Глава 4
Гермиона спала так крепко, что первые настойчивые стуки в дверь показались лишь отголосками её собственного сна. В нём она бежала по длинным коридорам Хогвартса, заглядывая в каждый попадавшийся навстречу кабинет. Грейнджер кого-то отчаянно искала, но никак не могла понять, кого именно.
Все кабинеты были разными. Маленькими и большими, пыльными и прибранными; где-то вовсю собирались ученики перед скорым занятием, а где-то уже много лет не ступала нога человека. Ей было интересно лишь одно: когда она снова увидит его.
Гермиона продолжала бы и дальше методично хлопать дверьми, открывая и закрывая загадочные кабинеты, но реальность постепенно утягивала её к себе.
Сначала она почувствовала, как её легонько трясут за плечо, затем сквозь всё ещё заспанные и подёрнутые пеленой глаза увидела профиль лежащего рядом Малфоя. Только потом окончательно развеялся глухой вакуум, и девушка смогла услышать довольно отчётливые крики Поттера:
— Гермиона! Откройте немедленно!
Грейнджер моргнула ещё несколько раз, и сон, к счастью, как рукой сняло. Она шокированно уставилась на Драко, которого в принципе в этой кровати не должно было быть, и несдержанно воскликнула:
— Что тут, чёрт возьми, происходит?!
— Поттер разбудил меня минуту назад. Я думаю, у нас ЧП.
Уравновешенный голос Малфоя совсем не вразумил её, и она продолжила метаться взглядом по комнате в попытке осознать происходящее.
Они занимались расследованием кражи, искали вора картин. Драко почему-то не спал на диване. К ним ломился Гарри. Который сейчас час?
Всё это в совокупности наводило только на одну мысль: случилось нечто ужасное.
Они давно договорились, что в крайнем случае Поттер может воспользоваться камином в любое время суток, чтобы их разбудить. И в перечень подобных ситуаций, не терпящих отлагательства, входило мало пунктов. Одним из таких было убийство.
— Гарри, сейчас! — успокоила она друга долгожданным ответом, и стук наконец прекратился.
— У вас пять минут! — рявкнул Поттер в ответ.
Голова немного кружилась то ли от прерванного сна, то ли от ситуации в целом. Ей не хотелось разбираться со всем сейчас, но её, кажется, просто поставили перед фактом.
— Ты что здесь делаешь? — Гермиона обернулась на Драко, который успел сесть на свою сторону постели.
Вопрос явно застал мужчину врасплох, и он заметно смутился.
— Послушай, я...
«Напился с Забини, осознал, как сильно облажался, и не смог не обнять тебя перед сном».
— Я хотел проведать тебя перед сном, а потом случайно уснул.
Правая бровь Грейнджер тут же приподнялась.
Гермиона выглядела особенно привлекательно, когда пыталась разгадать загадку. Драко не мог не думать об этом, даже когда она сердилась на него; даже перед тем, как начинала его отчитывать. Он инстинктивно опустил глаза, разглядывая мягкие губы, а затем тонкие бретельки ночной майки, и за собственными размышлениями так и не расслышал её комментарий.
— Малфой!
— Прости. — Мужчина поднялся и принялся расхаживать в темноте в поисках свежей одежды.
— Нет, — неожиданно добавила она. — Я не обижаюсь.
Он замер, и широкая улыбка сама собой возникла на его лице. Драко был искренне счастлив, что стоял сейчас к ней спиной и Гермиона не могла увидеть этого глупого проявления радости от переполняющих его чувств. Чёрт, у него даже заболели скулы.
***
Поттер совсем не разделял романтического настроя неугомонной парочки, и, когда напарники наконец-то показались в гостиной, Гарри чуть на них не накинулся.
— Наконец-то! Почему так долго?!
— На дворе ночь, — попытался смягчить его пыл Драко, но, судя по лопнувшим капиллярам в глазах Поттера, сделать своими комментариями он мог только хуже.
— Я в курсе! Мы разработали протокол на случай ЧП не для того, чтобы я вас тут сутками дожидался!
— Гарри, что произошло? — В голосе Грейнджер слышались мягкие нотки заботы и внимания, что заставило аврора слегка успокоиться.
— Дворецкого Мадлен убили час назад, — с выдохом проинформировал их Поттер. — Там уже работают криминалисты, нам надо поспешить.
— Итана?
После уточнения Малфоя Гермиона удивлённо обернулась на него, чем вызывала у без того взволнованного Гарри ещё больше вопросов.
— Да, Итана, — подтвердил он. — Но это ещё не всё. По предварительным данным, он пытался украсть третью картину Матиса Гажа...
— «Парящего феникса»?
И снова подозрительный рассинхрон в эмоциях. Но на этот раз не в курсе, кажется, был Малфой, уставившийся на Грейнджер широко распахнутыми глазами.
— Верно. Вы вообще читаете отчёты друг друга? — Поттер явно почуял неладное, и от тяжёлых мыслей между его бровей залегла глубокая морщинка.
— Конечно читаем, просто плохо соображаем.
— Ты разбудил нас! — чрезмерно охотно поддержала она Малфоя.
Гарри хотелось вывести их на чистую воду, но показать им место преступления он жаждал не меньше.
— Нам пора.
Они не сдержали выдоха облегчения, когда Поттер на мгновение оставил их наедине.
***
Эйвери-Мэнор представлял собой жалкое зрелище, и по мере того, как они приближались к комнате, где произошло убийство, Гермиона только утверждалась в этой мысли. Стены были, мягко говоря, обшарпанными, настежь открытые окна скрипели от лёгкого дуновения ночного ветра, а гнилые половицы равномерно проседали под тяжестью их бравой троицы.
