3
Он положил брошенную униформу в мешок для стирки, повесил его на дверь и переоделся в удобную одежду. Взяв только бумажник, часы и солнцезащитные очки, У Соджин вышел из номера. В холле его уже ждали несколько самых расторопных коллег.
— Я опоздал.
— Нет, что вы. Мы тоже только что подошли.
— Мы подумали, что капитану будет неловко ужинать одному в свой первый день.
Как бы то ни было, Соджин был благодарен. Ему тоже не очень нравилось ужинать в одиночестве в отеле. Когда вся компания собралась, они разделились по такси. Похоже, среди экипажа сегодня был кто-то, кто хорошо знал сингапурские рестораны.
В ресторане, куда они приехали, было приятно от прохлады кондиционера. Чтобы забыть о душной погоде, лучше всего было находиться в помещении. Соджин заказал курицу с рисом, которую давно не ел. Коллеги упрекнули его, не слишком ли это простое меню, но ему действительно хотелось этого блюда. Из Германии в Юго-Восточную Азию самолеты его типа не летали. По правде говоря, это был его первый визит сюда в рамках рабочего полета, а не личной поездки.
Когда он говорил «личная поездка», на самом деле он имел в виду путешествие с Ханом Джэи, когда ему было около двадцати четырех лет. Хан Джэи, сдавший экзамен на адвоката, внезапно предложил поехать в путешествие. Соджин, никогда не возражавший против того, чтобы быть с ним, равнодушно согласился, и тот в одиночку составил список маршрутов и ресторанов, а затем показал ему.
Таким человеком был Хан Джэи. Он всегда начинал импульсивно, а начав что-то, становился одержимым. Курица с рисом, которую они тогда ели в уличном ресторане за цену около 3 евро, была просто фантастической. Соджин помнил, как Хан Джэи с гордостью смотрел на его довольное лицо.
Черт... он снова думал о нем. Соджин неосознанно прикусил губу.
— Капитан, вам нравится? — спросила его та женщина, что ехала с ним в лимузине, наблюдая за его реакцией.
Похоже, он неосознанно вел себя так, что это могло вызвать недопонимание.
— Нет, очень вкусно. Я просто о чем-то задумался.
— Кстати, капитан, какой у вас рост? Я и не знала, что вы такой высокий, — естественно вклинился в разговор второй пилот.
Это был один из тех стандартных вопросов, которые задают при встрече с корейцами.
— Во время последнего медосмотра было около 185 сантиметров.
— Ого, действительно высокий. Вы ведь не корейского гражданства?
— Да, немецкого.
— А, то есть вы из второго поколения иммигрантов?
— Нет. Меня в детстве усыновили из детского дома.
Разговор, который тек так гладко, внезапно оборвался. Все с удивлением посмотрели на него, с выражением лиц, говорящим: «зря мы это спросили». Соджин, очень привыкший к такой реакции, смог улыбнуться без малейшего намека на дискомфорт.
— Все в порядке. Мне повезло, я вырос в хороших условиях. Не считаю это темным прошлым.
Он легко отшутился, использовав недавно выученное корейское слово. Только тогда выражения лиц немного смягчились. Он взглянул на девушку, которая ехала с ним в лимузине.
На самом деле Соджин намеренно завел этот разговор. Ему хотелось, чтобы она знала об этом до того, как предпримет «какие-то действия». Жизнь научила его, что многие придают этому значение.
Ужин с непонятной целью перетек в посиделки с выпивкой в отеле. Благодаря этому ему пришлось выслушать историю любви второго пилота дважды за день. Под алкоголем они стали еще драматичнее, чем 7 часов назад, но, судя по реакции, всем было интересно.
Когда он поднял бокал с коктейлем, в кармане зазвонил телефон. Хан Джэи. Соджин колебался три секунды, но понял, что дальше избегать разговора бессмысленно. Это было бы невежливо по отношению к дружбе, которая длилась 15 лет. Он вышел, чтобы ответить на звонок.
