серия вторая
— Джинсы классные, — вздохнула Мавна, придирчиво разглядывая своё отражение в зеркале, объятом картонной рамой. — Но вот жопа у меня огромная в них.
Купава закатила глаза и скрестила руки на груди.
— Ну, началось. Ничего подобного. Отлично сидят.
— Ты так говоришь, потому что твоя мама продаёт их.
— Я тебе делаю скидку, потому что моя мама продаёт их.
Мавна снова горестно вздохнула. Джинсы и правда были такими, о каких она давно мечтала: варёные, чуть расклешённые книзу. Но её задница не помещалась в узкое зеркало. Надо с этим что-то делать. Бегать по утрам, что ли? Она и так бежала с автобуса до палатки. Вариант «есть меньше булок и конфет» ей категорически не подходил.
Купава шагнула вперёд и положила ладони Мавне на плечи.
— Слушай, подруга, я устала повторять, какая ты красотка. Все девчонки разные, но каждая из нас королева. Может, я мечтаю о таких формах, как у тебя. Джинсы забирай, деньги потом занесёшь. По цене уступлю.
Мавна задумчиво пожевала губу. Провела руками по своим бёдрам, ощупывая и ткань, и мякоть под ней. Наконец, она решила, что в словах Купавы что-то есть.
— Ладно. Спасибо тебе большое. А можно тогда мне ещё термонаклейку с вишенками? Нашлёпну на карман.
Купава покопалась в пластиковой коробке, где стопками были сложены нашивки, и вытащила Мавне с вишенками.
— Шлёпай на здоровье. Но лучше на задний карман. Чтобы тебя тоже шлёпали.
Мавна мгновенно вспыхнула.
— Ты чего! Не надо мне такого. А то Алтей опять пристанет и будет хвостом ходить, еле от него отделалась... Куда ты?! А ну подержи мне занавеску, я обратно переоденусь!
Мавна замахала руками, показывая на выцветшую старую шторку, которую держали, чтобы за ней можно было скрыть телеса от посторонних глаз.
— Да иди сразу в новых джинсах, чего ты. Глядишь, больше жвачек поклонники насыпят.
Купава тут же занялась покупательницами, мамой и дочкой, которые попросили показать юбку с манекена. Мавне оставалось только вздохнуть и стеснительно выйти из примерочной в новых джинсах, красивых, но так непривычно облегающих в объёмных местах.
А ведь «Булки от Булки» снова остались без Булки! Мавна побежала на соседний ряд. Заодно и за парфюмом присмотреть, пока Купава с утра подменяет родителей на их точке, одной из самых больших и популярных на всём рынке.
Прилавок булочной оказался усыпан какими-то мелкими предметами. Совершенно ничего не понимая, Мавна подошла ближе и склонилась, перебирая подношения.
Браслет из леденцов. Резинка-чокер на шею. Заколка в виде бабочки с крыльями, которые тряслись так, будто бабочка выпила пять чашек кофе вместо завтрака. Жвачка с автомобилями. Пакетик растворимого фруктового напитка.
Лучше бы положили резинку для волос с вишенкой, ну в самом деле!
Мавна издала нервный смешок. Вся эта гора безделушек выглядела так, будто нерадивая птица решила навалить побольше подарков той особи, с которой ей приспичило свить гнездо.
Только Мавна никакие гнёзда вить не собиралась.
Едва она сгребла «подношения» и приготовилась торговать, как у лавки появился Алтей.
— Хватит мне носить эту фигню! — Мавна обрушила на него свой праведный гнев. — Я не собираюсь больше с тобой трахаться, говорила же! То, что я переспала с тобой несколько раз из любопытства, ещё не значит, что ты мне нравишься! Мне просто было грустно, я предупреждала! И если ты берёшься ухаживать за девушкой, то носи хотя бы цветы и шоколадные конфеты.
Алтей побагровел, опустил взгляд и указал пальцем на батон.
