Безмолвие звезд. Том.1

Лунсин покинул зал Созерцания спустя несколько часов. Солнце уже давно перевалило за середину неба и неумолимо катилось к горизонту. Скоро начнётся пир в честь юного наследника. Дракон коротко вздохнул, направляясь в сторону сада за главной резиденцией. Мысли занимал произошедший разговор, он ощущал, что упускал какую-то важную деталь. Уже в который раз ловил себя на мысли, что происходящее кажется ему знакомым. Будто он когда-то видел подобное, но когда и где? До Раскола Небес в мире не существовало заклинаний, попадавших под Запрет. И когда он почти ухватил ускользающую мысль за хвост, чужой голос окликнул его.

— Учитель.

Звёздный дракон с удивлением замер, смотря на возникшего перед ним мальчишку. Как так получилось, что он даже не ощутил его присутствие? Он никогда не погружался в свои мысли настолько сильно, чтобы упускать окружающую действительность. Тан Шэнь же, выйдя из-за угла хозяйственного здания, увидел неспешно шагающего наставника и во всём его существе вспыхнула обида, побуждая действовать импульсивно.

— Может ли этот ученик задать учителю личный вопрос? — мальчишка перед ним явно нервничал, неестественно вытянувшись по струнке, словно желал стать выше мужчины.

Лунсин чуть наклонил голову к плечу, испытав лёгкий укол любопытства. Будет ли вопрос связан с его драконьей сущностью или же с младенцем, которого его обязали держать на руках? Поразмыслив о том, что гадать над чужими умыслами смысла нет, он слегка кивнул. Тан Шэнь от волнения облизал пересохшие губы и, набравшись смелости, посмотрел прямо в завораживающие своей необыкновенной красотой глаза, похожие на звёздную туманность. Такие же прекрасные и такие же далёкие и отстранённые, будто вся жизнь вокруг их обладателя не стоит и капли внимания. И плевать, что этим он попирает правила, нарушая условности.

— Учитель... — юноша от лёгкого волнения поджал губы, прежде чем выпалить. — Почему вы не улыбаетесь?

Лунсин ожидал чего угодно. От тайных знаний звёздных мемуаров до глупых легенд о бесчисленных армиях подчиняющихся ему драконов, но никак не этот вопрос. Моргнув, он едва заметно нахмурил брови, не совсем понимая, как ему реагировать.

— Не улыбаюсь?

Тан Шэнь, обрадовавшись тому, что его не собираются прямо на месте испепелить в белом пламени, ещё больше преисполнился решимости. Продолжая смотреть в чужие глаза, что всегда были для него сказочной мечтой о высших мирах, юноша сделал шаг в сторону учителя и слегка приподнял уголки губ, изображая улыбку.

— Да, не улыбаетесь. В этой жизни нет ничего, чтобы вас радовало? — но тут Тан Шэнь осёкся и неясная тень упала на его лицо, делая янтарные глаза темнее, отчего казалось, что юноша разозлился.

Однако Лунсин знал, что когда его ученик злится, его взгляд, наоборот, начинает светлеть и в его радужках проступают серебряные лучики, сужающиеся к зрачку — символ принадлежности к стихии металла. Сейчас же эмоции юноши были для него неясны, как силуэты деревьев в тумане.

— Вы улыбнулись только молодому господину, но никогда не улыбались мне. Учитель действительно считает, что этот ученик недостоин учиться у вас?

Звёздный дракон отстранённо подумал, что это уже второй вопрос. Но не испытал раздражения на бессмысленный шум. Любопытство, вспыхнувшее было искрой, погасло столь же стремительно, заставив серый взгляд застыть. Как улыбки и то, что он недостоин, может быть связанно? Несколько секунд ушло, чтобы найти хоть какие-то слова для ответа, однако, когда он открыл рот, голову посетила сумбурная мысль. И вместо подготовленных слов он произнёс совсем другое:

— Потому что я не человек, Тан Шэнь. Радость или грусть, для меня нет никакой разницы.

— Нет разницы? — нехорошее чувство сковало сердце, отчего юноша повторил чужие слова побледневшими губами, сжимая край короткой туники пальцами.

— Как нет разницы — достоин ты или нет, — продолжил Лунсин. — Обучая тебя, я всего лишь исполняю приказ главы.

Ни его тон, ни его взгляд не изменились. Он оставался по-прежнему непоколебимо спокойным, точно ледяная гладь промёрзшего до самого дна озера. И Тан Шэнь почувствовал вдруг, как что-то в груди оборвалось не только от этих слов, но и от взгляда. С тихим звоном сломалось, и губы исказила кривая насквозь фальшивая усмешка. Действительно, как он посмел забыть, что его учитель — духовный зверь великого клана, а он всего лишь, выкупленный чужой милостью, раб. Юноша с трудом протолкнул комок в горле и качнул головой.

— Ясно. Этот ученик проявил дерзость и просит простить его, — Тан Шэнь продолжал улыбаться. — Если у учителя нет для него никакого задания, то он покинет вас.

Лунсин кинул на того озадаченный взгляд. Люди столь изменчивы, что так трудно понять их чувства. Молча кивнув на чужие слова, мужчина ощутил странный отголосок волнения. На мгновение даже показалось, будто юноша говорил ни о сегодняшнем часе, а о том, что покинет его насовсем, если тот не остановит. Но поразмыслив немного, дракон понял: это отражение тревоги оттого, что некто опасный затевает атаку против всего клана и до сих пор не показал своего лица. Едва осознав это, он тут же успокоился и двинулся дальше, проходя мимо оставшегося стоять на месте Тан Шэня. Тот даже не проводил его взглядом, как делал обычно, а лишь ниже опустил голову.

