Безмолвие звезд. Том.1

Они сидели вдвоем. Чанли осталась в комнате с Ли Яном, воины ушли на первый этаж. Свободный номер оказался в другом конце коридора. Он не отличался ничем от их комнаты, отчего мужчина сразу проследовал за ширму. Лин Гуан расположилась напротив него, пустой стол не спешил облагораживаться пузатым чайником чая или пиалами вина. Оба уже продолжительное время молчали. Маска и капюшон были сброшены, обнажая сдержанную, зрелую красоту главы Лин. Узкое лицо с чуть заостренным подбородком и прямой линией носа, подчеркивалось скромной прической из собранных в пучок каштановых волос, куда вставлялось украшение в виде пера птицы. Глаза женщины были узкими с приподнятыми вверх внешними уголками, отчего даже, когда та была спокойна, ее взгляд казался проницательным и резким. Будто сокол, выслеживающий свою добычу в высокой траве.

Впрочем, не зря главу Лин в народе наградили титулом Мэнцинь, что в буквальном смысле означало «Хищная птица». Она была внимательной к мельчайшим деталям и очень цепкой, если удавалось заметить слабое место своего противника. А два парных клинка в ее руках напоминали стальные когти в своем стиле боя. Сейчас при главе Лин не было видимого оружия и одета она была не в богатое вышивкой и украшениями платье клана, но это нисколько не скрывало ауру власти и сдержанности ощущающейся от нее.

В прошлом Сюэ Син виделся с этой женщиной довольно часто. Будучи матерью Ли Юэ, она посещала их с завидной регулярностью, особенно когда пришло известие о том, что ее дочь носит под сердцем дитя. Тогда она всегда улыбалась, ее грудной сильный смех вместе со звонким голосом дочери подолгу звучал в беседке у лотосового пруда. Сейчас же она не улыбалась. Ее лицо, казалось, лишь большее заострилось, перенимая ту хищность птицы восхваляемую о ней в народе. Лишая некой мягкой человечности. Она смотрела на него, не моргая. Будто действительно намеревалась напасть, стоит тому не так шевельнуться. На дне чужих зрачков тлело алое пламя.

Сюэ Син оставался спокоен. Будь на его месте кто–нибудь другой, то уже наверняка бы занервничал. Подручные главы даже не зажгли в комнате свет, оставив лишь небольшой фонарь на столе, чтобы освещал то место, где расположились они. Дракон мог просидеть так всю ночь, отчего начинать разговор первым не спешил, позволяя главе Лин определиться с тоном их беседы. Он подозревал, что она хочет поговорить о своем внуке и наверняка спросить о том, как они жили. Но оказался не прав.

– Почему ты выжил? – ее тон был холодным, сдержанным, но скрывал за собой, куда большее, чем показывал.

Тяньшоу застыл, ощущая себя словно в эпицентре тайфуна, где всегда обманчиво спокойно, пока вокруг бушуют неистово ветра. И только спустя три оглушительных удара собственного сердца, он осознал, о чем именно его спросила Лин Гуан. Слова как–то разом застряли в горле, будто напоролись на ранее оставленную там кость. Кадык судорожно дернулся в попытках протолкнуть, мешающий сделать вдох комок, но попытка оказалась бесполезной. Сжав ладони в кулаки и ощущая, как начинает мелко подрагивать едва ли не всем телом, дракон спрятал руки в широкие рукава. Все еще отчаянно пытаясь сделать судорожный вдох.

Он тоже себя спрашивал. Бесчисленное количество раз, почему выжил именно он. Почему они решили спасти именно его. Ведь вопреки произошедшему это хранитель клана должен биться до последнего, чтобы как можно больше времени дать на побеге главе. Но в их случае все оказалось наоборот.

– Я... – голос подвел Сюэ и он замолчал.

– Они любили тебя, Лунсин, – тихо произнесла госпожа Лин. – Так почему ты позволил им умереть за тебя? Почему ты ... – она дрогнула, запнулась и, сделав шумный вдох, замолчала, с силой сжав челюсть.

– ... – попытка ответить на чужой вопрос снова не удалась и дракон, поджав губы, закрыл глаза, обрывая их зрительную связь первым.

