Слышал, Олененок?

— И куда ты меня ведешь?

Бояться простых грешников глупо, но подозрительно долго они петляют по улицам города. Кто знает на что вообще способны грешники? Улочки становились то уже, то шире, будто бы Аластор не мог определиться где его прикончить — у всех на виду или все же оставить все сладкое себе? Куда бы они не пошли, везде встречались люди и страшная вонь... Отвращение то ли к себе, то ли к людям росло с каждой секундой. Спасало только, что Аластор несся так, будто бы если они не успеют через минуту дойти к концу улицы, их сожрет какой-нибудь огромный монстр.

— Думаете я хочу убить самого ангела? — язвительно обернулся Аластор.

— Серафима, — угрюмо поправил он и хотел было добавить «бывшего», но ком сдавил горло. Аластор неопределенно цокнул.

— Несмотря на мое несомненное могущество, шансы у меня не велики. Скорее Ваша Светлость разгневается, выпустит когти и... — Грешник резко остановился, так что изрядно разогнавшемуся Люциферу пришлось приложить усилия, чтобы не полететь носом на мостовую. — Пришли.

Внезапно он почувствовал легкий толчок и, не выдержав, все-таки упал.

— А я смотрю Вы любитель во все врезаться и падать.

— Что за... — Люцифер быстро поднялся и увидел не успевшую скрыться одну из теней Аластора.

— А как вы собираетесь переубедить толпу людей? — тон Аластора уже становился раздражительнее. Будто бы это он только что поднимался с мостовой. — Что собираетесь сказать? Что ваши собратья пришли мстить?

Еще один снисходительный взгляд в сторону Короля Ада.

— А зачем помогаешь тогда?! Мог бы как и остальные — развернуться и уйти, но нет! Пинаешь, издеваешься и над кем, — он раскинул руки, а Аластор удовлетворительно улыбнулся. Грешник ждал такой реакции. — Над Владыкой всего Ада!

Он начал замечать как люди вокруг начали странно на них оглядываться. Никто из них не смел останавливаться и задавать вопросы — их боялись. Радио-демон ничего не ответил. Он долго всматривался в лицо Люцифера, рассматривая каждый миллиметр. Самаэль чувствовал, как тот мысленно разрывал каждую частичку его тела. На секунду даже стало страшно — вдруг наброситься?

Большая неестественная желтая улыбка хорошо сочеталась с красными глазами наполненными злостью: сразу было видно, именно с таким выражением он наносил очередной удар ножом по своим жертвам. А может и другим острым предметом. Мир вокруг начал темнеть, а в ушах послышались помехи. Странные символы начали выскакивать повсюду, будто бы он долго смотрел на яркий свет. Люцифер попробовал проморгаться, потереть глаза, но вокруг было и дальше темно, а странные руны никуда не уходили. Кроме них были видны только еще два огонька: глаза убийцы.

Внезапно, он увидел, что зрачки перестали смотреть прямо в душу, и грешник изучал что-то за спиной Владыки.

— Зестиал, рад Вас видеть, мой Лорд!

Темнота тут же ушла как по щелчку пальцев. В смятении Люцифер повернулся, но чтобы увидеть лицо Зестиала нужно было запрокинуть голову: он был чертовски высоким, выше чем Аластор. Темный плащ полностью покрывал его тело, а на нем странное оплечье с огромной брошью паука, каждая лапа которого была как минимум с голову самого грешника. Сам великан имел пару дополнительный зеленых глаз, совсем без зрачков. Худощавое серое лицо не выражало никаких эмоций, словно его совершенно не интересовало происходящие. Не смотря на это, послышался глубокий мягкий голос:

— Здравствуй, Аластор. Рад вновь лицезреть Вас в столь дивный день здесь, в Аду. Давно вас не видел. Должно быть, не зря я решил пройтись по мостовой у нашего места собраний. Прекрасная сегодня погода! Какое благословенное и редкое зрелище, не правда ли, мой друг?

Грешник махнул рукой в доказательство своих слов. Люцифер подавил в себе желание сделать пару шагов назад — руки были длиннее, чем, по идее было положено, а внутренняя часть плаща была ядовито зеленого цвета. Смотреть на него было натурально больно, приходилось щуриться.

— Да, Вы как нельзя правы, — в стиль ответил ему Аластор. — Меня тоже вдохновляет это. Поговаривают дождя не будет еще целых две недели. Если не врут, конечно!

После этих слов оба издали легкий вежливый смешок.

