Часть 35
***
Ответ от Гаары пришел очень быстро. Он давал там некоторые общие советы, а так же рекомендовал к прочтению кое-какую литературу. А еще интересовался, насколько у Шики это все серьезно и клялся, что сохранит это как медицинскую тайну (и даже утаит это от собственной весьма любопытной сестры).
Нара обегал пару библиотек и несколько книжных, пока нашел то, что надо. Быстренько изучив, пришел к выводу, что это мало чем ему поможет, однако правильная мысль, которая приходила ему в голову чуть ранее (и которую развивал дальше в письме Гаара, а также авторы указанных им книг, только своими заумными терминами, наконец-то окончательно оформилась и у него созрел план. Он был прост и гениален. А еще он поможет Шике разобраться заодно и в собственных чувствах тоже. Тогда, достигнув определенной ясности, можно будет перейти к главному: к тому чтобы вызнать у госпожи Мэй правду. В случае, если она действительно не причастна, это тоже можно будет считать результатом и сосредоточиться на другой версии. Однако время поджимало, причем уже давно и слишком сильно, чтобы откладывать дело в долгий ящик.
Шика посоветовался с батей, прикинул свои финансовые возможности и отправился навестить госпожу Мэй. Однако его ожидала сегодня неудача: той не было дома, а к телефону (номер которого она во время последней встречи оставила парню) никто не подходил. Пока Шикамару еще не знал наверняка о том, замешана ли она в этом деле, ее причастность к последнему была высока как никогда.
***
Хината боялась пошевелиться, очень хотелось расплакаться, но это было совершенно бесполезно. Ее схватили по ложному обвинению госпожи Мэй в воровстве (ведь не могла же та на весь торговый центр кричать о том, что у них из борделя сбежала девочка). Хьюга была схвачена и, как ни пыталась вырваться, затащена в комнату охраны. Около часа просидела она так в каморке у охранников, прикованная наручниками к трубе отопления. Как только ее схватили, охранники собирались сдать ее в полицию, как воровку, но гадкая Русалочка, получив разрешение, позвонила куда следует с пульта охраны, лишив ее тем самым последней надежды.
Мей ненадолго отлучилась. Хината попыталась убедить охранников, что она ни в чем не виновата, но это не помогло. Тогда она стала настаивать на том, что раз уж она воровка, то ее непременно надо сдать в полицию и как можно скорее. На это ей ответили, что госпожа Теруми (которую здесь знают и уважают) хочет сама уладить это дело миром, так что для нее же, дурочки, будет лучше, если ее не посадят за воровство. Возможно, она бы и смогла переубедить их, но Хьюга жутко переволновалась и была в полном раздрае и отчаянии. Купидоша обещал ее подстраховать, но он даже не представлял себе, что в их планы может вмешаться Русалочка. Тут Хината заволновалась еще больше: если Купидоша полезет ее спасать, с ним наверняка сделают что-нибудь ужасное. От всех этих волнений у нее закружилась голова. Она крепилась изо всех сил, чтобы не упасть в обморок, ведь в любой момент что-нибудь могло произойти.
Такой момент не заставил себя ждать: под дверью смачно бабахнуло, охранники кинулись ловить нарушителя. Послышался грохот, крики, Хьюга пыталась подтянуться, чтобы посмотреть через приоткрытую дверь, но мешали наручники. Очень быстро все стихло. Дверь настежь распахнулась: на пороге стояли Мэй, охранники и Громила, держащий за шиворот отбивающегося Купидошу. У Хинаты екнуло сердце — это то, чего она так боялась.
— Мальчики, спасибо за беспокойство, — обворожительно улыбалась Русалочка охранникам. — Хозяин этой девушки обещал оплатить все, что она у меня украла, так что не стоит вмешивать в это дело полицию, лучше сэкономим время и нервы.
Местным блюстителям порядка и самим неохота было возиться, тем более, что их смена скоро заканчивалась, так что они отпустили преступницу на все четыре стороны под конвоем «ограбленной» хозяйки и ее здоровяка-спутника.