В любой другой момент он бы себя возненавидел за проявление слабости в присутствие какого–то человека. Всего лишь человека, что всегда был слабее его. Но сейчас напротив него сидела не безликая фигура, чье лицо он мог и не помнить. Лин Гуан была одной из немногих к кому он когда–то прислушивался помимо четы Ли. Повлияло ли на это отношения женщины с фениксом, он не знал. Как не подозревал и о том, что для него не так уж и далеко было понятие «родителя». Слова «отец» и «мать» никогда не были пустым звуком. Ведь кровные узы – основа клана, которую он когда–то воздвиг сам.

Напряженная, неприятная тишина между ними скребла по ушным перепонкам как сухие ветви дерева о стекло в ветреную погоду. И лишь через некоторое время он осознал, что это был стук сбившегося с ритма сердца, что не желало успокаиваться. Сколько раз Сюэ думал о том, что смог это принять, смог смириться с тем, что не выполнил долг хранителя, но каждый раз верил лишь в собственный самообман. По щекам вниз скользнула влага, на миг задержалась на подбородке и сорвалась в темноту.

Лин Гуан низко опустила голову, пряча лицо в неровной тени от пляшущего огонька в фонаре. Он не видел её рук, не видел больше выражение её глаз, он не видел, как сгорбилась ее всегда прямая спина, ведь сам по–прежнему боялся открыть глаза. Они оба потеряли в ту ночь часть себя. Она – единственную дочь. Светлую, нежную душу, готовую всегда прийти на помощь и раскрасить даже самый темный час светом надежды и поддержки. Он – единственного друга, что был для него важнее кровных уз. Единственного человека протянувшего руку в его холодный мрачный мир бесконечных войн и приказов.

Сюэ сглотнул. Челюсть свело от отчаянной попытки сдержать собственные, такие непривычные чувства. Они сковали его надежней любых цепей и мучили извращений человеческих пыток, не давая ни малейшего шанса вырваться на свободу. Избавиться от оков, которые стали его личным бременем. Веки подрагивали, а ресницы слиплись от слез. Он не хотел плакать. Тяньшоу не понимал, почему изнутри будто рвало на части, но все равно не хотел, чтобы Лин Гуан видела его слабость. Это не вернет ей дочь. Это ничего не изменит. И не покажет ей его раскаяние.

«Действие без слов, это то же самое, что дерево без листьев. Его никто не заметит, даже если будет проходить мимо. Поэтому важно говорить, ведь наши поступки могут не правильно понять, Лунсин. И действовать тоже нужно, иначе наши слова не будут иметь никакого веса. Важно найти гармонию между этими двумя и тогда станет легче».

– Прости, – это извинение, не было похоже ни на одно из тех, которое он когда–либо говорил.

Оно звучало изломанно, каркающее, с трудом вытолкнутое из пересохшей глотки. Отчего оставило там свежие кровоточащие царапины, отдающиеся болью отчего–то под затылком. Но, только произнеся его, Сюэ ощутил, что новый вдох дался ему легче. Последующий выдох отозвался уколом в сердце. И осознанием того, что ответ на вопрос с самого начала лежал на поверхности, на самом заметном месте.

Лин Гуан вздрогнула, но в этот раз дракон не позволил ей опередить его в нанесение очередного удара в мягкое и оказывается все еще такое хрупкое нутро. Сюэ открыл глаза, уставившись на мать Ли Юэ. Не было здесь сейчас никакой главы Лин. Хищной птицы повелевающей тысячами жизней. Была лишь одинокая старая женщина, лишившаяся души. В его глазах застыли слезы, от чего взгляд был будто бы стеклянным и маленькие белые точки в нем казались настоящими звездами, усыпавшими млечный путь.

– Я выжил, потому что они так захотели, – тихо произнес Сюэ. – Они решили это за меня. Я выжил, потому что они любили меня, госпожа Лин. Потому что только мне они могли доверить свою любовь – сына. И я, – он горько усмехнулся и качнул головой, больше не пряча свой взгляд. – Их не подвел и не подведу в дальнейшем. Вы можете меня и дальше ненавидеть, выплеснуть свой гнев, но это ничего не изменит.

