Глава 15
Этой ночью меня не мучили кошмары. Все тревожащие мое сознание мысли покинули меня. Я отдыхал и разумом и телом, чувствуя сквозь сон тепло хрупкой девушки рядом со мной. Я крепко прижимал ее к себе, блаженно вдыхая аромат ее волос, время от времени просыпаясь и целуя ее обнаженные плечи.
— Морозов, хватить ласкать меня, — сонно пробормотала Лера, прижимаясь ко мне.
— Это выше моих сил, — шепотом ответил я, завлекая ее губы в поцелуй.
Я услышал шум, доносившийся с первого этажа, и приложил указательный палец к губам девушки, она непонимающе посмотрела на меня.
— Одевайся, — как можно серьезней произнес я, приподнимаясь и вставая с кровати.
— Макс?
— Живо! — прорычал я, одеваясь и закрепляя кобуру на ремне, извлекая «Скиф».
Лера не задавала лишних вопросов, она спешно одевалась и старалась не смотреть на меня. Я встал сбоку от двери, вслушиваясь в едва уловимый шум. Ручка двери дернулась, я притянул девушку к себе, пряча ее за своей спиной. В проеме двери показался «Викинг» Кирилла, я опустил пистолет, дулом вниз, ожидая, когда он полностью войдет в комнату. За ним следом зашла Кира.
— Внизу четверо, приехали на двух машинах с нашей стороны. Предположительно еще осталось несколько человек на улице. Вооружены до зубов, так что дело худо. Я бы сказала, чертовски худо. Документы я забрала с собой, — спокойно проговорила Кира.
— Молодец. Можем уйти через черный ход, но нужно дойти до конца коридора, он ведет прямиком в гараж, — ровным голосом проговорил я, рисуя себе схему спасения, только вот себя я в ней не видел.
Я был готов пожертвовать собой, как бы пафосно это не звучало, так как прекрасно осознавал, что выбраться нам всем сегодня не удастся. Даже если мы каким-то чудом успеем спуститься по черному ходу незамеченными, даже если заведем машину, даже если будем время от времени отстреливаться, погоня нам обеспечена и на двух машинах они в любом случае нас прижмут, чего на одной машине им сделать будет намного сложнее. Сейчас я был рад тому, что отец, не смотря на мое упорство, все же отправлял меня в летний военный лагерь, и подготовка у меня была неплохая, я проходил ее на уровне со всеми. У моего отца был крупный бизнес, и число его недругов с каждым годом только увеличивалось. Как известно: где крутятся большие деньги, всегда возникают большие проблемы. Поэтому мой отец никогда не злоупотреблял личной охраной и всегда был предельно осторожен, в отличие от меня — оболтуса. Ранее это совершенно меня не заботило. Я жил на автомате, но сейчас все изменилось, и я даже не успел поймать момент, когда я стал ценить жизнь.
— Окей, тогда я первый, вы за мной, — прошептал Кирилл.
— Ты на подхвате, Горда, и не вздумай возражать, — встряла Кира.
Времени на их споры у нас не было, поэтому я вышел первым и сразу припал спиной к противоположной стене, давая себе обзор на лестницу. Кира одарила меня уничтожающим, недовольным взглядом и вывела из комнаты вместе с собой Леру, направляясь в сторону черного хода. Кирилл же встал напротив меня, прикрывая отход. Я услышал движение на лестнице и знаком показал ребятам пошевелиться с открытием люка. Кира тихо выругалась.
— Замок заело, — прошептала она.