Поттер шёл впереди и постоянно кидал взгляд на наручные часы, словно таким образом мог заставить стрелки часов остановиться. В поместье было темно, однако за счёт факелов и яркого лунного света Грейнджер удалось заметить достаточно много неприятных деталей.
Она не была поклонницей вычурного лоска, но паутину с углов уважаемая представительница чистокровного общества могла бы и потрудиться убрать.
— Ужасно, да? — тихо спросил Малфой, наклоняясь к её уху.
— Ты был здесь? — сразу же озвучила свою догадку Гермиона. — Видел жертву?
Драко хмыкнул и пожал плечами.
— Может, был, а может, и не был.
Ей захотелось как-то задеть его в отместку, чтобы он прекратил играть с ней, словно кот с мышкой, но они уже приблизились к комнате, из которой лился яркий белый свет.
— Там всё ещё работают криминалисты. Осмотритесь, старайтесь ничего не трогать, — проинструктировал их Поттер и отошёл в сторону, чтобы они могли пройти внутрь первыми.
Предназначение этого жилого пространства оказалось ещё более загадочным, чем его броский интерьер. По сути, в крошечной комнате с лиловыми стенами не было ничего, кроме шести картин, двух кресел и грязного стеклянного столика. Здесь с трудом уместились трое сотрудников Аврората, которые вовсю корпели над телом несчастного, и, к удивлению, Фримэн, который неотрывно наблюдал за испорченным шедевром искусства.
Гермиона не знала, что её поразило больше: труп мужчины, расположенный в центре комнаты, присутствие среди авроров Люка или ужасный вид некогда великой картины.
Парящий феникс так и замер на фоне тёмного ночного неба, только его крылья больше не двигались, лишь обречённо повисли вдоль туловища, потому что прямо в спину редчайшей магической птицы был воткнут кровавый нож.
— Господи, — одними губами произнесла девушка, становясь по правое плечо от мошенника.
— Он всё-таки её нашёл, — одновременно с тоской и восхищением добавил Фримэн.
Девушка оглянулась на труп дворецкого, который лежал лицом в пол перед творением Гажа. В его спине виднелось характерное глубокое отверстие от того же ножа.
— Любопытно, — раздался низкий голос Малфоя. — Вы двое, кажется, знакомы с этой картиной?
Гермиона сузила глаза.
— К чему ты клонишь?
— Мне тут криминалисты поведали удивительную вещь, — продолжал изворотливо намекать Драко. — Люк, не хочешь рассказать мисс Грейнджер, кто наш убитый?
Мошенник облизнул сухие губы, но не дал себе растеряться:
— Это Бронислав Возняк, знаменитый польский вор антиквариата.
— Вы же говорили, что его зовут Итан, — непонимающе напомнила Гермиона.
— Пока мы добирались, авроры удостоверились в обратном, — быстро пояснил Малфой. — Так что, Фримэн, вы разве не знакомы?
— На что вы намекаете, мистер Малфой?
— Ты знал про картины, знал Бронислава и напросился на дело. — Драко деловито постучал пальцем по подбородку. — Всё это подозрительно, не находишь?
Грейнджер посмотрела на Люка, который был крайне недоволен такими упрёками от её напарника.
— Я ночую в камере, за мной круглосуточно следят, — вскипел мошенник.
Оскалившись, Малфой гордо расправил плечи.
— Успокойся. Я знаю, что это не ты, просто хотел убедиться.
Ноздри Фримэна расширились от гнева, но мошенник умудрился промолчать.
— Вот так ситуация, — неожиданно раздавшийся голос Поттера заставил вздрогнуть всех присутствующих. — Как так вышло, что наш консультант не узнал Возняка?
— Фримэн не ходил со мной к Мадлен, — тут же ответил Драко.
— Я просил вас работать сообща, — нравоучительно заметил Гарри. — Возьмите отчёт у криминалистов и идите на допрос к Эйвери. Все вместе! — напоследок добавил он и развернулся на пятках.
***
Когда они вошли в гостиную, Мадлен сидела на стуле и смахивала слёзы белым платком. Рядом с ней стоял аврор, который был обязан охранять её и в случае чего оказать ей помощь. Драко одним кивком дал понять, чтобы тот оставил их наедине.
Гермиона впервые видела эту девушку. Во время войны чета Эйвери спрятала свою дочь во Франции, что было по-своему предусмотрительно, и наследница чистокровного рода вернулась в Лондон всего пару лет назад. У неё были острые черты лица и болезненно-бледная кожа. Губы на этом блёклом фоне казались практически красными.
— Мисс Эйвери, — осторожно поздоровался Малфой.
Девушка подняла заплаканные глаза и, тут же вскочив с места, подлетела к Драко, как ненормальная. Она обвила его шею дрожащими руками и уткнулась ему в плечо.
— Салазар, вы здесь, — хныкала она, пока Малфой растерянно рассматривал свидетелей этого пугающего эмоционального всплеска.
— Мисс Эйвери, — чуть громче повторил он и силой отстранил от себя девушку. — Нам нужно задать вам несколько вопросов. Вы готовы?
Мадлен быстро согласилась, но влажные дорожки на её щеках свидетельствовали об обратном.
Они разместились возле хозяйки поместья. Обособленнее всех держался Фримэн, который должен был больше слушать, чем говорить. Напарники же сели плечом к плечу, внимательно наблюдая за убитой горем Эйвери.
