Глава 11: Первые Страницы Совместной Книги
(Библиотека Эвери-Холла. Вечер свадьбы.)
Тишина библиотеки Эвери-Холла была иной, чем в Городской лондонской. Она была не подавляющей, а обволакивающей, насыщенной вековой мудростью и спокойствием. Высокие дубовые стеллажи, уходящие к резному потолку, хранили тысячи томов. Воздух пах старым пергаментом, воском и легкой сыростью древних камней. Лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь высокие стрельчатые окна, золотили клубы пыли, танцующие в воздухе, и полировали темное дерево длинных читальных столов.
Ризли вел Джейн за руку, его шаг замедлился, когда они пересекли порог. Его лицо, обычно столь сдержанное, светилось непривычной мягкостью. Он смотрел не на книги, а на нее – на свою жену, свою герцогиню, в простом платье цвета слоновой кости, с золотым кольцом на пальце и глазами, сиявшими от любопытства и счастья.
— **Ну, герцогиня?** — его голос, глухой от волнения, нарушил торжественную тишину. — **Соответствует ли наша скромная библиотека твоим строгим требованиям? Или ты уже жалеешь, что связала судьбу с владельцем столь... пыльного царства?** В его шутке сквозила легкая неуверенность. Эвери-Холл был его сердцем, его убежищем. Теперь он делился им. Полностью.
Джейн не ответила сразу. Она высвободила руку и сделала несколько шагов вперед, медленно поворачиваясь, впитывая атмосферу. Ее пальцы скользнули по резным спинкам старинных кресел, по гладким корешкам фолиантов в кожаных переплетах. Она подняла голову, разглядывая галереи второго яруса, уходившие в полумрак под потолком. На ее лице расцвела улыбка – не светская, а та самая, искренняя и ослепительная, что бывала только в их самые счастливые и тайные моменты.
— **"Скромная"?** — наконец произнесла она, обернувшись к нему. Глаза ее горели. — **Ризли, это же... храм! Храм знаний! Смотри!** Она подбежала к ближайшей полке, осторожно извлекла тяжелый том. — **Первое издание Юма! И в прекрасном состоянии! А вон там...** Она указала на дальний угол. — **Это же коллекция по ботанике Линнея? Та самая, что считалась утраченной после пожара в Уппсале? Как она у тебя?!**
Он рассмеялся, подходя ближе, его сердце сжалось от нежности и гордости. Она видела не пыль и старину. Она видела сокровища. Ее душа узнавала родное.
— **Мой прадед был... увлеченным коллекционером, — пояснил он, наблюдая, как она бережно листает страницы Юма, ее пальцы трепетно касались шероховатой бумаги. — И да, это та самая коллекция Линнея. Прадед выкупил ее у наследников шведского купца, спасшего несколько ящиков из огня. Она ждала тебя, герцогиня. Ждала хозяйки, которая оценит ее не по стоимости переплета, а по мудрости, спрятанной внутри.**
Она закрыла книгу, прижала ее к груди, как драгоценность. Потом подняла на него взгляд, в котором смешались восторг и легкая грусть.
— **Жаль, Эдди не здесь. Он бы с ума сошел от счастья. Он обожает Линнея.**
— **Эдвард приедет, — твердо сказал Ризли, кладя руку ей на плечо. — Скоро. Как только уляжется последняя волна сплетен в Лондоне. А пока...** Он обвел рукой просторный зал. — **Библиотека в твоем распоряжении. Все ключи. Все каталоги. И мое скромное присутствие, если потребуется помощь с верхними полками... или оппонент для философского спора.**
Она улыбнулась, ставя Юма на место.
— **О, спора не избежать, Ваша Светлость. Особенно насчет той главы у Смита о ренте...** Но ее взгляд упал не на полки, а на массивный письменный стол у окна, заваленный бумагами. — **Хотя... похоже, у тебя уже есть оппоненты поважнее?** Она кивнула в сторону кипы документов с гербовой печатью и суровыми заголовками.
Ризли вздохнул, его лицо на мгновение омрачилось.
— **Управление поместьем. Отчеты арендаторов. Письма от поверенных по делам отца... и наша новая "популярность" в свете. Гровс аккуратно сложил все, что не терпело отлагательств, на столе.** Он подошел к столу, провел рукой по бумагам. — **Часть этого – последствия нашего... эскапада. Не все кредиторы отца были терпеливы. А новые "друзья" после дуэли и брака... требуют внимания.** В его голосе звучала усталость, от которой он обычно прятался за маской холодности.
Джейн подошла к нему. Не как робкая новобрачная, а как соратник. Она взяла верхний лист – отчет о сборах с дальнего хутора.