— Я... за хлебом пришёл.
Краем глаза Мавна заметила, как за спиной Алтея быстро пронеслась фигура в чёрном.
— А... — Мавна застыла с открытым ртом, соображая. В щеках защекотал стыдливый жар. Она что, наговорила лишнего, да? Он не собирался её кадрить жвачками? И пришёл просто за покупками? — Ага... Сколько тебе? Ватрушки класть?
Алтей сглотнул и кивнул.
— Да. Парочку. Ватрушки от Ватрушкиной.
После таких шуточек он точно мог бы забыть об уединении в подсобке после дискотеки. Мавна хмуро поджала губы и наложила в пакет булок.
— Бери и проваливай.
— Чё так грубо? — обиделся Алтей, отсчитывая мелочь.
— Очередь за тобой выстроилась.
Мавна сгребла деньги в лоток, сунула Алтею его покупки и демонстративно-сладко улыбнулась старушке, стоящей позади него. Оставалось надеяться, что старушка не слышала её яростную речь про несерьёзные романтические связи. Иначе можно было бы на весь рынок прослыть не самой порядочной девушкой.
— Слушаю вас. Всё свежее, только час назад из духовки, никаких консервантов и красителей, натуральное, яйца от соседки, нашей выпечкой и внуков угостить можно, — заворковала Мавна суетливо.
Кажется, пронесло.
Утренний наплыв покупателей затянул её в рабочий водоворот. Раскладывая по пакетам батоны, булки, пирожки и печенья Мавна даже забыла и о «загулявшем» где-то у бандитов Иларе (и хорошо, что работа отвлекла от волнения), и о неуклюжих подарках. Только ближе к обеду Мавна смогла отдышаться и обнаружила, что торговать уже почти нечем. Значит, лавка на сегодня выполнила свою задачу и можно собираться домой. Как раз в животе уже тянуло от голода, и запахи шаурмы с соседнего ряда разжигали аппетит. Сглотнув слюну, Мавна сложила остатки печенья в пакет и сняла фартук.
Но, поднявшись с места, она вздрогнула. Над прилавком возвышался тот странно-притягательный райхи в своих вечных тёмных очках. К счастью, сегодня без ножа.
— Чего тебе? Ты нашёл Илара? — зашипела Мавна, чтобы не показывать испуг.
Ей стало жарко, от неожиданности перехватило дыхание. Мавна попыталась распихать по карманам «подарки», но поняла, что скорее помнёт и повредит их. Пусть это глупые безделушки, но купить их сама она не могла: лучше отложила бы деньги в копилку родителей. Поэтому она быстро нацепила заколки на волосы, чокер на шею, браслет на запястье, а жвачку сунула в рот.
Парень наблюдал, склонив голову вбок.
— Чего пялишься? — Мавна чувствовала себя так, будто говорила сама с собой. Вдруг Купава права, и он действительно глухонемой? Ну, хотя бы... временами. — Тут у меня завёлся ухажёр-восьмилетка, судя по всему. Наверное, одноклассник моего младшего брата. Будешь жвачку?
Райхи мотнул подбородком. Мавна в душе порадовалась: пусть ей очень нравилось его рассматривать, но делиться ценностями она пока не была готова. Разве что...
— А булку будешь? Чтоб обратно домой не тащить.
— Прйм, — буркнул парень и резко развернулся, сделав знак следовать за ним.
Мавна пожала плечами, но всё-таки потащилась, куда он указал.
***
Они прошли сквозь райхианские пряно-пахучие ряды — вернее, парень шагал широченными шагами, а Мавне приходилось почти бежать за ним на своих коротких ногах — и, просочившись сквозь занавеску между палатками, вышли к парковке.
