Год на Двоих

Прошло всего несколько дней с тех пор, как Лука вернулся из ада. Его тело всё ещё болело, движения были скованными, но глаза...
Глаза стали другими.

Холоднее. Тёмнее. Глубже.
В них больше не было сомнений. Ни капли слабости.
Тот, кто когда-то играл по правилам ради мира, теперь был готов разорвать любого, кто посмеет даже подумать о предательстве.

⸻

Утро началось с совещания. Вся верхушка доверенных лиц Кастелло собралась в кабинете. Никто не сидел. Атмосфера была слишком напряжённой.

Лука вошёл первым. Без костюма. В чёрной водолазке и брюках. Волосы собраны, лицо бледное, на скуле — следы недавнего плена. Но держался он так, будто и не умирал в подвале. Будто всё под контролем.

София стояла рядом. С холодным взглядом и идеальной осанкой. Они держались вместе. Как единый фронт.

— Сегодня не будет речей, — начал Лука. Голос — ровный, но внутри звучала сталь. — Сегодня будет ультиматум.

Он обвёл всех взглядом.
— Кто знает, что стояло за моим похищением? Кто знал, но молчал? Кто смотрел, как моя жена сражается за мою жизнь, и делал вид, что это не его дело?

Тишина.

Лука подошёл к столу, положил на него оружие. Спокойно. Как символ.

— С этого дня правила меняются.
Он сжал пальцы.
— Один предатель — одна пуля. Один слив — одно исчезновение. Я вернулся не ради дипломатии. Я вернулся ради семьи. И кто встанет между мной и моей семьёй... пожалеет, что родился.

София стояла неподвижно, но внутри дрожала.
Не от страха. От силы.
От того, как теперь за неё стоял этот человек.

— Совет будет ждать реакции, — заметил один из лейтенантов.

— Совет получит тишину. Холодную, как могила. А потом — стук сапог у своей двери.

⸻

Позже, в их спальне, София сидела у зеркала. Лука зашёл, обнял её сзади. Его руки легли на живот, очень бережно.

— Они ничего не должны знать, — сказал он.

— Я знаю.
Она накрыла его пальцы своими.
— Пока это наше. Только наше.

Он посмотрел на отражение в зеркале.

— Ты стала другой. Сильнее.

— Я стала матерью, Лука. А мать — это всегда оружие. Молчаливое. Но смертельное.

Он улыбнулся. Но в улыбке была боль.
— Я боюсь за тебя. За вас. Я не могу потерять...

— Ты не потеряешь. Я не позволю.

⸻

Поздно вечером в дом доставили конверт. Персональный. С печатью.

София открыла. Внутри — приглашение.

"Семейный вечер в усадьбе Россетти. Участие обязательно. Присутствие Луки Кастелло и его жены подтверждено лично. Начало в 19:00. Подтвердите прибытие."

София подняла взгляд.

— Они снова хотят нас видеть.

Лука взял письмо. Сжал его. Усмехнулся.

— Пусть смотрят. Только теперь... на тех, кого уже невозможно сломать.