№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

— Привет.

Я поднимаю взгляд от телефона и вижу знакомую светлую шевелюру, направляющуюся в мою сторону. Быстро прогоняя нервозность, которая, кажется, всегда охватывает меня, когда я вижу его, я слегка улыбаюсь.

В конце концов, он сводный брат моего парня, если не больше.

— Привет, Джей, что ты все еще здесь делаешь?

Он садится рядом со мной на ступеньках школьного крыльца. Я жду, когда выйдет Коул, потому что его класс сдает тест. Я знаю, что мне не нужно разрешение Коула, чтобы поговорить с Джеем, но всякий раз, когда я с ним разговариваю, ситуация становится немного драматичной. Хотя прошло много времени с тех пор, как что-то происходило, и он держался на расстоянии. Я просто надеюсь, что он понимает, в какой ситуации я нахожусь в последнее время, и уважает это.

— Тренировка затянулась. Я увидел машину Коула и подумал, что вы, ребята, тоже должны быть где-то поблизости.

Он говорит правду, и я рада, что он не начал преследовать меня. Его волосы влажные после душа, а запах дезодоранта все еще довольно сильный, как будто он только что побрызгался.

— Да, мистер Вон только что устроил им двухчасовой тест. Это жестоко. — Я содрогаюсь. Моему бедному Коулу понадобится очень много сил, чтобы оправиться от травмы, которую он сейчас переживает.

— А, это алгебра, верно? Боже, я до сих пор помню, что чувствовал после этого теста, как будто мой мозг просто отключился.

Я смеюсь, вспоминая, что мы вместе ходили на занятия. Приятно вести с ним вежливую беседу, которая не заканчивается ссорой. В какой-то момент мы были друзьями, когда я не была влюблена в него, а он не пользовался этим.

— Так как там Бет? Я пришел на похороны, чтобы выразить свое почтение, но она не выглядела как...

Я сглатываю и сосредотачиваюсь на экране своего телефона, без необходимости шевеля большими пальцами. Еще слишком рано говорить об этом, слишком больно. Мари нету всего неделю, и за эту неделю я миллион раз видела, как Бет ломалась. У меня разрывается сердце, когда я вижу, как моя сильная, решительная лучшая подруга вот так рушится. Она не просто скорбит, она еще и винит себя в смерти своей мамы. Все, что она делает - это думает о том, "Что, если бы". Что, если бы она была дома? Что, если бы она оказала Мари необходимую помощь? Что, если бы она спрятала выпивку в более надежном месте? Ее ничем не утешишь. Сколько бы я ни пыталась объяснить ей, что это не её вина, это не поможет ей выбраться из мрачного положения, в котором она находится. Я чувствую себя очень беспомощной, и это убивает меня.

— Она...с ней все будет в порядке. Я имею в виду, со временем.

Он кивает, словно понимая скрытый смысл сказанного. Бет потеряла родителя, единственного, который у нее был. 

— Ну, я уверен, что так и будет. У нее есть ты, и ты лучший друг, какой только есть на свете. Я был идиотом, но я уверен, что люди умнее.

Вот оно что. Он только что сделал этот разговор очень, очень неприятным. Зачем он это делает? Как только я начинаю думать, что поставила историю с Джеем именно на то место, на котором она должна быть - в прошлом, - он снова появляется, как чертов чертик из табакерки. В последнее время у нас все шло так хорошо, мы не обращали внимания друг на друга, и это было прекрасно для меня. Да, я видела его на похоронах и предложила ему место, но это была просто любезность. Понял ли он, чего это стоило на самом деле?

— Джей...

— Нет, выслушай меня, Тесса. Прости, я очень сожалею обо всем. — Он смотрит на меня своими голубыми глазами, которые я обожала в какой-то момент своей жизни. Теперь они ничего не значат для меня, они совершенно не того цвета, не того синего. Я мысленно ругаю себя за то, что вела себя как тряпка, когда дело касалось Джея. Он, должно быть, думает, что я все та же. Хотя я встречаюсь с его братом, сколько еще таких сигналов тревоги ему нужно?

Кстати, о брате, если Джей не увеличит дистанцию между нами и не перестанет наклоняться ко мне, у нас могут возникнуть проблемы. Я отстраняюсь, но он просто снова сокращает дистанцию и продолжает говорить.

— Я все испортил, и этого уже не исправить, я понимаю. У нас не может ничего получиться прямо сейчас, и я это принимаю, но можем ли мы быть друзьями? Как раньше? Я бы очень хотел вернуть дружбу, Тесса.

