№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

Небольшой подарок.

— Что ты делаешь? — Его голос хриплый, глаза расширены, и рот слегка приоткрыт.

Сглотнув, я отталкиваю его руку и продолжаю расстегивать его рубашку.

— Я готова. — Просто говорю я, зная, что он поймет.

Он больше не останавливает меня, но спрашивает. — Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты думала, что должна это делать, чтобы доказать свою точку зрения.

Не отрывая глаз от его груди, я говорю ему. — Я думала об этом некоторое время и знаю, что хочу этого с тобой.

Он кивает, и тут происходит самое удивительное. Ко мне возвращается мой высокомерный, ухмыляющийся плохой парень, который всё контролирует и который знает, что единственное, что мне сейчас нужно - это он.

Мы осторожно, нерешительно приближаемся друг к другу, зная, что вот-вот сделаем что-то, что изменит нас и наши отношения, прекратит их существование в нынешнем виде и превратит в нечто гораздо большее.

Воздух между нами искрится желанием, и хотя я знаю, что должна нервничать, но то, что пересиливает эту нервозность - это желание. Я ждала и заставляла его ждать этого момента, зная, что сделаю этот шаг только тогда, когда без тени сомнения буду уверена, что готова.

Теперь я знаю.

Последние пару дней слова моего отца звучали у меня в голове, и, честно говоря, я немного поразмыслила над его советом. Может быть, я зависима от Коула, может быть, я не представляю жизни без него, но, с другой стороны, я прошла с ним через ад, худший из всех, и, пройдя через это, теперь ничто не сможет сломить меня. Так что я могу прожить жизнь без Коула, но я бы никогда этого не захотела.

Рубашка Коула валяется на полу, и моим трясущимся рукам требуется вся сила, на которую они способны, чтобы сделать этот первый шаг, но этот взгляд Коула, его горячий, почти расплавленный взгляд говорит мне, что на мои ухаживания ответят взаимностью. Он целует меня медленно и томно, его язык танцует с моим. Я прижимаюсь к его обнаженной груди, и это не что иное, как чистое блаженство. Он втягивает мою нижнюю губу в рот, и я стону. Он обхватывает мое лицо руками. — Я не могу поверить, что это происходит на самом деле.

Я слегка улыбаюсь ему. — Надеюсь, ожидание того стоит?

Он качает головой, одаривая меня еще одним глубоким поцелуем, от которого кружится голова и подгибаются колени. — Глупышка, с тобой это будет просто потрясающе.

Он покрывает поцелуями мою шею, влажными поцелуями в приоткрытые губы, от которых мои глаза закатываются к затылку. Добравшись до верхней части моей груди, он чуть-чуть стягивает мою футболку, дразня меня, и оставляет легчайший поцелуй прямо...там.

Он только что поцеловал меня, а я уже извиваюсь, и от меня остались одни нервные окончания. Руки Коула опускаются ниже, скользят по моим бокам, прежде чем задрать подол моей футболки и вопросительно посмотреть на меня.

— Это нормально?

Я киваю.

Меньше чем через минуту он снимает мою рубашку через голову и бросает ее на пол рядом со своей. Опустив взгляд, я слегка раздражена и разочарована тем, что на мне нет модного нижнего белья, которое лежит в глубине шкафа в этой самой комнате. В этот момент мне кажется почти забавным, что все мои планы пошли прахом, и я остаюсь в своем розовом хлопковом лифчике и трусиках в тон. Но когда я слышу, как Коул шумно втягивает воздух, мое разочарование быстро сменяется желанием, разливающимся по моим венам. Его щеки слегка краснеют, когда он смотрит на мою полуобнаженную грудь, и он прикусывает нижнюю губу. Его руки ложатся мне на бедра, и он притягивает меня к себе. — Ты такая красивая, Пирожок, такая чертовски красивая.

Тяжело дыша, я кладу руку ему на грудь и провожу по его крепким грудным мышцам и подтянутому мускулистому животу, от этих чертовых восьми кубиков у меня до сих пор кружится голова, как в тот день, когда я впервые их увидела. Мои пальцы скользят по ним, и мышцы сжимаются под моими движениями. Когда моя рука начинает опускаться ниже, к пряжке его ремня, Коул берет меня за запястье и качает головой.

— Пока нет.

Внезапно он подхватывает меня на руки, и я оказываюсь в воздухе, меня несут к кровати. Мы оба полуодеты, когда он кладет меня на кровать и ложится на меня сверху. Он снова обхватывает мое лицо, его глаза обжигают мои. Его губы касаются уголка моего рта, и он замирает, словно желая остановить мгновение.

