Запрограммированное сердце

Бредя по пустым бетонным улицам, Миён то и дело оглядывалась, пытаясь отыскать глазами страшное и уже знакомое пугало. Сейчас-то она была готова к встрече, сжимала в руке гигантский кухонный нож до белезны на костяшках, намереваясь отрезать чудовищу его проклятые клацающие пальцы. Вот только сейчас казалось, что вокруг нет совсем никого, в том числе этого тыквенного убожества, да и защитник куда-то пропал... Между зданиями танцевала пыль, закручиваясь в вихрь, солнце беспощадно палило, сжигая лучами некогда зеленую траву. Стекла и асфальт нагрелись до такой степени, что подошва запекалась, и Миён стала идти, кое-как перебирая ногами и жадно хватая ртом потоки раскаленного ветра. Когда в глазах стало плыть, словно в пустыне, послышалось знакомое клацанье и тихий хриплый смех. Однако не оказалось сил хотя бы раз махнуть ножом: он тоже нагрелся и обжег руку. Кричать не доставало громкости, и Миён сжалась в комок, пытаясь прикрыться ладонями от неминуемой боли. Стучащие друг об друга железные когти распороли одежду вместе с кожей на плече, замахнулись для нового удара, и тут послышалась песня металла, длящаяся словно вечность.

Когда всё кончилось, Миён, подняв голову, не увидела пугала. Только протянутую ей руку и россыпь волос, блестящих на солнце. Протянула ладонь в ответ и...

...проснулась.

Голова будто раскалывалась надвое. Схватившись за нее до боли у корней спутанных волос, Миён поморгала несколько раз, вызывая росу слез, и тихо застонала. Тошнило, в животе всё бурлило. Нужно встать и дойти до туалета, от греха подальше... Интересно, как ее такой встретили родители, а то ведь ни хрена не помнит. Вот только это не ее кровать... и не ее комната... еще запах какой-то очень знакомый, но не свой. В страхе подскочив на диване, Миён отшвырнула от себя одеяло, оттянула черную с белым рисунком футболку и посмотрела на шорты. Мужские шорты. Какого, спрашивается, черта?! Паника заставила забыть и о тошноте, и о спазмах в животе, и о боли в голове, а воспоминания, как ни старайся их воскресить, не хотели приходить. Кажется, она вышла из бара, собиралась поехать домой, даже взяла телефон, чтобы вызвать такси, а куда поехала... Посмотрев через спинку, Миён едва не вскрикнула, но тут же успокоилась.

Если прислушаться и успокоить сердцебиение, то можно было различить тихое гудение процессора ноутбука. Подложив под голову вытянутую руку, Уён спал на кухонном столе и сопел. Спина чуть вздымалась вверх при каждом вздохе, потом опускалась вниз, пальцы касались банки энергетика, рядом с которой стояло еще несколько, а очки висели на одной дужке, припечатавшись нижней частью оправы к поверхности стола. Сделав над собой усилие и постаравшись скоординировать движения, Миён встала, подошла поближе и протянула ладонь, чтобы потрясти Уёна за плечо, вот только рука зависла, а фаланги пальцев ласково коснулись упавших на щеку и глаза прядей волос и смахнули их. Уж лучше бы спал почаще...

Миён сама не заметила, как нежно улыбнулась, и таки легонько коснулась его плеча. На удивление, Уён подскочил быстро, даже как-то дернулся и, услышав, как слетевшие очки стукнули об стол, устало потер глаза.

— О-о-ох... — застонал он, нахмурившись. — Я заснул, хотя не должен был... Как ты себя?..

— Я больше не буду спать, ложись сам, — перебила Миён, подошла вплотную и перекинула руку Уёна через свое плечо, а потом потащила к дивану.

— Мне на работу сегодня... — мяукал он себе под нос. — Подай телефон, я хоть будильник... и я не доделал...

— Забудь о том, что ты там не доделал, и ложись, слизняк упрямый. Я сама разбужу тебя часов в пять, ладно? — Миён опустила Уёна за плечи, бросила на диван и тут же накрыла одеялом до подбородка. Осень ведь, довольно холодно даже в квартире. — Пожалуйста, просто отдохни и ни о чем не беспокойся. Я здесь сама справлюсь.

— Тогда хэджангук в кастрюле, поешь... ключи, если что, на тумбочке в коридоре.

Сказав это с уже закрытыми глазами, Уён потерся щекой о подушку и тотчас провалился в сон, стоило надеяться, спокойный. Миён еще раз поправила одеяло, чтобы все участки кожи были накрыты, и встала, направившись на кухню. Хэнджангук... О да, избавиться от похмелья не помешает, а рядом с кастрюлей на столешнице еще и стоял фильтр с водой и лежал блистер с обезболивающими таблетками. Часы показывали половину второго дня. Как ни пыталась, но Миён так и не смогла вспомнить, как здесь очутилась и что делала. Лишь бы только не рассказывала обо всех своих фантазиях! Однако, как бы то ни было, Уён впустил ее, позаботился. Мало того что уложил спать и дал свою одежду, так еще и сварил суп, оставил таблетки, чтобы не искала, уступил свое место для сна. И как только когда-то о нем можно было думать плохо?..