— Послушай, я...

— Я знаю, что Коулу это не понравится, но ты не обязана слушать все, что он говорит. Мы можем вернуться к тому, чем были до его возвращения.

Вот и все. Я исчерпала свой лимит на сегодня, чтобы выслушивать его чушь.

Я фыркаю, и он заметно съеживается. Я только что задела его чувства, ну и ну.

— Мы не были друзьями, Джей, по крайней мере, в том смысле, в котором следовало. Ты знал, что я к тебе чувствую, ты знал и все равно встречался с Николь. Если бы я была тебе небезразлична, ты бы так со мной не поступил. Ты стоял и смотрел, как она издевается надо мной изо дня в день. Но я была настолько глупа, да? Я всегда находила для тебя оправдания, всегда думала, что ты не знаешь, на что способна твоя девушка, но даже ты не мог быть настолько слеп. Дело в том, что ты стеснялся показываться мне на глаза, когда я была толстой, так почему я должна позволять тебе делать это сейчас? Ты не дал мне ни единой причины доверять тебе.

Это было приятно. Сказать это, высказать все до конца - просто потрясающее чувство, и я надеюсь, что он правильно понял суть. С его стороны хватает наглости подойти ко мне и намекнуть, что Коул каким-то образом контролирует меня! Я могла бы легко проигнорировать остальную часть его патетической тирады, но это только усугубит ситуацию. Он не может высказывать свое мнение о моих отношениях. Это просто неправильно.

— А что касается Коула, то ни он, ни я - не твое дело. Я была бы признательна, если бы ты держал свое ошибочное мнение при себе.

Я раздраженно вскакиваю, подхватываю с земли свой рюкзак, пытаясь уйти от него, но он хватает меня за запястье быстрее, чем вы можете себе представить. Он выглядит раскаивающимся и расстроенным.

— Все вышло совсем не так, прости. Я продолжаю все портить. — Он выдыхает, проводит рукой по волосам и придвигается ко мне на дюйм ближе. — Я просто...Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Я жалею, что оттолкнул тебя, и что у нас мог бы быть шанс, но теперь я вижу, что этого не произойдет. Меня бесит, что я отказался от того, что у нас могло бы быть, ради такой, как Николь. Пожалуйста, просто дай мне немного времени? Я мог бы стать твоим другом, Тесса, и, клянусь, на этот раз у меня получится лучше.

Я просто смотрю на него, не находя слов. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Джей Стоун будет умолять меня о дружбе и сразу заявит о своих чувствах ко мне. Конечно, я мечтал об этом, как наивная слабачка, которой я была, но это все в прошлом. Теперь у меня нет таких желаний или мечтаний. В этом есть какая-то ирония.

— Я...Я не могу думать об этом сейчас. Слишком много всего происходит, и прямо сейчас мне просто нужно быть рядом с Бет. Мне жаль.

Он отпускает мою руку и отступает назад, засовывая обе руки в карманы.

— Я понимаю, и все в порядке. Я подожду; это то, чего я заслуживаю, верно?

— Ты не обязан...

— Но я сделаю это. — Он слегка улыбается мне и уходит. Я опускаюсь на землю, чувствуя легкое головокружение. Какого черта я только что позволила этому случиться? Как вокруг меня продолжает разворачиваться драма, напоминающая мыльную оперу? Два горячих брата, оба каким-то образом заинтересованы во мне? Ха, кто бы мог подумать?

Однако это должно меня волновать меньше всего, поскольку, как только Джей скрывается из виду, меня окружает запах, который может принадлежать только одному человеку.

У меня большие неприятности.

— Итак, я думаю, нам есть о чем поговорить.

Я зажмуриваюсь при звуке его голоса, подтверждая то, что я и так знаю. Как много он видел? Как много он слышал? Я веду себя глупо, это все, что я знаю. Но это ведь не значит, что я бросилась в ждущие объятия Джея, а затем растерзала его своим ртом. У нас был чисто платонический разговор, который закончился так, как я меньше всего ожидала. Это не должно быть поводом для беспокойства, верно?

— Открой глаза, Тесса.

Тесса?

Да будь проклят ты в глубинах пылающего ада, Джей!

— Я не могу. — Мой голос скрипучий; я сейчас в полной панике.

— Я не собираюсь просить тебя снова, открой глаза.

Я отрицательно качаю головой. Я сделаю все, что угодно, лишь бы избежать этого разговора. Если это означает, что я больше никогда ничего не увижу, тогда все в порядке.

