Хирургический роман

Падая, Франко попытался сгруппироваться, а еще ухватиться за что-нибудь, чтобы прервать полет вниз. Это более или менее удалось ему, и проскользив пару ступенек, Франко остановился, едва переводя дух. Затем попробовал пошевелиться, и в следующую секунду боль ворвалась в мозг миллиардами разноцветных звездочек. Пытаясь обнаружить источник ее возникновения, он принялся двигать конечностями поочередно. Когда дело дошло до левой руки, она отозвалась новым пучком болевых импульсов.

– Франко! – раздался за спиной до боли знакомый женский голос.

– Франко! Что стряслось?! – присоединился к нему другой до боли знакомый голос, только мужской.

– Ты в порядке? – сильное беспокойство прозвучало в третьем голосе, принадлежащем Роберто.

Топот ног – и Нунция, Джанкарло и Роберто нависли над Франко, всматриваясь в него тревожными глазами.

– Кажется, да, – не очень уверенно пробормотал Франко, крутя кистью левой руки. Она откликалась ноющей болью.

– Что у тебя с рукой? – спросил Джанкарло.

– Не знаю. Болит дико.

Роберто внимательно осмотрел кисть Франко, ощупал ее, подергал, следя за реакцией, потом констатировал:

– Похоже, растяжение.

– Ты в прошлом травматолог? – полюбопытствовал Джанкарло.

– Практику в травматологии проходил, кое-чему научился. Сходи к нашим травматологам, они точно определят, – посоветовал Роберто.

– Да ладно, и так пройдет.

– Помни, что ты хирург, Франко, и тебе нужны совершенно здоровые руки, – разумно возразил Роберто.

Нунция все это время не сводила с Франко испуганных глаз и молчала.

– Но как ты умудрился свалиться, Франко? – недоумевал Джанкарло.

– Я так и не понял. Сзади раздался какой-то звук, я оглянулся, а потом нога за что-то зацепилась, и я потерял равновесие.

Коллеги в замешательстве обернулись и воззрились на лестницу.

– Что это? Как будто леска? – поднял Роберто обрывок прозрачной нитки.

Все четверо непонимающе уставились на тонкую веревку.

– Не нравится мне все это, – выпрямился Джанкарло. Брови его сдвинулись, а глаза помрачнели еще больше. – Я спущусь и посмотрю, что там за женщина хотела тебя видеть, – стремглав бросился он вниз, внимательно глядя под ноги.

В холле не наблюдалось никаких посетителей, что нисколько не удивило анестезиолога: в неприемные часы здесь и не должно никого быть.

– Где та женщина, что вызывала Франко Боско? – подскочил Джанкарло к девушке на reception.

– Она сказала, что ей душно, и вышла на улицу, – ответила та несколько испуганно.

Джанкарло бросил взгляд на огромные стеклянные двери, подозревая, что никого не увидит там: холл кондиционировался, отчего в помещении создавалась приятная прохлада в отличие от жары снаружи. Но для верности он все же выглянул на улицу, чтобы, разумеется, никого там не обнаружить.

– Позвони на главный вход, опиши синьору, которая приходила, и попроси задержать ее, – отдал он распоряжение обеспокоенно наблюдавшей за ним девушке и помчался обратно.

Нунция и Роберто уже помогли Франко подняться.

– Ну что? – спросил Роберто.

– Кто-то очень хотел поломать тебя, – многозначительно посмотрел Джанкарло на Франко.

– Что?! – воскликнули хором Нунция и Роберто.

– Женщина исчезла, на ступеньках осталась леска... – намекнул Джанкарло.

– А еще вода... – добавил Франко.

– Вода? – переспросил Джанкарло.

– Мы с Нунцией видели шедшего по коридору Сантини сегодня утром. Я так понимаю, ты, Нунция, подозреваешь, что он подсунул Франко отравленную воду? – спросил Роберто, посмотрев на девушку.

– Да,– кивнула Нунция.

– Воду я уже отправил в нашу лабораторию, – предвосхитил Франко вопрос Джанкарло.

Повисло молчание. Все погрузились в невеселые размышления.

– Повреждение руки надо скрыть, – нарушил Джанкарло тишину. – И это вполне реально, ибо операция, назначенная на вечер, перенесена.

– Да, но мы с Нунцией дежурим сегодня в ночь, – расстроено сообщил Франко.

