Запрограммированное сердце

Что-то в одночасье изменилось. Что именно? Миён пыталась разложить всё по полочкам, делая запись в своем светофоре. Говорят, ведение личных дневников помогает упорядочить мысли и превратить их из хаотично двигающегося вихря во что-то известное и понятное, но почему-то в этот раз это не помогло. В баре они с Чанми так и не выпили ни капли, да и ничего не съели, а просто ушли, еще долго разговаривая о том, что случилось. Правда, этого оказалось недостаточно, даже когда тема исчерпала себя. Сдавшись и не став больше ничего записывать, Миён закрыла светофор и, подвязав махровый халат, села возле туалетного столика, принявшись расчесывать влажные волосы перед сном. Закрыла глаза, попытавшись представить то же, что и всегда — как ее целует Сан. Но потом внутри своих фантазий распахивала веки и видела перед собой другое лицо и другие глаза, смотрящие на нее виновато и нежно одновременно. Покачав головой, чтобы вытрясти из нее этот образ, Миён набрала воздуха в легкие и попыталась еще раз, вроде как приникла к губам Сана, но когда оторвалась от них, вновь поняла, что руки лежат на наполовину оголенных плечах, а перед собой она видит эту волнообразную челюсть, четко очерченные губы, скулы... И талию сжимают не те руки.

«Никто не знает, потому что я ненавижу, когда меня жалеют. Вот как ты сейчас. Я терпеть этого не могу», «не всем повезло родиться в семье с адекватными родителями и с золотой ложкой во рту», — пронеслось в голове, и Миён, осторожно положив расческу на столик, закинула на пуфик ноги и обняла себя за колени. Ведь она не знала, хотя было столько намеков, чтобы догадаться... Сколько за спиной ужасных слов, обвинений и принижений, но Уён продолжал всё это время улыбаться, отмахиваться, утверждать, что он просто бездарь, который ночами напролет играет в компьютер и больше ничего не делает. И что значит — с адекватными родителями?.. Поэтому он сам себя содержит и поэтому давно не ел ничего домашнего? Что ж, всё указывает на это. Но Миён решила больше не лезть в душу и не расспрашивать, а просто... Позаботиться об Уёне так, как он этого заслуживает.

Уснуть удалось с большим трудом. Полночи Миён переворачивалась с боку на бок, успокоить мысли и нахлынувшие воспоминания никак не получилось, а почему — большая загадка. Что-то и вправду переменилось. Словно этот вечер в баре помог открыть глаза и прикоснуться к той стороне жизни, которая раньше оставалась где-то за рамками реальности, историей из фильмов или сериалов. А сейчас создавалось стойкое ощущение, будто бы именно в них жизнь и превращается. Ни во сне, ни с утра пораньше Миён так и не удалось избавиться от мыслей и неясных образов. Ей снилось, будто она идет вдоль пустых улиц, потерянных и покинутых, таких серых... Только шелест листьев и носимого ветром мусора, а вокруг — гнетущая тишина. Одиночество. Чувство, будто никого не осталось. А на площади неизвестного города — простое огородное пугало с головой-тыквой и кривой зубастой улыбкой, одетое в мешковину и трясущее своими цепкими длинными пальцами-ветвями. Миён казалось, будто оно за ней наблюдает. Стоит уйти в сторону, как пустые глаза-дырочки снова бросали на нее взгляд, а потом слышался скрежет.

Миён старалась обойти это пугало, шагала дальше и дальше, практически переходя на бег, но словно не могла сдвинуться с места и возвращалась в исходную точку. Одно и то же, снова и снова... Начало казаться, будто эта тыква напоминает чье-то лицо, очень знакомое, а потом дырочки-глаза сверкнули, и в них загорелся опасный огонь. Пугало хрипло захохотало, прыгнуло и махнуло длинными руками-граблями, стараясь ухватить. Миён бросилась бежать что было сил, но воздух в ее легких быстро начал заканчиваться, в груди разыгрался невообразимый ужас, хотелось кричать, звать на помощь, однако голоса словно не стало. Он исчез. Вокруг одни и те же пейзажи. То ли они возвращались в исходную точку, то ли весь город — сплошная симуляция самого себя, но тем не менее пугало бежало и смеялось, преследовало не переставая. Неудачный шаг, и Миён оступилась, грохнувшись на асфальт и разодрав себе локти и колени. Попятилась назад, увидела пугало, которое неумолимо приближалось к ней, клацая пальцами, которые вдруг из деревянных стали металлическими и острыми, настолько, что могли проткнуть человека насквозь.

