Запрограммированное сердце

Это был второе занятие кройки и шитья. Миён всё еще чувствовала себя неловко и боялась лишний раз задать вопрос преподавательнице, но по крайней мере знала, что владеет достаточным количеством навыков, чтобы перейти от чего-то легкого к более сложному. Тяжелее всего оказалось смириться с тем, что теперь свободного времени на неделе стало чуть меньше: полтора часа занятия — но с индивидуальным подходом, что в плюс! — суммировались со временем, затраченным на дорогу, и Миён стала чувствовать, что устает, однако не хотела жаловаться. К тому же, работать с иголкой и машинкой ей очень нравилось, да так, что всё вокруг словно исчезало. Да еще и никто не отвлекал от мыслей об... О Сане, разумеется! Какой он чудесный друг, парень и вообще приятный в общении человек. А Уён, он... он... Миён хотелось прийти к нему домой еще раз и в этот раз побыть рядом подольше.

— Распори швы, они неровные, — мягко сказала преподавательница Ю, указав на пошедшие волной сделанные вручную стяжки, и Миён, ойкнув, принялась исправлять свою оплошность. — У тебя будет мужская рубашка? — рассмотрев рисунок, спросила госпожа Ю и поправила что-то карандашом. — Вот. Думаю, если рукава сделать чуть короче и убрать этот карман, то будет смотреться лучше.

— Хм... Да, вы правы, — улыбнулась Миён. — Цвет будет темно-фиолетовый. Из поплиновой ткани. Или лучше использовать энд-он-энд? На мой взгляд, саржа точно не годится. Человеку, для которого я шью рубашку, не пойдет.

— Нет, фиолетовая саржа не будет смотреться. Используй всё-таки поплин, — кивнула госпожа Ю и направилась помогать другим девушкам и немногочисленным парням.

Миён открыла профиль Уёна в Инстаграме и просмотрела все фотографии, еще раздумывая над дизайном. Пока что она шьет только пробную миниатюрную версию рубашки, чтобы посмотреть, что можно исправить, а потом придет к окончательному решению. Должен же что-то наряжать Уёна, если от Сана он подобного рода помощь не принимает, а родители, видимо, вспоминают о сыне только тогда, когда им нужны деньги. Занятие закончилось, кажется, не успев начаться. Миён расстроенно собрала свои материалы и, прежде чем отправиться домой, заехала к разболевшемуся Юнхо, заранее купив его любимую заварку для чая, с можжевельником, и фрукты. Разумеется, всё это у него есть, но хотелось сделать приятно и поддержать друга в беде. Госпожа Чон пропустила Миён совсем ненадолго, потому что боялась, что та заразится.

— И что нам с субботним вечером делать? — спросил Юнхо, с трудом поднявшись с кровати. Всё его лицо было бледно-серым, а кашель так и рвался наружу. — У меня так глаза болят, — проговорил он, шмыгнув, — да и всё тело тоже. Скучно, только лежу и лежу. Хочу поскорее к вам.

— Главное на улицу не выходи. А в субботу я всё равно приеду, несмотря на все возражения твоей мамы, — проговорила Миён, налив из заварника чая, и подала чашку Юнхо. — В универе всего равно ничего любопытного не происходит. Наын с подружками смотрят на меня так, словно хотят испепелить, сижу сейчас одна и стараюсь вникать в учебу. Уён со мной нянчится и поясняет каждую новую тему на перерывах. С проектом мы уже закончили, будем сдавать первыми на следующей неделе. При Сане не заикаюсь, Хонджун боится ко мне лезть, хоть и поглядывает, а так... Ну, в группе новая парочка, но тебе это вряд ли интересно. Да и мне тоже.

В ответ Юнхо только махнул рукой и, подув на чай, сделал глоток через боль в горле. Они болтали еще с полчаса, прежде чем пришла госпожа Чон и сказала, что вот-вот придет врач и скорее всего пропишет антибиотики. Поклонившись, Миён таки обняла друга на прощание и обещала зайти завтра или хотя бы передать что-нибудь вкусненькое. А дома она уединилась в своей комнате и снова села за дизайн рубашки, всё пытаясь понять, что именно здесь не так. В итоге бросила эту затею и отправилась на просторы Ютуба, чтобы просмотреть парочку видео-уроков по пошиву мягких игрушек. Что ж, завтра надо будет зайти за материалами и попытаться. В конце концов, не так уж всё сложно.

Миён настолько сильно засиделась за шитьем, что не заметила, как время перевалило за три часа ночи, а спать легла, только когда ощутила, что больше не может бороться со слипающимися веками. Чуть не опоздала в университет, прибежав за три минуты до звонка, и как только вошла, замерла, невольно засмотревшись на смеющегося Уёна, в шутку дерущегося со стоящим в проеме между партами Дэквоном. Раньше, когда Миён заходила в аудиторию, то ей приходилось делать усилие, чтобы не быть слишком очевидной и не пялиться любовно на Сана, жутко бесясь из-за того, что Уён с приклеенной к лицу улыбкой где-то поблизости. А сейчас... Ей нравились эти складки, идущие от носа и у рта, образующие треугольник, когда он смеется, громкий смех, похожий на задыхающегося пингвина, четко выделяющиеся скулы, тонкая шея, блестящие глаза, невинные жесты, когда он поправляет очки или закрывает рот ладонью. Миён показалось, что она только сейчас заметила этот странный магнетизм, а когда немного подумала, то осознала: она всю эту неделю первым делом, когда входит в аудиторию, ищет глазами Уёна.

— Юнхо решил отлежаться еще и сегодняшний день? Как он себя чувствует? — спросил Сан, когда Миён таки оторвалась от созерцания падающих на лицо прядок волос Уёна и села на свое место, принявшись доставать вещи и, по традиции, еду.