Тяньшоу провел ладонью сначала по одной щеке, потом по другой, стирая влажные дорожки слезы. А после опустил руки на колени, понимая, что пальцы в этот раз подрагивают вовсе не от тяжести вины. Наоборот, он будто бы сбросил груз со своего сердца, и теперь все мышцы отзывались в нем слабым покалыванием долгожданного освобождения. Если цена принятия такова, то он рад, что смог испытать это до своей смерти.

Лин Гуан от его слов лишь сильнее сжала губы в тонкую полоску, что проступила на лице отчетливой белой нитью. Сейчас никто бы и не сказал о ней, что она та самая госпожа Мэнцинь, чьи мысли никто не может предугадать. Едва ли не впервые в своей жизни, Лунсин четко видел чужие помыслы, что обнажались перед ним в мимике лица и взгляда. Боль матери потерявшей дочь и желание усмирить это чувство отражались в ней неприкрыто и отчаянно. Женщине потребовалось довольно много времени, где–то четверть часа сюй, чтобы взять себя в руки и вернуть самообладание. Дракон не мешал, ему самому нужно было привести себя в порядок.

Хотя странное дело, обычно после столь сильной эмоциональной встряски он ощущал себя опустошенным, но сейчас все было по–иному. В нем словно открылось второе дыхание, и уверенность от собственных слов не казалась иллюзорной, придавая силы и немного спокойствия.

– И как же ты оправдаешь их доверие сейчас? – резко поинтересовалась госпожа Лин.

Голос ее звучал устало, да и сама она выглядела так, будто постарела сразу на несколько лет. Даже ее жест, вскинутая ко лбу ладонь, не отражал привычной сдержанности и величия. Глава клана массировала лоб в попытке прогнать головную боль, но судя по тому, как она периодически морщилась, ей это не удавалось.

– Как ты защитишь моего внука, когда зажжется его первая духовная звезда? Она оповестит о том, что он жив всему миру. В тебе нет силы, у тебя нет людей, – глава Лин холодно улыбнулась, а после прямо посмотрела в чужие глаза и тихо закончила. – Как ты его спасешь, будучи настолько бесполезным?

В словах госпожи была истина. Но заключалась она лишь в том, что едва Небесная льдина коснется духовных звезд Ли Яна, об этом узнает весь мир, и за ребенком действительно начнется охота. Не только врагов уничтоживших его клан, но и последователей других четырех кланов. Раздумывая об этом, Сюэ Син в свое время и послал письмо в клан Чжу Цюэ. Надеясь, что именно фениксы станут той самой преградой, об которую споткнуться охотники. Но теперь выслушав чужие вопросы, мужчина четко осознал, госпожа Лин не собирается приходить к ним на помощь только из–за кровных уз. Более того, может ли человек привязаться к тому, кого никогда в своей жизни не видел?

Дракон усмехнулся и прикрыл глаза, разом как–то расслабившись. В ее действиях были сплошные противоречия. Она пришла на встречу с ними, но при этом намекала на то, что помогать не будет. Впрочем, в данный момент она говорила лишь о нем, о драконе. Своего внука не затрагивала и наверняка думает, что сможет забрать дитя под свое крыло, вышвырнув за порог «ящерицу» принесшую в дом дочери беду.

– Вы правы, – тон Сюэ Сина оказался спокойным, а взгляд расслабленным. – Я один, но Ли Ян не одинок. Вы думаете, что сможете его забрать от меня? Думаете, за двенадцать лет я не предусмотрел этого? Глава Лин, раньше вы мне казались куда рассудительней.

Мэнцинь настороженно замерла, прожигая взглядом сидящего напротив мужчину. Его спокойствие поколебало ее злобу и уверенность. Пускай Чанли и рассказала своей госпоже о том, что Лунсин лишен сил, большего сказать феникс не смогла из–за связавшей их двоих клятвы. А Сюэ Син убедившись, что Лин Гуан попалась на крючок, все так же спокойно продолжил:

– Испытание никто кроме меня провести не сможет. Если он будет без меня, мальчик сорвется, и дух его будет потерян раз и навсегда. Вы правы, у меня нет сил, но это не значит, что я лишился знаний, – мужчина разжал и сжал ладони, словно на пробу, а после задумчиво обронил. – Мой враг дал о себе знать. Я смог обнаружить зацепку, ведущую к нему, и намереваюсь этим воспользоваться. Именно поэтому было направленно послание к вам. Только союза у нас, по всей видимости, не выйдет. Если на этом все, то мне нужно вернуться к ученику.

