Глава 16
Моим вторым домом стала больница. Я сутки напролет проводила возле палаты Максима. Его состояние нормализировалось, и он медленно, но верно шел на поправку. С Кириллом ситуация обстояла хуже, его внутренние органы были повреждены пулями, которые застряли внутри, и их пришлось извлекать. Хирурги давали ничтожные гарантии на его выздоровление. Вследствие дефицита кислорода в крови в течение продолжительного времени произошло нарушение деятельности мозга, и это повлекло за собой кому. Кира дежурила у его палаты ежедневно в надежде, что он придет в себя, но пока никаких изменений в деятельности его организма не наблюдалось.
Прошло около двух недель, а я продолжала игнорировать мир вокруг себя, сосредоточившись только на одном человеке. Первый раз, когда мне разрешили его увидеть, я не смогла сдержать слез. Тогда Максим едва заметно улыбнулся и стал называть меня «мелкая плакса». Сейчас же у меня было триллион прозвищ на все случаи жизни, которыми он меня награждал каждый раз, когда я приходила к нему. Даже пребывая в больнице в тяжелом состоянии, он пытался шутить и поднимать мне настроение. Иногда он спрашивал о команде, и как идут дела, но так как врачи запретили ему всевозможные факторы стресса, я была единственным его просветителем.
Стоя перед его палатой, я в который раз нервно прикусывала нижнюю губу. Всегда ощущаю волнение, перед тем как смогу его увидеть.
— Привет, ну как ты тут?
— Привет, отлично.
Макс потянулся на белых простынях, улыбаясь мне. Я подошла к нему, наклонилась к его губам и нежно поцеловала их.
— Я соскучилась.
— Правда? — парень прищурился, изучая меня. — Что-то не заметно.
Я и пискнуть не успела, как он привлек меня к себе и навис надо мной.
— Морозов! Тебе нельзя совершать резких движений, — укоризненно сказала я.
— Я соскучился, мелкая, не зуди, — усмехнувшись, произнес он, щелкнув меня по носу, я моментально нахмурилась.
— Максим, я серьезно!
— Я тоже.
Его взгляд изумрудных глаз обволакивал меня, в то время как его пальцы расстегивали пуговицы белого халата, который был на мне. Я прищурилась, отрицая мысль, которая пришла мне в голову. Нет-нет. Он же не хочет здесь, черт! Его рука приподняла тонкую ткань свитера, а его губы обожгли поцелуями мой впавший живот.
— Волкова, ты обалдела? — возмущенно произнес Максим.
Я непонимающе посмотрела на него, а он обхватил мою талию двумя руками, и между его большими пальцами почти не осталось расстояния. Да, признаю, все это время, пока он находится в больнице, мне и кусок в горло не лезет. Я похудела на несколько килограмм, и мучилась от бессонницы, которую даже таблетки не помогали мне преодолеть. В целом выглядела я не лучшим образом, синяки под глазами, которые едва скрывала пудра, осунувшиеся лицо с четко вырисовывающимися скулами. А про тело я вообще молчу. Кости таза, ребра, ключицы — жутко выпирали.
— Когда ты в последний раз нормально ела? — гневно спросил Максим.
Да уж, давно я не слышала эти нотки в его голосе, но врать смысла не было. Все равно поймет что солгала.
— Вчера или позавчера, — промямлила я под его пристальным взглядом.
Максим выругался, взял свой телефон с тумбочки и набрал чей-то номер.
— Буду тебя с ложечки кормить, мелкая.
Парень сделал заказ в одном из ресторанов и отклонил звонок. Я внимательно посмотрела на Морозова, продолжавшего придирчиво рассматривать меня.
— Кожа да кости, даже ухватиться не за что, — выдал вердикт Макс, недовольно фыркая.
— На себя посмотри, — надувшись, ответила я.
— Я в отличие от тебя поправился, вон, даже кубиков не видно.
Морозов надул живот, изображая, как он поправился, я толкнула его в бок, совершенно забыв о его срастающихся ребрах.
— Ауч, я же больной, меня нельзя избивать! — подняв ладони вверх в жесте «сдаюсь», выкрикнул он.
Я рассмеялась, копируя его, пока он не стал нещадно щекотать меня. Больной называется, а силы больше чем у здорового.
— Хватит! — смахивая слезы радости, восклицала я.
Максим в который раз навис надо мной и потерся носом о мою щеку. Его глаза, переполненные озорными искорками, смотрели на меня.
— Я люблю тебя, — прошептали он в мои губы, спешно целуя.
