её красивости. Мы с Сынмином иногда выгуливали наших собак вместе, и Кками, мой мелкий длинношёрстный чихуахуа, увидел Линду и весь расплылся. На прогулке он так много приставал к ней, что мной всерьёз ожидалась собачья свадьба и щенята. Сынмин был в ужасе, а я не мог перестать ржать, глядя, как Кками пытался пристроиться к Линде, которая больше него раза в четыре. Интересно, как бы выглядели их дети? Странно, что при всей своей любви к собакам, Сынмин спелся с Минхо — кошатником до мозга костей. Но тут всё случилось явно не на почве живности, а скорее уж из-за общей любви к разного рода подъёбкам. Особенно, если они в мою сторону. Сам Минхо тоже со своей фишечкой: постоянно фоткает еду, конечно же котов, и зачем-то имеет целую коллекцию фоток своих глаз. Причём не эстетичных фоток, а каких-то дебильных. Возможно, он возомнил себя Сауроном.
Про Криса тоже могу сказать. Крис живёт с патологической любовью к тотал-блэк, тяжёлым ботинкам и драным джинсам. Бэдбой местного разлива, ещё и бровь постоянно выбрита. Но при этом он души не чает в плюшевых волчатах. Ещё дёргает ногой, когда задумывается, а думает он часто, так что его стучащая по полу нога, словно метроном. Ей-богу, пора этот звук записывать и использовать, как бит. А если говорить про Уёна и Сана, то тут вообще комедия. Уён — человек с шилом в заднице и тотальным невезением. Он постоянно что-то роняет, бьётся обо все углы, может запросто порвать штаны, просто присев на корточки. Я однажды подумал, что его прокляли. Но Уён относится ко всему с завидным оптимизмом и хохочет над каждой неудачей. Он весёлый и классный. А ещё у него стабильно имеются вкусняшки: встретить Уёна, который ничего не жуёт, почти невозможно. Сан же — настоящий растяпа. Ему неведомо чувство времени, кажется, что часы для него какая-то шутка и все опоздания уже стали легендарными. Сан частенько забывает о каких-то важных вещах, и если бы не Уён, он наверняка и одеться бы забывал. При этом на жизнь он смотрит просто. Фраза «зачем напрягаться, если можно не напрягаться» — точно про него. Хотя тут, думаю, есть исключение, и с Уёном он всё-таки не был постоянно расслабленным. Сколько раз я видел, как Сан следил, чтобы тот не убился об воздух.
Мимо прошла официантка, которая до этого висела на барной стойке, всячески отвлекая бармена. Я проследил за ней взглядом. Как бармен ещё стаканы не поколотил? Она же явно строила ему глазки, вон, даже рубашку на себе расстегнула больше чем положено. Какой срам... Официантка вошла в дверь, которая вела в кухню, а мой взгляд упал на кое-что другое. Недалеко от этой двери, в тихом углу стояли Крис с Феликсом и о чём-то оживлённо беседовали. Теперь ясно, куда они пропали. Ну тут удивляться нечему: они оба из Австралии, так что их дружба была вопросом времени. Хотя я всё ещё изо всех сил отрицал, что Австралия могла вот так проебаться с Ли Феликсом! Я хмыкнул и только хотел уткнуться в мобильник, как произошло нечто странное. Прямо посреди их разговора, который отсюда не слышно ни на грамм, Крис посмотрел в мою сторону. И как-то непонятно ухмыльнулся при этом. Какого хрена? Они что, меня там обсуждали? Крис точно смотрел не на ребят, а конкретно, блять, на меня! Я едва не подорвался, чтобы пойти и выяснить, что там у них за разговоры, но потом подумал, что это было бы по-идиотски. Может, он просто осмотрелся? Правда, на кой тогда ухмыляться. Я нахмурился, потом мотнул головой и достал телефон, чтобы полистать мемы.
***
После выходных начала происходить какая-то дичь. Во-первых, Феликс меня не трогал. И говоря «не трогал», я имел в виду — вот прям вообще не трогал. Он не подкатывал, не кидал двусмысленных взглядов, ничего такого. Прям совсем внимания не обращал. Это настораживало. Я успел привыкнуть к постоянному ожиданию очередных выкрутасов, а тут — тишь да гладь. Как затишье перед бурей и жуткий саспенс. Конечно, вполне возможно, что Феликс просто решил от меня отстать, но я нутром чуял — что-то здесь не так. Дошло до того, что я полностью прочувствовал на себе выражение «очко поджалось». Затишье привело к неосознанной слежке за Феликсом, которая длилась уже почти неделю. Возможно, он даже ощущал мой взгляд где-то у себя между лопаток, но это не точно — всё-таки я старался не палиться. Хотя и слежкой это назвать сложно: просто посматривал, что он делает, пытаясь заметить поползновения в свою сторону. Но их не было. Феликс просто общался с парнями, изредка переговаривался со мной по рабочим вопросам, а в свободное время тупил в телефон. Оказалось, что он совсем не пьёт кофе, вместо него — какой-то непонятный чай, что обычно пили совсем уж одухотворённые люди. Когда Феликс рассказывал Сынмину про содержимое своего стаканчика, я аж поморщился: нечто с нотками прелой листвы, цедры и шоколада. Кошмар, не удивлюсь, если там ещё молоко единорога, чешуя дракона и волосы дальневосточной девственницы. Ещё невольно подметил, что Феликс красивый. Идиот, но реально красивый. Конечно, это я увидел ещё при первой встрече, сложно не заметить, только сейчас всё как-то по-другому — привычнее, что ли, и с другими гранями. Это не меняло отношения к нему, но у меня всё же имелись глаза, а зрение не подводило, поэтому не признать красоту не смог.
