Сказка не по канону. Книга первая.

Глава 18+

- Эклив Фелун. Высший, - шепнул Мартин, едва шевеля губами.
А ведь как хорошо ехали! Ну, не совсем удобно, конечно, да и медленно. Объевшееся умертвие кое как передвигало ноги, то и дело норовя завалиться на бок. Но лучше плохо ехать, нежели хорошо идти, и мы терпели. Хотя выступавший из мёртвой плоти конский хребет врезался в задницу, будь здоров.
А я ведь его даже не заметил. Он настолько ловко замер, не двигаясь, не дыша, и падающий снег превратил его в диковинную статую.
Круглый предмет выкатился впереди на дорогу. Я не сразу понял что это. Мячик какой-то… покатился, вертясь, разметая налипший снег и замер. Я только успел заметить светлые волосы – мелкие спутанные кудряшки, как внутри всё болезненно сжалось.
Василь! Вот тогда-то, медленно подняв голову, я увидел сидящего на камне вампира. Никем иным он просто не мог быть: чёрные облепленные снегом волосы, зачёсанные назад и блестящие, точно у деревянной куклы. Точёные черты лица, на котором время всё равно оставило свой след, обмануть его не удалось. Нет, он по-прежнему был молод, но это была только оболочка. Внутри он высох, точно подточенный жуками-древоточцами старый дуб.
Высший.
Только теперь, убедившись наглядно, я понял, сколь много мой дар даёт Мартину. Разница между этими двумя была настоль велика и ошеломительна, что я понял, почему последний так вцепился в меня. Никому не хочется расставаться с настоящей жизнью, живой и дышащей, превращаясь в эту жуткую пародию на человека. Такие твари не должны ходить по земле. Глядя на надменное лицо вампира, я точно понял – я убью его. Сегодня, сейчас.
Мартин до боли сжал моё плечо, срывающимся шёпотом прошипев на ухо:
- Когда крикну, кидай паралич. А до этого не вздумай подходить, ясно?
Он молнией сорвался с Ворона, не соскакивая на снег, а просто прыгая вперёд. Его противник вмиг ощетинился вытянувшимися зубами-иглами, применяя способности к трансформации. А почему мой-то не оборачивается? Я забеспокоился, глядя, как они сцепились в схватке. И понял: он не может.
Не может! Желая вернуться к жизни, утратил прежнюю способность менять облик. Сейчас они рвали друг друга когтями, рыкая, точно дикие звери, мимоходом выкачивая жизненные силы. Вокруг них бушевал торнадо из энергии, вылетавшей то из одного, то из другого. В стороны летели обрывки одежды, ошмётки плоти, хлестала кровь, заливая белый чистый снег. Наконец пришлый высший отбросил Мартина в сторону, точно сломанную игрушку, презрительно бросив:
- Потерял хватку, Кесада.
Тот даже не застонал, застыл, замер на пропитавшемся кровью снегу. Стерев с лица кровью, свою или чужую, не разобрать, высший, направился в мою сторону. Его черты лица становились снова похожими на кукольные. Неживые, застывшие. Медленно, точно тело было не моё, чужое, я слез с умертвия, с каким-то странным спокойствием ожидая приближения вампира.
Не подумайте, что я такой храбрый. Просто за ним, возле дерева лежал Мартин и если он не выжил, то я… Наверное так и умирают изнутри, сердцем. Просто перестают жить, ибо незачем. Странно, раньше считал эту ересь тупой ванильной ерундой, предназначенной только для девочек-подростков. Так почему же я сейчас столь спокойно стою и смотрю, как приближается смерть несущий? Вероятно, потому, что какой-то частицей себя точно знал, кто из нас умрёт здесь и сейчас, и это знание делало все предположения насчёт иного финала просто смешными. Откуда оно ко мне пришло? Разбираться не было времени, но уверенность оно в меня вселяло нешуточную.
Сначала я разберусь с этим упырём. Подожди, Мартин, подожди ещё немного.
- Увидеть мёртвого, разумеется, интересно, - едва двигая губами, проговорил я, выпуская из себя силу, точно стаю воронов, жаждавшую вступить в дело.
Покар-рать! Р-разрушить!
Он схватил меня за волосы, заставив опуститься на колени. Я не протестовал. Все эти жесты, придуманны лишь для того, чтобы потешить своё эго, они ничего не стоят. А снег легко отряхнуть со штанов.
- Что? – лицо вампира исказила презрительная гримаса. – Мёртвого? Да ты самый жалкий из некро…
Он запнулся, сплюнув кровь. Вытер рот, с недоумением глядя на коричневые пятна на сухой коже А потом схватился за грудь, вынужденно отпуская меня, сгибаясь пополам, выхаркивая собственные ошмётки плоти и крови. Толкнув этого урода и поднявшись на ноги, я только тогда бросил паралич, перевернув его вверх лицом, заставив задыхаться под тяжестью собственных вытекающих из горла отделений. Однако даже так, он не собирался окончательно упокоиться.
- Мартин! – закричал во всё горло с риском сорвать голос, молясь, чтобы тот откликнулся.