Он не только специально выделил, что враг лишь его, но еще и сообщил о том, что больше не доверяет Чжу Цюэ. Лин Гуан подобный расклад не устроил, и она недовольно прищурилась, внимательно слушая и наблюдая за ним. А после слегка стукнула по столу пальцами, привлекая к себе внимание.

– Если у тебя есть план, ты должен был сказать о нем сразу, – резко заметила она, на что дракон лишь приподнял брови, побудив в ней новую волну раздражения.

– А разве люди не должны для начала узнать намерения друг друга, прежде чем сообщать важную информацию? – Сюэ Син вскинул подбородок и чуть опустил веки, отчего взгляд его стал ленивым и высокомерным. – Разве люди не любят заключать сделки, предлагая друг другу равноценные условия?

– С каких пор ты начал причислять себя к человеческому роду, тяньшоу? – незамедлительно отозвалась Лин Гуан.

– С тех самых, когда мое истинное воплощение погибло, защищая клан Шэнцзи, – спокойно отозвался Сюэ и коротко вздохнул, посмотрев в чужие темно–алые глаза.

На этот раз глава Лин молчала долго, дракон не мешал ей. Он лишь жалел о том что вообще решил оповестить их заранее о том что выжил не только он, но и Ли Ян. Конечно в прошлом госпожа Ли была доброй тетушкой, что души не чаяла в своей дочери и еще не рожденном ребенке, но время меняет людей куда быстрее. За двенадцать лет на госпожу навалилось множество проблем и хлопот, что не давали ей возможности пережить собственное горе.

Когда Сюэ Син пришел в себя спустя два года, он узнал, что именно Чжу Цюэ занялись похоронами погибших и проведением ритуала Очищения земли. К тому же помимо того, что божественная формация У–син оказалась повреждена, нарушился и баланс сил в царстве людей. Место верховного клана пустовало, и императорский двор не замедлил воспользоваться чужим несчастьем, навязывая свои правила горделивым мастерам духа. Тяжело тогда пришлось всем. Смутное время длилось не меньше пяти лет, и основной удар пришелся именно по клану феникса. В подробности Сюэ на тот момент не вникал, ведь его, куда большее занимало обучение воспитанию маленького двухгодовалого ребенка. Но отголоски распрей и недовольства слышал. Как и то, что в тот тяжелый период Чжу Цюэ поддержал альянс Уданшань, в то время как клан Цинлун, во главе которого стоял названный младший брат Ли Сюина и носа не показывал, боясь как бы взгляд императорского двора не упал на него. Ведь в то время Цинлун допускал много промахов, чем не раз обращал на себя внимание цензората. По крайней мере, так шептались в народе.

Но теперь Сюэ Син в этом был не так сильно уверен как раньше. Вероятнее всего, если хранитель Цан Юань действительно мертв, то в то время клан Цинлун переживал тоже не самые лучшие времена. Разрушая свои звезды, Лунсин вредил не только себе, но и всем остальным. Мощные всплески энергии сжигали духовные точки врагов и рушили меридианы, заставляя корчиться нападавших от невообразимой боли. И если Цинлун все же был с ними связан, то понес в этом нападение существенный ущерб.

Вот только нападавших было слишком много, один бы клан не справился. К тому же тогда применялись запретные техники, что по своей мощи оказались куда сильнее общеизвестных заклинаний. А подобное можно было получить лишь от двух источников: царства демонов или ди чжи. Возможно, существовал и третий метод, но о нем дракон за всю свою жизнь не слышал.

Путь самосовершенствования демонов сам по себе был уникальным и запрещённым. Демоническая ци развращала человеческие умы, а заклинания выделялись чрезмерной жестокостью. Ведь чем больше мук перед своей смертью вынесет жертва, тем больше энергии ян освободиться. Разрушительная мощь подобных заклинаний действительно могла посоперничать с силой хранителей или божеств.