— Мисс Грейнджер, начните допрос, пожалуйста. Я пока ознакомлюсь с документами.
Не ожидавшая такого официоза от Драко, Гермиона ненароком залилась краской.
— Конечно, мистер Малфой, — сделала акцент на обращении она.
Ей было тяжело сориентироваться хотя бы потому, что она совсем не знала историю Мадлен. Единственное, о чём Грейнджер могла её спросить, так или иначе сводилось к третьей картине Гажа, остальную информацию Малфой успешно утаил.
— Мисс Эйвери, скажите, как давно у вас работает Итан?
— Пару месяцев. — Девушка шмыгнула носом. — До него у меня никогда не было слуг. Это подарок жениха.
Драко хмыкнул, сопоставляя в голове уже известные ему факты, затем аккуратно перелистнул страницу отчёта. В основном криминалисты описывали орудие убийства, разводы крови и предполагаемый угол нападения. Жертву убили со спины и с очень близкого расстояния.
Он не ожидал подвоха или не услышал.
— Он называл вам своё реальное имя?
— Нет, конечно же нет, — сразу же бросилась отрицать девушка. — У него даже не было акцента!
Гермиона оглянулась на Люка, чтобы получить от него комментарий, и мошенник молча кивнул, подтверждая хороший английский Возняка.
Первый анализ тела Итана не дал Малфою никаких интересных зацепок. Разве что синяк на шее, похожий на засос. При их последней встрече шея дворецкого была чистой, и Драко не заметил на нём мерцающих косметических чар. Криминалисты тоже склонялись к тому, что отметина была свежей.
Любопытно.
— Как к вашей семье попала картина «Парящий феникс»? — продолжала допрос Грейнджер.
— Не знаю, — тихо призналась Мадлен. — Как и этот дом, она досталась мне в наследство. Подробности мне неизвестны.
— У вас есть документы на неё?
— Да, я застраховала её полгода назад, как и другое дорогостоящее имущество.
Полгода слишком маленький срок для клерков в министерстве. Информация просто не успела дойти до Аврората, поэтому Гермиона так и не нашла ничего в архиве, когда просматривала документы.
— Итан знал о наличии у вас картины?
— Думаю, да, он был вхож во все комнаты в поместье.
— Вы не были со мной честны в прошлый раз, — вмешался в диалог Драко. — На вечере у Нотта произошёл один скандальный инцидент, не так ли?
Мадлен тяжело вздохнула и виновато склонила голову.
— Да, — её голос слегка дрожал. — Под конец вечера Розье кинулся на одного из слуг Теодора с ножом.
Гермиона ошарашенно посмотрела на гордо улыбающегося Малфоя.
— Розье знал, что на вас работает Итан? Он видел его?
— В тот вечер мы были в сопровождении наших слуг. Итан довёз меня до поместья. Они могли увидеться.
Промолчав несколько секунд, мужчина закрыл папку с отчётом и задал последний вопрос:
— Когда должна состояться ваша свадьба с Уильямом Трэверсом?
Мадлен слегка смутилась, но дала ответ так же быстро, как и до этого:
— Через неделю.
— Спасибо за сотрудничество, мисс Эйвери. Пока у нас всё.
***
Вероятно, всё дело было в небольшом недосыпе, но последующие за этим допросом часы прошли как в тумане.
Уильям Трэверс дал показания прямо в Аврорате и яро отрицал своё реальное знакомство с Возняком. По его словам, этот воспитанный молодой человек заявился к нему совсем недавно и вручил ему внушительное резюме. Трэверс не стал мучить себя глубоким анализом фактов и доверился внутреннему чутью. Кратко говоря, для него, как и для Мадлен, Итан был просто хорошим парнем, а не известным вором антиквариата.
Разговор с Розье у них до сих пор не клеился. После получения довольно внушительных улик и разбора подозрительных совпадений за мужчиной в срочном порядке отправили оперативников. Но когда главного подозреваемого доставили в министерство, стало сразу понятно, что ни на какое чистосердечное они рассчитывать не смогут.
Даже Малфой был в лёгком шоке от вида Розье, которого недавно видел пусть и не в добром здравии, но хотя бы во вменяемом состоянии. Сейчас же, кроме криков и обильного слюноотделения, из мужчины нельзя было вытянуть ничего ценного.
— Как он с такой агрессией смог вытереть отпечатки на ноже? — спросила Гермиона, наблюдая за стенаниями Розье сквозь зачарованное стекло.
Его, как самого настоящего сумасшедшего, пришлось одеть в смирительную рубашку и привязать к стулу в допросной, иначе он начинал громить всё, что видел.
— Не только это странно, — отозвался Драко. — Мы уже целые сутки занимаемся бесполезными допросами, нам нужно отдохнуть.
— Робардс давит на Гарри, требует имя виновного уже завтра, — с грустью в голосе произнесла Грейнджер. — Кто-то рассказал газетчикам про случившееся. Теперь люди жаждут услышать официальные комментарии от Аврората.
— У нас ещё есть ночь, — заметил мужчина. — Пойдём домой.
***
У победы должно быть совсем другое послевкусие. Гермиона чувствовала сплошное, затягивающее во мрак опустошение, а кислый осадок на языке портил впечатления даже от любимого вьетнамского супа. Они с Драко вместе поужинали на кухне, но при этом не проронили ни слова. Каждый погрузился в собственные мысли и был явно недоволен получившейся картиной расследования. Краски на панно совершенно не подходили друг другу, а вместо чётких линий у них получилось скорее безумно хаотичное творение импрессиониста, в котором никто не мог разглядеть смысла.