Бросив взгляд на Кирилла, я указал ему помочь, на что он развел руки в стороны, намекая, что он мой телохранитель и должен прикрывать меня, а не я его. Изогнув одну бровь в недовольстве, друг все же поспешил к девушкам. Времени катастрофически не хватало, а они все еще возились с замком, я уже слышал шаги стремительно поднимающихся людей наверх. Не выдержав этой возни, я отодвинул Кирилла и просто с силой ударил рукояткой по замку, сорвал его с петель. Это было громко, и в проеме коридора показался первый человек в маске, недолго думая, Горда спустил курок, целясь в сторону от противника. У нас не было задачи убить, а о том какие задачи стояли перед ними, мы не знали. Кира быстро среагировала и подтолкнула всхлипнувшую Леру к потайной лестнице, я сразу же указал ей идти следом за ней и насильно заставил ее спускаться, пока Кирилл неустанно делал предупреждающие выстрелы в сторону коридора, не давая возможности выйти людям в масках нам на встречу. Я подстраховывал его, опустошая магазин, но нам нужно было выиграть время, и мы его выигрывали. Холодно и расчетливо, как нас учили: «никаких эмоций, ты просто продолжение оружия, ты спасаешь свою жизнь и жизнь близких тебе людей», вспоминал я отрывки фраз инструктора.
— Чего ты ждешь, Макс?! Ну же! — вскипел Кирилл, когда я задумался.
— Иди, — кивнул я, в сторону оставаясь держать пистолет направленным на лестницу.
Друг рыкнул и с силой захлопнул дверцу от черного выхода.
— Ты думаешь, я такой тупой, Морозов?! Я сразу понял, что ты собирался остаться, как только ты первым вышел из комнаты, — прошипел он, плотно вжимаясь в стену.
— Им нужен я, мы оба это знаем, — как можно равнодушнее произнес я.
— Ага, знаем, только ты забыл, мать твою, что я твой телохранитель, и я должен всеми возможными способами защищать твою тушку, а ты делаешь все, для того чтобы у меня это не получилось!
— Не время нотациям, Горда, они не дали бы нам уйти, сейчас их нужно отвлечь и то, что они затихли, мне не нравится.
Я сделал пару шагов по направлению к лестнице и сразу же увернулся от нескольких пуль, полетевших в мою сторону. За стеной послышался отборный мат и приказ не стрелять в пустую, я им нужен был живым. Как предсказуемо.
— Ладно, капитан, какой план? — саркастически спросил Кирилл.
— Моя машина осталась стоять у ворот, ключи со мной, доберемся до нее и свалим, как только обеспечим отход девочкам.
Послышался шум взревевшего двигателя и скрип шин, сопровождаемый залпом выстрелов.
— Скажи мне, что вы были на броне Киры, — прошептал я.
В следующие мгновение я лишь заметил стремительно покатившуюся в нашу сторону дымовую шашку. Кирилл среагировал первым, втолкнул меня в соседнюю комнату, и сразу захлопнув дверь, стал откашливаться. Я услышал шаги по коридору, не предвещающие ничего хорошего. Мы были загнаны в угол, ожидая приговора.
— Сколько у тебя? — спросил я, перезаряжая пистолет.
— Еще одна обойма.
Я кивнул и аккуратно подошел к окну, незаметно отодвигая штору, осталась всего одна машина, вторая же уехала за девочками. Я не сомневался в том, что они смогут уйти, так как Кира мастерски водила авто, да и к тому же я был уверен в том, что она запросит поддержку, как только выйдет на связь с нашими. Точнее со службой моего отца, которая выполняла, этот чертов «красный код». Весь его смысл заключался в том, чтобы сохранить неприкосновенность важных документов и сохранить жизнь моему отцу и мне. Только вот меня всегда не устраивала личная охрана, толпившаяся у стен академии при учениях, которые мой отец регулярно проводил. Я всегда со скандалом комментировал все его средства защиты. В конце концов, мы остановились на двух телохранителях и этой базе, которая была зарегистрирована на левого человека, и никто о ней не должен был знать, кроме доверенных лиц моего отца. Где собственно я и должен был переждать весь период «красного кода» или часть его до разрешения конфликта.
Секунда и все полетело к чертям. Автоматная очередь вдребезги распотрошила окно, я вовремя успел нагнуться, избегая залпового огня. Кирилл развернулся и вжался в стену, дверь с размаху распахнулась и несколько пуль целенаправленно полетели в его грудь, вызывая брызги крови под нервное дерганье тела при каждом выстреле.