Поставив хэнджангук разогреваться, Миён направилась в ванную, воспользовалась ополаскивателем для рта, пусть и вызвавшим волну тошноты, причесалась небольшим гребнем, хоть это и далось с огромным трудом, схватила с полки дезодорант Уёна, разбрызгала его, став, к своему сожалению, пахнуть как парень, и вернулась на кухню. Достала единственную оставшуюся чистой пиалу, которую, должно быть, помыли специально для нее, и поставила на стол, предварительно вынув из ящика ложку и палочки. Ноутбук жалобно гудел. Миён нажала на кнопку, чтобы включить его и посмотреть какой-нибудь фильм или видео за едой, а увидела... Выполненное задание. Преподаватель Гон дал шесть вариантов, по одному на каждый ряд, и Уён, не закончив свое, сделал ее.

Снова повернувшись в сторону спящего Уёна, хоть его и не видно было из-за спинки дивана, Миён приоткрыла рот от удивления и ощутила, как в груди плещутся тепло и нежность. Никто, ни один человек на земле, даже Чанми или Ёсан, не делали для нее столько же. Да, им никогда и не приходилось, но всё же... Этот ароматный запах супа, намытая специально для нее посуда, выполненное задание, чтобы не пришлось делать его на охмелевшую голову, не говоря о том, что Миён вообще осталась здесь ночевать, хоть и не помнила, как именно... А что бы теперь для него сделать? Не успела она об этом подумать, как у Уёна зазвонил телефон. Вот этого только и не хватало — Хан Наын собственной персоной.

Миён не собиралась копаться в чужих переписках, но скинув звонок, случайно увидела среди прочих сообщений просьбу сделать задание на завтра и помочь с введением к курсовой. Ага, бежит и спотыкается он делать что-то для Хан Наын, как же. Еще и за бесплатно. Раздраженно фыркнув, Миён убрала телефон подальше, только взяла в руку ложку, как снова услышала звонок и опять сбросила, а наевшись, положила пиалу в забитую раковину. Если уж и можно что-то сделать, так это перемыть всю посуду. Только тихо. Пришлось включить воду тонкой струей и брать тарелку за тарелкой, стакан за стаканом очень осторожно, чтобы они не гремели и не разбудили Уёна, но на этом Миён не остановилась. Порывшись в шкафах, отыскала средство для мытья плиты, выдавила чуть-чуть и растерла по всей поверхности, а пока ждет, достала чистую тряпку и принялась оттирать прилипшие жирные пятна с плинтусов, шкафов и столешницы.

Снова звонок. Жалея, что не может вырубить звук, Миён агрессивно тыкнула на красную кнопку, надела резиновые перчатки и отшоркала сначала плиту, а потом и духовку от остатков еды и следов пальцев, не говоря уж об остальном. А пыли-то сколько! Так дело не пойдет. Мало того что ест всякую дрянь и почти не спит, так еще и грязью дышит. Схватив с полки в ванной резинку для волос, Миён сделала неряшливый пучок, набрала в таз воды и прошлась по всем поверхностям в квартире, включая подоконник, телевизор и верх шифоньера, из которого практически вываливалась одежда. Потом отмыла пол до сияния, полила наряженный кактус, снова сбросила звонок и включила наконец дораму, чтобы скоротать время до того момента, как Уён проснется. И еще неплохо бы сочинить благодарственную речь.

А пока... нет, это невозможно... Если эта шалава еще раз позвонит!.. А впрочем, зачем откладывать в долгий ящик, если можно сейчас дать понять, что ей не рады? Тыкнув на зеленую кнопку, Миён приложила телефон к уху и закусила губу, чтобы не запыхтеть от злости.

— Уёни, милый, ты почему мне не отвечаешь?! — заныла в трубку Наын деланно милым и огорченным голосом. — Это очень срочно! Я уже поплакала, ничего не получается! Сбросила тебе свое задание и введение. Ты сможешь поправить? Я буду очень благо...

— Слушай сюда! — не выдержав, воскликнула Миён. — Нужно что-то написать? Подними лапки и сделай это сама! Напряги свою умирающую извилину и вперед!

— Кан Миён? — судя по голосу, Наын была явно удивлена. — А ты что там забыла? Подкатов к Сану, Юнхо и Хонджуну, очевидно, не хватает, да?