Отползая назад, Миён ощутила, что под ней проваливается опора, и полетела вниз, но кричать всё еще не было голоса, несмотря на ужас и страх. Приготовившись расшибиться насмерть, она закрыла глаза, а потом поняла, что упала на что-то относительно мягкое. Открывая глаза, она боялась, что увидит перед собой пугало, но нет. Это были знакомые формы и черты лица, а в темноте загорелись нежные глаза, в которые хотелось смотреть до бесконечности. Человек пытался что-то сказать, но Миён не расслышала, а положив руку на его щеку, вдруг подскочила у себя на кровати, обливаясь холодным потом. Звенел будильник. Дыхание никак не могло восстановиться, вырываясь из груди нервными толчками, а в глазах застыли слезы. Половина сна уже стерлась из памяти, но образ пугала и человека, который подхватил ее, Миён запомнила отчетливо, как и ощущение падения. Что за внезапный кошмар?..

В душе страх так и не прошел. Миён долго стояла под струей воды, водя по телу ладонями и пусто глядя на спускающиеся по плитке капли. Постучал Ёсан, заявив, что, вообще-то, ему тоже нужно помыться и что они опоздают, и только его голос помог окончательно возвратиться в реальность. Сегодня сборы прошли на удивление быстро. Положив обед в сумку и обувшись, Миён запрыгнула в автобус быстрее остальных, заняла единственное оставшееся место и принялась читать толкование сна. Пугало — не самый лучший знак, но все трактуют его по-разному. Предательство, подделка, завышенное эго, неприятный человек в общении. Голову себе сломать можно. Чье вот только лицо эта тыква проклятая ей напомнила, понять оказалось трудно, словно образ намеренно ускользал. Решив забыть о ночном кошмаре и открыть статью о вычислительных методах, Миён не заметила, как доехала до нужной остановки и, бросив Ёсану, что он может ее не ждать, побежала в ближайший круглосуточный магазин. Сегодня так холодно и дождливо, что пришлось всё делать бегом, не имея при себе зонтика. Купленные энергетики пришлись весьма кстати, потому что Уён лежал головой на парте и явно боролся со сном, стараясь не уйти в отключку.

— Мама вчера приготовила хе из мяса, — почти ласково проговорила Миён, поставив рядом с контейнером банки с энергетиком и положив палочки вместе с влажными салфетками. — Надеюсь, ты такое ешь, потому что у меня больше ничего при себе нет... — она принялась с улыбкой наблюдать за тем, как Уён набрасывается сначала на энергетик, а потом на мясо и чавкает с громким аппетитом. Изголодался на работе, бедняжка. — Я тут подумала... — Миён поводила ногтем по парте. — Может, снова продолжим заниматься вместе, если тебе не сложно? Я хотела бы помочь доделать наш проект.

— Ну, — Уён вытер рот рукавом, а очки чуть не слетели. Снова в образе придурка-ботаника, но несмотря на то, что Миён закатила глаза, ей это показалось даже милым. Еще бы одежду кто-то не портил! — Сегодня пасмурно, а денег у меня толком нет, поэтому... Если ты хочешь и если... Короче, — он проглотил еду как следует и запил мясо, — можем пойти ко мне домой.

Сидящий рядом Сан вдруг вскинул брови, Миён подавилась слюной, а пришедший только что Юнхо, который еще ничего не знал, застыл на месте с изумлением в глазах.

— Х-хорошо, — только и ответила Миён, потихоньку опустившись на свой стул. — Да, давай. Постараюсь надолго с тобой не остаться, чтобы ты успел поспать, — она тут же принялась вынимать из сумки всё необходимое и сильно закусила губу, не зная, правильно ли она сделала, что согласилась. Всё же приходить к парню домой, особенно когда он не живет с родителями... А хотя, что в этом такого? Чанми права: надо взрослеть и выбрасывать из головы всякие детские установки.

И снова они вчетвером. Болтают, смеются, ходят вместе. Юнхо и Уён отлучились на перерыве, отправившись за кофе, а Миён с облегчением поняла, что рядом с Саном она больше не умирает от нехватки воздуха, не заикается и вообще, не испытывает смущения. Ей просто хорошо и комфортно, потому что больше не надо притворяться кем-то другим, не нужно пытаться контролировать дыхание, слова, жесты, мимику. А вместо этого болтать обо всем и ни о чем одновременно и смеяться, если хочется. Есть только одна проблема, и это Хан Наын со своими подружками, очевидно решившими, что надо бы снова кое-кого припугнуть и наказать за наглость. Они даже не скрывали своих грозных взглядов, проходя мимо опершихся на стену плечами Сана и Миён.