Роберто наморщил лоб, вздохнул, потом произнес несколько неуверенно:

– Думаю, я смогу поменяться с тобой...

– Но ты не уверен? – уточнил Франко.

– Понимаешь, у меня сын сегодня приезжает из Англии, – снова вздохнул Роберто. – Я хотел его встретить... жена ужин приготовит... Но что делать, раз так все складывается? К тому же приезжает он на целых две недели... – кисло добавил он. – Сходи к травматологу, Франко. А потом решим. Если с рукой ничего серьезного, и ты за сегодня и завтра придешь в норму, то это имеет смысл скрыть, и я подменю тебя...

– Спасибо, Роби! – с признательностью пожал ему Франко руку.

В ординаторскую Франко вернулся, пряча в кармане халата забинтованную кисть. К счастью, кроме Нунции, Джанкарло и Роберто там никого не было.

– Ну что? – спросил Джанкарло.

– Растяжение. Они даже снимок для верности сделали. Ни перелома, ни трещины, – сообщил Франко.

– Grazie al cielo[1]! – возвел Джанкарло руки к потолку.

– Остается верить, что за полтора дня все пройдет... – понуро сказал Франко, очевидно не сильно веря в такой исход.

– Что за операции назначены у тебя на послезавтра? – осведомился Роберто.

– Обычные. АКШ.

– Ну, если что – прикинешься отравленным. Кто-нибудь тебя подменит. В том числе и я, – хмыкнул Роберто.

****

Джанкарло с Франко покинули больницу вместе и решили поужинать в пиццерии, расположенной близ дома Франко.

– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – спросил Джанкарло. – Ты такой мрачный.

– Все это мне категорически не нравится. Это уже покушение чистой воды, но как доказать?

– Если вода будет отравлена, это уже улика, нет?

– Да, но как я докажу, что ее подсунул Сантини? – угрюмо ответил Франко, доставая из кармана пропиликавший смартфон. Лениво открыв почту, он вдруг вытянулся в струнку. Глаза все больше расширялись по мере того, как он читал письмо.

– Что случилось? – с опаской спросил Джанкарло, испугавшись реакции друга.

– « Дорогой Франко, я навел справки относительно Габриэле Сантини, – начал Франко читать письмо. – Два года он работал в «скорой помощи» города Патры. Несколько раз его чуть не выгнали оттуда, потому что он злоупотреблял алкоголем. Но затем он чудесным образом – сведения об этом я добыть не смог – попал в кардиологическое отделение городской больницы ассистентом. Два года он работал без нареканий, и его перевели в статус самостоятельно оперирующего хирурга, но потом коллеги заметили, что во время операции от него исходит характерный запах. К тому же некоторые проведенные им операции закончились не самым лучшим образом. Но потом случилось происшествие, о котором писали даже в наших газетах. Он совершил серьезную врачебную ошибку, из-за чего погибла 75-летняя пациентка, кириа Иоанниди, которую он оперировал. Сначала никто ничего не заподозрил, но родственники подали иск в суд, и расследование привело к выявлению факта фальсификации причин ее смерти. Было доказано, что оперирующий хирург совершил серьезную ошибку. Подозревают, что из-за не совсем трезвого состояния, но доказать это было уже невозможно, разумеется. По завершении расследования Сантини был уволен, судя по датам, семь месяцев назад...»

– Porca troja... – ошеломленно выругался Джанкарло. – Вот это да...

– Здесь еще приложена статья из газеты, в которой я, разумеется, ни черта не понимаю, – добавил Франко, уткнувшись в телефон.

– А вот это уже улика...

– Факт... И Бранцоли должен узнать о ней как можно скорее... – задумчиво сказал Франко. – Прямо завтра. Надеюсь, с утра у меня еще и результаты экспертизы воды будут... – голос его резко оборвался, а сам он смотрел куда-то в пространство такими глазами, словно перед ним вдруг материализовался хоббит. – Джанкарло... – прошептал он и с ужасом воззрился на друга. – Я ни вчера, ни сегодня не видел отчета по Аделе Фоссини.

– Что?! – вскричал Джанкарло так резко и громко, что посетители пиццерии подскочили и испуганно оглянулись.

Франко схватил смартфон и принялся кому-то звонить.

– Нунция, – порывисто сказал он в трубку. – Посмотри на моем столе отчеты по Фоссини. За сегодня и за вчера... – Несколько минут Франко напряженно вслушивался в нескончаемое шуршание. – ... Что значит, «ничего нет»?... Хорошо, я жду твоего звонка.