Не откликнулся, но поднял руку, махнув мне, с трудом поднимаясь. С облегчением переведя дыхание, я трясущимися руками вытащил из-за пояса высшего примеченный ранее кинжал и со злым усилием, прямиком сквозь кожу сапог, перерезал ему сухожилия на ногах. Зря, наверное, регенерация у высших на достаточном уровне, чтобы он только почувствовал мимолётную боль. И тогда я усилил нажим. Хорошая сталь попалась. Я не разбираюсь в железе, но простой металл не может так легко перерезать кость. Срезанные ступни упали на припорошенную снегом землю. Подхватив их, я зашвырнул далеко в кусты.
- Нахрена ты это делаешь? – прохрипел Мартин, с трудом дохромав до меня, держась за грудь, залитую кровью. – Режь ему голову, пока двигаться не может.
- Конечно, дорогой, - я растянул губы в многообещающей улыбке, не рискуя поднять на него глаза. Иначе просто потеряю ту ожесточённость и горе, придающие сейчас силы. – Пусть сначала почувствует, какого это, увидеть собственную смерть.
Склонившись над высшим, я заглянул тому в глаза, прошипев:
- Смотри внимательно. Я – это последнее, что ты увидишь перед тем как сдохнуть.
Он что-то прохрипел, но изо рта только плеснуло отвратительной дурнопахнущей жижей. Проклятие действовало не только на зарвавшихся наёмников и обнаглевших наркоторговцев, но и на высших вампиров. Если бы не паралич, его бы сейчас корчило от невыносимой боли. Все его внутренности сейчас точно проворачивало через мясорубку, но даже от болевого шока, даже будучи почти выпотрошенным, этот упырь всё никак не хотел сдохнуть.
- Что ты сказал, я не разбираю? Впрочем, язык тебе больше не понадобиться.
Воткнув кинжал этой твари прямиком под подбородок, я сделал небольшой надрез. Через дыру в горле вывалился отрезанный язык, вызвав ещё один всплеск хрипов. Уже больше не обращая внимания на его состояние, я ткнул остриём в глаза вампира. Плеснуло вперемешку с кровью, по щекам покатились кровавые слёзы.
- Рил, ты что творишь! - рявкнул Мартин, выхватывая у меня из руки кинжал и с размаху перерубая голову высшего.
Пнул её, подкатывая голову к Ворону. Тот сразу встрепенулся, с интересом втягивая воздух ноздрями, и потянулся к неожиданно свалившейся пище зубами. Я остался стоять, тупо уставившись на теперь уже неподвижный труп врага. Из меня словно выкачали воздух, внутри царила звенящая пустота. Сделав над собой усилие, я опустился на колени, машинально начав обыскивать карманы. Не сделаю это сейчас, пожалею об этом потом. Он ведь пришёл победить, окончательно умирать не собирался. Значит, при нём могут обнаружиться очень интересные вещи.
Да, такие при нём были. Ключи в связке, несколько небольших коробочек с какой-то пылью, перстень с крупным гладким камнем, по цвету напоминавшим коралл, карточки-визитки с именами. Я всё это отдал Мартину, а потом, содрав с трупа плащ, пошёл искать голову Василя. Все мои движения были какие-то скованные, точно я сам был странным несмазанным механизмом. Я ничего не чувствовал, совсем ничего. Ни боли, ни сожаления. Просто тупо делал то, что должен был. А ещё мне было страшно придти домой и обнаружить тела друзей Мартина. Однако всё это затмевала одна простая по своей сути мысль.
Я стал чудовищем. Куда там до меня высшим! Я же не просто убить хотел, а ещё и помучить перед смертью. Перерезать сухожилия на ногах, чтобы он не смог убежать. Срезать веки, подвесить вверх ногами, и смотреть, как его добивает моё проклятье. Просто потому что… потому что…
Когда умирает кто-то другой, не ты, отчего тогда ты чувствуешь себя виноватым? Из-за того, что остался жить?
Василь…
Со слезами в глазах он смотрел на приближающуюся к нему смерть. Высший глумился? Молча улыбался? Что-то говорил? Я уже никогда об этом не узнаю, да и не хочу об этом знать. Мне вполне хватит видеть в своих снах отрезанную голову маленького фея, который по воле случая, стал заложником у другого высшего. Жестокость порождает жестокость? Наверное. А что я сделал для мелкого? Пару раз перебросился несколькими фразами. Не узнал о его семье ничего, не попытался освободить. Пожалел Мартина, понимая, что он без фея не сможет выжить, обрекая на страшную участь жителей города. И что теперь? Убиваться и оплакивать? Винить и жалеть себя? Мне выпал шанс отомстить и я его не упустил, но это такая малость, что я смог только для него сделать. Осталось только закопать и забыть, чтобы жить дальше.
Цинично рассуждаю. Но ведь так оно и есть. Можно сказать, что нужно устроить достойные похороны, помянуть, а потом жизнь продолжается, и новые впечатления сотрут прошлые. По сути то на то и получается.
- Рил…
Руки вампира крепко сжали мою талию, уткнувшись носом прямо мне в ухо. Я вздрогнул, приходя в себя.
- Мартин, ты как себя чувствуешь? Сильно он тебя помял?
- Приемлимо, - тут же ответил вампир. – В прошлый раз было хуже.
Развернувшись, я распахнул куртку вампира, разглядывая длинные глубокие царапины на его груди под порванной тканью рубашки. Они медленно затягивались, сначала прикрывая белизну костей грудины алыми мышцами тканей и лишь затем стягивая бледной, почти синюшной кожей. У меня резко начали дрожать руки и в ушах зазвенело. Нет, сейчас в обморок нельзя. Держимся, стоим и не падаем.