— Не обращай внимания, — махнул рукой Сан, вынимая из рюкзака шоколадный батончик и ломая его напополам. — Если будут донимать, то скажи мне. Мы с Наын однажды почти переспали, вот она до сих пор и лелеет надежды на продолжение банкета, — он протянул вторую половину шоколадного батончика Миён, и та застыла, что-то обдумывая. — Айщ, прости, совсем забыл... — Сан виновато положил ладонь на тыльную сторону шеи и отвернулся, не став ничего больше произносить вслух о чужих чувствах.

— Всё нормально, ты ничем мне не обязан. Спасибо, — она надкусила батончик. — Но кое в чем я всё же не ошиблась: ты действительно милый и добрый, каким я себе тебя и представляла. А еще ты не похож на типичных красавчиков из сериалов, которые на самом деле не заботятся ни о ком, кроме себя, — Миён ласково улыбнулась и стерла с губы Сана шоколад, чем еще больше разозлила следящую за ними Наын. — Они все втроем еще и на Уёна нацелились. Кто дальше? Юнхо, раз он теперь общается с вами? Чтобы устраивать тройные свидания?

— В этих пустых головах может и такая идея родиться, — усмехнулся Сан, мельком представив себе эту картину. — Но Юнхо и так хватает одной поклонницы, так что будем коллективно оберегать его от всех посягательств на неприступное сердце. Правда, будь готова к тому, что скоро кому-то из девушек троих опять понадобится помощь Уёна, и они тут же прискочат к нему на коленки и будут нацеловывать.

— Ну, он тоже взрослый человек, так что... Пусть сам с этим разбирается, — Миён поняла, что прозвучала неубедительно, поёжившись от одной только мысли, и поспешила добавить: — Не хотелось бы, конечно, они просто используют его добродушную натуру, но если он чего-то вдруг захочет и... Кто я такая, чтобы ему запрещать?

— Да-да, — скептически покачал головой Сан и, прежде чем Миён успеет ему что-то возразить, поспешил забрать из рук Уёна свой кофе.

— Я никак не могу понять, вы друг с другом подрались? У одного бровь рассеченная, у другого губа, — проговорил Юнхо, поочередно поглядев на обоих. — Я не успеваю следить за вашим сериалом. Вчера еще не общались, сегодня уже друзья-друзья и домой все друг к другу собираетесь. Что я пропустил? И почему меня не посвящают в подробности? Я начинаю чувствовать себя лишним!

Пришлось рассказывать всё по порядку. Уён взял на себя инициативу, решив, что бессмысленно скрывать от Юнхо, который никогда не славился болтливостью, нюансы своей работы, и потому рассказал всё как на духу, кроме встречи с Феликсом и остальными, а Миён добавляла детали. Когда пришла очередь Сана делиться тем, что случилось, то ему пришлось соврать, что те придурки снова подкараулили его, намереваясь отыграться, но убежали, поджав хвосты, встретившись с кулаками боксера, пусть пока еще и начинающего. Дальше разговор перешел в русло спорта, и Миён потеряла интерес. Ей завтра тоже предстоит кое-что интересное: первое занятие кройки и шитья, и она ужасно нервничала, то и дело возвращаясь ко всяким статьям и вебинарам, проверяя свои навыки. Скоро прозвенел звонок на последнюю пару, на которой вечно все делали кто что хотел, и Миён украдкой заметила, что Уён снова рисует какую-то схему на планшете и что-то печатает потом в документе, но это явно не их проект. Ладно, спросит позже.

— Я пошел работать. Господи, этот мир снова кажется мне чистым и непорочным из-за того, что рядом нет Чо Сыльки! — воскликнул Юнхо, делая широкий жест руками и вдыхая запах мокрого асфальта. Идиллия продолжалась до тех пор, пока не проехала машина, несущаяся неизвестно куда на полной скорости, и не обрызгала водой из лужи. — Ладно, этот мир чуть грязнее, чем может показаться порой.

— Я тебя доброшу, сегодня приехал на машине, — проговорил Сан, доставая ключ. — Заболеешь еще. Потом я на бокс, увидимся завтра, — он обнял Уёна на прощание, немного пошлепав его, а потом коротко прижал к себе Миён и направился к своей «Сузуки».

— До моего дома недалеко, четыре остановки. Обычно я хожу пешком, но сейчас... — Уён стянул с себя джинсовку и, накинув ее на их с Миён головы, повел в нужную сторону. Автобуса, к счастью, долго ждать не пришлось, и уже скоро они оказались у многоэтажной новостройки, забежав в подъезд быстрее пули. — Так, прости, у меня немного не убрано! — едва успев скинуть обувь, Уён рывком бросился к разложенному дивану и принялся сворачивать скомканное одеяло и простынь с подушкой.