— Ему прописали антибиотики, никак не может пойти на поправку, — с грустью проговорила Миён, слегка выдохнув. — Будем надеяться, что за выходные ему станет лучше. Завтра поеду к нему смотреть фильм. Меня сложно заразить, я почти не болею. Держи, — она вынула из портфеля шоколадку с арахисом и протянула ее Сану, кивнувшему с улыбкой и благодарностью.

— У-у-у! Жарко! — Уён с грохотом приземлился на стул и беспардонно оторвал полоску шоколада от плитки. Весь красный, запыхавшийся, но с никак не сходящей улыбкой. Только чуть позже положил руку на живот, скорчившись в гримасе боли, но увидев обед, тут же бросился на него. — Ты уже сказала своей маме, что она великолепно готовит? — спросил он, стараясь напихать в рот как можно больше, пока не прозвенел звонок.

— Да, должно быть, — Сан усмехнулся. Он ведь теперь тоже знает, как готовит ее мама.

— Думаю, ей и так это известно, — сказала, задорно переглянувшись с Саном, Миён и посмотрела на торчащие нитки, поцокав языком. Ни в какие рамки. А потом вдруг мелькнул образ из бара. Нет, она точно должна увидеть это снова! — Тебя что, не кормят на работе? — она наклонилась ближе к Уёну, когда звонок таки прозвенел и все сели на свои места, а преподаватель так и не появился. — Что ты ешь?

— Да всё, что там готовят, то и ем, — он по привычке клацнул палочками. — У меня там пятнадцать минут перерыва в одиннадцать вечера, потом полноценный отдых на полчаса, затем, ближе к утру, еще перерыв. Успеваю, не переживай, просто круглосуточных магазинов поблизости нет, поэтому перебиваюсь салатами, закусками к пиву, иногда мясом, — он замолчал, снова схватившись за живот и поморщившись. Сан отложил от себя шоколадку, с напряжением и волнением взглянув на Уёна, но тот отмахнулся, как только отпустило.

Сегодня на дискретной математике, самом отвратительном предмете, по мнению Миён, они только и делали, что чертили кучу графиков, поочередно выходя к доске, работая на плюсики, которые обычно помогают в конце семестра на экзамене, если, конечно, преподаватель не закрывает на них глаза и не спрашивает так, словно никто весь семестр не работал. Не сказать, что Уён быстро справлялся с задачами, но обычно раньше многих, однако сейчас ничего из себя не мог выдавить, то и дело корчась от боли. А потом и вовсе вскочил с места. Успел только поднять руку и указать на выход, а потом выскочил из аудитории. Сан отпросился следом, чтобы проверить самочувствие, и звонок прозвенел уже через несколько минут. Собрав вещи, взволнованная Миён направилась к мужскому туалету. Уён как раз вышел оттуда, хватаясь за стену, бледно-зеленый, как лягушонок.

— Съел что-то не то? — Сан тут же подхватил его, перекинув руку через свое плечо, и дотащил до скамейки.

— Странно, эту индейку мы ели вчера, всё было в порядке, — Миён вынула бутылку воды и подала ее Уёну, но тот сперва закинул в рот жвачку, надеясь, что от него не пахнет после нахлынувшей тошноты. — Тебе лучше?

— Думаю, твоя индейка не виновата, — отозвался Уён, сделав глоток, — меня уже второй день тошнит и болит кишечник. Я, наверное, домой... Вызову такси, не переживайте. Мне еще сегодня работать, — он встал, всё еще держа руку на животе и закрывая глаза. Его шатало из стороны в сторону, а тело пробила легкая дрожь, как в лихорадке.

— Работать он собрался. Отгул возьми, неугомонное создание, — Сан достал телефон, чтобы самостоятельно вызвать такси. — Лежи дома и спи. Скажи, если лекарства какие-нибудь понадобятся, а я вечером приду и проверю. Миён, есть с собой что-нибудь от тошноты?

Пока Миён копалась в сумке, Уён снова убежал в туалет, почувствовав новый рвотный позыв, а потом Сан таки заставил позвонить администратору и взять сегодня отгул, предупредив, что закроет входную дверь на замок снаружи, если придется, а потом дотащил до такси. Весь следующий день Миён просидела на одной парте с Саном, но думать не ни об учебе, ни о чем-то еще уже не могла. Конечно, не удивительно, что у Уёна начались проблемы со здоровьем из-за того, что он ест всякую дрянь, но волнение никуда не уходило, напротив, только усиливалось. И не знаешь ведь, как лучше — перестать таскать в универ энергетики, чтобы помочь проснуться после работы, или же и дальше помогать хотя бы таким образом. Придя домой, Миён открыла интернет, чтобы почитать о симптомах, но начитавшись всяких страшилок, закрыла браузер, решив, что не будет себя понапрасну пугать. Дозвониться до Уёна удалось только поздно вечером, до этого времени он, надо полагать, спал.

— Раз уж я не на работе завтра, то свободен до семи вечера... И хотел кое о чем попросить, — веселым голосом сказал он в трубку, словно не страдал болями в животе. — Мне заплатили за несколько заказов, и я решил, что ты права: пора прекращать ходить как оборванец. Тебе будет удобно и хочешь ли ты... пройтись со мной завтра по магазинам? Я доверяю твоему вкусу, — Уён замялся, а Миён словно язык проглотила. Это что, дружеская прогулка, не имеющая отношения к учебе? С парнями, если не считать Ёсана, она еще ни разу не ходила на шоппинг. — Если не хочешь, то я сам.