Я скосил глаза, встрепенувшись. Ворон, пользуясь тем, что мы отвлеклись, уже приканчивал голову кровососа, с шумом фыркая и косясь в сторону тела.
- Если он сейчас съест остальное, точно свалится, - честно предупредил я. – Хотя, пусть отъедается, как думаешь? Я сейчас быстро доберусь до дома и обратно приеду уже верхом. А там Страх сможет оттащить твоего Ворона в стойло.
- Ты считаешь, что я тебя сейчас отпущу одного? – тут же вскинулся Мартин, прижимая меня к себе ещё крепче.
- Конечно отпустишь, ты же не оставишь своё умертвие без присмотра? А за меня не волнуйся. Тут не далеко, я скоро вернусь. И потом, вдруг им там помощь всё ещё требуется?
Развернувшись, я пристально посмотрел в глаза Мартину. Два беспомощных альва и Вран, бойцовских качеств которого я не знаю. Прислуга точно не сможет оказать должное сопротивление. У нас нет защиты в доме, никакой. И если высший явился туда со свитой, то… Моё проклятье! Оно подействовало или же нет? Никто из кровососов не может переступить порога, богиня была свидетельницнй моей клятвы!
А если не на пороге?
А если кто-то зачем-то вышел во дворе? И на его крик прибежали остальные?
Окаменев лицом, Мартин медленно разжал руки, отпуская меня. Я покрепче перехватил жуткий свёрток, забросив косу на плечо.
- Я быстро, - и развернувшись, ринулся бежать.
Ничего, я же бегаю по утрам. Не так часто, как это нужно, но время от времени точно. И тренировки тоже нельзя сбрасывать со счетов. Я уже не тот доходяга, которым осознал себя тогда, стоя на эшафоте. Я доберусь, непременно доберусь!
До дома дотянул я только через час. До городских ворот бегом, а после уже только шагом – выдохся. Но дошёл же! И остановился, глядя, как толпится стража у входа, как замерли в ряд неподвижные фигуры мёртвых коней, на которых прибыли защитники порядка. Во двор я зашёл с замиранием сердца, волоча за собой косу.
Нет, хватит уже на сегодня плохих новостей. Хватит, слышите?!
Перед домом алели пятна крови, ярко выделяясь на белом только выпавшем снегу. Вдоль забора в ряд лежало пять тел. Белые простыни сливались цветом со снегом, покрывавших тротуарную плитку. Опустившись на колени, я отложил свой страшный свёрток, принялся приподнимать край, заглядывая под тряпки, пытаясь разглядеть, кому не повезло. Меня не останавливали. Должно быть уже знали, кто я такой и был в своём праве узнать.
Двое мужчин в форме. Прислуга. Грудь разорвана, запекшаяся кровь пропитала ткань одежды. На третьем теле я вздрогнул. Тея. Милая вампирша, улыбчивая и ненавязчивая. Ей снесло половину лица и шея оказалось свёрнута и смята.
Четвёртое тело. Я приподнял простыню, облегчённо выдохнув. Незнакомый вампир с пробитой навылет грудью. Гости оборонялись, вот только недостаточно.
Пятое тело. Я замер, глядя на безмятежное в своей смерти лицо Сантары. Спутанные локоны, порванные серебристые цепочки и рваная рана на горле, превратившее её тонкую шейку в развороченное горло. Нет, такого не должно было случиться! Оглядевшись, я рванул в дом, расталкивая стражу. Замер, увидев, как на пороге ещё двух вампиров заворачивают в простыни. На лестнице в холле сидел Вран. Его лицо, посеревшее, без единой кровинки, без единой тени эмоций, не выражало ничего. Он сосредоточенно перевязывал Лимару голову. Тот услышав шаги, вскинулся, вскрикнув.
- Высший! Он искал тебя!
Я медленно кивнул, подходя в последнему телу. Щуплому, тоненькому, лежащему на подстеленной простыне, и положил рядом голову, вытащив её из складок чужого чёрного плаща. Расправил спутанные кудряшки, судорожно сглотнув комок в горле.
- Он нашёл меня…
Ко мне подошли два стража, судя по нашивках на рукавах камзолов, какие-то высокие чины. Я не обратил на них никакого внимания. Стремительно шагнул в столовую, резко сдёрнул со стола скатерть. Посуда со звоном рассыпалась по полу, зазвенели разбитые бокалы, вдребезги разлетелась бутылка с чем-то вишнёвым. В воздухе повис запах крепкого спиртного.
- Господин Нагар, вы можете ответить на несколько вопросов?
Я не сразу понял, что обращаются ко мне. Что-то торможу сильно. Кивнул:
- Полчаса и я готов буду поговорить с вами. А сейчас извините.
На выходе меня перехватил Вран, вцепившись в руку.
- Где Кесада?
Медленно подняв голову, ответил невпопад:
- Да, сейчас привезу его.
Вран замер, с напряжением смотря на меня. Кажется, он не так понял, но объяснять не стал.
