серия четвёртая
— Да ты чего?! — ужаснулась Купава. — С тремя сразу?! В той подсобке? Я впечатлена, подруга.
— Ой, да ничего не было же. — Мавна бедром присела на столик рядом с прилавком и надула пузырь из жвачки. — Просто немного... ну... потрогали. А потом свет включили.
— Кто кого трогал?
— Да плечом меня кто-то задел. — Мавна вздохнула. — Не как в сериале, конечно. Нашим мальчикам далеко до тех мужчин, которых по телевизору показывают. Тут только Алтей готов руки распускать, но он та-акой скучный, как слизняк. Усы ещё эти мерзкие.
— Да уж, — вздохнула Купава. Её почти не было видно: она нырнула под прилавок и копалась в коробке с новым парфюмом, пересчитывая и проверяя флаконы. Мавна с любопытством и щемящей тоской разглядывала аккуратные блестящие флакончики, тщательно обёрнутые пупырчатой плёнкой. Сама по себе такая плёнка уже была сокровищем, в детстве они с Иларом до криков и слёз спорили, кто будет чпокать эти воздушные пузырьки. А тут — просто обернули таким чудом товар. Ох уж эти богатые со своими причудами.
— Пшикнешь на меня? — она протянула руку, прекрасно понимая, что Купава не обязана тратить драгоценные духи.
Подруга сдула со лба прядку волос и хитро улыбнулась.
— А то.
Нажатие пальцем — и запястье Мавны окутало облако яркого аромата сочной кисло-сладкой вишни. Мавна чуть не завизжала от радости и прижала руку к носу.
— А-а-а! Класс! Как я люблю такое, вся бы обмазалась и умерла счастливая.
— Не надо умирать. — Купава выразительно посмотрела ей куда-то за плечо. — Надо отстаивать честь своей «Булки».
— А?
Мавна с опаской обернулась. К её торговой точке решительным шагом приближались двое мужчин в милицейской форме. Старший был одутловатым, с круглым животом, а младший носил совершенно отвратительные усы, торчащие, как обувная щётка. Мавна отставила флакончик с духами и поспешила к «Булке».
— Чем могу быть полезна? Свежая выпечка, только утром испекли, без красителей и добавок. Желаете ватрушку?
— Можно, — пропыхтел старший и промокнул потную шею платочком.
Мавна засуетилась, расправляя целлофановый пакетик, но заметила, что лицо младшего милиционера оставалось каменным. Люди быстро проходили мимо палатки, опустив головы, как только замечали милиционеров. Мавне это не нравилось. И ещё сильнее не нравилось предчувствие, которое пробегало мурашками под свитером — слишком уж противным и буравящим был взгляд этого усатого.
— Вы Мавна Ватрушкина? — строго спросил младший.
— Ага, она самая. А что, вы меня в чём-то подозреваете? — Мавна улыбнулась и хлопнула ресницами, старательно строя из себя невинную дурочку. — Я ничего незаконного не добавляю в булки, клянусь.
— Капитан милиции Сидо Ситник. — Сидо протянул удостоверение и быстро убрал, будто Мавна была недостойна долго рассматривать его кислую рожу на фото. — Ваша торговая точка находится на рынке незаконно.
Мавна быстро повернула голову, кинув беспомощный взгляд на Купаву. Та обслуживала пожилую женщину, показывая ей мужские одеколоны, но с Мавны не сводила глаз.
— Вы ошиблись. — Мавна гордо задрала нос, хотя голос дрогнул от волнения. — Всем, что касается... касается... — Она запнулась. Хотелось сказать «что касается крыши», но на милицию это могло подействовать как красная тряпка на быка. Очень рискованно...
— Всем, что касается дел защиты, занимается мой брат, — выпалила она на одном дыхании. Мавна очень надеялась, что выглядит солидно и представительно: в пушистом растянутом свитере, с кудрями, выбивающимися из пучка и с ярко накрашенными губами. Вдобавок от неё отчаянно пахло вишней. Была ли она похожа на опытную бизнес-леди? Хотелось верить, что да. Но по снисходительным лицам мужчин становилось ясно: нет, деточка, ты просто играешь в торговку. Заигралась.
— Отойдём.
Сидо схватил Мавну за локоть и оттащил в сторону. Сперва она сопротивлялась, но быстро поняла, что не стоит. А то ещё наденут наручники, и придётся Илару освобождать её из «обезьянника». Вот уж будет позор на весь город.