А во-вторых, всю неделю я находил у себя в вещах то, чего туда не клал. Например, пару дней назад, обнаружил в сумке пакетик с сушёными апельсинами; вчера — чипсы с любимым сырным вкусом, а сегодня — упаковка пеперо. Ни для кого не секрет моя любовь к снекам, но ещё ни разу мне их не подкладывали. Всё это добро я просто тащил домой и складывал на полку. Конечно, никакой отравы там быть не могло: коробочки и пакетики оставались закрытыми и точно не вскрывались. Но вдруг там какой-то приворот на еду? Или, вообще, порча? Кошмар. Но перед пеперо уже не удержался: они в молочном шоколаде и с орешками! Здесь уже не до опасений перед приворотами. Так что я сидел на полу в зале студии и грыз печенье, ожидая начала тренировки. Интересно, кто вообще додумался устроить эти подношения и для чего.
Сегодня мы собирались начать тренировать новый танец. Точнее, пока что просто разбирать: хореография прям совсем свежая и её придумал Минхо. Он у нас не только лидер и крутой танцор, а ещё самый настоящий хореограф. Дипломированный, причём. Не человек, а тонна талантов в одном флаконе. Не был бы ещё такой занозой в заднице, цены бы ему не было. Но, что есть, то есть, и тут уже ничего не поделаешь.
Мы быстренько разогрелись, для практики прогнали парочку старых хоряг, а потом сели в круг посреди зала. Феликс уселся рядом. Я опасливо покосился в его сторону, но он меня словно не замечал. Ладно, допустим. Возможно, тут реально нет никакого подвоха, а я просто зассал, как наивная школьница. Он обмахивался подолом длинной оверсайз футболки, сосредоточив внимание на Минхо, который раскладывал на паркете кучу бумажек. Я закусил губу и, выдохнув, тоже начал их разглядывать. На бумажках красовались схемы, которыми Минхо обозначал будущие танцы. Честно? Нихрена я не понимал в этих зарисовках, ей-богу, лучше бы он сразу показывал и словами объяснял. Но раскладывание на полу макулатуры с карандашными стрелочками и загогулинами — его чуть ли не ритуальное действие.
Минхо хлопнул в ладоши, прочистил горло и, с редкой для его лика довольной улыбкой, ткнул пальцем в один из листов:
— Это, мои прекрасные, бомба!
Он назвал нас прекрасными. Ну всё, приплыли. Так Минхо говорил, если переходил в эдакий режим сумасшедшего учёного, и это означало, что с нас живых он не слезет. Загоняет с танцем так, что нам придётся молиться о спасении. Возможно, молиться придётся перед ним. Но справедливости ради: его задумки практически всегда оказывались действительно бомбическими, и наша популярность тому доказательство. Я подтянул к себе колени и приготовился слушать.
— Будем давить толпу сексом, — протянул он елейно и, чуть сощурившись, взглядом обвёл наши лица.
— Мы дожили до стриптиза? — хмыкнул Сан и тут же получил локтём в бок от хихикающего Уёна.
— Или может будем без верха и обмазанные маслом? — довольно предположил Феликс под страдальческий стон Сынмина.
— Я придумал кое-что получше, — коварно задвигал бровями Минхо. — Голые телеса уже не модно — весь смак в одежде, подаче и накале. Горячее секса может быть только его ожидание.
И давно мой друг превратился в секс-гуру? Внезапно он уставился на меня, и я даже растерялся от неожиданности. Подобравшись, осторожно спросил:
— Что?
— Тебе отведено особое место, — лыбился Минхо, схватив какой-то из листов. — Ты у нас местная влажная мечта, так что будешь козырем. Одним из козырей, — вот тут я слегонца напрягся. Быть секси на сцене я могу и очень даже люблю, но он только что сказал «один из». У меня что, пара будет? Минхо тем временем загадочно пялился на меня, мариновал, давал прогнать все варианты в голове, чтобы я откинулся от ожидания. Наконец он произнёс: — Вторым козырем будет Уён.
Господи боже, как от сердца отлегло. Минхо не мог меня предать и дать в пару для сексуального давления Феликса, потому что не настолько он паскудный. Но так как он всё-таки паскудный, я вполне ожидал и этого. Мне крупно повезло, я даже ощутил, будто только что сдулся, как воздушный шарик.