Мне не препятствовали, когда я, обогнув дом, дошёл до конюшни. Снизу она оказалась погрызена, и в образовавшееся отверстие просовывался любопытный нос моего Страха. Я щёлкнул его по носу, и открыл створки ворот. Он эмоционально присел, готовясь опять упасть на спину, ожидая, что буду ругаться, но я только потрепал его по голове и взялся за седло.
- Поедем по главной дороге к воротам. Нас ждут за городом.
Прикрепив к седлу свою новую косу, перебросил сверху небрежно скрученную жгутом скатерть, и верхом выехал на улицу. Меня проводили недоумёнными взглядами, но я даже не обратил на них внимания. По городу запрещено было ездить быстро, но я впервые наплевал на это правило. У меня там Мартин один, а я тут буду правила соблюдать!
Наверное, это было то ещё зрелище: босой парень в окровавленной одежде во весь опор мчавшийся вдоль улиц. Меньше всего сейчас меня заботило общественное мнение. Вы не знаете, каково это оставлять своих друзей на смерть. И не нужно вам этого знать. Живите своей тихой мирной жизнью, спите с чужими жёнами, балуйте детей, по вечерам накачивайтесь крепким алкоголем, ругая в пьяном бреду городскую власть. Я же летел вперёд, к тому, кто действительно был мне нужен.
Никогда раньше особо не задумывался над фразой «без тебя я не живу». Очередная глупость, думал. И вот поди ж ты, примеряю на себя.
Если он всё ещё там, рядом с умертвием… Если с ним ничего не случилось… Если он только ещё в порядке… Боги, прошу! Я же знаю, вы существуете. Что вам такая малость, не трогать одного чрезмерно наглого и самоуверенного кровососа? Сколько ещё таких на свете, никому не нужных, всеми презираемых. Ну так пусть на них падёт карающий взгляд очередного Жнеца, пришедшего за своей жертвой. А мне оставьте моего Мартина.
Я не могу без него…
Не могу – что? Жить? Наверное. А умереть? Это же так просто. Сегодняшний день принёс столько смертей! Слишком много так давайте на это и остановимся?
Отдайте мне его.
Страх мчался стрелой, перепрыгивая через неожиданные препятствия вроде нежданно выехавшей из переулка повозки. Казалось, он её даже не заметил, перемахнул через появившуюся преграду. Что нам повозка, если мы с крепостных ворот прыгали?! Кстати, городские ворота промелькнули за секунду и мы уже мчались вдоль дороги. Несколько биений сердца и я заставил его сбавить скорость. Темнеющей тушей виднелся Ворон, как я и предсказывал, обглодавший большую часть убитого вампира и завалившегося прямиком посреди дороги.
Мартин задумчиво стоял над ним, явно прикидывая, как бы получше оттащить в сторону. Оглянулся, услышав топот копыт. Улыбнулся, увидев, как я спрыгиваю с седла. Я перевёл дыхание. Жив, цел. Спасибо богам, сочтёмся.
Тащить Ворона пришлось долго, нудно и тяжело. Половина скатерти была закреплена на шипах Страха, что торчали из его спины, во вторую с трудом закатали неподвижное умертвие. Хорошо, что снег. Тащить проще, нежели по пыльной дороге. Сами вдвоем пошли позади, контролируя процесс. Страх оглядывался, жалобно хрипя, облизываясь сухим шершавым языком. Как бы с намёком, что еда-то позади осталась. Но я был непреклонен. А тащить кто будет? И потом, в конюшне кажется, ещё оставались кое-какие запасы с прошлого раза. Поработает, тогда и наестся.
Мою безвольно висящую руку, нашла рука Мартина. Ободряюще сжала, и я вцепился в неё в ответ. Не поднимая глаз, понимая, что если сейчас дам чувствам волю, то или закачу истерику со слезами, или впаду в ступор, из которого выйти будет не так-то просто.
Мне бы только добраться до дома.
Мне бы только найти тихий уголок.
Посидеть вот этак. Выпить. Да, наверное, с выпивкой будет легче. Дышать и смириться с произошедшим. Не сразу понял, что Мартин спросил про Врана.
- Живой, - коротко кивнул я. – И Лимар тоже. Остальным не повезло.
Были на улице. Зачем? Кто-то первым закричал? Не хочу знать, пусть следователи делают свою работу. А я сделаю свою. Морг находился в пристройке возле нашей академии. Я должен отдать последний долг тем, кто погиб по моей вине. Ведь это же за мной пришёл высший.
...
В город мы вошли уже в сумерках. Стражи, что стояли на воротах, увидев знакомое умертвие, дёрнулись, было, что-то сказать, но заметив кровь на одежде вампира и мой неживой взгляд, остановились. Переглянулись, но промолчали. Вот и правильно, вот и нечего ввязываться в дела высших. Авось живы останетесь.
У дома уже всё убрали, кровь на снегу присыпали, и её почти не было видно. Но зато запах остался. Обиженный Страх принялся слизывать языком алый снег, глотая его горстями, не жуя, задумчиво прикрывая глаза. Чья это была кровь, я не знал, но мог догадаться. Живую плоть моё умертвие не ест, стало быть, кровь пролили кровососы.
- Иди в дом, я разберусь, - тихо шепнул Мартин, толкнув в спину.
