4
— Понятно, — тянет Сяо Синчэнь спустя десяток секунд.
Возможно, он не самый сведущий в данном аспекте человек, но даже ему не требуется много времени и усилий, чтобы сложить два и два и получить верный результат. Все предельно ясно: Сюэ Яну скучно и он хочет продолжить знакомство в горизонтальной плоскости. Хотя нельзя исключать варианта, что он просто соврал относительно условий своей заинтересованности, но что-то подсказывает, тут все более чем прозрачно.
— И что скажешь? — спрашивает Сюэ Ян, растягивая губы в хищной улыбке, наверняка полагая, что это выглядит крайне соблазнительно. Не то чтобы очень, если честно, но кто-то на это может повестись.
Кто-то более... обычный в своих пристрастиях. И дело совсем не в том, что речь идет о двух представителях мужского пола: Синчэнь считает, что в нынешнее время даже глупо об этом задумываться, разве что при твердом намерении заводить детей естественным путем. У него такого стремления нет, просто его никоим образом не привлекает секс без взаимных чувств, а для этого нужны отношения или хотя бы их подобие.
И с этим у Синчэня беда. В шкале от «мило ходить за ручку в кино» до «использовать партнера в качестве подставки для ног» стрелочка судорожно дергается в сторону второй крайней отметки. Озвучь он свои запросы тем, кто пытался с ним сблизиться, от него бы сбежали на всех парах, да еще бы растрепали всем вокруг! Поэтому, как бы ему ни было неприятно обижать людей, приходилось отказывать без объяснения причин.
Так что Сюэ Ян со своими развлечениями обратился не по адресу. С другой стороны, Сяо Синчэнь уже определил его своим объектом для сурового воспитания, и это вполне себе тянет на нечто приближенное к зыбкой концепции желаемых им отношений. Во всяком случае, Сюэ Ян вызывает у него яркие эмоции. Не слишком положительные, но волнующие, и возможно... Хотя, погодите, ну что может выйти с каким-то криминальным субъектом, с которым пути разойдутся через две недели?
Сюэ Ян, видимо, считает что с ним может выйти масса всего увлекательного, поэтому натужное задумчивое молчание воспринимает как безоговорочное согласие. Раз уж сразу не сказали твердого «нет», значит, можно с рывка повиснуть на шее любвеобильной пиявкой. Будь на месте Синчэня какая-нибудь девушка, она точно, не выдержав такого страстного напора — и веса взрослого парня, — упала бы в симпатичные клумбы у дорожки с весьма опасными с виду каменными бордюрами.
— Эй, хватит, я не давал разрешения себя трогать! — пошатнувшись, но выстояв, восклицает Синчэнь, с явным трудом отлепляя от своей с пылом обслюнявленной челюсти чужие губы. Переведя дух, он осуждающе добавляет: — Если ты всегда так бросаешься на людей, тебя следовало запереть гораздо раньше.
— Не прокатило? — с искренним неверием спрашивает Сюэ Ян, не спеша отодвигаться. Кажется, он все еще настроен познакомить затылок Синчэня с чем-нибудь твердым, потому что для верности цепляется еще и ногой.
— А почему это должно было прокатить? — шипит тот, безуспешно пытаясь выбраться из удушающих объятий, в то время как его мозг пытается сгенерировать подходящие наказания за столь возмутительные поступки. И эти мысли неожиданно будоражат.
— Надеюсь, я не отвлекаю ни от чего важного, — звучит спасительный мягкий голос.
Госпожа Баошань, стоящая неподалеку, лучится бодростью и спокойствием, что неудивительно — после горячих источников-то! Ее лицо выражает живейший исследовательский интерес, вроде того, с каким ученые наблюдают за запертыми в вольере шимпанзе, накачанными психотропными веществами. А как давно она вернулась и сколько успела увидеть?..
