Глава восемнадцатая
21 июля, Лас -Вегас
Джин копался в законах, но пока ничего интересного своим друзьям сказать не мог. В традиционной Корее так сложно омегам выиграть брачный спор! Хотя у Чимина были и поддержка, и состояние, но если Юнги решит, что его муж не достоин тех крох, на которые претендует Ангелочек, то процесс может тянуться годами! Судя по тому, что Мин так и не прислал ответ на его запрос, именно это входило в намерения альфы.
Помимо этой проблемы Джин, созвонившись с корейскими юристами, обнаружил, что Чона Тэхёна обвиняют в краже крупной суммы денег у собственного мужа! Пока Джин поднял все свои связи и узнал, кто именно открыл это дело, он триста раз проклял Чонгука и пожелал ему кашель с поносом! Теперь думал, в каком храме лучше поставить свечи, чтобы отменить эти проклятия?
Решить возникшие вопросы в одиночку прославленный юрист не мог, поэтому закрыл ноут, позвонил Чимину, поинтересовался, уехал ли Кванки и помчался на квартиру. Ребята жили в апартаментах, которые он снял для операции "Посадим Кванки на кол!" Пробежав мимо доброжелательного Ангелочка, адвокат Ким бросил ему:
– С тобой поговорим чуть позже, – и без стука проник в комнату не всегда приветливого Тэхёна.
В данный момент Дьяволёнок принимал душ и напевал какую-то песню на вполне приличном французском. Джин прислушался и поразился глубине и чистоте его голоса. Ему понравилось, и он уселся на кровать, чтобы дослушать песню. Однако она прервалась на самом интересном месте, и вскоре на пороге появился Тэ.
– Джин? – удивился полуобнажённый Дьяволёнок.
Адвокат похлопал ладонью по кровати и сказал:
– Садись, надо кое с чем разобраться. Тэхён, ты ведь работал, пока был замужем?
Бывший Чон кивнул:
– Конечно. Я не стал бы сидеть на шее мужа!
– Но ты сидел, ведь он даже не знал, что ты получал деньги.
– Я их не получал! – возмутился Тэхён.
– Точно, – успокоил его Джин. – Я не вижу никаких поступлений. Так за что ты работал?
Тэхён прошёл к шкафу, не стесняясь новоиспечённого друга, переоделся в кигуруми и пошёл к столу. Открыл свой ноут и махнул рукой. Джин подошёл. Перед ним был открыт список: детские дома, интернаты, больницы, хосписы. Всего двенадцать заведений. Тэхён нажал на каждое название, и открылись вкладки, по которым стало ясно, что Тэ отслеживает какие-то денежные поступления на их счета.
– Вот мои гонорары. Я требовал от работодателей, чтобы они мою зарплату жертвовали, и скидывал им счёт. Я не хотел связываться с налоговой, отчитываться перед Чоном. Я не обирал своего мужа, мне мало нужно, но я имею возможность помочь, почему бы мне этого не сделать?
Джин растерянно смотрел на список и думал: никто в этих заведениях даже не представляет, что ради того, чтобы богатые дяди пожертвовали им такие суммы, один очкарик не спал месяцами, стараясь уложиться в график! Адвокат Ким внезапно обнял Тэхёна, но тот, сморщившись, отстранился от него. Джин спросил:
– Тебе неприятны мои прикосновения?
Тэ, поправив кигуруми, ответил:
– Мы с тобой не настолько близки, Джин. Извини, но мне неприятно, когда меня трогают посторонние люди.
Джин с пониманием отнёсся к строптивости Тэ, потому что и сам всего несколько дней, как начал страдать тактильностью именно к этому омеге. Он уже грешным делом начал подозревать свою ориентацию в нетрадиционности, но потом вдруг вспомнил, как после встречи с детективом Кимом приехал домой и бросился в ванну, где, вспоминая невероятные ямочки альфы, кончил в три движения! Тэхёна же просто хотелось обнимать, ощущать его тепло, добиться ласковой улыбки, с которой бывший Чон смотрел на своего Чимина.