— Ну что, Хённи, дадим жару? — заулыбался Уён, опираясь на стоящие за спиной руки.
— Пусть народ готовится вызывать пожарных, — я вошёл в азарт.
Мы ещё не разобрали хорягу, но мне уже всё нравилось по двум причинам: я буду секси и я буду секси не в паре с Феликсом. Он сбоку зашевелился, и я осторожно глянул на него. Феликс быстро отвернулся в другую сторону. На меня, что ли, сейчас смотрел?
Потом Минхо рассказал, что за танец он придумал. Оказалось, мы с Уёном будем в центре всего рисунка и именно на нас лежала роль «задавить сексуальностью всё, что движется». Не побоюсь сказать: нам это как два пальца об асфальт. Взаимодействий друг с другом предстояло много, и они планировались весьма тесными и горячими. Я покосился на Сана: лишь бы ревновать не начал. Но тот продолжал слушать Минхо, уложив голову на плечо улыбающегося Уёна. И пусть мы будем танцевать в центре и весь фокус внимания окажется на нас, остальные парни не просто фон. Они классно дополнят всю композицию. Минхо даже несколько движений показал, и, ёб вашу бабушку, как же круто это выглядело.
За разбором хоряги незаметно пролетело время, что отводилось на тренировку. Наперебой обсуждая будущий танец, мы двинулись в сторону раздевалки. Пока я зависал в душе, парни успели разойтись по домам. В зале остался только Минхо, который что-то бубнел себе под нос, копаясь в своих бумажках.
— Ты не идёшь? — спросил я.
— Не, рисунок хочу доработать, — он не поднял головы, уткнувшись в лист со схемой.
Я пожал плечами, попрощался и пошёл к боковому выходу из здания, возле которого стояла машина. Улица встретила меня проливным дождём. Вот зараза: весь день светило солнце, а тут на тебе. Небо затянуло густыми тяжёлыми тучами — видимо, лить будет ещё долго. Чертыхнувшись, я накинул капюшон олимпийки, добежал до машины и быстро залез внутрь. Хотелось поскорее оказаться дома. К дождю у меня претензий нет, пусть идёт себе, я не против, но лучше, когда при этом я сижу в тёплой и уютной квартире. Вот тогда точно претензии отсутствуют. Но до квартиры ещё предстояло добраться. Я повернул ключ в замке зажигания, думая, какие же сейчас будут пробки на дорогах. Ещё и стекло начало запотевать. Капец, вот из-за этого претензии к дождю уже могут появиться. Пришлось включать обогрев, а посреди весны это чревато парилкой в салоне. Уже предчувствуя будущую сауну, я снял олимпийку и кинул её назад к сумке. Ну вот теперь можно ехать.
Аккуратно вырулив с места, я потихоньку выехал на улицу и встал на светофоре. М-да, лило, конечно, как из ведра. Прямо перед носом тачки по переходу пробегали люди, прикрывая голову чем попало, а те, кто не бежал, стояли кучкой под навесами магазинов или офисных зданий. Вон, даже Феликс замер на ступеньках центрального входа в здание с нашей студией. Так, стоп. Феликс? Я дождался, пока дворники смахнут со стекла воду, пригляделся внимательнее. Реально он. Стоял, как мокрый кошак, прижимая к себе рюкзак, и насупленно глядел на потоки воды на асфальте. У него даже капюшона нет, чтобы прикрыться: Феликс был в кожаной куртке. Сзади посигналили, я встрепенулся и поехал дальше. Блять. Может подвезти? Он же там до скончания веков будет торчать. Или обойдётся... Я тихо цыкнул и остановился у обочины. Побарабанил пальцами по рулю, думая, что делать. С одной стороны поделом ему, нефиг козла из себя строить, авось дождик мозги промоет. Да и пускать по сути левого чувака в салон не хотелось. С другой, ну я же не скотина какая-то, чтобы будучи на машине бросать знакомого мне человека под дождём. Поторговавшись с совестью ещё немного, я блякнул и сдал назад, подъезжая ко входу.
— Эй, Феликс! — я опустил стекло с пассажирской стороны.
Феликс заозирался, видимо не соображая, кто его зовёт, а потом наткнулся на меня взглядом.
— Садись давай, через окно дождь попадает, — поторопив, ткнул пальцем в кнопку стеклоподъёмника и уставился вперёд.
Через несколько секунд дверца открылась, и в салоне оказался Феликс, занося вместе с собой свежий воздух и капли воды. Дверцу он умудрился закрыть так тихо, что я поначалу даже решил, будто та так и осталась нараспашку. Но нет. Ошалеть. Это едва ли не первый случай на моей памяти, чтобы кто-то, кроме меня, не хлопал дверьми. Минхо стоило бы у него поучиться. Феликс вцепился в рюкзак, который уложил на коленки, и неловко замер.
— Э-э-э, — тихо протянул он. — Спасибо.