Но как бы то ни было, появление Баошань Санжэнь действует должным образом: Сюэ Ян мгновенно отваливается от Сяо Синчэня, отскакивая в сторону на пару шагов. Агрессивно щерясь, он складывает руки на груди и выплевывает:
— Хренового вечерочка. — Он явно хочет добавить что-то еще, скорее всего, нецензурное, но, бросив быстрый взгляд на нахмурившегося Синчэня, проглатывает заготовленные слова. Помнит, что ему не позволено оскорблять хозяйку. Или вернее сказать — «хозяйскую бабушку»? Ох...
— И тебе доброго вечера, — спокойно отзывается госпожа Баошань. — Как провели время? Похоже, что хорошо — отрадно, что вы поладили, — добавляет она, не меняясь в лице, тем самым не давая оценить степень своей осведомленности относительно разнообразия совместного досуга любимого внука с преступниками под домашним арестом.
— В некоторой степени, — очень уклончиво отвечает Синчэнь, не вдаваясь в подробности. Однако не отказывает себе в удовольствии поддеть оппонента, игнорируя его глумливые ухмылочки: — И мой новый друг так переутомился от обилия впечатлений за день — кажется, ему пора на свой положенный комендантский час. Куда его отвести?
Что, уже не так весело? О да, Сюэ Ян определенно взбешен, что о нем говорят так, будто он неразумный ребенок без права голоса или его тут вовсе нет. Его злость почти осязаема, обдает горячими волнами, но она стремительно затихает, сменяясь замешательством, стоит поймать его за руку и крепко стиснуть четырехпалую ладонь. Уголок губ госпожи Баошань одобрительно дергается, когда она замечает жест внука, но вместо комментариев следует ответ:
— Его комната прямо под твоей. Я забыла об этом написать? Надо же, вот что значит уже память не та... Как хорошо, что я приехала раньше — ключ-то только у меня!
— Ого, как щедро, целая гостевая, — хмыкает Синчэнь и обращается к Сюэ Яну: — Не очень-то тянет на «чулан под лестницей», не находишь? Так что можешь больше не жаловаться на печальную судьбу Гарри Поттера.
— Там решетки на окнах! А еще меня там запирают, я после одиннадцати вечера никуда выйти не могу! — в его голосе сквозит неподдельная досада, словно он всерьез полагает, что с ним несправедливо обходятся. Не с его заслугами и приговором жаловаться на плохие условия!
— Тебе нет нужды никуда выходить по ночам: у тебя есть собственная уборная и фильтр для воды, — строго обрывает его Баошань Санжэнь. Судя по всему, этот аргумент она приводит уже не в первый раз. И, будто оправдываясь, она продолжает: — На самом деле, я бы его, может, и не запирала, не будь он по ночам таким активным. Но я старая женщина и не могу следить за ним круглые сутки. Если ты посчитаешь нужным его выпустить, Синчэнь...
— Не сегодня, — качает головой Синчэнь. — Идемте в дом.
Дорога проходит в гробовом молчании, и это, наверное, даже к лучшему.
Сяо Синчэнь чувствует себя последним дураком, стоя в половине третьего ночи в раскидистых зарослях каких-то декоративных кустов — он не разбирается в садовых премудростях — растущих под большим зарешеченным окном. В прошлом году ничего подобного не было, видимо, решетки поставили совсем недавно, и не нужно гадать, с какой целью. Прорехи между прутьями довольно широкие, чтобы беспрепятственно просунуть руку и осторожно постучать по стеклу. Когда не следует никакой реакции и Синчэнь стучит еще раз, уже громче, ощущение собственной глупости усиливается.
Ну а что ему еще было делать? Он специально не стал просить ключ от комнаты-камеры у бабушки; пускай находится там, где был все это время и его никто не выманил, не украл и не отнял. И поэтому в данный момент единственный способ поговорить с Сюэ Яном — через окно, благо оно на первом этаже. А поговорить с ним просто жизненно необходимо, слишком много мыслей накопилось у Синчэня за полночи, и если их не вылить на виновника, то он просто с ума сойдет!