Ощутив упадок сил, они оба приняли решение выпить зелье бодрости и проработать всю ночь. Розье, без всяких сомнений, был чокнутым маньяком, который душил руками крыс и разрушил старинные статуи в собственном саду, но он не убивал Итана.
Это было ясно не только им, как профессионалам, но и Люку, который перед тем, как отправиться на ночь в камеру, заверил их в святости кодекса воров и профессионализме Возняка. Мол, такой известный в своём деле человек не мог связаться с городским сумасшедшим и не предусмотреть план Б.
Спустя несколько часов кропотливой работы их персидский ковёр в зале стал похож на доску, где во время расследования хранились все улики и записи. Целая куча разбросанных листов, которые были сплошь исписаны заметками. Они работали, поделив зону ровно пополам, и никто из них не смел смотреть в сторону чужих записей. Их сделка не просто была всё ещё в силе — она стала актуальна как никогда, потому что они практически добрались до сути и остались при этом в прямом смысле один на один.
Гермиона сделала высокий пучок, надела удобные домашние штаны и майку, чтобы ничего не мешало работать. Малфой через некоторое время тоже сдался и снял униформу, включая ту самую ненавистную Грейнджер портупею. К слову, в простых спортивных штанах и футболке «оверсайз» он выглядел не менее обворожительно.
Кроме страсти к разгадке, она ощущала внутри себя неподдельную тоску. Гермиона ужасно соскучилась по нему, по его объятиям и поцелуям, по теплоте и гармонии. Ей хотелось вернуть Драко, но не того заносчивого выскочку, что мечтал никогда не встретиться с её родителями, а того самого Малфоя, который уже изменился, переболел прошлое и жил, увы, пока только в её голове.
— Мне кажется, мы что-то упускаем, — неуверенно отвлекла его Грейнджер, пока разминала ноги, меряя шагами комнату.
— Что упускаем?
Драко удивлённо посмотрел на неё, затем тоже поднялся и немного покрутил шеей и руками, помогая уйти отёку из мышц.
— Я знаю, что у нас с тобой спор, но что, если мы объявим короткое перемирие?
Когда она прикусывала так губу, всё тело Малфоя автоматически парализовывало. Он всегда сходил с ума от её милого выражения лица, очаровательного носика и мелких веснушек под глазами. Гермиона совершенно не догадывалась, как была красива в такие моменты и как эффективно могла использовать это против него.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы могли бы обменяться несколькими фактами, — пояснила она, чувствуя сквозящее между ними напряжение. Их разделяло около восьми метров, но Грейнджер могла в точности воспроизвести его запах по памяти и представить грубые подушечки пальцев на своей оголённой ключице. — Ради жертвы, — для уверенности добавила она.
— Ради жертвы? — тут же повторил он. — Ради вора Возняка?
— Каждый заслуживает справедливости.
Если бы Драко не измучился к этому моменту от бесконечных блужданий по тексту и, кажется, непобедимого ощущения безнадёжности, он бы ещё смог отказаться, но её слова про справедливость стали глотком свежего воздуха, а желание наконец-то построить с ней теорию, как они делали всегда, буквально не оставило ему выбора.
— Хорошо, — сдался он. — Но чтобы избежать обмана, говорим одновременно.
— Идёт. — Грейнджер переступила с ноги на ногу, словно готовилась сорваться на бег. — На счёт три?
— Раз, два, три...
— Мадлен спала с дворецким.
— Третья картина была утеряна.
В гостиной повисло короткое молчание, прежде чем Гермиона сделала один крошечный шаг навстречу к Драко.
— Спала с дворецким? С жертвой? — словно не веря его словам, уточнила она.
— Я гарантирую это почти на сто процентов. Он заревновал её, когда она начала ко мне клеиться. — На этой фразе Грейнджер приоткрыла рот от удивления. — Потом расскажу, — отмахнулся Малфой и продолжил: — Итан уронил поднос, когда Эйвери со мной флиртовала. Ещё этот свежий засос на шее. По Мадлен видно, что она нимфоманка, а они с Трэверсом даже не спали.
Грейнджер нахмурилась, переваривая информацию.
— Ты сказала, что картина была утеряна. То есть никто не знал, что она была у Мадлен? — задал встречный вопрос Драко.
— Да, прошлый владелец «Парящего феникса» умер, и я предполагаю, что это было убийство. В любом случае...
— Если бы на чёрный рынок выставили три картины... — подхватил мысль Малфой.
— Никто бы не связал это с Эйвери. — Карие глаза загорелись от их воскресшей связи.
Драко уверенно шагнул вперёд.
— Они с Трэверсом ненавидят друг друга. Что, если...
— Мадлен поняла, что её дворецкий вовсе не Итан, а известный вор, — закончила за него Гермиона и ещё на метр сократила расстояние между ними.
— Она предложила ему выгодное сотрудничество.
— Вознаграждение, о котором он даже не мечтал.
— Итан ворует.
— Она даёт ему всю необходимую информацию.
За обменом теориями они не заметили, как оказались практически вплотную друг к другу. Гермиона находилась от него на расстоянии вытянутой руки, когда Малфой прижал её к себе после очередной реплики.
— Итан продаёт серию картин Гажа на чёрном рынке.
Девушка моментально ахнула от его напора и так и не смогла поднять взгляд с его тонких манящих губ.
— Ей больше не нужно выходить за Трэверса. Теперь она богата, — на выдохе произнесла Грейнджер, и Драко почувствовал, как их сердца начали сталкиваться, биться в унисон, вырываясь на свободу.
