Благословение матери
Нарцисса Малфой была в своей стихии, ее растили на балах, приемах и светских раутах. Поведение и манеры были настолько отточены, что можно было подумать, будто она родилась с прямой спиной и, явив себя миру, одарила всех сдержанной улыбкой вместо типичного детского плача.
В юности она была завидной невестой. Все восхищались младшей дочерью Блэков. Отмечали ее красоту, грацию, изысканность и утонченность, безукоризненную вежливость и чувство такта. Она была «леди» во всем, и этот титул, полученный при замужестве, она всегда носила достойно. Конечно, она никогда не сомневалась, что круг общения ее мужа считал ее лишь прелестным украшением и дополнением Люциуса, его тенью, но никто из них не знал истинной природы отношений между супругами. Она всегда была его опорой и поддержкой, он доверял ей, советовался с ней. А еще он ее любил, как мог, как умел, но любил. И она платила ему тем же. Брак, навязанный родителями, оказался успешным. И пусть Люциус просчитался и поставил не на тех, что привело к весьма плачевному состоянию их семьи, она все равно была благодарна ему за их жизнь до войны, за чудесного сына и за возможность быть любимой и нужной.
«Интересно, сделает ли эта девочка Драко счастливым?» Нарцисса всегда была очень внимательной женщиной и подмечала незаметные на первый взгляд нюансы, фиксировала эмоциональные реакции людей на происходящие вокруг события. Сегодня ее интересовали только два человека — это Драко и Гермиона Грейнджер.
Драко последовал ее совету и к Грейнджер лишний раз не приближался, но только слепой не мог заметить, как он на нее смотрит. Он, казалось, следил за каждым ее шагом, не упуская из виду. Такое искреннее проявление беспокойства с его стороны к кому бы то ни было ее удивляло. Он переживал, как бы ее ненароком не толкнули и не задели в толчее, наблюдал за тем, с кем она танцует, ревновал ко всем мужчинам младше сорока лет и почти незаметно сводил челюсть, когда она улыбалась представителям противоположного пола. Все эти манипуляции с его стороны ее забавляли. Ее мальчик влюблялся... И очень стремительно. А вот сама Гермиона была пока для нее загадкой. Нарцисса не знала ее саму, ее характер и манеры поведения, поэтому со стороны было сложнее понять, что она чувствует к ее сыну.
Когда Нарцисса узнала, что будущая мать ее внука — магглорожденная ведьма, ничего хорошего она от такого союза не ждала. Все-таки разное воспитание, уклад жизни, различия в убеждениях — все это не давало ей покоя. Ей не верилось, что какая-то женщина из семьи простаков и представитель древнего дворянского рода смогут сойтись и найти хоть какие-то точки соприкосновения. Но, похоже, эти точки они нашли, потому что именно из-за этой Гермионы Драко выглядел таким влюбленным. Может, она покорила его своим интеллектом? Не зря же ее зовут самой выдающейся ведьмой столетия. «Ну вот опять, только договорил со своим руководителем и снова прилип глазами к танцующей на паркете паре!»
— Он никогда на меня так не смотрел, как на нее, — Нарцисса Малфой немного повернула голову и поприветствовала бывшую невестку легкой улыбкой, но не позволила себе ничего сказать, чтобы не обидеть Асторию, а та подарила ей грустную улыбку в ответ и продолжила: — Жаль, что у нас с Драко ничего не вышло.
Нарцисса с ней согласилась. Ей тоже было жаль, ей нравилась эта милая девушка, за три года брака детей она привязалась к ней. Драко тоже дорожил Асторией, даже сейчас они сохранили хорошие дружеские отношения и совершенно спокойно общались друг с другом после развода.
— Думаете, у них что-то выйдет? — произнесла она, отпивая глоток шампанского. — Пока он, похоже, счастлив, но... — Астория сделала паузу, которой воспользовалась миссис Малфой, не позволяя вмешивать себя в обсуждение личной жизни сына.
— А ты, Астория? Ты счастлива?