— Горда!
Я не узнал своего голоса, он был скорее схож на рев раненного зверя. Я не чувствовал как осколки от окна впиваются в мою кожу, разрезая ее при каждом моем резком движении, но следующее, что я сделал — это выровнялся по стенке и спустил всю обойму на одном дыхании в голову парня в маске. Я рухнул на колени перед Кириллом, совершенно забыв о том, что сзади меня еще трое противников. Мои мысли превратились в хаос, я прижимал окровавленное тело друга к себе, щупая его пульс на запястье, который мало-помалу угасал. Горячая алая жидкость сочилась по моим рукам, пропитывая насквозь нашу одежду. Мое сердце пропускало удары, я не знал что делать, я просто смотрел на него, повторяя как заведенный: «все будет хорошо». Все конструктивные мысли покинули меня, я умирал рядом со своим другом, чувствуя, как жизнь уходит из его тела. Что-то отдалось болью в районе шеи, я не сразу сообразил, что происходит. Мое сознание помутнело, черные блики все больше загораживали обзор, и я уже фактически ничего не видел, но все еще слышал.
— Грузите отпрыска Морозова в машину, — скомандовал хриплый мужской голос.
— А что делать со вторым парнем? — спросил молодой голос.
— Оставьте его, все равно сдохнет по дороге, — равнодушно ответили ему.
Все внутри меня сжалось, я уже не в силах был открыть глаза, и даже слова доносились до меня отдаленно, но боль, неприкрытая ни чем боль утраты, как оголенный нерв терзала меня, пока я полностью не отключился от этого мира.
***
Я пришел в сознание в незнакомом для меня месте. Мои руки были связаны за спинкой стула, а передо мной за столом сидел мужчина. На улице все еще была ночь, и слабое освещение лампочки не давало мне рассмотреть его. Голова раскалывалась на мелкие частички, и я все еще не мог привести свои мысли в порядок, как мгновенно в моем сознании предстал истекающий кровью Кирилл. Я рыкнул и дернулся, прекрасно осознавая свое бессилие.
— Пить хочешь? — послышался женский голос из-за спины.
— Ирина?
Девушка встала передо мной и расплылась в улыбке. Я не мог в это поверить, в моей голове это не укладывалось, она была слишком глупа, чтобы сливать хоть какую-то информацию о моем отце. Он всегда выбирал молоденьких девушек не только потому, что развлекался с ними, а потому, что они в силу своей неопытности не могли работать на конкурентов, он забирал их непосредственно после окончания университета. И я не представлял, как ее кто-то мог завербовать раньше моего отца, если он заранее отбирал ее для себя.
— Максим, не стоит выстраивать логические цепочки, в твоем состоянии у тебя это еще несколько часов не получится, — промурлыкала она, касаясь моего лица.
Я резко дернул головой в сторону, и спонтанно нахлынувшая боль заставила меня прикусить нижнюю губу до крови.
— Ну что ты, милый...
— Ира, что ты тут делаешь? — прохрипел грубый мужской голос, который я уже слышал.
— Да так, зашла проверить состояние клиента.
— Проверила? А теперь выметайся! — приказал мужчина и вывел ее из комнаты.
Он сел передо мной на корточки, позволяя рассмотреть свое лицо, и ухмыльнулся. В моих глазах отразилось замешательство с примесью нескрываемой озадаченности, а позже мое сознание затмила ярость.
— Дядя! — прорычал я.