— А не твое дело, придурошная! Уён сейчас отдыхает, у него была весьма бессонная ночь, и если из-за твоих воплей и просьб он проснется!.. — Миён сама себе была удивлена. Раньше она язык в присутствии Наын и ее подружек проглатывала, а сейчас была настроена весьма воинственно. Хотелось кричать в трубку благим матом, жаль вот только, что сейчас нельзя. — Короче, не звони сюда больше, шалава! — и она отключилась, потом швырнула телефон и вновь уставилась в экран ноутбука, чтобы спокойно посмотреть дораму. — Задание ей надо сделать... дура!.. — пробурчала себе под нос Миён и отправила в рот чипсы, которые нашла, пока мыла шкафы.

Время неумолимо приблизилось к пяти часам вечера, солнце светило в окна по-осеннему, уже закатываясь за горизонт, и несмотря на все сожаления, пришлось оторваться от ноутбука и дойти до дивана. Уён так сладко спал, даже ресницы не дрожали, и очень не хотелось его будить, однако нужно... Миён вновь легонько потрясла его за плечо и сказала, что пора вставать. Она и сама не горела желанием ехать домой, где ее отсутствие изо всех сил прикрывают Чанми и Ёсан, вот только... Чего уж сидеть и грустить по этому поводу? Распахнув глаза, Уён лениво сел на диване и с минуту посверлил взглядом одну точку. Ничего не говоря, встал, направился в ванную и вышел из нее уже посвежевшим, затем спросив только:

— Тебе лучше? Ты поела?

— Лучше и поела, вот только вообще ничего не помню... Я же ничего у тебя здесь не сломала, да? И никаких гадостей не наговорила? — смущенно спросила Миён, когда Уён подошел к шкафу и вынул несколько вещей, чтобы решить, что именно надеть. — Прости за беспокойство, сама не понимаю, почему приехала именно к тебе.

— И ты прости за всё, что наговорил тебе по поводу Сана и жалости к себе... Нет, ты ничего плохого не сказала и не сделала, — он проговорил это так, словно ему стало грустно, однако тотчас натянул улыбку. — Я удивился, конечно, но не выгонять же мне тебя было, тем более что ты сказала что-то о том, что домой тебе нельзя. Видела, я задание твое сделал?

— Спасибо... — промолвила Миён, подойдя ближе. — Не только за задание, но и вообще за всё: за суп, за таблетки, за посуду и за то, что... ну... как это сказать... — она замялась, а Уён посмотрел на нее с любопытством. — Спасибо, что не воспользовался моим состоянием, как сделали бы некоторые. Это очень ценно.

— А ты думала, что как только перейдешь порог, я на тебя залезу, раздвину ноги и пристроюсь между них? — усмехнулся Уён, однако его щеки заалели, словно он о чем-то вспомнил. Миён же стала краснее перца чили. Не говорить же ей о том, что хотела бы такого исхода при более благоприятных обстоятельствах. — Это бы на моем месте как раз-таки сделал бы любой нормальный человек, не за что благодарить. И всё же старайся так не напиваться или хотя бы зови с собой того, кто сможет о тебе позаботиться. Например, Чанми или Юнхо.

— Или тебя? — вдруг вырвалось у Миён. — Ты не в первый раз обо мне заботишься.

— Или меня, если тебе со мной спокойно, — кивнул довольный Уён и, выбрав вещи, поднял взгляд на Миён. — Можешь отвернуться?.. Я переоденусь.

— А, да... конечно...

Миён рывком развернулась лицом к кухне, хотя тело так и просилось не делать этого, а лучше посмотреть, как тогда, в примерочной. Нужно подавлять это желание... не давать фантазии волю и душить дурацкие мысли в зародыше, пока они не вырвались наружу и не случилось чего-нибудь непоправимого. Вот только как продолжать это делать, если даже в пьяном состоянии ноги несут сюда, если хочется вновь войти в бар, чтобы не просто увидеть Уёна, а с этими вырезами, открытыми руками и чем угодно еще, и если вновь повернувшись сейчас, он предстанет перед Миён именно таким тогда, когда они здесь только вдвоем?..

— Ты правда совсем ничего не помнишь? — спросил Уён немного погодя, подойдя к фильтру с водой. На нем опять облегающие штаны, укороченный пиджак, надетый на голое тело, из-за чего на груди снова образовался вырез и стало видно цепочку с подвеской, и как же это всё манит... Подойти бы и погладить полуобнаженную грудь, а губы слить в поце... Выбросить это из головы! Выкинуть на помойку!

— Вообще ничего, — тяжело вздохнула Миён. — Знать бы, что Чанми там наплела родителям, но выговора всё равно ведь не избежать, потому что мне... мне... я... — она замямлила что-то нечленораздельное, когда с подбородка Уёна на его грудь капнула вода и скатилась под пиджак, вызывая напряженное сглатывание.

— Потому что тебе?.. — нахмурился, подавляя смешок, Уён.

— Мне стыдно перед ними, но я в следующий раз постараюсь так не напиваться. Просто до этой осени я толком и алкоголь не пробовала, а сейчас словно крышу снесло. Ладно, выслушаю упреки и пойду дальше в свою комнату... Спасибо тебе, смогу дораму дальше смотреть, а не задание выполнять. Вообще напрочь о нем забыла. Клянусь, это последний раз, когда ты за меня что-то делаешь!