Я нехотя потоптался, но переведя взгляд на босые ноги, посиневшие от холода, с трудом гнущиеся пальцы, вздохнул, понимая всю правильность решения. В холле к счастью никого не было, поэтому я беспрепятственно попал в свою комнату. Какое-то время ушло на то, чтобы привести себя в порядок. Помыться на скорую руку, одеться в чистое, после чего можно уже было зайти в столовую. Там меня уже дожидался маявшийся от безделья дознаватель, невысокий полный мужчина, который о чём-то вполголоса переговаривался с Лимаром. Я сдался в руки правосудию, к счастью, на этот раз в роли потерпевшего. Старался честно отвечать на вопросы, даже на самые дурацкие на первый взгляд.
Откуда мне было знать, зачем я сдался вампирам? Они может слабость к блондинам питают.
Где был? Так у них же в плену и был. Зачем? Смотрите ответ на первый вопрос.
Василь? Нет, не особо дружили. Можно сказать, что были просто знакомыми. Его родные? Нет, о них я ничего не знаю, нужно было спросить, да не удосужился, о чём сейчас сильно жалею.
Откуда такое умертвие? Да поднял сам. Я же некромант, четвёртый курс академии.
Почему приехал босой? В реку угодил, сапоги приказали долго жить.
…и всё в таком духе, в той же поре…
Под конец, Лимар плеснул в рюмку чего-то крепкого, видя, как я замыкаюсь на вопросах о Василе. Хорошо, хоть имя успел ему дать, а то бы так и… Горло перехватило, не успел досказать. Вторая рюмка и я снова не почувствовал вкуса.
Тея, её одобрительная улыбка, немного кокетливая, брошенный искоса взгляд, лёгкая танцующая походка. Сантара, гордая, припечатывающая презрительным взглядом. «Он неплохой мальчик, хотя и у него было, что вспоминать стыдно, верно?». И огромные нечеловеческие серебристо-серые глаза.
Верно, есть. А сколько ещё будет.
- Сантара той ещё стервой была, - неожиданно сказал Лимар, стоявший возле окна.
Тут же оглянулся, не услышал ли кто-то ещё, но мы в комнате были одни. Когда ушёл дознаватель я не заметил. Слишком глубоко погрузился в себя. Альв тяжело посмотрел на меня, словно прикидывая, достоин ли я такого откровения от него.
- Не выдам, какой мне в этом смысл? – поспешил его успокоить я. – Могу поклясться, если желаешь.
Но альв лишь поморщился.
- Нет, так поверю, на слово. Признаться честно, не то, чтобы я рад, что она ушла от нас, но… без неё теперь будет легче. Мелочная, злопамятная, капризная девка. Как я был против женитьбы Врана на этой… - он зло сжал губы, ссутулившись, и отвернувшись от окна.
Похоже, парню требовалось кому-то выговориться, а тут случайно оказался я, с удовольствием развесив уши. Информация никогда не бывает лишней, как мне кажется. Даже такая. Потому поднявшись с кресла, перебрался на подоконник, ближе к нему. Ему тоже нужно было сочувствие, как и мне.
- Она не производила впечатление такой уж капризной, - осторожно заметил я.
- На людях конечно. Зато наедине, - альв часто заморгал, пряча в карманы сжатые кулаки. – Какого это, Рил, уединяться в любимым человеком в лучшем случае раз в неделю? Больше мне не светило, всё было для неё, капризной аристократки.
- Она из благородных?
- Её отец князёк в каком-то захудалом княжестве, которое можно верхом за сутки пересечь. Зато гонору сколько! Вран в ней души не чаял, вот мне и пришлось не лезть в открытый конфликт. Лишь бы не прогнал, он ужас как не любит, когда мы с ней сцепляемся… вернее, сцеплялись. К счастью, всё в прошлом. Знаешь, как она погибла? Стояла столбом как дура, когда на неё помчался вампир, один из свиты высшего. Не ушла в сторону, не зашла в дом, хотя не могла не видеть, что на нём защита поставлена. Всегда верила в то, что Вран сумеет её защитить, а тут он не успел. Да и как можно? Человек и вампир двигаются с разной скоростью, даже сравнивать не стоит.
Лимар оттолкнулся от подоконника и резко открыл бар. Гулко стукнула пробка, булькнуло в стакане, в воздухе повис аромат чего-то цветочного. Одну рюмку альв протянул мне, вторую выпил сам, залпом, поморщившись, закашлявшись в рукав. Глянул на меня несчастным взглядом, снова отвернувшись.
- Даже в своей смерти сумела подгадить мне. Не могу подойти к Врану, не хочет со мной даже поговорить, замкнулся в себе. Вместо того чтобы его утешать, я сижу тут с тобой, напиваюсь и растрепал уже всё, что можно.
Он глотнул содержимое второй рюмки, привалившись ко мне плечом.
- Любовь убивает, Рил. Ты готов вывернуться наизнанку, совершить невозможное, лишь бы для того, кого любишь сделать приятное. Говорят «выше головы не прыгнешь». Неправда это, и прыгнуть можно и звезду с неба – если действительно любишь. А если в ответ к тебе испытывают лишь тень этого чувства, вот тогда совсем хреново, Рил. Тебя словно раздирает на части, ведь нельзя просто так перестать любить. Это навсегда, я же альв. Мы иначе не умеем. Второй любви у нас не бывает. Она одна, на всю жизнь. Это великий дар и великое проклятье. Как думаешь, если бы я умер вместо Сантары, Вран так же бы переживал?