***
Слезы скатывались по моим щекам. В душе я разрывалась на части от бессилия и невозможности исправить ситуацию, с каждой минутой складывающуюся все хуже и хуже. Максим с Кириллом остались в доме, а мы гнали по проселочной дороге к трассе. Лицо Киры не выражало ни каких эмоций, но я прекрасно видела ее реакцию, когда она поняла, что они не пойдут за нами. Страх, боль, гнев, надежда. Все смешалось, и лишь метель продолжала неустанно засыпать сосновый бор снегом. Черный внедорожник неизвестных следовал за нами по пятам, не отставая и порой практически догоняя нас. Пару раз они даже стреляли по багажнику, но у Киры была бронированная машина. Время от времени девушка связывалась с людьми из охраны Морозовых и сообщала наши координаты. Она уже отчиталась по поводу того, что Максим остался в доме, и туда была направлена бригада. Это известие вселяло надежду в мое сердце, но я инстинктивно чувствовала, что с ним что-то случилось, и мне даже казалось, что он уже не там. Паранойя до добра меня не доведет.
— Как ты? — заговорила со мной Кира, до этого молчавшая.
— На душе гадко, — прошептала я.
— Это хорошо, значит, она у тебя есть. В бардачке несколько мини-бутылок с коньяком, выпей хотя бы одну — полегчает.
— Я не поклонница крепкого алкоголя.
— Твое право.
Больше мы не разговаривали. Только дорога и выезд на трассу, только скорость и желание оторваться. Навстречу нам вылетел черный тонированный «мерс», вынуждая преследовавшую нас машину затормозить. В зеркало заднего вида я заметила идентичную машину с другой стороны от неизвестных. Кира резко затормозила и сдала назад.
— Из машины не выходи, — резко прозвучал ее голос.
Я согласно кивнула и переключила свое внимание на мужчин в черной форме с оружием, окруживших внедорожник. Кира знала этих ребят и встала в стойку рядом с ними. Вскоре лицом в снег лежали трое мужчин, а вокруг них расхаживали, похоже, «наши» люди. Кто-то из них подошел к Кире и что-то сказал ей. Девушка вскрикнула, и мужчина попытался схватить ее за руку, но она увернулась и заехала ему в челюсть с кулака, побежала обратно к своей машине. Заняв место водителя, она даже не пристегнулась, а завела двигатель и стала разворачивать машину по направлению к проселочной дороге обратно в дом. Я попыталась с ней заговорить, но все мои попытки были проигнорированы, а ее лицо было белее мела, как будто она увидела призрака. Я видела, как ее трясет, и не понимала, что случилось. Точнее старалась не давать своей фантазии рисовать красочные, жуткие картины в моем сознании. Я попыталась взять себя в руки и размеренно дышать, я должна быть сильной, сейчас не время расклеиваться.
Возле дома Кира резко затормозила и вылетела из машины, пулей вбегая в дом. Я вышла следом за ней и обратила внимание, что среди припаркованных внедорожников стоял тонированный «Lexus» отца Максима. Сердце сжалось, а ноги стали ватными, я часто заморгала, отгоняя прочь вновь нахлынувшие уничтожающие меня мысли. Вдалеке послышался звук сирен, и я как будто вынырнула из транса. Я не слышала никого и ничего, вбегая вверх по лестнице, расталкивая скопившихся людей в черных костюмах. Все они были из личной охраны Морозовых и с некой горечью в глазах смотрели друг на друга. Мгновение, и чьи-то руки хватают меня и оттаскивают от комнаты залитой кровью, а я лишь вижу сжавшееся тело парня у стены и Киру, вырывающуюся с тисков чьих-то рук. Я кричала, я уверена в том, что кричала, хоть и не слышала своего голоса. Мне не хватало воздуха. Я задыхалась не в силах огородить себя от реальности, нахлынувшей на меня. Кто-то прижал меня к себе и гладил по голове, приговаривая: «это не он», «не он». И я не была уверена, кого больше успокаивает этот человек себя или меня. Я даже не сразу смогла понять, кому принадлежит этот голос, пока образ отца Максима не всплыл в моем сознании.
— Виктор Игоревич... — прошептала я в грудь мужчины, что продолжал крепко прижимать к себе и поглаживать мои волосы.
— Тише, девочка.