— А что привело Вас сюда, многоуважаемый Король Ада? — Зестиал опустил глаза вниз и изучающе посмотрел на Люцифера. — Прошу простить мою дерзость, Ваше Высочество, но мне представлялось, что Вы явитесь в несколько более внушительном облике...

— Внушительном? — тупо переспросил он.

— На портрете Вы казались слегка выше, — виновато улыбнулся он. — Простите, Ваше Величество.

— Я... э-э... — Люцифер попытался выдержать средневековый стиль общения. — Явился сюда, чтобы предупредить о наступающей беде. Ангелы хотят устраивать геноцид. Нам нужно предупредить грешников о настигающей опасности...

— Геноцид? — переспросил Зестиал и тут же обернулся по сторонам. — Быть может, сей тяжкий разговор лучше провести в более уединенной обстановке. Прошу за мной.

Грешник двинулся вперед и тут же завернул за угол в темноту. Аластор подтолкнул в спину Люцифера тростью, мол, чего стоите?

Владыка послушно направился за новым знакомым. Переулок оказался не таким мрачным как остальная часть города. Даже совсем не темным — как только в него вошли вокруг загорелись лампочки освещая теплым светом кирпичные стены.

Вдоль правой стены были стеклянные кабины с большими трубами идущими куда-то вверх. Но самое удивительное — насколько сильно они отличались размерами. У самого края будто бы был пустое пространство, но если приглядеться на стене видна трубка размером с соломинку. Стекляшки росли закономерно, каждая шире другой примерно сантиметров на двадцать. Люцифер быстро пробежался глазами по этой лесенке и ужаснулся последней — ростом она была наверное как десять таких же Повелителей Ада вширь.

Зестиал тем временем подошел к кабинке подходящему своему телосложению и терпеливо ждал. Аластор снова толкнул его тростью. Ощущение было, будто вели на казнь, а не на важный разговор. Подойдя в лифту, Владыка заметил, что возле каждого такого сооружения была своя железная табличка. Пожав плечами, он зашел к грешнику. Аластор довольно прошмыгнул следом, не забыв нажать на кнопку. Лифт начал подниматься.

— Прекрасная мелодия, не находите? — невзначай отметил Зестиал, слегка кивая в такт музыки.

— Ох, и правда, прекрасный выбор, дорогой друг. Поговаривают ее написал один из наших Повелителей?

— Да, прискорбно правда, что бедняга ввязался в неразумные контракты.

— Кто такие Повелители? — осторожно спросил Люцифер, боясь разрушить дружескую атмосферу. Поди здесь голову откусывают за такое.

— Ох, Ваше Высочество, разве вы не ведаете об Иерархии в Аду? — удивленно спросил паукообразных грешник. — Странно, мне казалось, что вы с ее Величеством принимаете вместе решения. Видите ли, мы, грешники, заточены тут многие лета, и в тщетной попытке обрести развлечения и облегчить томление свои сперва обратились к яствам, затем к вину, после — к порошкам зловредным... Но самые хитроумные меж нас освоили хитрость заключать сделки. Сделки на души людские, — он добродушно улыбнулся, а по спине Люцифера прошел легкий мандраж. — О, приехали.

Дверь тихо пискнула и открылась.

— Зестиал, мой Лорд, не скромничайте. Поделитесь с Королем, что именно вы научились заключать такие контракты и что большая часть душ в аду принадлежат вам, — Аластор будто бы специально выдавил из себя самый миролюбивый тон из всех. Но от этого становилось не легче.

— Ох, Аластор, не вгоняйте меня в краску. Это было совсем не сложно!

Он прошел по коридору, а Люцифер снова почувствовал толчок в спину.

— Будете медлить, Ваше Величество, вас съедят вместо мышей на ужин, — прошипел тот на ухо.

Самаэль быстро зашагал вперед — не потому что верил, что мог стать ужином каких-то там грешников (хотя с чем черт не шутит), но отставать от «доброго» паукообразного мужчины не хотелось. Тот хотя бы уважительнее к нему относился, пусть и владел миллионами людских душ и говорил очень витиевато.

— Практика показывает: чем больше душ, тем больше сила. И потому уж многие столетия сильнейшие из нас стремятся заполучить как можно более душ. Мы называем друг друга Повелителями.

Зестиал вошел одну из дверей и терпеливо ждал придерживая их.