– Что она сказала? – голосом робота спросил Джанкарло, все это время не сводя с Франко пристального взора.

– Что отчетов на столе нет. Но у них сейчас обход. Она перезвонит позже.

– Но как ты мог не проверить?! – обвиняюще воскликнул Джанкарло.

– Ты помнишь вчерашнюю операцию? Вот и я смутно! Я вчера был никакой после нее...

– И ты к ней даже не заходил сегодня? – с надеждой, ярко вспыхнувшей в глазах, спросил Джанкарло.

– Разумеется, заходил! И она нормально себя чувствовала, – ответил Франко. – Кстати, почему ты к ней перестал заходить?

– Откуда ты знаешь? – облегченно переведя дух, спросил анестезиолог.

– Аделе на днях поведала...

– Мы обсудили с ней все вопросы, какие надо, – буркнул Джанкарло. – Зачем мне к ней ходить?

– Ты так волнуешься за нее, – хмыкнул Франко. – Я предположил...

– Неправильно ты предположил, – резко оборвал его Джанкарло. – Я за всех пациентов переживаю. И зачем Сантини решил тебя сломать? – молниеносно сменил Джанкарло тему.

Франко ошеломленно смотрел на друга, стараясь понять, что кроется за этой порывистостью и желанием сменить тему? Пока он судорожно пытался вникнуть в вопрос Джанкарло и найти на него ответ, смартфон снова зазвонил. Франко вздрогнул от неожиданности и опустил глаза на дисплей. То, что он увидел, заставило его сердце усиленно задрожать. Она ни разу ему не звонила, и этот звонок мог означать только что-то исключительное.

– Франко, Франко... – раздались в трубке всхлипывания.

У Франко похолодело сердце.

– Аделе, что случилось?!

– Сантини только что приходил ко мне, – снова всхлипнула она. – Он сказал, чтобы я готовилась. Он будет меня оперировать... Сейчас...

– Ч.Т.О?! – в ужасе вскочил Франко, а Джанкарло побледнел, хватая его за руку и вскакивая вслед за ним.

– Франко, почему не вы?! Это тот самый Сантини, понимаете? Я готова умереть от одной мысли о том, что он будет меня оперировать! – в отчаянии сказала Аделе.

– Он не будет вас оперировать! – уверенно заявил Франко.

– Но он сказал, что я умру через несколько часов, если мне не заменят клапан! – она уже рыдала, и Франко с трудом понимал, что она говорит. – А вы, сказал он, сломали руку!

– Аделе, успокойся! – не заметил, как перешел на «ты», Франко. – Послушай меня! Ты меня слушаешь?

– Да, – последовал чуть слышный ответ.

– Я приеду через десять минут. Джанкарло со мной. Он позвонит дежурному анестезиологу и распорядится, чтобы тебя не трогали, – уверенным и спокойным голосом говорил Франко, пытаясь сдержать бурю, разразившуюся внутри. Джанкарло при этих словах еще сильнее вцепился в его руку, глядя на хирурга страшными глазами. – Пожалуйста, не нервничай! Тебе надо успокоиться. Потерпи десять минут, и мы будем рядом. Оперировать тебя буду я, верь мне!

– Спасибо, Франко... – пролепетала девушка.

– Что случилось?! – набросился Джанкарло на Франко, едва тот выключил смартфон.

– Быстро, в машину! – скомандовал хирург, кидая на стол 50 евро – слишком много за минеральную воду и пиццу, но мельче не нашлось. – Я понял, что сделал этот imbecille! – с ненавистью произнес Франко. – Вчера мне не передали отчет по ее состоянию. Видимо, там прослеживалось приближение кризиса, cazzo! – грубо выругался он. – Он хотел меня отравить, а когда не получилось – переломать мне руки, чтобы нейтрализовать!

– Ей плохо?! – не своим голосом спросил Джанкарло.

– Не знаю! – нервно бросил Франко.

– Cazzo... – прошептал Джанкарло, ускоряя бег.

Подбежав к машине, он схватился за ручку водительской двери.

– Езжай аккуратно! – железным тоном изрек Франко, садясь на переднее сиденье рядом с ним.

– Сейчас не время соблюдать этикет!