Я фыркнул и плавно нажал на газ.
— Я сегодня несвойственно добрый. Тебе в какую сторону? Довезу.
Да, вот настолько добрый. Я серьёзно собрался довезти его до дома или куда там ему надо.
— В район Кванджингу, — Феликс смахнул влажные волосы с глаз и глянул на меня. — Живу там.
Вот это новости. Он, оказывается, жил в том же районе, что и я. Вот смеху-то будет, если наши дома где-то недалеко друг от друга.
— А конкретнее? — я переключил режим дворников, чтобы работали побыстрее.
— Джаян-дон.
Чего, блять? Я едва не саданул по тормозам от неожиданности. Он реально жил там же, где и я. Буквально в одном жилом комплексе. И при этом мы никогда там не пересекались, что, в принципе, не удивительно, ведь комплекс большой, но это всё равно вгоняло в ступор. Я пожевал губу, но ему о своём открытии говорить не стал. А самое интересное то, что походу Феликс всё-таки при деньгах, а не как я подумал ещё вначале. Комплекс не прям элитный, как, например, у того же Минхо, но и не дешёвый. Денег всё равно нужно немало.
Ехать нам надо минут тридцать, но из-за дождя могли тащиться и весь час. В салоне царило тепло от обогрева, тяжёлые капли барабанили по крыше, а Феликс молчал. Его неловкость ощутимо разливалась в воздухе. Мне даже немного смешно стало. Весь такой самоуверенный в своих подкатах и дерзости, а сейчас сидел пасочкой и даже разговаривать не пытался. Чтобы как-то разрядить атмосферу, я клацнул радио. Из динамиков зазвучал какой-то новомодный трек очередной женской группы.
— Классная машина, — внезапно произнёс Феликс. — Твоя?
— Моя, — я любовно провёл пальцами по оплётке руля. — Спасибо.
Он снова замолчал. Ощущение, будто Феликс пытался что-то сказать, но никак не мог собраться. Ну, помогать в этом ему не стану, сам пусть выкручивается. Такой вот у меня каприз. Притормозив на очередном светофоре, украдкой глянул на Феликса. Тот пялился вперёд и о чём-то усиленно размышлял, гоняя по нижней губе металлический шарик. Это, блять, ещё что?! Я резко отвернулся, замерев. В его сраном языке был сраный пирсинг. Пирсинг, мать вашу! Так, дыши Хван Хёнджин, просто дыши и не думай о блядской штанге. Засунь свои кинки куда поглубже, это всё ещё тот самый Феликс, который звал тебя принцессой, отвешивал комплименты заднице и напоминал о том, о чём не хотелось вспоминать. Я приоткрыл окно. Срочно нужен глоток свежего воздуха. С улицы обдало холодными каплями дождя, и мне вроде полегчало. Даже зелёный сигнал светофора увидел почти сразу и никто сзади не начал давить на клаксон. Сжав руль, нажал на газ. Господи ты блять, вот чего-чего, а проколотого языка у этого австралийского чёрта я точно не ожидал.
— Хёнджин, — тем временем австралийский чёрт решил заговорить, впервые обращаясь ко мне по имени.
— Да?
Феликс шумно вздохнул, чуть поёрзал в кресле, а потом повернулся в мою сторону:
— Я извиниться хочу. Мы с тобой не с того начали, и теперь я плохо понимаю, как всё исправить, — он перевёл дыхание, видимо собираясь с мыслями, и продолжил: — Ты правда мне понравился, сначала просто внешне, потом я присмотрелся лучше и понял, что ты классный сам по себе. А я начал пороть какую-то херню, даже не зная твоей ориентации. Да даже если б знал, всё равно творил херню. Прости.
Я затормозил перед впереди стоящей машиной (всё-таки встряли в пробку, ну как знал), и обернулся к нему. Феликс выглядел реально виноватым. Ну, по моему мнению, таковым он и являлся, кривить душой не буду. Но извинений я не ожидал, потому сейчас даже немного растерялся.
— Ладно, — вздохнул и опять немного приоткрыл окно. В салоне становилось уже просто душно из-за обогрева, который не вариант вырубать. Но, походу, душно только мне, внезапный пассажир так и продолжал сидеть в кожанке. — Проехали.
Феликс приободрился и улыбнулся. Ну, а что ещё ему говорить? Послать нахрен и не принимать извинений? Это тупо. Пороть горячку я умел, только какой сейчас в этом смысл, если он, судя по всему, правда раскаялся. Но это не значило, что я перестану относиться к нему настороженно. Рефлекс уже выработался, но, наверное, со временем пройдёт.
— Правда, проехали? — я кивнул в ответ, и Феликс моментально расслабился, стекая по спинке кресла. А потом вновь подскочил и начал тараторить: — Понимаешь, у меня опыта в отношениях почти никакого, я хотел тебе понравиться, но как — не знал. У меня просто голова отключалась, и я болтал всякое. А ещё я начитался пикаперских курсов, — последнюю фразу он произнёс еле слышно, словно сам не верил, что говорил именно это. Я фыркнул, пытаясь не заржать. — Короче, я дебил.