Миён тем временем осмотрелась. Это была небольшая квартира. Видимо, когда-то кухня и гостиная жили отдельно друг от друга, а между ними находился узкий коридор, но сейчас небольшие кусочки стены остались только по обеим сторонам, образуя углы. С левой стороны располагалась комната с окном, которое чуть заслонял книжный шкаф, а на нем — учебники, тетради, куча проводов и прочих электронных принадлежностей, коробок, фотографий с Саном в рамках, еще какие-то статуэтки и безделушки. Возле — компьютерный стол с, собственно, компьютером и парой милых вещиц вроде зеленого кактуса с надетой на него маской феникса из мифов и симпатичным розовым цветочком, похожим на шляпку. Напротив — шифоньер с одеждой, а посередине — диван, на котором, видимо, Уён и спал, телевизор и низкий журнальный столик, заставленный мусором и пустыми банками из-под энергетиков. Сбоку Миён увидела дверь в санузел, отлучилась, чтобы помыть руки, а потом прошла на обычную, как и у всех, кухню с синего цвета гарнитуром и столом, рассчитанным на шесть человек. Только вот в раковине куча немытой посуды, вокруг жирные пятна, остатки соли и специй, в общем, тотальный беспорядок.

— Прости, пожалуйста, мне особенно некогда убираться. Я даже диван не заправляю, а если поесть хочу, то вытаскиваю из раковины нужную посуду и мою ее, — Уён заглянул в один из шкафов, вынул оттуда рис и полез в практически пустой холодильник. — Я пока приготовлю, а ты просмотри схему и пояснения к ней, скажи, если что-то непонятно. Я почти собрал само устройство, сейчас покажу, — он суетно поставил единственную чистую кастрюлю на плиту и побежал к шкафу, а потом вывалил на кухонный стол все запчасти вместе с тем, что уже успел собрать.

— Попытаюсь сопоставить схему с... вот этим, — Миён притронулась к проводу, а потом начала сверяться с изображенным на планшете рисунком, хотя ей становилось всё труднее сосредоточиться из-за того, что взгляд словно магнитом тянуло вбок.

Уён закатал рукава. Его вены опять пульсировали, а пальцы ловко управлялись с тем, чтобы болтать венчиком в металлической миске, потом заворачивать сваренный рис в смесь яйца и сыра, чтобы получились шарики, и приправлять получившееся специаями и зеленью. Миён осознала, что не способна развидеть то, что предстало перед ее глазами вчера. Нынешний домашний Уён, заплетший мешающие пряди волос в хвостик и то и дело поправляющий очки, как голограмма, заменялся на того Уёна, который смешивал в шейкере коктейли с уверенным лицом и стоял, гордо расправив спину, а половина его корпуса была раздетой. И Миён силилась понять, какой образ ей нравится больше и стоит ли вообще их разделять... Она больше не думала в том же ключе, что и раньше, не получалось у нее даже в мыслях сказать слово «червяк» или «слизняк», разве что «тростиночка». Возможно, причина в глубоком уважении, которое вдруг проявилось к Уёну, возможно, в чем-то еще, но теперь Миён казалось, что она видит перед собой не безбашенного мальчика-балбеса, но мужчину, который может позаботиться о себе сам и которого теперь хочется оберегать.

— Я могу кое-что спросить? — решив бросить затею и дальше сидеть за этой схемой, проговорила Миён. Отвлекшись, Уён с улыбкой кивнул ей и продолжил заворачивать рис. — Если у тебя такой плотный график, в котором даже времени на сон не хватает, как у тебя получается сохранять какие-то формы? В плане тела. Не пойми превратно, оно просто само в глаза бросается... Ты можешь не отвечать, если не хочешь.

— Видела тренажеры во дворе? — спросил Уён и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Иногда после пар то на турниках потягиваюсь, то на дорожке бегаю, то отжимаюсь. Раньше мы с Саном ходили в спортзал, сил было больше, но теперь обхожусь тем что есть, — он ненадолго поставил получившиеся сырные рисовые шарики в холодильник и сел рядом с Миён, пододвинув к себе планшет. — По сути я пытаюсь сохранять те формы, что приобрел в том учебном году.

— А что ты чертил на последней паре? Я случайно заметила.

— Знаешь, что общего у программиста и проститутки? — невпопад спросил Уён.

Ненадолго сгустилось молчание.

— Они работают на заказ? — предположила, пожав плечами, Миён.