Я пожал плечами, но тут же поправился:
- Скорее всего, да, хотя  я мало знаю его, точно предположить не могу.
- Спасибо, что не стал врать и утешать, - страдальчески скривился Лимар. – Ты видел наши свадебные браслеты? Ну да, откуда? Суть не в них конкретно, а в узоре. Чем более идентичен на них узор, тем ближе Искры супругов друг к другу. Понятное дело, абсолютно похожих нет, но если совпадение на восемьдесят-девяносто процентов, считай, повезло. Полное взаимопонимание. У нас узоры совпадают на тридцать процентов. Совсем кисло, верно?
Он обнял мою руку, то и дело вытирая мокрые глаза рукавом. Я не стал отодвигаться, мне было его жаль.
- С Сантарой совпадение было вдвое больше, вот так-то.
- А увеличить совпадение никак нельзя?
- В смысле?
Альв поднял на меня уже не такие ясные глаза, как раньше. Алкоголь начал действовать.
- В прямом. Не рисовать, конечно, не выжигать узор на коже. Использовать традиционные способы: сходить на свидание, прокатиться вместе верхом, устроить поход в горы. Организовать обвал, при этом оказаться вдвоём отрезанными от остальной цивилизации в каком-нибудь совершенно случайно найденном уютном домике с кучей припасов и дров. И нашли бы вас дней этак через пять. Сумели бы поговорить по душам и постель опять же разделить, это тоже не маловажно. Раз уж у тебя теперь полный доступ к телу, почему бы не использовать эту возможность? Заодно отвлечёшь своего ненаглядного от скорби.
Лимар уставился на меня как на пророка. Взгляд его постепенно светлел, а брови приподнимались. Он судорожно сглотнул, оглядевшись. Откашлялся, из-за неожиданно охрипшего голоса.
- Рил, а почему я сам не сообразил?
- Иногда взгляд оказывается замылен обыденностью. Нужен лёгкий совет постороннего, - деликатно сказал я.
- Если всё получится… если удастся… Рил, я…
- Ты сначала попробуй, и пока ничего не обещай. В свою очередь, я сам обещаю никому ничего не рассказывать.
Невольно улыбнувшись, Лимар крепко обнял меня, пылко прижимая к себе. Мне ничего не оставалось, как осторожно похлопать его по спине, когда в столовую вошёл Мартин. Лицо его мгновенно приобрело невиданное ранее мной чужое выражение холодного сарказма. Губы скривились, а глаза прищурились, окидывая нас злым взглядом.
- Лимар, ничего не перепутал? – ледяным тоном осведомился он.
Обнадёженный альв обернулся, расплылся в улыбке и с удовольствием дружески хлопнул вампира по плечу, выскочив в холл. Видать, пошёл искать Врана. Ну, надеюсь, у него всё получится, с узором этим, будь он неладен.
- Почему он к тебе полез обниматься? И что именно ты пообещал не рассказывать?
Я неопределённо пожал плечами. Посмотрел на полную рюмку в своей руке, отставил её на подоконник в сторону.
- Потом как-нибудь расскажу.
- Почему не сейчас?
Вампир тягучим неуловимым движением перетёк от входа прямо ко мне, приблизившись почти вплотную. Я сразу отвернулся, ощущая, как его колено раздвинуло мои ноги. Сразу стало как-то неловко и стыдно, но оттолкнуть его не смог. Рука не поднялась, в прямом смысле этого слова.
- Мартин, отстань, а? И без тебя тошно, чесслово.
- А со мной?
Я удивлённо вскинул на него глаза, не понимая, о чём идёт речь. Вампир внимательно глядел на меня, точно пытаясь загипнотизировать. От него вкусно пахло какой-то настойкой. Ваниль с примесью ещё незнакомой мне травы. Он даже переодеться успел, рубашка сверкала белизной.
- Что?
- Если без меня тошно, то со мной как? – он требовательно продолжал смотреть на меня.
Внутри всё задрожало, когда я с силой схватил его за воротник рубашки, притянув к себе, жадно прильнув к губам. Лаская языком, кусая жадно и требовательно, неумело просил о большем. Не уходить, остаться рядом, прямо сейчас и навсегда. Быстро и тяжело билось сердце, отчаянно не хватало воздуха, а я всё не мог оторваться от него, царапая о клыки язык, сглатывая кровь. В голове опустело, ни единой мысли, а тело потяжелело, наливаясь огнём. Раздался чей-то стон…
Нет, точно не мой. Мартина. Его руки уже вовсю ласкали мою спину под рубашкой, спускаясь ниже.
- Рил, - выдохнул он, обжигая горящим взглядом глаз. – Ты меня с ума сводишь. Хочу тебя. Прямо сейчас!
Начал говорить рубленными короткими фразами. Значит, самообладание потерял. Уходить нужно, иначе прямо тут произойдёт нечто непотребное. А в доме висит запах чужой смерти, натоптано в холле сапогами и накурено, и Лимар с Враном где-то недалеко.
Я замер, понимая, что всё это нужно немедленно прекращать. Не до этого мне сейчас. Молча, не произнося ничего, перекинул ногу, выбравшись из ловушки, в которой очутился. Покачал головой, отступая в сторону двери. Мартин заскрипел зубами, всё так же продолжая тяжело дышать. Потом пересилив себя, сказал:
- Срок тебе до вечера.