– Мы должны приехать в больницу без аварий! – непререкаемо сказал Франко. – Если мы встрянем, все пропало! – крикнул он Джанкарло в лицо, видя, что друг вознамерился не подчиниться.

Не успел Франко достать телефон, чтобы позвонить в больницу, как в кармане Джанкарло раздалась трель.

– Это Патрицио.

– Давай я поговорю, следи за дорогой, – выхватил Франко у него телефон и ответил на вызов второго анестезиолога из их отделения. Тот был явно изумлен и поведал, что его попросили срочно подготовить Фоссини к операции, но он прекрасно помнил, что ею должны заниматься исключительно Франко и Джанкарло, потому решил прояснить ситуацию. Франко отдал распоряжение не приступать и ждать приезда Джанкарло.

Тут же набрав номер кардиологии, он кратко произнес в трубку:

– Франко Боско. Срочно пришлите мне отчет о состоянии Фоссини за вчера и сегодня. Это вопрос жизни и смерти.

– Синьор Боско, я сегодня утром лично положила отчет вам на стол...

– Мне это не интересно. Я прошу принести мне в течение пяти минут два отчета, – тоном, не терпящим возражений, приказал он и отключил связь. Завершив разговор, он набрал номер Нунции, затем Роберто, но те не отвечали.

– Франко, что делать?! – послышались панические нотки в голосе анестезиолога. Франко бросил на него мимолетный взгляд: он впервые видел друга в таком состоянии.

– Не паниковать.

– Франко! Она должна выжить! Она и ее ребенок! Я не позволю этому Сантини прикоснуться к ней!

– Я тоже, – сурово ответил Франко.

– Но у тебя повреждена рука!

– Можно вколоть что-нибудь, чтобы совершенно обезболить? – с ужасающим спокойствием спросил Франко.

– Нет! Существенно теряется контроль над мышцами! Существенно для хирурга, понимаешь?!

– Перестань паниковать! – потребовал Франко. – Красный, тормози, porca miseria! – во весь голос крикнул он. Джанкарло бессильно откинул голову на подголовник, с визгом остановившись на красный свет перед пешеходным переходом. Франко грозно уставился на него. – Приди в себя! Ты что, умом тронулся?! Если мы сейчас разобьемся или даже просто попадем в аварию, мы не приедем в больницу через десять минут! – гневно накричал он на друга. Потом глубоко вздохнул и произнес значительно мягче: – Успокойся, Джанкарло, ты слишком напряжен, – послышалось понимание в его интонации. Действительно впервые он видел, как сильно переживает друг за пациента.

– А что мне делать, если у тебя повреждена рука?! Я-то это очень хорошо знаю! И не имею представления, как ты собираешься разрулить эту ситуацию! Но одно я тебе скажу точно: если ты не спасешь ее, я своими собственными руками убью этого Сантини. И мне без разницы, что потом со мной будет, – процедил он сквозь зубы, ненавидящим взором глядя вперед.

Франко изумленно смотрел на профиль друга. Взгляд анестезиолога в самом деле пугал своей непримиримой ненавистью. Потом Франко перевел взгляд на его руки, сжимающие руль: они были настолько напряжены, что мышцы и вены рельефно выделялись на поверхности.

– Я спасу твою Аделе... – тихо пообещал Франко. Джанкарло не отреагировал, лишь сильнее сжал руль.

Через девять с половиной минут Джанкарло с визгом притормозил машину у входа в больницу. Оба медика выскочили из нее и спринтом понеслись внутрь. Перед лестницей Франко схватил Джанкарло за локоть, останавливая:

– Иди к Аделе, а я сейчас посмотрю отчет и сообщу тебе, надо ли начинать манипуляции. Главное – успокой ее и заверь, что с моей рукой все нормально.

– Но это ведь не так! – в отчаянии посмотрел на него Джанкарло.

– Это не совсем так, – туманно ответил Франко. – Поторопись!

– А ты куда? – срываясь с места, на бегу спросил Джанкарло.

– Выкидывать из операционной этого deficiente.

Джанкарло бросился в сторону перехода в корпус кардиологии, а Франко взбежал вверх на третий этаж, разматывая забинтованную руку. Пронзительная трель из кармана на миг замедлила его бег. Бросив взгляд на экран, он хотел не отвечать, но потом передумал.

– Франко... – раздался сдавленный голос Мариэллы. – Сантини... Он десять минут назад забегал сюда и...