Люцифер поспешил было за ним, чтобы не получить очередной пинок от Радио-Демона, но увидев кое-что боковым зрением и застыл на месте. Он развернулся рассматривая огромное полотно. Мужчина с светлыми волосами широко улыбался белыми острыми зубами. Несмотря на это, глаза были расслабленными. А рядом... Невиданной красоты женщина. Высокая, выше на голову своего подопечного, золотые волосы нарисованы так четко, что казалось их можно было коснуться и почувствовать насколько они мягкие. Черное платье облегало ее фигуру и контрастировало с одеждой мужчины: белоснежный костюм с небольшими красными акцентами. В сердце больно кольнуло. На мочке уха женщины висела тоненькая цепочка с черным полумесяцем... Рука тут же потянулась в карман, за ее сестрой, цепочкой с солнцем. Только почувствовал ее тепло он смог успокоиться.

Это без сомнения были их портреты. Здесь, конечно, Король Ада соответствовал своему статусу, выглядел грозно и могущественно, как полагает королю, несмотря на то, что на самом деле Люцифер и утку запугать не мог, но как же точно они изобразили Лилит...

— Давно в зеркало не смотрели, Ваше Величество?

Люцифер обернулся. Аластор выдавил из себя кривую улыбку и с презрением рассматривал полотно. Кажется, разглядывал он больше женщину.

— Что здесь делает мо... Наш портрет? — спросил он, стараясь сохранять решимость.

— Ее Высочество распорядилась, — Радио-демон сморщил нос и указал своей тростью вперед. — Зестиал уже заждался, не находите?

— Нахожу, — буркнул он направляясь к все еще терпеливо держащему дверь Зестиалу.

Увидев комнату Люцифер поежился. Слишком уж напоминало недавний разговор с Адамом: точно такой же длинный овальный стол переговоров. Зестиал прошел вперед и снова терпеливо указал гостям на стулья. Аластор сел на ближайший указанный стул, Люцифер инстинктивно напротив.

— Так что у Вас за разговор, Ваше Сиятельство? — сказал Зестиал, садясь возле Аластора. Легкий щелчок, и откуда не возьмись появились белые мотыльки, которые поставили перед всеми гостями набор: чашка с чем-то горячим и дымящимся на блюдечке, для каждого своя сахарница, продолговатая ложечка и небольшое печенье. Самаэль неопределенно хмыкнул — в посольстве Небес ему предложили только ошметки ребер со рта Адама. И кто из них добрее? Владелец миллионы людских душ или ангел? Зестиал махнул и мотыльки поспешно испуганно разлетелись.

— О геноциде. Ангелы придут завтра убивать каждого, кто им попадется на глаза.

— Почему? — мужчина аккуратно отпил из своей кружки, будто бы у них было обычное чаепитие.

— Они думают, что грешники готовят восстание.

— Против ангелов? Как дерзают они сие представить? — Зестиал поднял бровь вверх.

Люцифер начинал привыкать к тому, как говорит Зестиал, пусть и не совсем мог понять, почему грешник говорил то совсем просто, то уходил в сплошные непонятные звуки.

— Я... Я не знаю. Адам отправил мне пригласительное письмо. Я пришел в посольство, а там меня извещают, что Лилит что-то задумала с грешниками и именно из-за страха перед восстанием: они ежегодно будут присылать сюда войска.

— Ежегодно... — серьезно повторил Аластор. — М-да, не сахар будет жизнь у наших должников.

— Но горше всего будет, коль их убьют — мы потеряем души, — кивнул Зестиал. — Уважаемый Король, вам что-то еще известно?

— Они придут завтра, ровно в двенадцать, — задумался Владыка. — Пытки продляться шестьдесят шесть минут. Потом они будут приходить каждое первое число каждого года...

Он хотел было еще сказать, но всю голову заняла фраза «Мы потеряем души». Господа грешники переживали за свое могущество, а не за бедных людей, которые умрут дважды. Которых сотрут окончательно. От которых не останется ничего. До Люцифера наконец-то дошло — его тошнило от людей. Тошнило от их спокойствия в голосе, когда им изрекают казнь. Каждый из них искал свою выгоду, даже если на первый взгляд кажется, что это не так.

Зестиал и Аластор молча играли в переглядки: внимательно сверлили друг друга взглядом, но делали вид, что мирно пьют чай с печеньем.

— Мы должны рассказать иным Повелителем, — сдался Зестиал. — Они должны знать о надвигающейся буре.

— А если мы используем это в своих целях...

Зестиал нахмурился и покачал головой.

— Просто предположим, мой друг, не гневайтесь, — попытался настоять он. — Если мы попытаемся уберечь от бедствия только свои души... Остальные погибнут. А значит наши соперники ослабнут.

— Вы и правда полагаете, что будет совершенно незаметно, коли в один день именно наши души станут прятаться? Да и куда — мы не ведаем где будут искать ангелы. По какому принципу лишать жизней? А главное чем? Как убивают ангелы, Ваше Величество? — последний вопрос был адресован Люциферу.