— Хорошо, ты сама напросилась.

В одно мгновение я встаю, а в следующее меня перебрасывают через его плечо, и мой мир переворачивается с ног на голову - в буквальном смысле этого слова. Хуже всего то, что мои глаза все еще плотно закрыты, а головокружение и ощущение прилива крови к голове усиливаются. Если я сейчас же их не открою, меня стошнит прямо на Коула, а этого не может быть! Я уже достаточно унизилась перед ним. Просто чудо, что он все еще находит меня привлекательной, так что это не станет последней каплей.

— Прекрасно! Они открыты, мои глаза открыты. Опусти меня. — Я наполовину кричу, наполовину умоляю, и он нарочно соскакивает со ступенек, чтобы еще сильнее меня толкать. Я чувствую, что мой обед вот-вот вернется, и все, о чем я могу думать - это о том, что я больше никогда не смогу съесть бутерброд с тунцом.

— Нет, я вежливо попросил, а ты не послушалась, так что теперь мы сделаем это.

Он перепрыгивает с одной ступеньки на другую и снова на следующую. У меня кружится голова. Я не из тех, кого укачивает, но это просто ужасно. Я знаю, что он раздражен всей этой ситуацией с Джеем, хотя раздражен - это слишком мягко сказано. В прошлом он довольно очевидно давал понять, что ему не нравится, когда Джей находится рядом со мной или в радиусе ста футов, если уж на то пошло, но он должен знать, что сегодня я практически попала в засаду.

— Если ты сейчас же не отпустишь меня, меня стошнит тебе на задницу! — На самом деле это не угроза, а своего рода предсказание, которое имеет все шансы сбыться. Если он дорожит своей попкой в джинсах, то он меня отпустит.

— Ладно, — ворчит он, и я представляю, как он надувает губы. Меня опускают на любимую землю, и требуется некоторое время, чтобы моя голова перестала кружиться. Как только я убеждаюсь, что не упаду лицом в землю, я бью Коула в живот.

— Это было подло. — Я свирепо смотрю на него, и он закатывает глаза.

— Попробуй выйти и увидеть, как твои девушка и брат лежат друг на друге. Тогда я буду с тобой помягче, женщина.

— Что?! — Я взвизгиваю и бью его еще раз. — Друг на друге? Ты что, с ума сошел? Мы не были друг на друге.

— Я говорю то, что видел. Я, кажется, говорил тебе держаться от него подальше. — Он размахивает руками, его лицо краснеет, а волосы с каждой секундой становятся все более растрепанными. Я не знаю, дать ему пощечину или зацеловать до смерти.

Затем слова Джея всплывают в моей памяти и пробираются сквозь все щели, как ядовитая лоза. Он предположил, что Коул контролирует меня, мои действия и мысли. Хотя это может быть и неправдой, я склонна в основном делать то, что он говорит, потому что он прав - почти всегда.

Но это не значит, что он может диктовать, с кем мне разговаривать, а с кем нет. Конечно, каждый разговор с Джеем оборачивается полной катастрофой, но это неприемлемо.

— О, ты говорил мне? Ты говорил мне? Простите, что ослушалась вас, господин. Как я смогу заслужить ваше прощение?

Я веду себя как дура, но мне все равно. Меня переполняют эмоции. 

Бедный Коул.

— Ладно, теперь с тобой трудно. Черт возьми. — Он пинает камешек, который отлетает в сторону с такой силой, что я только сейчас понимаю, что Коул зол. Ему больно, и он зол. Но я не сделала ничего плохого и не заслуживаю такого отношения. В конце концов, именно он научил меня, что другие будут уважать меня только в том случае, если я буду уважать себя.

— Я устала, а тебе нужно остыть. Просто отвези меня домой.

Он некоторое время обдумывает мою просьбу, затем кивает и направляется к своей машине, оставляя меня молча следовать за ним. Он все еще открывает передо мной дверь и ждет, пока я пристегнусь, но на этом все. Остальная часть поездки в машине наполнена напряжением, с которым мы едва ли сталкивались за все время наших отношений. Я зла на него. Как он мог предположить, что я вообще буду так думать о Джее? Как будто он снова швыряет мне в лицо мою прежнюю сущность, напоминая о том, какой жалкой я была раньше.

Это просто низко.

Когда он останавливается у моего дома, я хватаю свои вещи и убегаю к чертовой матери. Захлопнув за собой дверь, я бегу к дому, борясь с естественным желанием оглянуться через плечо. Но он не дает мне такой возможности, уезжая прежде, чем я успеваю войти.