— Если тебе понадобится помощь, я всегда помогу, обещаю, — сказал Уён, надел на руку часы и, всунув ноги в берцы, принялся шнуровать их. — Одевайся, я вызову тебе такси, чтобы ты не тряслась в автобусе, а потом сам поеду на работу. Завтра обязательно увидимся, я немного отдохнул от учебы.

— Ага, охотно верю, — с ноткой сарказма проговорила Миён и отправилась в ванную, чтобы переодеться.

Пусть приходится подавлять свои фантазии и желания, никто не запретит перед тем, как распрощаться до новой рабочей недели, крепко прижаться к Уёну и обнять его, постояв так несколько минут, а лучше — как можно дольше. Так Миён и поступила, положив голову на его плечо и снова залепетав благодарности, а потом отправившись домой, где ждала порция упреков, весьма справедливых, конечно, но всё же не очень-то желанных. А впрочем, всё равно... Это было лучшее воскресенье, которое только можно представить, даже уборка оказалась не в тягость, а в удовольствие. И Миён охотно поболтала бы с Чанми, как та и хотела, вот только тогда есть риск рассказать обо всех своих мыслях и желаниях. Их нельзя обращать в слова, иначе...

Иначе они могут воплотиться в жизнь.

*****

В среду, в день, когда пар не так уж и много и можно преспокойно бежать домой, чтобы потом готовиться к занятию по кройке и шитью, Пак Сонхва вдруг снова захотелось устроить какое-нибудь внеучебное мероприятие, и что, по его мнению, могло быть лучше занятий на свежем воздухе? Вот только бегать без возможности снять куртку в осенний холод — так себе перспектива, ну или же так казалось только Миён, уши которой мерзли, зато всё тело вспотело от бега. Спорт — явно не ее... Зато все остальные носились только так шустро, успевая даже переговариваться друг с другом, и стадион оглушался гулом множества голосов. Когда Сонхва свистнул и сказал, что остаться следует только парням, Миён села на трибуны и поняла, что у нее развязался шнурок, а потом поймала на себе взгляды одногруппниц, перешептывающихся явно о ней.

Ну и что в этот раз она успела сделать не так? Догадки, конечно, были. Третий день подряд кто-то да посмотрит косо, Наын наверняка всем рассказала, как Миён с ней обошлась и что высказала, вот все и сплетничают и, вероятно, приукрашивают. Даже Хонджун ведет себя странно и не подходит, что не просто удивительно, а, хотелось сказать, — отвал всего! Но так даже лучше и легче, пусть говорят что душе угодно. Вот только Миён не собиралась позволять чуть ли не всей группе сидеть на шее Уёна и просить учиться за них задаром и дальше. Вот он, довольный какой, отрабатывает подачу в бейсболе, пока Сан и Юнхо попеременно надевают перчатки и ловят мяч. Минги и Чонхо притащили по просьбе Сонхва корзину с бейсбольным и футбольным мячами, обручами и ракетками.

— Я надеюсь, что все успели размяться, — сказал Сонхва, свистнув, чтобы обратить на себя всеобщее внимание. — Дамы пока что могут отдохнуть, а парни — еще побегать, разделившись на три команды, а потом поиграем в баскетбол, все, кто захочет. Остальные — крутить обручи, отрабатывать волейбольные и футбольные подачи. Места здесь всем хватит.

— Преподаватель Пак, а это прям обязательно? Я стопу подвернула! — воскликнула постоянно ноющая Сохи, у которой справок вечно было больше, чем у всей группы вместе взятой. — А еще мне нельзя долго бегать, прыгать и...

— Да знаю я! — рявкнул Сонхва и закатил глаза. — Сидите на месте, но думаю, покрутить обруч вы в состоянии?

— Но сейчас даже не физра! — продолжила канючить Сохи, сев рядом с Миён.

— А ничего страшного, как-нибудь переживете. Так, парни, разделились? — спросил Сонхва и пересчитал всех присутствующих парней: по четыре человека на команду, нормально. — У нас низкий старт. Бежим отсюда, — он указал на белую полоску, — до ворот. Касаемся их рукой, бежим обратно. Всё ясно?

Все кивнули по очереди. Первыми шли Сан, Хонджун и Дэквон, каждый от своей команды. На старт, внимание, марш... Свисток. Все трое рванули что было сил и старались ускориться, едва не спотыкаясь, а девушки громко выкрикивали имена тех, за кого голосовали. Как и ожидалось, практически все голоса до единого слились в слове «Сан». Миён это никак не смущало, она сама голосовала за него, и подначивала бежать скорее. Очередь Юнхо. Перебирая длинными ногами, он обогнал Чонхо, несмотря на то, что его команда побеждала, и передал эстафету Минги. Того тоже спас рост. Признаться честно, соревнования — это всегда захватывающе. Отец никогда не пропускал матчи по гандболу, и Миён не понимала, что там может быть интересного, но каждый раз, когда в школе, а потом и в университете, на физкультуре приходилось сражаться за победу, начинала кипеть кровь. Уён остался последним. Он ударился с Минги фалангами пальцев и рванул к воротам, прищуриваясь. В очках особо не побегаешь.