— Нет-нет! Отличная идея! — тут же воскликнула Миён, загоревшаяся от одного представления того, как хорошо они смогут провести завтрашний день. — Я попрошу у отца машину и заеду за тобой. Давай в два часа дня? Или нет, лучше в час! А то шоппинг — дело долгое, — проговорила она, стараясь скрыть, что просто хочет побыть вместе подольше. — Сделаем из тебя принца.

— Принца вряд ли получится, но на ухоженного крестьянина согласен, — ответил Уён с радостью и нежностью в голосе. — Тебе нужна какая-нибудь помощь с учебой? Я доделал последний заказ, мне пока что нечем заняться.

— Тогда фильм посмотри или почитай, — сказала Миён и села на кровати поудобнее. — Ты же не биоробот, тебе тоже нужно отдыхать и получать от жизни удовольствие. Могу скинуть тебе подборку Юнхо, а то моя тебе вряд ли понравится. Так что давай, отдыхай, а я с учебой сама разберусь. Выздоравливай, — она скинула трубку и затаенно улыбнулась, вернувшись к ноутбуку. Нашла кое-что милое в качестве подарочка, который будет напоминать о ней, и решила заказать. Если кто и заслуживает всего самого лучшего, то это Уён, будь он хоть сто раз слизняком.

*****

Молча слушая всё, что ему с воодушевлением рассказывает Сан, и запивая гору таблеток и витаминов, Уён нахмурился. Ему не нравилась Чанми, по одной простой причине — обман и ложь. Трусость признаться. К чему эти игры, игнорирование и вождение за нос, если и так в той палатке дел натворили. А теперь страдали все: Миён будет, если узнает, Сан от того, что мается из-за неизвестности, и наверняка сама Чанми. Сегодня у этих двоих прогулка верхом, и Уён даже не знал, как к ней относиться, а потому только молча покачал головой и полез в шифоньер, принявшись размышлять, что выбрать для прогулки. У него только два типа одежды: нищий студент и горячий бармен.

— Ты вообще меня слушаешь? — Сан слегка постучал костяшкой пальца по столу. — Я тебе тут о своих сердечных дилеммах рассказываю, а ты... Кстати, куда ты собрался?

— Выбирать себе одежду вместе с Миён, — ответил Уён. — Просто тебе не понравится всё, что я могу ответить. Не знаю, как так вышло, что тебе нравится подруга влюбленной в тебя девушки, но надеюсь, что ты прекрасно проведешь время. Только если Чанми снова начнет тебя игнорировать и гнать от себя, то брось эту затею. К чему унижения? Вокруг и так много классных девчонок, которые сохнут по тебе. И большинство из них не подзаборные шлюхи, как Хан Наын.

— Ты прав, но мне нравится именно Чанми. Я познакомлю вас поближе. Она удивительная, — Сан затаенно улыбнулся, намереваясь сегодня, если получится, заполучить хотя бы поцелуй. Он истосковался по этим губам. — Я тоже ей нравлюсь, Уёни, это ведь видно, но и ее понять можно: всё же запала на парня, который нравится... Нравился лучшей подруге.

— Нравился?

— Да, потому что сейчас ей явно нравится кое-кто другой. Есть у нас в группе один интересный парень, его имя начинается на «у», заканчивается на «ён», а еще он хорошо разбирается в технике и программировании, работает в баре и частенько отрицает свою привлекательность. Может быть, ты знаешь такого, — Сан не сдержал смешка, когда Уён повернулся к нему со взглядом невинного щеночка. — Брось, будет весело, если мы, лучшие друзья, начнем встречаться с двумя лучшими подругами.

— Ты планируешь с Чанми встречаться? Я думал, у вас только взаимное влечение со стойким желанием трахаться на спальном мешке в палатке. Ну или что вы там еще делали, — теперь рассмеялся уже Уён, немного оттаяв и достав из шифоньера теплое черное худи вместе с самыми приличными из имеющихся джинсов. — Ты уверен, что это стоит того? Я лишь не хочу, чтобы тебе и Миён было больно.

— Я и сам ничего не знаю, Уёни, — Сан подошел к нему и потрепал по волосам, затем шлепнув. — Во всяком случае, тебе не о чем волноваться, ты моя первая и единственная любовь, — он приподнял лицо Уёна за подбородок указательным пальцем и дотронулся до губ рукой, а потом рассмеялся. — Просто мне хочется, чтобы Чанми была рядом, не только в постели, хоть я и хочу ее, не буду скрывать. Я веду ее на конюшню не чтобы она мне дала, а чтобы... Чтобы она была довольна.

Уён только кивнул и, потрепав друга по волосам, пожелал удачи. И пока Сан отлучился в туалет, залез в коробку за маленьким жучком, а потом подумал, куда его можно прикрепить. На одежду? Нет, она постоянно меняется, даже верхняя, как и обувь. Тогда остается только рюкзак, который Сан носит с собой постоянно, даже на тренировки. Поставив жучок внутрь маленького кармашка и проверив соединение со своим телефоном, Уён кивнул сам себе. Нужно узнать, как этот заботливый старший братец решил заработать, если всё время приходит избитым, и чем скорее, тем лучше. Позвонила Миён и сказала, что вот-вот подъедет, только им нужно будет заехать еще в одно место, а вскоре вышел и Сан, тут же добравшись до своего рюкзака.

— О, подвезти? — спросила Миён, как только они вышли на улицу, и нежно погладила руль «Хонды» пальцами. — А то сегодня я на своей малышке, мне только дай волю покататься.

— Нет, я тоже на своей, — усмехнулся Сан, указав большим пальцем на «Сузуки», а затем приветливо помахав сидевшему на переднем сидении Ёсану. — Скиньте потом обновки, а то у меня не получается этого упрямого осла вытащить в торговый центр. Всё отказывается от того, чтобы я заплатил своей картой, так что ты, Миён, настоящая волшебница. И скажи ему, чтобы перестал комплексовать, — он увернулся от подзатыльника и рысцой добежал до машины, отсалютовав напоследок.