— Да, говори.
— У Соджин.
Джэи всегда называл его корейским именем, данным при рождении. Голос... Как же давно он его не слышал.
— Что.
— Ты... где, черт возьми?
— В Сингапуре. Отель «Фэрмонт», второй этаж. В баре под названием «Антидот». Сейчас вышел в холл.
Я не об этом! Ты правда уехал в Корею? Ты что, действительно совсем переехал в Корею?
— Да. Ты же все слышал от Криса. Зачем снова спрашиваешь?
Крис был его братом, то есть родным сыном четы Шмидт.
— Почему так внезапно? Зачем бросил хорошую компанию и улетел?
— Условия отличные. Искали капитана на A350, а я как раз подхожу.
Хан Джэи вздохнул. Это был неоспоримый факт. В Корее были популярны самолеты «Боинг», поэтому людей, умеющих управлять «Аэробусами», было относительно мало. Авиакомпания «Кореана Эйрвейз», которая ввела в эксплуатацию новый A350, искала капитана на хороших условиях.
Соджин просто воспользовался этой возможностью. По крайней мере, официально.
— Все равно ты должен был посоветоваться со мной. Нет, ты должен был хотя бы сказать мне. Я сейчас выгляжу полным идиотом.
— Это важно?
— Что?
— То, что ты выглядишь идиотом, это важно?
— ...
— Я тоже не знал, что ты женишься. Но я же тебе ничего не сказал.
Соджин стал каким-то... капризным.
На том конце провода Хан Джэи вздохнул. Сказал, что да, он мог так подумать. Когда Соджин спросил, как идет подготовка к свадьбе, тот использовал выражение «так себе».
Как такое могло быть? Хан Джэи, которого он знал, если уж за что-то брался, то делал это настолько тщательно, что это можно было счесть одержимостью. Слово «так себе» никак не вязалось с Ханом Джэи.
— Ладно, я понял твою позицию. Подробности обсудим при встрече.
Судя по тому, что он говорил о встрече без конкретной даты, он, похоже, смирился. До самого конца разговора Соджин так и не смог заставить себя попросить передать привет Гизеле. Нельзя отрицать, что это было из-за ревности.
Казалось, первая ступень его побега была завершена. Он поговорил по телефону, тот сказал, что все понял, так что его переезд в Корею теперь стал для Хана Джэи свершившимся фактом. Так он и будет жить здесь, а тот женится и останется в Германии.
Может быть, они будут созваниваться раз или два в год, а раз в несколько лет, возможно, даже увидятся. Тогда, казалось, его чувства к нему естественным образом улягутся. Ему хотелось поаплодировать себе за такое зрелое решение.
— О, капитан. Мы уже собираемся уходить
Когда он закончил разговор в холле и собрался вернуться на свое место, посиделки, похоже, уже закончились.
— Да. Всем пора отдыхать.
Соджин, стоя, достал из бумажника карточку и расплатился на стойке рядом. Поскольку офис-менеджер ранее настаивал на том, что за ужин нужно платить вскладчину, он уже решил, что за выпивку заплатит сам. Коллеги, не успевшие остановить его из-за его стремительных действий, поблагодарили его.
Поскольку вылет был завтра днем, с выселением можно было не торопиться. К тому же, раз уж в отеле был хороший бассейн, он подумал, что стоит с утра пораньше сходить в фитнес-центр.
Так он и вернулся в номер. Легкое опьянение начало проходить, и ему стало немного грустно, поэтому он достал из мини-бара бутылку вина и открыл ее.
Соджин предпочитал красное вино, а Хан Джэи — белое. Тот, любивший рислинг среди белых вин, не понимал его пристрастия к сухому вкусу. В ресторане он всегда искал сладкое и мягкое вино, а Соджин заказывал насыщенное, с выраженным дубовым ароматом.