Поймав себя на том, что вот уже битых пять минут он тупо смотрит в тёплые карие глаза, Джин смутился и, наконец, вспомнил, что именно привело его в эту квартиру.
– Тэхён, ты когда-нибудь играл на бирже?
Дьяволёнок приподнял бровь и сказал:
– Думаю, что этим хотя бы раз баловался каждый. Я не исключение.
Открыв свой ноутбук, Джин указал Тэ на какие-то счета:
– Ты имеешь к этому отношение? Если да, то почему ты это сделал?
Внимательно изучив открытую страницу, Тэ хмыкнул:
– Джин, ты же понимаешь, что это – капля в море? Я просто, так сказать, немного пощекотал нервы.
Адвокат покачал головой и сказал:
– Кто-то, наверное, из-за этого не спит ночами! Тэхён, ты скупил акции компании ваших мужей за их же деньги?
– Нет! – возмутился омега. – Их деньги работают на... – Тэхён запнулся, потому что пока не мог до конца поверить Джину, поэтому просто сказал: – Эти деньги очень удачно вложены, и пока что я наблюдаю стабильный рост процентов, поэтому, если придётся возвращать эти деньги, у нас с Чимином останутся небольшие дивиденды, на которые мы сможем безбедно существовать некоторое время.
Джин понял, что проще от слов Тэхёна ему не стало, потому что он так и не понял, что омеги сделали с такой огромной суммой денег? Когда они успели, и кто теперь распоряжается их деньгами? Радовало одно: в случае, если судья всё же решит открыть на Тэхёна дело, он сумеет вернуть деньги Чонгуку, и дело будет закрыто в тот же день. Решив не ходить больше вокруг да около, Джин объявил:
– Тэхён, твой свёкор, Чон Анджонг, подал на тебя в суд заявление, что ты, воспользовавшись жалостью своего мужа к своему положению... кхм... нищего сироты, который не в состоянии сам себя содержать, обокрал его, и теперь сердобольный папа вынужден защищать своего непутёвого влюблённого сыночку от коварного омеги! Что нам делать с этой информацией?
Тэхён какое-то смотрел в пространство, не моргая. Потом тихо сказал:
– Эти Чоны... Я верну Чонгуку его деньги, чтобы раз и навсегда порвать с ними. Кроме того я хотел... Да, я хотел иметь свой голос в правлении, чтобы помочь фирме выйти на международный уровень. Я видел в них потенциал, но сейчас у меня бешеное желание слить все их акции на рынок по самой низкой цене! Но я этого делать, конечно, не стану, – горько усмехнулся он, глядя на изумлённого Джина. – И не потому, что мне жаль Чонгука, а потому что в той фирме работает множество очень хороших людей, для которых процветание их предприятия – основа личного благосостояния. Поэтому я создам себе аватар и буду работать с фирмой через него.
Джин мягко гладил Тэхёна по тыльной стороне ладони, не решаясь на большее, но и не в состоянии совсем не трогать его. Когда во взгляд бывшего Чона вернулось тепло, Джин попросил:
– Не решай всё в одиночку, Тэ. У тебя есть Чимин и я. Если тебе будет нужна помощь – мы всегда рядом!
И вдруг случилось невероятное: Тэхён сам потянулся к Джину и обнял его. Казалось, что ему это давалось с трудом, его тело сопротивлялось, мышцы затвердели, руки с большим трудом обхватили стройного омегу, но Джин похлопал его по спине и тихо повторил:
– У тебя есть Чимин и я, Тэ-Тэ. А у меня – только ты...
***
21 июля, Сеул
Хосок нашёл Чонгука в том же кафе. Усевшись рядом и жестом пригласив официанта, старший Чон потребовал:
– Рассказывай, что решил?
Сегодня Чонгук пил кофе со льдом и выглядел очень сосредоточенным, поэтому Хосок не торопил его. Наконец Чонгук поставил чашку и спросил, прямо глядя брату в глаза:
– Ты всё ещё увлечён моим мужем?