Какого ещё вечера, упырь озабоченный?
В холле было пусто, но я ощущал налёт посторонних, побывавших здесь. Пол что ли помыть? Помыкавшись в полном одиночестве, я вышел через чёрный ход, направившись конюшне. На открытом воздухе я в полной мере ощутил, как горят щёки, как пылают уши и в душе полный разлад с телом. Сколько же это может продолжаться? Я же так, чего доброго, с катушек слечу! Не придумать пытки хуже, чем битва на два фронта: с собой и тем, кого так желаешь.
Зачерпнув снега полные горсти, приложил их к щекам. Немного полегчало. Да и отдышался постепенно, стоя в одной рубашке. Где-то шляпу оставил, надо будет поискать, и куртку. Хотя, последняя, похоже, так и осталась там, в лесу, возле потушенного костра. Как я так умудрился? Впрочем, сбить меня с толку откровенными ласками не сложно.
Сзади громко топая, подошёл Страх. Опустил тяжеленную голову мне на плечо, а ногу поднял, старательно выворачивая её так, чтобы обнять меня. Вот так, всем ласка нужна, вне зависимости от того, умер кто-то недавно или же был обращён. А я один на всех.
Самый незаменимый, что ли? Трындец моей нервной системе.
Потрепав умертвие по шее, снова набрал снега, на сей раз как следует, умывшись им, задержав горсть у припухших губ. Ещё не хватало, чтобы какой-нибудь любопытный спалил меня. Перебьются, не балаган здесь. В свою личную жизнь я никого посвящать не собираюсь.
- Рил, - окликнули меня позади, застав в весьма забавно позе над клумбой, с полными горстями снега.
Я обернулся, с удивлением обнаружив магистра. А он-то что тут делает? Неторопливо приблизился, чуть прихрамывая на одну ногу. Это у него старая травма, про которую он не рассказывает, старательно избегая разговоров на данную тему. Никто и не настаивает. Понятное дело, в прошлом у любого некроманта такие кладбища тайн, что мало кому и снились подобные в кошмарах.
- Магистр, - я кивнул.
- Вечер явно не добрый, как я полагаю, - он проницательно взглянул на меня, щуря глаза. – Во дворе, перед воротами так и разит чужой смертью. Пятеро, если я не ошибаюсь.
Тяжело кивнув, я спросил:
- Покажите, как почистить? Сильно пахнет, внутренне будоражит, не успокоиться никак.
Хмыкнув, он кивнул, и мы пошли обратно к месту побоища. А потом я чертил на снегу круги, вписывая туда нужные формулы, прямо так, на снегу, ползая прямо на коленях. Магистр Зарг сидел на крыльце, не обращая внимания на холод, и чуть удивлённо косясь на мои снова босые (мокасины пришлось снять, неудобно) ноги, показывал, что и в какой последовательности делать.
- А потом активируешь последний знак, и если ты всё сделал правильно, всю некроэнергию сольёт на нижние планы. В так называемые тёмные миры, там ей самое место. Не дело это, пачкать жилые дома. Мало ли какая пакость заведётся здесь, подманенная… - он тут же осёкся. – Или оставить небольшое пятнышко? У тебя же твоё умертвие как раз нежитью питается.
- Нет уж, - помрачнел я, вспоминая, что было, когда в последний раз Страх прогулялся по городу и как мы по его милости попали в лапы драугра. – Я сам наловлю для него нежити. Хотя бы тех же болотных шквыр. Если чистить, то тогда всё подряд.
- Хорошо, - не без удовольствия согласился магистр.
Неужели снова проверял? Он это периодически делает, вроде как, испытывая на благонадёжность. Когда всё было приготовлено, магистр прошёлся вокруг начерченного круга, раскритиковал мои криво начерченные на снегу знаки, заставил капнуть на них по капле крови, для того, чтобы улучшить контакт и облегчить управление, а потом разрешил активировать знак-ключ. Что-то негромко хлопнуло и стало явно свежее. Всё, что ли? Дольше готовился.
Усевшись на ступень крыльца, я ухватился за подвернувшуюся возможность.
- Магистр, если вы не торопитесь, я хотел вопрос задать про силу.
Он пожал плечами, бросив на меня опытный преподавательский взгляд.
- Спрашивай, отвечу, если смогу. - Перед тем применить заклинание, она как-то странно проявила себя. В первый раз, словно чёрный туман. Бестелесная, распирающая, удушающая. Второй: чёрная густая жижа. Как масло и казалось, что она вот-вот польётся с ладоней, а когда я промахнулся заклинанием – расплескалась чёрной кляксой по камням. Третий: стая воронов. Много, все внутри меня, бились крыльями, блестели глазами, клекотали… Простите, бестолково объясняю. Я вообще не представляю, как соотнести мои ощущения с реальностью. Такое вообще возможно?
- А ещё врёшь бестолково, - задумчиво протянул магистр, вновь искоса глянув на меня.
Я невольно ощутил, как начинают гореть от стыда уши.