— Мы пришли к ней, но у неё был запасной план, — охрипшим от охватившего его возбуждения голосом добавил Малфой.
— Несчастный Розье. Она знала о нападении на слугу Нотта и решила избавиться от подельника.
— Ей выплатят компенсацию за испорченную картину...
— И она уедет навсег...
Последнее слово сорвалось на стон, когда Драко со всем жаром и нетерпением, томившимися в нём всё это время, припал к её губам. Их языки жадно столкнулись, но вместо привычной борьбы за первенство слились в едином безумном танце. Протяжный стон вырвался прямо из груди, вторя его сексуальному низкому рыку и сладким, как само искушение, укусам.
Он и не думал отпускать её или хотя бы на йоту ослаблять напряжение. Драко снова и снова опалял губы девушки огнём и ни на мгновение не смел отводить от неё своих серых холодных глаз. Его тёмные зрачки стали такими большими, что она могла отчётливо увидеть в них своё отражение. Такое же безумное, такое же порабощённое эмоциями, как и он сам.
Руки Малфоя начали привычно блуждать по её телу, то крепко сжимая, то лаская её сквозь одежду, и Гермиона всерьёз испугалась, что может вот-вот потерять сознание от нехватки воздуха и запретного наслаждения, проходящего волнами сквозь неё и устремляющего в самый низ, туда, где разливалось тепло.
Она соскучилась, так сильно соскучилась по нему, что аромат Драко вкупе с его разгорячённой кожей заставлял ноги подгибаться, а руки — неметь от инстинктивных попыток взобраться на его тело. Гермиона хваталась за плечи, оставляла ногтями красные линии на его широкой спине, но Малфой не помогал, целуя её чувственнее, чем когда-либо прежде.
Пришлось отстраниться первой, чтобы укусить его шею, затем опуститься ниже, выражая крайнее нетерпение. Мужчина понял её без слов и подхватил на руки, чтобы пронести прямо над кипой разбросанных бумаг в их любимую спальню.
Грейнджер даже толком не почувствовала соприкосновение с матрасом. Ей отчётливо казалось, что она всё это время парила в невесомости. Воздух вокруг стал слишком тягучим и ненастоящим, словно она могла схватиться за него в любую секунду и оторвать себе кусочек. Даже пока Драко стягивал с себя футболку и закидывал её за голову, Гермиона не могла сделать ни одного глубокого вздоха.
— Ты такая красивая, — хрипло прошептал он, нависая над её дрожащим от нетерпения телом. — Само совершенство.
Она закатила глаза и из последних сил прикусила губу, когда пальцы Малфоя приподняли её тонкую майку. Его руки с богатым переплетением вен сводили с ума не меньше, чем непрекращающиеся комплименты.
— Эта кожа... — Драко выдохнул горячий воздух прямо в живот и оставил несколько влажных поцелуев, спускаясь к резинке домашних штанов. — Я хочу целовать тебя бесконечно.
Спина резко выгнулась навстречу его осторожным касаниям. Такое поведение Малфоя было для Гермионы в новинку. Обычно их страсть не была медленной, не была настолько изводящей и бесконечной. Сейчас, словно вампир, он постепенно выжимал из неё все соки и смаковал каждый сантиметр её тела в попытке вдоволь насытиться возбуждением.
Большие ладони накрыли её аккуратную грудь, пока голова зависла над самым эпицентром будущего взрыва. Влага просочилась через бельё, и он не только видел это. Он этим воспользовался.
— Я так скучал, — снова рык и короткий выдох, от которого поджались пальцы на ногах.
— Драко! — пискнула Гермиона, прижимаясь к его лицу так близко, как могла. — Пожалуйста! Я больше не могу!
Он посмотрел на неё, и расплавленное серебро встретилось с янтарём, обволакивая его, окружая, словно большое тёплое покрывало.
Грейнджер пронзило этой незнакомой и совершенно непонятной энергией, но Драко, продолжая доставлять ей запредельное удовольствие, по-видимому, ничего не замечал.
Спустив бельё по длинным ногам девушки, он безразлично отбросил его в сторону, не сводя взгляда с её лица, которое, она могла поспорить, было бесстыдно алым.
— Ты самая неугомонная. — Язык Малфоя накрыл клитор, проводя ленивую линию. — Самая сумасшедшая. — Снова это проклятое движение, и Гермиона не выдержала. Надломившись под его напором, она запрокинула голову с громким стоном. — Самая невыносимая. — У неё не было возможности даже спорить, потому что Драко после этого опустился ниже, задевая носом центр наслаждения и прикасаясь языком к изнемогающему от желания влагалищу.
Он погрузил лишь кончик языка, а она уже напрочь забыла своё собственное имя.
— Чёрт! — прошипела девушка и дёрнула его за шелковистые волосы.
Ухмыльнувшись, Малфой добавил пальцы и надавил на пульсирующие стенки, одновременно с этим накрывая клитор губами. Весь долбаный мир, всё несчастное пространство этой комнаты и квинтэссенция всех её чувств сконцентрировались на его плавных, но от этого не менее стремительных движениях.
Потолок поплыл перед глазами, образуя вместе с яркими белыми пятнами неразборчивую палитру красок. Он ласкал её, задевая все нужные точки внутри, трахал её длинными пальцами, утягивая все мысли прочь. Грейнджер так часто пронзало знакомой судорогой, что она не могла понять, когда наконец-то взорвётся под ним окончательно.
