ЛУЧШЕЕ «ХУДШЕЕ» ЛЕТО

Кое-как мне удалось запихнуть ноги в кеды, прижав задники пятками, пока меня продолжали настойчиво вытягивать из квартиры, не проронив больше ни единого слова на пути. До утра не ждать? Забирает? Что вообще происходит?

Кусочек пространства перед подъездом освещал лишь тусклый одинокий фонарь. Спросить или нет?

Отпустив наконец руку, Двуликий подходит к своему байку, пока я неуверенно покачиваюсь на ногах. Всё-таки стоит спросить.

— Эм... Сукуна, — повернувшись ко мне, он вопросительно кивает и вскидывает брови. Я впервые назвала его по имени без контекста задеть. Этот день не перестаёт удивлять, — Что ты задумал? Это всё странно.

Почему-то сейчас чувствую себя как неуверенная школьница с шалящими гормонами перед свиданием. Мне совсем не нравится, как он влияет на меня. Или нравится. Я же просто могу развернуться и пойти в квартиру, положив огромный болт на него, и всё, что с ним связано. Могла бы, но если бы не та идиотская, непонятно откуда взявшаяся, абсолютно нездоровая, но такая завораживающая тяга к этому парню.

Хочется спросить у кого-нибудь: «За что?». За какие грехи я снова тону в этих ощущениях, хотя думала, что этого больше не произойдёт? Как жаль, что мы не решаем, в кого нам влюбляться, и влюбляться ли вообще. Вселенская несправедливость.

— Ничего странного, русалочка, — он улыбается, — Мы едем кататься.

Усаживаюсь на байк, аккуратно придерживаясь за его плечи. Немного волнительно. Не зная, куда деть руки, укладываю их на свои колени, в надежде не свалиться оттуда на хрен и не улететь куда-то в сторону. Не обнимать же его. Хотя, он об этом совсем другого мнения.

Устав ждать, пока я сама это сделаю, он дотрагивается до моих ладоней и ловким движением закидывает на свой торс, сцепляя мои пальцы на себе и заставляет вжаться в него всем туловищем. Господи, помоги пожалуйста, не сойти с ума.

— Держись крепче, — не видя его ухмылки, что к лучшему, боюсь лишний раз двигаться. В этот момент я перестала замечать, дышу ли вообще. Так близко и тепло. Интересно, что же сейчас чувствует он?

***

Выпроводив всех ребят и закрыв за ними дверь, Нобара упирается затылком в неё, смотря в потолок. Оказаться в пустой квартире наедине с Мэгуми конечно было в её мечтах, но не в реальной жизни. Ещё и подруга куда-то смылась.

Сделав глубокий вдох и выдох, студентка идёт в гостиную, где причина её учащенного сердцебиения судорожно копается в ящике под телевизором, пытаясь что-то найти.

— Куда делась Сера? — не зная что ещё сказать, она спрашивает первое, что пришло в голову, садясь на край дивана и рассматривает парня со спины.

— Фиг знает. Сукуна увёл её, ничего толком не объяснив, — радостно воскликнув, он наконец достаёт то, что искал: два потрёпанных жизнью джойстика, — Играть будем?

Удивлённо приоткрыв глаза, Кугисаки смотрит на то, как Фушигуро подползает ближе, усаживаясь рядом с ней плечом к плечу. Становится жарковато.

Уверенно кивнув, она забирает у него протянутый джойстик, случайно цепляя его пальцы своими, и из-за этого начинает мысленно задыхаться. Если так дальше пойдёт, можно будет смело вызывать неотложку. И не только для Кугисаки. Мэгуми тоже напряжён не на шутку, хоть и не показывает этого. А ведь ещё ничего сверхъестественного не произошло. И не произойдёт. Так как по его мнению это неправильно.

А что неправильного? То, что она подруга сестры? Или то, что она вызвала в нём сумасшедшие чувства одним своим видом? Он не знает, но внутренне опасается этого. Она последняя, кому бы он причинил боль.

Спустя минут двадцать игры в какие-то гонки, невидимое напряжение немного проходит, сходя на нет. Победные крики то захватывают стены, смешиваясь со смехом и улюлюканьем обоих.

Решаясь на последнюю схватку на самой крутой трассе, они борятся не на жизнь, а на смерть. И это до тех самых пор, пока он не замечает боковым зрением, как Нобара медленно прошлась по нижней губе кончиком языка, мягко закусив её. Бессмысленная игра тут же перестала для него существовать. Повернувшись, он больше не смог оторвать от неё взгляд, скользя глазами по сосредоточенному и красивому профилю в нескольких сантиметрах от его собственного.

— Эй, ты почему с трассы съехал?! — она развернулась к нему с улыбкой, что тут же исчезла от затуманенного взгляда напротив, — Фушигуро, ты че?

Резко отбросив свой джойстик на пол, повернувшись к ней корпусом, он медленно протягивает руку, нежно касаясь пальцами щеки, ведя по ней к виску. К чёрту опасения.

