Горжусь тобой, сынок
***
Запах свежего кофе заставлял отступать сонливость, но сонная нега не уходила из тела, а лишь становилась мягким обволакивающим одеялом внутри. На столике перед Освальдом стоял кофейник и две белые чашечки. Напротив никого не было. Несколько минут назад Нигма подскочил и оставил его одного, сославшись на срочные дела, которые вот-вот нужно решить, попросил немного подождать здесь.
За окном сновали люди, они больше не поджимали голов и спешили не из страха попасть в заварушку между злодеями, а из обычного бытового опасения получить от начальника за опоздание на работу. Такси с жёлто-чёрными шашечками ловко выцепляли спешащих и развозили по разным концам города. Мужик крутил над головой рекламную картонную стрелку с надписью: салон авто-мото запчастей, три гайки по цене двух.
Тихое, обычное утро, нарушенное только внезапно сломавшейся кофемашиной, вынудившей их завтракать вне дома. Но Освальду было не грустно, он с нетерпением ждал вечера и в голове уже подбирал варианты наряда на такой знаменательный повод.
Эдвард всё не возвращался, может вообще сбежал? Счёт закрыть Кобблпот в состоянии сам, но каким ветром его снова унесло. Был с утра таким нервным, тревожным, то напевал, а то срывался на молчание и загадочные улыбки. Освальд лишь надеялся, что к вечеру он придёт в норму.
- Желаете чего-то ещё? - из размышлений его вырвал голос официантки.
- Кофе и порцию сливок, благодарю, - кивнул он взглядом на кофейник.
- Хорошо, - Освальд увидел, как девушка бросила взгляд за окно и застыла. - А можно ещё вопрос?
- Конечно.
- Этот мужчина на улице, он ваш спутник? - она ткнула пальцем за витрину и Пингвин обернулся, поразившись тому, как в мгновение ока преобразилась улица.
Машины остановились стеной, не пропуская поток дальше, высвобождая место на проезжей части. Люди столпились вокруг, и их тоже немного разогнали по сторонам от тротуара наёмники в штатском. А посреди этой внезапной пустоты стоял Эдвард. Он широко раскрыл плечи, также широко улыбался, только уголок его губ выдавал волнение, подрагивая, а в руке держал тёмно-пурпурную розу. Поймав взгляд Освальда, он поднял руку с цветком над головой и театрально поклонился.
Тут же с неба просыпался цветастый снегопад. Лилии, ирисы, лаванда, розы.. Все оттенки фиолетового наполнили улицу, а люди раскрыли рты, даже машины перестали раздражённо гудеть клаксонами. Землю усыпал прекрасный растительный ковёр, на плечи и голову Загадочника падали сочные бутоны, скатываясь под ноги. Сам он улыбался и наблюдал за реакцией. Воздух пропитался свежими, пряными ароматами, их было слышно даже сквозь витрину.
Пингвин поспешно встал со своего места, кинул на столик деньги и поспешил на улицу. Он не до конца понимал, к чему весь этот перфоманс. Открыв дверь, его чуть не сбило с ног пряностью цветочного духа. Эдвард подошёл к нему, вручил розу и встал на одно колено, протягивая выуженную из кармана лиловую коробочку.
- Освальд, сделаешь ли ты меня самым счастливым человеком в Готэме, станешь моим мужем?
Освальд замер. Вот и пришёл час расплаты за услугу. Он сжал собственную трость в руке и какое-то время анализировал происходящее. А затем поднёс розу к своему лицу и понюхал. Цветок вечной любви, вспомнил он и понял, что Эдвард всё ещё ждёт с протянутой рукой и жаждущим взглядом.
- Ну что ж, в таком случае, я тоже хотел задать тебе один вопрос и теперь нет смысла ждать вечера, - Освальд покопался во внутреннем кармане пиджака и достал ярко-изумрудную коробочку, а затем опустился на колени перед Эдвардом.
