Особенно прекрасна
С самого утра Драко Малфой не знал покоя. Его горячо любимая матушка как-то незаметно вовлекла его в подготовку к приему. Пара малозначительных просьб и «вуаля» — он уже полностью погружен в работу, от которой всегда пытался отвертеться. Теперь он понимал, почему отец в дни торжественных мероприятий был таким нервным. Наверняка мама и его втягивала в этот хаос. Сейчас, после недолгих сборов и приведения внешнего вида в порядок, Драко стоял в холле своего фамильного поместья и встречал гостей. Высшие слои общества, аристократы, влиятельные чиновники, богатенькие толстосумы, сам Министр Магии и почетные гости каждого праздника — ветераны войны — сегодня для всей этой разношерстной лицемерной компании открывались двери Малфой-Мэнора. Ему с матерью к этому не привыкать: натянули маски приветливых хозяев и пошли расточать слащавые речи. По правде говоря, Драко не имел ничего против такого времяпрепровождения, он варился в этом с самого детства. На подобных приемах нередко обзаводятся полезными знакомствами, заключаются сделки, налаживаются связи, кто-то обеспечивает себе карьерный рост, кто-то присматривает себе мужа. А он здесь, чтобы продолжать отбеливать свою знаменитую благородную фамилию и наконец познакомить Гермиону с матерью.
Два последних дня он был настолько занят, что увидеться с Грейнджер не получалось. Не то чтобы он ее не видел, просто появлялся у нее тогда, когда та уже спала, и он не решался ее будить. Вспоминая свой последний визит, он задумался над тем, украсит ли она свои уши и руку его подарками? Этот вопрос беспокоил Драко. Он отлично знал, что Гермиона Грейнджер — не та девушка, которая будет смотреть на него щенячьими глазами после пары красивых сережек и браслета. Пусть они хоть трижды будут баснословно дорогими, великолепными, бриллиантовыми серьгами и браслетом гоблинской работы. Это же Грейнджер! Она скорее вернет их, чем наденет на себя что-то дороже бесполезных стекляшек. Зная эти особенности ее характера, Драко специально оставил украшения на прикроватной тумбочке с запиской, в которой начеркал всего два слова: «Надень их», а вот выполнит она его просьбу или нет, он не знал. Но все же надеялся. Игнорируя тот факт, что почти никто не в курсе их отношений, Гермиона все-таки являлась его женщиной, а женщине Малфоя по статусу положено носить роскошные драгоценности.
Он встретил уже, казалось, человек двести, с каждым обменялся любезностями и пожелал хорошего вечера, а ее все не было. Ни Грейнджер, ни Поттера с женушкой, ни шестого по счету Уизли. Она должна была добираться сюда с Поттерами на карете, потому что аппарация и перемещения через камин в последнее время стали для нее крайне проблематичными, а привычные для нее маггловские автомобили в этот укромный уголок Уилтшира просто-напросто не доберутся.
— Ты волнуешься, Драко. Ее еще нет? — выделив слово «ее», спросила рядом стоящая Нарцисса.
— Еще нет, мама. И я не волнуюсь.
Миссис Малфой только приподняла уголки губ в ответ, больше не показывая своей заинтересованности в самой долгожданной гостье сегодняшнего приема лично для нее.
— Пойдем, сынок. Откроем вечер совместным танцем, — полувопросительно поинтересовалась она.
— Само собой, — Драко подал ей локоть, которым она незамедлительно воспользовалась, и неспешно повел ее в зал.
После первого тура вальса, который они исполнили, в танец вступили и другие пары. На паркете кружились дамы в невероятных платьях и джентльмены в элегантных смокингах — зрелище было волшебным. Только семью Малфоев оно не интересовало. Драко постоянно оглядывался на вход, а миссис Малфой с улыбкой наблюдала за ним.
— Она знает, что я хочу с ней познакомиться?
— Да. И очень переживает по этому поводу, поэтому не включай свое фирменное лицо, пожалуйста.
— Почему же?
— Потому что ей нельзя нервничать, — тихо сказал он и задержал взгляд на новоприбывших гостях. Нарцисса внимательно посмотрела на Драко и немного свела свои идеальные брови, когда поняла, что его глаза так и остались прикованными к четверке молодых людей, зашедших в зал. Это были его школьные враги — три главных героя войны и единственная дочь четы Уизли. Вот только смотрел ее сын на самую известную магглорожденную ведьму столетия, и, что удивляло еще больше, Гермиона тоже не сводила с него глаз. Нарцисса мысленно расхохоталась. Да уж, ее Драко никогда не разменивался по мелочам.
— Значит, Гермиона Грейнджер? — ей удалось вернуть внимание Драко, и на ее лице расплылась типичная малфоевская усмешка. — Что ж, действительно талантливая ведьма!
— У меня все на лице написано?
— Я твоя мать, Драко, мне легко тебя читать. В конце вечера надеюсь на беседу с будущей невесткой, а пока не особо показывай свое расположение к ней, а то догадаются и другие, — эти слова были сказаны как раз под аккомпанемент стихающего вальса, поэтому Драко проводил мать с паркета, а сам начал искать глазами Нотта. Ему срочно нужно выпить. Немного, но выпить.
***
Гарри, Гермиону, Рона и Джинни сперва окружила толпа журналистов. Эти стервятники как всегда набросились на них — особенно их интересовала личная жизнь героев. И если на Поттеров сыпались вопросы о скором пополнении в семействе, то Гермионе и Рону приходилось отвечать о взаимоотношениях между собой и уходить от ответа по поводу новых пассий. Только пятилетний опыт общения с репортерами не позволил им сказать лишнего или ненароком прилюдно кого-то обидеть.