— Пошла вперед! — рыкнул Громила, подталкивая Хьюгу сзади. — И без фокусов, особенно если не хочешь, чтобы с твоим дружком что-нибудь случилось.
Хината ощущала, что для нее наступил конец света. Она вяло плелась, размышляя о том, какая же она беспомощная неудачница. У нее был такой замечательный шанс сбежать, но теперь его уже больше не будет. Конечно, она очень надеялась на то, что все получится, но в глубине души изначально была уверена в своем провале, прямо как тогда, когда сестра затащила ее на школьный конкурс красоты. Она спокойно могла бы занять, как минимум, одно из первых мест (особенно после того, как над ней поработал семейный имиджмейкер), всего-то надо было мило улыбаться и спеть ерундовую песенку в караоке, но она, заранее уверенная в том, что ничего не выйдет, расплакалась и позорно убежала со сцены. (Невольно пронеслась мысль о том, что сейчас, после того, как она выступала перед публикой совершенно голая, вытворяя всякие непотребства, вряд ли бы ее стало подобное смущать...) В голове Хинаты творилась полная сумятица. Мысли хаотично роились, словно бы пытаясь ее отвлечь от главного: страха. Она не сомневалась в том, что за попытку побега ее жестоко накажут. И не только ее, но и помогавшего ей Купидона. Возможно, она сгущала краски, но она совершенно не исключала возможности, что их могут даже убить. Глядя на лицо Громилы и опасный блеск его маленьких черных глаз, в этом даже не приходилось сомневаться. Купидоша упорно пытался вырваться, но получил такую оплеуху, что повис бесчувственным телом в лапище Хошигаке. Даже если бы у нее был сейчас еще один шанс убежать, она просто не могла бросить его здесь вот так, да и не успела бы она и шагу сделать, как Громила бы одним ударом переломал ей все кости. Хината совершенно не знала, что теперь делать, было так страшно, что она практически оцепенела, еле волоча ноги.
Русалочке было скучно, особенно наблюдать в каком ступоре сейчас ее «любимая игрушка». Она решила немного расшевелить девицу, прекрасно понимая, что та сейчас трясется, опасаясь последствий. Теруми было известно, как Мастер дорожит своей ненаглядной Жемчужиной, так что она сильно подозревала, что он и наказывать-то ее не будет. Откровенно говоря, Мэй надеялась на то, что обязанность проучить беглянку она возьмет на себя, тогда они с девчушкой славно повеселятся (у нее даже была припасена пара обалденных задумок на такой случай). Чтобы как-то разбавить атмосферу уныния, она начала рассуждать вслух:
— Думаешь, я тебя не узнала в этом маскараде? — она дернула Хьюгу за рукав новенькой куртки. — Ты, наверное, думала, что вот так вот просто возьмешь и упорхнешь? Ну да, наши охраннички-то проморгали драгоценную Жемчужину, — в этот момент Мэй получила уничтожительный взгляд здоровяка в свой адрес, но не придала этому совершенно никакого значения. — Не знаю, голубушка, как наш премногоуважаемый Мастер, а я вот совсем не готова расстаться со своей любимой «игрушкой».
Русалочка еще много о чем рассуждала вслух по дороге (Громила даже грешным делом подумывал о том, чтобы пристукнуть ее, чтобы не трепалась), в частности, о своих еще неосуществленных и далеко идущих планах развлечения с ней. Так они дошли до кабинета Мастера. Минут десять прошло в томительном ожидании, пока тот заканчивал обсуждать дела по телефону. Еще примерно столько же он с интересом разглядывал обморочного Купидона и нарядившуюся для побега Жемчужину, а также выслушивал рассказ Мэй о том, какая же она предусмотрительная. Вопреки ожиданиям Хинаты, он не кричал и не злился, а был совершенно спокоен, словно бы ничего особенного не случилось, а попытки побега — это такая будничная вещь, что не стоит на нее и внимания обращать. Хьюга была в полном замешательстве: он что, не собирается ее наказывать?