Что ж, прекрасно.

Хлопанье дверью продолжается, и, как маленький ребенок, впадающий в истерику, я бросаю свой рюкзак на пол и несколько раз пинаю наш диван. Проклятия срываются с моих губ, пока я продолжаю кипеть, и только когда я выплескиваю часть своего гнева, я замечаю, что у меня есть аудитория.

— Ты закончила? —  Спрашивает Трэвис с полным ртом хлопьев. Я морщу нос от отвращения к своему брату, который просто ухмыляется мне. Он сидит за кухонным столом, так что, должно быть, прекрасно видел, как я зла. Блестяще.

— Нет. — Я еще раз пинаю диван, прежде чем рухнуть на него.

— Проблемы в отношениях?

Я отмахиваюсь от этого. Я вернулась к себе домой, а это значит, что все мое внимание теперь сосредоточено на одном.

— Как она?

Трэвис доедает свою закуску и, сполоснув миску, ставит ее в посудомоечную машину. Затем он подходит ко мне и садится рядом. Вздохнув, он кладет руки на колени и обхватывает голову руками.

— Так же. Я заставил ее съесть немного супа и хлеба, но это все. Она уже два дня толком не ела и выглядит все хуже из-за износа. Я очень беспокоюсь.

— Что нам делать? Она так больше не может. Ее врач рекомендовал ей терапию, но она отказывается. Я просто...Я не знаю, как ей помочь.

Мы сидим в тишине, размышляя о том, как наилучшим образом помочь человеку, который нам обоим небезразличен. Бет живет с нами с тех пор, как пять дней назад выписалась из больницы. Когда мы узнали от доктора, что организм Мари сдался, и увидели, что большая часть Бет просто...умерла вместе со своей мамой, мы поняли, что не можем позволить ей вернуться домой. Удивительно, но мой папа вмешался и на этот раз повел себя как ответственный, заботливый родитель. Он посочувствовал Бет и приказал нам отвезти ее домой. Затем он уладил все бумажные и финансовые вопросы. Он спланировал похороны так, чтобы Бет играла в них минимальную роль, что она и предпочла. Вчера он уехал по каким-то делам, убедившись, что у нас все в порядке.

Мне все еще трудно понять, какие отношения связывают Трэвиса и Бет. Я не настаивала на подробностях, учитывая ситуацию, но любопытство берет верх. Они знали друг друга раньше, это очевидно. Я никогда не представляла их друг другу. Когда мы с Бет подружились, Трэвису было плохо, а когда он поправился, у Бет редко находилось время прийти и пообщаться. Конечно, она видела моего брата на фотографиях, развешанных по всему дому, но они давние, и Трэвис выглядел совсем по-другому.

Теперь, когда я вижу их вместе, становится очевидно, что между ними есть связь. Иногда кажется, что он единственный, кто поддерживает ее, как будто спасая ее. Я никогда не видела Бет в таком состоянии рядом с парнем. Она редко ходит на свидания, предпочитая случайные связи. Она всегда говорила, что настолько занята, будучи матерью для своей собственной мамы, что добавлять к этому парня не имеет смысла.

Но я знаю по опыту, что мой брат не такой, как все. Ему нравится заботиться о людях, которых он любит. Да, у него были трудные времена в жизни, но это не значит, что он всегда был таким. Когда Трэвис трезв, он один из самых заботливых и любящих людей на свете.

— Ты хочешь, чтобы я продолжил терапию? Я мог бы попробовать. — Спрашивает он, но я качаю головой. Ей нужно немного времени, еще слишком рано, и поэтому она не готова. Ей нужна помощь, но не раньше, чем она будет готова попросить об этом.

— Я пойду и проверю, как она. Поспи немного, Трэв, ты выглядишь очень усталым.

У него двухдневная щетина на лице и впадины между глаз. Он в двух секундах от того, чтобы упасть замертво, и я чувствую себя виноватой. Из-за школы, домашних заданий и Коула я слишком надолго оставляла его с Бет. Я рада, что сегодня пятница и я могу дать ему немного поспать, но сомневаюсь, что он ляжет спать добровольно.

— Я в порядке, — но даже когда он говорит это, у него вырывается зевок. Я толкаю его в плечо. 

— Иди спать. Я хорошо о ней позабочусь, обещаю.

Он морщится. — Я знаю, Тесс. В первую очередь, она твоя лучшая подруга, а потом и моя...кем бы она ни была. Тебе не по себе в этой ситуации, не так ли?