- Ты всегда был со мной плечом к плечу, а не позади. Так было и так будет всегда, только теперь рука об руку. Согласен ли ты стать моим мужем, поддержкой и надеждой, позволить мне стать твоей надеждой и поддержкой до конца наших дней?
Глаза Эдварда растерянно расширились, он совершенно не ожидал такого совпадения, а слова гвоздями вбивались в его сердце, приколачивая его к грудной клетке. Как он мог отказать, когда сам так яро требовал согласия. И конечно он не смог.
- Да, - ответил Нигма. - А ты?
- Конечно, да.
Глаза предательски заслезились, когда оба передали друг другу коробочки, открыли их и надели друг другу по очереди кольца на безымянные пальцы. Они столкнулись лбами и обнимали друг друга за плечи, прижимаясь губами, а улица почтительно ждала. Весь мир мог подождать, пока они жили свой лучший момент.
***
А потом Эдвард пропал. Глупо, странно, беспричинно. Это произошло прямо в ателье, во время примерки костюмов для церемонии. Подготовка проходила стремительно, словно они боялись упустить лишний день и хотели как можно скорее связать себя ещё более тесными узами, что были между ними до, словно это вообще было возможно.
Пингвин любовался переливающимся остриями блёсток на лесного зелёного цвета костюме, что до тончайшей линии обрисовывал каждый угловатый изгиб Загадочника. Пиджак, в меру приталенный, расстёгнутый на все пуговицы, а под ним - жилетик в клеточку, угадывающий почти осиную талию. Такого загадочного мужчину хотелось не меньше, чем съесть.
Сам он остановился на любимого сливового оттенка костюме, а под ним - тёмно-синего, почти чёрного цвета рубашке, с таким же сливовым, под оттенок пиджака, галстуком. Оба стояли перед зеркалом и облизывали друг друга глазами.
- Есть такая примета, что жених не должен видеть наряд невесты до свадьбы, иначе они крупно поссорятся или быстро разведутся, - вкинул факт Нигма.
- Это где такая примета?
- В странах бывшего СССР.
- Так они же не верили в приметы? Социализм или что там у них было, - удивился Освальд.
- Противоречивые северные люди, - улыбнулся Эд. - Так что думаешь?
- Я пока не решил, кто из нас невеста, - хихикнул Оз и потянулся на цыпочках, чтобы поцеловать Эдварда в щёку. Он чувствовал себя на десять, нет, на двадцать лет моложе и немного смущённым.
- А у нас принято, чтобы отец вёл невесту к алтарю, - подоспела девушка стилистка, которую они наняли для помощи в составлении образов. - Вы знаете историю этого обычая?
- Расскажите, пожалуйста, - повернулся к ней с улыбкой Освальд, и никто не заметил, как изменилось лицо Нигмы.
- Традиция восходит ко временам, когда невеста передавалась по праву.. кхм, собственности. Тогда молодых женщин использовали в качестве залога, чтобы отдать долг, разрешить разногласия с соседними племенами, ну или просто повысить статус отца невесты.
- Удивительно, - Пингвин распахнул глаза. - Эдди, ты знал?
Тот в ответ только неразборчиво угумкнул и отвернул лицо. Его руки сжались, а тело всё напряглось, но Пингвин и стилистка продолжали трещать о свадебных традициях, не обращая никакого внимания на перемены в нём.
- Дикость какая-то, - говорил Кобблпот, посмеиваясь. - Представить себе не могу, чтобы такой процесс низводили до решения семейных дрязг.
- Сейчас, конечно, это осталось в прошлом, - отвечала ему девушка. - Даже суть традиции изменилась. А вас будут вести к алтарю ваши отцы?
- Мой папенька скончался четыре года назад.
- Ой, мои соболезнования, простите, что напомнила.
- Ничего страшного, вы ведь не знали.
- А что насчёт вашего супруга?
- Эд? - тут Освальд обернулся и увидел его бледное лицо, в котором не осталось и кровинки. Казалось, его сейчас стошнит.
