серия первая
— Простите, извините, ой, это ваша нога... — Мавна пробиралась сквозь сонную толпу, движущуюся с автобусной остановки. Если успешно протиснуться и не дать себя затоптать, то через пять мину она будет на точке.
А должна была уже двадцать минут назад.
— Глаза разуй, полторашка! — какой-то дед злобно толкнул её в плечо. Мавна подтянула поближе к себе тележку с самым ценным: булками.
На оскорбления и тычки можно закрыть глаза. Испортить товар — нельзя.
А то Илар ей устроит головомойку. И не даст денег на классные резинки для волос. Старые Мавнины все уже истрепались, а на рядах она видела и со стразами, и с клубничками, и с какими-то животными — но те ей показались совсем детскими. Вот клубнички она бы взяла. Или вишенки. Клубнички и вишенки она любила.
Наконец толкучая остановка осталась позади. Мавна перебежала дорогу, едва волоча тележку, которая подло заваливалась на одно колесо. Хренов бизнесмен Илар, конечно, сэкономил и на этом. Все деньги, одолженные у райхианской диаспоры, ушли на «крышу». И букет для Купавы.
Рынок пестрел впереди разноцветными палатками. В самом начале, у тротуара с большой проходкой, сидели торговки зеленью и овощами (брали на овощебазе, а врали всем, что товар со своего огорода), тётка Агнеша с вязаными носками (покупала у бабушек на другом рынке, подешевле, перепродавала втридорога) и Лируш, молодой райхи с золотым зубом и в ярком пиджаке. Товар у Лируша был самый козырный: видео- и аудиокассеты. Заграничные фильмы с гнусавым одноголосым переводом (Мавна подозревала, что озвучивал их сам Лируш, специально делая дурацкий голос, а материал, конечно, брал в видеосалоне за два квартала отсюда и переписывал втихаря у кого-то дома). Тут можно было найти и новые альбомы всех зарубежных звёзд (ах, как Мавне хотелось кассету с песнями Анжелики Спайсистар), и боевики с нереалистичными драками, и мелодрамы с танцами на фоне слонов, и даже — Мавна покраснела и отвела глаза, когда случайно увидела обложку — фильмы весьма откровенного содержания.
Лируш сверкнул своим зубом, явно подобранным в тон толстенной цепочке на шее, и свистнул:
— Красавица, куда бежишь! Хочешь, дам тебе посмотреть новый фильм про любовь?
— Знаю я твои фильмы про любовь, — пропыхтела Мавна, спеша на свою торговую точку, — начинается с любви, а заканчивается, что кого-то...
Уточнять она не стала.
Путь до ларька с булками лежал через райхианские ряды. Первую неделю Мавна ужасно боялась через них проходить и проносилась пулей, низко опустив голову. Ей казалось, что к ней тут начнут приставать и предлагать запрещённые вещества или незаконные гадания, но...
Никто не спешил.
Скоро она поняла, что все райхи на рынке, видимо, делятся только на две категории: те, кто без ума от ярких пиджаков и золота; те, кто без ума от чёрных вещей и золота. От ковров и пёстрых палаток без ума были они все.
Эти ряды пахли пряностями, кофе, чем-то приторно-сладким, сушёными фруктами, тяжёлыми духами, благовониями и дымом. Тут гадали прямо на земле, расстелив карты на ковре и насыпав птичьи кости на картонку; тут курили пахучие фруктовые смеси, дымно выдыхая пар к палаточным пологам; тут многозначительно уводили «серьёзных людей на серьёзный разговор», скрывшись за занавеской. И оружие тоже частенько мелькало в руках, как и пачки купюр. Слишком зелёных, чтобы сойти за удельцы.
Мавна понимала, что ужасно опоздала и ей в любом случае будет выговор. Поэтому ничего страшного не случится, если она всего полминутки посмотрит на...
Она скосила глаза так сильно, что стало больно. Нельзя же откровенно пялиться. Вдруг он заметит.
Он был на месте. Как обычно, в чёрном. В крутых тёмных очках. Склонившись, раскладывал на прилавке пачки с сухой лапшой и каким-то новым диковинным кофе в пакетиках. Мавна такой никогда не пробовала. Но очень хотела.
Чёрт его знает, почему взгляд так и притягивался к этому мужчине. Или парню? Непонятно даже, как его называть. Вроде молодой, но вечно такой недовольный и хмурый, что морщинка между бровей делала его старше. Мавне точно не нравились такие парни. Но не смотреть на него она не могла.