— И я тебя, хоть ты и жутко вредный, — в тон ответила я, расплываясь в улыбке.
— Это я вредный? Да ты точно обалдела, мелкая! Выпорю, как только выйду из этого белого храма, — уже серьезно произнес Морозов.
— Боюсь-боюсь, — изображая страх на лице, прошептала я.
В дверь постучали, и в палату вошел Виктор Игоревич.
— Ну что молодежь, как дела? — мужчина улыбнулся уголками губ.
— Да, в целом нормально, вот, собираюсь Леру покормить, а то исхудала больно.
— Правильно, мне невестка здоровая нужна.
Это уже не первый раз, когда отец Максима называет меня невесткой, и, причем сам парень никак сего факта не отрицает. А я все еще не могу привыкнуть к такому обращению и заливаюсь румянцем всякий раз, когда меня так называют.
— Добрый день, Виктор Игоревич, — поздоровалась я, присаживаясь на край койки Максима.
— Добрый, Лерочка, ты не могла бы нас оставить ненадолго?
— Конечно, я вечером забегу.
— А обед? — недовольно бросил парень.
— В кафе перекушу, обещаю.
Поцеловав Максима в щеку и попрощавшись с его отцом, я вышла из палаты и пошла на третий этаж в палату к Кириллу.
Гордеев был бледен как мел. Рядом с ним, склонив голову, сидела Кира.
— Привет, — поздоровалась я.
Девушка подняла на меня взгляд своих обреченных стеклянных глаз.
— Привет, как Макс? — бесцветным голосом произнесла она.
— Лучше, как Кирилл? — осторожно спросила я.
— Без изменений, — убрав волосы за ушко, ответила Кира.
— Что говорят врачи?
— Надеяться и молиться.
— Ты ела сегодня, я, просто, еще нет, а нужно бы.
— Аппетита нет.
— Знаю, но нужно перебороть себя.
— Я пообедаю позже.
Я не смогла убедить Киру в необходимости банально поесть, хоть и понимала, что сама ничего не могла в себя впихнуть все эти две недели. Я вышла из палаты и позвонила Ане, предложив пообедать. Больше я не могла находиться в одиночестве, мне нужно было живое человеческое общение. Подруга, кстати, так и продолжала встречаться с Артуром, который регулярно наведывался и к Максиму и к Кириллу. Я была за нее рада, хоть в моей голове сложно укладывался образ Соколовского с понятием постоянство. Анька сразу же согласилась на мое предложение, и мы договорились встретиться с ней в кафе.
Сделав заказ, мы стали обсуждать насущные дела, вдаваясь в глубокие подробности всего, что я пропустила за две недели. Нет, конечно, я появлялась в академии, но только чтобы проставить зачеты и сдать экзамены, а так все свое время я посвятила больнице и Максиму. Сейчас же я слушала рассказы подруги, с которой так же долгое время не общалась. И она ни разу не упрекнула меня за это, за что я была ей благодарна.
— Кстати, Фролова попыталась завлечь Руслана, но он ее отшил, причем при всех. Такой шум поднялся на всю академию, что первую красотку на «селе» уже второй раз опрокидывают. Ты бы ее видела, мне казалось, у нее дым из ушей пойдет от злости, — взахлеб рассказывала Анька.
В кафе мы просидели около двух часов, после чего я обратно пошла в больницу. Стены этого белоснежного здания в последнее время я вижу чаще, чем дом, а ноги сами ведут меня в палату к Максиму. Когда я зашла к нему, то его отца уже не было, а сам парень с серьезным видом рассматривал содержимое темно-синей папки в его руках. Я подошла ближе к нему, он закрыл папку и отложил ее в сторону, привлекая меня к себе. Парень убрал мешающие волосы с моей шеи и прикоснулся губами к бьющейся жилке.
— Я не уверен в том, что имею право просить тебя об этом, но я все же попрошу, — прошептал он, опаляя горячим дыханием мою кожу. — Я хотел бы, чтобы ты проследовала со мной в мое прошлое.
Развернувшись лицом к Максиму, я внимательно посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— В этой папке содержится вся информация о моей матери, и я хочу, чтобы ты съездила вместе со мной к ней, когда я поправлюсь.
— Конечно, я не против.
Я согласно покачала головой и поцеловала его губы, стараясь стереть с его лица грустную маску, что он надел. Парень едва заметно улыбнулся. Только его улыбка вышла горькой с оттенком многолетней боли. Он прижал меня к себе крепко-крепко, и я почувствовала, какой он холодный, как будто холод сочился изнутри его тела.