Мягко сказано. Тот ещё дебил. Неужели нельзя было нормально подойти и сказать, мол, так и так, ты мне понравился? Или вот прям настолько волновался? Не, ну я его даже понимаю, потому что отлично знаю, как выгляжу.
— Ну и что бы ты делал, будь я гетеросексуальным? — не смог упустить возможность немножко поиздеваться. Мы чуть проехали вперёд и снова остановились.
— Пострадал бы, а потом смирился, — ответил он, а потом резко перевёл на меня взгляд:
— Погоди, ты — гетеро?
Я разулыбался и пожал плечами:
— Как знать.
Пусть помучается чуть-чуть в наказание за все прегрешения.
— Да ну нет, — Феликс свёл брови, оглядывая меня. — Быть того не может, у меня гей-радар просто шкалит. Да и Крис к тому же не давал бы мне никаких советов.
Крис, мать твою, предатель! Ну охуеть теперь. Так вот о чём они тогда болтали в клубе:
Крис что-то ему советовал. Я чувствовал себя так, словно без меня меня женили.
— И что он насоветовал?
— Сказал, просто быть самим собой и не навязываться, — Феликс обхватил рюкзак, прижимая его к животу, посмотрел в окно, а потом спросил: — Так как мне всё исправить?
Хм, возможно нам и правда стоило начать всё с нуля, чтобы просто подружиться. Всё-таки работать в одной группе и не иметь хотя бы подобие общего языка не вариант, иначе всё посыпется, словно карточный домик. Но что, если это просто попытка подрулить ко мне с другой стороны? Какой-то хитрый план по затаскиванию в постель? Может, конечно, всё не так, но доверие не возьмётся из воздуха, его ещё надо заработать, а в случае с Феликсом — это сложно. Вряд ли так быстро перестану быть настороже. Но нам точно нужны обычные рабочие отношения, которые с недомолвками попросту невозможны, и их я мог постараться дать. Феликс видимо волновался: он чуть свёл брови и, кусая губу, сверлил взглядом тачку впереди. Я вспомнил, как в «Похождениях Императора» Пача свалился с обрыва, а Кузко поймал его в полёте. Почему вообще вспомнилась эта сцена? Да всё просто: Феликс сейчас словно на краю того самого обрыва, что вот-вот обвалится, а мне предстояло его ловить. Какой коварный обвал. Не на того напал.
Я слегка улыбнулся:
— Просто будь собой.
Посмотрим, что из этого выйдет.
В пробке мы постояли ещё минут двадцать, потом спокойно доехали до жилого комплекса, изредка переговариваясь. Дождь так и не прекратился, но с неба уже не лило потоком, а просто противно моросило.
— Какой из домов твой? — я подъехал к воротам комплекса и ждал, когда охранник их откроет. Феликс пялился на него, сидящего в своей кабинке, и явно что-то соображал.
— Ты что, живёшь здесь же? — он перевёл на меня изумлённый взгляд.
— Ага, — ворота раскрылись, и я заехал во двор. — Так дом-то какой?
Всего их три, но территория комплекса далеко не маленькая, так что Феликсу возможно пришлось бы топать чёрт знает куда.
— Третий, — как-то глухо ответил он. Парень однозначно ошалел от внезапной информации.
Ну да, идти ему далековато — мой дом первый. Я довёз его поближе: совсем близко не вариант, потому что на территории езда ограничена. Только до подземных парковок, что для каждого из домов своя. В остальном же здесь всё занимали зоны отдыха, детские площадки и места для выгула животных. Всякие магазины, кафе, салоны и тренажёрки располагались на первых этажах самих домов.
Феликс скомканно поблагодарил, пробубнел слова прощания и ускакал в подъезд. Когда он ушёл, я не сдержался и заржал. Вот же чудила, а.
***
На следующую тренировку я заявился раньше. Очень уж хотелось вычислить, кто подкладывал в мои вещи всякие вкусняшки, которые я начал потихоньку съедать. Мысль, что там какие-то привороты, меня всё-таки покинула, и даже не потому, что я слаб перед снеками. Просто это уже совсем дурь какая-то. Ну, во всяком случае, надеялся, что приворота реально нет.
Вообще, есть у меня одно предположение насчёт этих подношений. Иначе их хрен назовёшь — подношения чистой воды. Если отсечь возможные колдунства, о которых я в принципе думал только потому, что не знал, о чём ещё думать, то это вполне мог быть Минхо. Он же в курсе моих головняков, которые появились после того похода в клуб, и это всё его поддержка. Ну да, молчаливая, ну да, странная. Только всё, что для людей странно, для Минхо — нормально. Так что грешил именно на него. Но хотелось удостовериться, поэтому сейчас я сидел посреди танцзала, занимаясь растяжкой, и держал свои вещи в поле зрения.