— Мы довезем Ёсана до Юнхо, ладно? Мальчики соскучились друг по другу и решили поиграть в приставку, — Миён, закусив губу, осторожно вырулила с парковки, когда Уён запрыгнул на заднее сидение. — Да и вкусняхи надо бедолаге передать для поднятия настроения. Кстати, как твой живот?

— Сегодня я в полном порядке, — Уён на всякий случай пристегнулся, — и готов на любые подвиги.

По дороге Ёсан и Уён разговорились на тему программ для игр и антивирусов, а потом решили поделиться друг с другом впечатлениями о преподавателе по высшей математике, вернее, не о нем самом, а его предмете. Миён резко стало скучно, но она была хотя бы очень рада тому, что улавливает смысл слов и представляет, о чем идет речь. Индивидуальные занятия стали давать всё больше плодов. Вскоре, когда показался нужный дом, Ёсан схватил рюкзак, набитый дисками с играми, попрощался со всеми и направился к подъезду, собираясь отлично провести день перед приходом Миён для субботнего просмотра фильма. Сегодня у них буква «С». Уён же перелез на переднее сидение и начал трещать что-то по поводу книги, которая давно стоит у него на полке и половину которой он «проглотил» за вчерашний вечер.

— Так, какие вещи тебе нужны и какой у тебя бюджет, чтобы я знала, куда нам идти, — проговорила Миён, припарковав «Хонду» и деловито покрутив в руках ключи от нее, позже прибрав их в карман. — Тебе хочется что-то яркое?

— Может быть, снова черный? — Уён прошел в здание торгового центра. — Говорят, он стройнит.

— Куда тебе еще дальше? Ты и так Тростиночка, — Миён осмотрела Уёна, обойдя его кругом. — Может, что-нибудь цветастое? Красный, например. Я видела одно худи, тебе точно очень пойдет, — она схватила его за запястье и потащила к эскалатору, а потом забежала в нужный магазин, тут же заметив нужную вещь и, пройдя мимо нескольких вешалок, схватила еще и бордовую с черными узорами кофту на замке. — Иди и примеряй! — она втолкнула Уёна в примерочную и закрыла шторку.

Это было настоящее искушение. Ей хотелось этого — посмотреть в щель. И Миён это сделала, быстро, мельком, однако успела увидеть довольно широкую мускулистую спину и ребра, заметить татуировку прямо под шеей, хоть и не разобрала слов, а потом закусила губу, вновь почувствовав ноющее чувство внизу живота и... легкую влагу, смочившую трусы. Миён тут же села на маленький пуфик в примерочной напротив, закинув ногу на ногу и чуть сведя бедра. Невыносимо. Вскоре Уён открыл штору и покрутился. Эта бордовая кофта очень шла ему, надетая без футболки, на голое тело. Замок не доставал до шеи, остановившись чуть выше ложбинки между ключицами, а капюшон свисал вниз. Миён только улыбнулась и показала большой палец, стараясь не чувствовать этого напряжения и смущения, а потом отправила Уёна примерять худи.

Они вышли из магазина, только когда Уён примерил еще несколько вариантов, но в итоге вернулись к первоначальным, заодно прикупив еще и штаны. Теперь хорошо бы выбрать еще пару новых джинсов взамен старых и каких-нибудь футболок, и они отправились на этаж повыше. Казалось, Миён знает этот торговый центр как свои пять пальцев. Она оценивала материал, из которого сделана одежда, и откидывала подальше вещи низкого качества, даже если у них был красивый фасон, тщательно выбирала то, что пойдет фигуре Уёна и подчеркнет его достоинства, наличие которых он отрицал, отправляла его в примерочную и то радостно кивала головой, то отрицательно качала ею, когда разочаровывалась. А затем увидела красивую юбку солнце-клеш в женском отделе и попросила подождать, пока примерит.

Но Уён не стал ждать, а вместо этого скорее побежал в ювелирный магазин напротив, надеясь, что справится быстро. Не так давно был здесь, хотел выбрать подарок для матери, но потом решил, что она его пропьет, однако заметил маленькое аккуратное колечко с фианитом и запомнил его. Миён точно должно понравиться. С ней хорошо. Сегодня они не просто гуляли по магазинам, но и постоянно смеялись над рекламными вывесками, дурачились, шутили, обсуждали что-то из учебной жизни, примеряли дурацкие наряды. Даже сделали несколько фотографий в пляжных шляпах с широкими полями, «бандитских платках» и солнцезащитных очках, ставшие похожими на байкеров. И Уёну хотелось отблагодарить Миён за эту прогулку, такую, каких у него давным-давно не было. Милая продавщица упаковала кольцо и положила в маленький подарочный пакетик с логотипом магазина, пожелав хорошего дня. О, она и не представляет, насколько он прекрасен.

— Я потеряла тебя, дурень! — Миён ударила Уёна пакетом со своей юбкой. — Твоя одежда вся на кассе, а ну иди оплачивай немедленно! Моих карманных не хватит! — она порывалась ударить еще раз, но остановилась, как только заметила в руках Уёна подарочный пакетик. Она знала логотип, только подняла глаза, посмотрев перед собой, чтобы удостовериться. — Ты себе новые серьги прикупил? У тебя и эти вполне ничего.

— Это для тебя, — покачал головой Уён, вынул кольцо и, оторвав зубами этикетку, взял безвольную руку Миён в свою. — Я угадал с размером, — улыбнулся он, когда фианит заблестел на пальце. — Тебе нравится? Или мне поменять?