А что касалось ди чжи, изгнанных духов воплощений зодиакальных созвездий, то здесь все было не однозначно. Их сила ступала по Небесному пути, но после войны он оказался для них закрыт. Отчего большую часть своих чар и заклинаний они утеряли или не могли воспользоваться. Ди чжи не показывались активно после войны, да к тому же некоторые из них добровольно расстались с физической жизнью, обратившись в горы и леса. А значит и знания свои унесли за собой. Те же, кто остался за столько времени изменились, как и их навыки. Отчего уже нельзя сказать относиться та или иная формация к ним или же к демонам.

– Хорошо, – Лин Гуан убрала ладонь ото лба и прямо посмотрела на дракона. – Я готова тебя выслушать и если это будет в моих силах и не навредит клану – помочь.

Сюэ Син сдержал удивление, и на его лице ничего не отразилось, но голову чуть склонил, разглядывая женщину. Он был уверен в том, что все его брошенные слова она разгадала. К тому же госпожа Лин быстро взяла себя в руки, хотя многое еще не высказала ему. Если они действительно смогу договориться, то иметь такого союзника значительно повысит шансы на лучше будущее для Ли Яна.

– Мне остался год, – Сюэ вздохнул. – Все двенадцать лет я передавал мальчику знания его клана и опыт мастеров Шэнцзи. Пока он не пробудил свои звезды, они бесполезны, но после этого он сможет практиковать их, но меня уже не будет рядом с ним. Ты одна из немногих, кто знал техники клана Шэнцзи и сможешь ему помочь.

– Подожди, Лунсин, – Лин Гуан замерла и следующие слова прозвучали неуверенно. – Год? Ты... умираешь?

– Лишение духовного зверя его духовных сил всегда означает смерть, – мужчина опустил взгляд. – Поэтому дай нам еще год, Лин Гуан. Я хочу потратить это время с толком и обучить Ли Яна тому чему еще не успел. После я передам ему море сознания, он выдержит его. Если не отступит от своего желания и действительно восстановит клан, то это станет ему хорошим подспорьем. Но до этого не разлучай нас. Помоги мне его защитить, когда звезды зажгутся, это действительно будет не так просто для меня.

– Все решит то, в каком созвездие зажжется его звезда, – медленно отозвалась госпожа Лин. – Пускай сейчас созвездие центрального дракона не видно на небе, но Чанли говорила, что все еще ощущает его присутствие. Он прямой наследник и сможет пробудить то от забвенья. Ведь на это ты рассчитываешь?

Сюэ Син нахмурился, не понимая к чему ведет та, но после вспомнил. Между кланами был ряда правил как гласных, так и не гласных. И если один клан будет защищать ребенка, который не относиться к нему, то за это могут быть последствия.

– Я в этом не уверен, так же как и все остальные. Раньше подобного не случалось, созвездия никогда не гасли. Даже зодиакальные, после свержения своих воплощений остались на небесах, – качнул головой дракон. – Значит, ты отказываешься?

– Нет, – глава Лин все еще была задумчива. – Я помогу тебе, но если ребенок получит твое покровительство я не смогу защищать его открыто. А если тайная помощь станет явной, клан Чжу Цюэ окажется в затруднительном положении и у некоторых возникнет возможность свергнуть меня с поста главы. Было бы куда проще, если бы мальчик перешел под наше созвездие. Но ведь тогда утеряется все наследие Шэнцзи, да?

Последний вопрос Лин Гуан прозвучал с нескрываемой горечью, которую Сюэ понял без лишних слов. Лучший вариант, самый безопасный для будущего Ли Яна, станет самым болезненным для него самого и для тех, кто знал клан Шэнцзи. Предать забвенью память об умениях и о людях, что всегда боролись до конца. Стереть из истории, что когда–то существовали его родители.

К сожалению, переходя из одного клана в другой, терялась возможность использовать секретные и могущественные техники, что были доступны раньше. У каждого из клана был свой источник энергии. Звездные нити формировали связь между ним и мастером духа, отчего последний не мог пользоваться привычными для него навыками. Это как кузнеца по грубой ковке заставить резко делать ювелирную работу. Многие техники полагались на сущность хранителя клана и его энергетику. Отчего не подходили под энергию друг друга.