— Мне так хорошо, так хорошо, — почти плакала она, извиваясь под ним.
— Я твой, Гермиона. — Мужчина отстранился лишь на секунду, чтобы полюбоваться её мокрым от пота телом. — Только твой.
Это обещание вместе с долгожданным ускорением стало желанной кульминацией. Она слышала, как их стоны соединились в один глубокий, разрушительный звук, от которого, казалось, затряслись даже стены.
Через минуты, что ощущались больше туманной бесконечностью, её мышцы окончательно расплавились, а лёгкие наполнились долгожданным воздухом.
— Господи, — прошептала она, потому что успела незаметно для себя сорвать в криках голос.
Драко навис над ней, удерживая себя на локтях и закрывая её от прохлады в комнате.
— Можно тебя поцеловать?
Он выглядел сейчас таким безгранично счастливым, что на мгновение она испугалась, что это всё могло быть всего лишь сном.
— Да. Конечно да. — Её ладони прикоснулись к его скулам, и она сама прижалась к нему в мягком поцелуе.
— Мне с тобой так хорошо, — признался он, продолжая целовать её щёки, кончик носа и закрытые веки. — Ты самое настоящее, что у меня было и есть.
Несмотря на бурный оргазм, Гермиона почувствовала острую необходимость в нём. Её чрезмерно заводили его робкие признания, возбуждали эти неспешные, трепетные действия.
Грейнджер упёрлась пятками в его ягодицы и требовательно толкнула ближе к себе. Горячий эрегированный член теперь оказался буквально в ловушке между ними.
Малфой сразу же мотнул головой, прошипев от первого плотного соприкосновения.
— Ты правда этого хочешь?
Ей было тяжело разобраться в своих чувствах, когда он был таким откровенным рядом с ней. Боже, Гермиона так привыкла натыкаться на холодную неприступную дверь, закрытую на все возможные замки, что не понимала, как вести себя, когда она была наконец-то открыта.
Она не просто хотела его — желание слиться с ним в единое целое было превыше всего остального. Превыше глупых установок в голове, пустых споров и таких никчёмных сейчас конфликтов. Драко ещё никогда не выглядел настолько влюблённым, и только это имело значение.
— Очень. Очень хочу, — чуть не задохнулась она.
Мягко улыбнувшись, Малфой приподнял бёдра и устроился поудобнее, чтобы надавить головкой на её трепещущее лоно.
— Драко, прошу тебя, я...
Он качнулся вперёд, погрузив член наполовину, и её снова приподняло над матрасом от несдержанных порывов. Поразительно, как он контролировал себя, чувствуя такое явное сжатие. Она обволакивала его внутри сильнее обычного, отчего первые толчки показались немного болезненными.
— Салазар. — Малфой прикрыл глаза, словно боролся с наваждением. — Ты очень горячая, — пробормотал он и следом уткнулся в её шею. — Такая мокрая.
Его движения были похожи на маленькие землетрясения. Он наполнял её полностью, проникал всё глубже и глубже, пока не достиг точки, которая заставила Грейнджер громко застонать. Жжение ушло, когда она стала привыкать к его размеру.
У неё уже не работали связки, но она не могла молчать, когда Драко трахал её так властно и так потрясающе медленно.
— О боги. — Гермиона инстинктивно подмахнула бёдрами, и их двоих с головой накрыло пожаром безрассудства.
Взгляды, которые они бросали друг на друга, пока тела продолжали встречаться со шлепками и стонами, были по-настоящему внеземными.
Драко построил для неё отдельную галактику, где центром была она.
Сколько бы Малфой ни пытался контролировать темп, жажда взять её так, как он привык, уже свирепо вгрызалась прямо в позвоночник.
— Гермиона, — прошипел он, когда она инстинктивно впилась ногтями в его плечи от плавных толчков.
— Сильнее, прошу.
Её стенки продолжили сжимать его в собственном ритме, когда Драко начал набирать скорость. Он старался делать это постепенно, но, заметив, что его движения делают с ней, вскоре подчинился охватившему их безумию и принялся вонзаться быстро и хаотично.
Дыхание стало слишком редким, чтобы он мог уследить за ним, а скольжение в ней — таким мокрым, что слетали напрочь последние предохранители в голове.
Гермиона видела его внутреннюю борьбу и видела момент, когда он проиграл, окончательно сдавшись чувствам. Это было запредельно восхитительно. Драко словно пустил электричество ей в вены и сам руководил его напряжением.
Не отдавая себе отчёта, она впилась зубами в его шею, затем сгладила укус широким движением языка и снова потянула за бледную кожу.
В какой-то момент Малфой молниеносно перекатился на спину и стал насаживать её на себя. Резкая смена позы оставила последнюю, решающую трещину на их запотевшем от страсти стекле, и через секунду оно разбилось, осыпая их с ног до головы колючими осколками.
***
Драко уже не помнил, кто из них первым пришёл в себя и задумался о чёртовой Мадлен Эйвери. Эта дамочка уже получила компенсацию за испорченную картину, поэтому могла с минуты на минуту ускользнуть из Лондона и Британии. К запросу об экстрадиции они прибегать не собирались, как и заниматься бесполезными поисками её в другой стране, так что заставили себя немедленно отправиться в прогнившее насквозь поместье.
Холодный декабрьский воздух ощущался ещё более остро после того жаркого приступа страсти. Гермиона чувствовала на себе свежие синяки и укусы и не могла сдержать такую неуместную сейчас улыбку.
— Прекрати выглядеть так, как будто выиграла в лотерею, — пошутил Малфой, когда они поднимались по широкой каменной лестнице.