— Это... с-слишком... — Миён вновь начала заикаться. — Я не возьму, у тебя и так с деньгами!.. Нет, я не смогу носить его, зная, какими трудами оно досталось! Уён, это слишком, нет, — она тут же сняла кольцо, которое и правда смотрелось великолепно, и отдала его обратно.

— Тогда мне его выбросить? — спросил Уён, подойдя к мусорному баку, стоящему у эскалатора. — Выбирай: либо ты заберешь его себе, либо оно окажется там, — на полном серьезе проговорил он и потряс кольцом так, что камень снова заблестел.

— Сумасшедший! Тогда уж дай сюда! — Миён выхватила кольцо и снова надела его на безымянный палец, вытянув руку и полюбовавшись свечением золота и фианита. — И как только ты до этого додумался? — она шумно сдула с лица прядь волос и указала в сторону магазина. — Забирай обновки и идем! Я есть хочу.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Уён свел руки в молитвенном жесте, поклонился, довольный тем, что подарок понравился, и побежал на кассу. Пакетов — не сосчитать. Решив, что хватит с них душного помещения, когда на улице так тепло, они взяли себе фастфуд на вынос и направились в сквер, соседствующий с торговым центром, и сели на скамейку, принявшись уплетать еду и снова заговорив ни о чем. Миён то и дело бросала взгляд на кольцо и любовалась им. Сейчас ей казалось, что ни одно сокровище Смауга не могло с ним сравниться. Просто потому что... оно подарено прекрасным человеком.

— Мне хорошо, когда ты улыбаешься, — сказал Уён, заметив, с каким очарованием Миён смотрит на кольцо, и взял ее за руку, чтобы получше рассмотреть камень. — Я не очень-то силен в определении ювелирной ценности, но мне показалось, что тебе подойдет, — он вновь посмотрел на ее растянувшиеся губы. Может, Сан в чем-то прав? Думать о таком очень трудно, но... Уён отдавал себе отчет в том, что уже пару часов хочет сделать. Хотя бы попытаться. — Я говорил, что ты красивая? — снизив голос практически до шепота, спросил он.

— Говорил. К чему всё это? — рассмеялась Миён, решив, что это шутка, и оцепенела, когда Уён сдвинул голову набок и чуть прикрыл веки, начав склоняться ближе, по паре миллиметров в секунду. — Что ты?.. М-может, лучше не... — она не стала наклоняться назад, как тогда, с Хонджуном, или вжиматься в спинку скамейки. Посмотрела в эти глаза сквозь линзы его очков, а потом ощутила руку на своей талии. — Эт-то к-какое-то н-наваждение... — Миён и сама прикрыла глаза, опустив ладони на его предплечья. — Так не д-должно, но я... — она коснулась кончиком носа его щеки и прижмурилась, чувствуя, будто между ними пробегает разряд, из-за которого она вот-вот растворится. — Уён...

Так манит... так...

— О, парни, вы гляньте. Это, кажется, тот самый нищеброд? — раздалось откуда-то сбоку, и Уён резко отпрянул, увидев перед собой три фигуры, которым он славно набил морды совсем недавно. Вот только они явились без главаря. — Ах, точно! Думаешь, нацепишь очки и тебя сразу не узнать? Спрятаться захотел?

— Вы либо конченые идиоты, либо прикидываетесь. Очки носят для зрения, — Уён встал, прикрыв собой Миён, чем вызвал смешки. — А где своего босса потеряли? До их пор сидит в каталажке или уже отмазали?

— Твоя девушка? — ответил вопросом на вопрос другой, жгучий крашеный брюнет, взглянув на Миён.

— Нет, она...

— Да, его девушка! — она обняла Уёна со спины, окольцевав его пояс руками, и положила подбородок на плечо, а потом чмокнула в щеку. — А что, какие-то проблемы? Завидно?

— Было бы чему завидовать, шкура, — усмехнулся брюнет. — Сейчас, среди бела дня, несмотря на то, что мы трезвые и в порядке, думаю, повторять не стоит, но мы еще увидимся, Чон Поганый Нищеброд Уён, — сказал он и подмигнул, а потом кивнул парням, дав знак уходить.

Миён ощутила дрожь по всему телу, вызванную испугом, не выпуская Уёна из объятий, но он первым выбрался из них и сел на скамейку, набрав сначала Феликса, который не ответил, и вслед за ним Чанбина, попросив пробить ребят по базе и рассказав о том, что случилось. Главарь этой богатой шайки наркоманов, О Джэквон, был допрошен парнями по поводу наркотиков и доставлен в полицейский участок, откуда выбрался без особого труда, благодаря отцу или его подчиненным, а теперь наверняка жаждет мести. Однако Уён был спокоен. Если они приблизятся к нему еще раз или попробуют обозвать Миён, он хакнет их социальные сети и найдет там что-нибудь такое, от чего в участке уже не отвертятся. Или придумает что-нибудь еще.

— Ничего они не сделают, не бойся, — сказал Уён, убрав телефон в карман. О почти случившемся поцелуе он решил не заговаривать, да и Миён была слишком напугана, чтобы думать о нем. — Пусть попробуют, конечно, но у меня всегда есть Сан и парни, которые придут на выручку, если понадобится. И если вдруг что-то... Ты же позвонишь мне, правда?

— Уроды, — только и прошипела Миён. — Думают, что если у них есть деньги, то могут всё. И как они, интересно, узнали твое имя?

