№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

— Где песня Джастина Бибера?

Я, прищурившись, смотрю на Коула сквозь тусклое освещение, пытаясь понять его. Да ладно, он же парень. Ни один парень добровольно не заговорил бы о Джастине Бибере, если бы в центре всего этого не было по-настоящему жестокой шутки.

— Что?

Он кладет руку мне на плечо и притягивает к себе, спасая меня от того, чтобы меня не толкнул еще один пьяный студент.

— Мы на вечеринке, и ты выглядишь довольной. Я жду, когда ты запоешь песню, от которой у меня в любой момент потечет из ушей.

Я усмехаюсь и отталкиваю его, подталкивая локтем. — Прости, я не знала, что мое пение делает тебя таким несчастным. Или это из-за моего голоса? Может, мне просто перестать с тобой разговаривать и пойти и найти Сета?

Он прищуривается, глядя на меня, а затем на красный стакан, свободно болтающийся в моей руке. Он хватает его прежде, чем я успеваю его остановить, и передает парню с дредами. Ладно, возможно, я пьяна. Честно говоря, я просто хотела успокоить нервы.

— Больше никакого пива, Тесси.

Я вызывающе скрещиваю руки на груди и вздергиваю подбородок. — Мы на вечеринке, Коул, и предполагается, что мы пьем дешевое, отвратительное теплое пиво и наслаждаемся жизнью. Зачем ты хочешь испортить мне настроение?

Его брови взлетают вверх, и он вздыхает, прежде чем ущипнуть себя за переносицу. Он тяжело выдыхает, прежде чем подхватить меня под локоть и потянуть за собой.

— Я и забыл какая ты, когда пьёшь.

Я надуваю губы и шаркаю ногами по деревянному полу, просто чтобы позлить его, но он не сдается. Вместо этого он ведет нас сквозь толпу танцующих вверх по лестнице. Мы в типичном общежитии, где всего около шестнадцати комнат. Я уже заметила бильярдный стол, телевизор с плоским экраном, игровые приставки и порножурналы . Брэндон, который устраивает вечеринку - друг Коула и ребят, на пару лет старше их. За то короткое время, что я успела с ним познакомиться, он показался мне...милым. Итак, он был под кайфом и спросил меня, знаю ли я его прабабушку Миртл.

Очаровательно.

Коул тащит меня за собой по коридору, прежде чем остановиться перед последней дверью. Он достает из заднего кармана ключ и открывает дверь, впуская нас внутрь. Затем снова запирает дверь и кладет ключ в карман. В то время как я слегка навеселе, Коул трезв как стеклышко. 

Я в типичной мальчишеской спальне. На полу беспорядок, одежда разбросана по всему полу, кровать королевских размеров неубрана. В углу стоит рабочий стол, заваленный книгами и ноутбуком. За дверью звучит тихая музыка, а из открытого окна дует прохладный ветерок ранней весны.

Мы погружены в темноту, пока Коул не включает свет. Он прислоняется к двери и наблюдает за тем, как я осматриваюсь. Ладно, эта комната интересует меня лишь отчасти. Я просто пытаюсь не обращать внимания на сумасшедшие толчки в животе. Я одна, в запертой комнате с Коулом - моим парнем. Здесь нет ни родительского надзора, ни любопытного брата, ни каких-либо ограничений. О мой Бог.

— Садись, — просто говорит он, и я подчиняюсь, присаживаясь на самый край кровати.

Он подходит к мини-холодильнику, достает запечатанную бутылку с водой и роется в поисках еды. Должно быть, это комната Брэндона, если он так небрежно роется в вещах. Он достает нераспечатанный пакет чипсов и бросает его мне.

— Выпей. — Он протягивает мне бутылку с водой, и только когда я отвинчиваю крышку и делаю большой глоток, я осознаю, что у меня пересохло в горле.

— А теперь ешь.

И когда я начинаю есть это соленое, жирное лакомство, я чувствую, что головокружение проходит. Я сразу же чувствую себя намного лучше, становлюсь похожей на саму себя. Конечно, это никогда не бывает хорошо. Мои нервы на пределе. Я на вечеринке, одна в запертой комнате с Коулом. Разве я не смотрела такие фильмы достаточное количество раз?

Но самое смешное, что я не паникую, потому что не хочу, чтобы что-то случилось. Я паникую, потому что знаю, что могу провалиться на втором уровне. Может быть, я и на первом провалюсь, кто знает.