Слишком чёрные волосы, собранные в хвост. Слишком крупный нос с горбинкой. Слишком острые скулы. Слишком резкие, даже дёрганные движения. Слишком высокая и худощавая фигура. Слишком крупные руки с длинными пальцами. Слишком, в нём всего было слишком...
И её сердце колотилось тоже слишком быстро.
Ф-фух, даже жарко стало. Всё из-за проклятой тележки с булками!
Мавна шла, продолжая коситься на райхи. Вдруг он снял тёмные очки и посмотрел прямо на неё: Покровители, какой тяжёлый взгляд и какие чёрные глаза! Аж жуть взяла.
Но почему-то эта жуть была сладкой. Похожей на ту, которая настигает, когда смотришь фильм ужасов, лёжа в тёплой кровати с печеньем в обнимку.
Мавна поспешила отсюда. Слишком непонятные эмоции в ней всколыхнул этот взгляд. Ну нельзя же, в самом деле, каждое утро пялиться на незнакомца. Она даже имя его не знает.
Наконец они с тележкой докатились до палатки с кривоватой вывеской «БУЛКИ ОТ БУЛКИ». На вывеске была нарисована улыбающаяся рыжая девушка с подносом, полным булок.
— Я тебя заждался! — нетерпеливо выкрикнул Илар и бросился раскладывать выпечку из тележки на прилавок. — Ты чего так долго?
— Духовка гасла, газ не тянет, сам знаешь! — зашипела Мавна.
Она не стала признаваться, что опоздала, потому что хотела послушать по телевизору гороскоп для раков. Вдруг там сказали бы что-то про встречу с высоким загадочным брюнетом?
Мавна присела на табурет, перевести дух. Достала из-под прилавка бутылку сладкой газировки и с наслаждением сделала глоток. Ух, ну и неслась же, семь потов сошло. Ещё и этот райхи с огненными глазами. Сниться ей теперь будет.
Уже снился.
Первые покупатели прохаживались по рынку, кто неторопливо, присматриваясь ко всем товарам, а кто нёсся, лишь мельком оглядывая палатки. Становилось шумнее, и летний ветер приносил запах шаурмы.
— Подруга, тебе тут гостинец оставили. Я пришла, а на твоём месте уже лежали. Я собрала, чтобы никто не свистнул. Вещь ценная.
Купава, сделав шаг в сторону от своего прилавка с духами и косметикой, сунула Мавне в кулак горстку жвачек. С вкладышами. Жалко только, что вкладыши были некрасивые, с автомобилями и какими-то футболистами. Мавна видела, что продаются с героями сериала «Любовь сквозь топь», но стоили они как целая шаурма. А если выбирать между жвачкой и шаурмой, то выбор был очевиден.
— Ого. — Мавна подняла глаза и поняла, что Купава хитрюще улыбается. От её красоты перехватило дыхание: черноволосая, синеглазая, в атласной блузке и с голубыми тенями на веках. Мавна себе такие тоже как-то купила в надежде стать хоть немного похожей на красавицу Купаву. И исправно мазала каждый день эти голубые тени на веки, но её карие глаза и румяные веснушчатые щёки совсем не хотели подходить к этим теням.
Наверное, со временем придётся делать пластическую операцию. Она читала в журнале «Удельская новь», что многие актрисы такие себе делали, чтобы стать красотками.
— Что за поклонник насыпает тебе жвачки на прилавок? Колись! — Купава толкнула её в плечо, пока Мавна, шурша бумажкой, запихивала себе в рот жвачку.
Она помотала головой.
— Не жнаю. Может, Лируш?
Купава задумалась, покусывая губу.
— М-м-м... Мне кажется, он любит, чтобы девушки за ним сами бегали. Но ты рискни пригласить его на дискотеку в субботу. Пойдёшь?
— Пойду, конечно. Какой разговор.
Кто знает, может, пригласить Лируша и не такая уж плохая идея. Мавна раньше часто танцевала с Варде, гуляла с ним и даже целовалась, выпив пива, но ей не нравились его холодные руки. И, кажется, он нашёл себе какую-то Агне. А звать Алтея снова — ну, это уже перебор. Он и так слишком назойливо пристал к ней после того случая в комнате. И после второго тоже...
Ну и что ж. Лируш хотя бы красавчик, несмотря на золотой зуб.