Под тяжёлым взглядом всегда мягкого в отношении близких Гука Хосок наклонил голову и тихо сказал:
– Бывшим мужем, смею заметить. Я отступил, Гук, когда был уверен, что у вас это – взаимно. Потом несколько лет наблюдал за тем, как вы ломаете друг друга, но вы продолжали жить вместе, и я не смел вмешиваться в вашу семью. Но то, что происходит сейчас... – Хосок дрожащей рукой поднял ко рту принесённый официантом сок, сделал глоток, снова окунулся в кипящий гневом взгляд младшего и смело заявил: – Если Тэ скажет мне, что его сердце свободно, я вступлю в борьбу за его внимание со всеми альфами, которые, не зная его, пытаются покорить.
– Ты женат, – сухо напомнил брату Чонгук, сжимая руки в замок и не позволяя себе дать волю нарастающему гневу.
Стараясь не потерять зрительного контакта с Гуком, Хосок упрямо сказал:
– Я не желал этого брака, и Гарам это знает. Если мой возлюбленный окажется доступным, я обязательно постараюсь его завоевать, а моему мужу придётся смириться и дать мне развод: об этом я тоже говорил ему ещё до свадьбы.
Чонгук нагнулся над столом и глухо произнёс:
– Я не думал, что ты такой жестокий, Хосок! Гарам действительно любит тебя. Неужели для тебя это не имеет никакого значения?
Хосок впервые в жизни почувствовал себя мразью, но твёрдо сказал:
– Чонгук, я не лез в твою семью, пока она существовала. Будь добр, и ты соблюдай дистанцию. К тому же, не тебе называть меня жестоким – ты довёл Тэ до того, что он бегает от тебя по всему миру! Тэхёна, которого с трудом можно было вытащить из дома. Если уж ты начал говорить про жестокость, то начинай с себя, братец!
Чонгук понурил голову, снова отпил кофе и начал:
- Я собираюсь...
Но в этот момент пришло сообщение в общий чат:
«Господа Мин и Чон! Как вам уже известно¸ благодаря местным работникам полиции я обнаружил ваших мужей, но из-за них же я никак не могу к ним подойти, потому что сам мэр заботится о безопасности омег, и моё имя стоит в списке первых из тех, от кого защищают «Кару Небесную». Кроме того, сегодня мне стало известно, что и ваши имена внесены в этот список, поэтому, как только вы приобретёте билет в Лас-Вегас, «Кару Небесную», скорее всего, перепрячут, и мне снова придётся их искать. Я думаю, что с вашими мужьями стоит всё-таки поговорить и вернуть их домой. Пришлите сюда того, кому они доверяют и кто ещё не засветился в поиске».
Чонгук растерянно посмотрел вокруг и сказал:
- Мне в голову приходит всего одно имя: До Солин.
- Ты с ума сошёл? – возмутился Хосок. – Наверняка у этого омеги нет документов, чтобы быстро попасть в другую страну! Конечно, Тэ будет рад увидеть своего любимого воспитателя, но ты думаешь, что наш Тэхён его послушает? А если твой бывший муж пожалуется на тебя До, ты уверен, что этот омега не вступит в коалицию против тебя? Решено, поеду я! Я нигде не засветился, даже с тобой, поэтому приеду просто, как какой-то Чон из Кореи, совершенно не имеющий к тебе отношения.
Настороженный взгляд младшего Чона не сулил ничего хорошего, и Хосок не ошибся. Искря ненавистью, Гук недовольно поинтересовался:
- Собираешься вступить в игру раньше остальных?
Хосок злобно хрястнул по столу кулаком и прорычал:
- Ты что несёшь, пацан? Чон Хосок никогда не был мразью, и не в моём возрасте ей становиться. Я еду, чтобы вернуть любимого туда, где смогу его защитить! А уж потом, когда он будет в безопасности, я вступлю в игру. И вот тогда – держитесь все! – я сделаю всё, чтобы вернуть Тэхёна себе и сделать его счастливым!