Что ж, Коул знает, но не похоже, что он собирается мне говорить.

— Ты не могла бы расслабиться? Ты выглядишь так, будто готова сбежать, как только я тебе позволю. — Он присаживается передо мной на корточки, берет меня за подбородок и гладит по щеке мозолистыми пальцами. Интересно, видит ли он, как быстро бьется мое сердце? Интересно, понимает ли он, что я хочу схватить его за шею и прижаться к нему губами? Интересно, когда он поймет, что я недостаточно смелая и уверенная в себе, чтобы на самом деле делать то, что хочу, особенно с ним.

— Я привел тебя сюда только потому, что не хочу, чтобы ты пила больше, чем уже выпила. Люди...тут...Это просто плохая идея. Не знаю, смогу ли я как следует о тебе позаботиться.

— Я доверяю тебе. — Шепчу я.

— Так ты не думала, что я запер тебя в этой комнате, чтобы воспользоваться тобой? — Он одаривает меня довольной ухмылкой, но я вижу, что мой ответ имеет значение. Это серьезность в его глазах, которую он не может скрыть.

Итак, вот оно.

— Ты не можешь использовать в своих интересах добровольность, Коул.

Я перевожу взгляд на свои туфли. Не могу поверить, что только что это сказала. Поставьте меня на ринг с этой Кимми, и я ее одолею, но поставьте меня в замкнутом пространстве с моим парнем, и я окажусь в затруднительном положении. Подождите, это прозвучало как распутство или отчаяние? Неужели он думает, что я такая же, как все те девушки внизу, которые буквально набрасывались на него с того момента, как он переступил порог?

Коул замечает, как мои щеки розовеют, и обхватывает мое лицо ладонями. Я вынуждена посмотреть ему в глаза, и то, что я вижу, успокаивает меня. Он смотрит...он смотрит на меня так, словно я самая важная вещь в его мире. Этот взгляд ошеломляет.

— Эй, не смущайся. Никогда не стесняйся говорить мне, чего ты хочешь. Мне нравится, когда ты честна, на самом деле, мне это очень нравится. Это заставляет меня чувствовать, что я единственный человек, которому ты доверяешь больше всего.

— Так и есть, — хрипло говорю я, и его глаза наполняются таким счастьем, что мое сердце сжимается от радости.

— Так и есть?

Я киваю, улыбаясь его недоверию. Раз за разом он делает что-то или говорит такое, что показывает мне, что я ему небезразлична. Я делаю это не так часто. Может быть, это из-за моей застенчивости, а может быть, потому, что я всегда жду, когда другой человек бросит меня. Но, с другой стороны, что еще ему нужно сделать, чтобы заставить меня поверить, что он не собирается уходить или разбивать мне сердце? Что еще ему нужно сделать, чтобы убедить меня, что он не такой, как все?

Может, он уже достаточно сделал.

— Эй, Коул?

— Да?

— Пожалуйста, поцелуй меня.

Его не нужно просить дважды. Оставаясь в той же позе на корточках, он прижимается губами к моим губам. Сначала это нежная ласка, наши губы едва касаются друг друга. Из моего горла вырывается нетерпеливый стон, заставляющий его улыбнуться. Вот тогда все действительно начинает налаживаться. Он встает, увлекая меня за собой, пока я не оказываюсь на спине на кровати. Он медленно перемещается по мне, его тело нависает надо мной. От такой близости у меня перехватывает дыхание. Я смотрю в его загадочные сине-зеленые глаза, а он смотрит на меня с таким обожанием и нежностью, что я почти схожу с ума.

Он обхватывает мою шею сзади, притягивая меня ближе к себе, и снова целует, на этот раз сильнее. Мои руки сами собой обвиваются вокруг его шеи, когда я пытаюсь прижаться к нему поближе, пытаясь сократить расстояние. Я задыхаюсь, когда его язык скользит по моим губам, а затем мы сливаемся в клубке переплетенных конечностей и жарких поцелуев. Его язык проникает в мой рот, и я отвечаю на каждое его движение своим языком. Его вкус переполняет меня. Он сегодня не пил, и, хотя у меня может быть вкус дешевого пива, он совсем другой. Смесь мяты и чего-то еще, что напоминает Коула. Это опьяняет.