— **Хэммонд?** — спросила она, пробегая глазами колонки цифр. — **Тот самый упрямый арендатор, о котором ты рассказывал? Тот, что отказывался от нового плуга?** Она подняла глаза на Ризли, в них светился знакомый огонек аналитического ума. — **Судя по цифрам, его урожайность упала еще на пятнадцать процентов. Он разоряется, Ризли. Его упрямство – не глупость. Это страх. Страх перед долгами, которые он не сможет выплатить, если новшество не сработает.**
Ризли смотрел на нее, пораженный. Он ожидал сочувствия, может быть, совета отвлечься. Но не такого – точного, делового анализа ситуации, основанного на их прошлых разговорах и ее умении видеть за цифрами людей.
— **Ты... ты права, — медленно произнес он. — Я так и не нашел времени разобраться глубже. Видел только его "нет".**
— **"Нет" часто означает "боюсь", — мягко сказала Джейн, откладывая отчет. Она взяла его руку. — Мы разберемся. Вместе. Завтра. А сегодня...** Она обвела взглядом библиотеку, затем посмотрела ему в глаза. — **...сегодня давай просто будем здесь. Не герцогом и герцогиней. А Ризли и Джейн. Которые наконец-то дома. И могут позволить себе... тишину.**
Он понял. Не просто отдых. А осознанное погружение в их новую реальность. Без масок. Без немедленных битв. Он обнял ее за плечи, притянул к себе. Они стояли посреди древней библиотеки, в луче заходящего солнца, их тени сливались в одну на полированном полу.
— **Тишина, — повторил он, опуская голову, чтобы коснуться лбом ее виска. — И Спиноза подождет. Сегодня... сегодня я просто хочу слушать твое дыхание. И знать, что ты здесь. Навсегда.**
Они устроились в глубоких кожаных креслах у потухающего камина (огня не разжигали – вечер был теплым). Не для чтения. Для молчания. Для обмена взглядами, в которых говорилось больше, чем словами. Для простого ощущения присутствия друг друга в этом огромном, наполненном историей пространстве, которое теперь стало **их** пространством. Джейн положила голову ему на плечо. Он обвил ее рукой. Тикали старинные часы на каминной полке. Шелестели листья векового дуба за окном. Говорила тишина их нового дома. Им не нужно было нарушать ее. Они были ее частью. Первой страницей их совместной книги, только начатой, но обещавшей быть глубокой, сложной и невероятно значимой.
**(Спальни герцога. Поздняя ночь.)**
Тени от пляшущего пламени свечей танцевали на стенах просторной спальни. Джейн стояла у окна, распустив волосы, глядя на луну, серебрившую сомерсетские холмы. Она была в простом ночном белье, чувствуя непривычную легкость и одновременно волнение. Дверь из кабинета тихо открылась. Ризли вошел, тоже готовясь ко сну, в темном халате. Его шаги замедлились, увидев ее у окна.
Он подошел сзади, обнял ее за талию, прижался губами к ее обнаженному плечу. Она вздрогнула, не от страха, а от электрического разряда близости, новой и долгожданной.
— **Не холодно?** — прошептал он, его дыхание было горячим на ее коже.
— **С тобой – никогда,** — ответила она, оборачиваясь в его объятиях.
Их первый поцелуй как мужа и жены в интимности их спальни был не страстным натиском, а медленным, исследующим откровением. Это было открытие новых берегов в знакомой стране. Его руки, сильные и нежные, скользили по ее спине, развязывая завязки. Ее пальцы впивались в ткань его халата, притягивая ближе. Шепот имен, смех над неловкостью пуговиц, тихие стоны наслаждения – все это было их новым языком. Языком любви, свободной от условностей, от страха, от прошлого. Они были учениками и первооткрывателями в одном лице. Каждое прикосновение было страницей их интимной летописи, которую они писали вместе, без стыда, с доверием и жадным любопытством друг к другу.
Позже, когда свечи догорели, и только лунный свет струился в комнату, они лежали, сплетясь телами, слушая биение сердец. Джейн положила голову ему на грудь, над шрамом от пули Харгрейва – вечным напоминанием о цене их счастья.
— **Я не знала... что так бывает,** — прошептала она, ее пальцы водили по его груди.
— **Что?** — он приподнялся на локте, чтобы разглядеть ее лицо в полумраке.
— **Чувствовать себя... одновременно и в полной безопасности, и на краю пропасти восторга,** — призналась она, ее губы коснулись его шрама. — **Это ты. Ты – моя пропасть и моя крепость, Ризли Эвери.**
Он не нашел слов. Он просто притянул ее к себе, целуя ее волосы, ее лоб, ее губы с нежностью, переполнявшей его. Они заснули так – сплетенные, защищенные тишиной Эвери-Холла, с первыми лучами рассвета, уже окрашивающими горизонт в розовый цвет – цвет новой жизни, полной обещаний, трудностей и бесконечной, завоеванной любви. Их путь только начинался, но первая, самая важная ночь в их общей книге была прожита. И написана она была не чернилами, а доверием, страстью и тихим счастьем **дома**.
Конец главы 11