— И почему он линзы не носит? Лицо красивое, прячется почему-то, — спросила Сохи, положив подбородок на кулаки. — Не знала, что он так быстро бегает... Тебе с ним повезло, хотелось бы мне иметь такого парня. А как он, в постели тоже быстрый? Или не знаешь еще?

— Чего-чего?! — воскликнула Миён, до этого увлеченно наблюдавшая за соревнованием, подскочив на деревянных трибунах. — Что ты имеешь в виду?

— Да ладно тебе, все уже знают, что вы встречаетесь! У Хан Наын же язык без костей! — усмехнулась Сохи и пододвинулась поближе к Миён, открывающей рот подобно рыбе, выкинутой на сушу. — На самом деле, я давно подозревала, что вы вместе, но скрываете, и тебя можно понять. Всё же завидный жених... в плане мозга. Хотя многие, та же Кюрин, считает, что внешне он прям не очень: худой, маленький, неряшливый и в плане жизни... ума ему, короче, не хватает.

— Она совсем охамела?! — Миён стиснула зубы, посмотрев на Кюрин, и только сейчас поняла, что пропустила оглашение победившей команды. — А сама-то: «ой, Уёни, у меня что-то не получилось к тесту подготовиться... Ты же подскажешь? Люблю тебя, милашка!» Какие же они все дрянные, что только в них парни находят...

— Так мило, что ты его защищаешь, — отозвалась Сохи, поправила собственные очки и улыбнулась зубами. — В начале года ты так не хотела с ним работать, но я-то сразу поняла, что от ненависти до любви один шаг... Вы отлично смотритесь вместе и не можете друг от друга отлипнуть, — она показала пальцами сердечко. — А теперь рассказывай, как это было. Он тебе первым признался в чувствах или ты ему? А где это было? А что вы тогда делали? Где случился первый поцелуй? Давай, я хочу знать всё-всё! Как давно вы встречаетесь?

— Во-первых, мы не встречаемся. Во-вторых, ничего из того, что ты перечислила, не случилось. В-третьих, я другого люблю, — Миён вздохнула, собираясь во что бы то ни стало опровергнуть эти слухи. — Так и быть, скажу по секрету: мне с прошлого года нравится Сан и он об этом знает, мы говорили с ним... Вот он правда милый и никому не рассказал о моих чувствах, даже старается быть дружелюбным и учтивым. Скажи, что ты на меня так смотришь? — Миён недовольно цокнула и толкнула языком щеку. — У нас разговор, как у третьеклассниц.

— Ладно, если не хочешь рассказывать — не рассказывай. И всё же красивая вы с Уёном пара.

Сказав, чтобы девушки присоединялись, Сонхва жестом подозвал их к себе. Некоторые из одногруппниц ушли играть с парнями в баскетбол, а остальные взяли в руки волейбольные мячи или обручи, продолжая весело беседовать друг с другом. Шепнув Миён, чтобы она лицезрела и восхищалась им, не смея отвлекаться, Юнхо поставил ее недалеко от игорного поля и побежал к Сану с Уёном, принявшись разминать кисти руки и болтать ногами до хруста в коленях.

— Вы же хорошо играете, да?

— Я — нет, — сказал Уён, поморщившись и схватившись за живот. — Поэтому нам Минги в команде нужен позарез, ваш рост — ключ к победе. Да что же это такое... Опять тошнит... Я как токсикозница, — он вымученно улыбнулся и выпрямился, пока Сан, закусивший щеку, что-нибудь не сказал. И так смотрел с неодобрением.

— Может, сядешь, если тебе плохо? — взволнованно спросил Юнхо, зная, что Уёна так сильно тошнит уже не в первый раз, но тот только отмахнулся, глотнул из банки энергетика, стоящей на трибунах, и хрустнул пальцами. — Ладно, ты смотри, если что — сразу говори. Кто-нибудь из нас отведет тебя в медпункт. Миён, ты наблюдаешь?! — крикнул он уже гораздо громче, и та сначала показала большой палец, а потом резко опустила его вниз.

— Опять эти вчетвером вместе. Удобно Миён устроилась, — усмехнулся кто-то со стороны, вот только непонятно, кто конкретно. Сказано это было явно с сарказмом, и это никому в адрес Миён непозволительно, кроме него, Юнхо, а за нее он кому угодно был набить мордашку. Как-то такое уже едва не случилось.