— Нет, задница болит от разработки, — он застыл, проверяя реакцию и, заметив удивленный взгляд вместе с пальцем, покрученным у виска, покашлял и вернулся к планшету. — Простите... Это старая тупая шутка. Но я это к тому, что на таких парах типа последней я делаю курсовые на заказ, ну и разные программы и приложения. Зарегистрирован на фрилансерском сайте. Иногда помогаю парням, которых ты видела вчера. Они постоянно суют мне деньги, но я отказываюсь. Дело-то хорошее. Видела, может быть, в новостях рассказывали о каких-то новейших наркотиках и клубе «Кальмар». Ну вот парни с ними борются, а я снабжаю их всякой электроникой время от времени. Общими усилиями и город от всяких тварей почистить не жалко. Если попадаются наркоманы и мажоры вроде вчерашних, также сдаю их Феликсу или Чанбину.

— Я бы сказала, что ты живешь очень интересно, но... — Миён закусила губу, не зная, как сказать об этом правильно. — Помню, ты не любишь, когда тебя жалеют, но это не жалость, а скорее сочувствие и уважение. Если бы еще в начале учебного года я знала обо всем, то никогда не сказала бы все эти ужасные вещи и тем более — что тебе всё дается легко. Если тебе понадобится помощь, то говори об этом, хорошо? Ты не обязан всё делать в одиночку.

— Если бы в начале учебного года я знал, что ты такая хорошая, то стал бы с тобой дружить раньше. Но я справляюсь, правда, — Уён снова искренне улыбнулся, лучась, как солнышко, которого так не хватает на небе сегодня. — Да и выбора у меня особого нет. Приходится помогать родителям, да и самому себе. Я не жалуюсь.

Миён хотела было спросить о том разговоре на вечеринке, потому что догадывалась, с кем именно Уён разговаривал, но он ловко перевел тему со своей личной жизни в русло программирования и сначала сопоставил их следящее устройство со схемой, пояснил, что им нужно сделать, а потом заставил саму Миён отвечать так, как она отвечала бы Пак Сонхва. Отвлекся ненадолго, чтобы достать сырные шарики из холодильника и поставить их в духовку, а потом принялся внимательно слушать, иногда подсказывая или задавая уточняющие вопросы. Когда что-то изображено на планшете, это одно, но когда то же самое надо показать в жизни... У Миён будто голова распухла, она пыталась утрамбовать информацию, а потом Уён вообще заставил ее раскрутить устройство и собрать его заново, то и дело поправляя руки и указывая, что и куда нужно «привинтить».

— Я никогда этого раньше не делала... Боже, а я жаловалась на учебу на том курсе, хотя там была просто теория... — Миён взяла в руки маленькую отвертку с синей ручкой и, поставив болт, принялась осторожно прикручивать. — Мне отцу в гараже помочь двигатель разобрать проще, чем это.

— Неправда, по сути одно и то же, только детали и инструменты разного размера, — почти не удивившись, проговорил Уён. — Нежнее, нежнее, электроника бывает очень капризной. Сан был удивлен, что ты водишь машину и хорошо разбираешься в японском автопроме. Тебе почти удалось покорить чье-то сердце.

— Не думаю, да и давай об этом не вспоминать. Я умываю руки. Если Сан сам проявит ко мне интерес, то хорошо, а пока я сосредоточусь на себе, — Миён подключила нужные провода и, порадовавшись своему успеху, хлопнула в ладоши. — Завтра у меня первое занятие по кройке и шитью. Сначала проверят мой уровень, но думаю, мне уже дадут какое-нибудь простенькое задание. Кстати, я тут подумала вот о чем... Хочешь, я тебе что-нибудь свяжу или сошью? Ёсан постоянно ходит в свитерах и кофтах, которые я ему вяжу, вот хочу сделать и для тебя что-нибудь. Как раз для такой погоды.

— Оу... А умеешь шить игрушки? Давно хочу купить себе котенка, но мне некогда о нем заботиться, так хотя бы в качестве игрушки бы его себе завел. Черненького такого, — Уён явно смутился, хотя и весь засиял, как ребенок.

— Пока не умею, знаю только азы, но думаю, на курсах меня научат. Потом обязательно сошью. Эту юбку я сама сделала, — Миён встала и покружилась, хвастаясь результатами своего труда, пока у Уёна промелькнула мысль, что он теперь понимает, почему Хонджуну нравятся эти колени. — Выглядит так, будто я ее купила?

— Я бы так и подумал, — ответил он, едва заметно сглотнув, а потом побежал к духовке, чтобы проверить шарики. — Скоро будет готово. У тебя здорово получается шить и вязать, правда. Очень красиво. Думаю, это твое. Не было мысли перевестись на другой факультет или в другой университет, чтобы заниматься тем, что тебе нравится?