Лунсин хотел вернуться в свой сад и отдохнуть на нефритовой кушетке, но уже второй раз за столь короткий промежуток времени его окликнули. На этот раз он заранее ощутил подходившего и это вернуло его к моменту во время разговора с Тан Шенем. Всё же потенциал мальчишки поистине необычен, редко кто мог похвастаться навыком скрытности подобного уровня. Хотя, возможно его ученик даже не подозревал, каким сокровищем обладал. Людям свойственно принижать собственные заслуги и достоинство.

Тем временем, окликнувший тяньшоу воин спешно подошёл к нему и вежливо поклонился. Лунсин замер, с некоторым замешательством отмечая, что на шее под челюстью человека расцвело тёмное пятнышко, похожее на чешую.

— Ты ходил в отряде на восток проверять деревни? — не дав и слово ему сказать, поинтересовался дракон.

— Да, хранитель, — отозвался тот удивлённо.

— Тебя тоже укусила змея?

— Змея? Что? Нет, — воин отрицательно замотал головой. — По возвращении нас всех осмотрели лекари, никаких укусов не нашли.

Лунсин нахмурился, перед его глазами чётко стояло это чёрное пятнышко, и не было похоже оно на иллюзию. Протянув руки, мужчина без всяких объяснений молча задрал чужую голову за подбородок, а сам придвинулся ближе, пройдясь холодными кончиками пальцев по неясной метке. Воин перед ним испуганно замер, едва ли не вытянувшись по струнке, казалось он боялся сделать лишний вдох. Смотря куда угодно, но не на тёмную макушку дракона.

Не обращая внимания на чужое состояние, Лунсин продолжал изучать отметку, сразу придя к выводу, что это не иллюзия. Но если её не могли обнаружить лекари, то уровень самосовершенствования того, кто её наложил выше девятого уровня небес или и вовсе сделавший это не человек.

«Не человек!» — в голове пронеслась догадка.

— Приведи всех, кто был с тобой в отряде на задний двор домика в бамбуковом саду. Скажи, чтобы они ждали меня там, — резко отпустив чужой подбородок, Лунсин выпрямился и, развернувшись, двинулся обратно в зал Созерцания, надеясь всё ещё застигнуть там главу клана.

— Но хранитель! — в волнение вскрикнул воин. — Мне сказали передать вам... чтобы вы навестили госпожу...

Но дракон уже удалился быстрым шагом, оставив растерянного человека стоять на месте и потирать свой подбородок.

К несчастью, главы не оказалось на месте, потому мужчина замер на площади перед входом и сосредоточился на переплетении звёздных нитей, что связывали его со всеми, кто состоял в клане. Но в этот день их было слишком много, все семь семей прибывали на одной территории, из-за этого небо казалось хаотично переплетённым клубком. Белые нити, переливающиеся от циркуляции ци, устремлялись вверх, сливаясь в один поток, по сей причине быстро распознать, кому конкретно относилась та или иная, было слишком обременительно.

Раздражённо фыркнув, дракон открыл глаза. Вот и небольшой минус того, что он является тяньшоу клана, а не одного человека. Будь у него заключён договор лишь с главой, то нашёл бы его без проблем. Ладно, терять время на поиск Ли Сюина не стоит, выполнить его просьбу сможет и любой другой, пусть и не так эффективно и быстро, как глава. Повернувшись в сторону одного из стражников зала Созерцания, дракон нетерпеливо взмахнул широкими рукавами, указывая на него.

— Ты. Иди и приведи ко мне всех, кого в последнее время отправляли на восточные земли. – приказ прозвучал резко. — Не мешкай. Буду ждать в саду.

И, не обращая внимания на чужую растерянность, Лунсин ушёл. У бамбуковой рощи собрался отряд, вернувшийся совсем недавно. Заметив их ещё на подходе, хранитель порадовался тому, что не придётся тратить время на ожидание. Как-никак времени до начала пира оставалось всего ничего, едва ли больше часа. Пройдя мимо отряда, мужчина встал напротив них и окинул каждого взглядом.

— Всем раздеться по пояс, — приказал он и, заметив чужую нерешительность, в раздражении вскинул брови, чуть повысив голос. — Не медлите!

Воины переглянулись и всё же принялись неуверенно раздеваться, снимая доспехи. Лунсин наблюдал за ними, скрестив руки на груди. Его ледяной взгляд блуждал по открывавшимся участкам чужой кожи, замечая то тут, то там тёмные пятнышки чужой метки. С каждой обнаруженной «чешуйкой» взгляд дракона темнел, точно бы ясное небо затягивало грозовыми тучами. Не зная, чем вызвали чужой гнев, воины стыдливо обхватили себя руками, хоть как-то пряча обнажённую кожу.

Подошёл второй отряд, что, увидев своих полуголых собратьев, замер в растерянности, но получив такой же приказ, как и первый, принялись раздеваться. Увидев на их телах ту же чужую, но уже разросшуюся метку, что стала длиной в два цуня, а шириной примерно в один, он понял, что кто-то слишком хитрый обвёл их вокруг носа. Да что там людей, обдурил его, тяньшоу клана. И от осознания подобного дракон ощутил, никогда ранее не ве́домый ему, укол разочарования в самом себе. Ему не нужно было уже осматривать и первый отряд, дабы убедиться, что вернувшиеся с тех земель люди тоже были помечены. Оставался лишь один неясный момент: могли ли быть эти метки заразны?

И больше всего на свете сейчас Лунсин надеялся на отрицательный ответ, в то же время понимая, что времени это проверить обычным способом у него нет. Приказав людям стоять и не двигаться, мужчина вскинул одну ладонь вверх, вторую направил вниз, соединяя в себе две энергии Неба и Земли. Плотный поток ци хлынул с его рук, подсвечивая бледную кожу изнутри. Рога на голове дракона стали менее прозрачны, а на пальцах вновь проступили когти, тогда как за спиной подобно бутону цветка распустился длинный хвост. Словно в его контуре был заключён млечный путь, а кончик хвоста заканчивался белой кисточкой.