– И? – железным тоном поторопил Франко.

– Он выпил стакан «Sambuca[2]», – выпалила Мариэлла торопливо, словно боясь передумать.

Франко сжал руку, держащую телефон, и ускорил бег.

– Спасибо, – процедил он сквозь зубы и, уже отнимая от уха трубку, услышал:

– Франко, не выдавай меня...

Не ответив, он сбросил вызов и, подскочив к двери, словно торнадо, влетел в ординаторскую. Там были Нунция, которая явно только что откуда-то вернулась, и Антонио, уже облаченный в обычную одежду. Франко подскочил к столу, схватил два листа бумаги, быстро пробежал их глазами, потом швырнул обратно. Затем отправил сообщение Джанкарло, буквально сгреб в охапку Нунцию и потащил ее за собой, бросив на ходу Антонио:

– Переодевайся, оперировать будешь!

Парень широко раскрыл глаза, взирая на Франко, будто тот неожиданно сошел с ума.

– Что происходит? – задыхаясь от резкого старта, спросила Нунция, когда они оказались в коридоре.

– Ты слышала, что этот придурок Сантини решил провести Аделе операцию? – спросил Франко через плечо, не выпуская руки своей ассистентки.

– ЧТО?! – воскликнула Нунция. – Нет, я только что пришла в ординаторскую...

– Где Роберто?

– Его вызвали куда-то.

– Франко! – будто в ответ на его вопрос, показался в конце коридора Роберто, опрометью мчавшийся со стороны лестницы. – Что за чертовщина происходит?! Меня вызвал Сантини ассистировать ему в операции Фоссини!

– Он в операционной? – спросил Франко.

– Да, одевается.

– Роберто, будь добр, предупреди гинекологию, что нам понадобится их помощь, – попросил Франко. – И возвращайся в операционную, нас ждет великое дело.

– Хорошо, ждите меня! – махнул Роберто, вытаскивая из кармана телефон.

– Но что ты будешь делать, Франко?! – вцепившись в локоть друга, спросила Нунция.

– Операцию!

– Но твоя рука?!

– Нунция, сейчас молчи и не вмешивайся! – приказал он, останавливаясь перед дверью с надписью «pre-operatorio[3]». Потом коротко выдохнул и распахнул дверь.

В предоперационной Сантини надевал шапочку, две медсестры возились с какими-то пузырьками. Бранцоли тоже стоял там, явно нервничая. Когда Франко с Нунцией вошли в зал, Сантини побагровел.

– Ты что здесь делаешь?! – совсем не дружелюбно прошипел он, глядя на Франко.

– Пришел оперировать, – жестко произнес Франко, смерив его ненавидящим взглядом.

– У тебя повреждена рука, – ехидно хмыкнул Сантини.

– Откуда тебе это известно? – прищурившись, спросил Франко.

– Франко! – вмешался Бранцоли. – Тебе не кажется, что сейчас не время для сведения личных счетов?!

– Я жду ответа! – проигнорировал реплику начальника Франко.

– Я находился в травматологии, когда и ты там был, – стараясь за издевкой скрыть истерические нотки, змеиной улыбкой одарил его Сантини. – У тебя повреждена рука, и ты не можешь проводить операцию.

– Это правда, Франко? – спросил Бранцоли.

Франко вытянул вперед обе руки и покрутил ими перед носом руководителя клиники. Пронзительная боль ворвалась в его мозг и впилась в него тысячью иголок, но ни один мускул на лице хирурга не дрогнул.

Сантини побледнел, а Бранцоли шокировано уставился на Франко.

– Это блеф! – наконец прорвались в голосе Сантини истерические нотки. – Он лжет, лишь бы не дать мне возможность провести операцию!

– Франко, мне позвонить в травматологию? – спросил Бранцоли.

– Звоните, куда хотите, – спокойно ответил Франко. – Но я не отдам своих пациентов хирургу, который ежедневно балуется обильными алкогольными возлияниями.

– Какими возлияниями, что ты несешь?! – взвизгнул Сантини.

– Алкогольными. Крепкими коктейлями в баре «La finestra». Спросим бармена? – с жуткой улыбкой предложил Франко, подходя к нему ближе. – А также я не отдам своих пациентов хирургу, который продолжает вливания алкоголя перед операцией. Для бодрости духа, а?

– Разве ты видел? – ядовито спросил Сантини.