Она не ответила, но намек поняла. А Нарцисса обратила все свое внимание на события, развернувшиеся на паркете. Драко шел в сторону Гарри Поттера и мисс Грейнджер, намереваясь все-таки прервать их танец, а миссис Поттер быстро, насколько позволяли каблуки, длинное платье и беременность, неслась в ту же сторону. Вот ее выражение лица не обещало ничего хорошего. Уизли никогда не умели прятать эмоций. Лишь бы она не закатила скандал и не ввязала в него Драко. Наглядная ссора бывшего Пожирателя смерти и Героев войны не поможет репутации Малфоев.
***
— Как это понимать, Гермиона? — прошипела Джинни, буквально на секунду опередившая Драко. Грейнджер только удивленно хлопала ресницами в ответ на этот выпад.
Малфой посмотрел на бешеную женушку Поттера, не понимая, что происходит. Оглянулся на Уизли и увидел, как тот ему подмигивает. Рыжий кретин! Если он решил таким образом отомстить ему, то у него получилось. С беременной женщиной, супругой национального героя, да еще и на людях он точно не посмеет спорить. Надо быстро соображать, как замять назревающую ссору. Глаза сами собой нашли другие, не менее испуганные глаза Поттера. Тот кивком головы показал, что нужно уводить девушек отсюда, и на правах мужа и лучшего друга повел их в один из коридоров. А Малфой, как хозяин поместья, вызвался показать им дорогу, предварительно бросив Уизлетте, чтоб попридержала коней, пока они не скроются с глаз публики. Добравшись до кабинета, он открыл дверь, приглашая всех зайти внутрь, но у Джинни были другие планы. Она дождалась, пока Гермиона прошествует в кабинет, зашла за ней и закрыла дверь перед носом двух опешивших мужчин.
— Ого! А я еще думал, что Грейнджер невменяемая, — удивленно протянул Драко, когда услышал гневный вопль за дверью.
— Заткнись, Малфой! Лучше придумай, что мы будем делать, — Гарри вышагивал по паркету, громко стуча каблуками, чем безмерно выводил его из себя. — Не знаю, как ты, Поттер, а я туда не сунусь. Там две злобные беременные гарпии! — заметил он, а потом добавил: — Но должен предупредить. Если твоя Уизлетта расстроит Грейнджер, получишь ты!
— Я тут вообще каким боком?
— Ты ее муж! Значит, ты отвечаешь за последствия.
— Между прочим, это по твоей вине происходит! Она же наверняка узнала, что у вас с Гермионой будет ребенок, поэтому и бесится!
— О, за это можешь погладить по головке своего дружка-недоумка.
Они не повышали голоса, но раздраженные нотки проскакивали у каждого. Ни один из них не знал, что делать. И пока они спорили, как два школьника, даже не услышали неспешных плавных шагов Нарциссы. И чего они уж точно не ожидали, так это слов, которые проговорила всегда сдержанная и воспитанная миссис Малфой.
— Ну-ка закройте рты, мальчики! Давайте лучше узнаем, что там происходит.
После этой фразы она бросила заклинание, отпугивающее людей от этого коридора, и сделала то, в чем аристократка, Мерлин знает в каком поколении, не должна быть уличена никогда. Она прислонила ухо к двери в кабинет, где сейчас, по их мнению, разворачивались военные действия.
***
Гермиона поняла, о чем будет их разговор почти сразу, поэтому просто спокойно шла, ожидая очередной поток обвинений. Когда за ними закрылась дверь, Джинни взорвалась.
— Какого драккла ты беременна от Малфоя?
— Очень глупый вопрос, Джинни, — Гермиона уселась в кресло и наблюдала за ее метаниями.
— Ты бросила моего брата из-за него?
— Нет, Рону я не изменяла.
— И когда же тебя свела судьба с хорьком? — в голосе Джинни отчетливо можно было различить язвительные нотки.
— На Рождественском балу.
— Вы вместе с декабря? Как так можно? Ты, ты, ты... — Джинни запиналась, подбирая слова, а потом ткнула в Гермиону указательным пальцем. — Ты бросила Рона только в начале месяца и сразу прыгнула в койку к этому слизеринскому ублюдку?
Все спокойствие Гермионы вмиг улетучилось, она медленно поднялась с кресла и приблизилась к покрасневшей от переизбытка эмоций Джинни.