Илар отошёл куда-то в сторону и разговаривал, прижимая к щеке чёрный телефон с торчащей антенной. Он купил такой сразу, как решил завести булочную на рынке — наверное, чувствовал себя настоящим бизнесменом. Но на какие деньги вся эта роскошь, Мавна не представляла. Ещё и костюм спортивный себе справил с тремя полосками. Модник, блин... А она мечтает о новой резинке. Несправедливо.
— Слушай, Булка, я тут щас метнусь кабанчиком, нужно дельце обкашлять, — взволнованно сообщил Илар, вернувшись к палатке. Он мельком посмотрел на Купаву, и гладко выбритые щёки покрылись пунцовыми пятнами. Он облизал губы, сунул телефон в карман (который тут же отвис чуть ли не до колена) и кивнул Мавне. — Не скучай тут.
— Ага.
Она подпёрла щёку кулаком и приготовилась торговать, положив перед собой калькулятор. Счёты для неё были слишком сложными.
К палатке с выпечкой уже начали подходить люди.
***
— На, попробуй вот эти. Называются «Дикая вишня», но мне кажется, сладковаты для дикой. Но тебе подойдёт, такие же простые и сладкие.
Купава поставила перед Мавной флакон каких-то новых духов. Она рассеянно посмотрела на флакон.
— А?
Новостей от Илара не было два дня. Он уехал «обкашливать вопросики» — и пропал. Мобильных телефонов ни у кого в семье больше не было, пытались звонить с городского, но ничего не получилось. Шли непонятные гудки и всё. Отец говорил, что для парня двадцати двух лет нормально «загулять» на несколько дней. Мама слабо соглашалась. А вот Мавне было очень тревожно.
Брат ведь изменился за последние месяцы. Купил себе дорогие спортивные костюмы и лакированные ботинки, этот телефон и место на рынке. Постоянно куда-то мотался и вёл дела с «серьёзными людьми». Ох, как бы это всё не довело его до беды... Бандитских группировок в Сонных Топях развелось больше, чем стай бродячих собак. Да что там группировки — тут, на рынке, каждый второй носил нож или пистолет. Чаще — всё сразу. И кастет на сдачу.
Мавна отвела глаза и заметила, как к прилавку стремительно приближается высокая чёрная фигура. Желудок сделал кульбит, подпрыгнув куда-то к горлу, а от лица вдруг отлила кровь.
— Где твой громила-брат? — прорычал райхи сквозь стиснутые зубы и пригвоздил к прилавку нож, зажатый в ладони. Купава испуганно отшатнулась и спряталась в глубине своего ларька.
Мавна беспомощно открыла рот.
Надо же. Именно тот человек, которого она так любила разглядывать, пришёл ей угрожать с оружием. Какая ирония.
И она впервые видела его так близко. Искривлённые в ярости губы, сведённые к переносице брови, чёрт возьми, этот необъяснимо притягательный нос — всё было так близко, так непривычно... И так красиво.
Наверное, она слишком пялилась. И райхи истолковал её взгляд по-своему. Худые щёки порозовели, он смущённо опустил глаза, ссутулился и спешно спрятал нож за поясом.
— Блин, извини, мелкая, напугал.
Мавна моргнула, будто просыпаясь. Всё произошло так быстро и всколыхнуло такие противоречивые эмоции, что она не могла понять, чего в ней больше: страха или чего-то ещё.
— Во что он вляпался? — вздохнула она, продолжая пялиться. В этот раз, вроде бы, даже не без оснований.
Мужчина растерянно пригладил волосы, как обычно затянутые в тугой хвост на затылке, и поскрёб подбородок.
— Ну так... Денег должен. Нашей общине. Давно пора долг отдавать.
Мавна со стоном уронила голову на прилавок, выбрав место, свободное от булок. Кошмар. Полный кошмар. И к кому теперь бежать?
Ответ пришёл, откуда не ждали.
— Ты это... — мужчина явно с трудом подбирал слова и говорил рублено, грубо. — Не переживай. Найдём. Денег вытрясем. Скоро вернусь.
Он как-то неловко покрутился, будто не сразу понял, в какую сторону идти. И едва фигура в чёрном свернула на другой ряд, как Купава хихикнула, выглянув из своей палатки.
— Ничего себе! Я думала, он глухонемой. Пару раз видела, он только пыхтит и фыркает. Странный товарищ. Но за Илара тревожно, тревожно.
— Тревожно, — подтвердила Мавна. — Интересно, получится отдать долг булками?
Купава накрутила на палец длинную прядь.
— Смотря сколько булок ты готова дать. Если что — мои родители помогут.
Мавна бросилась её обнимать.