При этом они всегда были заняты тем, что критиковали вкусы друг друга. Соджин называл его вкус детсадовским, а тот дразнил его, говоря, что у него вкус старика. Было у них и такое время.
Горько усмехнувшись, Соджин залпом выпил вино из бокала.
––––––
После приземления в аэропорту Инчхон он обменялся контактами со вторым пилотом Чон Сонуком. Отчасти из-за желания быстрее завести знакомых в компании, но еще и потому, что тот был приятным и общительным. Если уж заводить коллег, то таких.
Была глубокая ночь, а корпоративный лимузин должен был отправиться только через 30 минут.
— Где вы живете? Если где-то рядом с Кимпхо или Панхва, я могу вас подвезти.
— А...
Этот добродушный второй пилот Чон Сонук предложил его подвезти. Соджин немного неловко назвал свой пункт назначения и переспросил, возможно ли это.
— В отеле? Вы все еще живете в отеле?!
Так и было. Он еще даже не нашел себе жилье в Корее. Настолько внезапно он сбежал. На самом деле, у истерики Хана Джэи были все основания.
Чон Сонук ввел название отеля, которое он назвал, в навигатор и тронулся с места. Всю дорогу они обменивались мнениями о недавней авиакатастрофе российского самолета. Он высадил Соджина у отеля, развернулся и поехал домой.
В холле швейцар, открывая дверь, узнал его. Видимо, за неделю постоянных приветствий он запомнил его лицо. Хотя, конечно, наибольшее влияние оказала униформа.
— Вчера вас не было видно.
— Да. Был в командировке.
Он кивнул с видом полного понимания. Когда Соджин спросил, не хочет ли тот выкурить с ним сигарету, швейцар на мгновение огляделся. Ночь, управляющего не видно, какая разница, — снова предложил Соджин. Похоже, тот был не против и взял сигарету, которую он ему протянул.
— Не люблю курить в одиночестве.
— Ха-ха. Мне-то что, я только за. Вы, наверное, пилот?
— Да. Недавно приехал в Корею, вот и живу здесь.
Когда Соджин курил, Хан Джэи всегда составлял ему компанию. Даже когда было очевидно, что он только что покурил с другими друзьями, стоило Соджину встать, как тот обязательно выходил за ним и снова закуривал.
Наверное, из-за этой привычки он и не любил курить в одиночестве. Поэтому его и так небольшое количество выкуриваемых сигарет после приезда в Корею значительно увеличилось. Он убеждал себя, что на то были веские причины.
То есть, если подытожить, сейчас он нашел замену Хану Джэи. Поскольку к его чувствам к нему примешивалось сексуальное желание, он чувствовал себя нелепо, словно ищет партнера на одну ночь.
Швейцар в темно-серой униформе отеля выглядел как студент, был опрятен и хорошо сложен. Если бы это было не в Корее, он, возможно, сгоряча предложил бы ему переспать. Но здесь, казалось, за такое его бы сдали в полицию.
Он вдруг попытался вспомнить, сколько раз испытывал сексуальное влечение к Хану Джэи. Он был уверен, что не так уж и много, потому что не понимал, что это за чувство. Если быть точным — ровно два раза.
В пятнадцать лет, когда его особенно интересовали подобные вещи, они впервые встретились и с тех пор всегда были вместе. Когда они смотрели дома фильмы или вместе листали какие-нибудь журнальчики, оба время от времени хихикали.
Наверное, тот думал, что Соджин тоже возбудился от откровенных сцен в фильме, но порядок был немного другим. Его штаны вздулись от вида того, что уже давно выпирало у Хана Джэи. Тогда он, ну, мастурбировал раз в день, так что подумал, что всякое бывает, и просто пропустил это.
Второй опыт он помнил гораздо ярче. Это было вскоре после окончания гимназии. Старый «Фольксваген», на котором ездил Хан Джэи, заглох посреди проселочной дороги. Шел сильный дождь, и у них оставалась всего одна сигарета на двоих.