Глава 26Она - моя. И вся - моя.
Усадьба Россетти блистала роскошью и старым итальянским пафосом: позолота, кристаллы, живые скульптуры в виде официантов, оркестр и толпы красиво упакованных хищников. Вечер обещал быть напряжённым.
София вошла в зал — и все разговоры стихли.
Платье, которое она выбрала, не оставляло места воображению: шёлк цвета красного вина, обтягивающий каждый изгиб её тела. Декольте — дерзкое, спина — открыта до самых поясниц. Разрез на бедре — как нож. Туфли на шпильке, золотой браслет, волосы — собраны, а вот взгляд... взгляд обещал беду.
Лука замер, когда увидел её на лестнице. Сначала — дыхание перехватило. Потом — в груди что-то оборвалось.
И тут же — снова соединилось, но с огнём.
Он подошёл, взял её за талию.
— Ты издеваешься надо мной?
— Это просто платье, — улыбнулась она.
— Нет, София, — наклонился он, прошептав на ухо. — Это пытка. Я уже думаю, как сорву его с тебя прямо в машине. Или не дожидаясь дома.
Её кожа покрылась мурашками.
Он провёл губами по её щеке.
— Я хочу, чтобы ты визжала, когда я буду в тебе. Чтобы каждый, кто смотрит сейчас, знал: ты моя. Только моя. Вся. От кончиков пальцев — до стонов.
Она чуть отстранилась, глядя в его глаза.
— Камеры, Лука.
— Пусть снимают. Им полезно увидеть, как выглядит настоящая одержимость.
⸻
Весь вечер Лука держал её рядом. Не отпускал. Его ладонь то лежала на её спине, то сползала ниже. Он подносил бокал к её губам, а когда она пила, наклонялся к шее:
— Представь, что я делаю это языком. Представь, как ты дрожишь подо мной. Как я заставляю тебя стонать так, что слышит весь дом.
София старалась сохранять выражение лица. Но в глазах — уже плыло. Желание. Возбуждение. Власть. И покорность — только ему.
Они казались парой из глянца. Безупречные. Опасные.
А в кадрах скрытых камер — ловились эти взгляды, прикосновения, полуулыбки, шепоты, от которых даже закалённым охранникам приходилось отводить взгляд.
⸻
И всё было идеально. Пока в зал не вошла она.
Светловолосая, в белом платье, слишком спокойная. Лёгкая, будто случайный ветер. Губы сдержанно улыбаются. Но в глазах — цель.
София тут же почувствовала перемену. Лука, до этого крепко державший её руку, будто напрягся.
— Кто это?
— Стефания, — коротко ответил он. — Из прошлого. Давно.
— Любовь?
Он посмотрел на неё. Глубоко. Честно.
— Нет. Просто ошибка. Или иллюзия. Но она сломала доверие. После неё я не верил в близость. До тебя.
Стефания подошла ближе.
— Лука... — её голос — сладкий яд. — Ты всё ещё выглядишь так, будто готов рвать. Только теперь — за кого-то другого.
Он не ответил. Только ещё крепче прижал к себе Софию.
— Уйди, Стефания. Сейчас ты неуместна. Моя жена не любит гостей из прошлого.
София не сказала ни слова. Она лишь посмотрела Стефании в глаза. Прямо. Властно.
Ты проиграла. Я та, с кем он теперь живёт. Кто носит его ребёнка. Кто владеет каждым его вздохом.
И Стефания поняла.
Повернулась. Ушла.
⸻
Когда вечер закончился, и они сели в машину, Лука потянулся к ней.
— Я сдерживал себя весь вечер. Ты даже не представляешь, через что я прошёл.
— Правда? — её голос был чуть хриплым. — А я думала, ты специально мучил меня.
Он провёл рукой по её бедру, раздвигая тонкую ткань.
— Дома ты будешь кричать. Так, чтобы знала каждая стена. Чтобы никто — никогда — не посмел подумать, что ты можешь принадлежать кому-то ещё.
София вздохнула.
— Тогда поезжай быстрее, Лука.
Он посмотрел на неё — жадно.
— Ты даже не представляешь, как я тебя люблю.
И это был не просто вечер. Это было начало их новой игры: на выживание, на страсть, на победу. И на жизнь вдвоём — без остатка.