– Нет. У меня обоняние обостренное, – отрезал Франко. – Но можно пригласить полицию для освидетельствования. Кстати, Габриэле, а не снится ли тебе в кошмарах синьора Иоанниди?

Сантини страшно вздрогнул, глаза его в ужасе расширились, а руки заметно затряслись.

– Что все это значит?! – строго спросил Бранцоли.

– Что все это значит, ваш друг объяснит вам сразу же, как покинет этот зал, – спокойно ответил Франко, но Бранцоли от его слов взвился:

– Ты забываешься!

– Время выяснять отношения закончилось, – ледяным тоном произнес Франко. – Синьор Сантини, покиньте помещение.

– С какой стати ты так со мной разговариваешь?! – взревел Сантини. – Синьор Бранцоли, как вы допускаете подобное? Он ненавидит меня! За то, что вы поставили меня на его место! И теперь хочет оклеветать меня любыми способами! Но ничего у тебя не получится! – с ненавистью посмотрел он на Франко. – Я сделаю эту операцию и докажу вам всем, чего я стою!

Франко наконец окончательно разозлился. Глаза стали почти черными и метали молнии. Если бы это было не фигуральным выражением, то одна из них непременно поразила бы заведующего.

– Докажешь, чего ты стоишь?! Бери скальпель! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, приказал Франко.

– Зачем?! – взвизгнул Сантини.

– Делай, что я говорю!

– Здесь я заведующий!

– Здесь я главный хирург! Делай!

– Делай, что тебе говорят! – вдруг строго произнес Бранцоли. Присутствующие, застыв, во все глаза следили за разворачивающимся спектаклем.

Сантини протянул руку и взял из приготовленного лотка инструмент. Руки его дрожали, и это было видно даже невооруженным глазом. И словно для усиления эффекта скальпель вдруг выскользнул у него из пальцев и со звоном упал на плиточный пол. Никто не шевелился, завороженно глядя на Сантини, ожидая его реакции.

А он сорвался с места и стремглав выскочил из предоперационной.

– Помогите мне надеть халат, – прозвучал спокойный и уверенный голос Франко ровно через десять секунд после того, как за незадачливым заведующим захлопнулась дверь.

Коллеги вздрогнули, словно проснулись от глубокого сна, и бросились помогать Франко быстро нацепить хирургический костюм. Лишь Нунция стояла неподвижно, не сводя с Франко тревожного взгляда.

– Франко, ведь у тебя повреждена рука, к чему этот спектакль? – обреченно произнес Бранцоли, и все присутствующие вновь замерли.

– Сейчас придет Роберто. Они с Нунцией под моим руководством проведут операцию, – ровным голосом ответил Франко.

На лице Нунции отразился неподдельный ужас. Ей стало не хватать воздуха, потому она судорожно пыталась вздохнуть поглубже.

– Франко... – прошептала она.

Он вплотную подошел к ней и пронзительно посмотрел на свою ассистентку.

– Ты будешь моими руками, а я – твоим мозгом. Идем, – кивнул он на двери операционной.

– Ты спятил, Франко... Я не могу... – едва шевелила она губами.

Он взял девушку за плечи и крепко сжал, настойчиво глядя ей в глаза.

– Можешь. На прошлой неделе ты провела операцию по замене клапана почти самостоятельно. Сейчас нужно сделать то же самое, но быстрее. Я буду стоять рядом и направлять тебя, – твердо произнес он, и было в его голосе столько уверенности, силы и веры в нее, что сомнений не осталось: ей не удастся избежать этой участи. У Нунции подогнулись колени под тяжестью ответственности, которую Франко вознамерился переложить на ее хрупкие плечи.

– Франко... – умоляюще смотрела она на него снизу вверх, а к глазам даже слезы подступили.

– Я столько лет учил тебя, передавая тебе все, что знаю сам. Ты можешь. Я знаю, что ты можешь, – внушал он ей, теряясь в бездонных испуганных глазах Нунции. – Тем более я не брошу тебя, буду стоять рядом, иногда буду твоей правой рукой, иногда только мозгом... Если не мы, то кто, Нунция? – выдвинул он последний, возможно, самый весомый аргумент.

[1] Grazie al cielo (it.) – спасибо небу!

[2] Sambuca – итальянский ликер, настоянный на звездчатом анисе, содержащий от 38 до 42 % алкоголя.

[3] Pre-operatorio (it.) – предоперационная.