Из-под ног выбежала упитанная крыса. Сидо отвёл Мавну за угол, где лежали один на одном поддоны и пустые коробки из-под товаров и, продолжая до боли стискивать пальцы на её локте, навис сверху, с презрением заглядывая в лицо.
— Ты знаешь Алтея?
— А? О... Конечно. У него усы как у вас.
Сидо непроизвольно дёрнул губой. И правда же, а Мавна всё думала, у кого видела похожие уродские усы. У Алтея, конечно. Но при чём тут он?..
— Послушай, шалашовка. Ты думаешь, можешь кидать хороших парней, как тебе вздумается? — Сидо чуть встряхнул Мавну. — Алтей — мой двоюродный брат. И ты будешь с ним встречаться. Иначе вашу помойку снесут вместе с булками, и никакая крыша вам не поможет. Я об этом позабочусь. Никому ни слова. Просто ты позвонишь ему сегодня же и согласишься сходить с ним куда он предложит. И если мой брат ещё раз на тебя пожалуется, что ты какая-то несговорчивая или грубая, то в ваших булках «внезапно» найдут иголки. Или битое стекло. Или ещё что-то. Ты услышала меня, малая?
Мавна сухо сглотнула, не веря своим ушам. Сидо склонился так близко, что она чувствовала запах его геля после бритья. Отвратительно. Как это было низко и отвратительно...
Мавна вырвала локоть из хватки.
— Вы оба с ума сошли?! Скажи своему дураку-брату, что если девушка не хочет с ним встречаться, то и заставить её не выйдет!
Сидо криво усмехнулся. Между передних зубов у него была щербинка — тоже почти как у Алтея.
— А ты строптивая, я посмотрю. Темпераментная. Понятно, чего Алтей на тебя запал. И фигура ничего.
Его взгляд прошёлся по Мавне, и она почти физически ощутила, что её разглядывают. Стало противно.
— Я не хочу с ним встречаться.
— Так никто и не спрашивает, чего ты хочешь. Я говорю, что ты будешь с ним встречаться. Иначе конец вашей игре в бизнесменов. Прикроем вашу лавчонку. Я это устрою. Услышала?
Мавна хотела ответить, что тогда им придётся иметь дело с Иларом, но подняла полный яда взгляд на милиционера, и что-то щёлкнуло: не стоит впутывать сюда Илара. Она сама разберётся. Илар очень остро реагирует на всё, он точно не сможет сдержаться и влипнет во что-то ужасное. Ещё и этих бандитов притянет, которым они каждый месяц платили за «крышу». Будет глупо устраивать криминальные разборки из-за каких-то булок. А Алтей... Что ж, она сделает всё, чтобы он сам сбежал.
— Ладно. — Она вытерла нос и гордо выпрямилась. — Твоя взяла. Пока что. Пусть только Алтей не описается от счастья.
***
Должно быть, Сидо с радостью передал Алтею «согласие» Мавны, потому что Алтей объявился уже на следующий день и целую неделю не давал Мавне проходу.
План её был предельно чёток и понятен: показаться Алтею настолько невыносимой, чтобы он сам отстал. Но этот усатый тупица был непробиваем.
— Посмотри, достаточно ужасно смотрится? — в голосе Мавны надежда мешалась с унижением, когда она повернулась к Купаве, чтобы показать причёску для свидания с Алтеем.
Купава обошла её по кругу и цокнула языком.
— Ты сама-то потом сможешь распутать эти резинки, не вырвав половину волос?
Мавна пощупала два пушистых начёсанных пучка, которые торчали, как уши Чебурашки.
— Не знаю. — Она сморщила нос. — Выглядит дерьмово, я очень старалась. Сколько пар рушится из-за неудачных причёсок?
— Парни бреются на лысо, оставляя себе чёлочки-шторки, и девушки их не бросают, — заметила Купава.
Мавна сникла.
— Точно. Может, потому что женская любовь сильнее?
— Или потому что кто-то получает от этих отношений больше выгоды.
Мавна плюхнулась в кресло, сгорбив спину.
— Как это меркантильно звучит, кошмар.
— Ну, — протянула Купава, присаживаясь на подлокотник, — в этом есть зерно истины. Гулять с Алтеем было бы приятнее, если бы он был богатым, да? Хотя связи с милицией — тоже неплохой ресурс.
— Купава, ушам не верю. Когда ты успела стать такой расчётливой?