— Макс, ты замерз, нужно включить отопление, — забеспокоилась я, пытаясь разомкнуть его тиски и найти пульт к климат-контролю.
— Не стоит, так лучше. Мыслить легче, — продолжая удерживать меня, ответил он.
— Тебе нужно согреться, тебе нельзя мерзнуть. Могут возникнуть последствия!
— Мелкая, не ерзай, — прикусывая кожу на моей шее, прошептал Максим.
— Морозов, не вредничай! Нужно закрыть окно и натопить.
Я возобновила попытки вырваться из его объятий, но он даже не сдвинулся с места. Больной, ага как же.
— Еще раз потрешься своими бедрами об меня и пеняй на себя, — угрожающе произнес парень.
— Чего это? — спешно спросила я и почувствовала, как Макс прижал мои ягодицы к себе, давая ощутить свое возбуждение. — Извини.
— То-то же. Хотя...
Максим сделал задумчивый вид и пристально посмотрел на меня.
— С ума сошел, тебе нельзя! Врач четко сказал, что никаких лишних движений.
— Мелкая, я обещаю продумать все мои движения до мелочей.
— Морозов! — вскрикнула я, когда он подмял меня под себя и впился губами в мои губы.
Дверь в палату резко распахнулась, вбежавшая молоденькая медсестра замерла в оцепенении, рассматривая нас и краснея. Впрочем, краснела не одна она.
— Максимилиан Викторович, вы просили оповестить вас, если ваш друг придет в себя. Он вышел из комы, — запинаясь, промямлила она и спешно вышла из палаты.
Я первая подскочила и помогла встать Максиму, мы пребывали в состоянии эйфории, поглотившей нас целиком. К палате Кирилла мы практически долетели, ну, я долетела, Морозов доковылял. Но это не важно, распахнув дверь в его палату, мы радостные ввалились в нее, стремительно направляясь вплотную к койке.
— Горда, живой! — воскликнул Максим, обнимая друга.
— От меня ты так легко не избавишься, — с трудом произнес Кирилл, едва заметно улыбаясь.
***
Канун Нового Года. В морозном воздухе кроме мельтешащих снежинок витает дух праздника, волшебства и новогодней сказки. Город охватила предпраздничная суматоха, сопровождающаяся извечными пробками. Все магазины были забиты толпами людей, которые скапливались в километровые очереди то ли за продуктами то ли за подарками. По улицам то тут, то там виднелись играющие разноцветными огоньками гирлянды. Ими были украшены кафешки, деревья, окна жилых домов и даже офисов. Малышня играла в снежки, лепила снеговиков, каталась на санках с горок. Безмятежно, радостно в ожидании чуда, как бывает только в преддверии этого праздника, стремительно летело время, подгоняя бой курантов, пенящееся шампанское, наполняющее бокалы, красочный салют и распаковку подарков с маниакальной тщательностью подбиравшихся именно для этой ночи. Я же сидела в комнате Максима, наблюдая, как он меряет ее шагами. Да, его уже выписали, хоть лечащий врач и порывался еще на неделю его оставить. Однако сил бороться с Морозовым младшим, сговорившимся с Морозовым старшим, у него не хватило. Виктор Игоревич за скорое высвобождение из больницы потребовал у сына присутствия на ежегодном балу в честь Нового Года, устраиваемом в одном из самых дорогих и известных банкетных залов нашего города. Максим поначалу отрицал даже мысль о таком исходе его любимого праздника, но отмечать его в палате представлялось ему в худшей интерпретации, нежели в кругу щебечущих олигархов и партнеров отца. К тому же он подписал на это еще и меня. В свою очередь я отнекивалась до последнего. Даже из последних сил бросила аргумент о том, что у меня нет подходящего платья, на что к моему удивлению вечером мне предоставили платье. Да еще какое! Я не то, что надеть его боялась, я притронуться к нему побоялась, оно наверняка стоило целое состояние. К тому же незамедлительно последовала вторая коробочка, в которой находились умопомрачительные серебряные туфли, покрытые камушками. И сейчас я недовольно хмурилась и бухтела себе под нос, что он не имеет права делать мне такие дорогие подарки. В то время как Макс уже скрипя зубами в сотый раз втолковывал в мою головку, что он имеет право дарить мне все, что его душа пожелает.
— Для особо одаренных повторяю в последний раз. Ты наденешь это платье, даже если мне придется тебе в этом помочь. Я потратил полдня на то, чтобы найти его, а еще пару часов на то, чтобы подобрать к нему туфли. Так что имей совесть и хватит полоскать мне мозг, — чеканя каждое слово, произнес Максим.