Вокруг дракона на земле стали проступать яо верхней триграммы «Небо», над головой ровно параллельно ей проступил другой знак нижней триграммы «Земля», складываясь в единую формацию «Земля, сковавшая Небеса». Заклинание, способное всё тайное сделать явным. Оно не действовало на простые иллюзии, скорее позволяло вынуть то, что было запрятано, и неважно где — в душе человека или его теле. Правда, не всегда процесс изъятия происходил безболезненно.

Триграммы друг за другом вспыхнули ярким белым огнем, и формация резко расширилась, накрывая собой весь сад. Лунсин соединил руки запястьями друг к другу, сложив из пальцев необходимый ключ. Людей тут же приковало к земле, как если бы они вросли в неё. Беспокойные крики принялись раздаваться с разных сторон, в то время как каждая чужая метка начала источать тёмный дым, будто злого духа изгоняли из полюбившегося пристанища. Тонкие чёрные нити потянулись от каждого человека в сторону формации, постепенно становясь видимыми и густыми, точно грозовое облако. Клубясь и шипя, оно пропускало сквозь себя сияние белого пламени, но не собиралось рассеиваться, а будто наоборот набирало мощь. Едва сердце успело отмерить два удара, как тёмное облако взвилось в другом конце резиденции, а за ним ещё и ещё. Они одно за другим взмывали в небо и устремлялись в сад к дракону, начиная кружить над ним, как стая оголодавших волков кружит над своей жертвой.

И словно этого было мало, воины по очереди принялись валиться на землю без сознания. Осознав, что ситуация выходит из-под его контроля, Лунсин резко вскинул руки, делая плавное круговое движение формации «инь ян», купол над садом резко вспыхнул и разросся, торопливо покрывая собой всю территорию клана, и в тот же момент из сгустившихся тёмных «туч» ударила молния, с оглушительным треском встретившись с барьером. В разные стороны брызнули искры и кое-где на земле занялось пламя. Но обращать на него внимание было некогда, практически сразу за первой молнией последовали три других, набирающих друг за другом силу. Тёмные сгустки растянулись, затягивая собой небо, сквозь них проступили алые линии чужой формации, что тут же рухнула на Лунсина своей непомерной мощью, с которой тот не ожидал столкнуться. В саду раскрылось четыре портала, из которых вышло с десяток незнакомцев, одетых в чёрные мешковатые одежды. На лицах каждого из появившихся были маски, скрывающие не только облик, но и ауру. Впереди группы вторженцев встал их лидер, чью фигуру скрывал длинный плащ.

— Дракона пленить, остальных убить, — короткий приказ был отдан шипящим низким голосом, потому нельзя было с точностью сказать, кто говорил, мужчина или женщина.

Вражеский командир сам вскинул руки, складывая их в печать, и тёмные облака энергии, повинуясь приказу своего хозяина, завертелись вокруг тяньшоу, заключая его в своеобразную клетку. В землю вбивались алые символы. В то время как приспешники бросились к бессознательным людям, начиная убивать тех одного за другим. Лунсин дёрнулся в сторону, разрушая свою формацию единым взмахом руки, следом шагнул вперёд и от его движения по земле разошёлся белый круг, опрокидывая убийц.

— Никто не посмеет... кха! — очередной удар молнии о барьер оказался сильнее всех предыдущих вместе взятых, отчего по нему разошлась широкая трещина. Отдача сил хлестнула по духовным меридианам, заставив поперхнуться сгустком крови.

Лунсин изумлённо распахнул глаза, не веря, что в этом мире вообще есть кто-то, способный пробить его защиту. Краем глаза замечая, как оставшиеся в живых убийцы встали вокруг него на равноудалённом расстоянии. Из двенадцати пришедших трое осталось лежать на земле.

— Ты сам пригласил нас сюда, так стоит ли теперь сопротивляться, тяньшоу? — произнёс незнакомец в плаще, делая рукой смутно знакомый жест. — Ну же, сделай милость. Если не будешь дёргаться, остальные, может быть, выживут.

За ним этот жест повторили и другие, Лунсин нахмурился, настороженно оглядываясь и пропуская чужую угрозу мимо ушей. Сила, способная противостоять самому хранителю Небесного Пути, неподвластна простому человеку. А значит, перед ним как минимум несколько духовных зверей.

— Кому ты служишь? — дракон уставился прямо на человека в плаще. — Скажи и умрёшь быстро.

— Хах... Вы посмотрите на него. До сих пор не осознаёт, в каком он положении, — насмешливо отозвался тот. — Когда слишком уверен в своей силе, всегда больнее падать, Лунсин. Я хочу увидеть, какого это будет для тебя — лишиться всего.

Незнакомец сделал ещё один жест, завершая начертание. Сковывающие узы вырвались из-под земли и стремительно бросились в сторону дракона, заставляя того уклоняться под ужасающим давлением тёмного сгустка энергии, в глубине которого начала зарождаться очередная молния. Лунсин осознал, что следующий удар его защитный барьер может и не выдержать. Увернувшись от очередных пут, мужчина перерубил те своим хвостом и, развернувшись, ударил им же по стоявшим ближе всех к нему людям. Болезненные вскрики потонули в треске белого пламени, что вспыхнул на телах двух нерасторопных убийц. Кровавая формация дрогнула и пошла рябью.

Дракон ощутил давно забытое желание битвы. Хищно оскалившись, он круговым движением полоснул когтями воздух вокруг себя, который тут же сконцентрировался сгустками белой ци. Пять духовных лезвий рванули в сторону своих жертв, разбиваясь о чужие защитные барьеры. Но не убийство было их главной целью, отвлечь внимание! Ведь практически сразу же вынырнув из ослепляющих полос, Лунсин схватил одного из убийц за горло, сдавливая с такой силой, что хруст сломанной шеи раздался раньше предсмертного хрипа. Отбросив мертвеца, дракон рванул к следующему, но его удар встретился с плотной преградой, отчего его рука отскочила, а от ладони к плечу ударил электрический разряд. Недовольно зарычав, Лунсин обернулся к вражескому командиру, что продолжал насыщать заклинание. Давление сверху усилилось, словно бы на плечи тяньшоу взвалили гору. С трудом устояв на ногах, мужчина оскалился. Хвост его заметался из стороны в сторону, сбив с ног ещё двоих. Нет нужды тратить время на этот мусор, единственный кто представлял здесь опасность — это их лидер. Но сдвинуться с места в следующее мгновение оказалось тяжело.