— Ничего себе у вас тут тайные ходы, — восхитилась Мавна, уже смирившись, что разговаривает тут только она. Признаться честно, у неё на минуту перехватило дыхание: она столько раз рассматривала украдкой этого мужчину, а теперь они вдвоём, почти держась за руки, пробираются по-шпионски через рынок на какое-то секретное дело. Ладно, насчёт рук она приукрасила, но всё равно ощущала себя как героиня мультика: принцесса, сбежавшая в трущобы с нищим, но симпатичным парнем.
Правда, её сегодняшний кавалер не был на сто процентов симпатичным. Но и, хотелось верить, нищим тоже не был. А с немногословным мужчиной, наверное, и поссориться сложнее...
Но это она уже размечталась.
Парень прошёл к машине: старой, местами разбитой, чёрной с чужим передним крылом, выкрашенным в бежевый. Не лимузин, однозначно. Наверняка в ней ещё двадцать лет назад возили овощи на рынок. А может, даже участвовали в перестрелках.
— Садись.
— Ого, целое настоящее слово! — Мавна залезла на переднее сиденье, пока парень держал для неё дверь открытой. — А куда мы едем? Это не опасно? Это касается Илара, да?
— Угу.
Он сел за руль, даже не взглянув в сторону Мавны, а она зависла с приоткрытым ртом, разглядывая вблизи резко очерченный профиль. Нет, ну что-то манящее в нём определённо было. И запах — какой-то интересный парфюм с нотками мяты и лаванды ощущался даже сквозь кокосовый запах вонючки-ёлочки на зеркале.
За секунду Мавну пробрало от девчоночьего восторга до ужаса. Она села в машину к незнакомцу — в прямом смысле, они не знакомы, она даже имя его не знает. После того, как с её старшим братом случилось неизвестно что. И собирается ехать неизвестно куда, а у неё нет сотового телефона, и она не запомнила номер машины.
Но передумать было поздно. Раздались щелчки, и двери машины оказались заблокированы. Раздолбанный «Удел 06» двинулся с места.
Жвачка во рту быстро потеряла вкус, сделалась из дубовой неприятно-мягкой. Мавна надула пузырь, пытаясь заглушить расшалившиеся нервы, и он тут же лопнул с отвратительно-громким «чпок».
— Как тебя зовут? — спросила Мавна осторожно.
Парень кашлянул.
— Я Мавна, — представилась она. — Нет, ну вдруг тебе так будет проще.
Незнакомец молчал. В другой ситуации Мавна пожала бы плечами и отстала от чудака, но сейчас это её взбесило. За окном проплывали бетонные заборы, стройки и гаражи, у автобусных остановок старушки продавали семечки, вязаные носки и какие-то яркие пластиковые игрушки, шустро сворачивая товар при виде приближающейся милиции. Рынок Сонных Топей будто прорвало, забрызгав им остальные улицы городка. И повезло тем, кто просто торговал, не связываясь с «плохими парнями». Как Илар.
— Слушай, ты везёшь меня непонятно куда, я тебя даже не знаю, пусть и пялюсь на твой нос каждый день, но уж будь добр, если ты украл девушку, то хотя бы назови своё имя!
Мавна едва сдержалась, чтобы не пнуть его в остро торчащее колено. Наверное, драка не способствовала бы безопасному вождению, а мотор машины и без того тарахтел.
— Мр... — парень снова прикрыл рот кулаком, будто ему было сложно говорить. — Мрч... Мирча, — наконец выдавил он. И смущённо побагровел худыми щеками.
Мавна довольно выдохнула. Конечно, это мелочь, которая никак не улучшит её ситуацию в случае чего, но теперь она хотя бы знает его имя. Если он, конечно, не придумал его прямо сейчас.
— Оно тебе не идёт, — заметила Мавна. — Тебе бы подошло что-то более длинное и раскатистое. У тебя глаза как чёрная смородина у бабушки на даче. Висит себе такая на кустах. Вот звали бы тебя Смородиной — поверила бы. А то — Ми-ирча. Как кот мурлыкнул.
— Жнское.