— Были, но я не захотела из-за Юнхо. Да и благодаря тебе у меня лучше получается разбираться в нынешней специальности. Отучусь, получу диплом, а потом буду заниматься всем, чем захочу, — похвала оказалась очень приятной, и Миён заправила волосы за ухо, вновь сев на стул. — Я рада, что мы снова можем общаться, Тростиночка. За эту неделю я успела соскучиться. Правда, список кар пополнился пунктов на тридцать.

— Какая у тебя всё же фантазия! Интересно посмотреть, — Уён надел кухонные перчатки и достал поднос с шариками, а потом выложил их на тарелку и сверху еще немного посыпал зеленью. — Надеюсь, будет вкусно. Я немного приврал о том, что совсем не дружу с готовкой, мне просто некогда, но Сану нравится. Матери тоже раньше нравилось, когда мы вместе готовили. Было здорово, — с улыбкой сказал он. — Она хотела дочку, вот и отыгрывалась как могла, — помыв металлические палочки и подав одни Миён, Уён сцапал один шарик и, попробовав, остался доволен. — Мне кажется, или у тебя звонит телефон?

— Юнхо что-то опять надо, — недовольно проговорила Миён и, прежде чем взять трубку, съела весь шарик, потому что в живот уже давно недовольно бурчал. — Да?! — рявкнула она. — Что такое? Так там же дождь! А, вот как... Ну я ей в этот раз задам! — сбросив вызов, она повернулась к Уёну и покачала головой. — У Юнхо поднялась температура и он отпросился с работы, а теперь Сыльки под его окном играет серенады прямо под дождем и зовет его по имени, чтобы вышел! Соседи в «восторге»! Пойду разбираться.

— Юнхо — самая настоящая дама в беде. Пусть Сыльки играет, потом сляжет с ангиной или бронхитом — никто не будет виноват.

— Да там соседи жалуются и грозятся вызвать полицию, а Юнхо не хочет впутывать родителей. Ты отдыхай. Спасибо большое за всё, я поеду.

— Я с тобой! — Уён тут же подскочил с места, но Миён силой усадила его обратно.

— Ложись лучше спать, я там сама разберусь. Разобью гитару об ее безмозглую башку! — прорычала она и, заказав себе такси, обулась. Уён вышел, чтобы проводить, а потом вдруг ощутил мимолетный поцелуй на своей щеке. — Всё было понятно в схеме и вкусно в еде! — с этими словами Миён убежала, оставив после себя оцепенение и в какой-то степени пустоту.

Прикоснувшись к щеке, Уён вновь сел за стол и едва заметно улыбнулся. Да, он тоже рад, что они снова могут общаться как раньше. Нет, даже не так. В эту минуту он был счастлив. И даже пока он делал жучок для слежки за Саном, не мог перестать думать о Миён.

*****

Услышав, что Миён сегодня будет заниматься с Уёном у него дома, Сан решил, что должен воспользоваться шансом и, довезя Юнхо до места работы, направился по нужному адресу, который запомнил еще после той вечеринки. Но прежде заехал в банк, положил все заработанные наличные на свой счет и оплатил с него добрую половину долгов родителей Уёна. Пусть потом говорит что хочет и ругает как хочет. Дело уже сделано, деньги назад не вернешь. Когда всё вскроется, может быть, и получится убедить этого неугомонного идиота сократить количество своих смен хотя бы на один день, чтобы освободить выходные. А пока Сан, достав два золотистых абонемента из рюкзака и посетовав на дождь, вышел из машины, позвонив в звонок у калитки. Открыла сама Чанми, видимо, была одна дома, и недовольно сложила руки на груди.

— Ты меня игнорировала неделю, но больше так продолжаться не может, — сказал Сан, внаглую пройдя на территорию и захлопнул калитку. — Давай поговорим.

— Тебя могут увидеть! Ты что творишь?! — воскликнула Чанми. — Повезло, что никого нет дома, иначе бы Миён или Ёсан уже всё поняли! — сдавшись и решив пока не прогонять Сана, стоящего под дождем, она пригласила его в дом и провела в гостиную. — Только недолго! О чем ты хотел поговорить?

— О нас, — без обиняков проговорил он, сев на диван и широко расставив ноги. Он пытался скрыть свое волнение напускной уверенностью, но это и не нужно было: Чанми переживала куда больше и оглядывалась по сторонам, ничего больше не замечая. — Я постоянно вспоминаю о нашем общении на природе и о той ночи... Не могу выбросить их из головы.

— А что у нас там такого случилось?! — всплеснула руками Чанми. — Ну подумаешь, посидели поговорили, потом переспали, и то, потому что были пьяными! Да я себя проклинаю за ту ночь, потому что невольно сделала больно своей лучшей подруге! Она не знает, но так только хуже! Ты ей нравишься, я вообще не должна была смотреть в твою сторону.