Да где он там запропастился, ведь точно же не спит! Через плотную ролл-штору ничего не видно, но можно различить, что в комнате горит свет. На третий стук по стеклу — очень настойчивый — все-таки слышатся приглушенные шаги и уже вполне отчетливые чертыхания. Кажется, кое-кто не любит любоваться садом, поэтому не может сладить с полотном, закрывающим окно. Наконец оно просто сдвигается в сторону, вместо того, чтобы уехать наверх.
Встрепанный Сюэ Ян весьма озадачен ночным гостем. Он долго смотрит через стекло, недоверчиво щурясь, и кривит губы, наверняка раздумывая: а не показать ли ему неприличный жест и удалиться обратно? Он был здорово расстроен, когда Синчэнь его видел в последний раз... Но, судя по всему, любопытство перевешивает обиду, потому он тянется к ручке и открывает окно с нелюбезным:
— Чего тебе нужно, предатель?
В чем именно состоит предательство, Синчэню не очень ясно. Думается, спрашивать бесполезно, ведь достойного объяснения все равно не найдется, да и не сказать, что сильно хочется его слушать. Как уже ранее было озвучено: мнение Сюэ Яна не в приоритете.
— Веди себя тихо, нельзя разбудить госпожу Баошань, — понизив голос до таинственного шепота, приказывает Синчэнь, приподнимаясь на цыпочки, чтобы было лучше видно собеседника, который предпочитает глядеть сверху вниз с видом победителя. — Я хочу обсудить с тобой кое-что очень важное, о чем ей не следует знать.
— Ну говори, — одними губами отвечает Сюэ Ян. Он склоняет голову набок и чуть подается вперед, будучи весьма заинтригованным. — Не думаю, что ты решил мне помочь бежать, ты для этого слишком правильный бабулин внучок.
— Верно думаешь — я не пособник в чужих преступлениях.
— Тогда в чем дело?
Сяо Синчэнь глубоко вдыхает, не зная с чего начать. Он уже тридцать раз прокрутил все варианты фраз в своей голове, чтобы снизить градус неловкости до минимума, и так и не нашел идеального. А вообще, какого черта он должен тут надрываться и притворяться невесть кем? Он среди ночи спустился не за тем, чтобы продолжать упорно соблюдать приличия — в общепринятом понимании этого слова, — а как раз наоборот!
— Относительно того, на чем нас прервали... — пересилив себя, начинает он и отрывисто поясняет: — Ну, когда ты сначала предлагал пойти ко мне, а потом на меня накинулся... Ты это все начал только потому, что тебе было скучно или тебе я действительно интересен?
Сюэ Ян внимательно глядит на него, задумчиво закусив нижнюю губу, что выдает его немалое волнение. Он молчит очень долго, и тишина начинает порядком угнетать — даже привычно надрывающихся сверчков не слышно, наверное, тоже крайне впечатлились моментом!
— А если и то и другое? — спустя несколько минут тихо уточняет он. — Мне, знаешь ли, тут охренеть как скучно, а ты... Ну, я ж не врал, когда говорил, что уже пару раз на твои фотки на стенах передернул. Не бойся, ничего не заляпал, я не дебил какой-нибудь! — заканчивает он почти с гордостью.
Весомое признание! Наверное, оно заслуживает какого-то поощрения в будущем, но сейчас на это следует брезгливо поморщиться, прежде чем деловым тоном сообщить:
— Мы можем кое-что попробовать, но у меня есть несколько обязательных условий.
Сюэ Ян пожимает плечами и небрежно бросает:
— Ладно, договорились.
— Ты что, даже не спросишь каких? — брови Синчэня невольно ползут вверх, отчего он вмиг теряет всю свою грозность. — Совсем никаких вопросов?
Сюэ Ян беззвучно смеется и, подавшись вперед, почти вжимается лицом в прутья решетки, чтобы доверительно, интимно прошептать:
— Ну разве что один... Какое стоп-слово?