Мои руки движутся сами по себе, путешествуя вниз по его спине, а затем под рубашку. Его мышцы напрягаются, когда я прижимаю пальцы к обнаженной коже, и он рычит мне в рот. Его поцелуи становятся неистовыми, когда я прослеживаю твердые линии его позвоночника. Он двигает губами к моему подбородку, осыпая его поцелуями, пока не переходит к шее, и я выгибаюсь навстречу ему, желая большего.

Это так здорово. Ощущения невероятные. Почему бы нам не заниматься этим постоянно? Теперь я понимаю, почему Меган и Алекс перестали проводить с нами столько времени, сколько раньше. Они, должно быть, заняты тем, что сидят взаперти в своих комнатах и занимаются этим!

Я не держу на вас зла, серьезно.

Мое сердце начинает бешено биться, когда Коул просовывает руку мне под топ. Это что-то новенькое, да, это определенно что-то новенькое, и мне это нравится. И тут до меня доходит, что на мне очень легкая юбка. Определенно удобно, не это ли имел в виду Коул, когда подбирал наряд?

Но затем все мысли улетучиваются, когда его рука скользит по моему торсу. На мгновение я забываю, как дышать. Он замолкает, только чтобы посмотреть на меня и спросить, все ли в порядке, и я даю ему понять, что это даже лучше, чем просто нормально. Я хочу его прикосновений так сильно, что это пугает меня. Я никогда в жизни не испытывала подобного желания, и это так же страшно, как и волнующе. Я чувствую, как каждая клеточка моего тела привлекает к себе внимание, каждое ощущение, кажется, обостряется, а каждое прикосновение вызывает целую гамму эмоций. Я чувствую себя так, словно горю, и это самое прекрасное чувство на свете.

Я хочу еще, еще этого обжигающего прикосновения к коже. Я тяну его за подол рубашки, и он приподнимается, опускаясь на колени и протягивая руку через плечо. Одним плавным движением он стягивает рубашку через голову и бросает ее на пол. Я рассматриваю его обнаженную грудь, все эти рельефные мышцы, пресс...Боже мой, какой пресс.

— Я и забыла, что у тебя восемь кубиков. — Я сглатываю, не в силах отвести от них глаз.

Он смеется, прикусывая мои губы, и снова накрывает мое тело своим.

— Они все твои, — словно зная, чего мне до смерти хочется, он берет мою руку и кладет ее на аппетитный пресс. Я с удивлением дотрагиваюсь до них, а Коул втягивает воздух. Мои пальцы скользят по мышцам, которые сокращаются от моего прикосновения. У него гладкая, но подтянутая кожа, рельефные мышцы и твердые грани. Он идеален как внутри, так и снаружи.

Я не торопясь изучаю его, пока он целует мои щеки, лоб, веки, нос и, наконец, губы. Его горячие поцелуи спускаются по моей шее, и я чувствую, как мои глаза закатываются, когда он приближается к моей груди. Он колеблется, прежде чем провести языком по выпуклостям моей груди. Я задыхаюсь, когда он стягивает с меня рубашку, совсем чуть-чуть, но не до конца. Затем он проводит языком по губам. Я вся дрожу от переполняющих меня эмоций и ощущений. На самом деле это внетелесный опыт.

Коул зарывается лицом в мою шею. Его дыхание такое же прерывистое, как и мое, и я осознаю, что мои руки все еще блуждают по его телу. Я хватаю его за плечи, пытаясь отдышаться, но это немного затруднительно из-за его теплого дыхания, овевающего мое лицо. Мои нервы на пределе.

— Это даже лучше, чем я мог себе представить.

Святой...

— Ты...ты представлял меня? — Я запинаюсь, казалось бы, потеряв дар речи от его признания. Когда кто-то, кто выглядит так, как он выглядит, говорит тебе, что фантазировал о тебе, в это довольно трудно поверить. Я имею в виду, что он был окружен Кимми всего мира, так что услышать что-то подобное - это просто...ВАУ.

Он поднимает лицо и приподнимается на локте. Глядя прямо на меня, он одаривает меня еще одним поцелуем, от которого у меня чуть не остановилось сердце.

— Все это чертово время.

Обморок.

После долгих, в общем, гораздо более продолжительных поцелуев мы приводим в порядок свою одежду и готовимся спуститься вниз. По плану, мы переночуем у Лэна, а затем вернемся рано утром. Я проверяю свой телефон на случай, если Трэвис, как обычно, ведет себя параноидально, и с удивлением обнаруживаю около десяти пропущенных звонков от Меган. Куча голосовых сообщений с незнакомых мне номеров и несколько сообщений от Меган с просьбой перезвонить ей как можно скорее.