— Но посмотрела же, — тут же нашелся Сан. — И позволила многое, потому что у нас всё взаимно, и я готов поспорить, что ты тоже всю неделю думала обо мне. Знаю, звучит нагло и самонадеянно, но я просто это чувствую.

— Совсем рехнулся?! Ничего я не думала, это ты привык, что вокруг тебя куча девчонок, мечтающих о такой ночи, вот и... — Чанми смолкла, когда Сан осторожно вынул что-то из кармана. — Да, я думала... — вновь сдалась она и села рядом. — Но я решила, что лучше погасить эти мысли в зародыше, потому что я не хочу повторять свою ошибку и тем более — ранить Миён, — диван под ней скрипнул, и Чанми подсела поближе, перейдя на шепот. — Давай не будем продолжать, ладно? Ты ставишь меня в неловкое положение.

— Жаль, потому что я уже купил это, решив, что ты захочешь провести выходные так, как тебе нравится, — Сан протянул два абонемента, и, присмотревшись, Чанми увидела фигуру лошади. — Я запомнил, что ты увлекаешься верховой ездой, но сам никогда не катался на лошади. Подумал, что тебе понравится, — он смолк, а потом таки протянул руку и тут же одернул ее. — Можешь оставить абонементы себе, в таком случае, позвать кого-то другого. Но мне очень хотелось бы общаться и дальше. Обещай хотя бы подумать над этим.

Чанми не нашла что сказать, только сложила руки на коленях и мельком взглянула на абонементы. Он правда запомнил, что ей нравится верховая езда, невзирая на то, что был пьян? Да еще и пришел, несмотря ни на что, при том, что вокруг него крутится куча других девушек? И хотелось заподозрить Сана в том, что он бьется в закрытую дверь именно потому, что она закрыта, но его лицо было таким расстроенным и смущенным, что... Чанми очень хотелось ответить взаимностью. Если бы только не Миён.

— Хорошо, я пойду с тобой, но при одном условии: никаких поцелуев и тем более — чего-то большего! А теперь иди давай! — она рассмеялась, когда Сан воспрял духом, тут же принявшись благодарить, и попыталась вытолкнуть его за дверь, но та открылась сама, и вдруг вошли госпожа с господином Кан, заставив закаменеть. — А-а-а-а... — протянула Чанми спустя несколько напряженных мгновений молчания и переглядок. Господи, ну что за жизнь! Почему именно сейчас?! — Это Чхве Сан, он одногруппник Миён и пришел, чтобы... чтобы...

— Чтобы поговорить с Миён кое о чем, — ответил вместо нее Сан и глубоко поклонился. — Ее нет дома, я собирался уже уйти, чтобы никого не смущать. Рад познакомиться.

— Что ты, оставайся. Думаю, Миён скоро вернется, — проговорила госпожа Кан и передала пакеты с продуктами мужу. — Чанми, ты угостила нашего гостя чем-нибудь? Сан, проходи на кухню. Кофе? Чай? Что-то еще? — радушно спросила она, а у Сана не осталось выбора, кроме как послушаться. — Раньше Миён общалась только с Юнхо, а теперь то об Уёне рассказывает, то о тебе, то о Хонджуне. Мы рады познакомиться с новыми друзьями дочери.

— А, мы с Уёном дружим, и вот стали оба общаться с Миён и Юнхо. Ваша дочь очень славная, — Сан выглядел уверенным, даже чересчур, хоть и казался милашкой, к тому же явно обеспеченным и хорошо воспитанным. Только вот Чанми было не по себе. — Оказывается, Миён очень хорошо разбирается в машинах. Должно быть, это ваша заслуга, господин Кан? — чтобы расположить к себе и хозяина дома вместе с хозяйкой, спросил он.

— О, да! Миён завидовала, что я много времени провожу с Ёсаном, вот и увязывалась за нами в гараж. Она девочка бойкая, всё просит себе машину, но мы пока сомневаемся, что она готова к самостоятельному вождению, — живо отозвался господин Кан, принявшись помогать жене на кухне. — У тебя классная тачка. Мы сначала не поняли, кто там припарковался, а тут вдруг ты. Миён еще не просилась за руль?

— Нет, она иногда очень скромная! — махнул рукой Сан.

Разговор о машинах и обмен любезностями затянулся настолько, что Миён успела вернуться. Она вошла на кухню вся мокрая из-за дождя и разъяренная, а на ее запястье болталась гитарная струна, свернутая в браслет. Чанми тут же вскочила с места, чтобы принесли полотенце.