Мужчина вывел меня на улицу, в то время как приехала скорая помощь и санитары осматривали Кирилла. Он потерял много крови, и никто не мог дать гарантии, доживет ли он до больницы. Кира не отходила от него и поехала вместе с ним на скорой. Виктор Игоревич отправил две машины им в сопровождение, а сам остался возле дома, где его люди проводили осмотр. Я не отходила от него, следуя за ним хвостиком, и вслушивалась в каждое его слово. С маниакальной сосредоточенностью он раздавал указания команде, созванивался со своими людьми, которые должны были выйти на Максима по следам на выпавшем снегу, хоть метель и старалась их скрыть.
Мороз становился сильнее, и погода не улучшалась, до рассвета оставалось несколько часов. За это время люди Виктора Игоревича выяснили, что информацию о доме обнародовала его секретарь. Они ухватились за эту ниточку и стали изучать всю ее подноготную повторно, но уже более тщательно. Всемирная паутина интернета оказалась как нельзя кстати. Я же старалась не мешаться под ногами и занять себя хоть каким-то делом, в попытке убежать от самой себя и просто не дать истерике проглотить меня целиком. Я сваривала кофе, много кофе, кому-то вместо кофе крепкий чай, делала бутерброды из привезенных продуктов и относила это людям Виктора Игоревича, которые неустанно искали информацию и продумывали множество вариантов.
В полшестого раздался решающий звонок...
— Это невозможно! — голос Виктора Игоревича был груб и резок. — Я сказал невозможно! Он мертв! МЕРТВ! Мой брат умер несколько лет назад!
Мужчина отшвырнул телефон в стенку и тот вдребезги разлетелся по каменной плитке. Желваки проступили на его скулах, взгляд чернее ночи смотрел в никуда, пальцы сжались в кулаки.
— НАЙДИТЕ ЕГО! — проорал он на весь дом. — НЕМЕДЛЕННО!
***
POV Максим
Я отхаркнул кровь и самодовольно ухмыльнулся разбитыми губами в лицо моему «мертвому» дяде. Впрочем, я не был уверен, что пострадала только нижняя часть моего лица, так как я чувствовал горячую струйку крови, стекающую из рассеченной брови вниз по щеке. В целом, если посмотреть на меня со стороны, то можно сказать, что по мне прошелся асфальтоукладчик. Правда, вместо него по мне проехались руки и ноги одного из амбалов моего «горячо любимого» дядюшки.
— Максимилиан, к чему такое геройство? Ты ведь на дух не переносишь своего папочку, почему бы тебе сугубо из своих соображений не подпортить ему жизнь? — рассматривая нанесенный ущерб, проговорил дядя.
— Из вас двоих ты вызывал во мне больше отвращения, — ответил я, в очередной раз сплевывая кровь.
— Жаль, очень жаль. Продолжайте.
Дядя снова вышел и оставил меня наедине с одним из своих «псов». Я откинулся на спину, изучая потолок с облупленной штукатуркой, приготовившись в любой момент согнуться и принимать очередную порцию ударов, в надежде не получить серьезных повреждений. В какой-то степени я был реалистом, но сейчас реальность мне казалась ускользающей и искаженной.
После очередной дозы экзекуции я не мог заставить себя пошевелиться. Кажется, что на мне не осталось ни одного живого места. Боль была адовой, нестерпимой, поглощающей меня целиком, и я даже не мог определить, что именно у меня болит. Мое тело превратилось в один пульсирующий, ноющий комок нервов. Я был на грани. Головокружение преследовало меня, а каждый вдох отдавался ноющей болью в районе ребер. Обнадеживающий факт.
«Пес» вышел с комнаты, оставляя меня истекать кровью на холодном, покрытом слоем пыли полу. Мой взгляд пал на маленькое окошко, и я стал созерцать все еще бушующую метель. Мои веки с каждой томительной минутой тяжелели, а сознание стремительно покидало меня.