— Морозов!
— Морозова, переодевайся!
— Хватит называть меня своей фамилией!
Когда он в первый раз назвал меня своей фамилией, я на пару секунд остолбенела. Отмахнулась, подумала, что мне послышалось, но он снова с напором повторил, и в этот раз я переспросила. На что он пожал плечами и сказал, что ему так больше нравится. С этого момента свою фамилию я слышала разве что дома, так как все наши друзья как по приказу называли меня исключительно его фамилией. Будто она была моей родной.
— Будешь много чирикать — штамп в паспорте поставлю, — серьезным голосом произнес Максим.
— Не смешно, — заявила я, складывая руки под грудью.
— А разве я шутил? — вопросительно изогнув бровь, спросил парень.
— Ты неисправим, Морозов! Выйди из комнаты, — скомандовала я, доставая платье из коробки.
— Другой разговор.
Парень отсалютовал мне и удалился. Я закатила глаза на долю секунды, после чего мысленно похвалила себя за досрочно сделанный макияж и прическу. Ее мне сделали в салоне, придав волосам объем и слегка подкрутив локоны. Получилось очень даже миленько на мой взгляд. Расправив платье на кровати, я еще раз внимательно посмотрела на него. Бирюзовое, из легкого шифона, создающего эффект воздушности и легкости, она было выполнено в фасоне «русалка»: полностью облегало фигуру до колена, а ниже шло пышной юбкой. Верх платья был фигурно вышит камнями и паетками, в отличие от шифоновой юбки. Платье для золушки и никак иначе.
Я надела его и практически застегнула, однако все равно пришлось звать на помощь Максима, чтобы он застегнул его до конца. Когда парень вошел в комнату он непроизвольно ахнул, потом выматерился, а после и вовсе сказал, что у него нет слов. Его пальцы быстро пробежались по моей пока еще оголенной спине и, захватив собачку змейки, без усилий застегнули платье. Я же оценивающе посмотрела на Морозова, на нем красовался строгий черный костюм и белоснежная рубашка.
— Мы идеальны, — улыбаясь в зеркало, произнес парень.
— Скромность — явно не твое, — прокомментировала я его фразу.
— Да, — пожав плечами, ответил парень и поцеловал меня. — Однако нас уже ждут, так что предлагаю поторопиться.
Я согласно кивнула, захватила туфли и вышла вслед за Максимом из комнаты, нам еще предстояло добраться в этот пресловутый банкетный зал.
Дорога показалась чересчур быстрой, а вот прием оказался чересчур теплым. К нам то и дело подходили мужчины и женщины, не редко со своими отпрысками, и выказывали свое сочувствие вследствие последних событий. Они все как один интересовались здоровьем Максима и изображали на лицах ужас, просто собрание актеров погорелого театра. С каждой новой партией сочувствующих людей Морозов начинал раздражаться и испепелять всех и вся ненавидящим взглядом. Я же пыталась хоть как-то сгладить ситуацию, хоть у меня это и не особо получалось. Заметив в толпе Соколовского, я потянула Максима к нему. Артур медленно пил виски из бокала и рассматривал картину над камином.
— Сокол, привет, — поздоровалась я и сразу же протянула бокал с виски Максиму, пусть расслабится, а себе взяла шампанское.
— О, мелкая, привет. Макс, как себя чувствуешь?
— Следующий, кто меня об этом спросит, будет умирать в муках, — гневно произнес Максим.
Артур засмеялся и протянул другу руку в приветствии.
— Почему я в этом не сомневаюсь? — изогнув вопросительно бровь, задал риторический вопрос парень.
— Ибо ты меня знаешь. Я позавчера был у тренера, он выпустит меня на следующую игру.
— Ну наконец-то, я думал, что уже загнусь с Князем в паре играть. Поздравляю.
— Да, только жалко, что Кир еще не скоро вернется.
— Жалко, но думаю, он будет рад, если мы выйдем в финал.
— Я тоже так думаю.
Парни болтали о самой важной для них теме, я решила им не мешать и прошептала Максиму, что немного прогуляюсь по окрестностям, он согласно кивнул. Оставив ребят, я позвонила Ане, все-таки если Артур приехал, то и она должна быть с ним.
— Привет, а ты где? — поинтересовалась я.
— Дома, выслушиваю бредни тетушки о том, что нужно удачно выйти замуж, а ты где? У тебя так шумно.
— Я на банкете, а почему ты не с Артуром? Я думала, что ты тут где-то ходишь, а ты вообще дома. Все хорошо? — забеспокоилась я.