Конечно, техники и навыки можно было записать в книгу, зарисовать тушью, но это не передало бы полностью все нюансы, потому что в построение формаций важна была многоуровневость. А как их соединять друг с другом не опишешь словом, это нужно показывать. С техниками оружия было проще, они зависели от внутренней ци мастера духа. Но в таком случае каждый клан вешал печать запрета на передачу навыков. Чтобы тот, кто перешел из клана в другой не мог раскрыть тайны. Были попытки эту печать разрушить, но силу хранителей превзойти в людском царстве так никто и не смог.

– Ли Ян талантлив, у него два родовых созвездия, – отозвался Сюэ спустя время. – Если он окажется под покровительством двух начал, то и знания, полученные от меня или от Чанли сможет применять. Когда вы разрешали брак между Ли Сюином и молодой госпожой Лин Юэ, вы ведь рассчитывали на это.

– Да, – Лин Гуан грустно улыбнулась, но не позволила себе и дальше забываться в сожалениях об утраченном. – Даже если это случится, тебе ведь нужен год, не так ли? А значит, забрать его в клан я не могу, – она задумалась, пока, наконец, не ухватила нужную мысль. – Хорошо. Ты говорил, что знания у тебя остались. Что если я на время отдам под твою руку свою ученицу. Сможешь выучить ее звездным техникам? Это будет твоя плата за мою помощь.

Сюэ Син едва заметно нахмурился. Чужая выгода в этом очевидна. Он не сможет открыть для ученицы Лин Гуан свое море сознания. Но вполне сможет ей передать техники, не относящиеся, к какому–либо клану. Что буквально означало, что он их подарит фениксам.

– Пока моя ученица будет путешествовать с вами, у меня будут развязаны руки, – увидев чужие сомнения, поспешно произнесла глава Лин.

– И следить за нами вам тоже будет удобнее, так? – склонил голову к плечу Сюэ.

– Ты всегда это сможешь прервать, – отозвалась женщина усмехнувшись. – А мне так будет спокойней. Ты ведь говорил, что нашел зацепки, ведущие к тем, кто напал на Шэнцзи.

– Не поинтересуешься, кто это? – дракон слегка качнулся из стороны в сторону, будто бы размышлял над вопросом, который задал сам. – Боишься поспешить и спугнуть?

– Дело не только в этом, – отозвалась Лин Гуан неспешно, будто раздумывала, стоит ли говорить об этом или нет. – В последние время на территории Чжу Цюэ происходят странные дела. Возможно, не знай я некоторые заботы Ли Сюина, то и не обратила внимание. Но за этот год участились заражения деревень на отшибе неясной болезнью. Симптомы схожи с теми о которых мне рассказывал глава Ли. Мы находим иссушенных мертвецов или людей утратившихся всякую волю к жизни.

В груди у Сюэ все сжалось. Не нужно было долго раздумывать, что бы выудить нужное воспоминания. В прошлом они вместе с Ли Сюином ломали голову над этой неизлечимой болезнью. Не уже ли события повторяться?

– Вы проверяли отряды, что возвращались из тех деревень? – взгляд дракона стал напряженным, а жесты скованные.

Госпожа Лин подметив эти изменения в своем собеседнике тут же насторожилась и на некоторое время замолчала, раздумывая о том стоили ли рассказывать все. Но если подобное имеет единый исток, сокрытие лишь усложнит им двоим задачу. Лунсин служил Ли Сюину беспрекословно и всегда был на его стороне, то что ее любимый зять и дочь могли приказать дракону покинуть клан и спасаться было в их характерах. Но и собственную обиду не так просто усмирить. Только сейчас она уже не мать и заботиться ей нужно не об одном человеке.

– Проверяли, лекари ничего не обнаружили, – отозвалась госпожа Лин и нахмурилась. – Памятуя, что А–Сюи был этим тоже обеспокоен, я велела всем вернувшимся провести две недели под наблюдением.

