Любовь, найденная за фолиантами

(Несколько недель спустя. Тенистая аллея Гайд-парка, утро)

Весна в Лондоне окончательно вступила в свои права. Воздух в Гайд-парке был теплым и густым от аромата цветущих каштанов. Джейн Кеннет шла по знакомой аллее, но не верхом, а пешком, неся под мышкой аккуратно завернутый томик Джона Стюарта Милля «О свободе». На лице ее играла легкая, счастливая улыбка. Последние недели были наполнены особым светом.

Их тайные встречи в Городской библиотеке стали оазисом в пустыне светской жизни. Через Эдварда или оставляя записки в условленном месте – между страницами старого фолианта по сельскому хозяйству на третьей полке слева – они обменивались книгами, мыслями, а иногда и краткими, но полными смысла письмами. Ризли открыл ей мир серьезной экономической и философской мысли, о котором она могла только мечтать. Она же, в свою очередь, поражала его глубиной понимания, острыми вопросами и неожиданными параллелями между теорией и реальностью его поместий. Они говорили шепотом в пыльном углу читального зала, их пальцы иногда случайно касались, перебирая страницы одной книги, их взгляды встречались и говорили больше слов. Под предлогом "изучения источников" Джейн проводила в библиотеке часы, а Ризли находил время между бесконечными герцогскими обязанностями. Это было их тайное братство умов, их убежище от мира, жаждавшего лишь сплетен о "блистательной паре".

*«Он видит меня. По-настоящему видит»,* — думала Джейн, прижимая книгу к груди. *«И я вижу его – не герцога, а Ризли. Умного, ироничного, уставшего от масок, страстно любящего свои земли и ненавидящего эту светскую тюрьму».* Чувство, зародившееся как дружба и взаимопонимание, с каждым днем становилось глубже, теплее, тревожнее. Она ловила себя на мысли о нем в самые неожиданные моменты, а его редкие, но искренние улыбки в библиотеке согревали ее долгое время после.

* * *

**(Тем временем: Городская библиотека, несколько дней назад)**

Тень скользнула между высокими стеллажами в почти безлюдном отделе редких книг. Это была не тень читателя, ищущего мудрости, а тень шпиона. Элиза, горничная с бесцветными глазами и вечно поджатыми губами, состояла на двойном жалованье: официально – у миссис Барлоу, вдовы сквайра, неофициально – у леди Арабеллы Фэрчайлд. Задача была проста: следить за мисс Джейн Кеннет. Особенно за ее визитами в библиотеку. Леди Арабелла платила щедро за компрометирующие детали.

Элиза знала привычки Джейн. Она знала ее любимый уголок. И сегодня, улучив момент, когда Джейн отошла к каталогу, а герцог Эвери (о, Боже, сам герцог!) задержался у стола, горничная, делая вид, что протирает пыль с соседних полок, подобралась ближе. Ее цепкие глаза выхватили деталь: небольшая, плотно исписанная записка, явно мужской рукой, выпала из книги Милля, которую только что закрыл герцог. Он, увлеченно что-то помечая в своем блокноте, не заметил потери.

Элиза, сердце колотясь от азарта и страха, сделала вид, что роняет тряпку. Нагнувшись, она ловко прикрыла записку тряпкой и, выпрямляясь, сунула ее в карман фартука. Никто не заметил. Ни углубленная в каталог Джейн, ни задумавшийся герцог. Записка попала в руки леди Арабеллы уже через час. И хотя в ней не было признаний в любви (Ризли был слишком осторожен для этого), а лишь размышления о главе Милля и намек на следующую встречу в библиотеке в пятницу, подписанные инициалами "Р.Э.", этого было достаточно. Арабелла Фэрчайлд, разглядывая доказательство "непристойных тайных свиданий" в руках, улыбнулась холодно, как змея. Скандал был предречен. Оставалось выбрать момент.

* * *

**(Настоящее время: Званый вечер у герцогини Элсмир, неделя спустя)**

Бал в особняке герцогини Элсмир был одним из самых ожидаемых событий сезона. Блеск хрусталя, море цветов, лучший оркестр Лондона – все здесь дышало роскошью и безупречным вкусом. Джейн, в платье из серебристо-голубого газа, напоминавшего лунный свет, чувствовала себя особенно взволнованной. Ризли должен был быть здесь. Они не виделись несколько дней, и она жаждала хотя бы краем глаза увидеть его, обменяться условным знаком – легким прикосновением к лепестку белой розы в волосах, означавшим, что все хорошо.

Он появился позже, как всегда, чуть отстраненный, в безупречном черном фраке. Их взгляды встретились через зал – мгновенно, как удар тока. В его ледяных глазах мелькнуло тепло, едва заметный кивок. Джейн почувствовала, как сердце забилось чаще. Все было хорошо. Их тайна была в безопасности.

Вечер шел своим чередом. Джейн танцевала, улыбалась, вела светские беседы, но ее мысли были далеко – в библиотеке, в их последнем споре о пределах государственного вмешательства в экономику. Она заметила Ризли, беседующим с группой важных пожилых господ у камина. Он выглядел сосредоточенным, но не мрачным.