— Я никогда не слышала упоминаний о незаконности рождения Драко Малфоя. Так что слово «ублюдок» здесь неуместно, — интонации в ее голосе не предвещали ничего хорошего.
Джинни только открыла рот, планируя выдать какое-нибудь другое оскорбление, как Гермиона подняла руку, заставляя ее замолчать.
— Даже не пытайся, Джинни. Не смей. Просто молчи и слушай, — дождавшись кивка в ответ, она заговорила: — Когда я узнала, что беременна, у меня началась истерика. Меня привел в чувства Малфой. Когда у меня началась депрессия по тому же поводу, в обычное мое состояние меня вернул Малфой. Когда я смирилась с тем, что у меня будет ребенок от Драко, Гарри и Рон, случайно узнав об этом, вломились в мой кабинет и начали орать, чем довели меня до обморока. Ставил меня на ноги опять же Малфой. Когда позже мой лучший друг обвинил меня в предательстве, помирил нас снова Малфой. И, наконец, когда я усомнилась в себе, именно Малфой убедил меня в том, что у меня все получится. Я не собираюсь объяснять, как он это сделал, главное — у него это получилось. Он понимает меня, он заботится обо мне, он справляется со мной, он делает мою жизнь проще и заставляет меня смеяться. Мне хорошо с ним, — подвела итог Гермиона, а потом улыбнулась, положила две ладошки на живот и тихо произнесла: — И он уже так любит этого ребенка, Джинни. Мой малыш будет самым счастливым на свете просто потому, что его отцом будет Малфой. Так что не бросайся словами, ведь ты его совсем не знаешь.
Вид у Джинни был таким, будто в нее прилетел Конфундус. Она смотрела на Гермиону широко открытыми глазами и негромко, заикаясь, выдавила из себя:
— Да ты же влюблена в него...
Гермиона только встретилась с ней взглядом и невозмутимо сказала:
— Да, влюблена. В него, оказывается, очень легко влюбиться.
Джинни только кивнула в ответ и спросила:
— Так малышу уже почти четыре месяца, верно?
— Ага, три с половиной.
После этого посыпались вопросы о том, как протекает беременность, известен ли пол ребенка, у какого колдомедика наблюдается, где планирует рожать. Когда Гермиона ответила, Джинни сразу надавала ей кучу советов, как уже опытная мамочка. В общем, целиком и полностью вернулась в режим «беременная Джинни». Гермиона все поражалась, как так получилось, что настроение их разговора так быстро переменилось, а потом скинула все на их положение. У самой такие перепады по сто раз в сутки.
Через недолгое время они шли к выходу из кабинета в уже нормальном состоянии. Грейнджер не знала, накроет ли Джинни снова, когда та осознает, что ей рассказали, но сейчас была рада ее реакции. Открыв дверь, они увидели двух будущих отцов, старательно делающих вид, что рассматривание старинной лепнины на потолке, стен и невероятно симпатичных плинтусов — это очень интересное занятие. Рядом с ними стояла Нарцисса Малфой с невозмутимым выражением лица, только один уголок губ был немного приподнят. Со всеми этими выяснениями, кто прав, кто виноват, из головы совсем вылетело, что Драко собирался представить ее матери.
— Прошу прощения, миссис Малфой. Я знаю, что вы хотели познакомиться со мной сегодня, но можно ли перенести нашу беседу?
— Само собой, мисс Грейнджер, — Нарцисса кивнула и улыбнулась чуть шире. — Надеюсь, вы не откажетесь от нашего с Драко гостеприимства и переночуете в особняке. Мы могли бы позавтракать вместе.
Гермиона не ожидала этого приглашения и, сглотнув, одними глазами спросила у Малфоя совета. Он ей кивнул, чтобы соглашалась, хотя сам, похоже, был удивлен поступком матери не меньше.
— Благодарю, миссис Малфой, не откажусь.
— Что ж, сын, покажи мисс Грейнджер свою комнату, а мы с мистером и миссис Поттер отправимся обратно в зал. Драко, не обращая внимания на приличия, схватил ее за руку и, отойдя на несколько шагов от всех, притянул к себе за талию.
— Вот тебе и благословение моей матери. Ты ей понравилась, Грейнджер! — после этих слов он оставил невесомый поцелуй на ее виске и повел в свою спальню.