Минут через двадцать начали подтягиваться остальные ребята. Я с удивлением проводил взглядом Сана, что, приветственно кивнув, потопал в раздевалку. Нет, ну этот человек продолжал меня удивлять внезапно возникшей пунктуальностью, которой его стопудово научил Уён. Дай бог ему крепкого здоровья. Кстати об Уёне: он широко мне улыбнулся, махнув рукой, в которой зажал пакетик крекеров, и прошёл вслед за Саном. Так, всё. Ставлю на кон все свои сбережения, машину и коллекцию дисков с ромкомами (а это вообще святое!), что они теперь живут вместе. Раньше я только предполагал, сейчас просто уверен. Довольно усмехнувшись, я коснулся кончиками пальцев стоп, мышцы приятно потянуло. Чуть позже зашёл Сынмин с припухшим лицом и стаканом с логотипом Старбакса, из которого хлебал на ходу. Он даже здороваться не стал, сразу порулил переодеваться. Пока что никто даже не посмотрел в сторону моей сумки. Что ж, ожидаем дальше. Почти сразу после него в зал вошли Минхо с Феликсом и, неожиданно, Крис. А он тут какого фига забыл? Крис тренировки почти никогда не посещал, на моей памяти это было всего раза два за все три года, что мы плясали в клубе. Может, он хотел глянуть на новую хорягу? В любом случае, это отличный шанс попробовать предъявить ему за сводничество. Я убедился, что все, кроме него, ушли в раздевалку, и направился к Крису.
— Кри-и-ис, — протянул я, сощурившись оглядывая его. Не будь он стопроцентным гетеро в стабильных отношениях, точно бы подкатил. Блядская Австралия, что ты делаешь с людьми?
— Хё-ё-ённи, — он не остался в долгу.
Я присел рядом на небольшой диванчик и вздохнул. Хотелось выкатить предъявы прямо по списку: схренали он обсуждал меня с Феликсом, схренали он ему что-то советовал и, главное, схренали не поговорил сначала со мной. Только Крису предъявлять что-то сложно. Получишь в лобешник и не поймёшь, как это произошло.
— Я знаю, что ты разговаривал про меня с Феликсом.
— Не сказал бы, что прям про тебя, — Крис усмехнулся, выгибая бровь с выбритой полоской. — Скорее уж про самого Феликса. Только не думаю, что могу поделиться этим с тобой.
Закатив глаза, я громко фыркнул.
— Он мне про всё рассказал. И про какие-то пикаперские курсы тоже, если что. Я только не пойму, почему он вообще с тобой что-то обсуждал и почему ты меня подставил.
На лице Криса разлилось искреннее недоумение.
— В смысле? — он сильнее развернулся ко мне. — Это чем же я тебя подставил?
— Да ну блин! — я едва ли не захныкал. — Ты ж сказал ему быть собой, не навязываться и всё такое. Подкатить помогал, да?
— А ну, отставить драму, — Крис хлопнул меня по коленке (какого фига вы все туда лупите!) и разулыбался. — Не кипишуй так. Феликс буквально сохнет по тебе, и уже потихоньку начал драть на себе волосы, не зная, как подрулить. Пикап же не помог, — он хохотнул. — Так что я просто сказал, чтобы не чудил, а то шансов ещё меньше будет. Не мог же я его бросить в таком состоянии. А ты, если что, просто откажешь ему и всё, никто никого не принуждает.
— Мать Тереза просто, — пробурчал, насупившись. — Чего ты вообще почти незнакомому парню удумал помогать.
Крис ненадолго замолчал, глядя куда-то поверх моего плеча. Потом уселся поудобнее, закинул руку на спинку дивана и хмыкнул:
— Мы — австралийцы. Мы не можем быть чужими друг другу.
Ой, ну конечно, блять. Прямо-таки австралийское братство, чисто как ложа масонов. Интересно, что нужно для вступления? Поскакать, как кенгуру?
— Если бы ты поменьше строил из себя капризного хорька, то заметил бы, что мы с Феликсом уже настоящие бро, — подмигнул Крис.
Крис, зараза такая, всегда дофига логичный. Он буквально любую ситуацию, какой бы кромешной та не казалась, мог разобрать на атомы своей железной логикой. Наверное именно поэтому он классный менеджер. Крис мог вовремя стукнуть кулаком по столу (иногда и не по воображаемому), ввалить оздоровительных звездюлей и быть при этом максимально справедливым. Мне иногда казалось, что в отношении нас у него и вовсе какие-то отцовские чувства. С ним мы были просто как за каменной стеной. Так что, возможно, он прав и сейчас, но именно что — возможно. Крис крутой и желал мне только хорошего, я знал это точно, но он не в курсе того, что со мной когда-то произошло. В его глазах Феликс классный, только Крис однозначно не мог знать, что тот мне подойдёт.
— А я тебе уже не бро, да? — я не смог не разныться.
— Вы все мои бро, — улыбнулся Крис и потрепал меня по волосам. — А Феликс мой австралийский бро. Присмотрись к нему, он правда хороший парень.