— Что? — растерялся он, но постарался тут же собраться. — В общем то... Я еще ни разу не видел, что они убивали кого-то. Даже нас сослали. Совершенно без понятия, простите...

Зестиал задумчиво хмыкнул и отложил пустую чашку на блюдечко. Мотыльки тут же засуетились и поменяли чашки. Но на этот раз не улетели прочь, а закружили вокруг паукообразного грешника.

— Едва ли нам под силу что-либо с этим сделать. Единственное, что нам доступно — самим спрятаться куда подальше, чтобы нас не зацепило...

— Но может зацепить непосредственно их, — попытался парировать Аластор.

— Но рассказать остальным стоит, — продолжал настаивать Зестиал. — Коли умолчим — быть, пожалуй, новой войне.

Аластор долго всматривался с натянутой улыбкой в невозмутимое лицо Повелителя. У Радио-демона явно был свой взгляд на эту ситуацию.

«Интересно, — подумалось ему, — а кто из их главнее?»

Он тут же получил ответ на своей вопрос.

— Как скажите, Зестиал. Все-таки вы являетесь неформальным лидером, хоть в этом вопросе очень уж тяжело определить главного. Извините, но спешу откланяться. У меня есть ряд других дел, которые нужно сделать сегодня, до... Великой казни, — при последнем слове он поджав уши, его тело растворилось в тень, а та ускользнула под стол.

— Что ж, вот мы и остались одни, — вздохнул Зестиал и хлопнул своими огромными ладошками. Мотыльки быстро заменили чашку Люцифера. — Скажите, отчего вы не пьёте, Ваше Величество?

Самаэль скрестил руки на груди.

— Благодарю, но не хочу.

Про себя он отметил: брать хотя бы что-то с рук грешников слишком опасно. Вдруг сейчас ему подлили яд? Кто знает что они задумали и какую игру ведут? Люцифер тут же замахал головой — глупо подозревать всех вокруг. Ну какой яд против ангелов, пусть даже бывших?

— Ваше право, — решил не настаивать он. — Имею к вам покорную просьбу, и верю, что окажете мне благосклонность.

— Слушаю, — сказал он, но внутренне напрягся.

— Не сочтете ли возможным явиться завтра к утру, часам к восьми? — грешник внимательно следил за улетевшей от своей стаи мотылька. Люцифер невольно тоже стал за ней следить. — Не уверен, что соберутся все Повелители, но очень надеюсь на их благосклонность. Желаю, чтобы именно вы возвестили всем прочим весь сей рассказ.

— Зестиал... Аламор говорил, что...

— Аластор, — поправил его грешник.

—...Вам не выгодно рассказывать об этом остальным... Почему вы хотите, чтобы все об этом узнали?

— Советую вам, Ваше Величество, не внимать речам этого хитреца, — отмахнулся он. — Он уж точно преследует только свои интересы. И всегда их преследовал с своего попадания в Ад.

И снова его догадки подтвердились. Все люди ужасны и эгоистичны. Пусть и по Аластору это было понятно с первой секунды.

— Вообразим, что завтра мы оставим всё в молчании. Владыки пребудут в своём покое, продолжая жалкое прозябание. Но что станется, коли явятся ангелы, да примутся изымать жизни каждого, кто осмелится встретить их взор, — бабочка начала судорожно летать по всей комнате, будто бы ища хоть какой-нибудь выход. — Но всех сильных сразу истребить они, верно, не сумеют. Кто-то да уцелеет.

Огромный рот Зестиала расплылся в улыбке, хотя тон его был холоден.

— А там, глядишь, найдётся кто-то, кто донесёт, будто приметил меня аль достопочтенного господина Аластора в беседе с самим Королём Ада. Тогда уж и последнему глупцу станет ясно: кому как не его Величеству надлежит ведать, что деется в его владениях.

При этих словах Владыка неосознанно начал втягивать голову в плечи. Конечно, тоже мне король — сегодня впервый раз увидел сколько грешников на улицах, какие портреты висят у них в домах, и что оказывается они все разные по силе, пожирают людские души... Интересно, сколько всего утаила от него Лилит?