— Да по связям или спросили у кого-то в баре. Плевать, — Уён встал и пнул помятую бутылку газировки, валяющуюся у мусорного бака. — Давай лучше просто поедим, да я поеду. Через полтора часа на работу, меня отпустили с условием, что я выйду в воскресенье, а то весь вчерашний день в постели провалялся. Я уже и забыл, какого это — не только учиться, мешать коктейли и спать. Зря ты сказала, что моя девушка... поверь, если они тебя найдут, то могут ни перед чем не остановиться. Я видел такое тысячу раз.

— Я тебя отвезу, — сказала Миён и взяла Уёна за руку, усадив обратно на скамейку. — И ничего не зря. Пусть знают, что за тебя есть кому заступиться и не дать в обиду, — она сняла с него очки, протерла их и подала обратно. — Приятного аппетита, несмотря на то, что наша картошка уже остыла... Надеюсь, твой живот не пострадает снова.

— И тебе приятного аппетита, — проговорил Уён, макнул картошку в сырный соус и повернулся в ту сторону, куда ушла шайка богачей.

*****

Заигравшись в приставку, Юнхо не заметил, как пролетело время. Родители на работе, мешать некому, и можно кричать, когда выигрываешь или проигрываешь, сколько влезет, невзирая на температуру и кашель. Вот только Ёсан был абсолютно здоров и быстрее реагировал на выпады в сторону своего персонажа, уворачиваясь от них и переходя в контратаку. Юнхо изо всех сил жал на кнопку джойстика, заставляя героя встать, но железный корпус того сильно поврежден, горел оранжевым, не говоря уж об оторванной руке.

— Проклятье! — прокричал Юнхо, зашипев и швырнув джойстик на диван. — Так и знал, что не надо брать Майдаса! Придурок с ирокезом. Сейчас отдохнем, и чур мой Твин Ситес, — он пролистал вперед и нажал на робота с двумя крутящимися головами, выбрав фиолетовую расцветку. — Можешь забрать своего Нойзи, не претендую.

— Еще б ты его забрал, — Ёсан дотянулся до бутылки с колой и сделал внушительный освежающий глоток. Эта игра ему давалась просто великолепно. — Но давай передохнем, а то я есть хочу, да и глаза устали.

— Принесу пиццу, — кивнул Юнхо и, добравшись до кухни, услышал звонок в дверь. Родители, что ли, раньше времени вернулись? Однако, когда замок щелкнул, в коридоре показался курьер с большой плетеной корзиной цветов в руках. — Вы, должно быть, ошиблись квартирой... Вам к девушке напротив, — опешив, сказал Юнхо.

— Господин Чон Юнхо? — уточнил курьер, проверив заказ.

— Да...

— Тогда я не ошибся. Распишитесь, пожалуйста, — курьер протянул листок на планшете и ручку. Захотелось запустить этой самой корзиной цветов парню в голову, но Юнхо сдержался и просто чиркнул подпись на бумажке. — Хорошего вечера, — поклонившись, курьер побежал к лестнице.

— Твоей маме прислали? — спросил Ёсан.

— Если бы, — заскулил Юнхо, поставил корзину на пол и принялся бесцеремонно рыться в цветах, пытаясь отыскать какую-нибудь записку. — «Для поднятия настроению моей сладенькой вате», — вслух прочитал он, швырнул открытку с медвежонком и закрыл лицо руками, зарычав от отчаяния и безысходности. — Ну что?! Что мне еще нужно сделать, чтобы она отстала от меня раз и навсегда?! Чем я всё это заслужил?!

— А у тебя часто под окном девушки на скрипках играют?.. — вместо ответа спросил Ёсан, услышав знакомую классическую мелодию, названия которой не знал, и оперся руками на подоконник.

Юнхо тут же подбежал на кухню, захлопнул окно, закрыл штору и побежал к шкафу за валерьянкой. Выпив получившийся раствор, он бессильно опустился на стул, стер испарину болезненного пота со лба, а потом, немного подумав, открыл профиль Чонхо и удостоверился, что тот действительно учился в музыкальной школе. Нужно было что-то решать, и если не получается по-плохому и очень плохому, то стоит попробовать по-хорошему. Юнхо собирался унижаться и просить прощения. Схватив Ёсана за запястье, он надел куртку, обулся и вышел на улицу. Мелодия скрипки смолкла.

— Нам нужно поговорить, — изобразив на лице печаль, проговорил Юнхо и упал перед Сыльки на колени, опустив голову. — Прости меня за всё... Дело не в тебе, а во мне. Боюсь, что недостоин тебя и твоей любви. Ты умная, начитанная, играешь на музыкальных инструментах, готовишь. Наверняка у тебя полно других талантов... А я? Кто я? Всего лишь простой парень, который...

— Юнхоша, ну что ты такое говоришь?! Я люблю тебя! — Сыльки попыталась поднять его с колен.

— Нет-нет, подожди, дай мне закончить, — он шмыгнул носом из-за болезни, но это придало убедительности спектаклю. — Не могу так больше. Я не должен тебя обманывать. Мое сердце занято, и, предупреждая оскорбления в адрес Миён, скажу, что не ею, — Юнхо встал с колен и, сделав два шага назад, взял обалдевшего Ёсана за руку. — Миён — это всего лишь прикрытие для нас с ее братом. Я пытался скрывать, но как можно, зная, насколько сильно ты меня любишь?.. Пойми, дело не в тебе, просто девушки не в моей природе, — он сделал вид, что смахнул слезу. — Я люблю Ёсана. В этом мире он для меня всё. Милый, прости, я должен был раскрыть уважаемой госпоже Чо наш секрет, — Юнхо повернулся к Ёсану лицом, сжав обе его руки, и поцеловал в щеку.

— Ты что мелишь?.. А ну прочь от меня! Я не из этих...

— Он боится, что нас не так поймут, — быстро нашелся Юнхо, снова шмыгнув носом. — Прости, Сыльки... Мне жаль, что так вышло.