***
21 июля, Сеул
Гарам предчувствовал беду. С самого утра его мутило, он едва поел, но заставил себя улыбаться, провожая мужа на работу. Омега поехал было в спортзал, но ощущение сжатого внутри него комка ужаса не проходило, туманя сознание и заставляя вздрагивать от всякого шороха.
Он не брал трубку, хотя видел, что ему звонит Анджонг, потому что был уверен – папа мужа снова будет рассказывать, как какой-то их знакомый альфа изменяет/бросил/разводится (нужное подчеркнуть) со своим омегой, с которым прожил n-цать лет, у них даже были дети! Как будто это Гарам не желал детей! Омега уже несколько раз намекнул свёкру, что не тому он мотает нервы, но Анджонг говорил: «Я не имею права вмешиваться в жизнь сыновей!» От такого лицемерия так и хотелось дать омеге-Чону в лоб!
Но сегодня Гарам просто спрятался у себя в спальне, задёрнул гардины и лежал в полной темноте, баюкая своё чувство тревоги. Кто-то тронул его за руку, и омега вздрогнул. На кровати сидел Хосок и обеспокоенно смотрел на мужа.
- Гарам, с тобой всё в порядке?
- Мне страшно! – бросился омега на шею мужу.
Хосок бережно прижал его к себе и настороженно спросил:
- Чего ты испугался, малыш?
- Не знаю, - всхлипнул Гарам. – Просто вот тут, - показал он себе на низ живота, - собрался какой-то комок ужаса, и я не понимаю, чего именно боюсь?
Потрогав лоб мужа, Хосок заботливо сказал:
- Собирайся, я отвезу тебя в больницу.
- Нет, - слабо воспротивился Гарам, - я отлежусь – и пройдёт.
Не глядя в глаза мужу, Хосок настойчиво тянул его вверх, убеждая:
- Тебе нужен присмотр.
- Так останься со мной! Позвони Гуку, объясни ему...
- Не могу, - стягивая с мужа пижаму, виновато продолжал Хосок. – Я улетаю в Штаты за Карой Небесной, пока они никуда не влипли. Гарам, я хотел поговорить с тобой потом, но, думаю, я знаю причину твоего страха.
Замерев от предчувствия беды, Гарам тихо попросил:
- Продолжай...
- Я хотел сказать, - наконец осмелился посмотреть на мужа Хосок, - что лечу туда не просто за бывшим своего брата. Я понимаю, что все эти годы у нас было всё хорошо, но я видел, что у Тэ и Гука всё плохо. И перед свадьбой я тебя предупреждал – помнишь? – что если Тэхён скажет однажды, что его сердце свободно, я вернусь к нему и завоюю, больше не обращая внимания ни на кого. Прости, но, кажется, этот момент настал. Сейчас я просто еду, чтобы их привезти, но как только Кара вернутся, я вступлю в игру. И к тому времени я хочу, чтобы ты смирился и спокойно ушёл из моей жизни. Все обязательства перед тобой я выполню, не переживай. Гарам?
Омега, закатив глаза, откинулся на подушки, и Хосок испуганно потрепал его по щекам. Голова Гарама безвольно перекатывалась по подушке, и Хосок испуганно подхватил мужа на руки и помчался с ним вниз, не замечая, что омега его стараниями остался в одних трусиках. Он уложил его в машину, затем подбежал к одному из охранников и стащил с него пиджак, чтобы прикрыть им мужа. Сел за руль и рванул в ближайшую клинику.
Там, сверяясь с часами, торопил медиков, требуя от них немедленного ответа – что случилось с его мужем? Врачи, испуганно глядя в бумаги, с недоумением пожимали плечами и говорили:
- Нужно провести обследование. А для этого понадобится время.
Но у Хосока времени не было – через два часа вылетал самолёт, который должен доставить его к Тэхёну. Он посмотрел на бледное лицо мужа и велел, подавая свою визитку:
- Держите меня в курсе, что происходит с моим мужем! – и умчался в аэропорт, по дороге припоминая, все ли документы он собрал?
Как только Хосок скрылся, Гарам открыл глаза и посмотрел на стоящего рядом с ним доктора. Тот сразу его успокоил:
- Мы ничего ему не сказали.