- Эдвард, ты в порядке? - донеслось словно сквозь дымку. Он почувствовал, как его схватили за плечо, и отшатнулся.
- Да-да, - засуетился он. - Прошу прощения, мне надо.. Я скоро вернусь, - бросил он, выбегая из ателье, даже не переодевшись. Оставив удивлённого жениха и их стилистку смотреть ему вслед.
***
Вопреки обещаниям, Нигма не вернулся. Ни скоро, ни через полчаса, ни когда Пингвин уже допил два, поднесённых ему в виде утешительного комплимента, бокала шампанского. Стилистка выглядела виноватой и иногда выходила на улицу, чтобы посмотреть, не собирается ли сбежавший жених вернуться. На десятый раз Освальд не выдержал.
- Не стоит, - остановил он её и тяжело поднялся из кресла. На душе было паршиво. - Это за вашу работу и за костюмы, - он протянул ей чек, в котором была написана сумма в два раза больше, чем требовалось.
- Вы уходите? Может он просто задерживается? - засуетилась девушка. Видно было, что добрая душа хочет вселить в него надежду.
- Нет, дорогая, Эдвард ушёл. Он не вернётся, - ответил Освальд и зашагал на выход.
- Синдром сбежавшей невесты происходит чаще, чем может показаться, - задумчиво протянула девушка. - Но в большинстве случаев они возвращаются.
- Спасибо, - сказал Освальд и вышел вон.
В лимузине он сделал несколько звонков. В глубине души он надеялся увидеть Эдварда тут, но конечно, этого не произошло. Там был только шофёр, который старательно скрывал выражение любопытства на своём лице.
Пока автомобиль вёз его в особняк, где он тоже тайно надеялся встретить Эдварда, закралась подлая мысль, что Эд мог просто изощрённо мстить. Сделать прилюдно и броско предложение, а потом разбить надежды. Может он всё ещё злится за Изабель или за что-то ещё, Освальд не знал. На всякий случай, понимая, что его могли и похитить, он отправил на его поиски наёмников. Ведь в особняке Эдварда тоже не оказалось.
- Это было самое жестокое, что ты делал со мной в жизни, - пробормотал Освальд, когда разосланные на поиск Нигмы наёмники сообщили ему, что тот спустя полчаса после побега купил билет на вокзале, а на записях с камер он выглядел живым и невредимым, значит побег был абсолютно добровольным. Последний кадр в качестве доказательства показали Освальду. Эдвард сел на поезд, который ехал в пригород.
- Отправиться за ним, босс? - всегда услужливый Зсасз предложил свою помощь.
- Не нужно, - махнул рукой Пингвин. - Все свободны. Я хочу остаться один.
Когда гостиная опустела, он уставил уставший взгляд в не затопленный камин. В ворохе пепла ему чудился прах его спалённого дотла по чужой прихоти сердца.
***
Всё, что он знал - было страхом. Страх выгнал его из сверкающего ателье, долго гнал по улицам города, пока ноги сами не привели к вокзалу. Он обнаружил себя уже с билетом в руке на перроне и нырнул в закрывающиеся двери вагона. Внутри страх отпустил. Он опустил взгляд на свою руку - маленький жёлтый билетик с единственной точкой назначения, которой когда-то был его дом.
Нечто, когда-то родившее в нём раскол, начавшее череду болезненных метаморфоз, что не отпускало и разрывало душу на клочки. Это нужно было остановить, он не мог тащить это с собой в их с Освальдом союз. Попытавшись достать мобильник, потому что понял, что вообще-то, надо бы предупредить, он понял, что сбежал прямо в праздничном костюме, а телефон остался в повседневном.
Он недовольно цыкнул и прошёл в вагон. Сев на свободное кресло, вплавился лбом в окно электрички. Эд просто надеялся, что проницательный Освальд каким-то чудесным образом поймёт, что он сбежал не от него, а от того, от кого невозможно сбежать. Ладно, он надеялся, что Освальд просто сможет его простить.