Я пожимаю плечами и делаю вид, что обдумываю свой ответ, просто чтобы подразнить его. Он внимательно наблюдает за мной, как будто мой ответ имеет значение не на жизнь, а на смерть. Это мило, что ему так не все равно. Не все парни зануды.

Тогда я подталкиваю его локтем и улыбаюсь ему, он с облегчением откидывается на спинку футона. — Я действительно рада, что у нее есть ты. Какие бы отношения у вас ни были, я счастлива, что они у вас есть. Ты будешь ей полезен, и когда она снова станет такой, какая есть, она будет по-настоящему полезна тебе. А теперь иди спать, пока не впал в кому.

Улыбаясь, он встает. Склоняясь надо мной, он взъерошивает мои волосы и целует в макушку. Пятясь к лестнице, он говорит. — Знаешь, я здесь и ради тебя тоже. Так что, если ты хочешь поговорить о том, что сделал Стоун, чтобы вывести тебя из себя, мои двери открыты.

— Да, брат Йода, я найду тебя, когда мне понадобится.

— Думаешь, Йода прекращает преподавать только потому, что его ученик не хочет слышать? Учителем Йода является. Йода учит, как пьяницы пьют, как убийцы убивают. — Говорит мой брат-балбес в своей печально известной пародии на Звездные войны.

Я швыряю в него подушкой, и он уворачивается, посмеиваясь всю дорогу до своей комнаты.

Я проверяю, как там Бет, которая живет в гостевой спальне. Все ее вещи все еще в коробках, а мы с Меган распаковали только самое необходимое. Она не двигается со своего места на кровати, за исключением тех случаев, когда ходит в туалет или ест то немногое, что может. Она лежит, как всегда, на боку, лицом к окну. Она смотрит вдаль, ее лицо ничего не выражает. Ее тело свернулось калачиком, ноги подтянуты к подбородку, а голова покоится на сложенных руках. Она похожа на хрупкого, потерявшегося ребенка, и это меня ломает.

— Привет, — тихо говорю я, и она замечает мое присутствие, бросив взгляд в мою сторону, а затем возвращается к созерцанию окна.

Так было всю прошлую неделю. Она мало разговаривает или вообще не разговаривает. Все, что мы можем сделать, это ходить вокруг нее на цыпочках, ожидая момента, когда она будет готова смириться с тем, что произошло. Прямо сейчас она пытается справиться с этим, отгородившись от всего и вся. Так она защищает себя, но, черт возьми, мне больно видеть ее такой.

Я прислоняюсь к двери и пытаюсь придумать какую-нибудь банальную тему для разговора. Я должна сказать ей, какой придурок мой парень, но не думаю, что она оценит мое нытье прямо сейчас.

— Мистер Вон принес тот ужасный тест по алгебре. Помнишь, который мы сдавали в прошлом году? Ты помнишь, каким он был плохим? Мы тогда хотели запихнуть Меган в багажник, потому что она не могла перестать плакать из-за того, что неправильно ответила на один вопрос?

Ни ответа, ничего.

— И продавщица в столовой снова пыталась продать нам ту запеканку, в которой кто-то нашел искусственный зуб. Никогда в жизни я не была так благодарна торговым автоматам, как сейчас.

Тишина.

— О, и я почти забыла, что Меган сегодня облила апельсиновым соком одну из прислужниц Николь. Это было весело. Ты бы ее видела. Девочка повисла на Алексе, а Меган вцепилась ей в лицо и вылила весь стакан ей на голову.

Когда я снова наталкиваюсь на молчание, я сдаюсь, потому что мне слишком больно быть здесь, зная, что я ничего не могу сделать, чтобы уменьшить ее боль. Она всегда была рядом со мной, всегда была очень сильной, и мне стыдно, что я не могу быть рядом с ней, когда она нуждается во мне больше всего.

Я ставлю тарелку с едой, которую держу в руке, на прикроватный столик, надеясь, что она что-нибудь съест, а затем ухожу, тихо закрывая за собой дверь.

Закончив разговор с Меган и рассказав ей о том, как прошел день с Бет, я беру свою электронную книгу и надеюсь, что хорошая книга немного успокоит меня. Коул не звонил и не писал мне, как и я ему. Извиняться должен он, а не я. Его словесная атака была совершенно неуместной. Я не собираюсь с ним разговаривать, пока он не извинится и не скажет, что был неправ. Вот и все.