Гарам кивнул и снова закрыл глаза. Он был счастлив, что в присутствии Хо сумел сдержать слёзы, которые теперь неудержимо струились по его лицу.
***
21 июля. Лас-Вегас
Тэхён поглядывал на Чимина, который что-то читал у себя в телефоне. Не выдержав, Тэ спросил:
- Чимин, ничего не желаешь мне сказать?
- Не хочу, Тэ. Сейчас тебя не это должно волновать, а то, что скоро нам придётся остановиться, ведь долго бегать не получится. К тому же, тебе надо что-то решать с твоей мечтой: где ты будешь работать - на Родине или тут?
Тэхён и сам уже не знал, что ему нужно. За эти почти два месяца они проехали много мест, увидели своими глазами то, про что только читали. Чимин и прежде бывал за границей не раз, но его семья посещала либо деловые, либо туристические места. В этот раз омеги не брали переводчиков и экскурсоводов, напрямую общаясь с людьми. И это оказалось гораздо круче по словам Чимина.
Теперь между ними словно пролегла пропасть. Да что там – словно? Тэхён никак не мог простить Чимину тот их разговор, когда его друг, узнав, что вместо одного малыша он ждёт двоих, вдруг дико рассмеялся и сказал:
- Смотри, Тэ, и твоё желание сбылось. Будет у нас с тобой по малышу – у тебя один, и у меня один!
- Что ты такое говоришь? – возмутился тогда Тэхён. – Нельзя разлучать близнецов! У них же это, ментальная связь!
Однако Чимин вдруг разрыдался:
- Но я не смогу вытянуть обоих, Тэ! Как ты не понимаешь? Я с одним не знаю, что делать, а тут – сразу двое!
Тэхён злобно прервал его:
- Если тебе дети не нужны, то я заберу обоих и уеду так далеко, что ты, даже если захочешь, никогда нас не найдёшь!
- Нет! – возмутился тогда Чимин. – Я хотел отдать тебе детей, чтобы воспитывать их вместе с тобой...
Чимин затих, осознав, что никогда не хотел по-настоящему избавиться от детей. Он так и хотел сказать, но Тэхён резко встал и прошипел:
- Для тебя это что – игрушки? Мы – живые! У нас тоже – чувства и желание быть любимыми СВОИМИ родителями! – развернулся и убежал.
А потом так и не смог до конца простить друга за то, что он, имея все привилегии этого мира, хотел отдать малыша (или сразу обоих!) постороннему дяде! Конечно, Тэхён любил бы их, как своих, сделал бы для ребятишек всё, что в его силах. Но как, скажите на милость, смотреть на человека и знать, что он предал самое дорогое? И почему? Альфа, видишь ли, его предал! Тьфу!
А теперь, когда прошло время, и Чимин старательно заботился о малышах, сердце Тэхёна постепенно оттаивало. Только, кажется, сам Чимин теперь желает как можно скорее от него избавиться. Вот и про возвращение заговорил, даже про работу, которая, естественно, может их разлучить. И что ему делать?
Тэхён вспомнил, как созвонился с одной компанией, и как вцепился в него один из менеджеров, предлагая огромные деньги, наилучшие условия, возможности. Однако Тэ всё чаще с тоской вспоминал свою каморку, в которой он творил целые миры, уверенный, что и сегодня, и завтра его мир будет таким же уютным, как и вчера.
А потом они сбежали. Вначале их охватил азарт, и они принялись бомбить счета мужей. Неприятным открытием стало, что у каждого обнаружились скрытые счета, которые Тэ с трудом отыскал по следам операций. Тогда в его голове и созрел план – вернуться в мир мужей не просто их бывшими, а самыми настоящими партнёрами, с которыми альфам придётся считаться.