— Да без разницы. Я бы звала тебя Смор. Хотя нет, это звучит как сморчок. Тогда... Смо? Смородин... Смородник?
Мирча дёрнул плечом.
— Нет.
Целых три слова за какие-то пару минут. Прогресс. Глядишь, скоро начнёт трещать как попугай.
Но оставшийся путь они проехали в тишине. Мирча сосредоточенно сжав челюсти вёл машину, вглядываясь в переплетения узких пригородных улиц, а Мавна устала болтать сама с собой и незаметно приклеила безвкусную жвачку к бумажке, спрятав её между дверью и сиденьем.
Наконец машина остановилась у одноэтажного дома за кривоватым забором. Во дворе сушилось бельё и лаял на цепи пёс. Вдаль по улице уходили самые разные частные дома: от деревенских развалюх до современных коттеджей. На некоторых заборах висели пёстрые ковры, наверное, их выбивали днём. Мавна никогда тут не бывала раньше.
— Ты думаешь, Илар здесь?
Мирча молча вышел из машины и открыл дверь со стороны пассажирского места.
— Мне тоже выходить? — расстроилась Мавна. — Я думала, ты один сходишь и приведёшь его...
Мирча мотнул подбородком, указывая на калитку.
— Ладно.
Она вышла из машины, поёжилась на ветру, поправила волосы, которые норовили запутаться в крыльях заколок-бабочек и с опаской посмотрела в сторону чужого дома.
— А ты точно...
Мирча, даже не взглянув на неё, распахнул калитку и, сунув пальцы в рот, оглушительно свистнул.
Залаял пёс во дворе, захлёбываясь от рыка. Мавне стало ещё страшнее.
— Я никуда не пойду, — промямлила она, ковыряя браслет из леденцов.
Мавна толкнулась в дверь, но машина оказалась уже закрыта. Накатил противный страх, липкий и холодный, как вчерашний кисель.
Из ворот вышел черноволосый мужчина, крупный, с круглым животом. Они с Мирчей пожали руки, но не особенно радушно. Перебросились парой фраз на грубом райхианском языке.
— Проходите, — махнул мужчина.
— Я Мавна, — на всякий случай представилась она.
Но никого это не впечатлило. Мужчина вместе с Мирчей пошли через участок к какому-то покосившемуся сараю. Мирча мельком обернулся на Мавну, приспустив тёмные очки, и ей показалось, что его взгляд стал ещё более напряжённым, чем обычно. Мавне это не понравилось.
— Он нам ещё больше денег должен, — буркнул Мирча. — Предлагаю обмен.
— На что? — удивился хозяин дома. — И где Мануш? Почему это ты, младшенький, пришёл от лица общины?
Мирча шагнул назад и выдвинул Мавну, дёрнув за локоть.
— Вот. Его сестра. Продашь куда захочешь.
Мавна в ужасе открыла рот. Старший райхи разглядывал её, потирая подбородок и сощурившись. Так на рынке рассматривают кусок мяса перед покупкой. Но никак не живую девушку.
— М-да, девка хороша. Пожалуй, ты прав. Хватка у тебя всё-таки есть, весь в покойного отца, Свет его согрей.
Мавна от возмущения и страха не смогла даже закричать, просто растерянно стояла, хлопая глазами. Что-то внутри неё разрушилось, развалилось по кирпичикам — вот так вот, две недели она любовалась его профилем, а он взял и продал её в бордель. Хренов принц.
Её подвели к сараю, распахнули дверь и грубо затолкали внутрь, пихнув так, что она задела и чуть не свалила подставку с лопатами. Дверь тут же захлопнулась обратно, и даже не было щёлок, чтобы подсматривать. Только слушать.
Хотя даже щёлки не помогли бы — глаза уже заволокло слёзным туманом.
Мавна несколько раз пнула ногой дверь, но она закрывалась снаружи на железный засов. Никаких шансов.
— Эй, вы охренели?! — закричала она срывающимся от ужаса голосом. — Это уже криминал! Что происходит?!