— Я выиграла тебя. По-моему, это лучше, чем лотерея.
Она бы увидела, как он покраснел, если бы его щёки и так не были красными от мороза.
— Действуем как всегда. Дадим небольшое разъяснение, зачитаем права и произведём арест.
— Конечно, — сразу же согласилась она. — Почему ты переживаешь? Нас же двое, она одна.
— Мне всё это не нравится, — кратко отозвался Драко и постучал.
К удивлению, несмотря на такой поздний час, им открыли практически сразу.
Мадлен явно ожидала увидеть не их и не успела вовремя скрыть свой мимолётный страх. Она выглядела лохматой и взволнованной, и ей пришлось поправить волосы, чтобы хотя бы немного сгладить такой взбалмошный вид.
— Мисс Эйвери, разрешите войти?
Голос Малфоя звучал серьёзно, но, в сущности, несильно отличался от фирменного профессионального.
Сжав губы, девушка отошла в сторону.
Гермиона следила за палочкой Мадлен, которую та держала в руке и не торопилась убирать в карман мантии. Она довела их до гостиной и, зайдя внутрь, застыла в ожидании.
Они даже не сели — так и остались стоять, образовав в центре комнаты треугольник.
— Что-то получилось выяснить? Вы нашли убийцу Итана? — Её вопросы звучали скорее сочувствующе, чем испуганно.
— Да, — прямо ответил Малфой. — Знаете, в этом деле на первый взгляд всё так просто. Розье, который уже кидался на слуг с ножом, самый подходящий подозреваемый.
Мадлен прикусила губу, вслушиваясь в его речь.
— Вот только безумство не такой сильный мотив, как деньги.
— Деньги? Но ничего же не украли. Картины крал Итан.
— Для вас, — уточнил Драко, чем вызывал первую живую эмоцию на бледном лице девушки. — Уж не знаю, как и чем вы его уговорили, но вам удалось собрать полную коллекцию картин Гажа. Единственное, что непонятно, — почему вы передумали?
— При всём уважении, мистер Малфой, вы несёте какую-то чушь. У вас нет доказательств.
— И правда, — с наигранным удивлением произнёс Драко. — Разве что сумасшедший Розье не смог бы вытереть нож и бесшумно подкрасться к жертве. А ну да, ещё ваша несдержанность в сексе вас погубила. Засос на шее Итана и остатки помады на ней. Как думаете, что покажет экспертиза, когда мы сравним её с вашей?
Мадлен сильнее вцепилась в палочку.
— Где остальные картины? В поместье?
Девушка молчала около секунды, прежде чем резко аппарировать. Она переместилась всего на пару метров и оказалась прямо за спиной Грейнджер.
Гермиона успела достать палочку, но кончик древка Эйвери уже упирался ей в шею.
— Стоять! — громко скомандовала та, когда увидела первые смелые попытки аврора сделать несколько шагов вперёд. — Ты рассказал мне, как всё было, а теперь я расскажу, что будет дальше. Я уже имела дело с непростительными, мне не составит никакого труда прикончить твою подружку. Если кто-нибудь из вас дёрнется — она умрёт. Попробуете призвать подмогу — она умрёт. Попытаетесь запутать меня — она умрёт.
— Я понял! — рявкнул Драко, посиневший от ярости.
— Я скажу тебе, почему Возняк умер, — великодушно добавила она. — Ты задавал неправильные вопросы. Трэверс перенёс свадьбу ещё на месяц вперёд. Я бы не успела продать картины за неделю, пока авроры рыщут поблизости.
— Неправильные вопросы?! — оскалился мужчина. — Я спросил его, любит ли он тебя.
— И что он ответил?
— Как думаешь?
— Не играй со мной, — предупредила она и ещё сильнее вдавила палочку в кожу.
Несчастные глаза Гермионы пытались его успокоить. Он слышал её мысленные просьбы подчиниться этой сумасшедшей.
— Мы с мисс Грейнджер сейчас прогуляемся.
— Нет!
— Не ты контролируешь ситуацию, — напомнила ему Мадлен.
— Зато я вижу, что ты себя не контролируешь, — злобно произнёс он. — К чему это всё: кражи, убийства? Будешь всю жизнь прятаться в тени? Тебя же явно не так воспитывали.
— Ты ни черта не знаешь!
— Знаю. — Драко с полной уверенностью посмотрел в глаза преступнице. — Я знаю, каково это — всю жизнь следовать чужим целям и идеям. Я знаю, каково это — когда тебя окружает сплошная темнота. Я знаю, что такое бояться собственной семьи. Эйвери — убийцы и психи, не так ли?
Мадлен промолчала, но нахмурилась ещё сильнее.
— Ты думаешь, что они сделали из тебя животное, но решающий выбор всё равно за тобой.
— Впечатляет, — дрожащими губами произнесла девушка. — Это всё она тебя надоумила? Грязнокровка?
У него заложило уши от пронзительного писка, отразившегося от каждого звука в этом омерзительном слове.
— Она показала, что у меня всегда был выбор.
— Что ты мне предлагаешь? Сдаться? — истерично спросила Мадлен.
— Да, — безразлично ответил он. — Или пробегать всю жизнь от невидимых врагов, пока главный враг лишь в твоём зеркале.
Рука, держащая палочку, слегка наклонилась, и Эйвери на долю секунды перестала сверлить его взглядом. Этого мгновения хватило, чтобы Гермиона смогла сделать то, чему годами обучалась на тренировках.