Несколько часов спустя, его встретило мрачное заповедное спокойствие кладбища. Небо голубело над головой, на плешивых ветвях вечных падубов сидели худые вороны, изредка каркая собственным птичьим думам.
Он оглядывался по сторонам, бредя по незнакомым тропинкам, и шёл туда, куда несли ноги. По воспоминаниям, семейная могила находилась где-то на краю кладбища. Здесь он бывал лишь однажды: на похоронах бабушки, когда ещё учился в старшей школе. Когда скончался отец, он не приехал на прощание.
Воздух дышал холодом, вынуждая запахнуться в пиджак сильнее. Блёстки на нём стали обжигающими льдинками. Знакомое лицо укололо взор. С фотографии сурово смотрел отец, фотография его бабушки уже потускнела и подстёрлась, а взгляд тирана до сих пор пробирал знакомой чернотой глаз. Эту черноту он ежедневно видел в собственном отражении.
- Что ты тут делаешь? - Эдвард застыл перед могилой, но понятия не имел, что собирался сделать или сказать дальше, но его отвлёк голос.
Он обернулся. Высокий худой мужчина, внешне немного младше его, колол таким же острым взглядом.
- Пришёл навестить, - Нигма пожалел, что у него нет с собой оружия.
- Кого? Сюда давно никто не ходит, - с вызовом кинул незнакомец. Эдвард отметил, что видит в нём собственное недоверие.
- Это моя бабушка, а этот человек - был моим отцом, - указал Нигма пальцем на фотографии поочерёдно.
- Чем докажешь? Документы при себе?
Чёрт, это что за допрос, пронеслось в голове, но вслух он сказал.
- Почему я должен вам что-то доказывать? Вы кто такой?
- Я его сын.
- Неправда, - оторопел Эд. На ближайшем падубе вскрикнула ворона, случайно выронив лист из своего жадного клюва.
- Правда, - отрезал мужчина. - Если ты не врёшь, то у нас с тобой разные матери. Мы не были знакомы. Энди, - протянул он руку Нигме. Тот словно в тумане протянул свою в ответ и пожал её.
- Где живёшь? - продолжил допрашивать его брат. - Ты блаженный что ли? А, отец говорил, - ухмыльнулся он.
- В Готэме, - внутри всё ныло, рот на автомате отвечал на вопросы.
- Хорошо устроился, как я вижу. Покажи хоть какое-нибудь доказательство, что ты - это ты.
Эд медленно порылся в карманах брюк и нащупал там картонный прямоугольник. Визитку. Они заказали с Освальдом именные визитки перед их свадьбой, чтобы рассылать их вместе с приглашениями. Он протянул бумажку Энди. Тот рассмотрел её, покрутил и даже принюхался.
- Так это о тебе он давал интервью, как интересно.
- Интервью? - Эд наконец-то осмелился поднять лицо и прямо рассмотреть, того, кто называл себя его братом.
Прямые густые брови, колючий взгляд тирана, подбородок, более агрессивно заточенный, чем у самого Эдварда, но точно такой же, как на фото. Ему не нужно было просить удостоверение, чтобы убедиться - этот человек кровь от крови его отца.
- О Загадочнике, - процедил Энди. - Когда ты убил одного мэра, а второго взял в заложники, они пришли к отцу и спросили его, знает ли он тебя. Заплатили, чтобы рассказал о тебе.
У Эдварда заныло под грудиной от напоминания о том их моменте с Освальдом. Сумасшедшие были времена, но именно тогда он впервые прилюдно объявил себя Загадочником. Получается, весть донеслась и до этой дыры.
- Есть телефон? - спросил он Энди.
- Неа, я мормон, - недобро улыбнулся одними уголками рта он. - Но могу отвести тебя в киношную и показать запись с отцом.
***
- Говорят, Загадочник ваш сын.