— Эй, что...

Мои пальцы уже набирают номер Меган, когда Коул подходит и встает передо мной. Судя по всему, его телефон тоже забит сообщениями. Мы обмениваемся обеспокоенными взглядами, и я предполагаю, что он звонит Алексу. Мое сердце снова учащенно бьется, но на этот раз по совершенно другой причине.

Я не должна автоматически предполагать худшее. Все будет хорошо. Она королева драмы, я знаю, какая она. Ее мама, должно быть, обнаружила их с Алексом в компрометирующем положении или что-то в этом роде.

О Боже, меня сейчас стошнит. Возьми же чертову трубку!

— Тесса, слава богу! — У моей подруги перехватывает дыхание, голос дрожит. Похоже, она плакала.

Пожалуйста, пусть с моей семьей все будет в порядке. Пожалуйста, не дай никому пострадать.

— Ч-что происходит? — У меня подкашиваются колени, и я вынуждена присесть на кровать. Мне трудно дышать. И тут я вижу, как в поле зрения появляется Коул. Его лицо мрачное, серьезное, как будто что-то действительно не так.

— Бет, — кричит она, и я крепко сжимаю простыни, тяжело сглатывая.

— Что случилось? Говори!

— Ее мама, Тесса, ее мама умирает. Произошел несчастный случай, — начинает всхлипывать Меган, и я понимаю, что через несколько секунд потеряю ее, поэтому ей нужно закончить фразу прямо сейчас!

У меня тяжесть в груди, как будто кто-то запустил руку внутрь и сжимает мое сердце.

— Она была за рулем пьяная и...и врезалась в другую машину. С ними все в порядке...— Она икает, на грани слез. — Но Мари потеряла много крови и...О боже, пожалуйста, вернись, Тесса.

На этом разговор заканчивается, и телефон выпадает у меня из рук. Темнота застилает мне глаза; я вижу пятна, и мои руки начинают неметь. Кровь приливает к моей голове, когда я пытаюсь понять, что мне только что сказали.

Мама Бет умирает.

Мари умирает.

Она ужасная мать, пытаюсь я утешить себя. Но ведь Бет любит ее такой, какая она есть. Мама Бет умирает.

— Пойдем, Тесси, давай вытащим тебя отсюда.

Я позволяю Коулу обнять меня и отвести вниз по лестнице. Я не помню, чтобы он говорил своим друзьям, что мы уезжаем. Все как в тумане, а потом мы садимся в машину. Не думаю, что мы заедем за нашими вещами в квартиру Лэна. Нужны ли нам эти вещи? У меня было что-то важное для Бет?

Бет.

Ей это не нужно. У нее и так была трудная жизнь. Она никогда не знала своего отца, а теперь еще и теряет Мари.

— Все будет хорошо, — Коул хватает меня за руку свободной рукой и сжимает ее. Это должно было быть ободряющим пожатием, но все, о чем я могу думать, это о том, что я даже не почувствовала давления. Я все еще чувствую...отчуждение от ситуации, в которой я оказалась. Вот что самое забавное в трагедии, не так ли? Ты никогда не ожидаешь, что она обрушится на тебя, поэтому, когда это случается, ты просто не можешь переварить это. Чем дольше ты это переживаешь, тем больше продлеваешь неизбежную боль. Не проще ли было бы просто смириться с болью и преодолеть ее? Зачем отталкивать ее? Зачем усугублять?

— У нее больше никого нет. — Говорю я, и мой голос звучит странно для моих собственных ушей.

Коул искоса смотрит на меня. На дороге оживленно, его нельзя отвлекать. Мне следует вести себя тихо.

— Мы не знаем, что происходит, Тесса. Возможно, ее мама выживет.

— Это Алекс так сказал?

Он отводит взгляд, и я понимаю. Я знаю, что он понимает, насколько плоха ситуация. И я знаю его настолько хорошо, что он, вероятно, уже поговорил с Кассандрой. Она, должно быть, знает правду. Она рассказала ему, как все плохо.

— Ты должна быть сильной ради нее, Тесси, пожалуйста. Мы должны быть рядом с ней. 