Земля под ногами слегка продавилась, но он всё же смог сделать шаг, затем ещё и ещё один. Каждый раз движение давалось ему сложнее предыдущего, пока он и вовсе не остановился, пригвождённый к земле, чувствуя, как тяжело вздымается грудная клетка и дыхание вырывается с лёгким хрипом. До незнакомца в плаще ему оставалось всего три шага. Но противник не ощущал испуг или взволнованность. Наоборот, незнакомец, по-видимому, издеваясь, медленно поднял ладонь, и молния зарезвилась в тёмном мареве у них над головой.

За мгновение до удара дракон успел подумать лишь о том, что они и без того наделали много шума, но к нему на помощь так никто и не пришёл. Значит, угрозы были не пустыми? Яркая вспышка от столкновения молнии и барьера полностью затопила сад. Показалось, будто сам мир замер, предвещая в своей тишине непоправимую оплошность. А следом защитный барьер разбился на множество осколков, опадая с небес на землю подобно звездопаду. Взметнулось пламя, плясавшее уже не только на траве, но и на здании рядом с бамбуковой рощей. Ввысь взвился клуб дыма, из-за которого нельзя было рассмотреть, что твориться в саду. Незнакомец усмехнулся.

Разряженный воздух трещал от выплеснувшейся энергии, даже простым взглядом можно было уловить пробегающие то тут, то там маленькие молнии. Лунсин медленно открыл глаза, в которых больше не было человеческих эмоций. Бескрайнее равнодушное звёздное небо смотрело на глупцов возомнивших себя вершителями чужой судьбы. Трое оставшихся в живых убийц одновременно повалились на землю. И аура — холодная, как льдины на вершинах гор — хлынула в разные стороны одновременно, прогоняя из сада дым, ломая чужое заклинание с оглушительным хрустом. Ухмылка пропала с лица незнакомца, когда он увидел, что дракон всё ещё был живым.

Лунсин холодно посмотрел на командира мёртвого отряда и сделал шаг к нему. По земле пополз иней, распространяясь стремительно и неумолимо, поглощая собой тела врагов и союзников. И с каждым шагом холод становился всё ощутимей, настолько, что вскоре с губ противника начал срываться пар. Он дрогнул, не отрывая своего взгляда от дракона, и неосознанно сделал шаг назад.

— Убегаешь? Поздно, — Лунсин вскинул руку, и пальцы коснулись воздуха, точно бы в руках мужчины была шашка для игры в вэйцы, и сейчас он решил сделать свой ход.

Трескучий мороз взвился, подобно ядовитой змее, и ноги незнакомца мгновенно примёрзли к земле, а одежда на глазах начала покрываться инеем. Командир в ужасе заметался, пытаясь вырываться и вскинув от отчаянья руку, с которой в небо устремился алый всполох, он замер, больше не чувствуя своего тела.

— Господин спа... — договорить нападавший не успел, обратившись в ледяную статую, что взорвалась, оседая мелкой пылью.

Лунсин поднял взгляд к небу. Но не сигнальный огонь отражался в его взгляде, а тысячи звёздных нитей, чужих жизней членов клана. Они колыхались под иллюзорными порывами ветра и напряжённо звенели, для того, кто умел слышать, оповещая, что все обладатели духовной силы сейчас сражаются за свои жизни. На клан Шэнцзи напали.

Из разгромленного сада, насквозь пронзая облако дыма, в небо взлетел дракон, длинной чуть меньше одного ли. Тело зверя мерцало, вбирая в себя узор звёзд. Белый мягкий гребень шёл по спине, начинаясь от кисточки на хвосте и заканчиваясь на плоской морде. Покрытые морозным узором рога изящно изгибались острыми концами кверху, тогда как основание плавно огибало лобную часть. Два длинных уса шевелились вопреки ветру, а четыре когтистые лапы прижимались к белому брюху.

Зависнув в воздухе, звёздный дракон издал громогласный рёв, что эхом прокатился по всей равнине, утопая далеко в лесу. И разрушенный ранее защитный барьер вновь начал затягивать небо над территорией клана, мерцая переливами чужой силы, он стал сильнее и остался видимым, чтобы каждый мог убедиться, что защита восстановлена. Проверив, что заклинание вступило в свою силу, дракон стремительно полетел в сторону главной площади, где должны были проводить пир в честь наследника. Именно там было наибольшее количество звёздных нитей.

Понимая, что теперь вокруг него будут и живые союзники, пришлось отказаться от космического холода, следовавшего за ним по пятам. Вместо него там, где пролетал дракон и были очаги сражений, на врагах вспыхивал белый огонь, и воины клана, словно открыв в себе второе дыхание, с удвоенными силами начали давать отпор.

Добравшись до главной площади, Лунсин на мгновение застыл, поражённый видом, который ему открылся. Вся площадь оказалась залита кровью, с мраморных ступеней она стекала бурными ручьями, подобно самой настоящей реке мёртвых, разлившейся за пределы берегов. На земле вперемешку лежали трупы людей и духовных зверей, врагов и друзей. Длинные столы были опрокинуты и сражение оказалось поделено на несколько групп. Самая большая находилась на небольшой возвышенности, возле зоны, где должны были сидеть семья главы клана и глав шести родов. Сейчас именно там шла самая ожесточённая схватка в окружение врагов. Вспыхивали заклинания и формации, стоны и боевые крики перемешивались друг с другом, рождая неповторимую какофонию предсмертного ужаса. Запах крови пропитал воздух и почти сразу оседал на корне языка, оставляя неприятный металлический привкус.