— Просто пытаюсь найти для тебя светлые моменты в этой ситуации.
— А ты бы сама как поступила?
Купава вздохнула.
— Если бы меня хотел трахнуть Алтей? Инсценировала бы самоубийство.
— Вот уж спасибо за поддержку.
— Причёска ужасная. Но ты всегда красотка. Будем добиваться измором, начнём с лёгкого. Но надень ещё тот странный свитер.
— С объёмными малинками?
— Ага. И какое-то странное украшение. Вроде... Ты делала в детстве ожерелье из скрепок? Вот оно бы хорошо подошло.
— Свитер с малинками не странный, а очень милый, — возмутилась Мавна. — Но ладно, может, Алтею он правда покажется странным.
Но в тот день его ничего не смутило.
— Прикольные волосы, — сказал Алтей, встречая Мавну около кинотеатра. И весь сеанс лез к ней с колючими и мокрыми поцелуями. Под конец вечера губы у неё уже горели от этих дурацких усов, и Мавне пришлось прыгнуть в первый попавшийся автобус (который ехал вообще не в её сторону), чтобы наконец-то отвязаться от ухажёра.
Во вторник Алтей позвал Мавну на танцы. Это была не такая масштабная дискотека, как в тот раз — просто кто-то из его друзей вытащил во двор магнитолу, а другие друзья принесли мангал, мясо и несколько баклажек пива.
Раз уродские причёски не помогли, надо было действовать иначе.
— Ты неплохо выглядишь, если не улыбаешься, — заметила Мавна. — И мне нравится, как торчат твои уши.
Она рассчитывала, что Алтея оскорбят эти комплименты, но он даже не понял, в чём проблема.
— Ты тоже красотка, детка, — хмыкнул он в свои усы и приосанился. По правде говоря, Алтей не казался Мавне каким-то отвратительным или уродливым — обычный парнишка, таких много в каждом дворе. Но в его компании на неё неизменно накатывала такая скука, что хоть вой. И всё в нём сразу начинало бесить: и коричневый свитер, и вроде бы модные джинсы, и зачёсанные назад русые волосы, и хитроватый взгляд с прищуром. Он вполне мог бы сделать счастливой какую-нибудь девушку — но не Мавну. Его присутствие душило её. Хотелось выйти на воздух, даже если они уже находились на улице. Мавна с сожалением думала, что она, наверное, неправа и стоит дать ему шанс — но вспоминала, что шансы уже были. И ничего её не зацепило.
— Потанцуем?
Музыка из магнитолы стала громче, из соседних домов послышались недовольные крики и свист. Но если бы сюда даже вызвали милицию, приехал бы двоюродный брат Алтея и присоединился бы к импровизированной дворовой тусовке.
Мавна кисло улыбнулась и начала нелепо двигаться под музыку. Пусть покажется странной хотя бы сейчас, даже если свитер и причёска не помогли. Пусть Алтей заметит, что она неуместно кривляется. Пусть его друзья это скажут, в конце концов!
Но...
— Какая у тебя всё-таки фигура.
Ладони Алтея сжались на её ягодицах. Мавна хотела оттолкнуть его, но в голове зазвучал голос Сидо Ситника: «иначе вашу лавочку прикроем, поняла?»
Оттолкнуть Алтея означало бы оттолкнуть Илара, а вместе с ним и семейный доход. Стиснув зубы, она улыбнулась сквозь силу и положила руки Алтею на плечи. Он истолковал это как желание быть ближе и прижался к Мавне всем телом.
Она зажмурилась. Лето, музыка, запах шашлыка, пение птиц в кустах сирени, удары по мячу со спортивной площадки — наверное, этот вечер мог бы быть прекрасен. Но лишь в том случае, если бы к Мавне прижимался парень, которого она бы любила.
А она вообще умеет любить?
Эта мысль поразила резко, как молния. Она распахнула глаза. Что, если у неё правда кусок льда вместо сердца? Скольких парней она успела отшить? С некоторыми ведь даже была близка. Будто использовала их в своих целях — чтобы потанцевать, получить милый подарок, утолить любопытство и просто провести время. А вдруг Алтей — её надёжное прикрытие? Сидо ведь назвал её шалашовкой. Значит, такую репутацию она себе заработала?..
Алтей снова вспомнил про усатые поцелуи и бесцеремонно раздвинул губы Мавны языком. Она неосознанно ответила на поцелуй, блуждая в мыслях. И очнулась только тогда, когда поняла, что Алтей посадил её на капот машины и слишком усердно тискает её, запустив руки под свитер.