Я откидываю голову на спинку сиденья и зажмуриваю глаза. Я вспоминаю тот день, когда впервые увидела Бет. Она была новенькой, чудачкой, с которой никто не хотел связываться. Но, по правде говоря, все хотели познакомиться с ней поближе. Девочки чувствовали себя неуверенно, потому что она была очень красивой, даже не пытаясь этого сделать, а мальчиков пугала ее сила, несмотря на то, что они были к ней неравнодушны. На ней были кожаные штаны, байкерские ботинки и футболка с надписью "Битлз". Слово гот к ней не подходило. Она была чем-то гораздо большим.

А потом Меган предложила ей присесть рядом во время обеда, и я увидела это. Уязвимость, страх быть отвергнутой и облегчение от принятия. Конечно, она сразу скрыла свою реакцию, но я заметила это и поняла, что она настоящая. Отказ Николь ранил меня, и у меня были серьезные проблемы с доверием. Меган постепенно разрушила мои стены, не все, но достаточно, чтобы создать свое собственное пространство. Но потом появилась Бет. Она раскусила мое вранье и заставила меня высказаться. Я стала прежней собой, особенно рядом с ними, и именно тогда я поняла, насколько важна для меня эта сложная, сильная девушка.

А теперь она вот-вот потеряет свою мать.

Я должна быть сильной ради нее. Коул прав, я не могу раскисать. Не сейчас, не тогда, когда я ей нужна.

— Спасибо, мне нужно было это услышать, — говорю я ему, и он слегка улыбается мне, снова беря за руку.

— Мы справимся с этим. Вместе, Тесси.

И каким-то образом это изменило весь мир к лучшему.

***

Сильный запах антисептика ударяет в нос, когда мы идём по знакомым коридорам больницы Фэрроу-Хиллз. Держа Коула за руку, я расправляю плечи и направляюьсь в отделение интенсивной терапии. Трехчасовая поездка была мучительной. Мы постоянно общались с Меган и Алексом, и пока что дела идут все хуже и хуже. У Мари серьезные повреждения внутренних органов, значительное повреждение головного мозга и большая потеря крови. Два часа назад она впала в кому, и врачи не знали, как долго еще сможет сопротивляться ее организм.

У белых дверей, ведущих в отделение интенсивной терапии, собралась небольшая толпа. Я сразу же замечаю знакомые рыжие волосы. Алекс держит в руках Меган, которая внимательно наблюдает за дверями. Мой взгляд блуждает по друзьям Мари, которых я иногда видела в доме Бет. Они кажутся другими...трезвыми.

Затем я вижу ее, свернувшуюся калачиком в углу, подтянувшую колени к груди и обхватившую их руками. Ее кожа стала опасно прозрачной, а глаза налиты кровью. Она вся дрожит, но не от слез. Она выглядит парализованной от шока.

Ее голова покоится на груди парня. Интересно, как я это пропустила. Теперь, когда я сосредоточилась, она прижалась к нему, как будто он единственный, кто мог бы ее спасти. Парень отрывает щеку от ее волос, и меня охватывает шок.

Трэвис??

Он обнимает ее, словно защищая, и продолжает целовать в лоб. Я ошеломлена. Что...

Коул неподвижно стоит рядом со мной, но я чувствую, как он наблюдает за мной, ожидая моей реакции. Честно говоря, прямо сейчас я не могла бы быть счастливее за них.

Это осознается сейчас, в одно мгновение, внезапно. Она - девушка-загадка, конечно.
Они идеально подходят друг другу.

Я вытираю слезу и ободряюще улыбаюсь Коулу, он выдыхает. Я преодолеваю небольшое расстояние между братом и моей лучшей подругой и сажусь рядом с ней. Глаза Трэвиса расширяются, когда он видит меня, но я слабо улыбаюсь ему и одними губами говорю: "Все в порядке". Его бледное лицо слегка розовеет, и он одаривает меня своей легкой улыбкой и одними губами говорит: "Люблю тебя".

Я беру Бет за руку. Как я и думала, её ладони в крови, так как она впивается в них ногтями. Она слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть, чья это рука, и, увидев меня, снова теряет самообладание. Я крепко обнимаю ее, когда рыдания сотрясают ее тело, и плачу вместе с ней, пока у нее не кончаются слезы. Меган присоединяется к нам, пока мы все сидим и ждем.

Чего-то, что изменит нас всех.