После допроса они наконец были допущены к празднику. Гарри и округлившаяся Джинни отправились танцевать, Рон пошел за огневиски, а Гермиона направилась в сторону Падмы, которая мило беседовала с Тео, опираясь на его руку. Неподалеку от них стоял Малфой. Он был занят разговором с Блейзом Забини и Пэнси Паркинсон. По пути официант предложил ей шампанское, от которого ей пришлось отказаться.
— Грейнджер, ты восхитительна сегодня! — слова Нотта заставили ее щеки налиться румянцем. Она знала, что выглядела хорошо. Ей хотелось быть красивой сегодня для Драко, поэтому она постаралась на славу. Густые каштановые волосы волнами спадали с одной стороны, оголяя шею. Пепельно-розовое платье в пол делало ее образ весенним и очень нежным, а пышные воздушные оборки на подоле добавляли романтичности. Наряд был идеальным для беременных: корсет, позволяющий немного открыть грудь и обнажить плечи, стягивал только верхнюю часть тела, а неброский пояс, украшенный кристаллами, был выше талии, поэтому ребенку ничего не угрожало.
— Ты похожа на облако сладкой ваты, — со смешком сказала Падма, но сразу исправилась. — Очень красивое облако! Честно-честно. Смотри, как все женщины завистливо на тебя смотрят.
— Спасибо, Тео, — поблагодарила Гермиона его, а Падме же одними глазами пообещала отомстить позже. Оглянувшись вокруг, ее поразило открытие — на нее действительно глазели. — И правда смотрят! Со мной что-то не так?
— Все так, — улыбаясь, произнес Нотт. — Просто в твоих ушах и на твоем запястье сейчас годовой бюджет среднестатистической семьи.
— Годовой бюджет? — она округлила глаза и почти простонала привычное словосочетание «Чертов Малфой».
— Я опять провинился? — Драко как всегда подкрался незаметно. Друзья только закатили глаза, понимая, что назревает небольшая перепалка, а Гермиона медленно обернулась к нему с горящими от гнева глазами.
— Я подозревала, что они дорогие, Малфой, но ты превзошел сам себя. Зачем мне таскать на себе целое состояние?
— Потому что я подарил их тебе, — совершенно спокойно, даже немного скучающе произнес Драко. Этим он взбесил Гермиону еще больше, и только она открыла рот, чтобы объяснить ему, насколько он неправ, бессмысленно растрачивая на нее такие суммы, как моментально была прервана довольно тихой, но резкой фразой: — Не смей, Грейнджер. Я буду дарить тебе то, что хочу, и тратить на тебя столько, сколько захочу! — уверенно произнес он, а потом улыбнулся. — Кстати, тебе очень идет. Я рад, что ты надела их, — и немного хрипло добавил: — Моя женщина сегодня особенно прекрасна.
Почему-то именно от его слов Гермиона особенно зарделась и только промямлила невыразительное «спасибо» на его комплимент. Она до сих пор не могла к ним привыкнуть.
— Ближе к концу мы с тобой попадем в руки моей матери, а пока танцуй и развлекайся.
— А ты?
— А я пойду от тебя подальше, иначе через пять минут все будут в курсе наших отношений, — заявив это, он хитро подмигнул ей, развернулся и зашагал прочь, намереваясь все-таки добраться до выпивки.
***
Как Драко ни старался, весь вечер его глаза все равно намеренно искали и находили розовое зефирное облачко, смеющееся в компании совершенно разных людей. Гермиона танцевала все время. Ему казалось, что желающим ангажировать его даму не будет конца. «Как она еще не свалилась от усталости?» Он тоже провел много времени на паркете, даже танцевал со своей бывшей женой. И этот танец был самым лучшим за весь вечер, потому что именно он заставил Грейнджер ревниво сверкать глазами и хмуриться. Но он пожалел о своем мимолетном ликовании, когда объявили белый танец. Гермиона, спросив разрешения у Уизлетты, пригласила Гарри Поттера. Чертового Поттера!
Он не мог смотреть на них вместе, но все равно не отрывал взгляда, ловил каждое ее движение, запоминал каждую улыбку, подаренную дружку, и каждое прикосновение, которое она ему позволяла.
— О, ревнуешь ее? — рядом с ним материализовалось рыжее недоразумение и по совместительству экс-парень Гермионы. Драко продолжал свое странное занятие и ничего не отвечал, а Уизли продолжил: — Я тоже ревновал ее к Гарри. Постоянно. Мне даже снились кошмары с ними в главных ролях.
Драко понимал, чего добивается не особо трезвый Рон, но не мог позволить ему пошатнуть его уверенность в себе.
— Поэтому ты ее и не удержал, Уизел, — наступив на больную мозоль, Драко сделал ошибку, так как тот мог от злости выдать парочку с потрохами.
— Она все равно не любит тебя, Малфой!
К большому сожалению, Рон тоже просчитался и особого удара этим заявлением не нанес, потому что Драко это знал и без него, вот только было одно «но», которое Малфой и поспешил высказать, наконец заглянув в грустные голубые глаза рыжего неудачника:
— Я знаю, что она меня не любит, — тут он сделал драматическую паузу. — Но это пока. А вот тебя она не любит «уже». Твой случай гораздо хуже, согласись, — он ухмыльнулся, «по-дружески» хлопнул того по плечу и ушел в сторону танцующих Грейнджер и Поттера.
Рон как раз сверлил его спину гневным взглядом, когда к нему подошла Джинни и попросила объяснить все, что только что было сказано. И вот услышав обреченную фразу брата «Гермиона от него беременна», она, не разбираясь в ситуации, фурией неслась вслед за Малфоем, по тому же маршруту, к той же паре. В данный момент миссис Поттер была намерена хорошенько вправить мозги Гермионе Грейнджер.