Подавшись вперёд, он мягко цепляет её губы своими, ломает все правила, выстроенные им же самим. С чувствами невозможно бороться. Смирись и наслаждайся.

***

— Можешь уже отпускать меня, — со смешком в голосе Двуликий обратился к вжавшейся в его спину беззащитной мне. Приоткрыв зажмуренные веки, я не заметила, что байк стоит неподвижно уже минут пять. Неловко. Я отлетела от него как ошпаренная и встала на землю.

Одинокий морской залив, который был отделен от чужих глаз высокими скалами и извилистой дорогой, поражал своей красотой и спокойствием гладких волн. Это, наверное, самое прекрасное, что я видела в жизни.

В зрачках отблескивала полная серебряная луна, что как огромный фонарик освещала всё вокруг, пробираясь в сказочный уголок этого места. Летняя июльская ночь была тёплой, как наши улыбки в этот момент. Невероятно.

— Если тебя сейчас перенести на полотно, то это была бы лучшая картина, из всех когда либо нарисованных, — он стоял рядом, не отводя от меня взгляда.

— Хочешь сказать, что разбираешься в искусстве? — повернув на него голову, перебираю пальцами локон пепельных волос, благодаря вселенную за то, что создала ночь, в которой не видно, как кончики моих ушей краснеют от услышанного.

— Я же Король Проклятий, не забывай об этом.

Король проклятий, Двуликий демон – эти прозвища были как мёд, заряды мелкого электричества по телу. Облизывая губы и размышляя о мужчине, именно в эту ночь почему-то не выходило ни одной приличной мысли. Все они остались за дверью, через которую он вытянул меня из дома.

— «Король Проклятий» то, «Король Проклятий» это... — я расхохоталась, пародируя взволнованный и напряжённый голос всех магов и проклятий, в моменты, когда те упоминали прозвище Сукуны, — Какое же ты Проклятие? Ты был магом и остаёшься им даже сейчас.

— Нет ничего, в чём я не разбираюсь, — сводя глаза на горизонт, он дёрнул уголком губ, — Снимай обувь и пошли к морю.

Оголив ноги, я скинула босоножки и ступила ещё на горячие от недавнего солнца крупинки ракушек и камушков, перетёртых в мелкую крошку. Шаг за шагом, и вот, пальцы уже были погружены в приятную солёную воду, что щекотала их своей то пребывающей, то отдаляющейся пенкой так, что хотелось кричать от таких ощущений.

— Слушай... — неловко жмусь, пиная мелкие кристальные камушки, — Я могу задать тебе вопрос, Король Проклятий? — иронично.

— Только с одним условием, русалочка, — я подняла брови, вопросительно уставившись на него. Любитель же он ставить условия, — Если потом тоже ответишь на мой.

Ни один мускул на его лице не дрогнул, а у меня в душе будто чеку сорвало. Что он хочет узнать? Кошки внутри скребут и орут не вестись на это. Я же не буду обязана отвечать правду, так? Даже если он решит докопаться до чего-то личного, что я так старательно прячу, а не просто поинтересуется, какой пастой я чищу зубы по утрам.

Переборов сомнения и холодный взгляд от того, что ещё даже не случилось, киваю, соглашаясь с условиями. В любом случае я потом смогу выкрутиться.

— Почему ты так рвёшься остановить того мастера Проклятий, который накачивает жертв неизвестными магическими веществами? — осторожничаю, подбирая слова, — Это же, по сути, дело полиции, зачем ты ввязываешься?

Тот тяжелый вздох, который последовал после моих слов, кажется, я почувствовала на себе. Немая пауза затягивалась, и я уже пожалела, что затеяла этот разговор. Нужно было засунуть своё любопытство куда подальше.

— Когда я был запечатан в теле Итадори... — уже не ожидав ответа, резко поднимаю голову на его профиль, затаив дыхание, — Студенты из столичного магического колледжа Киото иногда водились со мной. Я был для них временным учителем по курсам обратной магии, так как директора просили присматривать за мной, контролируя поведение Итадори. Но в один момент что то пошло не так, — он издал смешок, от которого хотелось свернуться, — Позже их отстранили из-за вечных стычек с верхушками магов, неизлечимых ран от проклятых духов особого уровня, летальных исходов, наказаний от директоров, потери статуса магов-экзорцистов, всё, что у них есть. И вместо того, чтобы искать выход или просить помощи, они начали скатываться всё ниже и ниже, не надеясь даже на жалость богов.

— F L A S H B A C K —

— Мне надоело владеть людьми, только чтобы они меня разочаровали, — Двуликий скучающе подпирает голову ладонью и оглядывает всех присутствующих магов.

— Мою ученицу снова госпитализировали из-за ваших гонок, шансы на выживание слишком малы. Вы уверены, что мастер Проклятий так легко остановится? — Сёко устало вздохнула и стянула перчатки.