— Хранитель жив! — заметив его, мастера духа словно выдохнули с облегчением.

А Лунсин, оценив обстановку, спиралью принялся спускаться к Ли Сюину, что сражался в первых рядах, защищая свою жену и ребёнка, стоявших в центре отряда. Здесь бился и Тан Шэнь. Его гуань дао помогало не пропускать никого к госпоже. Особо не церемонясь, дракон приземлился прямо на головы нападающих, подминая их под себя и раздавливая, чужие заклинания отскакивали от драконьей чешуи как капли воды с птичьего крыла. Длинный хвост смахнул с возвышения одну из групп вражеских лучников и плавно обернулся кольцом вокруг членов клана, не подпуская никого к ним со спины. А сам, выпрямившись на четырёх лапах, оглушительно заревел, внося диссонанс в устоявшуюся какофонию.

Для главы и его соратников наступила небольшая передышка. Ли Сюин облегчённо выдохнул и в немой благодарности прижал свою ладонь к драконьей лапе, докуда доставал. Он знал, что нельзя было верить врагу, сообщившему им о скорой гибели хранителя. Хотя те страшные вспышки действительно казались тем, что могли погубить дракона. Хранитель печати был могущественным, вот только его могущество не разделялось на своих и врагов. И Лунсин это прекрасно знал, отчего и не мог сражаться в полную силу. Этим вполне и могли воспользоваться нападавшие.

Битвы на площади затихли. Один за другим фигуры в чёрных, без опознавательных знаков, одеждах начали отступать, едва утих рёв дракона. И казалось именно это и было их победой, но вдруг в наступившей тишине раздались ленивые хлопки. Лунсин резко повернул морду в сторону звука.

— Наконец-то явился, — раздался женский нежный голос.

Усиленный ци, он был слышен каждому ещё до того, как по кровавым ступеням на площадь поднялась его обладательница. Незнакомка не скрывалась под плащом, но её лицо пряталось под зелёной, плотной вуалью, оставляя открытым высокий лоб и выразительные глаза. Одета она была не так, как нападавшие. Её воздушное платье цвета цин слегка развивалось от ветра, а мягкие шёлковые лодочки на ногах пропитались кровью, сменив свой цвет на тёмно-бордовый.

Лунсин сощурился, не чувствуя от этой девушки ничего. Ни энергию жизни, ни энергию смерти, ни даже заклятия иллюзии и обмана. Казалось, что этой девушки и вовсе нет, как нет и её жизненной нити, устремлённой к небесам. И в то же время она шла прямо к нему. Шла и совсем не волновалась о том, что её может хоть кто-то остановить. Воины и мастера духа растерялись от такого резкого контраста нежного цвета в ореоле крови. Они провожали незнакомку растерянными взглядами, используя короткую передышку, чтобы восстановить силы. А та, дойдя до середины площади, остановилась сама.

— Я ждала тебя, Лунсин, — неспешно произнесла девушка и во взгляде её скользнула нежная улыбка.

— Кто ты? — дракон отвёл голову слегка назад, не сводя своего взгляда с незнакомки.

— Позволь мне подарить тебе прощальный танец, — словно и не слыша вопроса, проговорила она, вскидывая руки в изящном жесте. — Сегодня ведь великая ночь, не так ли? — девушка прикрыла глаза, чуть присев, и замерла.

Последние языки солнца лизнули ту по щеке и окончательно скрылись за горизонтом, на землю опустились тревожные сумерки, что кое-где ещё тлели алым. Ветер нежно коснулся лёгкой ткани платья, а тишина, объявшая собой всю площадь, мягко разбилась от звона колокольчика, притаившегося на чужом запястье. Девушка начала танцевать, но одновременно с этим к ней изо всех сил рванул дракон, желая остановить. И оказался тут же придавлен чьей-то невидимой рукой к земле.

— Лунсин! — испуганный вскрик Ли Юэ резанул по ушам вместе с плачем младенца и криком Тан Шэня.

— Учитель!

Дракон извивался под чужим заклятьем, высекая сноп искр когтями по мраморным плитам. Но девушка продолжала танцевать. Её движения были плавными и изящными, будто лепесток опавшей сливы, кружащийся над прудом с карпами. Она завораживала. Она пьянила. И пускай музыкой ей был лишь звон маленького колокольчика, он оглушал, затрагивая не только разум, но поддевая и душу. Девушка кружилась. И повинуясь этому прекрасному танцу, к ней потекли ручейки крови, обнажая отчего-то почерневшую землю. Сливаясь в единый поток, кровь обтекала танцующую незнакомку по кругу, поднимаясь в небо. Формируясь в шар, что набухал, втягивая в себя всё без остатка.

А по земле поползли щупальца тёмного тумана, приблизившись, они оплели сопротивляющегося дракона подобно кандалам, прижав лапы к туловищу. Обернулись и вокруг пасти, не позволяя разинуть её даже на цунь. Лунсин прекратил брыкаться и закрыл глаза, будто смерился со своей участью. Звон колокольчика настойчиво вбивался в разум и вызывал головную боль, перемешанную с тошнотворным ощущением неизбежного конца. Он по-прежнему не мог ощутить в полотне жизни и смерти танцующую девушку, но опасность, исходившую от её заклинания, осознал в полной мере. Это не было похоже на то, что пытались провернуть те убийцы в саду. Но даже то заклинание уже обладало немалой силой, способной уничтожить его защитный барьер.

— Да что же вы стоите! Очнитесь! — сквозь звон колокольчика вдруг пробился отчаянный крик Тан Шэня. — Учитель!

Но воины и мастера духа, очарованные чужой магией, никак не отреагировали на его голос. Только Ли Сюин и Ли Юэ смогли очнуться. Младенец на её руках вновь зашёлся плачем. Повернувшись к ученику духовного зверя, глава клана обхватил его одной рукой за плечи и посмотрел в чужие янтарные глаза.