На самом деле Мастер вовсе и не сердился за то, что она пыталась сбежать. Ей было невдомек, что он даже отметил это как «положительный результат». Однако, для порядка ей непременно следовало устроить показательную экзекуцию.
— Благодарю вас за бдительность, госпожа Мэй (как ни странно, он обратился к ней по имени), — поблагодарил хозяин. — Можете быть свободны, дальше Жемчужиной займутся мои ребята.
На лице Мэй была неописуемая досада.
— Я сама займусь ее наказанием! — не отставала она.
— Я же сказал, что не стоит беспокоиться, — ответил Мастер весьма вежливо, но у рыжей интриганки было ощущение, что ее холодной водой окатили.
— Но...
— А с тобой-то что мне делать? — спросил хозяин словно бы у самого себя, переключая внимание на Купидошу и не слушая больше настойчивых протестов Русалочки.
— Пожалуйста, не трогайте его! — взмолилась Хината. — Это полностью моя вина, это я уговорила его помочь мне сбежать!
— Я вижу, вы хорошо сработались, — в голосе Мастера прозвучали странные нотки, которые Хьюга приняла за неприязнь. — Что ж, будь по-твоему, — кивнул он, — тебя накажут за двоих.
— Не смей! — задергался пришедший в себя Купидон. — Это я организовал побег, меня и наказывай!
— Толку-то, — дернул плечом Мастер. — Тебя наказывать вообще бесполезно, — он иронично хмыкнул. — А вот Жемчужине нашей не помешает.
— Слышишь, не смей!
— Да угомонись ты уже, — завборделем кивнул в его сторону головой и тут же, откуда ни возьмись, появились два молодца и увели его с глаз долой. — Что до тебя, — он обратился к Жемчужине, — то тобой займется Громила, — с этими словами он подозвал последнего к себе и проинструктировал на ухо, что ему следует делать.
— Да и рассчитывай силу, я вовсе не хочу, чтобы ты переломал ей кости или попортил личико, — сказал он вслух напоследок (у Хинаты от такого заявления душа ушла в пятки).
Когда разговор был окончен, Жемчужину грубо схватили за руку и поволокли к месту предстоящей ей экзекуции. Мэй попыталась было увязаться следом, но была остановлена Мастером, сообщившим ей о том, что ее ждут особые клиенты, такие, которых достойно обслужить под силу только ей. (Последнее немало ей польстило.) «Ладно, — подумала она, — в конце концов, с девчонкой наиграться я еще успею».
***
Внизу, в подземелье, располагалась камера пыток, оставшаяся здесь с незапамятных времен, когда на этом месте никакого высотного здания и в помине не было, а пытки нередко заменяли обычные ролевые игры. Было это в темные времена управления первого Мастера Учихи Мадары. Там находились различные приспособления соответствующего назначения. Причем некоторые сохранились еще с тех времен.
Хинату насильно раздели. Громила только плотоядно ухмылялся. Он не преминул прокомментировать, срывая с нее трусики:
— Смотри-ка, бежать собралась, а какое бельишко надела. Верно трахаться хочет. И зачем только дергалась?
Затем ее связали и подвесили, хорошенько растянув навесу в разные стороны. Но прежде этого Громила подвел ее к полкам с инструментарием и охотно пустился в разъяснения, что для чего предназначено. Там были щипцы для сосков, иглы и прочие прелести (к счастью, доктор Орочимару позаботился о том, чтобы все здесь представленное было стерильно, ибо в планы Мастера явно не входила смерть Жемчужины от заражения крови). Кисаме с наслаждением знакомил пленницу с арсеналом:
— Вот этим вырывали язык, этими маленькими кусачками отсекают клитор и складки малых губ. Знаешь, некоторым клиентам нравится, когда между ног одна дырка и ничего лишнего. (Хината вздрогнула.) Знаешь, почему эта кнопочка так заводит? — он грубо ухватил ее ручищей между ног и нажал пальцем на клитор. — Там целый пучок нервных окончаний. Представляешь, какая боль, если его отрезать? — спросил он и продолжил рассказывать прочие ужасы, пока Хинате совсем не стало плохо. Он наслаждался произведенным эффектом, связывая ее покрепче, и с явной досадой заметил: — Жаль, сейчас не прежние времена... Так что я просто отжарю тебя во все дыры. Но сперва мы все же немного развлечемся.