Древко смотрело чуть косо, в потолок, поэтому Грейнджер больше не опасалась за себя. Она резко присела и сбила с ног растерянную Мадлен толчком спины. Малфой, увидев её манёвр, тут же двинулся вперёд, целенаправленно выпуская в преступницу проклятия.
— Экспеллиармус! — Красный луч выстрелил в ладонь Эйвери, и палочка послушно приземлилась в руку мужчины.
— Иммобилус!
Девушка так и застыла на полу с глазами, горящими яростью.
После того, как опасность покрылась толстой коркой льда, они сразу же ринулись навстречу друг другу. Гермиона уткнулась в его грудь, оставляя мокрые дорожки на его рубашке, пока Малфой пытался прийти в себя. Он не переставая гладил её по спине и волосам, как будто никак не мог убедиться, что она в порядке.
— Всё будет хорошо, — успокаивал он её, чувствуя, как эти слова необходимы ему самому.
— Спасибо. — Он много раз спасал ей жизнь, но сейчас было очевидно, что она благодарит его не за очередное спасение. — Я люблю тебя.
***
Поттер ещё несколько дней не мог определиться со своими эмоциями: сначала он хвалил их с Малфоем за успешно раскрытое дело, затем ругал за сумасбродство, но в итоге его психологическая фаза подготовки к креслу начальнику Аврората подошла к концу — и вместе с ней вернулся долгожданный баланс. Робардс пообещал посещать отдел, когда ему станет совсем скучно на пенсии, и тем самым немного успокоил Гарри.
Гермиона не была согласна с опасениями друга: его бурная реакция на смерть Возняка и прочие нелепости в отделе в последнее время напрямую были связаны со страхом перед будущей ответственной должностью. Но именно серьёзный подход и уважение к службе делали Поттера идеальным кандидатом на этот пост.
Вечеринки после закрытия дела являлись доброй традицией в Аврорате и отлично прижились у них в команде — их бравая тогда ещё четвёрка всегда умела расслабляться и хорошенько отдохнуть. На этот раз праздник было решено объединить с проводами Робардса, и целая толпа оперативников наполнила конференц-зал отнюдь не с рабочим настроем.
Все вокруг обменивались тёплыми воспоминаниями о работе с Гавейном, даже когда старожил Аврората отправился домой. Алкоголя и закусок было подготовлено достаточно, чтобы провести здесь целую ночь и ни в чём себе не отказывать.
Гарри после третьей бутылки пива всё-таки смог расслабиться и даже притащил из темниц Фримэна, чья заслуга в деле не была забыта. Уже завтра Люка переведут в новую отдельную камеру, где он сможет в неплохих условиях досидеть свой небольшой срок.
Улыбка никак не хотела сходить с лица Гермионы. Она осматривала толпу коллег в поисках ушедшего за напитками Малфоя и постоянно возвращалась к пережитым событиям. Их отношения за последние сутки не просто встряхнуло — их буквально вывернуло наизнанку, и в итоге она и Драко стали ближе, чем когда-либо.
Малфой сам поднял тему знакомства с родителями вчера вечером, сразу после очередного бурного раунда. Теперь они не убегали друг от друга после близости, а продолжали валяться в объятиях, наслаждаясь мирным стуком своих сердец.
— Там за пуншем целая очередь, — подойдя ближе, пояснил Драко и передал ей красный пластиковый стакан.
— Я обязательно отблагодарю тебя за старания, — флиртовала она, пряча румянец за напитком.
— Может, тогда ещё принести? — пошутил Малфой, чем чуть не заставил Грейнджер поперхнуться.
Она сделала несколько глотков и увидела, что Драко тоже высматривает кого-то среди авроров.
— Потерял кого-то?
— Не могу найти Фримэна, хотел извиниться за своё поведение, — ответил он. — Я был немного не в себе, а он действительно помог нам.
— Не ожидала от тебя, — призналась Грейнджер. — Кто ты и что ты сделал с Драко Малфоем?
Мужчина поправил длинную чёлку и ухмыльнулся уголком губ.
— Это новый Драко Малфой, улучшенная версия.
Они ещё какое-то время обменивались глупыми шутками и открыто флиртовали друг с другом, пока к ним не подошёл Поттер. Он явно куда-то спешил, судя по тому, как запыхался.
— Гарри! Ты ужасно выглядишь, — оценила девушка вид растрёпанного друга.
— Фримэн сбежал, — всё ещё жадно глотая воздух, проинформировал их Поттер.
— Что?! — Драко убрал стаканчик в сторону, чтобы случайно не опрокинуть его. — Как?!
— За ним должен был следить Бутч, но их двоих уже полчаса никто не видел. Я отправился в уборную, а там... — Гарри провёл по вспотевшему лицу рукой. — Бутча кто-то вырубил, а Фримэна нигде нет.
— Где сейчас картины Гажа? — Гермионе было больно от обмана Люка, но она как будто мысленно готовила себя к подобному.
— На экспертизе. Их сегодня забрали из поместья Эйвери.
— Кто забрал? — подхватив мысль Грейнджер, уточнил Малфой.
— Один из невыразимцев. Их личности засекречены.
— Опиши его.
— Я успел увидеть его краем глаза, потому что спешил к Робардсу подписывать документы, — припомнил Поттер. — Маленький рост, залысина, немного полноват.
— Камингтон, — одновременно произнесли напарники.
— Подельник Фримэна?! — ошарашенно воскликнул Гарри.
— Бывших мошенников не бывает, — констатировал Драко. — Что ж, горькая правда жизни.