– Скажите лекарям еще раз проверить эти отряды и всех тех с кем они общались, – отозвался Сюэ напряженно. – Пусть обращаю внимание на две точки похожие на укусы змеи или на черные пятнышка, что похожи на родинки. Если это тоже, что было с Шэнцзи, то эти пятна постепенно будут увеличиваться пока не врастут пластиной чешуи, – тяньшоу скрипнул зубами от медленно поднимающейся в груди ярости. – Если увидите изменения, то тут же действуйте. Это «человеческая свеча», метка собирающая энергию ян и активирующая формацию массовой телепортации через защитный барьер. Еще тщательно проверьте земли главной резиденции, метка, которая собирает энергию, должна направлять ее в печати, оставленные в клане. Но нужно делать это все незаметно.

По мере его слов взгляд главы Лин становился холодным, а зрачок сузился до крохотной точки. Пускай это лишь предположение, но если они подтвердятся Чжу Цюэ – следующая цель неизвестных.

– Я не знаю как выглядят печати, к сожалению для того чтобы отвлечь хранителя они выбрали действенный метод удержать меня новой формацией. Однако мое прикосновение активировало ее. Значит, – Сюэ запнулся, осознав то, что раньше не хотел замечать и подозрения взращённые событиями в сокровищнице лишь окрепли.

– Значит, активировать ее может лишь схожая сила, – закончила за место дракона госпожа Мэнцинь. – В клане был предатель.

Бам! Кулаки Лин Гуан с силой обрушились на столешницу. И огонь взметнулся в ее глазах, но к счастью свою ауру она смогла удержать и лишь глубоко задышала, пытаясь успокоить гнев.

– Печати должны повторять природные узоры или символы клана, чтобы не привлекать внимание, – Сюэ Син поджал губы. – А раз это плетение духовной энергии, то пока оно не наполниться его практически невозможно обнаружить.

На некоторое время между ними повесила тяжелая тишина. Каждый думал о своем. Тяньшоу не хотел погружаться снова в свои воспоминания о тех днях. Для него они все еще оставались болезненными, но в них так же было сокрыто множество подсказок. Если бы он мог создать печать «ловца снов» и отправиться в свое «прошлое», чтобы со стороны увидеть все события. Только вот беда у него нет ни сил, ни того кому бы он мог доверить свое сознание. Ведь подобная печать возможна только при наличии второго мастера духа, что будет поддерживать ее, пока другой погружается в потаенные глубины своей памяти.

– Есть что–то еще, что можно проверить? – вдруг спросила Лин Гуан, отвлекая дракона от раздумий.

– В одной из деревень были обнаружены гуа нанесенные на крыши домов, – отозвался Сюэ и нахмурился. – Но я не видел ни одного заклинания или формации, в которой они были бы нужны.

– Я поняла, – женщина решительно поднялась. – Я приведу свою личную ученицу после вашего испытания в Храме Духа. А сейчас, мне нужно поскорее проверить то, что ты мне сказал. Если это правда... – она поджала губы, а взгляд ее не сулил ничего хорошего зачинщику. – Я уничтожу каждого, кто посмел сотворить это и отомщу за свою дочь!

– Ты не пойдешь увидеться с Ли Яном? – вставая следом поинтересовался Сюэ Син, наблюдая за тем как Лин Гуан надевает маску и плащ, следом ощутился легкий жар от чужой силы и дракон вовремя понял, что глава использовала еще и заклинание для отвода глаз.

Женщина коротко взмахнула рукой и огонек в фонарике погас не оставив после себя и дыма. Они двинулись к двери.

– Я вспылила, примчалась сюда подвластная своим эмоциям, – взявшись за дверную ручку, Лин Гуан тяжело вздохнула. – Но сейчас, немного остыв, понимаю, что наша такая сумбурная встреча лишь усложнит ему жизнь. Время еще не пришло и мне следует немного подождать. И разобраться с делами.

Тяньшоу согласно кивнул и вышел следом за ней. На этаже никого не было, но стоило им двоим приблизиться к дверям номера где медитировал Ли Ян, как от туда вышла Чанли и оглядев их с головы до ног, облегченно выдохнула.

– Ах, я уже испугалась, когда не услышала никаких звуков, думала вы там друг друга поубивали, – надув губы произнесла госпожа – феникс. – Мальчик как раз только закончил медитацию. Госпожа, увидитесь с ним?