— Я люблю тебя, — шепчу я ему на ухо, и он вздрагивает, когда я обнимаю его за спину и целую в плечо.

Он вздыхает, когда его рука скользит по моей пояснице, лаская кожу, пока он расстегивает застежку моего лифчика. Я без колебаний снимаю его, и он швыряет его в неизвестное место, так что мы соприкасаемся без каких-либо преград.

Он не торопится, заставляя меня чувствовать себя потрясающе своими руками и ртом. Такое чувство, что он боготворит мое тело, а звуки, которые я издаю в ответ, кажутся совершенно чужими. К тому времени, как я держусь за простыни и хватаю ртом воздух, он стаскивает свои джинсы и бросает их на пол, а затем расстегивает мои. Я наблюдаю, как его темноволосая голова опускается, когда он снимает с меня джинсы, и они прилетают рядом с растущей кучей выброшенной одежды. Мои щеки горят по мере того, как обнажается все больше и больше моего тела. Проблемы, с которыми я боролась, когда дело касалось моего веса и внешнего вида моего тела, всегда были спрятаны в уголках моего сознания, готовые выплыть наружу в самые неподходящие моменты, как, например, сейчас. Сейчас я стройнее, чем когда-либо, но я никогда не была так обнажена ни перед кем и ни перед чем, кроме как перед зеркалом, и это само по себе не может не сказаться на уверенности в себе.

Но Коул не позволяет моей неуверенности в себе взять верх.

Когда он снимает последний слой одежды, разделяющий нас, его глаза остекленевают и, по возможности, темнеют. Он произносит самые романтичные и эротичные слова, страстно целуя каждый дюйм моего тела. Ни на секунду он не заставляет меня чувствовать себя иначе, чем красивой.

Мы никуда не торопимся. Мы целуемся, прикасаемся друг к другу и наедаемся досыта, прежде чем он тянется к комоду, где, по моим словам, лежит презерватив.

Я инстинктивно закрываю глаза, когда он двигает бедрами, и чувствую, как внутри меня нарастает напряжение. Я знаю, что это причиняет боль, но когда ты справляешься с болью, это чудесно, поэтому я стараюсь не думать о боли.

— Открой глаза, детка, — мягко говорит Коул, и я чувствую, как он тяжело опускается на меня.

Я делаю это и сразу же чувствую себя сильнее, когда вижу, как в его глазах светится любовь.

— Будет немного больно, — говорит он мне, и я провожу рукой по его растрепанным волосам.

— Я знаю, но ты обещал быть потрясающим, и меньшего я и не ожидала.

Он улыбается, той самой улыбкой, от которой замирает сердце, которая каждый раз покоряет меня, и я позволяю своему телу расслабиться и отдаться его прикосновениям.
Одним плавным движением он соединяет наши тела, и я напрягаюсь от внезапного вторжения и последующей боли. Стиснув зубы, я обнимаю Коула, который, тяжело дыша, утыкается лицом мне в шею.

Он не двигается, пока я жду, когда утихнет боль, и когда я чувствую, что она утихает, я двигаю бедрами, давая Коулу понять, что со мной все в порядке.

— О, слава богу. — Он бормочет, а затем двигается, заставляя меня сойти с ума. — С тобой так хорошо, Тесси, лучше не бывает. — Он хрипит. — Я никогда не чувствовал себя...о, блять. — Он стонет

Наши губы соприкасаются яростно, настойчиво, как будто мы пытаемся стать единым целым. Я хватаю его за волосы, а его руки впиваются в мои бедра. Мы прижимаемся друг к другу, не оставляя никакого пространства между нами. Этот момент для нас, этот момент - навсегда.

То, что последовало за этим, стало самым мучительно-блаженным переживанием в моей жизни. Я не сдерживаюсь, отдаю ему все, что у меня есть, и беру ровно столько же. Его прикосновения проникают в каждую клеточку моего существа, и когда я впиваюсь ногтями ему в спину и выкрикиваю его имя, я не могу отделаться от мысли, что никогда не смогу полюбить мужчину сильнее, чем люблю его.

И когда он разваливается на части через несколько минут после меня, клянусь, это самое потрясающее зрелище, которое я когда-либо видела. Мы крепко обнимаем друг друга, хватая ртом воздух и наслаждаясь последствиями того, что, безусловно, является потрясающим, сногсшибательным событием в этом мире.