— М-мне домой надо, — просипела Мавна, сползая с капота и одёргивая одежду. — Мама утюг не выключила. И надо бельё повесить. Я совсем забыла. Прости.
— Но мы только начали! — Алтей взъерошил волосы, глядя на неё с яростным возмущением. — Чего ты? Снова убегаешь? Мавна!
— Прости.
Она подхватила сумочку и понеслась по двору так быстро, как позволяли ноги в новых жёстких кедах.
Илар дома радовался, что точка на рынке выходит в плюс. Мавна отвлекалась от всех мыслей о личной жизни, когда пекла булки — и утешала себя тем, что в успехе бизнеса есть доля её заслуги.
А вот Мирча куда-то пропал, и уже неделю Мавна, проходя по райхианским рядам, видела за его прилавком другого мужчину, постарше и не такого интересного — обычного. Жалко.
***
— Ты знаешь, я ведь немного ненормальная, — завела Мавна разговор, когда они с Алтеем вошли к нему в подъезд. — Долбанутая девчонка. Мне нравится вязать. То есть я совсем как бабка, понимаешь? Твоя бабушка вяжет носки? Вот это я.
— Моя бабушка умерла, — пробубнил Алтей, поворачивая ключ в замке. Из открывшейся двери квартиры запахло жареной рыбой.
— Вот видишь. И я такая же.
Мавна надеялась, что ассоциации с бабушкой уж точно остудят его пыл. Родители Алтея уехали на дачу, и в планы Мавны входило только зайти к нему на полчасика, попить чаю с тортом и сбежать под дурацким предлогом — чисто ради того, чтобы он не мог пожаловаться Сидо, что Мавна игнорирует его приглашения.
— Не-е, ты симпатичная, — протянул Алтей без капли смущения.
Он достал из коробки дешёвый вафельный торт, нарезал его на куски, кроша тупым ножом грубую глазурь, и налил чай в чашки из старого сервиза.
Мавна поджала под себя ноги и подперла подбородок кулаком. Сегодняшняя её тактика состояла в том, чтобы показаться Алтею чудной и непонятной в человеческом плане: рассказать о своих хобби и увлечениях, которые для него — простого и прямолинейного парня с окраины — могут звучать странно.
А ещё можно было начать рассказывать про своих бывших. Но это запасной план. И Мавна надеялась, что удастся подговорить Варде (несмотря на то, что он встречается с Агне), чтобы он рассказал Алтею про какие-то недостатки Мавны. В общем, возможностей ещё поле непаханое.
— Спасибо. — Мавна приняла из рук Алтея чашку с чаем и отковыряла кусочек торта. — Ещё я люблю собирать крылышки бабочек. Мёртвых. Знаешь, они иногда валяются на земле, когда бабочку кто-то съел. Она умерла, а крылышко осталось. Мне становится жалко, что такая красота валяется в пыли. Пару лет назад у меня ещё была коробочка с красивыми дохлыми жучками, но потом она ужасно завоняла, и пришлось всё выкинуть.
— Круто! — оживился Алтей. — Я так в детстве на море с отцом крабов собирал и складывал в коробку. Тоже завоняли потом и выкинули в мое. Обидно было.
Мавна улыбнулась. Алтей выглядел заинтересованным — это шло вразрез с её планами, но сейчас он даже показался ей не таким пресным, как обычно.
— Мне ещё нравится сажать лук во дворе. И помидоры. Правда они у меня погибают. Но кабачки хорошо растут, осенью даже раздаём. Тоже как бабушка.
— Это очень круто, когда с деньгами не очень. Года три назад нас только тётин огород и спасал. Когда дефолт был. Отец тогда все деньги потерял, хотел машину продавать, а её угнали. Если бы не кабачки, с голоду бы померли.
Мавна поёрзала на стуле. Выходит, её «странные» привычки Алтея не отпугнули. Она обвела глазами кухню, совсем маленькую: светлые шкафчики в мелкий цветочек, отклеивающиеся обои, колонка с ржавчиной на углу. симпатичным это место точно нельзя было назвать. Хотя, с другой стороны, симпатичной была только квартира Купавы, и даже комната Мавны показалась бы другим людям ужасным плюшевым свинарником с ковром на стене (он выполнял важную прикладную функцию и скрывал обои, разрисованные в детстве фломастером).