– Нет, – Лин Гуан окончательно привела себя в порядок, и голос ее звучал строго и спокойно. – Пойдем, не будет задерживать господина Сюэ.

Чанли тут же перевела взгляд с одного на другом и нахмурилась, но не стала ничего больше спрашивать и молча последовала за своей главой, кивнув дракону на прощание. Тяньшоу не стал их провожать, а сразу зашел в свою комнату, окутанную в приятный теплый свет от ламп. Ли Ян сидел на постели и довольно потягивался.

– Учитель, к нам приходили гости? – отозвался мальчик.

– Из Чжу Цюэ, Чанли тебе ничего не сказала? – мужчина подошел к столу и налил себе уже остывший чай, делая с большим удовольствием глоток.

– Сказала, что это связанно с испытанием, – отозвался ученик.

Сюэ слабо улыбнулся и кивнул, наблюдая за тем как Ли Ян принялся разминаться поднявшись с постели. Сейчас он еще больше походил на своего отца, хоть формой глаз пошел в мать. Интересно, каким маленький наследник станет в свои шестнадцать, когда молодой организм активно развивается? Раздаться ли он в плечах как его отец или же будет изящным худощавым юношей перенявший красоту и нежность матери? Сюэ соврет, если скажет, что не хотел бы этого лично увидеть. Увидеть все его подвиги. Увидеть то, как ученик будет идти по жизни, и какой путь он выберет в итоге.

– Нам разрешили не вступать в клан, но с одним условием, мы примем к себе в напарники юную ученицу из Чжу Цюэ, – произнес неспешно мужчина и снова сделал глоток остывшего чая. – Всего на один год.

Ли Ян от этого известия слегка нахмурился, но после лишь внимательно посмотрел на своего наставника и, не увидев в нем и тени негодования, решил, что еще один человек в их маленьком отряде погоды не сделает. К тому же ученица. Оставалось надеяться, что та не будет особой капризной. Хотя с девочками ведь не просто ладить. Ли Ян фыркнул и сложил руки на груди, как бы то ни было они будут братом и сестрой на пути совершенствования и уж делать ей поблажки, мальчик не собирался. Ему никто ведь и не говорит, что он обязан с ней дружить!

– Как прошла твоя медитация? – Сюэ спрятал свою улыбку.

Ведь все мысли ученика были написаны на его лице и возможно тяньшоу следовало бы серьезно принимать опасения ребенка.

– Я уплотнил ауру, завершив восемнадцатый уровень концентрации ци. Этой мой предел, больше накапливать не получается, сила просачивается и растворяется, – отозвался Ли Ян. – Учитель в этот раз получилось легче. А еще, я постоянно ощущал чье–то присутствие рядом... такое теплое. Будто кто–то обнимал меня. Будто это... – мальчик запнулся и уже куда менее уверенно продолжил. – Были мои родители.

– Ты заполучил меч своего отца и побывал в землях, на которых родился, – нежность и легкая тоска, мелькнувшие во взгляде Сюэ Сина были едва ли заметны. – Теперь с тобой рядом всегда будет находиться сила рода, А–Ян.

Тяньшоу подошел ближе к своему ученику и мягко погладил того по макушке. Но Ли Ян заметно поникший, поднырнув под чужую руку обнял мужчину, утыкаясь лбом в чужую грудь. Не став противиться и слегка приобняв в ответ, Сюэ похлопал его по плечу в немом жесте поддержки. Лишь спустя некоторое время дракон отодвинулся.

– Ну, все, хватит. Пора отдыхать, завтра у нас насыщенный день, – произнес он мягко и подтолкнул ребенка в сторону его кровати. – Ложись спасть.

– Хорошо, учитель, – с улыбкой отозвался Ли Ян. – Добрых снов!

Они еще немного повозились, каждый укладываясь в своей кровати, но после затихли. Убедившись, что свет больше не требуется, юный наследник легким взмахом руки погасил все лампы в номере и вскоре комнату объяла не только темнота, но и тишина.

Час Сюй (Одиннадцатая Стража) – время с 19:00 по 21:00.