— Разъярённые они, без сомнения, найдут общего врага, восстанут единым ополчением и, — неожиданно он подскочил и прихлопнул мотылька одним лишь движением, — нападут. Сначала на нас с господином Аластором, а потом друг на друга. Ведомо вам, Ваше Величество, что тут и без того смута великая. Лишь мощью своею мне удалось всех Владык узами связать. Ненависть меж ними прежняя пылает, да всё ж покой ныне держат, ибо ведают: коль осмелятся на что-либо, что дозволенного меры превышает, я наущу на них не только свою вольную рать мотыльков, но и прочих Повелителей. Госпожа Рози будет рада получить новую добычу, — он хмыкнул, разжал ладонь и тупо рассматривал содержимое. Люцифер даже немного привстал, чтобы увидеть во что превратилась его добыча, но разочарованно бухнулся обратно. В руке был обычный прибитый белый мотыль. Только с одной маленькой черной точкой на крыле.

— Но если им станет ведомо, что я сокрыл подобную тайну... Скажу по секрету, я не уверен, что смогу отбиться от всех сразу... Скорее всего прийдется уйти в бега, скрываться пару сотню лет... Потерять уважение и силу... — со вдохом он опустился опять в свое кресло. — Нет уж, не знаю, что задумал господин Аластор, но я с этим абсолютно не согласен. К тому же еще одна общая беда, в виде второй смерти и на этот раз навсегда, точно скрепит их еще ближе. Это мне только на руку.

— А для чего Алмагор...

— Аластор.

-... Желает смерти каждому из Повелителей? Желает власти? Интересно, когда он доберется до моей шкуры в таком случае.

— Ну что вы, Ваше Величество, не думаю, что Аластор посмеет пойти против вас. Скорее всего ему просто необходимо что-то от повелителей, не думаю, что он гонится за душами.

Повисла тишина, которую Люциферу очень хотелось нарушить, но он боялся задать этот вопрос. И стоило ли? Что если он узнает что-нибудь ужасное?

Тем временем Зестиал допил свой напиток и развел руками:

— Приятно было с Вами увидеться, уважаемая Лилит много о Вас рассказывала, — он поднялся собираясь выпроводить гостя за порог.

— Зестиал, — он решительно поднялся, чтобы задать тот вопрос.

— Да, мой Лорд? — грешник поднял бровь рассматривая своего короля.

— Расскажите мне о... Лилит, — каждое слово проговаривалось тяжело, будто бы кто-то сильнее сдавливал горло.

— Оу... Разве вы не были ее супругом? Мне казалось это я должен спрашивать какая была великая повелительница Черная Луна, — он виновато улыбнулся.

В голове Люцифера болезненно проплыли моменты, как жена отмахивалась от его вопросов по Аду, как забирала даже дочь с рук. Ему казалось, что она всегда была рядом, но только сейчас он понимает насколько далеко он находился. Вина сжимала грудь: почему он покорился так просто, почему заперся в своей мастерской?

— Что вам интересно, Ваше Величество?

— Чем она занималась в Аду? Готовила восстание?

— Что вы... — он прикрыл лицо рукой и снова сел на свое место. — Во всяком случае мы такого никогда не обговаривали. Леди Лилит прекрасная правительница, — после этих слов остро кольнуло где-то в сердце. — Мы занимались проектами по улучшению жизней в Аду. Простого люда. Придумывали планы по тому как бы не рассорились все Повелители...

За рукой Зестиала проглядывалась ностальгическая улыбка, а Люциферу вспомнилось, как он в свое время мирил своих «братьев» и «сестёр», которые то и дело пытались набить друг другу морду. Как давно он их не видел...

— Сколько ее уже нет?

— Тяжело сказать. Ее Величество никогда не отчитывалась не перед кем. Она была абсолютно свободной, поэтому просто иногда заглядывала, чтобы разузнать как я отбиваюсь от Повелителей или не придумал ли я чего нибудь нового...

Люцифер вздохнул: ее практически никогда не было дома. Где же она все это время была?

— Она могла резко появиться посреди улицы и тут же пропасть. Так же и с концертами. Они были неожиданные, но весь круг потом о нем гудел... Знаете, мне кажется ее тут знал каждый. Даже новоприбывшие тут же узнавали о своей Королеве...

Люцифер почувствовал как у него земля начала позорно уходить из-под ног. Он схватился за голову.

«Концерты», — и перед глазами тут же возник образ... Его Лилик склонилась над Чар-Чар в кровати и спокойно напевала колыбельную.

— Ваше Величество? Вам плохо?

— Простите меня, — Люцифер попытался помахать головой, чтобы убрать ноющее воспоминание, но как только он закрывал глаза — видел эту картину. — Мне нужно идти. Спасибо за теплый приём. Увидимся завтра.

Владыка щелкнул пальцами, огненные искры окружили его и в конце концов он оказался в своей башне.