Но, боже, я скучаю по нему. Я скучаю по тому, как слышу его голос перед сном. Я скучаю по тем глупостям, которые он говорит, чтобы рассмешить меня. Я скучаю по разговорам с ним о Бет и по тому, как он говорит мне, что все будет хорошо.

И как раз в тот момент, когда я в секунде от того, чтобы схватить свой телефон и позвонить ему, раздается звуковой сигнал, сообщающий, что мне пришло сообщение. Да!

Я тянусь к нему, мое сердце бешено колотится, но затем меня охватывает такое же сокрушительное разочарование. Мне пишет совершенно не тот человек. Я не хочу, чтобы мне писал он!

Джей: Коул не в духе. Вы, ребята, поссорились?

Да, ты невежественный идиот, мы поссорились. Это было из-за тебя, а теперь иди прячься, пока я не вонзила нож тебе в сердце.

Я отбрасываю телефон в сторону, не утруждая себя ответом.

Пытаться забыться в веселом, беззаботном романе сложно, учитывая мою нынешнюю ситуацию, поэтому я переключаюсь на научную фантастику, где все умирают. Да, это намного лучше. Обреченность, смерть и отчаяние - это то, что мне больше по душе в данный момент.

Я опускаю глаза, и электронная книга начинает выскальзывать у меня из рук, когда раздается стук в дверь. Моя первая мысль о Бет. С ней все в порядке? Что-то случилось? О боже, пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке. В пижаме я бросаюсь к двери и распахиваю ее.

Это не Бет.

Я ошеломлена.

— Что ты здесь делаешь?

Мгновение или два он выглядит сбитым с толку, прежде чем его взгляд устремляется на мою грудь без лифчика, прикрытую - по иронии судьбы - одной из его футболок. 

Я скрещиваю руки на груди и мечтаю, чтобы мои короткие шорты автоматически удлинились.

— Верни мне мою рубашку. — Говорит он вызывающе, но тут я замечаю, как он покачивается на ногах. Я подхожу ближе, и запах алкоголя становится сильнее. Фантастика.

— Ты пьян. — Утверждаю я, и он делает смешную смесь из кивка и покачивания головой.

— Рубашку, — повторяет он. Покачивание усиливается, и я понимаю, что мне нужно, чтобы он лег, пока не поранился.

— Я не собираюсь снимать свою рубашку, Коул, а теперь заходи.

Я изо всех сил поддерживаю его огромное тело и направляюсь к кровати. Все это время он что-то бессвязно бормочет себе под нос, но не сопротивляется. Наконец, после такой тренировки, которой хватило бы на месяц занятий в спортзале, он плюхается на мою кровать.

Положив руки на талию, я бросаю на него свой самый неодобрительный взгляд. Это тяжело, особенно когда он выглядит таким уязвимым и потерянным.

— Сколько ты выпил?

Он сжимает большой и указательный пальцы, оставляя между ними расстояние примерно в дюйм, но затем пересматривает свой ответ. Он разводит руки в стороны, выглядя очень довольным собой. — Вот столько.

Святой Бэтмен. Что он сделал? Вдыхал аромат винного магазина?

Я начинаю стаскивать с него ботинки и укрываю одеялом. Он ни за что не пойдет домой сегодня вечером.

— Зачем? — Спрашиваю я, когда он начинает напевать национальный гимн. 

— Потому что он тебе нравится больше. Он всегда будет нравиться тебе больше. — Констатирует он как ни в чем не бывало, останавливая мои движения.

Мое сердце разрывается на части. Так вот в чем дело? Он все еще беспокоится, что у меня есть чувства к Джею? Я думаю о том времени, которое мы провели вместе, и задаюсь вопросом, не показала ли я ему недостаточно того, что чувствую к нему. Чувства, которые я испытываю к нему, затмевают те, что я испытываю к Джею. Они совершенно не похожи друг на друга. Но он все равно осознает это, и это заставляет меня чувствовать себя непростительно виноватой. Этот парень изменил мою жизнь, а я слишком труслива, чтобы сказать ему, что люблю его. 

— Ты ошибаешься, — тихо шепчу я, но к этому моменту он уже храпит.

Я вздыхаю и забираюсь в постель рядом с ним. Я прижимаюсь всем телом к его груди и закидываю ногу на его ноги. Мои руки обхватывают его, притягивая ближе, и я вдыхаю запах его рубашки. Он лишь слегка разбавлен водкой, но это все равно он.

Завтра я развею все его заблуждения.