Он смотрел на экран и видел отца. Изображение немного искажалось, телевизор старый, сейчас таких нигде не найдёшь, но это единственная техника в деревне мормонов, куда привёл его сводный брат.
- Кто так говорит? - привычный злой взгляд, ядовитый и острый.
Направлен в камеру так, словно хочет драться. Сейчас Эдвард бы с ним подрался. Нет, он бы его побил. Колотил бы по голове чем-то тяжёлым, пока на лицо не брызнули бы ошмётки мозга, если у этого тупицы он вообще когда-то был.
Интервьюер, скрытый за кадром, не ответил на вопрос. Несколько секунд висело напряжённое молчание. Эдвард с отвращением дёрнул плечом, Энди положил туда свою руку. Рука не сдвинулась с места. Пальцы казались железными.
- Мистер Нэштон, я знаю, что вы с ним давно не общаетесь. С тех пор, как он уехал учиться, верно?
Тот медленно кивнул головой и улыбнулся.
- Маленький сучонок сбежал от обязательств перед семьёй.
- У вас ведь есть ещё один сын?
- Энди, - эхом отозвался мужчина. - Лучшая моя часть.
Старые шрамы на лопатках ныли, словно вновь стали свежими ранами. Хотелось почесать спину, но Эдвард не шевелился. Ведь на его плече лежала рука брата. Ни звука, кроме шипения микрофона и хриплых вздохов отца. На видео он старше, чем Эдвард его запомнил. Но вызывал ту же ненависть, что много лет назад.
- Так вы не знаете Загадочника?
- Я знаю сопляка Эдди Нэштона, - снова взгляд в камеру, словно он сквозь смерть пытался пробраться к нему в голову и вцепиться в лицо. - Я горжусь тобой, сынок. Поставь их всех на колени, - он улыбнулся широко-широко, почти как обычно улыбался Эдвард. - И помни перед кем на коленях стоял ты.
Запись закончилась. Эдвард Нигма развернулся к своему брату всем корпусом и увидел торжествующее выражение на его лице. Он сбросил его руку со своего плеча, стало легче.
Следующим он увидел подтяжки, которые поддерживали свободные брюки цвета хаки на худых бёдрах Энди. Ими же он ловко обмотал его глотку и держал, пока нахальная улыбка не стёрлась с его лица.
***
Комната придорожного хостела, который удалось снять на деньги, найденные в кармане Энди, была маленькой и узкой. Односпальная кровать, телевизор, тумбочка с телефоном на ней и торшером - весь скромный интерьер. Эдвард лежал на кровати, пытаясь игнорировать телефон. Так и тянуло позвонить Освальду, но он почему-то останавливал себя. Что бы он мог сейчас сказать, когда в голове шумело назойливое: я горжусь тобой, сынок.
- Чёрт! - не выдержав, он подскочил с постели и рванул в душевую, где его встретило зеркало. Немного изменённые смесью генов, но узнаваемые черты пробивались сквозь его личные.
Мелкий ублюдок, не смей от меня прятаться.
Эдвард замер. Так отчётливо доносились слова из далёкого прошлого. Он почувствовал слёзы на своих щеках, а шрамы снова заныли, раскрываясь.
- Нет.
Тебя видели в кинотеатре ночью. Как долго я буду терпеть такого подонка в своей семье?
Стой как мужчина, не смей реветь или ты хочешь так и остаться ничтожеством?
Куда собрался, подойди к отцу.
Сбежишь сейчас, больше получишь после.
Я горжусь тобой, сынок.
- Я никогда не стал бы тем, кем ты будешь гордиться, - ткнул в зеркало пальцем Эдвард.
Его дыхание сбилось. Он был совсем один, но голос мучивший его изнутри, стих. В голове стало пусто. Зато теперь он знал, кто он и чего желает. Он знал мотивы своих поступков и знал, что должен сделать. Утром он собирался вернуться новым. Дыра страха в груди затянулась окончательно.
- Ты не он, - сказал Эдвард отражению и вернулся в постель.