— Тан Шэнь, я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть, — произнёс тот быстро. — Забирай госпожу и наследника. Покидайте территорию клана.

— Нет! — Тан Шэнь мотнул головой. — Нужно спасти учителя!

— Глупый, неужели ты не видишь, что происходит!

— Это вы ничего не видите! — закричал тот и, освободившись от чужой руки, вдруг поднырнул под неё и бросился вниз, на площадь.

В ладони мальчишки материализовалось из кольца гуань-дао с красной кисточкой. Покрепче перехватив древко, он, перепрыгивая через трупы и поскальзываясь на тех остатках крови, что ещё не успел в себя впитать огромный шар над головой танцовщицы, подбежал к связанному дракону. Собрав силу в единый удар, Тан Шэнь нанёс его по одному из щупальцев. К своему удивлению обнаруживая, что лезвие прошло насквозь, но вреда никакого не нанесло. Отчаянный взгляд метнулся к незнакомке и мальчишка только решительнее перехватил своё копьё. Он семь лет учился защищать клан, и пускай их тандем с учителем был необычным, но дракон действительно давал ему знания. Пускай многие и считали, что он его совсем не учил.

Уперев кончик копья в землю, юноша очертил вокруг себя круг, активируя тем самым защитный барьер. Некоторые заклинания можно было загодя наносить на предмет и использовать их пока не закончится энергия. Его гуань-дао было духовным оружием, выбранное для него Лунсином. Тряхнув головой, чтобы отбросить ненужные сейчас мысли, Тан Шэнь кинулся в сторону танцовщицы. Но та никак не отреагировала на него, продолжая плести заклинание. Шар из крови над её головой стал настолько огромным, что был готов заменить луну на небе. Незнакомка то ли так сильно была уверена в своих силах, то ли не считала его грозным врагом, что даже повернулась к нему спиной в очередном плавном изгибе.

И Тан Шэнь немедля воспользовался этим. Пройдя сквозь тонкий очерченный кровью круг, он ударил, метя в сердце, но заклинательница в последний момент успела извернуться и удивлённо уставилась на мальчишку. Колокольчик зазвенел яростней.

— Надо же, — только и промолвила девушка, вскидывая вверх ладони. — Умри.

Едва заметный алый шлейф направился в сторону юноши, но тот вместо того, чтобы уклониться, вдруг решительно бросился сквозь него, в последний момент успев зацепить незнакомку кончиком копья. Девушка болезненно вскрикнула, обрывая свой танец. Ярость вспыхнула в её глазах, потеряв нежный и возвышенный облик, она наотмашь ударила Тан Шэня и тот, не найдя в себе силы заблокировать, отлетел в сторону. Тяжело рухнув у одного из перевёрнутых столов, потерял сознание.

Кровавый шар над головами пошёл рябью, как если бы кто-то хотел выбраться изнутри, и в этот шаткий момент Лунсин открыл глаза. Сотня тонких игл сорвалась с небес, прошивая насквозь и заклинание, и саму танцовщицу, что лишь в последний момент успела поставить перед собой щит. Сковывающие тело оковы покрылись трещинами. Лунсину пришлось напрячь все мышцы, чтобы разорвать туманные жгуты. Взгляд невольно метнулся в сторону ученика, что лежал не шевелясь. А после тяньшоу шумно вобрал в себя воздух, за спиной его возникли многочисленные формации. И кровавый шар лопнул. Девушка счастливо рассмеялась.

— Поздно! Поздно!

Небо окрасилось алым. Удушающий запах смерти пропитал собой каждый цунь тела и одежды, забиваясь в нос и горло, не давая вдохнуть. Те, на кого попали кровавые капли, падали на землю, подобно мешкам с костями. И больше не поднимались. Но опасность крылась в другом. Небо и землю сотряс ужасающий рёв дракона, такого же, каким был и сам Лунсин, но созданный из крови и тьмы, чужое творение. Зверь изогнулся и, не давая времени на осознание, рванул в сторону хранителя клана, пронзая того стрелой и растворяясь кровью в его теле.

Боль растеклась по всем мириадам нестерпимым огнём, концентрируясь в каждой духовной точке, чтобы через мгновение взорваться. Тяньшоу изогнулся и его отчаянный вопль разлетелся до самого горизонта. Кровь брызнула из-под чешуи и некогда прекрасный дракон забился на земле в конвульсиях, обдирая собственную кожу о разбитые камни. Боль затопила каждую клетку его сознания. И впервые в своей жизни Лунсин захотел молить о смерти. Он кричал, выл и рвал когтями землю. Метался как дикий зверь, но всё никак не мог вытравить из себя эту боль, пронзающую кости и разъедающую плоть. Пока вдруг сам мир не замер, а вместе с ним и хранитель Небесного Пути. Всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы сначала услышать, как с громким звоном рвётся его связь с Созвездием, а вместе с тем рассыпаются все звёздные нити вокруг него. Осознать, что он начал терять свою силу. То, что было его на протяжении тысячелетий. Но теперь всё слабее становился отголосок Небесного Потока, и истончалась связь с божественным царством.

Он не заметил, как обратился обратно в человека, поднялся, пошатываясь и утирая кровь, стекающую с губ, затуманенными от боли глазами уставился на радостно смеющуюся танцовщицу. Она стояла всё там же, широко раскинув свои руки, и вся та энергия, что разрушалась внутри дракона, поглощалась ей. Так вот, ради чего всё это. Лунсин отчаянно мотнул головой, пытаясь сосредоточиться, но слабость вместе с болью словно играли наперегонки, находя на сознание волнами. Он чувствовал каждую рвущуюся нить. Каждую чужую жизнь.

— Так вот чего ты хочешь... кха, — мужчина сжал ткань на груди и с трудом обернулся через плечо, смотря в сторону главы и его супруги с наследником.