Все-таки странно то, что Аня дома, а он тут. Что-то случилось, или я себя накручиваю? Лучше бы накручивала.
— Интересно... Он сказал, что не поедет. Якобы у него появились неотложные дела, которые именно сегодня ему нужно сделать, — пробубнила недовольно Анька в трубку. — Хорошо, я ему сейчас позвоню, узнаю, что он там забыл.
— Только не ругайтесь, праздник же, — уже пожалела о своем звонке я.
Может у него действительно здесь были какие-то дела, а я Аньку раздраконила, неудобно вышло. В момент на мое плечо легла тяжелая мужская рука. Я обернулась и увидела рядом с собой мужчину средних лет с полупустым бокалом. Он криво улыбнулся мне.
— Такая прекрасная девушка и одна. Как ваш кавалер мог позволить себе такую оплошность, — приторно заговорил он, сильнее сжимая мое плечо.
Я попыталась отстраниться от него, но он проигнорировал мое рвение.
— Прошу прощения, но вы явно выходите за рамки приличия. Отпустите меня, — процедила сквозь зубы я.
— И то верно, Дмитрий Валентинович, отпустите мою невестку, — грубый мужской голос раздался за моей спиной.
— Виктор Игоревич, не знал, что данная особа ваша... — он выдержал паузу, намекая на мою связь с отцом Максима, но убрал руку и продолжил ядовитым голосом, — невестка.
— Что ж, теперь знаете, — полностью игнорируя его грязный намек, ответил Виктор Игоревич, предлагая мне свою руку и уводя меня в сторону.
Мы отошли недалеко и остановились возле кремовых кожаных диванчиков, рядом с которыми стояли круглые небольшие стеклянные столики. В зале заиграла приятная слуху мелодия, и на середину зала вышли сразу несколько пар, приготовившихся танцевать вальс. У меня глаза загорелись, когда дамы в потрясающих платьях закружились в такт музыке в руках галантных кавалеров.
— Валерия, а не хотели бы вы присоединиться? — с едва заметной улыбкой произнес Виктор Игоревич.
— Не отказалась бы, — тоже улыбнувшись, ответила я.
— Тогда прошу.
Мужчина протянул мне руку и увлек за собой в танце. У Виктора Игоревича было превосходное чувство ритма, он как будто ощущал и охватывал мелодию целиком. Легко и уверенно он вел меня в танце, а я даже ни разу не сбилась, благодаря его чуткому руководству. Мы кружились и менялись партнерами, и я тут же начинала теряться, не чувствуя поддержки, необходимой мне в этом превосходном танце. Но вскоре снова ощущала крепко сжимающуюся руку Морозова старшего на моей талии и его улыбку, редко доходившую до глаз, которые в большинстве своем всегда выражали серьезность и строгость. Мелодия закончилась, кавалеры и дамы поклонились в галантном жесте и разошлись, освобождая танцзал.
— Благодарю, давно я уже не танцевал, — поцеловав мою руку, произнес Виктор Игоревич.
Я улыбнулась и ощутила румянец, проступающий на моих щеках.
— Извините, я оставлю вас ненадолго, — мягко произнесла я.
— Конечно, но будь аккуратна.
Я отошла от Виктора Игоревича и целенаправленно стала искать дамскую комнатку, чтобы скрыть свое смущение и немного освежиться. Пройдя вглубь банкетного зала, я несколько раз завернула по указательным знакам и все же отыскала необходимую мне комнатку. Не успела я войти, как пошлые стоны, доносившиеся из одной из кабинок, заставили меня покраснеть еще гуще. Очевидно, кому-то было невтерпеж, мне вообще-то тоже, только по другой причине. Я три раза громко постучала по двери и вышла, спрятавшись за углом. У меня не было желания видеть тех, кому я поломала кайф, и краснеть под их взглядами, хотя по идее краснеть должны они. Только думаю для тех, кто решил заняться сексом в туалете, смущение не ведомо.
— Артур, ну еще разочек, — промурлыкал тонкий женский голос, — подождут.
— Катерина, — одергивающе произнес до боли знакомый голос.
— Соколовский? — дрожащим голосом произнесла я, выходя из своего укрытия.
— Ле-ра, — протянул он и тут же стал оправдываться, — это не то, что ты подумала!
— Да что ты, — прошипела я ему в лицо, оставляя на его щеке смачную пощечину за подругу.
Парень остолбенел, ошарашенный моими действиями, но тут же взял себя в руки и стал догонять меня, стремительно удаляющуюся по коридору и набирающую номер Ани.