В ответ снаружи ударили в стену.
— Заткнись, дешёвка, — пригрозил хозяин дома. — Будешь орать — пристрелю прямо через стенку. Сиди молча, скоро за тобой приедут.
Мавна закусила кулак. В голове не укладывалось, что она как доверчивая дурочка села в машину к незнакомцу, и через час стала заложницей с самыми не радужными перспективами. А может, и правда, лучше чтоб застрелили?
Но нет.
Кричать и колотить в дверь она перестала, вместо этого обошла весь сарай, пнула одну торчащую доску и поковыряла другую. Попыталась даже поддеть лопатой, вставив в щель в стенке, но сил у неё хватило только чтобы отодрать маленькую щепку.
Зато в торце обнаружилась запасная дверь, наполовину заваленная какими-то мешками. Конечно, дверь была заперта снаружи.
Мавна погрызла ноготь. Её предложили как что-то более ценное, чем Илар, в обмен на него — а на что она могла бы выменять себя? Денег у них не было, ещё и долги, судя по всему, образовались просто конские. Снабжать райхианскую общину булками — ну, это несерьёзно. Надо было что-то придумать...
Грустно это осознавать, но предложить ей действительно было нечего.
Мавна села на пыльный пол, прямо в своих новых джинсах, и прижалась спиной к стене. Шершавые доски сарая цеплялись за свитер, но ей уже было всё равно. Какой там свитер, если её саму продают, как заколку с бабочкой.
Эх, ну и вляпалась.
Она просидела так довольно долго: поясница и зад успели одеревенеть. Как вдруг со стороны закрытой запасной двери раздался шорох, скоро переросший в стук. Мавна встала с пола, отряхнула джинсы и осторожно подошла ближе.
В сарай просочился тусклый вечерний свет. Это дверь приоткрылась, впуская внутрь свежий воздух и чей-то глухой заговорщический шёпот.
— Проваливаем. Быстро.
Этот ворчливый голос она слышала всего несколько раз, но уже узнала.
Мирча, чтоб его черти рвали.
— Что, уже повезёшь меня продавать? — прошипела она. — На рынок рабынь?
— Нет.
Мавна фыркнула.
— Пошёл ты.
— Я тебя краду. — Мирча нервно дёрнул головой, указывая в сторону. — Давай. Резче. Пока не спалили.
Мавна замялась. С одной стороны, сейчас она хотя бы правда может попробовать сбежать. На коротких ногах вряд ли перепрыгнет через забор, но если кричать и привлекать к себе внимание... Это лучше, чем сидеть в сарае всю ночь и ждать непонятно чего.
Она протиснулась в приоткрытую дверь, распахнуть которую мешали какие-то мешки и старые матрасы, сваленные в сарае. Остановилась напротив Мирчи и влепила ему такую пощёчину, что тут же сама сложилась от боли, зажимая ладонь между колен.
— Жёсткий, сволочь! — прошипела Мавна.
Мирча задумчиво потёр покрасневшую щёку.
— Справедливо. Теперь валим.
Он схватил Мавну за руку, и они понеслись по двору, огибая дом сзади, через заросли крапивы. Забор с этой стороны был из металлической сетки, вовсе не такой надёжный, как с фасада. Подсадив, Мирча буквально перебросил Мавну через забор в кусты, и следом перепрыгнул сам.
Впереди расстилались поля картошки, и её белые цветы в полутьме светились крошечными звёздочками. Соседские псы, почуяв чужаков, залились яростным лаем. Мавна старалась не думать, что некоторых собак на ночь могли спускать с цепей.
Мирча схватил её за локоть и потащил дальше, слишком быстро, чтобы Мавна могла успеть за ним. Ноги спотыкались на камешках и кочках. Мавна вспомнила место: в детстве они с Иларом воровали тут картошку, но подбирались со стороны полей, поздно вечером, чтоб никто не застукал. Но, конечно, пару раз чуть не попались, когда половина улицы гналась за ними с палками.