Он пошатнулся, но на губах даже сквозь боль вдруг проступила улыбка. Люди, считающие его семьёй. Люди, доверившиеся ему. Сегодня они не умрут. Раз она так сильно жаждет силы, то он сможет дать столько, что незнакомка не выдержит напряжения. Раскинув руки в разные стороны, скопировав чужой жест полностью, Лунсин прекратил сопротивляться заклинанию. Вместо этого рухнул в море своего сознания и бросился вперёд чужой силы разрушать девять сформировавшихся звёзд внутреннего созвездия. Первая разрушенная звезда ослабила тело и он, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Поток энергии хлынул от него в разные стороны, отбрасывая от них всех. Танцовщица удивлённо ахнула, в её глазах отразилось нескрываемое ликование.

Лунсин этого не видел. Ему и не нужно было знать, о чём думает сейчас враг, ведь вторая звезда взорвалась под воздействием его желания мощнее предыдущей, и очередная волна энергии стёрла с девушки защитный барьер, как будто тот был дымом от курильницы. Но в ответ освобождённая сила заставила скорчиться от боли Лунсина, что даже не заметил, как по щекам его заскользили слёзы. Взрыв от третьей звезды разрушил все тёмные путы и изгнал из людского мира всех небесных зверей, находящихся на территории клана. Ночное небо над головой засияло от возвращающихся против воли тяньшоу.

Уничтожение четвёртой внутренней звезды оказалось для Лунсина самым болезненным. Не выдержав, он согнулся пополам до того, как его вырвало кровью. Тонкая красная нить слюны растянулась подобно оставшейся в нём жизни и оборвалась. Выброс энергии опрокинул незнакомку навзничь, выбив из неё болезненный стон и руша её формацию. Сквозь шум в ушах начали пробиваться крики. Так тяжело, будто через толщу воды. Сознание то и дело норовило ускользнуть, но мужчина цеплялся за него отчаянно. Не позволяя себе провалиться в безболезненное забытье и от этого в отместку всё сильнее и сильнее сдавливало в груди, мешая дышать. Даже малейшее усилие казалось непомерной тяжестью, а тело тяжёлым и неповоротливым мешком. Перед глазами всё искажалось и пропадало, казалось, что он смотрит в звёздное небо и в то же время падает в самую глубокую, тёмную бездну. Отголоски реальности становились все слабее, из-за того он не сразу ощутил, как его кто-то держит за плечо. А мимо проносятся тёмные тени.

Кто-то ему что-то говорил. Отдельные слова пробивались до измученного сознания и тут же истаивали. Вместо ответа Лунсин лишь качнулся куда-то в сторону и почувствовал, как во что-то или кого-то уткнулся. И до того нестерпимо сильно захотелось не сопротивляться этой боли, отпустить себя и позволить упасть, пока его губ не коснулось, что-то холодное.

— Учитель! Учитель! — голос Тан Шэня звучал всё чётче, а холод проникал всё глубже, растекаясь по искорёженным болью меридианам. Притупливая все ощущения, кроме одного — успокаивающего холода чужой энергии.

Лунсин с усилием зажмурился и приоткрыл глаза, но не успел он что-либо увидеть, как шум битвы коснулся его слуха. И лишь через несколько ударов сердца взгляд зацепился за спины вцепившихся в смертельном поединке Ли Сюина и Ли Юэ против убийц в чёрном, что загородили собой танцовщицу, точно так же, как они загородили собой дракона.

— Учитель... — голос Тан Шэня раздавался откуда-то сверху, и только сейчас Лунсин осознал, что прижимается к узкой юношеской груди.

Мальчишка придерживал его за плечи одной рукой, а второй, отчего-то повреждённой пытался держать младенца, что, несмотря на ситуацию, перестал плакать и только тянул ручки в сторону звёздного дракона.

— Кха...

— Учитель, быстрее уходим, — прошептал мальчишка. — Вот возьмите его, я помогу вам подняться.

Протянув младенца к рукам дракона, Тан Шэнь, морщась от боли, напрягся и подставил своё плечо как опору. И Лунсину не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Всё ещё прибывая в тумане от едва затихшей боли, он прижал к своей груди крохотный комочек, пачкая его одеяло кровью. Да с трудом поднялся, ощущая, как его шатает. Ноги дрожали и норовили в любой момент подогнуться, но ученик стоял с ним рядом, обхватив здоровой рукой за пояс. Лунсин не соображал, куда его ведут, перед глазами всё ещё расплывалось и двоилось, единственное, что он мог, это лишь прижимать к себе младенца.

Дарованный холод начал утихать, и жар боли вновь вскинул свою голову, корёжа меридианы. С губ сорвался измученный стон и мужчина полностью навалился на шестнадцатилетнего мальчишку.

— Сейчас... потерпите ещё немного! — едва ли не плача умолял его Тан Шэнь, вновь преподнося к его губам что-то холодное и на этот раз липкое.

Не сопротивляясь, Лунсин принял очередное «обезболивающее», ощутив на языке отчётливый вкус крови. Но на этот раз мальчишка не остановился только на этом, а уверенно принялся передавливать его акупунктурные точки. Стало значительно легче, и мужчина даже понял, что они идут по коридору, упустив тот момент, когда они успели зайти в главную резиденцию.

— Почему... кха... мы здесь? — с трудом выдавив из себя слова, хранитель опустил взгляд на младенца и вновь зажмурился, пытаясь вернуть себе ясность зрения.

— Глава приказал нам бежать вместе с наследником. Он просил... просил уберечь его, если они погибнут там. Сказал, что это его... нет, их последняя с госпожой Ли просьба, — пробормотал Тан Шэнь, упрямо шагая вперёд, несмотря на то что следом за ним оставалась кровавая дорожка, стекающая по его правой руке.

— Глупые... люди. Нам... нужно... вернуться, — делая длинную паузу после каждого слова, произнёс Лунсин. — Даже... я... понимаю... что... ребёнку... нужны... родители...