— Наши студенты гибнут один за другим как пушечное мясо! Почему Иджичи ничего не сказал и где носило этого белобрысого идиота Годжо?! — Утахимэ в порыве эмоций размахивала руками, что случайно смахнула чашку зелёного чая со стола, — Он же первый нанялся обеспечивать их безопасность!

— Негативные эмоции, такие как: ненависть, страх, зависть, стыд, заставляют Проклятую энергию выходить из тела человека. Аккумулированная Проклятая энергия может воплотить себя в виде Проклятого духа. Из-за большого количества негативных эмоций, которые люди обычно испытывают в людных местах. Мы допустили ошибку. Не стоило это начинать, иначе плохо скажется на других, — Годжо поправляет повязку, зачесывая белые волосы назад, и складывает руки на груди, будто такая напряжённая обстановка его не волнует.

— Надёжный союзник директора не раз получал от верхушки через посредников за то, что ты, Сатору, всё никак не преподнес свой доклад об отношении двуликого к ученикам. Его появление сложно было обернуть как выходку вражеской силы, ведь достаточно свидетелей доказали обратное, — директор с характерным ударом резко ставит стакан на стол, привлекая внимание.

— Есть вещи, о которых очень трудно говорить. Они лежат где-то на границе сознания. У каждого из нас есть свои скрытые стороны, и никто не знает, когда они проявятся. Другими словами, в тихом омуте черти водятся. Мы знаем про эти инциденты ровно столько, сколько каждый из нас готов открыть окружающим, внутри мы можем быть совершенно другого мнения.

— Что за глупый человеческий порок – позволять надежде восторжествовать над разумом, — просвещая своим мнением всех, Двуликий подходит к окну и смотрит на одинокую луну.

— Скорее с ними разберутся, чем они с кем-то. Или кто-то уже забыл про кучу трупов на территории завесы?

***

— Не могу сказать, что их жизни как-то особо меня волновали, но я не потерплю несправедливости. Поначалу их пытались остановить студенты других курсов, которые держали на себе их вес. Но так и не смогли, упав в бездну вместе с ними. Я мог лишь наблюдать со стороны, как они лишались души. Ученики, которые были моими соратниками... Именно из-за них я теперь катаюсь на соревнованиях. В один день, когда я вернулся в Синдзюку, с тех пор, как отделил своё сознание от Юджи, зашёл в комнату и увидел то, что иногда испепеляет меня ночью.

— Что случилось? — с интересом спрашиваю я, выпучив глаза в удивлении.

— Они лежали на полу, абсолютно без дыхания, а их души были деформированы и они стали изменёнными людьми. Таланты сгорели у меня на глазах. Хотя, всегда найдутся люди, которые избавят тебя от плохих воспоминаний, любезно предоставленных такой щедрой бесконечной жизнью, — он свободно выдохнул и наконец, посмотрел в мои блестящие глаза.

Так хочется обнять его, но боюсь, что он перестанет говорить. Я почувствовала, что в уголках глаз начало щипать от скопившейся влаги. Как он может любить людей?

— Вот такая у нас весёлая причина преследования этих упырей, — я и не заметила, как обхватила свои плечи, то ли от прохлады, то ли от эмоционально услышанной правды, — Поехали домой, неженка, продрогла вся. Кстати, этот розоволосый паршивец предложил найти этих остолопов. Ты же знаешь его характер, он отдаст всё, чтобы такого не повторилось.

Подмигнув и взяв мою руку, он потянул меня обратно к дороге. Его ладонь была большой и теплой, будто могла уберечь от всего мира. Ну или наоборот, занести меня в его миры. Как бы это дико не звучало, но ему хочется доверять.

Я продолжила идти, попутно припоминая всю историю. Какая-то кучка магов находилась в полном отчаянии, они пришли в обитель Короля Проклятий. Не могу с уверенностью сказать, знали ли они, что за технику применяли, и её последствия, но факт остаётся фактом, все двадцать магов-студентов погибли.

А Сукуна стал запечатан.

Исторические источники гласят, что это была сложная техника для запечатывания проклятых духов. Но в действительности, она сработала лишь потому что техникой стали сами маги. Они стали сосудами для запечатывания Двуликого.

Все двадцать пальцев Сукуны – это те погибшие маги, которых он держал под своим крылом.

— Ты же сказал брату, чтобы до утра не ждал, — дойдя до нужного места, киваю с напускной улыбкой, вспоминая его же слова перед уходом, пока он достаёт из-под сидения, не понятно откуда взявшуюся, лёгкую куртку.

— Иди сюда, — подойдя вплотную, одевает её на меня, что размеров на пять больше, посильнее укутывает в неё и тянет хитрую улыбку непонятно от чего. И я даже догадываюсь от чего, — Мы едем домой ко мне, русалочка.

𓆝 𓆟 𓆞𓆝 𓆟 𓆞𓆝 𓆟 𓆞𓆝 𓆟 𓆞