Так или иначе, Юнхо вышел в центр поля и встал напротив Ары, баскетболистки со стажем, которая тотчас перехватила мяч и вместе с ним побежала к вражеским воротам, минуя Минги. Наблюдавшая за этим Миён освистала их команду в шутку, продолжая крутить обруч, а потом разочарованно вскрикнула, когда в их корзину прилетел гол. Вот только Сана это раззадорило и он бросился в атаку, собираясь перенять инициативу. Пусть и с трудом, но это у него получилось. Хонджун налетел на него, как вихрь, и мяч отлетел в сторону Уёна, но тот вел его неумело, а потому быстро потерял, что вызвало у многих девушек и некоторых парней весьма не добрую насмешку. Юнхо исправил ситуацию и, несмотря на рост, согнувшись в три погибели, вновь завладел мячом, быстро-быстро устремившись в сторону корзины соперника. Не достигнув ее, он сделал подачу и забил гол.

Игра становилась всё ожесточеннее. Некоторые девушки играли не хуже парней, в особенности Ара, и с ней тягаться оказалось трудно. Мяч прилетал то в одну корзину, то в другую, и так получилось, что когда он снова оказался в руках Уёна, чьим-то локтем прилетело в живот, заставив упасть и захрипеть. Заметив это, Сонхва спохватился и объявил перерыв на пять минут.

— Всё в порядке? — спросил он, сев на корточки перед Уёном, но тот только помахал рукой, сигнализируя, что это не стоит беспокойства. — Иди и отдохни. Сильно прилетело.

Уён кивнул, но направился не на трибуны, а куда-то за пределы стадиона, едва сдерживая тошноту. Оказавшись по другую сторону стены, он вновь согнулся пополам и упал на колени, надеясь, что никто не видит, как его рвет. Это становилось не смешно и всё более трудно списать на отравление или временное заболевание. Скрыть тоже практически невозможно, Сан уже забил тревогу. Резь в желудке усилилась, всё тело забила ставшая привычной мелкая дрожь, и как только показалось, что всё закончилось, на траву вырвалась еще одна волна рвоты. Выпрямившись и утерев уголок губ рукавом, Уён рвано задышал, а потом ощутил, как кто-то ненавязчиво помогает ему встать.

— Пойдем-ка в медпункт, — тихо проговорил у самого уха Юнхо и перекинул руку Уёна через плечо. — Там скажут, что делать, и не качай головой! Хэй, преподаватель Пак! Ему плохо, я провожу его к врачу в корпусе! — предупредил он и, получив разрешение, начал быстрее перебирать ногами.

— Я тоже пойду, — тотчас сказал Сан, бросив на землю мяч.

— Ага, и я! — воскликнула Миён, уже убиравшая обруч.

— А вы-то куда?! Чон Уёну и одного сопровождающего хватит! — возмущенно воскликнул Сонхва. — Или вы бригада скорой помощи, по-вашему?!

— Нет, преподаватель Пак, они его любовнички, — ехидно проговорила Наын, вскинув уголок рта. — Особенно Миён. У них с Уёном такая неземная любовь! — она демонстративно послала воздушный поцелуй и схватилась за сердце.

— Ну раз так... — стушевался Сонхва. — Идите, госпожа Кан. Кто я такой, чтобы препятствовать нежным чувствам и вызванным ими беспокойством?.. Чхве Сан, вы только проверите, что там, а потом придете и доложите мне, — уже строже проговорил он. — Думаю, Миён и Юнхо справятся без вас.

Сан только кивнул, а потом, схватив смущенную Миён за запястье, в ускоренном темпе направился в здание корпуса. Пришлось подождать несколько минут, прежде чем Юнхо вывел позеленевшего Уёна из медпункта и усадил его на диванчик. Как и ожидалось, от этого врача толку ноль — сказал только перестать есть всякую ерунду и обратиться в поликлинику, а пока что выписал справку на завтрашний день, на случай, если не полегчает. Выругавшись, Сан сел на корточки перед другом.

— Я отвезу тебя домой и в поликлинику. Никакой работы, — ультимативно отчеканил он.

— Я не могу отпрашиваться который раз... — возразил Уён, покачать головой и пусто глядя в стену.

— А стоять, шатаясь, на работе ты, конечно же, сможешь! — всплеснула руками Миён. — Нет уж, мало нам проблем, так ты еще и помощь отказываешься принять! Если Сан сказал, что отвезет тебя в поликлинику, значит, отвезет. Это не первый раз, нужно лечиться или хотя бы знать, что делать. Этот день просто не может быть хуже... Ты знал, что мы, по мнению общественности, встречаемся? — спросила она, сев рядом, а Уён выгнул бровь. — Мне Сохи сказала, что ходит такой слушок... Наын распустила.

— У меня Минги тоже спрашивал об этом, — почесав затылок, задумчиво проговорил Юнхо. — Только я не вижу проблемы.

— Зато мы видим! — громче, чем надо, воскликнул Уён. — Ты что, что-то сказала Наын?