Вот же сваха, а. К кому присматриваться и сам как-нибудь разберусь. Поблагодарив Криса за разговор, я пошёл обратно в центр зала. Здесь уже был Феликс, всё такой же сонный Сынмин и довольный Минхо. И только сейчас до меня дошло, что уйдя к Крису на диван, я выпустил из поля зрения свою сумку. Твою-то мать. Детектив из меня, как из Минхо примерный гражданин Республики Корея. То есть, никакущий. Оглянувшись, подошёл ближе к сумке и максимально беспалевно заглянул внутрь: из неё торчал уголок яркой упаковки снеков. Блин. Ладно, если всё равно моё расследование пошло псу под хвост, сумку стоило унести в раздевалку, чтобы не мешалась в зале.
Я вошёл в комнату: там в три ряда стояли ярко-синие шкафчики и несколько лавочек вдоль стен. Завернув к ряду, где был мой шкафчик, я едва не выронил ношу. Там Сан вовсю целовал Уёна, прижав того спиной к поверхности. Да, блять, боже, да! Я знал! Теперь моё сердечко целиком и полностью спокойно за них: все-все подозрения оправдались и они реально были вместе. Как трепетно в душе. Я неслышно начал отходить назад, чтобы не мешать, но Сан меня всё-таки заметил:
— Ох, блять, Хённи! — он моргнул пару раз, вытер рот тыльной стороной ладони, а потом сцапал Уёна за руку. — Скажешь кому-нибудь — придушу.
Твоими-то руками только душить, дружище. Желательно Уёна. Прочистив горло, я широко улыбнулся, а потом жестом показал, будто запираю свой рот на замок и выбрасываю ключ. Да я вообще могила, в жизни никогда никому не растреплю про них, хоть они и без того сама очевидность в своих чувствах друг к другу. Уён заржал и погладил Сана по груди.
— Хёнджин точно никому не расскажет, успокойся.
Вещи я всё же забросил в шкафчик, не переставая лыбиться. Весь такой простецкий по отношению к жизни Сан сейчас буквально перепугался. Даже смешно стало. Парни в этот момент приводили себя в порядок, а потом мы все вместе вышли в зал к ребятам. Уже сегодня мы начинали тренировать саму хорягу, без разборов по бумажкам. Минхо дал послушать трек, под который будем танцевать. Этой песни я никогда не слышал, звучала она сыровато, словно её ещё не доделали и в ней были практически голые биты. Но даже сейчас, в неготовом виде, мелодия крутая. В принципе, в крутости сомнений быть и не могло. Мы редко танцевали под что-то популярное и почти все треки у нас эксклюзивные. Их писал друг Минхо и Криса — Хан Джисон под псевдонимом j.one. Я с ним не знаком, но видимо он классный парень, раз уж мог делать такую музыку.
Минхо выстроил нас по начальным позициям. Мы с Уёном встали в центр лицом друг к другу на совсем маленьком расстоянии, которое совсем чуть-чуть — и стало бы интимным. Я невольно вспомнил, как он целовался в раздевалке с Саном, и почувствовал себя немного неловко. Позади нас стоял Минхо, а Феликс, Сынмин и Сан расположились по бокам. Когда Минхо отсчитал до трёх, мы начали двигаться. Конечно, ни о какой плавности, синхроне и чёткости речи пока не шло — всю хорягу знали только из объяснений и нескольких видео, которые скидывал в общий чат Минхо. Там он показывал, кто как должен танцевать на своих позициях. Но это скоро исправится, ведь даже сейчас угадывалось то, каким классным будет результат. Он поглядел на общий рисунок, а потом мы начали индивидуально прогонять свои связки. И, ну вот честно, наши с Уёном роли в этом танце уж точно воспламенят не только мозги зрителей, а ещё кое-что в их штанах. Я довольно заулыбался, поглядывая в зеркало, и проводя раскрытой ладонью вдоль торса Уёна. Тот выразительно прогибался в спине, поддаваясь моему движению. Судя по кивкам Минхо, он тоже удовлетворён тем, что получалось.
В перерыв я отошёл к кулеру, набрал стакан воды и с наслаждением уселся рядом с ним прямо на пол. Пот лил ручьями (но при этом никаких ужасных запахов, мне даже говорили, что в такие моменты от меня пахло словно кондиционером для белья), но вот полотенце осталось на другом конце зала, вставать лень, так что я вытер лицо подолом футболки. Когда ткань вновь прикрыла живот, заметил, как Феликс, глядя на меня и приоткрыв рот, водил шариком пирсы по губе. Блядская твоя пирса, мистер Австралия. И взгляд твой такой же. Кошмар... Я посмотрел в стакан с водой, разрывая зрительный контакт, и сразу же выпил половину.
А потом со своего дивана подал голос Крис:
— Минхо, — он поманил его пальцем.