Зато на ужин были не пустые макароны.
Времени на размышления не оставалось. Наверное, Мавна повернула бы в другую сторону, лишь бы не доверяться снова этому предателю, но его хватка была крепкой, бег быстрым, а её крик только привлёк бы лишнее внимание. Да и кричать, по правде, не получалось: от страха пересохло и стиснуло горло.
Где-то сзади раздались звуки милицейской сирены, а после — хлопки, похожие на выстрелы. Мавна зажмурилась на секунду, хотелось спрятаться где-то за гаражами, вжаться в тёмный угол и стать невидимкой. Лишь бы никто не трогал.
Мирча рывком распахнул дверь машины, втолкнул Мавну внутрь и сам стремительно влетел на водительское сиденье. «Удел» немного покапризничал, поворчал, но завёлся и с хрипом сорвался с места.
— Т-ты не станешь меня продавать? — заикаясь от дрожи, спросила Мавна. Она даже не стала пристёгиваться, сидела, вжавшись в дверь, лишь бы подальше от этого психа.
— Нет.
— Я не понимаю.
Мирча одной рукой вынул из-за пазухи небольшой диктофон.
— Милиция. Я давно хотел сдать эту общину. Записал разговор. Вызвал ментов. Теперь им не отвертеться.
Мавна всё равно мало что понимала, ещё и говор и голос у него были специфические: говорил, как дрова рубил, и всё сквозь стиснутые зубы.
А ведь она в него чуть не влюбилась, вот дура.
— Что с Иларом? Мы ведь за ним поехали.
Мирча едва заметно повернул к ней лицо, будто уже и забыл о цели их вылазки.
— А... Кордо обещал отпустить. Их уже накрыли. Слышала сирены. Приехали задержать. Скоро вернётся твой брат. Но долг ему Садж не спишет.
— Вдруг они возьмут его в заложники? Там стреляли. Приставят пистолет к виску и...
— Ещё один срок Кордо не нужен. Отпустит, куда денется.
Мавна натянула рукава свитера так, чтобы спрятать озябшие пальцы. Её колотило, она совсем перестала соображать, что происходит. Комок страха и нервов — вот и всё, что от неё осталось.
Она надеялась, что Мирча отвезёт её домой. Глупо, но хотелось верить.
Вместо этого машина на полпути завернула к рынку.
Старушек при входе уже не было, Лируш тоже куда-то убежал, забрав свой дефицитный товар. Да и в целом, конечно, тут даже близко не царило того оживления, что по утрам. Тени от палаток делали мрак на рядах густым и плотным, хоть ножом режь. И тем ярче светились райхианские ряды — порочно-красным, жарко-оранжевым. Оттуда доносилась музыка и раздавался грубоватый мужской смех. Мавну затошнило.
— Можно мне домой, пожалуйста, — взмолилась она, уже и не надеясь, что до этого булыжника можно достучаться. Всё равно, что говорить с асфальтом. — Я ужасно устала, мне страшно, а ты оказался полным гадом.
Мавна шмыгнула носом и вытерла слёзы. Удивительно, но в полную силу они полились только сейчас.
Мирча молча припарковался, вышел из машины и бросил одно-единственное:
— Пйдём.
Мавна всхлипнула. Пришлось плестись за ним, не оставаться же среди рынка одной, ещё и почти ночью.
— Прходи.
Он откинул занавеску и проводил Мавну в небольшое помещение, открывшееся за лавкой с лапшой и кофе. Щёлкнул выключателем, и на потолке зажглась лампа. Шторки колыхнулись, вновь отделяя помещение от рыночных рядов.
Мавна, не дожидаясь приглашения, села на стул у небольшого складного стола. Мирча наполнил чайник водой из канистры и нажал на кнопку.
— Электрический, нифига себе, — нервно восхитилась Мавна, утирая слёзы кулаком.