— Я рад, что мы узнали друг друга лучше. — Алтей улыбнулся. — Спасибо, что рассказала. Это очень мило.
Мавна скованно улыбнулась в ответ. Торт, чай, пустая квартира, разговор, который совсем не отпугнул — это могло бы быть очень приятным свиданием. Домашним, тёплым. Так чего ей ещё надо? Почему она всё равно раздумывает о том, как бы скорее сбежать?
Мавна задумалась, глядя на Алтея поверх дымящейся кружки. Он был не очень высоким, худоватым, с торчащими русыми волосами, если не приглаживать их особенно усердно. На правой щеке у него было три родинки, а глаза казались то серыми, то светло-карими, в зависимости от освещения. Сейчас вечернее солнце заползало в кухню через кружевные занавески, и правый глаз Алтея выглядел золотисто-ореховым, а левый, скрытый в тени, был серым. Занятно.
Может, он правда хороший парень?.. И связи с милицией, опять же, точно не помешают. Может, и не сбегать? Посмотреть, что будет дальше.
И снова Мавну захлестнули мысли, тягучие, непонятные, они будто давно уже ходили по кругу и запутались клубком, как старые провода в ящике у отца в гараже. Те самые, которые не выбрасывают, «вдруг пригодятся».
А усы ведь можно сбрить. И не в усах вообще счастье. Сколько женщин живут с усатыми мужчинами, и ничего ведь, не умерли. Наверное, и Мавна не умрёт. Привыкнет.
Совсем скоро они оказались на кровати Алтея: узкой, продавленной и скрипучей. Его комната ещё недавно была комнатой мальчика, а потом и подростка: на полках даже оставались машинки, учебники и школьные грамоты, даже какой-то кубок блестел серебристым бочком; письменный стол будто ждал, когда за него сядут делать домашнее задание, и над кроватью тоже висел ковёр, похожий на тот, что был в комнате у Мавны.
И когда Алтей навалился на неё сверху, что-то шепча, и начал резко, грубовато двигаться, Мавна сперва пыталась отвлечься, разглядывая узоры на ковре. Чтобы понять: такой же или другой? Нет, всё-таки другой. Ей стало немного больно, она зажмурилась и постаралась расслабиться. Раньше ведь она даже получала удовольствие от близости с ним, но тогда ей самой было любопытно, и Алтей не казался настолько уж скучным и понятным, как расстеленная на столе газета.
В этот раз всё закончилось быстро, но Мавна не испытала ничего, кроме стыда и желания скорее уйти. Вернее, было ещё кое-что: отвращение к себе. К той, которая сама не знает, чего хочет и что её не устраивает.
Вернувшись на последнем трамвае домой, она закрылась в своей комнате и полночи прорыдала, спрятав лицо в подушку.
***
— Ты чего сегодня такая зарёванная? — Илар сгрузил с противня свежие батоны в ящик и повернулся за следующим подносом. — Обидел кто?
Мавна наспех потёрла щёки ладонями. Неужели она так плохо выглядит, что даже её глуповатый братец заметил? Тогда это хорошо, может, и Алтей отстанет.
— Нет. Просто книжку грустную читала.
— Не думал, что ты так увлекаешься чтением. В школе ты с трудом писала сочинения, помнишь, как тебе Алтей помогал?
«Помощью» это трудно было назвать: он учился классом старше и тайком передал Мавне тетрадку со старыми сочинениями, которая, по всей видимости, переходила как реликвия из рук в руки. Оставалось переписать так, чтобы учительница не поняла причину внезапно нахлынувшего на Мавну красноречия.
— Сейчас на рынке продают интересные романы. — Мавна пожала плечами. — Такие в мягких обложках.
— А, это где все голые? «В постели с монстром», «Невинная для дикаря» и всё такое? — Илар засмеялся. — Тебе рано такое читать, я маме расскажу!
Мавна промолчала и не стала напоминать, что ей уже двадцать один. Пусть Илар отвлечётся и правда поверит в то, что она ревёт ночами из-за бульварных романов. Это убережёт её от расспросов.
По пути на торговую точку, волоча за собой тележку с горячей выпечкой, Мавна с надеждой посмотрела на палатку Мирчи. Снова там стоял незнакомый мужчина, раскладывал тот же самый товар, что и всегда. Она вздохнула. На её прилавке тоже давно не появлялось «подарков». Мелочь, но всё равно становилось грустно.