Миён ничего не ответила, крепко задумавшись и проанализировав их с Наын разговор, а потом в голове щелкнуло, и она накрыла лицо руками, заскулив в ладони.

— Когда я у тебя ночевала, она звонила несколько раз... Я взяла трубку и сообщила, что ей здесь не рады, чтобы она больше не звонила и что... у тебя была бессонная ночь. Скорее всего, Наын это не так поняла... — Миён раздвинула средний и указательный палец, чтобы понаблюдать за реакцией Уёна, но тот просто застыл, как каменный, а Юнхо и Сан дружно присвистнули. — Прости меня...

— А чего извиняться? Вы теперь всех не разубедите, — немного подумав, подал голос Сан. — Даже если мы вчетвером будем утверждать обратное.

— Вот именно, поэтому я предлагаю воспользоваться ситуацией. Мы все в плюсе. Во-первых, — Юнхо загнул палец, — перестанут ходить слухи, будто я встречаюсь с Миён. Во-вторых, ты отстояла право Уёна учиться только за себя и иногда за нас с Саном, к нему перестанут приставать все подряд. А мы знаем, что ты существо безотказное. Не обижайся, — он похлопал хотевшего было возразить Уёна по плечу. — В-третьих, Наын перестанет ненавидеть Миён и пытаться отгонять ее от Сана. В-четвертых, всегда можно сделать вид, что вы расстались и решили остаться хорошими друзьями. Вот видите, кошерно!

— Юнхо прав, — активно закивал Сан.

Переглянувшись, Миён и Уён посмотрели друг другу в глаза и оказались вынуждены согласиться. Никого не получится разубедить, поговорят и перестанут, а потом можно тихонечко «разойтись», при этом продолжая общаться. Если Наын хочет видеть парочку и это поможет нейтрализовать ее ненависть, то пускай так и будет. Протянув Миён руку и переплетя их пальцы, Уён поднялся с дивана и направился в сторону выхода из корпуса, собираясь таки еще немного поиграть в баскетбол. На стадионе они предстали перед всеми парочкой, которая не стесняется своих отношений, и поймали на себе множество удивленных отчего-то взглядов, потом перебросились несколькими словами и... Для пущей убедительности Уён чмокнул Миён в щеку, не скрывая однако того, что ему это было приятно, как и, судя по блестящим глазам, ей.

— И даже не помнит ведь, что мы взаправду целовались... — проговорил шепотом он, так, чтобы только Сан смог услышать. — Позже расскажу, да и я этим не горжусь... Она была пьяной. Так что пусть пока и не знает, потом попытаюсь намекнуть.

— Охотно жду подробностей... — протянул опешивший Сан и снова взялся за мяч.

*****

На следующее утро Уён пришел сам не свой, и Миён, принесшая, как и всегда, ему обед, отринула от себя всё смущение и незнание, как теперь себя вести. Как обычно? Пытаться изображать реальную пару, как все прочие? Попытаться забыть о слухах? Или... воспользоваться ситуацией, чтобы быть к нему еще ближе, прикрывая это желание игрой в достоверность? Хотя, наверное, сейчас стоит подумать не о себе, а о нем. Миён не знала доподлинно, но догадывалась, что Уён не спал больше полутора суток, сначала промучившись от боли в животе, а потом собравшись на работу. Упрямый осел. Вот теперь и лежит на парте с закрывающимися против воли глазами. Никто из их четверки не разговаривал, а Сан сегодня сел рядом с Юнхо, уступив Миён свое место. Очередная рокировка в этом году, вызвавшая сильный ажиотаж. Кто-то просто любил посплетничать, кто-то смотрел с одобрением, а кто-то с ненавистью.

— Просыпайся, тростинка, пара началась, — Миён толкнула Уёна локтем, и тот, лениво допив энергетик до дна, медленно открыл тетрадь и достал покусанную ручку. — Прошу тебя, как только придешь домой, ложись спать. Тебе сейчас не дадут этого сделать.

— Угу... — протянул он и снова лег головой на вытянутую руку, принявшись записывать число.

Прозвенел звонок, и преподаватель До, предметом которого являлись языки программирования, оповестил, что сегодня они продолжат предыдущую тему, а именно — скретч, и затем включил проектор. Искренне стараясь вникать и записывать, Уён водил ручкой по тетради, вот только буквы скакали по строчкам, а некоторые и вовсе были похожи на закорючки плохо рисующего ребенка. Миён же всю себя отдала занятию и иногда обращалась к учебнику, чтобы вспомнить понятия или уточнить, верно ли она поняла какое-то слово, а потому не замечала, что происходит справа от нее. Да так и не заметила бы, если бы не грозный взгляд преподавателя.