Громила достал игрушку, в которой Хината с первобытным ужасом узнала железный фаллос из того кошмарного сна про инквизицию. Но еще ужаснее было то, что здоровяк достал специальную горелку, навроде тех, что были в школьном кабинете химии, и начал нагревать этот предмет на огне. Фокус был в том, что прибор под действием открытого пламени нагревался до строго определенной температуры, недостаточной для того, чтобы вызвать ожог, но не подозревающая об этом жертва испытывала практически такую же боль, как если бы ее жгли каленым железом, благодаря психологическому эффекту.
— Куда вставить? — поинтересовался Громила, закончив свое занятие. — В зад? В перед? Или в твой лживый ротик?
Хината была слишком напугана, чтобы хоть что-то ответить. Да и зачем? Умолять было бесполезно, пытаться переубедить, тем более. Дальше все было, как в том дурном сне: раскаленный металлический член вошел в нее, грубо распирая изнутри. Было очень горячо, хоть и не смертельно. Хината попыталась хлопнуться в обморок, но не тут-то было — ей, предупреждая подобное, плеснули в лицо холодной воды. Громила жестко драл ее железным членом, а самому ему не терпелось пустить в ход и свой собственный.
В поле зрения Жемчужины появился Красавчик. Коллега кивнул ему и потянул за один из канатов, на которых болталась жертва. Хината была перевернута наоборот, чтобы им обоим было удобнее. Красавчик расстегнул штаны, схватил ее за волосы, Кисаме слегка приподнял ее переднюю часть, так что тот азартно засовывал ей сейчас в рот, а Киса принялся за ее зад, продолжая трахать железным членом в переднее место. Хината думала о том, что если после этого выживет, то ей уже ничего не будет страшно.
Дей жарил ее, совершенно не сдерживаясь, на полной скорости вонзаясь глубоко в горло. Хината практически не могла дышать. (К счастью, она с утра ничего не ела на нервной почве, а то бы ее обязательно вырвало.) Громила едва не разрывал ее несчастный зад своим огромным членом. Больно было настолько, что она уже ничего толком не соображала. Так что она никак не отреагировала, когда ее перевернули обратно и привели в вертикальное положение. Красавчик изъявил желание попробовать «другую дырку». Так они имели ее с двух сторон, до тех пор, пока она, под гнусный одобрительный смех охранников, не кончила, несмотря на не слишком располагающую обстановку.
Качественно оттраханная во все места Хината так и висела с широко расставленными ногами и запрокинутой головой. С нее текло и капало, она совершенно не понимала, где находится.
Затем ее сняли и поставили на колени на жесткий каменный пол, заломив руки за спину. В комнату пригласили нескольких гостей из клиентов, которые благополучно наблюдали всю эту похабщину по трансляции с видеокамер и теперь завелись настолько, что хотели присоединиться. Разумеется, это все им недешево обошлось.
Хинату заставили отсосать у всех и каждого. Ее лапали со всех сторон, совали члены между грудей, под мышки и в прочие доступные места. Один из клиентов ударил ее по лицу, но Громила сделал предупреждающий знак, и тот притих. В конце один из наименее брезгливых и наиболее наглых и состоятельных клиентов кинул Хинату на стол и начал, не менее грубо, чем Громила, трахать ее в зад, запихивая при этом пальцы во влагалище. Он усердно растягивал ее, пытаясь пропихнуть всю руку, пока не брызнула кровь.
— Больно... — шептала Хината, еле ворочая языком.
Клиент кончил и охранники, извиняясь, известили гостей о том, что сеанс окончен. Тут появился Молчаливый, сочувственно взглянул на девушку, накинул на нее свой пиджак и унес, подхватив на руки и не говоря ни слова.