Хотелось надеяться, что с Мирчей не случилось ничего плохого. Но спрашивать у незнакомцев она побаивалась. После того случая они с Иларом с трудом отбились от агрессивных райхи из враждующей общины, даже на пару дней закрывали «Булку», чтобы бандиты и «местные» райхи разбирались между собой. Потом Мирча и пропал, а Мавна грызла себя, что не знала ни его телефона, ни адреса.
Она замедлила шаг. Спросить или нет? Спросить или нет? Чёрт, страшно. Вдруг с ней что-то сделают... Мужчина за прилавком стоял, сунув руки глубоко в карманы. У него были тёмные, но всё же не чёрные волосы и карие глаза, квадратный подбородок и прямой нос: в целом, мужчина был красив, с хорошей спортивной фигурой, которую подчёркивала олимпийка с широкими плечами. Заметив, что Мавна пялится, он сурово сдвинул брови. Стало ещё страшнее, и Мавна чуть не бегом бросилась в сторону «Булки», и тележка позади неё подпрыгивала на неровностях асфальта.
***
— Зачем тебе столько лука? Ты будешь жарить беляши?
Купава выглянула из-за угла, разглядывая Мавну с долей брезгливости.
— Не так уж много, всего три луковицы. — Мавна шмыгнула текущим носом и вытерла глаза. Лук попался лихой, зараза, но ей такой и был нужен. — Ядрёно воняет?
— Ядрёно не то слово. — Купава помахала рукой перед носом. — Даже сквозь свои одеколоны чувствую.
— Отлично.
Мавна открыла свою сумочку и вывалила в неё нарезанные луковицы. Мельчить не стала, каждую луковицу грубо разрезала на две-три части, чтобы потом не пришлось выковыривать маленькие кусочки. А разделавшись с луком, очистила головку чеснока.
— Что за рецепт такой? Поделишься? — Купава оглянулась на проход между рядами, убедилась, что после обеда поток покупателей схлынул, и окончательно перебралась к Мавне за витрину с остатками выпечки.
— Рецепт «анти-ухажёр». Алтей не потащит меня к себе домой, если я буду пахнуть как биологическое оружие массового поражения.
— Радикально. А ты не могла бы словами сказать, что не хочешь к нему?
Мавна подняла на Купаву тоскливый взгляд. Всё-то у неё просто: словами. Наверное, таких богатых красавиц слушают охотнее, чем веснушчатых пышек. Есть ведь те люди, которые от природы внушают больше доверия, которые выглядят солиднее, ведут себя взрослее. А есть суетливые и бестолковые. Которым только и остаётся, что провонять луком в надежде обрести покой.
— Словами нельзя. Он... Меня... — Мавна заправила волосы за уши, затолкала вонючую сумку под витрину и громко вздохнула. — В общем, если я не буду с ним встречаться, милиция докопается и закроет лавку Илара. Я не повелась на его связи, ты же понимаешь. Они меня вынуждают. Илар не переживёт, если пекарню закроют. И наш семейный бюджет тоже. поэтому мне нужно, чтобы он сам меня бросил. Ты думаешь, в тот раз я просто так делала идиотскую причёску? Всё серьёзнее, чем я тебе рассказала. Я не просто развлекаюсь. Мне нужно от него отделаться естественным образом, понимаешь?
— Вот это дела. — Купава склонила голову и скрестила руки на груди. — А если припугнуть его? Они с Иларом ведь из одной компании, пусть Илар или Мальвал скажут, чтоб не трогал тебя.
— Звучит как лёгкий путь к закрытию «Булки».
— Тоже верно. Ну а... Может, он скоро переключится на новую девушку? Или найдём ему кого-то сами.
Мавна села на перевёрнутый ящик из-под бананов, запустила пальцы в волосы и охнула.
— Я не знаю. Ты понимаешь, я ведь уговариваю себя, что он хороший. Что мне ничего не стоит быть с ним вместе. Что есть парни намного хуже. Алтей не урод, он не гуляет, не пьёт и никогда не пытался меня ударить. Наверное, это уже неплохой начальный набор? Так ведь?
Купава склонила голову в другую сторону.
— Ну-у... Если только совсем начальный. Наравне с пунктами «ему есть где жить» и «он не сидел в тюрьме».
Мавна горько хмыкнула, снова вытирая нос. И уже непонятно было, щиплет в ноздрях от лука или от чего-то ещё.