— Брат првёз.
Движения Мирчи снова стали скованными и неловкими, шея втянулась в плечи, будто он боялся выпрямиться и задеть головой лампочку. И речь — опять эти непонятные, наполовину проглоченные слова, будто каждый издаваемый звук стоит десятку удельцев.
— Что мы тут делаем?
Мирча обернулся на неё, и на его бледном лице промелькнуло удивление. Без своих тёмных очков он выглядел так, что Мавна непременно засмотрелась бы снова — если бы весь этот день не оставил настолько мерзкий осадок.
— Успквем тебя.
Мавна хмыкнула. Она не могла объяснить себе, почему ещё не несётся со всех ног отсюда, от этого человека. Наверное, потому что автобусы уже не ходят. Или потому, что у неё напрочь атрофировался инстинкт самосохранения.
— Не получается успокоить.
Мирча возился у коробок, стоя спиной к Мавне. Когда чайник щёлкнул кнопкой, на столе появились два лотка лапши и две кружки кофе из стиков. Мавна недоверчиво подняла глаза.
— Понятия не имею, почему я ещё тут.
Но лапша и кофе пахли маняще. А Мавна никогда такого не пробовала. Немного стесняясь, она взяла пластиковую вилку, а Мирча сел напротив и скрестил перед собой руки.
— Прсти, — буркнул он. — Это был спектакль. Думл, ты пймёшь. Я не сбирался тебя прдвать. Извини, если нпугал.
Мавна чуть не подавилась горячей лапшой.
— Если напугал?! Да я там чуть коньки не отбросила! Поседела за один вечер! Тебе пощёчины явно мало, расцарапала бы твою рожу в кровь.
Он пожал плечами.
— Мжешь сейчас.
— Ещё чего. Ты жёсткий как доска, все ногти об тебя обломаю.
— Счас сда приедет милиция. Отдам зписи. Ты можешь прйти как свдетельница. Я двно искл, как прикрыть их трговлю. Нрктики, оружие, люди. Эта община снюхлась с группировкой «Упыри». Отца ншего они убили, хоть не прзнаются. Тперь у меня есть компромат и свидетель. Прости, что так вышло. Я... не пдумал.
Он уткнулся лицом в сложенные на столе руки. Можно было бы подумать, что он правда раскаивается. Мавна задумчиво поняла, что ей даже немного его жалко.
Но себя, конечно, жальче.
Кофе из стиков оказался очень вкусным, куда вкуснее, чем растворимый из банки. Лапша тоже ничего, в детстве ели и хуже. Конечно, завтра наверняка она покроется прыщами, но Купава выдаст тональный крем с балериной, и всё будет хорошо...
— Интересно, принесёт ли завтра мне подарки поклонник-восьмилетка? — вздохнула она, подперев щёку. — Ты не знаешь, кто он?
— Н-нт, — запнулся Мирча и нервно поправил ворот рубашки. — А чтбты хтела?
— Ой, не знаю даже. Что-нибудь по сериалу «Любовь сквозь топь», там так интересно, актёры красивые, а все штуки с персонажами стоят очень дорого. Кофе вот у тебя вкусный. Шоколад люблю, особенно заграничный. Завтра на джинсы наутюжу наклейку, можно было бы и брелок на пояс повесить, я видела, так девчонки ходят, красиво. И резинки с вишнями и клубниками. Но это я губу раскатала, мой малолетка такое не купит, мамка денег не даст.
Мавна хихикнула. После горячей еды и сладкого кофе её перестало трясти и даже как-то разморило. Она украдкой посмотрела на Мирчу. Да, всё-таки что-то в нём притягивало и манило. И даже ужасный стресс и злость не смогли вытравить желание пялиться на него. Ещё и так близко.
Вспомнилось, что в субботу будет дискотека. Может...
Но в эту минуту к палатке подошли милиционеры, и пришлось рассказывать им то немногое, что она успела увидеть и услышать.