— Госпожа Ли активировала призыв о помощи красных птиц. Клан Чжу Цюэ уже спешит на помощь, — отозвался Тан Шэнь, продолжая вести их всё дальше и дальше по запутанным коридорам тайного прохода. — Глава Ли сказал, что также прибудет и альянс Уданшань. Они знали, что вы будете против. Поэтому просили напомнить: убийцам нужны вы, с самого начала нужны были только вы. И поэтому они не могут позволить вам там остаться и отдать жизнь за них. Долг хранителя защищать свой клан. Но долг главы клана и каждого его члена защищать своего хранителя.

Отдать жизнь? Лунсин даже не задумывался о том, что все его действия выглядели именно так. Он лишь хотел уничтожить врага, чтобы тот не убил дорогих ему людей. Людей? Дорогих? Неужели именно это и означает его желание?

— Как глупо... — Дракона оборвал звук взрыва, сотрясшего стены и пол.

За спиной послышался шум и потолок, до этого выглядевший надёжным, обвалился, перекрывая путь назад и тревожа грохотом камней покой малыша. Ли Ян зарыдал и плач его эхом разнёсся вперёд. Дракон инстинктивно качнул младенца в своих руках.

— Всё хорошо... малыш, — голос получился слабым и хриплым.

Но ребёнок стал лишь громче плакать, и дракон в изнеможении прикрыл свои потускневшие глаза. С трудом, но его всё же удалось успокоить. Продолжая петлять по лабиринту тайного хода, через некоторое время они вышли в лес. Проход обступали старые, поросшие мхом, толстые деревья, что своей пышной кроной скрывали беглецов от неба.

— Там дальше будет обрыв, а с боку спуск к реке, где нас будет ждать лодка, — тихо произнёс Тан Шэнь и вдруг настороженно замер, к чему-то прислушиваясь. — Быстрее!

Услышанное его не на шутку встревожило, но Лунсин ничего не слышал, разрушив первую звезду, он лишился всех пяти обострённых чувств. А напрягать слух заставляло вспыхнуть едва потухшую боль. Поэтому, решив довериться ученику, мужчина постарался быстрее перебирать ногами, давя собственную слабость в зародыше, но получалось из рук вон плохо и от этого на глазах лишь заново навернулись непрошенные слёзы. Смахнув их свободной рукой, теперь и дракон услышал хруст веток и чужой топот. За ними была погоня, и, судя по всему, она приближалась куда быстрее, чем двигались они.

Дойдя до обрыва, Тан Шэнь вдруг остановился и пристально посмотрел на своего учителя. И тот интуитивно осознал, что хочет спросить у него мальчишка.

— Вы можете идти сами?

— Тан Шэнь, нет! Я не разрешаю тебе... — голос Лунсина чуть окреп, отчего-то теперь он мог говорить без запинок.

— Я не спрашиваю разрешения, учитель, — с улыбкой прервал его юноша и качнул головой. — Вон начало лестницы. Прошу вас, не тратьте время и спускайтесь. А я задержу их.

— Тан Шэнь...

— Учитель, — тот снова его прервал и улыбка на его губах стала шире. — Ещё чуть-чуть и этот ученик решит, что вам не всё равно.

Лунсин запнулся о чужие слова, внутри же его будто ошпарило кипятком, когда он понял, что мальчишка ответил ему его же словами. Потерянно уставившись на юношу, дракон заметил то, что его правая рука висит плетью и явно неспособна двигаться, с пальцев то и дело продолжали срываться капли крови. Молча поджав губы, мужчина отвернулся и принялся спускаться, больше не оглядываясь. Лишь когда он добрался до маленького причала, где их действительно ждала небольшая лодка с тусклым фонарём, на корме которой их торопливо принялся подгонять старый слуга, Лунсин услышал шум битвы.

Вскинув голову вверх, он увидел, как воздух на обрыве заполонили белые штрихи от лезвия копья. Замелькали огни факелов. И в этот момент настигло запоздалое осознание — Тан Шэнь действительно был его учеником. Таким же упрямым и самоуверенным. Ведь битва продолжалась даже тогда, когда маленькая лодка отчалила и выплыла на середину реки Хуанхэ. Мальчишка не пропустил мимо себя ни одного преследователя до самого конца. Пока его копьё от очередного удара не взмыло высоко в небо и не рухнуло с громким всплеском в реку.

Проплыв чуть ниже по течению, Лунсин с внутренним ужасом замер, смотря на то, как пылает земля клана Шэнцзи. Огонь был настолько сильным, что осветил ночное небо. И не было никаких сомнений: те, кто получили сигнал о помощи, не успеют добраться и на утро от Шэнцзи ничего не останется. Ведь над всей территорией клана с небес сыпался настоящий звёздный дождь. Стремительно вспыхивая и также стремительно угасая, одновременно с тем, как обрывались жизни людей клана. Красота и смерть смешались в едином танце погибели. Огонь укрывал в своём пламени звёзды, а те падали в его смертельные объятия без оглядки.

В серо-голубых глазах вновь замерцали столь непривычные для него слёзы, только на этот раз скользили они по пыльным щекам не от физической боли. Только сейчас, видя как место, где он провёл не один десяток лет, сгорает дотла, Лунсин понял, что значит слово «дом». И как же больно, оказывается, его терять. Словно чувствуя его состояние, захныкал и маленький Ли Ян. Ребёнок тех, кто действительно стал ему семьёй.

1 Цунь — мера длины, примерно равна 3,33 см.

2 Верхняя Цянь (Небо), нижняя Пи (Земля)

3 Массив или формация относится к магическому образованию или набору заклинаний, которые культиваторы используют для увеличения своей силы или создания мощных защитных барьеров в романах о культивировании. Культиваторы используют свою ци для создания сложных узоров или формаций, которые можно активировать для получения целого ряда эффектов.

4 Ли — мера длины, примерно 500 м