— Уговариваю себя, а самой мерзко. Когда он трогает меня — противно. Когда лезет целоваться — хочется стошнить. Не понимаю, что со мной не так. Алтей нормальный, но когда мы вместе, у меня такое ощущение, будто он берёт меня силой. Лежу и терплю, жду, когда же всё закончится. А он думает, мне нравится. Наверное, я какая-то неправильная. Может, голову лечить надо. Не знаю, Купав, только мне правда тяжело так. Если бы он сам меня бросил, я была бы рада. Но он не будет искать другую девушку, потому что вспомни, он же с восьмого класса мне проходу не даёт, а сейчас решился на этот дурацкий шантаж с милицией. Это уже шаг отчаяния, чтобы вернуть меня. Он бы так не поступил, если бы ему были нужны другие.
Купава тоже села на ящик, не боясь испачкать новенькие светлые джинсы. Она придвинулась к Мавне, так, чтобы смотреть ей прямо в глаза, и тронула её руку.
— Ты говоришь, что он хороший. Но разве хорошие люди шантажируют тех, кого любят?
Мавна непонимающе нахмурилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Да то, что этот Алтей не такой уж нормальный, девочка моя. Самый настоящий псих. Преследовал девушку со школы, а когда понял, что не может добиться тебя ухаживаниями, обаянием и мужскими поступками, решился на самый крысиный ход. Шантаж и угрозы — не лучший путь к сердцу женщины. Твой Алтей настоящая липкая сволочь, вот он кто. Ты сама об этом говоришь — ну, если связать два плюс два. Кому пришло бы в голову воспользоваться родственными связями, чтобы заполучить желаемое? Да только бандитам. Вот помяни моё слово, через пару лет он ввяжется в ОПГ и вместе со своим двоюродным братцем будут тут наводить свои порядки.
— Ох...
— Влипла ты, подружка. Самое хреновое, когда не получается словами отвадить настырного поклонника. Ну ничего. Луком от тебя воняет за километр, вряд ли он захочет сегодня приближаться. Что там насчёт чеснока?
Мавна очистила пару зубцов и закинула в рот, медленно пережёвывая. Купава прыснула от смеха в кулак.
— Ситуация незавидная, но мы справимся. Бедная моя девочка.
Мавна с трудом проглотила чеснок. Ужасно хотелось пить, но она стиснула зубы. Надо беречь запах для Алтея. Если и это его не смутит, то...
То она не знала, что делать.
***
— Кхм, как бы сказать... — Алтей отвернулся, прикрывая рот и нос ладонью. Мавна невинно захлопала глазами и сделала вид, что хочет придвинуться к нему ближе, но он отшатнулся. — Может, завтра встретимся? Кажется, ты помогала кому-то разгружать ящики с овощами, да?
— Ага. А что, так заметно?
Она хихикнула, чтобы чесночное дыхание точно попало в цель.
— Немного, да. От одежды запах. Может, я завезу тебя домой, ты примешь ванну и переоденешься? И мы могли бы поехать на ночь ко мне. Я включу кино, взял интересный фильм у Лируша в прокате. И... повторим то, что увидим...
Алтей подвигал бровями, будто мечты о вечере отвлекли его от луково-чесночной вони. Мавна с ужасом понимала, что и этот план может вот-вот провалиться.
— А Варде нравилось целоваться, когда от меня пахло луком, — брякнула она. — Его это заводило.
— Ну-у... — Алтей помялся с ноги на ногу, глядя на Мавну с нечитаемой смесью эмоций на усатом лице, — наверное, мы можем попробовать...
Он подался вперёд, склонился для поцелуя, но через секунду отвернулся.
— Ох, давай всё-таки ты помоешься, зайка. Ладно? Без обид. И... — он посмотрел на свою машину, — наверное, в салон этот запах тоже въестся. Так что...
— Тут рядом автобусная остановка! — прощебетала Мавна радостно. Вовсе не так, как положено девушке при прощании со своим возлюбленным. — Я доеду, никаких проблем!
Ей показалось, что Алтей выдохнул, когда она чуть ли не вприпрыжку понеслась к остановке.
Кажется, сегодня пронесло. Если только он не догадается заехать за ней домой через пару часов. Чёрт... Мавна закусила ноготь. Думай, думай... Прикинуться больной? Тогда он притащится в её комнату. Соврать про месячные? Недавно врала. Уехать к Купаве? Да, можно! Рабочий план.