Однако, словно уже тогда понимая, что если бывшие и проглотят их выходку, то у одного из них имеется родственник, который с удовольствием заставит омег вернуть альфам деньги. И Тэхён придумал план: они открыли фирму в зоне офшора и разработали несколько проектов – Тэхён, естественно, продвигал свои IT идеи, а Чимин раскручивал несколько перспективных модельеров, которые раз за разом покоряли мир моды, принося почти такие же прибыли, как и направление Тэхёна.
За это короткое время омеги умудрились увеличить капитал своих мужей в полтора раза, и теперь спокойно могли вывести их деньги из своих проектов и вернуть законным хозяевам. Но тогда, в начале пути они в это не особо верили и надеялись, что прибыль от их фирмы поможет им скупить акции предприятия их мужей.
Затем они свалили из страны и поменяли имидж. Какое-то время куколки наслаждались свободой, пока не поняли, что драгоценности, которыми их засыпали новые поклонники, тоже вполне могут стать для них источниками доходов. Что делали омеги? Принимая подарки, они тут же писали в фирму и говорили, что вот им сделали подарок, но не подошли цвет/размер/фэн-шуй, и представители фирмы приглашали их в своё ближайшее отделение и предлагали им подобрать другое украшение или вернуть деньги.
Драгоценности омегам поначалу только мешали, поэтому они принимали только наличные, потом шли в банкомат, клали деньги на номерной счёт и с него скупали акции, оформляя их на представителей своей фирмы в равных долях. Ясное дело, что представителей той фирмы было всего два человека – Пак Чимин и Ким Тэхён. Когда омеги поняли, что назвались своими дозамужними именами, только тогда сообразили, что в голове уже решили развестись, однако в глубине души продолжали надеяться на какое-то чудо.
Со временем омеги заметили, что кроме драгоценностей альфы с ними делятся деньгами, особенно если те пришли к ним в руки ниоткуда, например, были выиграны в казино. Тэхён вкладывал эти деньги в игру на бирже и постепенно наращивал их собственный капитал. Джин обнаружил его счёт только потому, что Тэ, уверенный, будто этот омега теперь с ними в одной связке, оплатил часть его расходов по их делу, которые оказались гораздо больше, чем адвокат рассчитывал вначале. Так Тэхён прокололся в первый раз за почти два месяца!
Но ещё задолго да этой своей биржевой деятельности Тэхён и Чимин обнаружили, что стали приманкой для очень влиятельных альф. Попытки перевести их в статус друзей с треском проваливались, и Чимин решил за них обоих: надо валить!
В Японию они прилетели на чартере, потому что по пути им пришлось заскочить в Панаму, чтобы там подтвердить свои личности как хозяев фирмы. Из Японии они сбежали на первом же самолёте, отбывающем за границу, и так оказались в Провансе. Оттуда Чимин их пристроил к своим коллегам, а из Мадрида им пришлось бежать в Чикаго, где они почти сразу попали в лапы судьи Брауна. Чартер из Чикаго в Лас-Вегас должен был замести их следы, но Джин сказал, что за ними уже примчался Ким Намджун и каким-то образом сразу нашёл их адвоката.
Хотя, о чём он? Джин, не скрываясь, отослал Юнги заявление на развод. Нужно быть идиотом, чтобы удивляться – как это они так быстро их обнаружили?
И прямо сейчас Чимин ждал от Тэхёна ответа. Отвернувшись от друга, Тэ тихо сказал:
- Наверное, я останусь тут... Меня ничто не держит в Корее. Деньги я...
И вдруг две тёплые ладони легли ему на талию, а подбородок Чимина на плечо, и мягкий голос сказал на ухо:
- Тэ, прости... Прости меня, дурака. Я понял. Я никогда не думал, как тебе больно смотреть на мои метания. Я не отдам своих малышей никому, но могу предложить тебе стать их крёстным. А в таком случае ты не скажешь, что в Корее тебя ничто не держит! Поедем домой, Тэ?
Быстро развернувшись в объятиях друга, Тэхён постарался сдержать эмоции и не сильно сжимать его в своих объятиях.
- Я согласен, Чим! Только надо помочь Джину!
- Обязательно. А потом поедем домой и будем воспитывать наших малышей вместе – я как папа, а ты как крёстный.