Сыльки стояла, как вкопанная. Застыла и даже ни разу не моргнула, опустив покатые плечи. Юнхо расстроенно покивал, прошептал еще одно «прости» и, нежно взяв Ёсана за руку, вернулся в квартиру. Скрипка больше не заиграла. Цветы одиноко стояли в коридоре, истончая сладковатый аромат. И только часы тикали. Неужели?.. Неужели, в конце концов, получилось?! Это что, тишина? Вкус свободы? Нет, не верилось. После стольких недель вдруг — всё? Губы дрожали в улыбке. Ёсан долго-долго ворчал, протирая поцелованный уголок губ, но Юнхо не слушал. Даже болезнь вдруг словно вмиг покинула его тело. Это рай.

*****

Без десяти одиннадцать вечера. Вовремя. Миён заглушила двигатель. Родителям она сказала, что будет ночевать у Юнхо, что правда, вот только сначала собиралась заехать в одно место. «Клубничный мохито» ее больше не пугал: ни запах алкоголя, ни громкая музыка, ни спортивные болельщики, прямо сейчас смотрящие матч по гандболу, ни пьяные люди. Никто, пока она знает, что рядом есть Уён. Вот он, дорабатывает последние минуты перед перерывом: ловко мешает коктейли, отправляет рюмки с алкоголем прямо в руки гостям, консультирует по поводу марок виски. На нем белая рубашка из тонкой ткани, расстегнутая сразу на четыре пуговицы, черный тоненький галстук на голой шее. Его лицо красиво в профиль. Чудесный нос, четко выделенные губы, скулы, длинные ресницы. Миён нравилось просто смотреть, не замечая ничего вокруг, и потому подошла она только через несколько минут, когда на часах почти стукнуло одиннадцать часов.

— Я принесла тебе немного поесть, — сказала она, скрывая, что это всего лишь предлог. Уён не ожидал, но приветливо улыбнулся, обняв себя за плечи и сложив локти на стойку. — Как твой живот и ты? Те психи больше не приходили? — Миён присела на стул, решив заказать себе безалкогольный коктейль. — Что здесь есть вкусненького попить?

— Сделаю тебе цитрусовый с гренадином в свою оставшуюся минуту, — Уён отвернулся, принявшись что-то намешивать, а Миён снова залюбовалась просвечивающейся спиной. Пыталась разобрать слова на татуировке, но так и не смогла. — Держи, а теперь пойдем в нашу коморку. Нам нельзя приводить туда посторонних, но начальство хорошо ко мне относится. Думаю, ничего страшного не случится, — он открыл перед Миён дверь и зашел следом. — Уже поздно, а ты одна. Неужели пришла только ради того, чтобы меня накормить? — Уён достал палочки и, пощелкав ими в предвкушении, приступил к еде.

— А разве этого мало? — Миён положила голову на кулаки, уперев локти в колени. — Я только и делаю, что задаю вопросы, но можно еще один?

— М-м-м?

— Что написано на спине? Татуировка. Я заметила из-за того, что рубашка чуть ли не прозрачная.

— Там написано «I'm never alone an i will be». «Я никогда не бываю одинок и никогда не буду», — легко ответил Уён, склонив голову набок. — Я привык рассчитывать только на себя, но всегда помню, что у меня есть Сан. А теперь еще ты и Юнхо. Надеюсь, что так будет и дальше. А еще здесь, — он задрал рубашку и показал тату на ребре. — «Не торопись, но и не останавливайся». И на бедре, парная с Саном. А вы с Юнхо никогда не хотели что-то себе набить?

— Нет, нет. Мне нравятся тату на других, но себе я бы не хотела. Ты не боишься, что Сан однажды может... уйти? Ты настолько в нем уверен?

— Он единственный, кто по-настоящему заботится и любит меня. Не знаю, за что и почему, но вот с первого курса как-то так повелось. Сейчас мы можем проводить время вместе только в универе, и я скучаю по временам, когда мы вдвоем ходили в качалку, в кино, гулять, зависали друг у друга. А могли и вовсе выехать ночью далеко загород, чтобы выпить и поболтать. Знаю, звучит, как клишированная романтика, но...

— Я люблю клишированную романтику, — перебила Миён, состроив умиленное лицо. — Так что то, что ты говоришь — прекрасно. Мне еще не доводилось встречать людей, которые дружат настолько крепко, — она залезла в сумку за салфетками и подала Уёну. — И мне бы хотелось быть еще одним человеком, в котором ты сможешь черпать силы и в котором уверен — он поможет. В начале года я вела себя просто отвратительно, говорила ужасные слова, потому что злилась. А сейчас у меня чувство, что благодаря парням и Чанми я познаю мир и становлюсь немного смелее. Чего только стоят курсы, на которые я всё не решалась... точнее, ленилась пойти.

— Это нормально, ты взрослеешь, Миён. И хорошо, что это происходит сейчас, а не как у меня, еще с юношества, — Уён отложил от себя контейнер и обнял колени, подумав о своем и резко погрустнев. — Ты веришь... что люди могут меняться? Даже спустя много лет? Даже самые мерзкие?

— Только если захотят или если на них повлияет что-то такое, что заставит их измениться. Меня вот заставило окружение, я и сама не поняла, как это произошло. О ком ты спрашиваешь?

— Да так, неважно. Пей свой коктейль, для тебя ведь делал! — возмутился Уён и вернулся к еде.