Она обернулась в сторону машины. Алтей ещё не уехал, и Мавна махнула ему рукой. Надо выглядеть доброжелательной, иначе настучит Сидо. Всё-таки в словах Купавы была доля истины: как-то всё это по-крысиному.
У остановки затормозила чёрная машина с тонированными стёклами. Она выглядела не очень новой, но в целом довольно крутой. Мавна в замешательстве наблюдала, как опускается стекло около водительского места.
— Пдвезти?
До странного знакомый голос. И только когда стекло опустилось достаточно, чтобы открыть лицо, наполовину спрятанное за солнцезащитными очками, Мавна радостно воскликнула:
— Мирча!? А что с твоей машиной? Покровители, у тебя всё в порядке?
Её захлестнула какая-то детская, оглушительная радость. Она и не представляла, что успела так соскучиться по какому-то малознакомому торговцу. Стало даже немного стыдно: ну и чему она радуется? Кто он ей? Да даже не друг. Но сердце колотилось, а не улыбаться уже просто не получалось.
— Залезай.
Он кивнул подбородком, указывая на соседнее кресло.
Мельком обернувшись ещё раз в сторону Алтея, Мавна убедилась, что он уже уехал, и прыгнула в машину. В салоне было просторно, кресло показалось очень удобным и мягким. Она быстро пристегнула ремень, устроила сумочку на коленках и, когда машина двинулась с места, поняла, что просчиталась.
Едкая луковая вонь мгновенно заполнила кожаный салон. Жар стыда пополз от шеи к корням волос.
— Где ты был? У тебя новая машина?
Мавна хотела завести разговор, чтобы скрыть неловкость, но и тут получилось только хуже. К луковому угару примешался чесночный.
Мирча кашлянул и приоткрыл окно.
— Мшина брата. Он скзал мне пка злечь на дно. Пдменял мня на рнке. Но я хчу вернуться. Скчаю.
Последнее он добавил совсем тихо и скованно, прожевав половину звуков. Мавна не поняла, скучал он по рынку или по своей машине. Она попыталась застегнуть молнию на сумочке плотнее, но не вышло. Тогда она убрала сумку вниз, в ноги. Но вот рот-то себе не закроешь.
— Открй брдчок, — буркнул Мирча.
— И что будет?
— Открй.
Мавна послушалась, и ей в ладонь чуть не высыпалась горсть жвачек «Любовь сквозь топь». Настоящее сокровище.
— Ого! Ты ограбил банк? Никому не сказал, но есть намёки.
— Бери. Не всё. Плвину. Остальное птом.
Мавна бросила в рот одну жвачку и развернула вкладыш. Ей попался один из главных сериала, суровый райхи на вороном коне, отчаянно кого-то напоминающий. Другую жвачку она щедро протянула Мирче.
— Только вкладыш мне отдай, пожалуйста. Тебе, наверное, не нужны эти девчоночьи сериалы.
— Может я тже смтрю.
Мирча неотрывно смотрел на дорогу, но Мавна заметила, как у него дёрнулся уголок губы: будто самому хотелось посмеяться над своей шуткой.
Удивительно, но в компании малознакомого бубнящего парня, в чужой машине ей было спокойнее, чем с Алтеем. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Может, у Мавны просто жвачные пузыри вместо мозгов? Похоже на то.
— Ты жвёшь где-то на встке? — спросил Мирча.
— Ой. — Мавна выпрямилась в кресле. — Слушай... А ты можешь отвезти меня к себе? — она говорила, сама удивляясь своим словам. — Мне тоже, знаешь ли, надо немного залечь на дно.
Мирча стрельнул по ней быстрым взглядом. Непонятно, в какое уравнение у него в голове сложились луковый запах, нелепый свитер и просьба отвезти её к нему, но, кажется, он понял, что это не простая прихоть. Серьёзно кивнув, на перекрёстке он свернул в сторону пригорода, где начинались райхианские кварталы.
— Прсти за тот раз, — буркнул он.
— Уже просил. Забудем.
За окном потянулись низенькие оштукатуренные дома с огородами и крошечными участками. Наверняка Алтею не придёт в голову искать Мавну в квартале у райхи. Ну а если придёт... Что ж, тогда неприятностей не избежать. Но отчаянно хотелось спрятаться хотя бы тут, в логове бандитов и нелегальных торговцев, лишь бы один вечер не терпеть колючие усы на своём лице.
«Ох, Илар, всё ради тебя», — думала она, когда машина подъезжала к стареньким деревянным воротам.