«...я слышал мягкий, родной голос, ласкающий мой слух где-то далеко. Он звал меня, но я не мог ответить. Я старался открыть глаза, но на это требовалось слишком много сил, которых у меня не было. Я чувствовал теплые руки на своих щеках и соленый вкус слез на своих губах, смешавшийся с металлическим привкусом крови...
— ...я люблю тебя, не вздумай оставлять меня! Морозов, не смей! Слышишь?! Не смей оставлять меня! — кто-то шептал мне, всхлипывая.
...сладкий, любимый вкус губ. Я ощущал его, даже сквозь небытие, в котором я пропал...»
***
POV Лера
Меня пытались оттащить от него, но я вырывалась и царапалась. Не знаю, откуда в моем хрупком теле взялось столько сил, но я верила в то, что если я его отпущу, он навсегда покинет меня. Я должна была его касаться, должна была чувствовать, что он дышит, хоть его дыхание и было затрудненно. Он нужен мне, а я нужна ему! Как они не понимают! Я должна быть рядом!
Виктор Игоревич в очередной раз сдерживал меня, хоть и сам первым влетел в комнату и притянул сына к себе. Но он быстро взял себя в руки, мне бы его выдержку, я же мертвой хваткой вцепилась в Максима и не желала его отпускать. Нет, я не орала. У меня не было сил орать. Я рыдала и шептала ему, шептала. Как я люблю его. Как он нужен мне. Я говорила без умолку. Только это спасало меня от того, чтобы не сойти с ума, от того, чтобы шок не поглотил меня.
***
Белые халаты, кругом белые халаты, и запах лекарств пропитал воздух. Я сидела в больнице вместе с отцом Максима возле операционной. Хирурги пытались остановить внутреннее кровотечение, вызванное обломком сломанного ребра, который задел кровеносный сосуд. Кирилла уже прооперировали, и диагноз был не утешительным. Вероятность того, что он переживет эту ночь, была ничтожно мала. Телефон Виктора Морозова зазвонил, и он отошел подальше от палат. Я безмолвно сидела на стуле, всматриваясь в стрелку на часах, отсчитывая удары своего сердца и ожидая приговора врачей.
— Лера, — я обернулась и посмотрела на отца Максима, — мне нужно отъехать, как только что-то будет известно, сразу звони мне. Хорошо?
— Да, конечно.
Мой голос звучал отрешенно, но Виктор Игоревич кивнул и удалился. Время медленно тянулось, терзая меня. Я искусала и переломала все ногти. Мне хотелось свернуться в клубочек и выть от бессилия. Снова я беспомощна, и это угнетает меня. Я ничего не могу для него сделать, ничем не могу помочь. Сомнения, боль, отчаянье терзали мою душу. Я снова спешно вытирала слезы, глаза уже давно опухли, но я не могла остановиться. Все чувства во мне смешались, и я уже не разбирала ничего, что творилось на моей душе. Да и что разбирать? Я была повержена. Мое сердце без анестезии вырвали из груди и сжимали тисками, а я смотрела-смотрела, и это все, на что я была способна.
Стрелка часов бежала, не останавливаясь. Секунды сменялись минутами, а минуты часами, и этот круг был бесконечен. Я погрузилась в свой маленький мирок, отгородившись от всех, кто подходил ко мне и что-то спрашивал. Пару раз это была Кира, она что-то сказала, но ее слова не дошли до меня. Я раскачивалась из стороны в сторону на маленьком стульчике, продолжая следить за временем.
Дверь операционной распахнулась, и из нее вышел седовласый мужчина в белом халате.
— Операция прошла успешно. Молодой человек оказался крепким. Но навестить его можно будет не ранее чем через несколько дней, — произнес хирург.
Я встала, пошатываясь со своего стульчика, едва заметная улыбка отразилась на моем лице. Этот мужчина реанимировал сейчас двоих людей одновременно и даже не догадывался об этом. Он вернул мне мое сердце, он дал возможность мне дышать, он вселил в меня надежду.