Они разговаривали друг с другом до конца перерыва, а попрощались долгими крепкими объятьями. Снова сев в машину, Миён немного помедлила: подождала, пока Уён скроется за дверью запасного выхода, постучала по рулю пальцами, немного подумав, и поехала в сторону дома Юнхо. Это был удивительный день, протянувшийся, словно целая неделя, долгий и насыщенный. На улице красиво и даже тепло, почему бы не открыть окно. Уже нет смысла переживать, что прическа испортится, и можно немного насладиться осенним ветерком. Шины плавно скользили по асфальту, было видно отблески фонарей и вывесок с рекламами, а внутри так тепло и радостно. Миён казалось, что она любит всё, что ее окружает: прохожих, эту машину, ночь и звезды, а еще... Это не так. Совсем-совсем не так, и нужно выбросить даже намеки на такие предположения из головы. Нужный дом выглядывал из-за двухэтажного магазина, и вскоре «Хонда» плавно припарковалась на свободное место. У родителей Юнхо какой-то корпоратив или что-то вроде, и их не было дома.

— Я чуть не уснул, пока тебя ждал, — недовольно покачал головой Юнхо, хоть и не мог злиться. Не сегодня, когда он наконец-то свободен. — Дуй в душ, я нам добыл «Скорую», двадцать второго года. Знаешь, как трудно найти новые фильмы на дисках?! Там экшн, драма, все дела. Короче, синтез того, что любишь ты и что люблю я.

— Прекрасно, вот сиди и жди, — Миён послала ему издевательский воздушный поцелуй.

Их родители давно начали воспринимать своих детей как лучших подружек и, несмотря на первоначальное негодование, разрешили друг у друга ночевать. Юнхо был для Миён единственным парнем, которого она не стеснялась и которому доверяла на все сто процентов в любом вопросе, а потому не боялась даже увидеть его в одних трусах или того, что он случайно застанет ее в нижнем белье. Но вот Уён — определенно другое дело... Закрепив волосы на затылке заколкой-крабом, Миён включила воду и погрузилась в ванную, решив дождаться, пока она наполнится, а сама задумалась. Вернее, старалась воскресить в своей памяти фотографию полуголого Сана, бережно хранимую в ящике, но очертания расплывались, становились нечеткими. Зато возникали другие, увиденные сегодня, как же они были прекрасны и... заводили. Когда вода полностью закрыла ноги и поднялась к нижним ребрам, Миён откинула голову, закрыла глаза, снова попыталась вообразить Сана, чтобы проверить, но нет, не оно. Не сейчас.

Плечи крепкие и надежные, несмотря на кажущуюся худобу, резная ключица и длинная шея — такие очаровательные и тонкие, что хочется провести пальцами. Там, под просвечивающей тело рубашкой, татуировка, и Миён мысленно нежно поцеловала ее губами, проведя носом по позвонкам и вдохнув тот самый запах, которому нет сравнения или объяснения. Руки, лежащие на ее талии, крепко держат ее и не дают вырваться, даже если слишком захочется. Но нет, не хотелось. Его нос проводит по ложбинке между грудями, поднимается выше, губы легонько касаются впадины между плечом и шеей, и Миён в воображении кладет ладони на его щеки, шепча, что хочет продолжения. В реальности же она проскользила пальцами по своему животу и спустилась ими к малым половым губам, проведя по ним и задев клитор. Фантом Уёна становился всё реальнее, всё ощутимее. Он целует лицо, тело, тянется руками к уже обнаженным бедрам и проводит по ним, чуть сжимая и ближе притягивая к себе, как тогда, в нише в стене, когда его член... Миён вспомнила это ощущение и преобразовала, ложась в воображаемую кровать, тогда как настоящая она, нащупав влагу, проникла пальцами в собственное влагалище и принялась массировать его.

Уён медлил, осторожно нависая сверху, упершись руками в мягкую перину. Потом его бедра оказались между раздвинутых ног, а член плавно полностью вошел внутрь, начав двигаться без напора или нажима. Миён прикрыла глаза и издала легкий стон, и там, витая в облаках, и в реальности, а потом распахнула веки и утонула в глубоких глазах Уёна, блестящих искрой. Ей было хорошо под ним. Она ощущала его поцелуи на лице и теле, его руки, гладящие шею и щеки, его член внутри себя и готова была поклясться, что хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Реальная же Миён вытянула ногу, закрывая ей кран, когда ванна набралась, и продолжила проводить большими пальцами по клитору, а указательный и средний погружать дальше во влагалище. Как это приятно... Пусть в этих фантазиях Уён, это лишь... Нет, не лишь. Она хочет его. Хочет, как парня, как партнера в постели, как того, кто заставит ее стонать и кричать от удовольствия. В любом из образов, будь то адски сексуальный бармен или неуклюжий студент.

Насытившись ощущениями, Миён распахнула глаза и несколько раз поморгала, пытаясь восстановить зрение и дыхание. Вскоре наваждение прошло, и от собственных фантазий стало неуютно и тяжело, будто она сделала что-то неправильное, противозаконное... Мастурбировала ли она раньше? Много раз. Но никогда — так ярко и с таким огромным желанием, да еще и представляя над собой человека, которого когда-то ненавидела. Помыв голову и надев пижаму, состоящую из свободной футболки и штанов, Миён выскользнула из ванны и села рядом с Юнхо. Вот его присутствие, даже если он так близко, не возбуждает. Чтобы это проверить, она легла головой к нему на колени и нежно погладила лицо пальцами. Ничего такого не произошло.

— Че это ты до меня домогаешься? Брысь! — прикрикнул он и, схватив пульт, включил фильм, начавшийся с того, что чернокожий парень грустно смотрит на что-то, потирая руками друг об друга. — Придумала, тоже мне!

— Размечтался, домогаюсь я его! За этим иди к Сыльки! — фыркнула в ответ Миён и вся отдалась просмотру, надеясь, что она скоро вытолкнет Чон Уёна из собственных фантазий.