— Чон Уён, если вы думаете, что на моей практике можно спать, то вы очень сильно ошибаетесь! Вам следовало остаться дома! — повысил он голос, и Уён тотчас подскочил за партой, поняв, что измазал щеку чернилами и что заснул. — Я понимаю, что вы очень уверены в себе и что считаете себя неотразимым, но даже вы не знаете всего!.. Какое неуважение!..

— Простите, я почти не спал, — заплетающимся языком проговорил он и протер глаза кулаками. — Больше этого не повторится. Я вовсе не считаю...

— Еще как считаете, судя по всему! «Больше не повторится»! Не в первый раз я замечаю, что вы засыпаете на моих практиках и без всякого стыда пьете что-то, хотя я запретил! — продолжал ругаться преподаватель До. Он и так обычно не в духе, а сегодня особенно, и уснувший Уён его только разозлил, на «радость» всем. — Я не потерплю такого отношения к своему предмету!

— Поверьте, у меня и в мыслях... — попытался возразить Уён, но его тотчас перебили.

— Он еще и спорит! Не выспавшимся больше сюда не приходите, а сейчас — вон! — преподаватель До указал на дверь, и Уён, тяжело вздохнув, одним движением сгреб вещи в потрепанный рюкзак вместе с пустой банкой энергетика, а потом направился на выход. Провожали его удивленными взглядами. Ему так никогда еще не доставалось. — А теперь продолжим... Мы остановились на... Кан Миён, вы хотите что-то сказать? — ехидно спросил он, когда Миён демонстративно захлопнула учебник.

— Да, хочу сказать, что вы только что незаслуженно выгнали лучшего студента в группе за то, что у него, возможно, был неудачный день! Вы не знаете, что у него могло случиться, и воспринимаете это за неуважение, хотя на самом деле никого не уважаете вы! — вскрикнула она, услышав в свою сторону смешки в стиле «защищает своего ненаглядного», но ей было уже всё равно. — Он ходит на университетские олимпиады и прекрасно знает ваш предмет, однако вы!..

— Вы посмотрите на нее, какая хамка! Ваша успеваемость оставляет желать лучшего, и это мягко говоря, и вы еще смеете что-то мне высказывать! Замолчите, иначе я...

— Выгоните меня? Не сможете! Я сама ухожу!

В груди так и плескались не вышедшие наружу обида и ярость. Собрав вещи, Миён показала Сану и Юнхо знаком, чтобы сидели спокойно, а сама быстро вышла в пустой коридор под улюлюкание нескольких одногруппников. Пусть этот старый хрыч подавится, вообще к нему на пары больше не придет, а потом заявится на зачет и расскажет всё так, как никогда не рассказывала, вот тогда и ощутит свою бесполезность! Найти Уёна оказалось несложно: он сидел в пустой аудитории, обняв рюкзак и склонив голову. Переживать он начнет позже, когда станет полегче, а сейчас... Миён села на продолговатую скамейку, положила на колени свою мягкую утепленную кофту и окликнула его:

— Уён... у нас потом окно. Иди сюда, поспи, — тихо и нежно проговорила она и похлопала себя по коленкам.

— У тебя ноги затекут... — проговорил он, удивленно посмотрев на Миён.

— Пустяки! Ложись, тебе нужно отдохнуть. Не придавай ситуации значения, это просто старый и вечно недовольный жизнью болван.

Она улыбнулась и разгладила кофту, а потом ощутила, как голова Уёна ложится на колени, а сам он сжимается в комок, чтобы ноги не свисали со скамейки, и затем закрывает глаза, тут же проваливаясь в сладкий сон. Миён запустила руку в мягкие волосы, начав нежно перебирать их между пальцами, вслушалась в мерное дыхание, вспомнила тот поцелуй в щеку и ночевку. И почему всё так сложно?.. Разобраться в себе — далеко не такая простая задача, как кажется многим. Вот только глядя на это лицо, чуть дрожащие веки, нос с небольшой горбинкой, хотелось так и застыть, не шевелясь, и любоваться. Раньше Миён казалось, что она по-настоящему влюбилась еще в прошлом году, но сейчас хватало одного только взгляда, улыбки или даже присутствия Уёна, чтобы отбросить ее на тысячу километров от Сана. Его полуобнаженное фото так и лежало в ящике и давно оттуда не доставалось, ритуал перед сном стал совсем иным, нежели еще пару месяцев назад, а мыслями... Там поселился другой человек.

Миён погладила его скулу большим пальцем, а потом провела ребром ладони по виску. Больше нет смысла это отрицать. Перед ней сейчас парень, которого она люто ненавидела, которого презирала, о котором думала как о человеке, которому всё дается легко; парень, которого она называла червяком или слизняком, которого не хотела видеть, мечтала, чтобы он провалился сквозь землю или перевелся в другой университет; парень, который казался самым настоящим исчадием ада, который ничего не делает и получает всё, который не позволял ей завести отношения; парень, которому она желала всего самого худшего...

Да, незачем это отрицать: Миён влюбилась в него.

Она влюбилась в Чон Уёна.