Тот явно удивился, но пошёл послушать, что ему скажет наш прекрасный менеджер. Мне и самому интересно, что там такое, ведь Крис влезал в наши тренировочные дела настолько редко, что все разы можно пересчитать по пальцам одной руки. Возможно, такой руки, на которой не хватало пальцев. Они говорили тихо, так что я почти ничего не слышал, а с места мне видно только невозмутимое лицо Криса и спину Минхо. Донеслось что-то там про танец, потом про чью-то позицию, а после громкое:
— Какого хера, Крис?! — от Минхо.
— Да ты просто глянь, как будет смотреться, — с той же громкостью, но всё так же невозмутимо ответил Крис на его довольно грубый вопрос. — Откатишь назад, если что. Но я уверен, что будет отлично.
Чего это он удумал? Внутри зашевелилось что-то предвещающее тотальный звиздец. Я нахмурился, глядя, как зашипевший, словно злобный котяра, Минхо резко развернулся и потопал в центр зала. Он упёр руки в бока и жевал губу, о чём-то сосредоточенно думая. Ребята вокруг так же замерли в ожидании. Минхо посмотрел в потолок, негромко выругался, вздохнул. В его голове однозначно проходили какие-то сложные мыслительные процессы, и меня это потихоньку начало нервировать. Наконец он позвал всех к себе.
— Уён, поменяйся местами с Феликсом.
Я едва не уронил челюсть на паркет. Чуйка не подвела: реально звиздец. Вот какого чёрта творил Крис, на кой хрен ему приспичило заменить Уёна, если он в танцах нифига не разбирался. Да и мне не хотелось вставать в пару с Феликсом на такой хоряге. Пусть мы и решили начать общение с чистого листа, но блин, просто общение, а тут должно быть откровенно. С нашим бэкграундом меня это всё совсем не прельщало.
— Эм, ну давайте, — отозвался Феликс. — Связку примерно помню.
Ну тебе только за радость, кто бы сомневался. Я в испуге посмотрел на Минхо, но тот поджал губы и отвёл глаза.
— Нам это точно нужно? Всё же было хорошо, — я надеялся, что мой голос не задрожал.
— Просто посмотрим для эксперимента, — отозвался он.
Сглотнув, я встал на исходную, а напротив, совсем близко, замер Феликс. Так, ладно, в конце концов, профессионализма мне не занимать. Нам отсчитали начало («один, два, три, четыре» звучали, как похоронный марш), и мы начали. Феликс провёл кончиками пальцев вдоль моей щеки, он даже не касался, но это движение настолько близкое, что чувствовалось тепло его кожи. Я, так же не прикасаясь, спустился ладонью по его торсу, Феликс слегка прогнулся, а после мы развернулись друг к другу спинами. Сделав пару шагов в стороны, вновь развернулись. Феликс дёрнул меня к себе за ворот футболки, и наши лица оказались в опасной близости, я даже чувствовал его дыхание, которое оседало где-то на губах. Капец. На секунду проскочила мысль, что это даже приятно. Абсолютно дикая, вопиющая, идиотская мысль, от которой моментально отмахнулся. Он всё ещё держал мою футболку, а я старался смотреть куда угодно, только не на него, ощущая скользящий по коже взгляд. На фоне послышалось, как засвистели и зааплодировали ребята.
— А я говорил! — по залу пронёсся голос Криса.
Феликс отпустил, и я, моргнув, отошёл в сторону. Блять, это что сейчас было вообще?
— Говорил, — вздохнул Минхо.
На его лице будто застыла каменная маска, так что понять, о чём он думал, — сложно. До чёртиков довольный Крис быстро пересёк расстояние, закинул ему на плечо руку и воодушевлённо проговорил:
— Я тебе настойчиво рекомендую оставить так, как сейчас.
— Подумаю над этим, — проворчал Минхо, пытаясь скинуть с себя чужую руку, но Крис не дал ему это сделать.
— Чего тут думать? — он указал пальцем на нас с Феликсом. — Да тут идеальная химия: ты что, не видел, какие искры летали? А это только пробник. Минхо, не ерепенься. Искры? Химия? Он что, серьёзно? Я все эти мгновения, что прогонял связку, пытался понять, что происходит и куда мне деваться. Ну сто процентов был каким-то роботом, а он про искры. И с какого фига Крис вообще говорил такое в отношении меня и Феликса?
— Ладно! — Минхо всё-таки вывернулся из-под его руки и злобно зыркнул. — Ладно, блять, ты прав! Так реально лучше, и Феликс заменит Уёна на позиции. Доволен?
Крис широко улыбнулся, кивнул, а потом посмотрел на меня и подмигнул. Вот же... И почему-то в этот момент во мне заткнулся внутренний нытик, вместо него подняла голову сучесть, которая прямо-таки орала: «Хотите шоу? Будет вам шоу».
— Не переживай так, — я не заметил, как Феликс подошёл ко мне ближе. — Обещаю, что ничего лишнего не сотворю.
— А я не переживаю.
Тогда никто из нас не подозревал, что это самое «лишнее» сотворю как раз таки я сам.