- Ты забыл то, чему учили на первом курсе – призывать свою силу, придавать ей мыслеформу и телесный облик. То, что ты описал, это как раз она в тебе и поднимается. Исконная, глубинная, такая, которую не поднимешь просто так, обычным заклинанием – на него она просто не откликнется. Только проклятьем, только подвязанным на информационном посыле и только в смертельного врага. Тебе всего двадцать с лишком, парень, где ты успел обзавестись таким количеством врагов?
Что ему ответить? Пожать плечами, тихо буркнув:
- Вампиры.
Не соврал зато. В основном да, из-за вампиров.
- Что за проклятье ты применяешь, что даже следователи из стражи не смогли определить его?
Деланно вскинув брови, я покачал головой.
- Никакого проклятья. Да и не знаю я ни одного, они же только на старших курсах изучаются.
Он хмыкнул, покачав головой.
- Вот так и говори всем любопытным. С одной стороны нужно похвалить, что такой сложный процесс раскопал и разобрал сам, а я другой – ты стал опасен. Если в нашей академии появится, хоть один погибший странной смертью, клянусь, я сдам тебя стражам. Обязан, понимаешь, Рил?
В ответ я кивнул, соглашаясь. На мои проделки, если их так можно назвать, смотрят сквозь пальцы. Не всем нравится, что наркоторговцы пристроились в академии. Потому я пока оказался «помилован», если так можно сказать. Но до первой же ошибки. 
Кроме этого жеста, я ничем не показал, что понял, о чём речь. Держать лицо уже научился, так просто на эмоциях меня не поймать. Ну ладно, почти не поймать. Вернее, не всем. Зато жирный мне минус – своим любопытством выдал самого себя. Благо, что декан нормальный попался. Не фанатик, не идейный приверженец закона. Отныне вдвое, втрое осторожнее следует вести себя. С такими темпами, меня и подставить могут. Тогда проблем не оберёшься. Ещё тикать из города придётся, а в мои планы это совершенно не вписывается. Мне тут ещё три года учиться.
- Расскажите мне про личей? - резко сменил я тему. - Как ими стать?
- Решил добиться бессмертия? – понимающе усмехнулся магистр Зарг. – Каждый из моих учеников рано или поздно обязательно задаёт мне такой вопрос.
- И что вы им отвечаете?
- Правду, что же ещё. Надеюсь, хотя бы ты не думаешь, что это легко и просто, стать условно бессмертным могущественным некромантом?
- Могу предположить, что на этом пути хватает подводных камней. Но я всё же хочу разобраться, потому что мне всё равно придётся сделать это.
- Приглянулся кто-то из бессмертных? Угадал? Не удивляйся, в твоём возрасте это нормально, гнаться за мечтой и грезить о вечной любви. Ну, так слушай, я расскажу тебе то, что рассказывал каждому из моих учеников. Есть такой напиток «лунная рапсодия». Поэтичное название, не правда ли? Готовить его чрезвычайно сложно, а вот ошибиться легко. Малейшая неточность – и ты труп. Подготовка филактерии тоже удовольствие то ещё. Нужен определённый камень, который будет подходить именно тебе. Ошибёшься и в нём – снова труп. Переместить свою Искру в этот камень непростая задача. Данная манипуляция требует огромного мастерства. Ошибёшься в движении – опять труп. Если кто-то отыщет твою филактерию и сумеет разрушить её… стоит повторять присказку о трупе? Вот потому-то я до сих пор всё ещё человек и не стремлюсь становиться нежитью. Да, да, нежитью, Рил. Лич – это мертвец. Ему недоступны обычные человеческие радости. Потому сто раз подумай, так ли уж нужна тебе эта твоя любовь, чтобы превратиться в такое жалкое подобие жизни. По мне, так, проще честно прожить отведённые тебе двести-триста лет, как магу, ну и плюс сотню-другую как некроманту. Но не рисковать, ни Искрой, ни телом. Смерть выжигает все таланты, все дары, которые были у тебя в живом теле, оставляя только один – повеление мёртвой материей, но усиливая его во много раз. И ты уже перестаёшь быть самим собой. Потому личей крайне мало. Не многие отважились на подобную трансформацию. Если только ради мести, насколько я слышал об одном из них. Лысый из Тинкфолста – так он себя зовёт.
- Лысый?
- Да, все его волосы выпали после трансформации. Теперь если его поставить в один ряд с теми зомби, что он поднимает, и не отличишь от этих страховидл.
Я задумался. Нет, такое кардинальное изменение внешности, отказ от моего дара ради условного бессмертия? Неравноценный обмен, я на такое не согласен. Значит, следует изменить план. И возможно даже стоит поговорить со Жнецом, если, конечно, он согласится прийти на мой зов. Поставить ему бутылку хорошего коньяка или что тут пьют? Пусть поделиться информацией. О, заодно и про косу спрошу, не терял ли кто-то из его коллег? Может быть, придётся вернуть, но как обмен за подсказку… жалко, блин. Однако пока загадывать не буду. Придумаю что-нибудь.
- Ну, так как, передумал?
- Пожалуй, да.
- Вот и славно. Лучше уж Кесаду попросить сделать тебя высшим, если на то пошло, а не становится личем.
То, что обращение в любую разновидность кровососа мне не светит, я не стал рассказывать. Ни к чему давать подобную информацию постороннему человеку. Кто знает, какие выводы он сделает и не обернутся ли они против меня. Паранойя? Пусть, ведь это лучшее качество для желающего жить долго и счастливо.