— Эта заноза опять лезет к Юнхо! Додумалась серенады ему под окном петь! Ну ничего, теперь у нее нет гитары! — Миён ворвалась на кухню, села на свое привычное место и только теперь заметила Сана, пьющего кофе, а потом испуганно и удивленно вскрикнула. — Ты когда приехал?! Я даже твою машину не заметила, — она выглянула в окно и нашла взглядом «Сузуки». — Ты представляешь?! Мы спокойно занимались с Уёном, звонит Юнхо и говорит — Сыльки под окном! Я не знаю, на каком языке ей объяснить, чтобы отстала! — без капли нервозности и смущения продолжила ругаться Миён, а Сан уже ничему не удивился.

— Я никогда не видел настолько навязчивых людей, — покачал он головой. — И полиция с этим ничего делать не хочет, только смеется. Ты мокрая и дрожишь. Мы можем поговорить чуть позже? — вежливо спросил он. — А заодно и Юнхо с Сыльки обсудим... — он взглянул на хлопающих глазами господина и госпожу Кан, а потом вновь вернулся к своему кофе.

— Обсудим с тобой всё позже, — строго проговорила мать, когда Миён встала со стула и, приняв из рук Чанми полотенце, отправила наверх. — В последнее время не понимаю, что с ней происходит. То в драки ввязывается, то на вечеринки в бары ходит... Сан, ее никто не обижает в университете? У нее всё хорошо?

— Да, более чем. Вы верно сказали, у вас очень бойкая дочь. Она лишь защищает своего лучшего друга, а мы с Уёном стараемся ей в этом помочь. Поверьте, вам не о чем волноваться, — попытался, насколько смог, убедить их в своих словах Сан и встал, снова поклонившись. — Я подожду в гостиной, — он увидел, как переодевшаяся Миён поманила его рукой и пригласила сесть на диван. — Прости, что так внезапно и без приглашения... Мне нужно поговорить с тобой по поводу Уёна, раз уж ты теперь всё знаешь, — Сан сказал это искренне, потому что всё равно собирался поднять этот вопрос, а сейчас представился случай.

— Не волнуйся, я не проболтаюсь. Я даже Юнхо не собиралась говорить, Уён сам начал, — Миён сделала жест в стиле «рот на замке» и выбросила «ключик».

— Я уверен, что ты не проговоришься, не то хотел сказать, — Сан сложил руки вместе и тяжело вздохнул, принявшись рассматривать узоры на ковре. — Думаю, он не пояснил тебе всего, но ты должна знать, чтобы не столкнуться с какими-нибудь сложностями и заодно понять всю глубину проблемы. Ты дорога Уёну, он прислушивается к тебе. Быть может, вместе у нас получится вытянуть его из этого болота. Понимаешь... — Сан помолчал, почесав нос. — Его родители алкозависимые. Уже давно.

— Его родители... Кто?.. — Миён раскрыла рот от удивления. — Я думала, он просто из бедной семьи, помогает родителям. Он так тепло отзывался сегодня о маме... На вечеринке я подслушала разговор, случайно, а когда узнала о баре, то решила, что он ругается именно с матерью, но потом подумала, что ошиблась, если он так хорошо о ней говорит...

— В этом и проблема. Раньше алкоголиком был только его отец, а с матерью они жили дружно, но потом что-то произошло и она тоже стала употреблять, — Сан щелкнул по своей шее. — Уён всё надеется на то, что у него получится устроить мать в клинику, чтобы начать лечение, но... Госпожа Чон не подарок. Трезвая она плачет, что хочет всё исправить, а потом снова за свое и унижает сына, — Сан с надеждой посмотрел на Миён, в глазах которой блеснули слезы. — Помоги мне донести до Уёна, что это дохлый номер. У этих алкоголиков, не поворачивается язык назвать их родителями, огромные долги и их имущество могут арестовать, поэтому... Дальше, думаю, ты понимаешь. Уён отказывается от моей помощи, но я всё равно погасил часть долгов, лишь бы только вытянуть его из болота, в котором он погряз. Ты мне поможешь?

— Да если бы я раньше знала! — воскликнула Миён и накрыла лицо руками. — Никогда не сталкивалась с такими семьями, но сделаю всё, что от меня зависит. Обещаю. Он же так сам в клинику ляжет, если продолжит в таком духе!

— Я рад, что у меня теперь появилась сообщница, — улыбнулся Сан и протянул кулак, чтобы Миён ударила его в ответ. — Уён очень дорог мне, у нас даже есть парные тату, и я не хочу его потерять из-за неблагодарных людей, смеющих называть себя родителями. Спасибо, что выслушала, — Сан встал, поклонился и, попросив Чанми проводить его, попрощался с господином и госпожой Кан. — Я буду с нетерпением ждать выходных, — нежно сказал он Чанми, прежде чем сесть в машину, и включил себе радио, найдя песню повеселее.