Именно в этот момент леди Арабелла Фэрчайлд, сиявшая в платье ядовито-розового цвета, подошла к Джейн, окруженной группой молодых дебютанток. Ее сладкий голос зазвенел, нарочито громко, привлекая внимание:

— Милая Джейн! Ты просто сияешь сегодня! Не иначе как вдохновленная *плодотворным чтением*? — Она сделала многозначительную паузу, играя веером. — Ходят слухи, что ты стала настоящей завсегдатаей Городской библиотеки. Такое усердие к наукам! Прямо удивляюсь, когда ты успеваешь на все балы! Или... — Она наклонилась к Джейн с фальшивым сочувствием, но так, чтобы слышали все вокруг. — Или тебя там ждет не только знание? Говорят, герцог Эвери тоже большой любитель... пыльных фолиантов. И вы даже, кажется, *читаете вместе*? В самом укромном уголке?

Тишина, наступившая вокруг, была оглушительной. Все взгляды устремились на Джейн. Она почувствовала, как кровь отливает от лица. Голос Арабеллы звучал как нож, обернутый в шелк. Это была не просто сплетня. Это был удар, рассчитанный на уничтожение.

— Леди Арабелла, — голос Джейн дрогнул, но она заставила себя выпрямиться, глядя прямо в глаза обидчице. — Я действительно ценю знания и часто посещаю библиотеку. Герцог Эвери, как просвещенный человек, также ценит литературу. Если наши пути там иногда пересекаются, это не повод для... грязных домыслов.

Но Арабелла не отступала. Она достала из складок юбки ту самую записку, аккуратно развернув ее.
— Домыслы, милая? А это что? — Она высоко подняла листок, чтобы его видели ближайшие гости. — Не твоей ли рукой, Джейн, написаны эти... философские заметки? Хотя, погоди... Подпись-то чужая! "Р.Э."! Уж не его ли светлости герцога Эвери? И как она оказалась в *твоих* руках, дорогая? Или вы просто... *обмениваетесь* мыслями столь интимным образом?

Шепот пронесся по залу, как зловещий ветер. "Записка... Герцог... Библиотека... Тайные свидания... Компрометирующе..." Джейн стояла, словно парализованная. Весь ее мир рушился. Ее репутация, честь семьи – все было поставлено на карту злобной завистью. Она видела, как побледнела ее мать, как отец сурово нахмурился. Она видела, как Ризли резко обернулся на шум, его лицо стало каменным, а в глазах вспыхнул не холод, а настоящая ярость.

— **ЭТО ЛОЖЬ!**

Голос Ризли прокатился по залу, как гром, заглушив шепот. Все замерли. Он шагнул вперед, его высокая фигура казалась еще больше, наполненной грозной силой. Он прошел сквозь расступившуюся толпу, прямо к Арабелле и Джейн. Его взгляд, полный презрения и неконтролируемого гнева, заставил леди Арабеллу отступить на шаг.

— Эта записка, — он выхватил ее из дрожащих пальцев Арабеллы, — была адресована *мне*. Она выпала из *моей* книги по недосмотру. Мисс Кеннет оказала мне любезность, подобрав и вернув ее. Вот и вся ваша "компроматирующая" история, леди Арабелла. — Его голос был ледяным, каждое слово падало, как удар молота. — Ваша попытка опорочить честь леди, основываясь на подслушанных сплетнях и украденной бумажке, отвратительна и недостойна.

Он повернулся к Джейн, и в его взгляде ярость сменилась на что-то иное – на защиту, ответственность и... извинение. Он взял ее холодную, дрожащую руку и положил на нее ту самую записку, но теперь это был не компромат, а символ его защиты.
— Простите, мисс Кеннет, что мой небрежный поступок в библиотеке стал причиной этой... неприглядной сцены и попытки очернить ваше безупречное имя. — Он громко, чтобы слышали все, добавил: — Ваша любовь к знаниям делает вам честь, и только глупец или злонамеренная особа может превратить это в повод для грязных намеков.

Зал замер. Герцог Эвери, всегда такой сдержанный и холодный, только что публично защитил Джейн Кеннет, обвинив леди Арабеллу Фэрчайлд в клевете и воровстве! Это был скандал невероятного масштаба. Леди Арабелла, побагровев от унижения и ярости, не нашлась что ответить. Герцогиня Элсмир поспешила вмешаться, пытаясь спасти вечер, но зерно было посеяно.

Ризли не отпускал руку Джейн. Он чувствовал, как она дрожит. Его сердце бешено колотилось – и от гнева, и от страха за нее, и от осознания того, что их тайный мир рухнул, выплеснувшись в этот ослепительный, жестокий свет. Но он не жалел. Он защищал ее. И теперь весь Лондон знал, что "ледяной герцог" способен на пламя. Пламя защиты *своей* леди.
Конец главы 5